221 И, наконец, я хотел бы сказать несколько слов о психологии луны, которая отнюдь не отличается простотой. Авторами алхимических текстов были исключительно мужчины, стало быть, все содержащиеся в этих текстах мысли о луне являются порождением мужской психологии. Тем не менее, как я уже говорил выше, женщины сыграли свою роль в алхимии, поэтому вполне возможно, что в "символизации" обнаружатся отдельные следы их влияния. Как правило, и близость, и отсутствие женщины создают в бессознательном мужчины специфический комплекс. Если женщина отсутствует или неприступна, то бессознательное порождает в мужчине определенную женственность, которая проявляется в различных формах и дает толчок к возникновению многочисленных конфликтов. Чем более однобоким является его осознанная, мужская, духовная установка, тем неполноценнее, банальнее и примитивнее будет компенсирующий женский аспект бессознательного. Мужчина, скорее всего, вообще не будет осознавать темные проявления своей натуры, потому что они будут покрыты таким толстым слоем сладчайшей сентиментальности, Что он не только сам поверит в обман, но и навяжет это свое мнение другим людям. Откровенно биологическое или грубое отношение к женщине порождает чрезмерно пренебрежительную оценку женского аспекта в бессознательном, в котором он с удовольствием принимает форму Софии или Девы. Однако, зачастую этот аспект искажается всеми способами, которые женоненавистничество может только придумать для того, чтобы защитить мужское сознание от влияния женщины, в результате чего мужчина становится жертвой непредсказуемых смен настроения и приступов тупой ярости.
222 Суждения мужчин о женской психологии неточны, прежде всего, в силу того факта, что проекция женского аспекта бессознательного всегда наиболее сильна тогда, когда больше всего требуется здравый смысл, то есть тогда, когда задействованы эмоции мужчины. В метафорических описаниях алхимиков, Луна — это прежде всего отражение женского аспекта мужского бессознательного, но она также является принципом женской психе, в том смысле, что Солнце является принципом психе мужской. Это особенно явно проявляется в астрологических толкованиях солнца и луны, не говоря уже о извечных мотивах мифологии. Алхимию невозможно представить без влияния ее старшей сестры астрологии, и постулаты этих трех областей знания следует принимать во внимание в любой психологической оценке небесных светил. Итак, если Луна характеризует женскую психе, а Солнце — мужскую, то сознание должно являться исключительно мужской привилегией, что, разумеется, не так, поскольку сознание имеется и у женщин. Но, поскольку мы уже отождествили Солнце с сознанием, а Луну — с бессознательным, мы просто вынуждены сделать вывод, что женщина не может обладать сознанием.
223 В нашей формулировке мы допустили следующую ошибку: во-первых, мы уравняли луну с бессознательным, как таковым, в то время как это уравнение прежде всего относится к бессознательному мужчины; во-вторых, мы упустили из внимания тот факт, что луна состоит не только из одной темной стороны, она дает свет и потому может представлять сознание. Что касается женщины, это именно так и есть: ее сознание имеет скорее лунный, чем солнечный характер. Ее свет — это "мягкий" свет луны, в котором вещи скорее сливаются друг с другом, чем проявляются по отдельности. В этом свете, в отличие от резкого, слепящего света дня, предметы не видны во всей их безжалостной разъединенности и обособленности, в его обманчивом мерцании те из них, что находятся поближе, сливаются с теми, что находятся подальше, малые вещи магически трансформируются в вещи великие, высокое превращается в низкое, все цвета приобретают мягкий голубоватый туманный оттенок, и ночной пейзаж являет собой неожиданное единство.
224 По чисто психологическим причинам, я в других своих работах попытался уравнять мужское сознание с концепцией Логоса, а женское — с концепцией Эроса. Под Логосом я понимал разборчивость, здравый смысл, проницательность, а под Эросом я понимал способность к налаживанию личных связей. Я рассматривал обе эти концепции как интуитивные идеи, которым нельзя дать точное или исчерпывающее определение. С научной точки зрения это достойно сожаления, зато с практической это имеет свои преимущества, поскольку эти две концепции обозначают область ощущений, которую так же трудно точно определить.
225 Поскольку вряд ли можно сделать психологическое предположение, чтобы тут же его не опровергнуть, примеры противоположного сразу бросаются в глаза: мужчины, которым наплевать на разборчивость, здравый смысл и проницательность, женщины, которые демонстрируют практически мужскую сноровку в этом отношении. Я предпочитаю определять такие случаи, как регулярные исключения. С моей точки зрения, они представляют собой обычное проявление доминирующего в психике враждебного отношения к противоположному полу. Везде, где это имеет место, мы обнаруживаем агрессивное вторжение бессознательного, соответствующее изгнанию специфического для любого из полов сознания, господству тени и враждебного отношения к другому полу, и даже, до определенной степени, присутствию симптомов одержимости (таких как невроз навязчивости, фобия, "сверхценная" идея, автоматизм, преувеличенная реакция и т. д.). Эта взаимозамена ролей, вероятно, является основным психологическим источником алхимической концепции гермафродита. В мужчине — это лунная анима , в женщина — это солнечный анимус , которые оказывают самое сильное воздействие на сознание. Даже если мужчина зачастую не осознает того, что попал во власть анимы, он, что вполне понятно, отдает себе полный отчет в том, что его жена попала во власть анимуса. То же самое можно сказать и о жене.
226 Логос и Эрос — это сформулированные разумом интуитивные эквиваленты архетипических образов Солнца и Луны. С моей точки зрения, эти два светила настолько образно и живо проявляют свой скрытый смысл, что я предпочитаю их таким более прозаическим терминам, как Логос и Эрос, несмотря на то, что последние более точно соответствуют некоторым психологическим особенностям, чем довольно неопределенные "Солнце и Луна". В любом случае, использование этих образов требует живости фантазии, которая не свойственна тем, кто в силу своего темперамента склонен к чисто интеллектуальным концепциям. Эти концепции предлагают нам нечто законченное и завершенное, в то время, как в архетипическом образе нет ничего, кроме его обнаженной полноты, которую разуму, похоже, постичь не дано. Концепции — это произведенный товар, являющийся предметом торга; образы — это жизнь.
227 Если наша формула лунной природы женского сознания верна — а принимая во внимание consensus omnium по этому вопросу, трудно представить, чтобы это было не так — мы должны сделать вывод, что это сознание — более темного, более ночного качества, и в силу своей слабой освещенности оно может с легкостью не обращать внимания на различия, которые сознанию мужчины представляются труднопреодолимыми камнями преткновения. Поистине требуется очень "лунное" сознание, чтобы сохранить единство в большой семье, невзирая на все различия, и говорить и действовать таким образом, чтобы гармоничные отношения отдельных частей с целым не только на подрывались, но и упрочались. И там где пропасть слишком глубока, луч лунного света перебросит через нее мост. Классическим примером этого является примирительное предложение святой Екатерины Александрийской из романа Анатоля Франса "Остров Пингвинов". Небесный совет зашел в тупик в вопросе обращения в христианскую веру, поскольку, несмотря на то, что пингвины были животными, святой Маэль обратил их в христианство. Итак, святая Екатерина говорит: "Вот почему, Господи, я умоляю тебя дать пингвинам старины Маэля человеческие голову и грудь, чтобы они могли достойно возносить тебе хвалу. И еще даруй им и бессмертную душу — но только маленькую".[1]
228 Эта логика "лунатика" (В данном случае, "лунатик" означает "сумасшедший". — Прим. перев.) может довести рациональный разум до белого каления. К счастью, она действует, в основном, во тьме или облачает себя в мерцание невинности. Лунная природа является самой лучшей маскировкой для самой себя, что сразу становится видно, когда мужской аспект женского бессознательного прорывается в сознание женщины и отталкивает в сторону ее Эрос. Затем он полностью посвящает себя борьбе с ее очарованием и успокаивающей полутьмой; женщина занимает ту или иную позицию и упрямо защищает ее, хотя каждое ее колючее замечание разувает ее собственную плоть, и с примитивной близорукостью она подвергает риску все, что является самой желанной целью женщины. А затем, по совершенно непонятным причинам — возможно, просто потому, что пришло время — картина совершенно меняется: молодая луна в очередной раз потерпела поражение.
229 Солнце, которое персонифицирует женское бессознательное — эго не дневное солнце, оно соответствует скорее Sol niger. Это не настоящее Sol niger мужской психологии, второе самость, брат Медард из романа Гофмана "Эликсир сатаны", или полное тождество противоположностей, которое мы находим у доктора Джекила и мистера Хайда. Бессознательное Солнце женщины может быть темным, но оно, в отличие от луны, не "черно, как уголь" ( άν-θρακώδης оно больше напоминает хроническое затмение солнца, которое, в любом случае, редко бывает полным. Как правило, женское сознание излучает столько же тьмы, сколько и света, так что, если сознание женщины не может быть полностью светлым, ее бессознательное не может быть полностью темным. В любом случае, когда лунные фазы подавляются за счет слишком сильного солнечного влияния, сознание женщины приобретает слишком яркий солнечный характер, в то время, как с другой стороны, ее бессознательное становится все темнее и темнее — nigrum nigrius nigro (Черное, чернее черного (лат.) — Прим. ред.) — и, в конце концов, оба становятся невыносимыми друг для друга.
230 Sol niger женщины так же лишено света и обаяния, как нежный лунный свет весь является небесно спокойным и магическим. Он отчаянно возражает против того, что он вообще является светом, потому что никакого света в нем и нет, и великой истиной, потому что он неизменно не попадает в цель, и высшим авторитетом, поскольку он все-таки всегда не прав, или прав настолько, насколько прав слепой кот, который пытался среди бела дня ловить воображаемых летучих мышей, но однажды случайно поймал настоящую, после чего решил, что ему уже нечему учиться. Я не Хочу показаться необъективным, но именно так выглядит женское Солнце, когда оно слишком выставляет себя напоказ. (Но оно должно немножко выставлять себя напоказ, чтобы мужчина мог понять его!).
231 Если мужчина, как правило, познает свою аниму только в спроецированной форме, то то же самое происходит и с женщиной в случае с ее темным солнцем. Если ее Эрос функционирует нормально, то ее солнце не будет слишком темным, и носитель проекции может даже породить определенную полезную компенсацию. Но если с ее Эросом не все в порядке (в этом случае она изменяет самой Любви), тьма ее солнца перенесет себя на мужчину, который находится во власти анимы, и который излучает низменный дух, обладающий, как мы знаем, таким же пьянящим действием, как и самый крепкий спиртной напиток.
232 Темное солнце женской психологии связано с образом отца, поскольку отец является первым носителем образа анимуса. Он наделяет этот реальный образ субстанцией и формой, ибо в силу своего Логоса он является для дочери источником "духа". К сожалению, этот источник зачастую оказывается загрязненным как раз в том месте, где мы ожидаем найти чистую воду. Ибо дух, который помогает женщине, это не просто разум, это гораздо большее: это установка, дух, в соответствии с которым человек живет.[2] Даже так называемый "идеальный" дух не всегда является наилучшим, если он не понимает, как соответствующим образом вести себя с природой, то есть с животным человеком. Это действительно было бы идеально. Поэтому каждому отцу дана возможность развращать, тем или иным способом, природу своей дочери, а учитель, муж или психиатр должны все это расхлебывать. Ибо то, "что было испорчено отцом"[3], может быть исправлено только отцом, а то, "что было испорчено матерью", может быть исправлено только матерью. Это катастрофическое повторение семейной схемы может быть определено, как психологический первородный грех, или, как переходящее из поколения в поколение проклятие атридов. Но оценивая эти вещи, не нужно быть слишком уверенным в добре и зле. Они находятся в почти полном равновесии. Однако нашим верящим в цивилизацию оптимистам пора начать понимать, что сил добра недостаточно для того, чтобы создать, как рациональный мировой порядок, так и безупречное нравственное поведение индивида, в то время, как силы зла настолько сильны, что они угрожают любому порядку и могут загнать личность в настолько дьявольскую систему, совершающую самые ужасные преступления, что он, даже являясь нравственным человеком, должен, в конце концов, забыть о своей нравственной ответственности, чтобы выжить. "Злобность" коллективного человека в наше время приняла самую ужасную форму за всю историю человечества, и только этот стандарт является объективной мерой значительности и незначительности грехов. Нам нужна более казуистическая тонкость, поскольку сейчас речь уже идет не об искоренении зла, а о сложном искусстве замены большого зла меньшим. Время "огульных заявлений", столь милых сердцу проповедника-моралиста, ибо они представляют его задачу в наиболее выгодном свете, давно прошло. Конфликта также нельзя избежать и с помощью отрицания нравственных ценностей. Сама мысль об этом чужда нашим инстинктам и противоречит природе. Какие бы ни давались нравственные оценки добру и злу, конфликт между ними никогда не будет погашен и никто никогда не сможет забыть о нем. Даже христианин, ощутивший себя свободным от злой воли, когда у него проходит первый восторг, вспоминает о тернии в теле, который не смог вынуть сам святой Павел.
233 Этого может быть достаточно, чтобы дать понять, какой тип духа нужен дочери. Есть говорящие с душой истины, которые говорят не слишком громко и не слишком настойчиво, но доходят до человека в минуты покоя, — человека, представляющего собой смысл мира. Знание именно этих истин и нужно дочери, чтобы она передала их своему сыну.
[1] Смотри Анатоль Франс, “Остров Пингвинов”.
[2] "Spirit and Life", pars. 629ff
[3] Сравни с И-Цзин или Книга Перемен, гексаграмма 18: “Трудись над тем, что было испорчено”.