АКТИВНОЕ ВООБРАЖЕНИЕ ИЛИ ГРЕЗЫ НАЯВУ

Основы метода активного воображения

Еще одним способом работы с бессознательным в аналитической психологии является активное воображение (Active Imagination). Как и другие техники, этот метод направлен на осознание и восприятие глубинных аспектов психики, он способен ассимилировать и интегрировать ее разрозненные комплексы. Основную задачу активного воображения следует видеть в выведении на сознательный уровень "отколовшихся" энергетических систем, чья автономия угрожает единству психики и ее целостному функционированию.
Как и анализ сновидений, активное воображение помогает личности осознать некоторые ее ранее недифференцированные аспекты. Такие обособленные участки психики представляют собой своего рода отдельно живущие "Я-личности"- со своими мыслями, чувствами, эмоциями качествами и свойствами, непризнанными сознанием и неизвестными ему. Содержание этих комплексов, берущее начало в коллективном бессознательном, оказывает постоянное воздействие на душевную жизнь индивида, что проявляется в форме неожиданных аффектов и настроений, чрезмерных эмоциональных реакций, интуитивных догадок и предчувствий.
В отличие от образов сновидения, фантазии появляются в сознании бодрствующего человека, что позволяет устанавливать с ними связь, не теряя одновременно ориентации во внешнем мире. Фантазии располагаются как бы "на пересечении" реального внешнего мира и внутренней психической реальности. С архетипами последней и возможно установить контакт посредством активного воображения и, тем самым, сохранить контроль сознания над душевными переживаниями, индуцируемыми комплексами.
Метод активного воображения был "открыт" Юнгом в период его душевного кризиса 1913-1914 годов:
"Для того, чтобы удержать фантазии, я часто воображал некий спуск. Однажды я даже попытался дойти до самого низа. В первый раз я будто бы спустился метров на 300, но уже в следующий раз я оказался на какой-то космической глубине. Это было — как путешествие на Луну или погружение в пропасть. Сначала возник образ кратера, и у меня появилось чувство, будто я — в стране мертвых. У подножия скалы я различил две фигуры: седобородого старика и прекрасную юную девушку. Я осмелился приблизиться к ним — так, словно они были реальными людьми, и стал прислушиваться к их разговору...
Филемон и другие образы моих фантазий принесли с собою осознание того, что, возникающие в моей психике, они созданы не мною, но являются сами по себе и живут своею собственной жизнью. Филемон представлял некую силу, которая не была — я. Я вел с ним воображаемые беседы, и он говорил вещи, которые мне бы не пришли в голову. Я отдавал себе отчет в том, что это говорит он, а не я. Он объяснил мне, что я не должен относиться к своим мыслям так, как будто я порождаю их... Именно он научил меня относиться к своей психике объективно, как к некоей реальности" (57, с.183-185).
Как видим, автономия комплексов отражена в тексте Юнга весьма конкретно, посредством подчеркивания самостоятельности действий и поступков фигур фантазии. Такие представления являются весьма древними, в различные эпохи автономные комплексы проецировались на всевозможных природных и сверхъестественных существ. Малодифференцированная психика первобытного человека, дабы сохранить свое равновесие, инстинктивно выносила вовне бессознательные комплексы и таким образом дистанцировалась от них.
Персонификация собственных бессознательных содержаний позволяет заключить душевный образ в рамки конкретного объекта или явления. Давая ему имя, мы амплифицируем, обогащаем и дополняем разрозненные аспекты эмоционально-чувственных комплексов. Облачив их в знаково-символическую форму, легче удержать в сознании все многообразие, тонкость и сложность проявлений бессознательного.
Взаимоотношения человека с миром в трактовке аналитической психологии суть отношения проективные. Мнения, суждения и интерпретации объектов (особенно неожиданные и необъяснимые) несут в себе значительный момент проекции бессознательных содержаний и интенций, осознанию и пониманию которых способствует аналитико-синтетическая работа в рамках свободного фантазирования, продуцирования ассоциаций и т.п. Даже обычные речевые штампы и идиоматические выражения ("осеннее настроение","пустой номер") могут указывать на депрессивную установку или чувство одиночества.
Для дальнейшего проникновения в суть бессознательных содержаний необходимо дать возможность персонифицированной сущности проявить себя. Точнее, не мешать бессознательному высказываться искренне и спонтанно (по-другому оно и не умеет). В технике активного воображения необходимо, сохраняя сознательный контроль над самим процессом, свести к минимуму цензуру сознания над активностью бессознательных содержаний. Это касается в первую очередь нравственных и моральных установок и норм, влияние которых способно заглушить и исказить голос бессознательного. Основными ценностями процесса активного воображения являются импульсивность, своеобразие, свобода выражения и безоценочность, а не социальная желательность, приемлемость или соответствие этическим стандартам.
Информация из бессознательного может прийти в виде внутренних ощущений, зрительных образов, спонтанных движений, мелодии или голоса. Подходящими формами работы являются рисование, лепка, свободные описания, сочинение рассказов или стихотворений. Главная задача — попытаться как можно лучше понять смысл того, что выражает бессознательная психика, безотносительно к оценке художественного или иного совершенства получаемых результатов.
Один из учеников Юнга, Р.А.Джонсон (16) предлагает 4-фазовый подход к процессу активного воображения, аналогичный технике работы со снами. Это постепенный, поэтапный путь в архетипическим мир внутренних образов. Первая фаза — это состояние отрешенности или опустошения эго. Необходимо "очистить" сознание от всех мыслей, образов и чувств, которые порождены внешними условиями, В удобном месте, где никто не помешает человеку и не станет его отвлекать, в максимально комфортной позе он забывает о всех актуальных проблемах и событиях и освобождается от рациональной мыслительной деятельности. При этом ощущения и мысли, пребывающие в бессознательном, недифференцированном состоянии, получают возможность оформиться в образы-персонификации.
Вторая фаза — приглашение бессознательного — заключается в проникновении фигур бессознательного в сферу эго. Воображая любые пейзажи, картины или сюжеты, можно инициировать этот процесс. Не нужно делать никаких специальных усилий —- достаточно позволить спонтанному образу "вплыть" в сознание и вступить с ним в доброжелательный диалог. Можно спросить у персонифицированных содержаний, что они собой представляют, откуда они пришли, чего хотят и т.п. Полезно установить, какие части внутреннего Я нашли свое воплощение в образах активного воображения, какие аспекты или интенции личности подавляются сознанием, не находят себе выхода или применения.
На третьей стадии происходит внедрение этических ценностей, отброшенных в первой и второй фазе. Сознание пытается заключить договор с отколовшимися комплексами, принимая на себя определенные обязательства. При этом важно достичь такого соглашения, в рамках которого основные ценности и характер личности остаются незыблемыми. Сознание готово вступить в диалог с архетипическими влияниями, но не позволяет им захватить контроль над психикой и поведением индивида. Влияние бессознательного не должно обернуться разрушительным смерчем в системе межличностных отношений или привычной деятельности. Таким образом происходит постепенное разрешение внутриличностных конфликтов, "очеловечивание" теневых сторон психики, интеграция автономных комплексов и, в конечном счете, — духовное развитие и рост.
Четвертая фаза — это ритуал. Как и в работе со снами, здесь недостаточно ограничиться интеллектуальной активностью — необходимы конкретные действия или поступки. Они не обязательно должны быть грандиозными или повлечь за собой масштабные изменения в системе привычной жизнедеятельности, но сделанные выводы или принятые решения нужно зафиксировать в поведении личности, а не только в ее мыслях.
Регулярные диалоги с "бессознательной психеей" раскрывают и актуализируют новые возможности и способности личности. Ранее связанная комплексами психическая энергия разблокируется и может быть употреблена на цели роста и развития. Взаимодействие сознания и бессознательного, сменившее их былой антагонизм, позволяет Самости как сущностному центру индивидуальности координировать различные аспекты процесса индивидуации, способствуя ощущению зрелости и внутренней силы. Активное воображение, как и работа со снами, в юнгианстве являются признанными способами содействия личностному росту и самотрансценденции.

Техники и приемы активизации образов бессознательного

Современное постюнгианство значительно усовершенствовало метод активного воображения. Один из наиболее интересных подходов принадлежит Джеймсу Хиллману, создателю т.наз. "архетипической психологии" — особой разновидности юнгианского анализа, утверждающей примат спонтанного творчества среди других видов терапевтической работы. Главное в пуэрильном подходе Хиллмана — интенсивная работа с образами как самоценными сущностями — вне зависимости от информации, которую они несут. Аналитик одним из главных считает архетип Вечного мальчика (Puer eternus) — "духа молодости, вечно юного, свежего и порождающего. Этот подход означает терапию окрыленную и вдохновенную, фантастическую и безответственную" (50, с. 18).
Работа с образами снов не отличается от направленного воображения и состоит прежде всего в их поддержке и развитии. Хиллман призывает аналитика и пациента -е столько изучать, сколько лелеять, беречь, сохранять, уважать и понимать образы своего бессознательного, относиться к ним как к новорожденным младенцам, потенциальным предвестникам Самости. Любые плоды воображения ценны и заслуживают уважения, даже из самого мрачного видения может явиться прекрасный символ будущего изменения, роста и развития личности. Бессознательный потенциал может и должен воплотиться в творчество, составляющее самую сущность жизни.
Отличительная особенность пуэрильного подхода — представление об аутентичной ценности образа, значение и смысл которого прежде всего субъективны. Хиллман не отрицает возможности традиционной интерпретации бессознательной символики, но особо подчеркивает ведущую роль индивидуальности (как пациента, так и аналитика) в этом процессе. Понимание или амплификация (обогащение) бессознательных содержаний — процесс глубоко личный, интуитивный, предполагающий особого рода "вживание" в образ, спонтанно всплывший из психических глубин. Рафинированное сознание, в особенности сильное эго аналитика (целенаправленное, прямолинейное, жестко структурированное профессиональной подготовкой) часто бывает скорее помехой, нежели подспорьем в работе с образами бессознательного.
Картины воображения хрупки и изменчивы, они требуют бережного обращения, тончайших прикосновений (кончиками пальцев). Большинство попыток классификации и систематизации ведут к неизбежному упрощению и огрублению сложных, уникальных, многоплановых проявлений человеческой психики. Сама природа психического не позволяет оградить себя строгими рамками логики и научных понятий.
Вместо попыток проникнуть в смысл бессознательного образа, "расшифровать" его Хиллман предлагает идти за ним следом, прислушиваясь к ассоциациям и интуитивным догадкам. Главное условие работы — честность и предельная искренность по отношению ко всем скрытыми подавленным сторонам жизни личности. Аналитик склонен очень бережно и серьезно воспринимать любой бессознательный импульс, ибо рассматривает его как попытку появления на свет нового аспекта Самости. Главное — это раскрепостить воображение, снять с него оковы условностей, правил, стандартов, традиций. Образы бессознательного, считает он, можно и должно предоставить самим себе, своему априорному предназначению. Им нужно дать простор и полную свободу — и тогда значение и смысл спонтанно появятся в сознании, обогатив его содержание и расширив границы. Цель терапии, по Хиллману, — полная свобода, спонтанность, трансцендентность и вездесущность воображения. Творчество и фантазии являются внутренним и самым ценным аспектом сознания: "Эта часть души, которую мы храним в себе, есть главное в исследовании, в молитве, на исповеди, между любовниками и друзьями, в работе и искусстве, правдивая основа нашей судьбы" (50, с. 24).
В какой-то степени противоположным пуэрильному подходу Хиллмана является направление, развиваемое французским психологом Робертом Дезолье. Основной задачей юнгианского анализа он считает понимание специфики бессознательных содержаний в контексте жизни пациента — его деятельности, семейных отношений, трудностей и конфликтов. Направленное фантазирование по Дезолье — это техника, во множестве содержащая элементы внушения, суггестии. Аналитик занимает директивную позицию в интерпретации бессознательной символики, выявляя, главным образом, архетипические комплексы и порождаемые ими проблемы.
Дезолье склонен задавать тему для направленного воображения, создавая своего рода "смысловой коридор" для бессознательной символики. Формирующиеся образы описывают определенную личностную проблематику и указывают на актуальные комплексы пациента. Одновременно происходит отреагирование сильных аффектов и трансформация сознательных установок. Терапевтическая процедура позволяет сочетать диагностику актуального состояния с осознанием причин скрытых конфликтов. Дезолье — приверженец стандартных тем для направленного воображения (он называет их стартовыми образами). Эти образы (меч, ваза, спуск в глубину или подъем на вершину) способствуют бессознательной проекции основных архетипов структуры личности и типичных проблем отдельных этапов ее индивидуации. Он широко использует также Фантазирование в рамках основных мифологических сюжетов и мотивов, предлагая пациентам описывать воображаемые отношения со сказочными персонажами (русалками, феями, ведьмами, колдунами, животными и т.п.).
Как видим, существует множество способов войти в активный контакт с образами бессознательного и получить от них важную информацию, поддержку и помощь. Мы хотели бы предложить еще один метод, который подойдет людям, увлекающимся музыкой. Это "музыкальный сценарий" — работа с бессознательным посредством аудиаль-ных (слуховых) образов — мелодий и звуков. Техника его проста. Нужно отобрать из понравившегося концерта или альбома несколько песен или отдельных фрагментов, которые произвели особенно сильное впечатление. Отбор следует доверить бессознательному, т.е. не размышлять, не сравнивать, не пытаться объяснить, мотивировать свой выбор. Инстинктивный отбор связан с актуальными трудностями, нерешенными проблемами — иными словами, с материалом, нуждающимся в проработке.
Затем в спокойной обстановке человек прослушивает отобранные мелодии и следит за образами, спонтанно возникающими как сопровождение музыки. Если выбрана песня на иностранном языке, можно попробовать догадаться, о чем поет исполнитель (нам известен случай, когда молодой человек, не зная английского языка, практически дословно воспроизвел по-русски текст песни известной рок-группы "Urian heep" "Lady in black". Могущество Анимы!) Достаточно просто рассматривать порожденные мелодией образы или картины, но можно и попытаться понять, что они символизируют.
При желании несложно составить своего рода музыкальный сценарий своей жизни, музыкальный вариант личной истории из любимых мелодий или песен. При его прослушивании личность может соединить, идентифицировать себя или жизненные события с отдельными музыкальными фрагментами. Поле для проекции в этом случае будет очень обширным, так что могут получиться весьма интересные результаты.
Такой метод работы с бессознательным основывается на весьма специфическом механизме интермодального синтеза, лежащего в основе широко известного явления синестезии — соединения различных ощущений в единое впечатление, единый образ. Как сказано у Ш.Бодлера, "есть запах чистоты. Он зелен, точно сад. Как плоть ребенка, свеж, как зов свирели, нежен". Полнота чувственного образа способствует более полной ассимиляции бессознательных содержаний и эстетизирует, украшает сам терапевтический процесс. Один из авторов данной книги успешно использует эту технику в своей практике.
Опыт терапевтической работы по методу активного воображения
Описанная ниже практическая работа проводилась с молодыми людьми в возрасте от 18 до 25 лет (студенты). После 20-30 минут активного воображения участникам предлагалось записать результаты в произвольно выбранной форме, а интерпретация осуществлялась индивидуально сразу же после сеанса. Большинство добровольцев подчеркивали эмоциональную насыщенность процедуры и выразили удовлетворение и желание продолжать такую работу самостоятельно.
Пример 1. Я увидел поле, дождь, вернее — сильную грозу с молниями, потом внезапно переместился на берег моря. Одетый в форму морского офицера, я иду по берегу в крепость, но так и не прихожу туда. Из какого-то вакуума с клубящимися облаками появляется огромный глаз и пристально смотрит на меня. Я пытаюсь (как учили) задать вопрос, но ответа не получаю, глаз исчезает и сбоку вытягивается женская рука с длинными красными ногтями. Она пытается меня схватить, промахивается и как бы "утягивается" обратно. Скребет ногтями по земле. Снова появляются глаза, сперва доброжелательные, потом все злее и злее, последние — уже звериные.
Интерпретация. Пример работы с воображением, которая началась весьма успешно. Визуализированы образы грозы и моря — типичные символы бессознательного (дождь — непосредственная связь с ним). Морской офицер (Персона) относится к желанию разобраться с бессознательными потребностями и желаниями с позиции силы. Фигура офицера — строгая, официальная, целеустремленная (жесткое сознательное программирование). До крепости (Эго) он так и не добирается, т.е. у участника нет уверенности в том, что имеющаяся у него Персона эффективна. Фигура Анимы (женская рука) выглядит как внешняя компенсация (красные ногти). Юнг указывает, что сильное тяготение Персоны (в нашем примере — офицер) к Эго приводит к отталкиванию Анимы. В воображении рука хочет ликвидировать этот разрыв, пытается схватить участника, но безуспешно. Взаимодействия с глазом (символ Самости) не получилось, поэтому характер символики становится все более угрожающим. Неинтегрированная Анима агрессивна, и к концу агрессия нарастает (звериные глаза). Данные пример свидетельствует о негибкости сознательной установки, из-за чего бессознательные влияния приобрели агрессивный, угрожающий характер.
Пример 2. Совершенно неожиданно мне представилась набережная (знакомый участок около кинотеатра "Мир"). Много ив, а по ступенькам к реке спускался слон, большой, темно-серый. Я страшно удивился и спросил сам себя: "Почему слон?" А в ответ фраза: "Как слон в посудной лавке". Образ пропал.
Интерпретация. Перед нами — амбивалентная фигура со сложной бессознательной символикой. Слон — большое, инстинктивное животное. Скорее всего, бессознательное породило этот образ в порядке компенсации. У участника (Игоря Ц,), по-видимому, есть аспект личности, Я-образ, излишне медлительный, тяжеловесный, неуклюжий, неповоротливый, грузный. Эта сторона утрирована, поэтому сознание не любит и не предоставляет ей возможности существовать в свойственной слону манере — неторопливой, спокойной, размеренной жизнью. За тот краткий миг, пока бессознательное "связалось" с сознанием посредством воображения, Эго успело осудить слона за отсутствие гибкости, легкости, грациозности.
Из беседы стало ясно, что проявившийся бессознательный аспект относится к отношениям с женщинами — Игорь неловок с ними, неуклюж, он считает себя смешным. Часто неумышленно обижает любимую девушку, потом раскаивается, но даже извиниться толком не может. На вопрос о том, где он такой, Игорь честно ответил: "Наверное, это в постели я как слон в посудной лавке". Судя по всему, эта сторона жизни у него почти целиком бессознательна.
С другой стороны, слон — это архетипический образ силы, могущества, спокойствия и величия. Именно эти черты отсутствуют в сознательной установке участника, и компенсаторная фигура через воображение пытается "донести" их. Аналитик сообщил Игорю о позитивной семантике символа и предложил найти и укрепить в себе "положительного слона". Упражнение оказалось весьма полезным.
Пример 3. Берег моря, спокойные, легкие волны несут меня куда-то вдаль. На горизонте — низкие облака, сквозь них пробивается неяркое вечернее солнце. Затем я оказываюсь на берегу, лежу на животе, чувствую себя безмятежно и спокойно. Полное единение с природой. Вдруг слышу звук шагов по гальке, оборачиваюсь и вижу, что мне навстречу идет мужская фигура в темной шляпе и плаще. Я совсем не испугана, тем более что фигура почти сразу исчезает.
Справа от меня на причале сидит юноша в позе мыслителя, он каменный. Я взбираюсь на причал, подхожу к нему. Он, оказывается, живой, и я вспоминаю, что нужно заговорить с ним. Спрашиваю: -"Кто ты?" Он молчит.
— "Ты мыслитель?" Он ухмыляется.
— "Ты философ, мудрец?" Он отвечает:
— "Я слишком молод для мудреца". Я говорю:
— "Можно мне посидеть возле тебя?"
Он: — "Нет. Тебе нужно туда" — и показывает рукой вдаль, в море. Меня охватывает беспокойство, и тут я вижу, что юноша превратился в женщину с длинными волосами в белом одеянии. Она идет вдоль причала и зовет меня за собой. Я подошла, и она показывает мне далеко в море корабль с белым парусом и ярким маленьким красным флажком.
Интерпретация. Перед нами пример очень яркой и успешной работы в технике активного воображения. Участница (Ирина С.) видела последовательно фигуры Тени, Ани-муса и Самости (женщина в белом одеянии). Путь индивидуации представлен морским берегом, плаваньем, парусником. Спокойное, умиротворенное состояние в самом начале свидетельствует об успешном "приглашении бессознательного", хорошем и устойчивом контакте с ним. Первая фигура несет смешанную семантику Персоны и Тени (темный плащ и шляпа). Выраженных актуальных проблем на этом уровне у Ирины нет, что и показано в упражнении.
Анимус (вторая ступень) прямо говорит о своей молодости, т.е. неразвитости, и указывает на море (символ бессознательного, за счет интеграции содержаний которого возможна дальнейшая индивидуация). Показательно, что ни женщина, ни юноша не стали разговаривать с Ириной, а лишь предлагали ей погрузиться в море. Обе архетипические фигуры указывали на море, где парусник, возможно, олицетворяет потенциальную Самость. Ирина еще не прожила большую часть своей жизни, у нее все впереди—в том числе, по-видимому, и плавание в бурных волнах. Анимус, хотя и молод, уже достаточно сформированный (мыслитель). Доминирует сознательная установка, мышление, а эмоции и чувства мало дифференцированы.
В беседе было установлено, что Ирина считает себя романтической натурой и надеется, что в ее жизни обязательно будет место приключениям (разумеется, приятным и благопристойным). Внешне и по сути участница — спокойная, уравновешенная, разумная девушка, ориентированная на достижения и успех. Совершенно очевидно, что ее жизнь не похожа на плавание по морю (бессознательного), и активное воображение показывает, что дальнейшее развитие и личностный рост нуждаются в интеграции бессознательных содержаний. Плавание по волнам (в самом начале упражнения), с одной стороны, успокаивает Ирину на этот счет (все будет хорошо и приятно), а с другой стороны — Самость и Анимус готовы оказать поддержку Эго, "готовы в путь".
Пример 4. Я увидел комнату, загроможденную вещами, они валялись в беспорядке. Фраза: "Это не то, это не нужно". Затем возникла другая комната — длинная, похожая на казарму. На стенах ковры, длинная кровать, застланная белым покрывалом. Точно по центру, ромбом положена маленькая красная подушка. Все так симметрично расположено.
Потом я увидел крышу, двускатную, покрытую снегом. С одной стороны снег совершенно чистый, а с другой — множество следов (человеческих и птичьих).
И наконец, я увидел небо, затянутое тучами, а в центре чистый синий круг (как колодец или тоннель в этих облаках). Три орла пытались пролететь в этот тоннель, один прорвался, а два других развернулись и улетели. Я ни с кем не успел поговорить.
Интерпретация. Участник (Энвер А.) имеет много проблем, главным образом житейских, на уровне Персоны, Экспозиция изображает его жизненную ситуацию, а фраза, прозвучавшая "как бы ниоткуда" показывает отношение бессознательного ко всем хлопотам Энвера. Вторая картина отражает бессознательность существования участника, который (возможно, в силу национальных традиций) сильно идентифицируется с коллективной психикой. Такая жизнь выглядит более упорядоченной, но это все же казарма. Маленькая красная подушка посреди огромной, длинной белой кровати — экзистенциальное одиночество Энвера, от которого он пытается найти защиту посредством создания в своей жизни порядка, симметрии (его понимание гармонии).
Крыша, венчающая здание, может иметь отношение к символике Самости. Она двухчастна: чистая и белая с одной стороны, и испещренная следами (коллективные представления и ценности) — с другой. В беседе выясняется, что Энверу больше нравится белая сторона, т.е. он все же склонен выбрать путь индивидуации, а не идентификации с коллективной психикой. Надежда на это персонифицируется фигурой "прорвавшегося" (к чистому небу и солнцу) орла. По поводу двух других птиц Энвер замечает, что это "конкуренты".
Суммируя все сказанное, можно заключить, что этот пример показывает проблемы, возникающие в результате идентификации личности с коллективной психикой. Жизненная ситуация участника довольно необычна: его этническая принадлежность способствует такой идентификации, и в то же время он учится на отделении психологии и каждый день слышит о необходимости самоактуализации и личностного роста. Противоречивость ценностей и сложная ситуация выбора в этом случае наглядно изображаются активным воображением в символической форме.

Сновидения, воображение и ритуалы

Необходимой завершающей частью работы с бессознательным является совершение ритуала. Человек должен закрепить свои инсайты в практических действиях, сделать ментальное физическим. Ритуал является связующим звеном между процессами, имеющими природу психической реальности, и событийной стороной жизни личности. Конкретные действия совершаются на основе измененных ценностей, установок, взглядов и мнений — через это личность зримо, ощутимо становится другой. Это хорошо понимали люди традиционных обществ, где были не только оракулы и храмы, но существовала устоявшаяся система сезонных, возрастных, коллективных ритуалов и магических обрядов. О пользе ритуала, его целительной роли для психического здоровья личности неоднократно писали многие исследователи примитивных обществ и культур (Г.Бейтсон, Ф.Боас, К.Леви-Строс, Б.Малиновский, М.Мид, В.Н.Топоров, В.Тэрнер и др.).
К.Г.Юнг так описывает ритуал, совершавшийся им в течение многих лет жизни:
"Слово и бумага казались мне средством несовершенным, мне нужно было что-то более существенное. Я чувствовал потребность перенести непосредственно — в камень — мои сокровенные мысли и мое знание. Иными словами, я должен был закрепить в камне мою веру. Так появилась Башня, дом, который я построил себе в Боллингене...
С самого начала Башня была для меня местом зрелости, материнским лоном, где я мог стать тем, чем я был, есть и буду. Башня дала мне такое ощущение, словно я переродился в камне. Она явилась воплощением моих предчувствий, моей индивидуации...Она очень помогла мне, она как бы утверждала меня в самом себе. Я строил дом по частям, следуя всегда лишь нуждам момента и не задумываясь о внутренней взаимозависимости того, что строится. Можно сказать, что я строил как бы во сне. Лишь после, увидев то, что получилось, я обнаружил некий образ, полный смысла: символ душевной цельности" (57,с.223).
Выполнение ритуалов позволяет сбалансировать и упорядочить неустойчивую динамику психической реальности, "укоренив" ее в бытии, а личность устанавливает сознательную связь с миром архетипов коллективного бессознательного. На примере Юнга мы наблюдаем ритуал, соотносящийся с процессом индивидуации, личностного роста, пластически выраженным строительством Дома* (Подобные "дома душ", ритуальные домики для возрастных инициации и т.п. широко распространены по всему миру у народов, живущих в естественной связи и гармонии с природой — как с окружающим растительным и животным миром, так и собственной внутренней природой.)
своей души.
Ритуальные действия не обязательно должны быть сложными или мистическими. Достаточно самых простых вещей, вплетенных в ткань обыденной жизни. Так, одной девушке приснился сон, в котором слабое, неустойчивое Эго символизировалось образом окна. В качестве ритуала мы предложили сновидице вымыть окна в своей квартире, она сделала это и получила очень интересный и полезный внутренний опыт. Молодой человек с проблемой неинтегрированной Анимы, которая символически изображалась сновидениями в образе ведьмы, повесил у себя над кроватью репродукцию картины П.Брейгеля-старшего "Колдунья Мэг". Женщина средних лет, сталкиваясь в сновидениях с собственной агрессивностью, обычно делает маленькие подарки людям, против которых эта агрессивность направлена во сне.
Показателен следующий случай. Одна из клиенток систематически видела сны, изображающие монолитную систему психологических защит во многих важных сторонах жизни, в том числе — в отношениях с мужем. Одновременно она жаловалась на чувство одиночества, непонимание близких, беззащитность. По совету аналитика она решила в течение недели держать все внутренние двери в своем доме открытыми. Поначалу это ее сильно раздражало, но постепенно она привыкла. Им с мужем это понравилось, они научились разговаривать друг с другом даже в то время, когда каждый из них был занят своим собственным делом. Психологический климат их семьи смягчился, а проблем у клиентки стало поменьше.
Многие бессознательные компенсации на поведенческом уровне имеют негативный характер — это так называемые невротические ритуалы. Бесконечное мытье рук, навязчивая тревога по поводу того, все ли замки и запоры в порядке, поглощение огромного количества лекарств при малейших признаках плохого самочувствия — вот типичные ритуалы невротиков. Разумеется, лучше придумать и выполнить какие-то полезные и приятные действия, нежели тратить время и силы на поступки, которые изолируют человека от реальности и не позволяют ему получать удовольствие от жизни в настоящем.
Часто люди совершают ритуальные действия, не подозревая о том, что у них имеется глубокий символический смысл. Все праздничные ритуалы приносят радость и удовольствие независимо от того, знает ли человек, устанавливающий в своем доме новогоднюю елку, о сложных символах смерти и возрождения в циклическом времени календарного года. Иногда символику ритуала, его бессознательную основу обнаружить легко.
Издавна известны так называемые апотропеические ритуалы, в основе которых лежит бессознательное стремление защититься от страха, ударов судьбы. Первоначально они возникли в рамках символики похоронного обряда и были направлены на то, чтобы уберечь живых от гнева мертвецов, их возвращения на землю, Сюда относятся обычай оставлять еду на могилах (кормление души покойника), "сидение" или "бдение" около недавно умершего. (В известной русской сказке "Сивко-Бурко" младший сын трижды приходит бодрствовать по ночам на могилу своего покойного отца и получает от него в награду волшебного коня.) Пример современного апотропеического ритуала:
Сорокалетняя женщина (Людмила С.) очень любит гулять на кладбище. Ей нравится спокойствие и отрешенность этого места, на кладбище она испытывает чувство внутренней гармонии, любит предаваться философским раздумьям. Людмила с удовольствием разглядывает памятники, читает надписи на них. В детстве она любила готовиться к экзаменам на заброшенном кладбище неподалеку от своего дома. Приезжая в незнакомый город, она стремится выкроить время для "экскурсии" на кладбище
В беседе выяснилось, что Людмила испытывает глубокий экзистенциальный страх смерти. Ей трудно представить, что она умрет, она хотела бы жить вечно. Клиентка считает несправедливостью привычный порядок жизни и смерти, рассуждая примерно так: "Это же просто глупо — столько всего знать и уметь, и чтобы все пропало. Со мной умрет ведь целый микрокосм". Ее поведение понятно: раз я люблю кладбища и часто там бываю — значит, я еще нескоро туда попаду. Логика бессознательного в данном случае очень простая.
А вот пример более сложной символики ритуала архе-типического плана. Молодая девушка 23 лет (Вика Т.) рассказала следующий короткий сон:
Я у себя дома на кухне, чищу картошку. Почему-то срезаю очень толстый слой кожуры. Рядом стоит моя мама, но замечания мне не делает, как будто так и нужно. Во сне я точно уверена, что картошка не наша, но чья она, я не знаю. Вдруг мама говорит, что картошка краденая.
Далее мы приводим фрагмент аналитической беседы:
Аналитик (АН): Как Вы думаете, к чему в Вашей жизни может относиться этот сон?
Вика (В): Ну, я думаю, что к моей предстоящей свадьбе.
АН: Что говорит сон? Вы плохая хозяйка, не умеете картошку чистить?
В: Да нет. Наверное, тут намек на то, что я "украла" чьего-то жениха. Хотя это совсем не так, я его ни у кого не отбивала, я привыкла все в жизни зарабатывать честным трудом (это действительно так, Вика — трудолюбивая девочка).
АН: И мужа тоже?
В: Тут как раз нет. Это такой подарок судьбы, что ли
Далее аналитик рассказывает девушке о том, что у древних индоевропейцев существовало два интересных понятия — бхага и анша. Бхагой называли благо, добытое в результате напряженного труда, нечто закономерное, достававшееся индивиду "по справедливости". Заботливо взращенный урожай, заработанные деньги, доля сына в отцовском или семейном имуществе — все это бхага. Анша же — это все то, что достается человеку случайно, по капризу удачи, своего рода подарок судьбы. Скажем, любой воин или охотник имеет право на свою долю добычи Но вождь или старейшина могут дополнительно наградить самого смелого или удачливого из своей доли. Это анша Карточный выигрыш, найденный клад, плод удачной кражи или мошенничества — все это анша. Все ценности личности, любую часть ее достояния можно классифицировать по этому признаку.
У людей часто существуют представления о том, что относиться к тому, что есть бхага или анша, нужно по-разному. Шальные деньги нужно тратить не считая — легко пришли, легко уйдут. Премию можно "заначить", а вот зарплату следует отдать жене. И так далее.
В: Выходит, мой Сережа — это "анша", раз он подарок судьбы. А причем тут картошка?
АН: Сновидение показывает, что вы склонны неразумно тратить то, что досталось в результате случайной удачи. И Ваша мама как бы согласна с этим: раз картошка краденая, то ее не жаль, и можно чистить как попало.
В: То есть я должна изменить свое отношение к Сереже?
АН: Скорее Вам стоит подумать, не разбрасываетесь ли Вы чем-то в своей жизни — чем-то таким, что связано с Вашими отношениями. Тем, что досталось относительно легко, как бхага.
В: А ведь верно... И мама все время мне говорит: не понимаешь ты своего счастья, не ценишь его.
АН: Чего Вы не цените?
В: Он такой спокойный, уравновешенный, а мне иногда хочется, чтобы он как-то тревожился из-за меня. Вы понимаете?
АН: Прекрасно понимаю. Все девушки одинаковы. Может быть, стоит это изменить?
Вика соглашается. Вместе с аналитиком она придумывает следующий ритуал: пригласить Сережу в гости, начистить картошки (тонко-тонко), приготовить ее повкус-нее, а когда Вика будет его этой картошкой угощать, она расскажет ему про бхагу и аншу. Ритуал был выполнен, Вика осталась довольна, и даже ее мама с интересом выслушала всю эту историю.
Приведем еще один пример. Молодой человек видел сон о том, что он пытается и не может удержать корабль на середине реки. Сон символизировал неинтегрированный комплекс, который стремится и не может удержать слабое Эго сновидца. Речь шла о пуэрильном комплексе (Вечного Мальчика). В реальной жизни сновидец имеет ряд инфантильных черт и установок, которые мешают ему повзрослеть. Был предложен следующий ритуал: юноша взошел на мост и бросил в реку игрушечное ружье (в детстве он любил с ним играть). Смысл ритуала заключается в том, что сновидец перестанет бороться со своими комплексами (ружье) и не будет пытаться их сознательно сдерживать.
Опыт практической работы показывает, что люди с удовольствием выполняют терапевтические ритуалы и проявляют спонтанное творчество при их изобретении. Практически каждое сновидение или сеанс активного воображения можно заканчивать ритуалом, в выборе которого могут помочь интуиция аналитика и желания, мечты сновидца. Хороший ритуал обязательно обращен к будущему, он представляет как бы кусочек жизни Самости, который Эго может попробовать воспроизвести.