Фулканелли

Тайны готических соборов и эзотерическая интерпретация герметических символов Великого Делания


          Представление работы собственного учителя — задача очень затруднительная для ученика. Кроме того, в мои намерения не входит ни анализ "Тайн готических соборов", ни акцентирование внимания на прекрасной форме изложения и глубине материала. Я, как и Гелиопольские братья, очень смиренно признаю радость от получения этого синтеза, который мастерски представлен в этой книге. Время и истина сделают остальное.
          Автора этой книги уже нет среди нас. Человек он был неприметный. Запомнилось, что он был одинок. Человек ушел, но труды его живут. Я испытываю боль, вызывая в памяти образ своего Учителя, которому я обязан всем, сожалея, увы! что он покинул нас так рано. Его многочисленные друзья ожидавшие, что он разгадает для них таинственное Verbum dimissum*, оплакивают его вместе со мной. Мог ли он, достигший вершины познания, отказаться повиноваться велениям Судьбы? Нет пророка в своем отечестве. Возможно, что эта старинная поговорка объясняет причину потрясения, которое вызывает искра Откровения в одинокой жизни философа, полностью посвященной науке. Действия этого божественного огня целиком источает старого человека. Имя, семья, родина, все иллюзии, все заблуждения, все тщеславие — все рассыпается в прах. И из этого пепла, как поэтический феникс, возрождается новая личность. Так, по крайней мере, гласит философская Традиция.
          Мой Учитель это знал. Он исчез, когда пробил роковой час, когда Знамение свершилось. Кто же осмелится уклониться от руки Закона? — Если бы со мною сегодня произошло счастливое событие, вынудившее Адепта бежать от почестей мира, я сам, несмотря на глубокую печаль горестной, но неизбежной разлуки, не смог бы поступить иначе.
          Фулканелли больше нет. Тем не менее, и это нас утешает, его мысль осталась, жгучая и живая, навеки заключенная в этих страницах, словно в святыне.
          Благодаря ему готические соборы заговорили и начали открывать свои тайны. Это произошло естественно, без эмоций, словно мы получили из рук наших предков готовый краеугольный Камень этих строений, ослепительную гемму (более драгоценную, чем золото), на которой Иисус возвел свою Церковь. Вся Истина, вся Философия, вся Религия представлены на этом уникальном и священном Камне. Многие, раздувшись от высокомерия, считают себя способными к учительству, и тем не менее, редкие избранники достаточно просты, сведущи и искусны для того, чтобы справиться с этой задачей!
          Но это неважно. Нам достаточно знать, что удивительное наследие нашего средневековья содержат ту же позитивную истину, те же научные основы, что и пирамиды Египта, храмы Греции, римские катакомбы, византийские базилики.
          Таково главное содержание книги Фулканелли.
         Герметисты, — по крайней мере те из них, кто заслуживает этого имени, — открывают для себя нечто иное. Это, так сказать, потрясение от идей, несущих свет. Многие считают, что существует противопоставление Книги и теории, согласно которой Дух освобождает, а Буква - убивает. Фулканелли играючи доказывает, что это не всегда соответствует истине. Путь краток для тех, кто пребывает в движении. Кроме того, здесь указывается направление.
          Чего ты больше желаешь?
          Я — знаю, и это не попытка набить себе цену, потому что более десяти лет назад автор вложил в меня уверенность в том, что ключ к основной тайне дан в одной из фигур, которые украшают настоящий труд. И этот ключ попросту заключается в цвете, представленном творцом со времени выполнения своей первой работы. Многие известные мне философы не понимают возвышенного значения этой главнейшей истины. Откровенно говоря, я выполняю последнюю волю Фулканелли, и поэтому должен поступать в соответствии с требованиями своей совести.
          И теперь, когда книга выходит в свет, от своего имени и от имени Гелиопольских Братьев, я хочу горячо отблагодарить художника, который проиллюстрировал работу моего Учителя. Воистину, это благодаря искреннему и кропотливому таланту Жюльена Шампань, "Тайны готических соборов" обязаны облачению своего строгого эзотеризма превосходным покровом оригинальных иллюстраций.
Э.Канселье, F.С.Н. Октябрь, 1925 г.
-----------------------------------------------------------------------------
          *сокровенное слово (лат.) - Прим. перев.



Предисловие ко второму изданию.


          Когда в 1922 г. "Тайны готических соборов" была закончены, Фулканелли еще не получил Божьего Дара, но был уже близок к высшему Озарению и не спешил расстаться со своей анонимностью. По всей видимости, таков уж у него был характер, а вовсе не желание соблюдать какую-то тайну. Конечно, нам нужно сказать, что этот человек был словно из другого века, со своими странными манерами, отжившими взглядами и необычными занятиями, ненамеренно притягивающий внимание зевак, любопытных и глупцов, однако не получала никакой поддержки. Возможно, позже состоится всеобщее признание его незаурядной личности.
          Но ко времени сведения материала первой книги Учитель изъявил свою волю - абсолютную и не подлежащую обсуждению - он оставляет в тени свою истинную сущность, решительно скрывает под псевдонимом свое имя и свое положение, как того с давних пор требует Традиция.

          Для тех, кто в какой-то мере знаком с алхимическими книгами прошлого, основополагающим афоризмом оказывается то, что изустная передача от учителя к ученику превалирует над всеми остальными. Фулканелли получил посвящение такого рода, как и мы после него. С нашей стороны, мы обязаны заявить, что Килиани нам уже открыл большую дверь лабиринта, когда в 1915 году был переиздан его небольшой по объему труд.
          В нашем предисловии к "Двенадцати ключам Философии" мы умышленно повторяли, что Василий Валентин был инициатором нашего Учителя. Пользуясь случаем, мы предлагаем заменить эпитеты - если быть точными - числительным первый заменить эпитет настоящий, который мы некогда использовали в нашем предисловии к "Философским обителям". В то время мы еще не знали о волнующем письме (которое мы воспроизводим ниже) вызывающем изумление своим порывом энтузиазма, акцентом на увлеченность; имени адресата на нем не было, и письмо было анонимным, так как на нем была затерта подпись. Несомненно, оно было адресовано учителю Фулканелли, так как было найдено в его бумагах. Автор "Тайн готических соборов" в течение многих лет хранил его как талисман, письменное доказательство триумфа своего истинного учителя, и сегодня мы можем его опубликовать:

          Мой старый друг, На этот раз вы обрели истинный Божий Дар; это великая Благодать, и я впервые понимаю, насколько дар этот редок. Я действительно полагаю, что в своей бездонной пропасти простоты, тайна не находима одной только силой разума, настолько тонкой и проводимой она может быть. Наконец вы овладели Сокровищем Сокровищ, выразив благодарность Божественному Свету, в лучах которого вы творили. К тому же вы получили его совершенно заслужено, благодаря нерушимой приверженности к Истине, стойкости в усилиях, постоянстве в жертвенности, а также, не забывайте, : вашими упорными трудами.
         Когда жена сообщила мне хорошую новость, я был ошеломлен радостным сюрпризом и не владел собой от счастья. Я даже себе говорил: только бы мы не заплатили за этот сегодняшний миг опьянения несколькими ужасными часами на завтра. Но хотя мы кратко информированы об этом событии, мне ясно, и это подтверждает меня в уверенности, что огонь не гаснет до тех пор, пока Делание не завершено, пока тинктурная масса полностью не напитает сосуд, который от переливания к переливанию остается абсолютно насыщенный и становится светящимся, подобно солнцу.
          Вы были настолько любезны, что приобщили нас к этому высокому и оккультному знанию, которое с полным правом принадлежит лично вам. Мы лучше, чем кто-либо прочувствовали это и способны быть безгранично вам признательными. Вы знаете, что самые красивые слова не достойны самой простой фразы: Вы добры, и за эту добродетель Бог увенчал вас диадемой подлинной царственности. Ему ведомо, что вы найдете благородное применение скипетру и неоценимому делу, которое он с собой несет. Мы давно знаем, что вы представляете собой голубой плащ, покрывающий ваших друзей; и теперь он расширился и стал еще больше, поскольку все голубое небо и солнце на нем покрывает ваши плечи. Да будет вам дано долговременно пользоваться этим величайшим благом на радость и утешение вашим друзьям и даже вашим врагам, ибо несчастье уничтожает все, а вы отныне имеете в своем распоряжении волшебный жезл, способный свершить все чудеса.
          Моя жена с ее необъяснимой интуицией, присущей чувствительным существам, видела странный сон. Она видела человека, окутанного всеми цветами радуги, который достигал головой солнце. Его объяснения не заставило себя долго ждать.
         Какое чудо! Какой великолепный и победоносный ответ на мое письмо, перегруженное диалектикой, но - теоретически - точное. Но насколько оно было далеким от Истинного, Реального! Ах! Можно сказать, что тот, кто любовался утренней звездой, навсегда утратил способность видеть смысл, ибо был зачарован этим ложным светом и брошен в бездну... По крайне мере, если только, как в вашем случае, большая удача не отведет от края ее.
         Мне не терпится вас увидеть, мой старый друг, и услышать, как вы расскажете о последних часах тревоги и триумфа. Но будьте уверены в том, что я никогда не сумею передать словами огромную радость, которую мы испытываем, и благодарность, ощущаемую нами в глубине сердца. Аллилуйя!
         Я вас целую и приветствую
         Ваш старый...

          Тот, кто может совершить Делание с помощью одного лишь Меркурия, нашел наиболее совершенное, то есть обрел свет и совершил Магистериум.

          Одно место возможно удивит или приведет в замешательство внимательного читателя, уже знакомого с проблемами герметизма. Это когда близкий и умный корреспондент восклицает:
         - Ах! Можно ли сказать, что тот, кто любовался утренней звездой, навсегда утратил способность видеть смысл, ибо был зачарован этим ложным светом и брошен в бездну.
          Не противоречит ли эта фраза тому, что мы утверждаем в исследовании на тему Золотого Руна*, когда она скрепляет философскую материю и показывает алхимику, что он нашел не свет глупцов, но свет мудрых; и что ее называют утренней звездой. Но было ли замечено, что мы сделали краткое уточнение: герметической звездой любуются прежде всего в зеркале искусства, или Меркурия, перед тем как обнаружить ее в химическом небе, где она светит гораздо скромнее? Не менее заботясь о передаче знания, чем о соблюдении тайны, мы должны были показаться читателям склонным к парадоксам; однако теперь мы имеем возможность вернуться к этой чудесной загадке и с этой целью привести несколько строк из старой тетради, записанных после одной из бесед с Фулканелли, которые, сдобренные холодным сладким кофе, были для нас, жадного до знаний подростка, истинным наслаждением:
         Наша звезда - единственная, но, однако, она двойная. Умейте различать реальную звезду и ее отражение и вы заметите, что она светит гораздо ярче днем, чем в ночной тьме.
          Этот афоризм подкрепляет и дополняет точку зрения Василия Валентина (" Двенадцать ключей"), не менее категоричную:
         "Две звезды были даны людям Богами; чтобы привести их к Великой Мудрости; разгляди их, о человек! и следуй за их светом, ибо в нем найдешь Мудрость".
         Не эти ли две звезды представлены нам на одной из алхимических миниатюр францисканского монастыря Симье, сопровождающих латинскую легенду, выражающую спасительную добродетель, неразделенную в излучении ночном и звездном:
          "Cum luce salutem; со светом спасение".
          В любом случае, немногие изучившие несколько философских направлений и взявшие на себя труд обдумать предшествующие слова несомненных Адептов, получат ключ, с помощью которого Килиани открыл замок храма. Но если, прочитав Фулканелли, они ничего не поймут и не выйдут на искомую точку, то чтение других книг ничего им не даст.
         Таким образом, существует две звезды, которые в действительности не сформированы в единую. Та, которая сияет над головой мистической Девы - в данном случае нашей матерью и герметическим морем (notre mere et lа mer hermetique) - возвещает зачатие и именно она предшествует чудесному пришествию Сына. Ибо Небесная Дева вновь призвала stella matutina, утреннюю звезду; если позволено созерцать над ней сияние божественного проявления; если изыскания этого источника благодатно направит радость в сердце творца; но это, однако, не означает, что простой образ отражает Зеркало Мудрости. Невзирая на свою значительность и место, которое она занимает у алхимиков, эта видимая, но неуловимая звезда характеризует реальность другой, - той, которая увенчивает божественное Дитя при его рождении; знак, который вел волхвов к пещере Вифлеема.

-------------------------------------
* См. Alchimie, р. 137 J.-J. Pauvert editeur


          Мы уверены, что некоторые нам будут признательны: речь идет поистине о ночной звезде, которая излучает сокровенный свет в центре герметического неба. Об этом же, не обманываясь проявлениями под земным небом, говорит Винцеслас Лавиний из Моравии и по этому поводу пишет Яков Толлий:
         Ты поймешь, что представляет из себя это Небо из моего последующего небольшого комментария и которым химическое Небо будет открыто.

         Ибо это небо необъятное и покрывает равнины пурпурного света,
         Где признают свои звезды и свое солнце".

         Необходимо хорошо осмыслить то, что небо и земля, созданные в первичном космическом Хаосе не были разделены ни в субстанции, ни в эссенции, но расходились в количестве и в свойствах. Алхимическая земля, хаотическая, инертная и стерильная, не расскажет ли о ней философское небо? Посодействует оно алхимику, имитатору Природы и божественного Великого Делания, обособленному в своем маленьком мире, в помощи тайного огня и вселенского духа, кристаллических частей, светоносных и чистых, и частей плотных, темных и крупных? Ну вот, это разделение должно быть свершено, которое заключается в выделении света из тьмы и исполнении работы первого из Великих Дней Соломона. Это ей, которая нам поможет понять, что такое философская земля и что Адепты называют небом Мудрых.
         Филалет, который в своей книге "Открытый вход в закрытый Дворец Короля" очень подробно говорит о практике Делания, описывает герметическую звезду и консультирует в космической магии ее появления:
         "Это чудо мира, соединение высших свойств в нижних; это Всемогущий отметил экстраординарным знаком. Мудрые смогли посмотреть на Восток и узнать, что чистейший Король был рожден в мире.
         Ты, когда увидишь свою звезду, следуй к Колыбели; там ты увидишь прекрасного Младенца".

         Далее Адепт раскрывает способ оперирования: "Надо взять четыре части нашего огненного дракона, который скрывает в своем животе нашу магическую сталь, и нашего Магнита девять частей; смешать все вместе с помощью горячего Вулкана в форму минеральной воды, которая будет пениться. Отбрось корку, возьми ядро, очисти три раза огнем и солью, что будет легко осуществимо, если Сатурн увидел свое отражение в зеркале Марса".
         И в конце Филалет добавляет: "И Всемогущий отмечает это Делание Своей Королевской печатью и этим украшает его".
         В действительности, звезда не является специальным знаком Великого Делания. Ее можно встретить в массе алхимических комбинаций, отдельных процессах и в спагирических операциях меньшего значения. Однако, она всегда указывает на частичную и полную трансформацию вещества, над которым она появляется. Типичный пример нам дает Жан-Фредерик Гельвеций в своем "Золотом Тельце" (Vitulus Aureus):
         "Некий золотых дел мастер Сверчок (Cui потел est Grillus), опытный алхимик, у которого, однако, не хватало материалов, попросил несколько лет* назад у моего большого друга, т. е. у Жана-Гаспара Кноттнера, солевого спирта (esprit de sel), приготовленного необычным образом. Кноттнеру, осведомившемуся будет ли этот специальный солевой раствор применяться в работе с металлами или нет, он ответил, что будет; потом он вылил этот солевой спирт в сосуд из стекла в котором обычно содержатся конфитры. Спустя две недели на поверхности появилась Серебряная звезда, напоминавшая изображения Компаса. Гриль был исполнен огромной радости и объяснил нам, что мы наблюдали видимую звезду философов, о которой, возможно, ему говорил Василий (Валентин). Я и многие другие уважаемые люди с огромным интересом смотрели за этой звездой, плавающей на поверхности солевого раствора, в то время как свинец оставался цвета пепла и надулся наподобие губки. Однако, через семь или девять дней июльская жара высушила влагу солевого спирта и звезда опустилась на губчатый землистый свинец. Это был результат, достойный восхищения. Наконец, Гриль очистил часть все того же пепельного свинца с плотно приставшей к нему звездой и собрал с фунта этого свинца двенадцать унций золота, две из которых были превосходного качества".
         Таково повествование Гельвеция. Мы приводим его только для иллюстрации присутствия знака в форме звезды при всяких внутренних изменениях в обрабатываемых веществах. Однако, нам не хотелось бы стать причиной бесплодных работ, которые наверняка предпримут некоторые энтузиасты, основываясь на известности Гельвеция, честности свидетелей-очевидцев и, может быть, на нашей постоянной заботе об искренности. Поэтому мы заметим тем, кто захочет воспроизвести этот опыт, что в изложении не хватает двух существенных данных: точного химического состава гидрохлоридной кислоты и характера операций, предварительно осуществляемых над металлом. Ни одним химик не станет нам противоречить, если мы скажем, что обычный свинец никогда не примет вида пемзы без огня под действием соляной кислоты. Необходимы специальные препараты, производящие расширение металла и приводящие его, через брожение, к требуемому вздутию, которое вынуждает его принять губчатую влажную структуру, уже проявляющую тенденцию к изменениям свойств.
         Например, Блез де Виженер и Наксагор указывали на своевременность предварительной варки. Ибо, если это правда, что обычный свинец мертв - так как был редуцирован - и большое пламя, по выражению Василия Валентина, поглотило малое - то не менее реально то, что этот же самый металл, терпеливо накормленный огненной субстанцией оживет, вернет себе уничтоженные при редукции активные качества и из инертной химической массы превратится в живое философское вещество.

---------------------------------
* К 1664 г. когда появилось первое, сейчас очень редкое издание Vitulus Aureus.

          Читателей может удивить, что мы так подробно обсуждаем один пункт Доктрины, что даже посвятили ему большую часть этого предисловия и превысили пределы произведений такого рода. Однако они поймут, насколько логичным было изложить здесь этот сюжет, о котором много пишет Фулканелли. С самого начала наш Учитель обращает внимание на роль Звезды, на минеральную Феофанию, уверенно указывающую на ключ к великой тайне готических религиозных сооружений. "Тайны готических Соборов", воистину таково название произведения, о котором мы говорим, - выпущенного в 1926 году тиражом всего в 300 экземпляров. Второе издание было дополнено тремя рисунками Жана Шампаня и подлинными примечаниями Фулканелли, без каких-либо изменений и добавлений. Они относятся к важным вопросам, долгое время занимавшим перо Учителя, о чем мы скажем несколько слов по поводу "Философских обителей".
         Впрочем, если заслуга "Тайны готических Соборов" состоит в приведении доказательств, то достаточно было бы отметить, что эта книга написана в полном соответствии с принципами фонетической кабалы, основы и применение которой находятся в полном забытьи. После кратких замечаний о кентавре, человеке-лошади Плессиса-Бурре, сделанных нами в "Двух жилищах алхимиков", никто уже не будет поставлен в тупик энергичными идиомами, легко понимаемыми, хотя никогда не слышанными, которые всегда, по выражению Сирано де Бержерака, есть голос Природы, со всеми своими замещениями, перестановками и вычислениями, не менее скрытны, чем еврейская каббала. Вот почему, необходимо разделять два слова: кабала и каббала; первое происходит от caballhz  или латинского Cabalus, лошадь; второе же - от древнееврейского Kabbalah, что означает предание. Наконец, не нужно даже брать в качестве предлога иносказательный смысл, расширенный аналогиями кружка и интриги (по-французски cabala - "интрига", "Шайка"), чтобы сказать, что кабала (cabale) единственная может утверждать то, что в совершенстве доказал Фулканелли, отыскав утерянный ключ к Веселой Науке, Языку Богов или Птиц. Тому, на котором Джонатан Свифт, необыкновенный Дуайен из Сен-Патрика, изъяснялся с необычайным знанием и виртуозностью.

Савиньи, август 1957 г.<

Предисловие к III изданию.


"Не лучше ль в хижине простой
Жить бедняком, чем быть сеньором
И гнить под мраморной плитой?

Сеньором быть?.. 0 чем болтаю! ..
Сеньора поглотила тьма!
Где он? До гроба не узнаю,
Как говорят стихи псалма".

Франсуа Вийон. "Большое завещание".
XXXVI и XXXVII (перевод Ф.Мендельсона)

          Вот что важно: в то время как масоны постоянно ищут потерянное слово Verbum dimissum, Всеобщая Церковь (caqolich, katholike), обладающая этим словом, готова потерять Его, запутавшись в хитростях Дьявола. Ничто больше не благоприятствует такой непростительной ошибке духовенства, часто невежественного, как боязливое повиновение обманчивым импульсом, наказываемым прогрессивными, которые получены от тайных сил, стремящихся разрушить творение Петра. Глубоко волнующий магический ритуал латинской мессы утерял свое значение и теперь стоит на одном уровне с мягкой шляпой и пиджаком, используемыми многими священниками на многообещающем пути к отмене философского целибата...
          Как следствие этой политики непрекращающейся беспомощности, ересь наполняет хвастливые умствования и глубокое презрение к скрытым законам. Среди них присутствует неизбежная необходимость плодородного разложения и смерти. Эта погруженная во мрак, таинственная переходная фаза открывает оперативной алхимии ее удивительные возможности, и не страшно ли при этом, что Церковь соглашается с ужасной кремацией, которую раньше запрещала?
          Какие широкие горизонты открываются теперь перед притчей о зерне, посеянном в землю (Иоанн 12,24): "Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода".
         Не менее ценно для нас другое свидетельство любимого ученика о своем Учителе, по поводу Лазаря, разложение тела которого указывало на полное отсутствие жизни (Иоанн 11, 39, 40): "Иисус говорит: отнимите камень. Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе. Иисус говорит ей: не сказал ли Я тебе. что если будешь веровать, увидишь славу Божию?"
          Забыв герметическую Истину, лежащую в ее основании, и настаивая на сжигании трупов, Церковь заимствует очень плохой довод у науки о добре и зле, согласно которой разложение тел на все более многочисленных кладбищах угрожает инфекционными эпидемиями живущим поблизости людям. Этот благовидный предлог вызывает по меньшей мере улыбку, особенно у тех, кто знает, насколько за последнее столетие продвинулся узкий позитивизм Контов и Литтрэ. Эта трогательная заботливость почему-то не проявлялась во время двух грандиозных, по продолжительности и количеству убитых, бойнь, проходивших на довольно небольших пространствах, и во время которых погребение часто производилось с большой отсрочкой и не на должной глубине.
         В качестве возражения, есть смысл напомнить о необычном и мрачном наблюдении, осуществленном в начале Второй Империи, с терпеливостью и решимостью того времени, знаменитыми врачами и токсикологами Матье-Жозефом Орфила и Мари-Гийомом Девержи, над постепенным разложением человеческого тела. Вот результат эксперимента: "Запах постепенно усиливается; наконец, наступает момент, когда все мягкие части рассыпаются по земле, становясь просто грязным осадком черноватого цвета, в запахе которого есть нечто ароматическое".
         Что касается перехода зловония в аромат, то здесь обнаруживается интересное сходство с тем, что говорят старые Учителя по поводу физического Великого Делания и среди них, в частности, Морьен и Раймонд Луллий, уточняющие, что отвратительный запах (odor tеtеr) темного разложения сменяется одним из самых приятных ароматов, ибо это запах жизни и тепла (quila et vita proprius est et caloris).

         Исходя из сделанного только что наброска, не должны ли мы испытывать опасения, если уже здесь, вокруг нас, на плане, на котором мы находимся, могут сыграть свою роль спорные свидетельства и аргументация, обладающие только внешним правдоподобием? Склонность к тому и другому неизменно демонстрируют зависть и посредственность, и мы сейчас считаем своим долгом устранить их устойчивые досадные последствия. Мы говорим об этом в связи с одной весьма объективной поправкой, внесенной нашим Учителем Фулканелли, изучавшим в музее Клюни статую Марселя, епископа Парижского, стоявшую в Нотр-Дам, в простенке портала св. Анны, покуда архитекторы Виоле-ле-Дюк и Лассю не заменили ее примерно в 1850г. удовлетворительного качества копией. Так, Адепту "Тайн готических Соборов" пришлось исправлять ошибки, допущенные Луи-Франсуа Камбриелем, располагавшего полной возможностью детально описать оригинал статуи, все еще стоявший на своем месте в соборе, где находился с начала ХIV в., и тем не менее сочинившего, - тогда, в правление Карла ХI - свое краткое фантастическое описание: По всей видимости, в тексте говорится именно об этой статуе (в книге Фулканелли данное фото не присутствует).
         "Епископ этот подносит палец к устам, дабы сказать тем, кто видит его и кто постиг то, что он представляет... Если вы сознаете и догадываетесь, что я представляю этим иероглифом, молчите!.. Не говорите ничего об этом! ("Cours de Philosophie hermetique ou Alchimie en dix-neuf lecon". Paris, Lcour et Maistrasse, 1843.)
          В работе Камбриеля эти строки сопровождаются неуклюжим эскизом, то ли породившим их, то ли вдохновленным ими. Мы, как и Фулканелли, с трудом представляем себе, чтобы двое наблюдателей (т.е., писатель и рисовальщик) могли каждый сам по себе стать жертвами одной и той же иллюзии. На гравюре, святой епископ, носящий бороду (очевидный анахронизм), на голове имеет митру, украшенную четырьмя небольшими крестами, а левой рукой поддерживает короткий посох, покоящийся в углублении его плеча. Наконец, он с невозмутимым видом поднимает указательный палец до уровня подбородка, в выразительном мимическом жесте советуя молчать и хранить тайну.
          "Нетрудно осуществить проверку, - заключает Фулканелли, - поскольку мы располагаем оригиналом данного произведения, и при первом же взгляде на него обман рассеивается. Наш святой, по средневековому обыкновению, совершенно гладко выбрит; его митра очень проста и лишена каких-либо украшений, посох, который он поддерживает левой рукой, упирается своей нижней конечностью в пасть дракона. Что касается знаменательного жеста персонажей Mutus Liber* и Гарпократа, - он целиком является плодом чересчур богатого воображения Камбриеля. Св. Марсель изображен благословляющим - в позе, исполненной благородства, со склоненным вперед челом, с присогнутой рукой, с кистью на уровне подбородка и с поднятыми вверх указательным и средним пальцами".

---------------------------------------
*Mutus Liber (лат.) немая книга - Прим. перев.

          Как мы только что видели, вопрос, коему в настоящей работе отведен весь VII параграф главы "Париж" и с которым читатель далее сможет ознакомиться in extenso** был не двусмысленно разрешен. Всякий обман был таким образом раскрыт, истина была полностью установлена, - как вдруг Эмиль-Жюль Грийо де Живри приблизительно тремя годами позже в своем <Музее Чародеев> пишет по поводу срединного столба южного портала Нотр-Дам следующие строки:
         "Статуя св. Марселя, стоящая в настоящее время на портале Нотр-Дам, представляет собой современную репродукцию, не имеющую исторической ценности; она появилась в ходе реставрации, предпринятой архитекторами Пассю и Виоле-ле-Дюком. Подлинная статуя XIV в. в настоящее время помещена в угол большого зала Терм Музея Клюни, где нам удалось сфотографировать ее (рис. 342). Можно видеть, что посох епископа погружен в пасть дракона, - условие, существенное для прочтения иероглифа, и указание на то, что дабы зажечь огонь атанора, необходим небесный луч. Так вот, некогда, должно быть в середине XVI в., эта старинная статуя была снята с портала и заменена другой, где посох епископа был,- дабы возразить алхимикам и разрушить их традицию,- намеренно сделан короче и не касался более пасти дракона. Это различие заметно на нашем рис. 344, где изображена старая статуя, какой она была до 1860г. Виоле-ле-Дюк распорядился убрать ее и заменил ее довольно точной копией статуи музея Клюни, возвратив таким образом порталу Нотр-Дам его подлинное алхимическое значение"
          Что за извилистый и путанный путь (чтобы не сказать больше), который, если ему следовать, суммарно сводится к тому, что некая третья статуя в XVI в. вклинилась между изящной древностью, хранящейся в Клюни, и ее копией нового времени, каковую можно видеть в соборе в Сите на протяжении более чем ста лет! В поддержку своего как минимум безосновательного утверждения Грийо де Живри представляет фотографию этой статуи эпохи Ренессанса, отсутствующей в архивах и не упоминаемой даже в самых ученых трудах; Бернар Юссон смело устанавливает дату снимка, делая из него дагерротип. Нижеследующая подпись под снимком пытается возобновить его невозможное оправдание:

Рис. 344. СТАТУЯ XVI В. ЗАМЕНЕННАЯ ОКОЛО 1860 Г. КОПИЕЙ ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО ИЗВАЯНИЯ. Портал Нотр-Дам, Париж. (Коллекция автора).

         К несчастью, предполагаемый св. Марсель на этой картинке лишен того епископского посоха, которым наделяет его перо Грийо, отчаянно прибегающего к притянутым за уши средствам. Самое большее, что можно различить в левой руке длиннобородого, насмешливого на вид прелата - какую-то грубую палку, на верхней оконечности коей отсутствует орнаментированный завиток, который должен был бы делать ее посохом епископа. Очевидно, было важно, чтобы из текста и из иллюстрации следовало, что эта скульптура XVI в. - кстати продуманная - и есть та, которую Камбриель, "проходя однажды перед церковью Нотр-Дам в Париже, осмотрел с большим вниманием", ибо автор заявляет на самой обложке своего "Курса философии", что закончил эту книгу в январе 1829 г. Так были сделаны более заслуживающими доверия описание и рисунок, восходящие к алхимику Сен-Поль-де-Фенуйе, дополняющие друг друга в своей ошибочности; тогда как этот неуемный Фулканелли, чересчур заботящийся о точности и откровенности, был бы уличен в невежестве и непостижимом заблуждении. Однако, сделать выводы такого рода не так просто: это приходится констатировать теперь уже на основании гравюры Франсуа Камбриеля, где епископ наделен пастырским посохом, хотя и укороченным, но все же не лишенным капители и спиралевидной части.

---------------------------
**In extenso (лат.) В пространном изложении - Прим.пер .
         Не будем останавливаться на объяснении, воистину изобретательном, но несколько элементарном, которое Грийо де Живри дает укорачиванию пастырского посоха (virga pastoralis); напротив, подчеркнем еще раз ту "странность" в которую он метил, не упоминая ее, - "невинно", как затем уточнит Жан Рейор, имея в виду, что это произошло совершенно случайно, - а именно, вполне уместную поправку, сделанную в "Тайнах готических соборов", о которой попросту не мог не знать столь любознательный и образованный ум, каким обладал он. В самом деле, указанная первая книга Фулканелли вышла в июне 1926 г., тогда как "Музей Чародеев", датированный 20 ноября 1928 г. в Париже, появился в феврале 1929 г., через неделю после неожиданной кончины его автора.
          В те времена этот ход, показавшийся нам не особенно честным, немало удивил и огорчил нас, даже привел в замешательство. Мы, конечно же, не стали бы и говорить о нем, если бы вслед за Марселем Клавелем (он же Жан Рейор) совсем недавно у Бернара Юссона не возникла необъяснимая потребность с дистанции в 32 года вновь запустить шар и кинуться на подмогу. Здесь мы приведем только заносчивое высказывание первого из них - сделанное в "Покрывале Исиды" в ноябре 1932 г. - поскольку второй очевидным образом бездумно последовал за ним, не испытывая ни капли почтения, которое нам хотелось бы видеть у него по отношению к восхитительному Адепту и всеобщему Учителю:
         "Все разделяют благородное негодование по поводу Фулканелли! Но, что более всего достойно сожаления, - это легковесность данного автора в данных обстоятельствах. Мы сейчас увидим, что не было оснований обвинять Камбриеля в "трюкачестве", "мошенничестве" и "бесстыдстве".
         "Разберемся по порядку: столб, находящийся в настоящее время в портале Нотр-Дам, представляет собой репродукцию нового времени, появившуюся как часть реставрации, предпринятой архитекторами Лассю и Виоле-ле-Дюком и осуществленной ими около 1860 г. Первоначальный столб отправлен в Музей Клюни. Однако мы должны сказать, что нынешний столб в общем достаточно верно воспроизводит столб XIV в. (за исключением некоторых мотивов на его подножии). Во всяком случае, ни один, ни другой из этих столбов не соответствует описанию и изображению, приведенным Камбриелем и невинно воспроизведенным известным оккультистом. И все же, Камбриель ничуть не пытался обмануть своих читателей. Он верно описал и распорядился нарисовать столб, который могли видеть все парижане в 1843 г. Дело в том, что существует третий столб, изображающий св. Марселя,- неверная репродукция первоначального столба; именно этот столб был заменен примерно в 1860 г. более надежной копией, которую мы видим в нынешнее время. Указанная неверная репродукция обладает всеми характерными чертами, отмеченными доблестным Камбриелем. Последний, отнюдь не будучи обманщиком, был, напротив, сам обманут этой мало считавшей с оригиналом копией но его собственная добрая воля абсолютно вне подозрений; именно это мы и желали установить".
         Дабы лучше подтвердить свое рассуждение, Грийо де Живри - известный оккультист, на коего ссылается Жан Рейор - в "Музее Чародеев" привел без ссылки, как мы видели, фотографическое доказательство, стереотипное воспроизведение которого указывает на его недавнее происхождение. Такова, по сути, точная ценность этого документа, использованного им для подкрепления своего текста и для того, чтобы отбросить, с полной видимостью неопровержимости, беспристрастное суждение Фулканелли в отношении Франсуа Камбриеля; суждение, может быть, и суровое, но безо всякого сомнения обоснованное, суждение, которое, как мы уже знаем, Грийо де Живри поостерегся упоминать. Будучи оккультистом в абсолютном смысле, он проявил себя не менее скрытным и в том, что касалось происхождение его сенсационной фотографии...
          Не может ли попросту быть, что этот снимок, якобы изображающий статую, снятую в прошлом столетии во время работ, проводившихся Виоле-ле-Дюком, на самом деле был сделан не в Нотр-Дам в Париже, а в совсем другом месте; и не может ли быть, что снимок вообще воспроизводит изображение совсем другого персонажа, а не Марцелла древней Лютеции?...
          В христианской иконографии несколько святых имеют при себе дракона, агрессивного либо смиренного; среди них можем назвать: Иоанна Евангелиста, Иакова Старшего, Филиппа, Михаила, Георгия и Патрика. Однако, один лишь св. Марсель касается своим посохом головы чудовища,- поскольку живописцы и скульпторы прошлого всегда проявляли уважение к связанной с ним легенде. Она весьма богата, и среди последних деяний епископа упоминается и следующее (inter novissima edus opera hoc annumeratur), переданное Отцом Жераром Дюбуа из Орлеана (Gerardo Dubois Aura lianensi) в его "Истории Парижской Церкви" (in Historia Ecclesiae Parisiensis), которое мы приведем здесь в виде сокращенного перевода латинского текста:
          "Некая дама более славная знатностью рода, нежели нравами и хорошей репутацией, завершила свой земной удел и после пышных похорон была подобающим торжественным образом помещена в гробницу. Дабы показать ее, нарушая ее покой на ложе (месту погребения женщины), направляется ужасный змей; он пожирает ее члены, ее тело, душу коего развратил своим губительным шипением. Он не дает ей упокоиться в месте успокоения. Но прежние слуги той женщины, оповещенные об этом шумом, страшно испугались, и толпа из города начала сбегаться на это зрелище, и приходить при виде преогромной твари в беспокойство...
          Блаженный прелат, узнав о том, выходит туда вместе с нарядом и велит горожанам остановиться и стоять в качестве зрителей. Сам же без страха становится перед драконом... Который на манер умоляющего, простирается у колен святого епископа и, кажется, ластится к нему и просит у него помилования. Тогда Марсель, ударив его по голове посохом, набросил на него столу (Тит Marcellus caput еqus baculo percutiens, in eum oranum*); проведя его по кругу в две или три мили, он растягивал (ехtrаhеbаt) свое торжественное шествие на глазах у народа. Затем, он резко обращается к сей твари и повелевает ей назавтра либо убраться навеки в пустыню и быть там, либо же броситься в море..."
          Мимоходом следует сказать, что почти нет необходимости подчеркивать здесь герметическую аллегорию, согласно коей различаются два пути - сухой и влажный. Она в точности соответствует 50-й эмблеме Михаила Майера, в его Atalanta Fugiens** где дракон обхватывает женщину в одеянии, во цвете лет, лежащую неподвижно в глубине своей могилы, по всей видимости взломанной.

------------------------
*0ranum, quod vulgo stoia dicitur (Glossarium Cangii) - "Орарий" (облачение), в народе именуемый "стола" (Словарь дю Канжа).
**Atalanta Fugiens (лат.) - Убегающая Аталанта. - Прим. перев.
         Но вернемся к предполагаемой статуе св. Марселя, ученика и преемника Пруденция, по поводу которой Грийо де Живри говорит, что она якобы была примерно в середине XVI в. помещена в простенок южного портика Нотр-Дам, то есть на место изумительной старинной реликвии, хранящейся на левом берегу в Музее Клюни. Уточним, что герметическое изваяние нашло теперь приют в северной башне своего первоначального местопребывания.
         Прочно встать на позицию опровержения этого утверждения, лишенного всякого основания, нам дает возможность имеющееся у нас неопровержимое свидетельство синьора Эспри Гобино де Монлюизана, Шартрского дворянина, приведенное в его "Прелюбопытном разъяснении загадок и иероглифических телесных фигур, находящихся на Большом портале Кафедральной столичной церкви Нотр-Дам в Париже". Вопреки нашему очевидцу, "с вниманием рассмотревшему" скульптуры, вот перед нами доказательство того, что рельеф, перенесенный на улицу Сомрар Виоле-ле-Дюком, все еще полностью находился на серединном столбе левого портала "в среду 20 мая 1640 г., накануне славного Вознесения Господа нашего Иисуса Христа":
         "На столбе, расположенном посередине и разделяющем двое врат этого Портала, есть еще фигура Епископа, помещающего свой Посох в пасть дракона, помещающегося у его ног и кажущегося выходящим из волн, в каковых волнах виднеется голова короля в тройной короне, представляющегося погружающимся в воды, а затем снова выплывающим из них".
         Столь недвусмысленное решающее историческое свидетельство нимало не обеспокоило Марселя Клавеля (Жана Рейора, согласно его псевдониму), который, дабы выйти из затруднений, вынужденно переместил во времена Людовика XIV появления статуи, настолько никому неведомой, что Грийо коротко говоря, должен был выдумать ее, будь то с лучшими или худшими намерениями. Бернар Юссон, смущенный этим же свидетельством, выпутывается из ситуации ничуть не лучше, без дальнейших околичностей предполагая, что XVI век на с. 407 "Музея чародеев" - попросту опечатка в подписи под рисунком, к счастью, исправленная на XVII век; как мы имели возможность констатировать выше, ничего подобного не обнаруживается на самом деле.

         Более того: если даже презреть всякую точность, не будет ли уж слишком необдуманно допустить, что некий реставратор в эпоху Валуа следуя собственной инициативе (далее не невинной и весьма своеобразной), перенес в музей (в его Эпоху не существовавший) великолепную статую, - статую, хранящуюся там, без сомнения, лишь чуть более столетия в зале ископаемых Терм, соседствующем с очаровательным особняком, восстановленным Жаком д'Амбуазом? И не покажется ли еще более экстравагантным, что этот архитектор XVI в., должно быть, проявил большую заботу о сохранении якобы замененного им готического безбородого изваяния, чем Виоле-ле-Дюк, известный своей тщательностью, проявил тремя столетиями позже в отношении бородатого епископа - произведения его давнего анонимного собрата!
          Что Марсель Клевель и Бернар Юссон, один вслед за другим, оказались по-глупому ослеплены возможностью получить большое удовольствие, поймав на ошибке великого Фулканелли, - это еще можно понять; но что Грийо де Живри в самом начале не увидел вопиющей нелогичности своего последовательного опровержения, - это уж совсем выходит за рамки всякого понимания.
          В конце концов, придется согласиться, что несомненно важно было в связи с настоящим третьим изданием "Тайн готических соборов" недвусмысленно установить обоснованность упрека Фулканелли в адрес Камбриеля, и таким образом окончательно развеять досадную неопределенность, созданную Грийо де Живри; если хотите, важно было досконально разобраться и закрыть спор, тенденциозность и беспредметность коего нам хорошо известны.

 Савиньи, июль 1964 г.
Эжен Канселье.

Раздел I

Тайны соборов

I


          Самое сильное впечатление нашей ранней юности, о котором до сих пор у нас осталось яркое воспоминание - это впечатление от вида готического собора. Мы были поражены великолепием, совершенством этого скорее божественного, чем человеческого творения.
          С тех пор наши взгляды изменились, но впечатление осталось. И хотя привычка сгладила патетику первого впечатления, мы никогда не могли сдержать чувства восхищения перед этими иллюстрированными книгами, поднимающими к небу свои страницы со скульптурными изображениями.
         На каком языке можем мы благодарить этих молчаливых учителей за все, чему мы у них научились?
         Но, почему мы говорим "молчаливых"? - Что говорить нам! - Если в этих книгах буквами являются скульптуры, - то они говорят. И говорят более ясно, чем их старшие братья- манускрипты - они передают лишь единый, абсолютный смысл, лишенный литературных двусмысленностей. "Язык камня", - совершенно справедливо говорит Ж.Ф. Кольф*, ясен и возвышен. Его воспринимают все, независимо от уровня своего развития. Что за патетический язык - готическая архитектура! Он настолько же патетичен, как и песни Орланда де Лассю, произведения Генделя или Фрескобальди, концерты Бетховена или Керубини. Несчастные люди те, кто не любят готическую архитектуру".
         Готические соборы, святилища Традиции, Знания, Искусства, должны рассматриваться не только как произведения, посвященные славе христианства, но и как широкие собрания идей, направлений народных верований, которые уходят в глубь веков.
          Готический собор, с дерзкими сводами, благородными нефами, размахом и гармонией пропорций, представляет собой шедевр, предназначенный не только для нужд культа.
          Если свет, проникающий сквозь высоко расположенные окна с витражами, и тишина располагают к сосредоточению и молитве, то орнамент, наоборот, высвобождает необычайно мощные, менее религиозные. почти мирские и даже языческие эмоции. В нем можно различить отблески народной души, утверждение ее совести, воли, всего, что в ней есть наиболее полного, существенного, могущественного.
          Там проводятся скорбные, погребальные и радостные, праздничные службы под председательством епископа; там обсуждают цены на зерно и материю; туда приходят за утешением, советом; за тем, чтобы вымолить прощение.
          В средние века сохранились и другие церемонии, столь притягательные для толпы. Одним из них был Праздник Дураков, со своим папой, сановниками и народом - блестящим, веселым народом средневековья; праздник выходил из церкви и разливался по городу...
          Веселая сатира на невежественное духовенство, идущая со стороны скрытого знания! О! Праздник Дураков со своей повозкой Триумфа Вакха, которую тянут кентавр и кентавриха в чем мать родила, сопровождаемые великим Папой; со своим непристойным карнавалом, оккупировавшим внутренний двор храма! Нимфы и наяды, только что вышедшие из воды; богини Олимпа: Юнона, Диана, Венера - все идут к храму, чтобы услышать мессу! И какую мессу! Сочиненную посвященным Пьером де Корбейль, архиепископом Санским по языческому ритуалу; когда паства 1220 года слышала ее, она приходила в восторг: с губ людей срывались крики: эвоэ! и как в бреду, они повторяли

          Нæc est clara dies clararum clara dierum!
          Нæc est festa festarum festa dierum!**

          Был еще Праздник Осла, почти столь же пышный, как и предыдущий, с триумфальным входом под священные своды метра Осла, чьи сабо некогда ступали по мостовым Иерусалима.
          Были и страшные обычаи, которые часто передавали без искажений герметический смысл, обновлялись с каждым годом, и сценой для которых служила готическая церковь.
          Наш славный Христофор был популярен на этих празднествах, мощь которых стоила Церкви золота из Аравии, ладана и мирры из страны Саба. Гротескные пародии устраивались мистификаторами страны Саба (Saba), или Каба (Caba), кабалистами по сути! И это возглавлялось воображаемыми учителями того времени.
          В нефе собора Нотр-Дам в Страсбурге, пишет Витковски***, имеется <барельеф на одной из опор главного портала и воспроизводящий сатирическую процессию... Это процессия Лиса, или Праздник Осла>: Идентичные сцены можно увидеть в раскрашенном манускрипте N 5055 в Национальной библиотеке.
          Эти праздники, с их странными костюмами, наполненные герметическим смыслом, устраивались ежегодно и служили для театра готической церкви Похоронами Поста, с детским хором, обутым в сабо (sabots);**** аналогичными действами были Сожжение соломенных чертиков; процессии и пиры Дижонской пехоты, являющимися последними отголосками Праздника Дураков, со своей Безумной Матерью, своими раблезианским дипломами.

--------------------------------------------
*J.F. Colfs, La Filiation genologique de toutes les Ecols gothiques. Paris, Baudry, 1884
**Это великий день среди великих дней!
     Это праздник среди праздников!
***G.J. Witkowski, L"art profane а L"Eglise. Etranger Paris, Schemit,1908, р. З5
****Волчок в профиль имеет форму Тау, или Kpecтa. Кабалистически сабо (sabot) эквивалентно кабо(cabot, или chabot), - кот в сапогах (le chat botte) из "Сказок моей Матушки-Гусыни".

II

BR>          Собор - это пристанище всех несчастных. Больные, приходившие в Собор Парижской Богоматери, чтобы вымолить у Бога избавление от страданий, жили там до своего полного выздоровления. Доктора давали им консультации прямо у входа в церковь. Там происходили и собрания Медицинского факультета, который вышел в XIII веке из состава Университета, до нового объединения в 1454 году, которому содействовал Жак Деспар.
          Это убежище преследуемых и гробница знаменитых людей. Это город в городе, его интеллектуальное ядро, центр общественной деятельности, вершина мысли, знания и искусства.
          По разнообразности орнамента, по обилию его сюжетов и сцен, собор представлялся очень полной и разнообразной энциклопедией всех знаний Средневековья.
          Все эти химерические гротескные чудовища с ужасающими гримасами - хранители старинных традиций. Искусство и наука, когда-то сосредоточенные в крупных монастырях, выскользнули оттуда и забрались на крыши, шпили, прицепились к сводам, поселились в нишах, превратили стекла в драгоценные камни в радостном порыве свободы и экспрессии. Нет ничего человечнее этого изобилия образов, живых, свободных, подвижных и всегда интересных; нет ничего более волнующего, чем эти многочисленные свидетели жизни наших предков; нет ничего более интересного, чем символизм древних алхимиков, великолепно переданный скромными средневековыми скульптурами. Виктор Гюго писал по поводу Собора Парижской Богоматери, что это "наиболее полное хранилище герметического знания, чьим символом является церковь Сен-Жак-ля-Бушери".
          Алхимики XIV века еженедельно собирались там в день Сатурна, иногда у главного входа, иногда у портала Святого Марселя или у маленькой Красной двери, декорированной саламандрами. Дионисий Захарий пишет, что этот обычай сохранялся до 1539 года "по праздникам и воскресеньям", а Ноэль дю Фэль* пишет, что "встреча происходила в самом соборе".
          Там, в сиянии позолоченного свода,** среди разноцветных скульптур, каждый докладывал о результатах работ, намечал круг дальнейших поисков. Они обсуждали возможности; и прямо на месте изучали и толковали древнюю символику.
          После Гобино де Монлюизана, Камбриеля и других, мы хотим предпринять это паломничество, поговорить с камнями, спросить их. Увы! Уже слишком поздно. Вандализм Суффло разрушил в ХVI веке большую часть. И если древнее искусство было восстановлено благодаря труду замечательных архитекторов: Туссена, Жофруа Дешома, Боесвильвальда, Виоле-Дюка, Лассюса, то утерянные Традиции Школы и Знания восстановить невозможно.
          Но как бы то ни было, мы будем считать наши усилия прекрасно вознагражденными, если нам удастся пробудить любопытство читателя, привлечь внимание знатоков оккультизма и доказать, что совсем не является невозможным найти ответ на вопрос в этом неразборчиво написанном каменном гримуаре.

------------------------------------------
*Noel du Fail, Propos rustiqnes, baliverneries, contes et discours d Eutrapel (гл. Х). Paris, Gosselin, 1842.
**В соборах все было позолочено и выкрашено в яркие цвета. У нас есть текст Мартирия, армянского епископа, который подтверждает это. Он пишет, что главный вход в Собор Парижской Богоматери сверкал, как вход в рай. Там были лазурь, пурпур, серебро, золото. Еще сейчас можно заметить следы позолоты на вершине тимпана главного портала. А в церкви Сен-Жермен д'Оксерруа сохранилась роспись и покрытый лазурью и золотыми звездами свод.

III


          Прежде всего надо сказать несколько слов по поводу термина готический, который широко использовался во французском средневековом искусстве.
          Некоторые неправильно полагают, что это название произошло от готтов, древнего германского народа; другие считают, что это направление, своей выразительностью вызвавшее скандал в XVII-XVIII веке, названо так в насмешку в смысле варварский: таково мнение классической школы, пропитанной декадентскими принципами Ренессанса.
          Однако истина, вложенная в уста народа, сохранила выражение готическое искусство, несмотря на усилия Академии заменить его выражением оживальная архитектура. В этом есть скрытый смысл, которым должны были бы заинтересоваться наши лингвисты, с точки зрения этимологии. Почему же так мало лексикологов нашли правильный смысл? Все очень просто, объяснение этого слова надо искать не в его буквальном, а в кабалистическом происхождении.
          Некоторые проницательные исследователи были поражены сходством между словами gothique и goetique и предположили, что должна существовать связь между готическим (gothique) искусством и магическим (goetique). Для нас понятие art gothique (готическое искусство - просто орфографическая деформация слова "жаргонный" (argotique)) и эта созвучность прекрасно отвечает фонетическому закону, который не имеет никакого отношения к орфографии и на котором основана традиционная кабала. Собор - это произведение арготического искусства. Толковые словари объясняют слово жаргон как "особый язык определенной группы людей, которые не хотят, чтобы их понимали другие". Таким образом, это и есть разговорная кабала. Те, кто используют этот язык, - "это потомки аргонавтов (argonautes), которые путешествовали за Золотым Руном на корабле "Арго". До сих пор об очень умном и хитром человеке говорят: он все знает, он понимает "арго". Все Посвященные разговаривали на этом языке: такие, как бродяги Двора Чудес во главе с Франсуа Вийоном, вольные каменщики средневековья, которые истолковали много "жаргонных" книг, приводящих нас в восхищение.
          Даже в наши дни отверженные, презираемые, непокорные, алчущие свободы и независимости, изгнанники, бродяги, кочевники говорят на этом языке, отвергнутом высшим обществом, в котором так мало благородных людей и всем заправляет упивающаяся своим невежеством буржуазия. "Арго" остается языком меньшинства, не подчиняющегося общим законам, отношениям и этикету, которые на жаргоне называются voyous (проходимцы), т.е. видящие (voyants) или Дети Солнца. Готические искусство - это искусство (Хо) или Искусство света, или Духа.
          Таким образом, готическое искусство - это действительно искусство Света и Разума.
          Многие, конечно, скажут, что это простая игра слов. Мы с этим охотно согласимся. Эта игра ведет наше предположение к уверенности, к научной истине, дает ключ к религиозной тайне, а не держит эту гипотезу в лабиринте капризного воображения. Здесь нет ничего случайного, натянутого; все предусмотрено, упорядочено, узаконено, и не нам изменять по своей прихоти волю Судьбы. Если смысл слова не дает нам ничего нового, ничему нас не учит, не приближает нас к Создателю, - то словарь здесь бессилен. Язык не существует сам по себе, он всего лишь инструмент разума, отражение Всеобъемлющей Идеи. Мы ничего не изобретаем, ничего не создаем. Все существует во всем. Наш микрокосм - это всего лишь живая, мыслящая, более или менее несовершенная частичка макрокосма. То, что мы рассчитываем изобрести усилием своего интеллекта, уже где либо существует. Вера дает нам прочувствовать, что это такое; откровенность дает нам абсолютную уверенность. Часто мы соприкасаемся с чудом, но в своей слепоте и глухоте не замечаем его. Сколько чудесных вещей мы откроем, если научимся тщательно разбирать слова, разбивать оболочку и высвобождать истинный смысл, божественный смысл, который они в себе заключают! Иисус говорил притчами; можем ли мы отрицать истинность того, чему он учил? А в обычном разговоре, разве не экивоки, каламбуры, ассонансы дают нам понять, что избегающим тирании канона и проявляющим, даже не подозревая об этом качества истинного кабалиста?
          Наконец, заметим, что арго - это одна из разновидностей Языка Птиц, языка философов и посвященных. С его помощью Иисус передавал знание апостолам, заключая в язык свой дух, Святой Дух. Этот язык посвящен в тайны и раскрывает самые глубокие истины. Древние инки называли его языком придворных, потому что он был языком посвященных, которым он давал ключ к двойному знанию: Священному и профаническому. В Средние века его называли: Живым знанием, Божественным языком, Оракулом бутылки*.
          История убеждает нас, что люди говорили на этом языке до постройки Вавилонской башни, после которой большинство из них забыло этот язык. Сейчас мы находим его черты, помимо арго, в некоторых других языках: пикардийском, провансальском, цыганском.
          Мифология гласит, что знаменитый прорицатель Тирезий** прекрасно знал Язык Птиц, которому его научила Минерва, богиня Мудрости. Он разделил это знание с Фалесом Милетским, Меламподом и Апполонием Тианским,*** вымышленными персонажами, чьи имена говорят достаточно красноречиво, чтобы мы занимались их разбором на этих страницах.

-----------------------------------
*"Гаргантюа и Пантагрюель" Рабле - роман, написанный эзотерическим языком. Меденский кюре является посвященным и кабалистом высшего ранга
** Тирезий потерял зрение, чтобы открыть смертным тайны Олимпа. Однако, он прожил "семь, восемь или девять" человеческих жизней", будучи одновременно мужчиной и женщиной!
*** Философ, чье существование, окруженное легендами и чудесами, кажется сомнительным. Этот персонаж представляется скорее герметическим образом, слиянием брата и сестры: Габриниуса и Бейи, Аполлона и Дианы. Поэтому, чудеса, о которых рассказывает философ, не могут нас удивить, так как имеют алхимическое объяснение.

IV


          За редким исключением, готические церкви построены в форме латинского креста. Но, крест - это алхимический символ горнила, испытания (creuset), раньше его называли сrusоl crueible, и croiset, а по латыни crucibilum, т.е. корень сruccrucis, croix (крест), как пишет Дюканж.
          В горниле первичная материя терпит мучения и умирает, чтобы возродиться очищенной, одухотворенной. Это отражено в народном языке: нести свой крест, проходить горнило.
          Напомним, что вокруг светоносного креста, увиденного св. Константином в сновидении, были начертаны пророческие слова: In hocsignovinces; "сим победиши". Вспомните еще, братья мои алхимики, что крест несет отпечаток трех гвоздей, которыми умерщвляется материя, - очищение огнем и железом. Подумайте также над этим отрывком из "Диалогов с Трифоном" св. Августина (Dialogus curn Tryphone, 40): "Тайной ягненка, которого Бог повелел зарезать на Пасху был образ Христа. Кровью этого ягненка, то есть верой, которая была внутри них, верующие отметили свои дома, то есть самих себя. Этот ягненок, которого закон предписывал зажарить целиком, был символом креста, на котором должен был страдать Христос. Так ягненка для того чтобы зажарить, располагали в форме креста: одна палка проходит через него снизу доверху; к другой, проходившей по плечам, привязывали его передние копыта (греческое слово: руки, ceireV).
          Крест - очень древний символ, употребляющийся во все времена, во всех религиях, всеми народами, и было бы неверным расценивать его, как специальный символ христианства, как это убедительно показывает аббат Ансо.
          Мы даже считаем, что форма больших религиозных сооружений Средневековья, с присоединенной к хорам полукруглой или эллиптической абсидой, скорее напоминает другой символ, египетский анх, выражающий Универсальную жизнь, скрытую в вещах. Пример можно найти на христианском саркофаге из склепа св. Гонория в музее Сан-Жермен-ан-Лайе. Герметический эквивалент символа анх - эмблема Венеры или Киприды (по-гречески - KupriV, нечистый), обычная медь, название которой некоторые перевели специально, чтобы выявить внутренний смысл, как бронза или латунь. "Сделай латунь белой и сожги свои книги"- повторяют все хорошие авторы. KupriV - это то же самое, что и SonfroV, сера, то есть навоз, тлен, грязь. "Мудрый найдет наш алмаз даже в навозе, - пишет Космополит, - а невежа не станет искать и в золоте".
          Таким образом, форма соборов символизирует первичную материю и ее трансформацию с помощью Креста; те, кто знакомы с алхимией, знают, что это происходит при обретении Первичного Камня, краеугольного камня Великого Философского Делания. Именно на этом камне Иисус построил свою Церковь; и средневековые масоны символически следовали его примеру. Но этот камень, до того как был огранен и стал фундаментом готического и вообще философского искусства, то есть в его первоначальном, грубом, материальном значении, был связан с образом Дьявола.
          В Соборе Парижской Богоматери было изображение этого иероглифа на углу ограды коров. Это было скульптурное изображение Дьявола с огромной открытой пастью, в которую верующие ставили свечи, чтобы их потушить; в результате чего скульптура всегда была закапана воском и окутана дымом потухших свечей. В народе это изображение называли "Господин Петр Краеугольный". Этот образ, представляющий собой главный инструмент Делания, преобразовался в людской традиции в образ Люцифера (" несущего свет", "утренней звезды"). "Камень, который отвергли строители, - писал Амиро,** - сделался краеугольным камнем, на котором держится все сооружение, но это также Камень преткновения и противоречий, ведущих к падению". Изображение этого же камня, но уже ограненного, можно увидеть на прекрасном барельефе на внешней стороне абсидиальной часовни со стороны улицы Клуатр-Нотр-Дам.

-----------------------------
* L"аbbе Ansault, Lа Croix avant Jesus-Christ. Paris, V.Retaux, 1894.
** М. Amyraut Paraphase de lа Premiere Epitre de saint Pierre (ch 11,V,7) Saumur, Jean Lesnier, 1646,р. 27.

V


          Безусловно, важен также орнамент пола соборов. Как правило, он был выложен плитками из обоженной глины, раскрашенными и покрытыми сверху свинцовой эмалью. Это искусство достигло в Средние Века достаточного совершенства, чтобы придать живость и разнообразие изображаемым сюжетам, использовались также небольшие кубики разноцветного мрамора, в манере византийских мозаик. Наиболее частым изображением были лабиринты. Изображения этих лабиринтов еще сохранились в церквах Санса, Реймса, Оксерра, Сен-Кентена, Пуатье, Байе. В церкви Амьена можно было увидеть большую плиту, инкрустированную слитками золота и золотым же полукругом, на котором был изображен восход солнца. Позже золотое солнце было заменено медным, а еще позже бесследно исчезло и это. Лабиринт Шартра состоит из огромного количества концентрических кругов, которые свертываются с необычайным разнообразием. В центре этого орнамента раньше была изображена битва Тезея с Минотавром. Это еще одно доказательство прикосновений языческих сюжетов, а следовательно, и их герметического смысла, в христианскую иконопись. Не составляет труда установить связь этих изображений с изображениями и сооружениями античности, с лабиринтами Греции и Египта.
          Соборные лабиринты или лабиринты Соломона, являются, как пишет Марселен Бертло, - кабалистическими символами, встречающимися во многих книгах по алхимии и которые являются магическими традициями, связываемыми с именем Соломона. Это ряд концентрических кругов, прерывающихся в некоторых точках и представляющих странные, запутанные линии.
          Таким образом, изображение лабиринта служит для нас символом работы в рамках Делания, с ее двумя главными трудностями: пути к центру, где происходят борьба двух природ, и пути к выходу из лабиринта. Именно здесь и возникает необходимость нити Ариадны, без которой невозможно путешествие по этому лабиринту. Мы не ставим себе задачи написать специальный трактат, чтобы объяснить, что представляет из себя нить Ариадны, как это сделал Батсдорфф. Мы просто надеемся внести некоторую ясность в символическое значение этого известного мифа, основываясь на кабале.
          Ариадна (Ariane) - это форма слова airage (древнее название паука, сейчас - gn (нь) пишется как ñ. Не является ли наша душа пауком, который ткет наше тело? Но возможны и другие толкования. Глагол airw имеет значение брать, хватать, привлекать, увлекать; откуда airhu - это тот, кто берет, привлекает. Значит, airhu - это магнит, свойство тела, которое мудрецы называют магнезией. Пойдем дальше. В провансальском языке железо называется aran или iran, в зависимости от диалекта. Это - Хирам масонов, архитектор храма Соломона. Arraigne (паук) на филибрском диалекте пишется aragno или iragno, airagno; на пикардийском arigne. Сравним все это с греческим SidhroV , что значит железо и магнит. Но это еще не все. Глагол aruw имеет также значение "восхождения из-за моря светила", откуда aruan - светило, восходящее из-за моря, т.е. при перестановке гласных, - orient (Восток). Но aruw имеет также смысл привлекать; а значит aruan имеет смысл магнита. Если мы опять сравним это с SidhroV, от которого пошли латинские Sidus, Siderius, мы снова узнаем провансальные аrаn, iran, аirаn; греческое I'aruan, то есть восходящее солнце.
          Ариадна, этот мистический паук, ускользнула из Амьена, оставив только след своей нити...
          Вспомним, что самый известный из античных лабиринтов, открытый в греческом городе Кнососе (Cnossos) на Крите доктором Эвансом из Оксфорда в 1902 году, назывался Absolum. Это название близко к Absolu, термину, которым древние алхимики называли философский камень.

VI


          Абсиды всех церквей повернуты к юго-востоку, фасады - к северо-западу, трансепты, составляющие плечи креста, направлены с северо-востока на юго-запад. Эта нигде не нарушаемая ориентация рассчитана таким образом, что люди, входящие в храм с Запада, идут к алтарю и при этом их лица обращены в сторону восходящего солнца, к Востоку, к Палестине, колыбели христианства. Они покидают мрак и идут к свету.
          В следствие этого расположения из трех орнаментов в виде мозаики, украшающих трансепты и главный вход, одна никогда не освещается солнцем; это северная роза, она расположена на фасаде левого трансепта. Другая роза сверкает под лучами полуденного солнца; это южная роза, расположенная на краю правого трансепта. Последняя освещается лучами заходящего солнца; эта большая роза на портале, своим размером и сиянием она превосходит боковые. Таким образом, на фронтонах готических соборов представлены все цвета Творчества, следующие в круговом процессе, идущим от тьмы, представленной отсутствием света и черным цветом; к законченности красного цвета, проходя через белый, который представлен как средний между черным и красным.
          В Средние Века центральная роза, расположенная на портале, называлась Rota, колесо. Rota - это алхимический символ времени, необходимого для выплавки материи философского камня и символ самой плавки. Постоянно поддерживаемый во время этой операции огонь, получил название огонь колеса (feu de roue). Но, помимо теплоты, необходим еще один агент, тайный или философский огонь. Именно этот огонь, вызванный обычным теплом, и крутит колесо, производя различные алхимические реакции:

          Идя этим путем, тебе признаюсь я,
          Смотря лишь на след моего колеса.
          Везде тепло, чтоб было ровно, дай;
          Не падай лишь к земле и к небу не взлетай.
          Огонь небесный в вышине сожжет тебя,
          Внизу же поглотит тебя земля.
          Но лучше посреди ты пребывай,
          И самый верный, самый гладкий путь узнай!*

          Таким образом, роза изображает действие огня и его продолжительность, Поэтому средневековые ваятели стремились передать в форме розеток движение возбужденной огнем материи, как это можно заметить на северном портале Шартрского собора, Сан-Генгу и соборе св. Антуана в Компьене. Преобладание в архитектуре XIV - ХV веков символов огня, что характерно для последнего периода средневекового искусства, дало название стилю этой эпохи: Пылающая готика.
          Некоторые розы, эмблемы синтеза, имеют особый смысл, подчеркивающий свойство этой субстанции, которую Создатель перекрестил собственной рукой! Эта магическая печать показывает алхимику, что он идет правильным путем и, что смесь приготовлена верно. Это фигура с шестью лучами (digamma), Звезда Магов, которая сверкает на поверхности синтеза, над колыбелью Иисуса.
          Среди сооружений, на которых изображена традиционная Печать Соломона, можно назвать собор Сен-Жан и церковь Сен-Бонаветюр в Лионе; церковь Сен-Жангу в Тюле; Сен-Вюльфран в Аббевиле; собор в Руане; Сан-Шапель, и т.д.
          Этот знак был наиболее важен для алхимика; разве не звезда ведет его и собирает сообщая ему о рождении Спасителя? Поэтому нам хочется привести здесь несколько текстов, которые объясняют происхождение этого символа. Мы предоставляем читателю самому разобраться в этих текстах, сравнивать версии, отделять истину от воображения в этих загадочных фрагментах.

----------------------------------
*De Nuysement, Роете philosophic de la Verite dela Phisique Mineralle ie Traitez de I"Harmome et Constitution generale du Vray sil. Paris, Perur et Buisard, 1620 и 1621, р. 254.

VII


          Варрон в Autiquitates rerum humanarum напоминает легенду об Энее, спасшем своего отца и дом во время пожара Трои, который впоследствии, после долгих странствий, достиг наконец цели своего путешествия, полей Лаврента.
          Варрон дает следующее толкование: Ех quo de Тrojа est egressus Aeneas, Veneris еum per diem quotidie stellam vadisse, donec ad agrum Laurentum veniret, in quo eam non vidin ulterius; qua recognovit terras esse fatales*. ("После своего отплытия из Трои, он все время видел звезду Венеры, пока не прибыл к берегам Лаврента, где он перестал ее видеть, что дало ему жизнь (знать), что эта земля предназначена ему Судьбой ").
         Вот легенда из книги автора VI века, который называется Livre de Seth**
       "Я как-то слышал, как несколько человек говорили о Писании, хотя и мало достоверном, но не противоречащем вере и приятном на слух. Там было написано, что на Востоке, на берегу Океана жил народ, у которого была книга, приписываемая Сифу. В этой книге говорилось о будущем появлении звезды и о дарах, которые надо было отнести Младенцу. Это пророчество передавалось Мудрецами из поколения в поколение, от отца к отцу, от сына к сыну.
       Они выбрали двенадцать наиболее ученых и мудрых и поручили им ожидать появление звезды. Если кто-нибудь из них умирал, на его место избирался его сын или кто-нибудь из близких.
       На их языке они назывались Магами, потому что они славили Бога в тишине и тихим голосом.

--------------------------------
Кабалистически, l'оr ente (привитое золото).
*Varro в Servius, Aeneid, t. III р. 386.
**Opus imperfectum in Mattheum. Hom. II, (oint aux Oevres de saint Jean Chrysostome, Patr, grecque t.LVI, р. 637
--------------------------------

          Каждый год, после жатвы эти люди поднимались на гору, которая на их языке называлась Горой Победы. Поднявшись на гору, они умывались, молились и славили Бога в молчании в течении трех дней; все это проделывало каждое поколение, в надежде, что эта звезда счастья появится. И она наконец появилась на этой Горе Победы в образе ребенка с крестом в руках; он сказал им идти в Иудею.
       Звезда всегда была перед ними в течении двух лет пути, и у них никогда не было недостатка в пище и воде.
       Что они делали потом, вкратце описано в Евангелии". Вот другое описание звезды в другой легенде неизвестной эпохи*:
       "Во время путешествия, которое длилось тринадцать дней, Маги ничего не ели и ни разу не отдыхали; у них просто не было в этом необходимости и им показалось, что они шли всего один день. Чем ближе они подходили к Вифлеему, тем ярче сияла звезда; она имела форму летящего орла, а сверху был крест".
       Следующая легенда, называющаяся "События, происшедшие в Персии во время рождения Христа", приписывается Юлию Африканскому, летописцу III века, так как неизвестно к какому времени она относится в действительности.**
       "Все происходит в храме Юноны (HrhV), построенном Киром. Жрец сообщает, что Юнона забеременела - услышав эту новость все статуи богов пускаются в пляс. - Спускается звезда, она означает рождение Начала и Конца. - Все статуи падают на колени. Маги сообщают, что этот ребенок родился в Вифлееме и советуют королю послать туда послов. Появляется Вакх (DionusoV) и предсказывает, что этот Младенец прогонит всех ложных богов. Маги, сопровождаемые звездой, отправляются в путь. Прибыв в Иерусалим, они оповещают жрецов о рождении Мессии. В Вифлееме они приветствуют Марию и забирают ее портрет с ребенком, написанный одним из рабов, чтобы выставить в своем главном храме. Под портретом надпись: Юпитеру Митре Dii Hliw - богу солнца), Великому Богу, Царю Иисусу сделали персы это посвящение".

-----------------------------------
* Apocryphes t. II, р. 469.
**Julius Africanus в Patr. grecpue, t. Х, р. 97 в 107
-----------------------------------

          "Свет этой звезды, - пишет св. Игнатий,* - превосходил свет всех других. Всякий, кто смотрел на нее впадал в оцепенение, пораженный этим, невыразимым словами, блеском. Солнце, луна и другие светила служили ей просто фоном".
         Хугин из Бармы в своем труде** употребляет те же слова, чтобы описать материю Великого Делания, на которую похожа звезда: "Возьмите горсть настоящей земли, пропитанной лучами солнца, луны и других звезд".
         Философ IV века Халцидий, который по словам Муллахия открыто утверждал, что надо поклоняться богам Греции, богам Рима и богам разных других стран; оставил упоминание о Звезде Магов и объяснения, которые ей давали ученые. После рассказа о звезде, прозванной египтянами Ahc, которая предвещает несчастья, он пишет:
         <Вот другая история, которая доказывает, что появление какой-нибудь звезды может предвещать не только болезни и смерти, но и воплощение в человеческом облике Великого Бога. Самые мудрые из Халдеев, заметив эту звезду, наблюдали за ней ночь; и, будучи сведущими в толковании небесных явлений, поняли, что им хотели сказать о грядущем Боге. И, убедившись в величии этого Младенца, они воздали ему почести, которых заслужил Бог. Другим гораздо виднее, кто вы есть на самом деле, чем вам самому>***
         Диодор из Тарса**** идет еще дальше; он утверждает, что <эта звезда не просто одна из тех, что обычно горят на небе, но некоторая сила (dunamiV), на дневном небе (Qeioteran) принявшая форму светила, чтобы возвестить о рождении Господа".

---------------------------
*Epitre, aux Ephesiens, с. XIX.
**Huginius а Barma. Le rеgne de Saturne change en Siecle d'or. Paris, Derien, 1780.
***Chalcidius, Copt in Timaeum Platonis, р. 125; бесспорно, что Халцидий обращается к посвященным.
**** Diodore de Tarse Du Destin, dans Photius, cod. 233, Patr. grecque, t, III, р. 878.
----------------------------

          Евангелие от Луки, II, 1-7: "В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего. Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим. И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях. И внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: слава в вышних Богу и на земле мир, в человеках благовеление".
         Евангелие от Матфея, II, 1-11. "Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклонится Ему.
          ..Тогда Ирод тайно призвав волхвов, выведал от них время появления звезды и, послав в Вифлеем, сказал: пойдите, тщательно разведайте о Младенце, и когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему.
         Они, выслушавши царя, пошли. И се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец.
         Увидевши эту звезду, они возрадовались радостью весьма великою, и, вошедши в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его и, открывши сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну".
         По поводу этих необъяснимых событий, окутанных тайной, пишет А. Боннетти*: "Кто такие эти Маги, и что думать по поводу этой звезды? Так спрашивают себя критики, стоящие на позиции Рационализма, и другие. С такой точкой зрения трудно ответить на этот вопрос, так как Рационализм и Онтологизм, черпая все знания из самих себя, совершенно забывают способы, которыми древние народы востока сохраняли старинные традиции".
         Первое упоминание о Звезде мы встречаем у Валаама, родившегося в городе Пефоре (Pethore) на Евфрате и прожившего до 1477 года до н.э. Он был предсказателем и Магом. Валаам пишет:
         "Как я могу проклинать того, кто проклинается Богом? Как я могу угрожать тому, кому не угрожает Иегова? Слушайте!.. Я вижу ее, но не сейчас; я созерцаю, но не вблизи... Звезда поднялась от Иакова, и жезл пришел из Израиля..." (Num. XXIV, 47).

------------------------------
*А. Bonnetty, Documents historiques sur la Religion des Romains, t. II, р. 564.
------------------------------

          В символической иконописи, звезда выражает скорее зачатие, чем рождение. Дева часто изображается с нимбом из звезд. На иконе Лармора (Морбиана), которая является частью прекрасного триптиха, изображающего смерть Христа и страдания Марии - Mater dolorosa, - можно заметить в небе солнце, луну, звезду и радугу Ириды, держащей в правой руке большую звезду, - maris stella, - эпитет данный Деве в католическом гимне.
         Г.Ж. Витковски* описывает очень интересный витраж, который находился около ризницы в старинной церкви св. Иоанна в Руане, сейчас разрушенной. Этот витраж изображает Зачатие св. Ромена. "Его отец, Бенуа, советник Клатера II, и его мать Фелисите, находились в постели обнаженными... Зачатие изображалось звездой, которая сияла на одеяле, когда оно соприкасалось с животом женщины... По краям этого витража, уже необычного по своему сюжету, были помещены медальоны, на которых не без удивления можно было различить изображение Марса, Юпитера, Венеры и т.д., и в этом нет никакого сомнения, так как под изображением каждого божества написано его имя"

------------------------------
*G.F. Witkovsky, L Art profane а L'Eglise. France. Paris, Schemit, 1908, р. 382.

VIII


          Как в человеческом сердце есть тайные уголки, также и в соборе есть скрытые помещения. Расположенные под землей, они, все вместе составляют крипту (от греческого KruptoV, скрытый).
         Попавший в это сырое и холодное помещение испытывает необычное ощущение, усиливаемое тишиной: ощущение могущества тьмы. Здесь мы в царстве мертвых, как, например, в соборе в Сен-Дени, где похоронены известные люди; как в Римских катакомбах, кладбище христиан. Каменные плиты; мраморные мавзолеи; склепы; осколки истории, фрагменты прошлого. Мрачная, давящая тишина наполняет своды помещения. Суетные звуки окружающего мира здесь не достигают нашего слуха. Сможем ли мы выйти из этой пещеры циклопов? Где мы; на пороге дантовского ада или в подземных галереях, так радушно встречающих первых мучеников? Все загадочно и страшно в этой тишине теней...
          Нас окружают многочисленные огромные колонны, иногда сдвоенные, крепко стоящие на широких опорных плитах. Тяжелые шероховатые формы, где легкость и богатство уступают место прочности и устойчивости. Напряженные усилием мышц, которые несут на себе вес огромного сооружения. Молчаливая несгибаемая воля находится в непрерывном напряжении, противодействующем разрушению. Телесная сила, которую древний архитектор смог вложить в эти каменные глыбы, превратила их в стадо толстокожих ископаемых, выгибающих свои костлявые спины, вытягивающих каменные животы под непомерной тяжестью. Реальная, но тайная сила, которая проявляется скрыто, в тени, удерживая фундамент сооружения. Таково впечатление от посещения готических крипт.
         Некогда в этих подземных комнатах стояли статуи Исиды, которые с приходом в Галлию христианства, стали теми самыми Черными Девами, которых до сих пор народ окружает совершенно особенным почитанием. Впрочем, и те и другие выражают одно и то же Virgini pariturae; Деву, которая должна родить. Ш. Бигарн* рассказывает о нескольких статуях Изиды, выражающих тот же самый смысл. Пьер Дижоль в своей работе: "Общая библиография оккультизма" пишет: "Уже ученый Элиас Шадиус отметил в своей книге De dictis Germanicis следующую подпись под иконой: Isidi seu Virgini ex qua filius proditurus est. **

-------------------
*Ch. Bigarne, Considarations sur lе Cult d' Isis chez les Eduens. Beaune, 1862.
** Исиде или Деве, от которой родился Сын.
-------------------

         Следовательно, иконы с изображением Изиды не имеют никакого христианского смысла, который экзотерически им приписывается. Изида до зачатия, - пишет Бигарн, - в виде скульптурных изображений дохристианского периода в астрономической теогонии носила имя Virgo paritura, т.е. безживотная земля, которую лучи солнца скоро оживят. Это также мать богов, как свидетельствует Камень: Matri Deum Magnae ideae. Лучше нельзя раскрыть эзотерический смысл наших Черных Дев. Они фигурируют в герметической символике, как первичная земля, которую алхимик использует как основание в своей великой работе. Это сырье, в своем первоначальном минеральном состоянии, в котором оно получено из металлических жил, скрытых в массе скальных пород. Это, как говорится в древних текстах, "плотная субстанция черного цвета, имеющая вид камня; может дробиться на мелкие куски, как камень".
          В наше время осталось мало Черных Дев. Мы перечислили несколько наиболее известных. В Шартрском соборе их две: одна, известная под именем Подземной Богоматери (Notre-Dame-sous-Terre), находится в крипте, где она сидит на троне, на основании которого написано: Virgini pariturae; другая, которая носит название Богоматерь-Защитница (Natre-Dame-du- Pilier), находится в нише. Витковски пишет, что к ней приходит огромное количество паломников. Далее он пишет: "Каменное основание, на котором она стоит, все покрыто следами от губ и зубов паломников, как пьедестал св. Петра в Риме или колени Геркулеса, почитаемого язычниками в Сицилии". Чтобы уберечь скульптуру от слишком пылких почитателей, она даже была обнесена оградой в 1831 году. Подземная Дева Шартра считается самым древним объектом паломничества. Сначала это была античная скульптура Исиды, "сделанная до принятия христианства", как говорится об этом в местных хрониках. Современное же изображение датируется концом XVIII века, так как древняя скульптура была разрушена в неизвестное время и была заменена деревянной скульптурой с Младенцем на коленях, которая сгорела в 1793 году.
         Черная Дева собора Нотр-Дам дю Пюи представляет собой треугольник, за счет своего одеяния, которое плотно окружает шею и без единой складки расширяется книзу. Это одеяние разрисовано виноградными лозами и снопами пшеницы, - евхаристическими символами хлеба и вина, - и окрывает на уровне живота голову Младенца, также увенчанную короной, как и его мать.
         В соборе Нотр-Дам-де-Конфессион находится знаменитая Черная Дева из крипты Сен-Виктор в Марселе и являет нам прекрасный образец древней манеры ваяния, дородной, обширной и мягкой. Эта фигура, полная благородства, в правой руке держит скипетр, а голова ее увенчана короной с тремя зубцами (см. ил. I).Илл. I. Нотр дам де Конфессьон. Черная Дева из крипт Сен-Виктор в Марселе.
         Богоматерь из Рокамадура, служившая объектом паломничеств уже в 1166 году, чудотворная мадонна, традиция изготовления которой восходит к еврею Закхею, главе откупщиков Иерихона, находится сейчас в часовне Девы, построенной в 1469 году. Это деревянная скульптура, почерневшая от времени, облаченная в платье из серебряных пластин, которые соединены источенными осколками. "Слава Рокамадура восходит к легендарному отшельнику св. Аматеру или Амадуру, вырезавшему из дерева статую Девы, которой приписываются многие чудеса. Рассказывают, что Аматер - это псевдоним откупщика Закхея, обращенного в истинную веру Иисусом Христом; придя в Галлию он проповедовал культ Девы. В этом состоит древняя сила Рокамадура; однако, большую популярность у паломников это место приобретает не ранее XII-го века".*
         Черная Дева церкви Сен-Блез в Виши известна с древнейших времен, как говорит живший в XVII веке общинный священник Антуан Гравье. Археологи датируют эту скульптуру XIV веком, но так как Сен-Блез была частично построена лишь в XV веке, аббат Алло, указавший нам на эту скульптуру, считает, что раньше она находилась в часовне Сен-Николя, построенной в 1372 году Гийомом де Ам.

--------------------
* Lа Grande Encyclopedie, t. XXVIII, р. 761.
--------------------
          В церкви Геоде, называемой еще Нотр-Дам-де-ла-Сите, в Кампере, также имеется Черная Дева.
          Камиль Фламмарион* рассказывает нам о подобной скульптуре, которую он видел в подвале Обсерватории 24 сентября 1871 года, то есть два века спустя после первого термометрического наблюдения в 1671 году. "Колоссальное сооружение Людовика XIV, - пишет он - возвышающееся на двадцать восемь метров и с подземельями такой же глубины. В углу одной из подземных галерей можно заметить статую Девы, находящуюся там с 1671 года, на пьедестале выгравировано ее название: Notre-Dame de dessoubs terre (Подземная Богоматерь)." Эта малоизвестная Парижская Дева, олицетворяющая собой тайное учение Гермеса, кажется копией шартрской Девы, блаженной подземной Богоматери.
         Еще одна интересная для герметиста деталь. Во время церемоний процессий Черных Дев, жгли свечи только зеленого цвета.
         Что же касается статуй Исиды, - мы говорим о тех, которые избежали христианизации, - то они еще более редки, чем Черные Девы. Витковский** указывает нам одну из них в соборе Сен-Этьен в Метце. Он пишет: "Это скульптурное изображение Исиды было обнаружено в старинном монастыре. Оно представляет собой обнаженный бюст очень худой женщины; ее голова закрыта вуалью. Сама скульптура выкрашена в красный цвет, а ее одеяние - в черный... Аналогичные скульптуры были в Сен-Жермен-де-Прэ и в соборе Сент-Этьен в Лионе"

--------------------
*Camille Flammarion, L'Atmosphere. Paris, Hachette, 1888, р. 362.
** L'Art profane а L'Eglise. Etranger. р. 18.
--------------------

         Культ Исиды, которая, по сути, является египетским аналогом Цереры, был очень таинственным. Нам известно только, что праздник богини отмечался каждый год в городе Бузирис и что ей жертвовали быка. "После принесения жертвы, - пишет Геродот, - все присутствующие мужчины и женщины начинают наносить себе жестокие удары. Зачем они это делают? Я думаю было бы кощунством спрашивать об этом". Греки, также как и египтяне, хранили в тайне культ Цереры, и о нем мы также не знаем ничего, что могло бы удовлетворить наше любопытство. Разглашение непосвященным его обрядов каралось смертью. Преступлением считалось даже слушать об этом. Входить в храм Цереры, также как в Египте в храм Исиды, разрешалось только получившим посвящение. Однако то, что мы знаем, позволяет нам предположить, что культ Цереры должен быть связан с Герметическим Знанием. В самом деле: мы знаем, что у жрецов культа было четыре ступени: Иерофант, который обучал неофитов; Светоносец, который представлял Солнце; Вестник, представлял Меркурий; Жрец Алтаря, который представлял Луну. В Риме праздник в честь Цереры (Cerealies) отмечался 12 апреля и продолжался восемь дней. Во время процессий несли яйцо, символ мира, и приносили в жертву свиней.
          Выше мы уже говорили, что камень Света (pierre de Die), изображающий Исиду, представляет ее как мать богов. Этот же эпитет относится к Рее или Кибеле. Два божества оказываются, таким образом, в близком родстве, и нам кажется, что имеет смысл рассматривать их, как два выражения одного, принципа. Шарль Винсан подтверждает эту точку зрения описанием барельефа, изображающего Кибелу в церкви Пеннеса (Буш-дю-Рой) с подписью: Matri Deum. "Этот интересный барельеф, - пишет он, - исчез около 1610 года, но он описан в "Сборнике" Гроссона (стр. 20)". Странная герметическая аналогия: в Пессинунте во Фригии поклонялись Кибеле, символом которой служил черный камень, про который говорили, что он упал с неба. Фидий изобразил богиню, сидящей на троне между двух львов, увенчанную короной, с которой спускалась вуаль. Иногда ее изображают держащей ключ и готовой отбросить вуаль. Исида, Церера, Кибела, - три головы под одной вуалью.

IX


          Предварительные замечания закончены, теперь мы перейдем к герметическому изучению собора, и чтобы ограничить круг исследований, мы возьмем в качестве образца христианский храм столицы - Собор Парижской Богоматери.
          Конечно, наша задача трудна. Мы живем не во времена мессира Бернара, графа де Тревиз, Захария или Фламеля. Века оставили свой глубокий след на лице собора, непогода испещрила его трещинами; но гораздо больший ущерб нанесен разрушениями, причиненными людскими страстями, нежели разрушениями времени. Революции оставили свой отпечаток, печальное свидетельство плебейского гнева; вандализм, враг прекрасного, утолял свою ненависть в ужасном уродовании, а реставраторы, хотя и имели добрые побуждения, не всегда достаточно чтили то, что пощадили разрушители.
          Некогда собор Парижской Богоматери поднимался в своем величии на одиннадцать ступеней выше остальных зданий. Узкой папертью отделенный от деревянных домов, от острых коньков крыш, он возмещал благородством и красотой то, что было потеряно в общей массе.
          Сейчас, благодаря лучшей видимости, он кажется гораздо более массивным; насыпи постепенно засыпали ступени, и, наконец, вообще скрыли их.
          В центре площади, ограниченной с одной стороны величественным собором, а с другой - живописным смешением маленьких отелей со шпилями на крышах; лавок с шуточными вывесками, образующих своими углами ниши, украшенные скульптурами мадонн или святых; сторожевых вышек, - в центре этой площади стояла высокая и узкая каменная статуя с книгой - в одной и со змеей в другой руке. Эта статуя составила одно целое с монументальным фонтаном, на котором можно было прочесть следующее двустишье:

          0ui sitis, hue tendas: desunt si forte liquores,
         Pergredere, æternas diva paravit aguas.

          Ты, жаждущий, иди сюда: Если нет воды,
         Значит Богиня приготовила вечную воду!

          Народ называл эту статую иногда Господин Легри, иногда Продавец огня, Великий Постящийся или Постящийся Нотр-Дама.
          Есть много толкований странного двустишья, каким-то вульгаризатором отнесенного к скульптуре, которую археологи не могут идентифицировать. Лучшее толкование нам дает Амеде де Понтье*; и оно нам кажется еще более достойным, так как автор без предвзятости судит, не принадлежа к тому же к числу герметистов: "Перед храмом, - пишет он о Нотр-Дам, - возвышался священный монолит, который время сделало бесформенным. В древности он назывался Phæbigene** сын Аполлона; позже народ назвал его Господин Пьер,*** очевидно, правильнее было бы Pierre maitresse, камень власти**** его также называли мессир Легри (Messir Legris), gris - означало огонь и, в частности, - feu grisau, блуждающий огонь...
         По мнению одних, его бесформенные черты напоминали Эскулапа, Меркурия или Термы;+ по-мнению других - Аршамбо мэра Пале при Кловисе II, который выделил деньги на постройку большой больницы; третьи видели в нем черты Гийома Парижского, который воздвиг его одновременно с порталом Нотр-Дама; аббат Лебеф видит в нем изображение Иисуса Христа; четвертые - св. Женевьеву, покровительницу Парижа.

--------------------
*Amedee de Ponthieu, Legendes du Vieux Paris. Paris, Bachelin-Deflorenne, 1867, р. 91.
**порожденный солнцем или золотом.
*** Pierre - камень. Прим. ред.
**** Краеугольный камень, о котором уже говорилось выше.
+ Термами назывались бюсты Гермеса (Меркурия).
--------------------

         Этот камень убрали в 1748 году, когда расширяли площадь Парви-де-Нотр-Дам".
          В то же время капитул Нотр-Дама получил приказ уничтожить статую св. Христофора. Колоссальная статуя серого цвета стояла у первой колонны справа от входа во внутренний дворец. Она была установлена в 1413 году Антуаном дез Эссар, камергером Карла VI. Ее хотели убрать в 1772 году, но этому воспротивился архиепископ Парижа Кристоф де Бомон. В амьенском соборе еще осталось изображение этого христианского гиганта, несущего Иисуса-младенца, однако это изображение не боится разрушения, т.к. является частью барельефа. В соборе в Севилье тоже сохранилась скульптура св. Христофора, расписанная фресками. Скульптура церкви Сен-Жак-ля-Бушери погибла вместе со зданием, а красивая статуя собора в Оксерре, датируемая 1539 годом, была разрушена по приказу в 1768 году, за несколько лет до парижской революции.
         Безусловно, что для этих действий были какие-то веские причины. Хотя они-то нам и кажутся несправедливыми, мы найдем эти причины в символике легенд и изображений. Якопо из Ворацце напоминает нам древнее имя св. Христофора - 0fferus, что означает для непосвященных, тот, кто несет Христа ( от греческого CristoforoV); но фонетическая кабала открывает другой смысл, соответствующий доктрине герметизма.
         Было написано Chistophe вместо Chrysophe: несущий золото (от греческого CrustoforoV). Говоря о св. Христофоре, гораздо лучше понимаешь важность символов. Это иероглиф солнечной сферы (Иисус), или рождающегося золота, возносимого волнами Меркурия и его энергией к состоянию могущества, которое присуще Эликсиру. По Аристотелю, эмблемой Меркурия является серый или фиолетовый цвет, что объясняет, почему статуи св. Христофора были выкрашены в эти цвета. Некоторые старые гравюры, хранящиеся в отделе эстампов Национальной Библиотеки и изображающие этого великана, имеют фон, выполненный бистром*.

--------------------
* Коричневая краска. Прим. ред.
--------------------

          Самая старая датируется 1418 годом. Сейчас еще можно увидеть в Рокамадуре (Лоте) гигантскую статую св. Христофора, поднятую на плато Сен-Мишель перед церковью. Рядом можно заметить старый, обитый железом сундук, в которой воткнут толстый обломок меча. Легенда утверждает, что это обломок знаменитого Дурандаля, которым Роланд расколол скалу Ронсево. Как бы это ни было, истина, скрывающаяся за этими атрибутами, весьма прозрачна. Посох Моисея, которым он заставил источник бить из скалы, скипетр богини Реи, которым она стучит по горе Диндиме, дротик Аталанты - все это один и тот же символ тайной материи Алхимиков, природу которой изображает св. Христофор, а окованный сундук - результат.
         К сожалению, мы ничего не можем сказать об этом прекрасном символе, которому по праву принадлежит первое место в соборах. У нас не осталось описаний этих гигантских фигур, которые эпоха упадка уничтожила, не имея даже на это основательных причин.
         Этот - ХVIII век - эпоха аристократии и претензий на остроумие, придворных аббатов, напудренных маркизов, золотой век для учителей танцев, мадригалов, пастушек; блестящий и порочный век, фривольный и до отвращения жеманный; он был роковым для готического искусства.
         Увлеченные потоком декаданса, который при ФранцискеI стал парадоксально назван Возрождением, неспособные к символике средневековья художники начали производить безвкусные, ненастоящие, без эзотерической мысли творения.
         Архитекторы, художники, скульпторы преследовали цель личной славы, а не славы Искусства, они обращались к античным образцам, переделанным в Италии.
         Строители Средневековья обладали верой и скромностью. Неизвестные создатели отдельных творений, они созидали ради Истины, ради утверждения их идеала, ради передачи их знания. Строители же эпохи Возрождения, занятые своими эгоистическими побуждениями, созидали лишь для того, чтобы их имена сохранились в истории. Средневековье обязано своим великолепием оригинальности творений; Возрождение обязано своей славой рабской верности копированию. В Средние Века - мысль; в Эпоху Возрождения - мода. С одной стороны - гений; с другой - талант. В готическом искусстве - воплощение подчиненной Идее; в искусстве Возрождения - воплощение господствует и перечеркивает Идею. Одно говорит с сердцем, мозгом, душой; другое обращается к чувствам: это прославление материального. С XII по ХV век - бедность способов, но богатство выражения; с XV века - красота формы, но бедность замысла. Средневековые мастера могли оживить грубый известняк; художники Ренессанса даже мрамор оставили холодным и инертным.
         В этом антагонизм двух периодов, двух концепций, который объясняет неприятие эпохой Возрождения всего относящегося к готике.
         Такая концепция была роковой по отношению к средневековому искусству, и именно она виновата в тех бесчисленных разрушениях, о которых мы сейчас так сожалеем.

Раздел II

Париж.

I


          Парижский собор, как и большая часть столичных соборов находится под защитой блаженной Девы Марии, или Девы-Матери. Во Франции народное наименование этих церквей - Нотр-Дам. На Сицилии они носят весьма экспрессивное название - Matrices. Это означает. что храмы посвящены Матери (по латыни - mater, matris), Матроне (Matrone), в узком смысле. Это слово является производным от Мадонны (по-итальянски - Madonna, моя госпожа) и, в более широком смысле, - Нашей Госпожи (Notre-Dame).Илл. II. Алхимия. Собор Парижской Богоматери.
          Пройдя через входную решетку мы подходим к фасаду большого портала, называемого главным входом, или входом Правосудия.
         На колонне, делящей надвое вход, есть серия аллегорических изображений средневекового знания. Алхимия изображена в виде женщины, чья голова касается облаков Она сидит на троне и держит в левой руке скипетр - символ монарха, - а правой поддерживает книги; закрытую (эзотеризм) и открытую (экзотеризм). Лестница с девятью ступенями зажата между ее коленями и опирается на грудь. Это - scalа philosophorum, символ терпения, которым должен обладать алхимик во время девяти последовательных операций герметического делания (ил. II).
          "Терпение - лестница философов, а смирение - дверь в сад; - пишет Валуа*, - ибо всякому, кто будет настойчив без гордыни и зависти, поможет Бог"

--------------------
* æuvres de Nicolas Grosparmy et Nicolas Valois. Mss. bibiioth. De l'Arsenal, п 2516 {166 S.А.F ), р. 176.
--------------------

          Таково заглавие одной из глав этой mutus Liber, которой является готический собор; фронтиспис этой Библии оккультизма; отпечаток Великого мирского Творения на лбу Великого Христианского Творения. Он не мог быть лучше расположен, чем на пороге главного входа.
          Таким образом, собор представляется нам основанным на алхимическом знании, исследующем преобразование первичной субстанции, элементарной Материи (от лат. materia, корень - mater, мать). Эта Дева-Мать, откинувшая свою символическую вуаль, есть ничто иное, как олицетворение этой первичной субстанции, которую использовал Творческий Принцип для реализации своих замыслов.
         Таков смысл к тому же очень ясный, необычного писания, которое читают во время мессы о Непорочном Зачатии Девы.
         Вот этот текст: "Я была с Господом в начале его путей. Я была, когда еще не было ничего. И существовала вечно, когда еще не было земли. Еще не существовало бездны, а я уже была зачата. Вода еще не отделилась от земли, еще не было гор; я родилась раньше их. Он не создал еще ни суши, ни морей, не утвердил мир на его противоположностях. Я была там, когда он создавал Небеса; когда окружал берегами пропасти и устанавливал неопровержимый закон; когда окружал землю воздухом; когда придавал устойчивость водам морей; когда заключал их в берега с тем, чтобы они никогда уже не вышли оттуда; когда создавал твердь, - я была с ним и приводила в порядок все".
         Речь идет о природе вещей. И Литания учит нас, что Дева - это Чаша, в которой смысл вещей: Vas spitrituale. Эттейла* пишет: "На столе, на уровне груди Магов лежит, с одной стороны, книга или ряд золотых пластинок (книга Тота), а с другой - чаша с астральной жидкостью, состоящей на треть из дикого меда, на треть из земной воды и на треть из небесной воды... Тайна скрыта в чаше".

--------------------
*Etteilla, Le Denier- du Pauvre, dans Les Sept nuances de L' æuvre phiiosophique, s.l.n.d. (1786) р 57.
--------------------

          Эта странная Дева, - Virgo singularis, как ее называет Церковь, кроме того еще обозначается эпитетами, рассказывающими смысл ее происхождения. Ее называют еще Пальмой Терпения (Palma Patientiae); Лилией среди колючек> (Lilium inter spinas) символическим Медом Самсона; Руном Гедеона; мистической Розой; Путем в Небо; Золотым Домом и т. д. Те же тексты называют Марию также Средоточием Мудрости или, другими словами, Хранилищем Герметического Знания. В символике планетарных металлов - это Луна, которая поглощает лучи Солнца и хранит их в своих недрах. Она раздает пассивную субстанцию, которую Солнечный дух оживляет. Мария, Дева и Мать, символизирует, следовательно, форму; Илия, Солнце, Бог-Отец символизирует оживляющий дух. Из союза этих двух принципов: образуется живая материя, подчиненная изменчивости законов мутации. Это Иисус, воплощенный дух, огонь, принявший плоть в вещах, какими мы их знаем здесь, внизу:

И СЛОВО СТАЛО ПЛОТЬЮ И ЖИВЕТ СРЕДИ НАС.

          С другой стороны, в Библии говорится, что Мария, мать Иисуса, была связана с Ессеями (Jesse). Древнегреческое слово Jes означает огонь, солнце, божество. Таким образом, принадлежать к Ессеям, значит принадлежать к солнечной, огненной расе. Материя рождается из солнечного огня, и само имя Иисус указывает на небесное происхождение; Иисус (Jesus) - огонь, солнце, Бог.
         Наконец, в Ave Regina Дева прямо называется Корнем, излучением (Salve, radix), чтобы отметить, что она есть принцип и начало Всего. "Здравствуй, корень, из которого свет пришел в мир".

--------------------
* Это титул знаменитых алхимиков Агриколы (Agncola) и Тициненса (Ticinensis).
--------------------

         Таковы размышления, навеянные выразительностью барельефа, который встречает входящего у главного входа в собор. Герметическая философия, старая Спагирия, говорит ему "добро пожаловать" при входе в готический собор, алхимический храм. Весь собор - это ни что иное, как молчаливое, но выразительное прославление древнего знания Гермеса, сохраненное средневековыми мастерами. Собор Парижской Богоматери не является исключением. он сохранил своего алхимика.Илл. III. Алхимик. Собор Парижской Богоматери.
         Если вдруг из любопытства, или прогуливаясь теплым летним днем, вы вскарабкаетесь по винтовой лестнице, которая ведет наверх, пройдите неспешно этот путь к вершине второй галереи. На углу северной башни вы увидите среди химер великолепную скульптуру старика. Это и есть алхимик Нотр-Дам. (ил. III).
         На голове у него фригийский колпак, атрибут Адепта,* он небрежно надет на густую шевелюру; ученый закутан в легкий плащ и опирается одной рукой на балюстраду, другой, - гладит свою густую бороду. Он не размышляет; он наблюдает. Пристальный, острый взгляд. Вся его поза выражает крайнее напряжение. Его плечи сгорблены, а голова и грудь- подались вперед. Эта каменная рука оживает Это иллюзия?
          Говорят, что видели, как она шевелилась... Что это за великолепное изображение старого мастера, который озабоченно и внимательно исследует эволюцию минеральной жизни и, ослепленный светом, созерцает чудо, которое только его вера дала возможность увидеть
         И до чего бедны современные скульптуры, будь они в бронзе или мраморе, после этого великолепного изображения, полного величайшего реализма и простоты!

--------------------------
* Фригийский колпак, который носили санкюлоты, как некий защитный талисман во время революционных гекатомб, был отличительным знаком Посвященных. В анализе работы Ломбард (де Лангра) "История якобинцев с 1769 года до наших дней" (Париж, 1820 год) ученый Пьер Динжоль пишет, что в Элевсинских мистериях "у неофита спрашивали, чувствует ли он силу, волю и способность к самопожертвованию, чтобы стать причастным к Великому Деланию. После этого ему на голову одевали красный колпак и говорили: "Покрой голову этим колпаком, он дороже королевской короны". Нет сомнения, что этот колпак, называемый liberia в культе Митры и обозначавший когда-то освобожденных рабов, был масонским символом и высшим знаком Посвященных. После этого не удивительно видеть его на наших монетах и общественных памятниках.
II
          Цоколь колонны фасада посвящен нашей науке; это настоящая находка для любителя герметических загадок.
         Здесь мы найдем название: Предмет Мудрых (sujet des Sages), мы узнаем о приготовлении тайного растворителя, наконец, здесь мы проследим шаг за шагом работу над Эликсиром от первого обжига до окончательной варки.
          Но, чтобы следовать методу изучения, рассмотрим последовательный ряд изображений, начиная изнутри и продвигаясь к выходу.Илл. IV. Таинственный источник у подножия старого дуба. Собор Парижской Богоматери.
         На боковых сторонах контрфорсов, ограничивающих главный вход, мы увидим на уровне глаз два маленьких барельефа. Барельеф на левой колонне изображает алхимика, открывающего Таинственный Источник, который Тревизан описывает в последней "Притче" своей книги "Натурфилософия металлов":*
         "Он шел долго; он блуждал по ложным путям и сомнительным дорогам; но наконец, он достиг цели! Ручей живой течет к его ногам. Он бьет из старого дуплистого дуба."**
          И вот, отбросив лук и стрелы. которым, по примеру Кадма он поразил Дракона. Адепт смотрит на светлый ручей, о чьих растворительных свойствах и летучей эссенции рассказывает ему птица, сидящая на ветви. (ил. IV),
          Но, что это за тайный Источник? Что это за жидкость, способная растворить все металлы - в частности, золото - и, с помощью растворенных частей, производить великое делание? Это настолько глубокие истины, что они оттолкнули уже значительное число исследователей. все или почти все разбили себе лбы об эту непреодолимую стену, возведенную Философами, чтобы сохранить в тайне свое знание.

--------------------
*Cf. J. Mangin de Richebourg, Bibliotheque des Philosophes Chimiques. Paris, 1741, t. II, traite VII.
** "Заметь этот дуб" - просто говорит Фламель в Livre des Figures hieroglyphiques
--------------------

          В мифологии этот источник называется Libethra* и говорится, что это был источник Магнезии, радом с которым и находился другой источник, называвшийся Скала. Оба вытекали из скалы, похожей по форме на женскую грудь; так что вода была похожа на молоко, вытекающее из сосков. Итак, мы знаем, что древние авторы называют материю Делания нашей Магнезией, и что жидкость, выработанная из этой магнезии называется Молоком Девы. Это указание. Аллегория же слияния и сочетания этой первоначальной воды, произошедшей из Хаоса Мудрых, с другой водой отличной природы (хотя того же типа) достаточно ясна и выразительна. Из этого сочетания возникает третья вода, которая никогда не мочит рук и которую Философы называют иногда Меркурий, иногда Сера, обозначая этим качества воды и ее физический аспект.
         В трактате об Azoth,** приписываемом знаменитому монаху из Эрфурта Василию Валентину, можно заметить изображение деревянной фигуры или сирены в короне, плавающей в воде и выдавливающей из своих грудей две струи молока, которые смешиваются с водой.
         У арабских авторов этот Источник называется Holmat; они говорят, что его воды дали бессмертие пророку Илие (Hlioc, солнце). Они утверждают, что удивительный источник находится в Modhallат; корень этого термина означает непонятное, темное Море, что указывает на изначальный беспорядок, атрибут Хаоса Мудрецов или первичной материи.
         В маленькой церкви в Бриксоне (Тироль) была описана Миссоном и отмечена Витковским*** интересная картинка, которая, вероятно, является религиозной версией этой алхимической темы. "Иисус наполняет огромный бассейн своей кровью из пронзенной копьем груди; Дева сжимает свои груди и молоко льется в тот же бассейн. Излишек переливается в другой бассейн, теряясь в пучине пламени, где души обоих полов, проходящие Чистилище, обнаженные по пояс, торопятся поймать эту драгоценную влагу, облегчающую их страдания.

--------------------
*Noel, Dictionnaire de la Fable. Paris, Le Normant, 1801.
**Azoth ou Moyen de faireL'Or cache des Philosophes. par Frere Basile Valentin. Paris, Pierre Moet,1659, р. 51.
***G.J. Witkowski, L'Art profane а L'Eglise. Etranger, р. 63.
--------------------

         Под этой картиной есть подпись на церковной латыни:

          Dum fluit е Christi benedicto Vulnere sanguis,
          Et dum Virgineum lac pia Virgo premit,
          Lac fuit et sanguis, sanguis conjungitur et lac ,
          Е 1sit Fons Vitæ., Fons et Origо boni.*

          Среди описаний, сопровождающих символические фигуры Авраама, книга о котором по преданию принадлежала перу Адепта Николая Фламеля** и выставлялась в его книжной лавке, отметим две фигуры, которые имеют отношение к Таинственному Фонтану и его компонентам.
         Вот фрагменты из оригинальных текстов этих легенд:
         "Третья фигура. Представляет собой сад за оградой с калиткой, украшеной изразцами. В центре находится старый дуплистый дуб, у подножия которого - розовый куст с золотыми листьями, а также белые и красные розы, высоко обвивающие этот дуб своими ветвями. И у подножия сего дуплистого дуба бурлит фонтан, чистый как серебро, он течет, уходя в землю; и среди тех, кто его ищет - четыре слепца, пытающиеся откопать его и четыре других слепца, которые ищут не копая. Хотя он и находится перед ними, они не могут его найти, кроме одного из них, который нащупывают его своей рукой".

         Именно этот последний персонаж является сюжетом скульптурного изображения в Нотр-Дам-де-Пари (Соборе Парижской Богоматери). Приготовление уже упоминавшегося растворителя излагается в пояснительном тексте, сопровождающем следующий образ:
          "Четвертая фигура. Изображено поле, на котором находится король в короне, облаченный в красные одежды, подобно Иудею; с обнаженной шпагой в руке; два воина, убивающие детей двух матерей, сидящих на земле и оплакивающих своих детей, и два других воина, сливающих кровь в огромный чан, полный этой крови, куда приходят купаться солнце и луна, спускающиеся с неба. И там шестеро воинов, облаченных в белые доспехи, и король производит в воины седьмого, и две матери, одна из которых облаченная в голубое, плачет, утирая лицо платком, и другая, также плачущая, облаченная в красное".

--------------------
*Пока кровь вытекает из благословенной раны Христа,
  И молоко, что Дева из Дев выжимает из груди,
  молоко и кровь бьют ключом, смешиваясь,
  Был источник Жизни и Источник Добра.
**Recueil de Sept Figures peintes. Вibl. de L'Arsenal, n. 3047 (153 S.А.F.).
--------------------

          Отметим также фигуру из книги Трисмозина, которая несколько походит на третьего из Авраамов. Мы видим дуб, у подножья которого опоясанного золотой короной, рождается таинственный источник, текущий в деревню. В листве дерева резвятся белые птицы, кроме ворона, который кажется заснувшим; далее видим человека, бедно одетого, стоящего на лесенке и приготовившегося схватить [птицу]. На первом плане этой деревенской сценки - два мудреца, облаченные в изысканные роскошные одежды, ведут спор об этом научном вопросе, не замечая ни дуба, расположенного позади них, ни фонтана, текущего у их ног...

--------------------
* Trismosin, La Toyson d'Or. Раris, Ch. Sevestre, 1612, р. 52.
--------------------

         Скажем, наконец, что эзотерическая традиция Источника Жизни или Источника Юности была отражена в Священных Колодцах, которыми в Средние Века обладало большинство готических церквей. Их вода часто обладала целебными свойствами и лечила некоторые болезни. Аббон в своей поэме об осаде нормандцами Парижа отмечает чудесные свойства источника Сен-Жермен-де-Пре, который находился в храме знаменитого аббатства. Также вода источника в церкви Сен-Марсель в Париже, у надгробного камня великого епископа, лечила, по сведениям Грегуара де Тур, многие болезни. Еще сейчас существует внутри собора Нотр-Дам де Лепин (Марн) чудесный источник, называемый - Источник Святой Девы, - и в центре хоров Нотр-Дам де Лиму (Од) аналогичный источник, чья вода лечит все болезни; над ним есть надпись:

         0mnis gui bibit banc aquam, si fidem addit, salvus erit.

          Всякий, испивший этой воды, если верит, будет здоров.

          Мы скоро еще вернемся к этой священной воде, которой философы дали массу показательных эпитетов.Илл. V. Алхимик охраняет атанор. Собор Парижской Богоматери.
         От скульптурного изображения свойств и природы тайного агента мы перейдем к соседнему контрфорсу, на котором изображено приготовление философского состава. На этот раз алхимик наблюдает за результатами своей работы. Облаченный в доспехи, со щитом в руках, наш рыцарь стоит на крыше крепости, если судить по окружающим его зубчатым стенам. Он защищается копьем от какой-то неясной формы (какой-то луч, язык пламени?), которую, к сожалению, нельзя рассмотреть из-за поврежденности изображения. За сражающимися стоит на четырех ножках странное небольшое строение, покрытое сводом со сферическим сегментом. Пылающая масса под внутренним сводом поясняет его назначение. Эта странная башня - инструмент Великого Делания - Атанор, печь с двумя огнями: потенциальным и виртуальным, которые знакомы всем адептам и описания которых часто вульгаризируется. (ил.V)
          Сверху изображены еще два сюжета, которые кажутся дополнением. Но, так как в этом случае эзотеризм скрывается под священными и библейскими сценами, мы не будем об этом говорить, чтобы избежать произвольного толкования. Древние ученые не боялись алхимического толкования притчи священного Писания, так как они могут выражаться по-разному. Герметическая философия часто ссылается на свидетельства книги Бытия, чтобы использовать аналогии; огромное количество аналогий Ветхого и Нового Заветов имеют неожиданные толкования в алхимическом смысле. Это придает нам смелости и служит извинением; мы предпочитаем придерживаться сюжетов, толкование которых не вызывает сомнений, оставляя добровольным исследователям возможность приложить свою проницательность к остальным. III
          На цоколях колонн герметические сюжеты изображены в два ряда один над другим, вправо и влево от входа. В нижнем ряду двенадцать медальонов, в верхнем - двенадцать изображений. Эти последние представляют собой фигуры людей, сидящих на возвышениях, между колоннами трехпластного свода. Все они показывают диски с различными алхимическими символами.Илл. VI. Ворон - Гниение. Собор Парижской Богоматери.
          Если мы начнем с левой стороны, то на первом барельефе изображена эмблема ворона, символ черного цвета. Женщина, держащая эту эмблему на коленях, символизирует Брожение (Putrefaction). (ил.VI)
         Остановимся на некоторое время на иероглифе Ворон, так как в нем заключен ключевой момент нашей науки. Он отображает в процессе приготовления философского Ребуса, черный цвет, первоначальный вид последовательного разложения в смеси материй Яйца. Философы утверждают, что это указывает на будущий успех, являющийся признаком правильного приготовления компаса. Ворон в какой-то степени является канонической печатью Делания, как звезда - признаком священного предмета.
         Эта чернота, появления которой алхимик ожидает с таким нетерпением, свидетельствует об исполнении его желаний; она появляется не только в процессе варки. Черная птица появляётся несколько раз и дает алхимику возможность поддерживать порядок в процессе.
         По Ле Бретону*, "в процессе философского Делания, брожение наступает четыре раза. Первый раз - в момент первого разделения; второй - в момент первого соединения; третий - в момент второго соединения тяжелой воды с ее солью; наконец, четвертое - в момент фиксации серы. Во время каждого из этих брожения появляется чернота".

--------------------
*Le Breton, Clefs de la Philosophie. Spagyrique. Paris, Jornbеrt, 1722, р. 282.
---------------

          Вот несколько цитат, которые помогут исследователю найти путь в этом лабиринте.
         "Во второй операции, - пишет Неизвестный Рыцарь,* - алхимик закрепляет обычную мировую душу в обыкновенном золоте и выделяет в чистом виде земную неподвижную душу. В этой операции, которая называется Голова Ворона, брожение длится очень долго. В третьей операции присоединяется философская материя или общая мировая душа".
         Ясно отмечены две последовательные операции, из которых одна заканчивается, а другая начинается с появлением черной окраски, причем обе они не имеют отношения к варке.
         Ценный анонимный манускрипт XVIII века** также гласит об этом первом брожении, которое нельзя путать с последующими. В нем говорится:
         "Если материя не испорчена и не оскорблена, вы не можете извлечь наши элементы и основы. Я дам вам указания, чтобы вы могли это понять. Это замечено другими философами. Морьен пишет, что материя должна обладать кислым вкусом и от нее должен исходить запах тления. Филалет пишет, что на ее поверхности должны образовываться пузырьки и пена, так как это свидетельствует о брожении материи. Это брожение длится очень долго и надо обладать большим терпением, так как оно осуществляется с помощью нашего тайного огня, который единственный может вскрывать, возгонять и разлагать".
          Однако, из всех этих описаний наиболее многочисленны и подробны те, которые относятся к появлению Ворона (черного цвета) во время процесса варки, так как они вбирают в себя характер всех остальных операций.

--------------------
*La Nature а decouvert, par le Chevalier Inconnu. Aix, 1669
**La Clef du Cabinet hermetique Mss. du ХVIII siecle, Аnоn., s.l.n.d.
--------------------

         Бернар Тревизан+ пишет: "Заметьте, что когда компост напитается вашей бессменной водой, он предстает в виде растаявшего вара, весь черный, как уголь. И вот в этот момент его называют: черная смола, обоженная соль, расплавленный свинец, Магнезия и Дрозд Иоанна. Появляется черное облако, вылетая из средней части сосуда и поднимаясь над ним; а в нем остается расплавленная материя. Об этом облаке говорит Жак из городка Сен-Сатурнэн: "О, блаженное облако, вылетающее из нашего сосуда! В нем затмение солнца, о котором говорит Раймонд*.
          И, когда эта масса почернела, значит она мертва и лишена своей формы... Эта влажная, цвета черного серебра, вонючая масса, которая раньше была сухой, светлой, хорошо пахнущей, очищенной серой во время первой операции; теперь должна быть очищена этой второй операцией. Для этого тело лишено души и его былое великолепие теперь почернело и подурнело... Эта черная масса, - ключ** начало и знак перехода ко второй операции приготовления нашего камня. Вот почему говорит Гермес: "Увидев черноту, знайте, что вы на правильном пути".
         Батсдорф, считающийся автором классического труда,*** который другие приписывают Гастону де Клав, пишет, что брожение начинается с появлением черноты, и что это - признак правильной и соответствующей природе работы. Далее он пишет: "Философы давали ему разные названия: Запад, Сумерки, Затмение, Проказа, Испытание Ворона, Смерть, Уничтожение Меркурия... Этим брожением осуществляется процесс отделения чистого от нечистого. Признаками хорошего брожения считаются очень глубокая чистота, отвратительный запах, о котором философы говорят toxicum et venenum***, который воспринимается не обонянием, а рассудком". Однако, закончим пока цитирование, которое можно еще долго продолжать уже без пользы для изучающего, и вернемся к герметическим изображениям Нотр-Дам.

--------------------
+Bernard Trevisan, La Parole delaissee, Paris, Jean Sara, 1618, р. 39.
*Под этим именем автор имеет ввиду Раймонда Луллия (Doctor Illuminatus).
**Слово ключ применяется ко всем радикальным (т.е. необратимым) алхимическим растворениям, и часто этот термин применяется также к растворителям, способным осуществлять такое растворение.
*** Le Filet d'Ariadne, Paris, d'Houry, 1695, р. 99.
**** Toxicum et venenum (лат.) - яд. Прим. ред.
--------------------
Илл. VII. Философский Меркурий. Собор Парижской Богоматери.
          На втором барельефе мы видим изображение философского Меркурия; змея, обвившаяся вокруг золотого жезла. Еврей Авраам, также известный под именем Елеазар, употреблял этот символ, как это видно в книге Фламеля, в чем нет ничего удивительного, так как этот символ встречается на протяжении всего Средневековья (ил.VII).
         Змея обозначает растворяющие качества Меркурия, который жадно поглощает металлическую серу и никак не может это сцепление быть нарушено, будучи удерживаемо с такой силой. Это он - "отравленный червь, который все заражает своим ядом", как говорится в Древней борьбе рыцарей.*
         Змея - это вид Меркурия в его первом состоянии, а жезл - поглощенная им вещественная сера. Растворение серы или, другими словами, поглощение ее Меркурием служит сюжетом многих эмблем; а конечное вещество, гомогенное и хорошо приготовленное, также сохраняет название философского Меркурия и изображается кадуцеем. Это материя или состав первого порядка, купоросное яйцо (L'oeuf vitriole), "для которого нужна теперь лишь постепенная варка, чтобы преобразовать его сначала в красную серу, потом в эликсир, потом в третьем круге в Универсальное Лекарство." В нашей работе, - утверждают философы, - достаточно одного Меркурия".
         Следом идет женщина с развевающимися, как пламя, волосами. Олицетворяя обжигание (Calcination), она прижимает к груди диск с изображением Саламандры, "которая живет в огне и питается огнем" (ил.VIII) . Эта легендарная ящерица обозначает центральную соль (sel central), огнестойкую и неизменную, которая сохраняет свойства даже во прахе сгоревших металлов; древние называли ее Металлическим Семенем. Под действием огня различные части вещества разрушаются, остаются только чистые, нерушимые, которые могут быть выделены действием щелочи.

--------------------Илл. VIII. Саламандра - Обжиг. Собор Парижской Богоматери.
*Augmentee d'un commentaire par Limojon de Saint-Didier, dans ie Triomphe hermetique ou lа Pierre philosophale viotorieuse. Amsterdam, Weitsten, 1699, et Desbordes, 1710. Эта редкая работа была переиздана Atlantis c символическим фронтисписом и его объяснениям, которых часто не хватает у старых экземпляров.
--------------------

          Таким образом авторы показывают спагирическое выражение обжига, основную идею герметической работы. Однако наши учителя позаботились привлечь внимание к различию между обычным обжиганием, производящимся в химических лабораториях и тем, которые осуществляет Посвященный. Это последнее не может быть осуществлено никаким обычным огнем, оно не требует помощи отражателя; но для него необходим оккультный агент, тайный огонь, который, если описать его форму, похож скорее на воду, чем на огонь. Этот огонь или эта пылающая вода - это жизненная искра, вложенная Создателем в инертную материю; это - дух, заключенный в вещах, вечный огненный луч внутри темной, бесформенной, холодной субстанции. Здесь мы соприкасаемся с самой великой тайной Делания; и мы были бы счастливы разрубить этот Гордиев узел для изучающих нашу Науку, - вспоминая, что более двадцати лет назад мы уже были остановлены на этом же месте. - если бы нам было разрешено раскрыть эту тайну, познание которой приходит от Отца Света. К нашему большому сожалению, мы могли только отметить ее существование и порекомендовать вместе с самыми лучшими философами внимательно читать: Артефия,* де Пантануса** и небольшую работу, озаглавленную Epistola de Igne Philosophorum.***

--------------------
*Le Secret 1.ivre Arteppius, dans Trois Traitez de la Philosophic naturelle. Paris, Mareite, 1612.
**Pontanus, De Lapide Philosophico. Frankofurti, 1614.
*** Manuserit de la Bibliotheque nationale, 19969.
--------------------

          Там вы найдете наилучшие указания о природе и качествах этого водянистого огня или этой огненной воды, что можно дополнить изучением следующих двух текстов.Илл. IX. Приготовление Универсального Растворителя. Собор Парижской Богоматери.
         Анонимный автор "Наставлений отца Авраама" пишет: "Эту первичную небесную воду надо извлечь из вещества, в котором она пребывает, что обозначается между нами семью буквами, обозначающими семя (semenсe), из которого произошло все живое, и неустойчивую и неопределенную поместить в дом Овна, чтобы родился сын. Именно этой воде философы дали столько названий, это также универсальный растворитель, жизнь и здоровье всего. Философы говорят, что в этой воде купаются солнце и луна и сами растворяются в ней. В результате растворения они умирают, - так говорят - но их разум переходит в воды этого моря... Хотя существуют другие способы растворения веществ до их первоматерии, придерживайся этого, сын мой, ибо я знаю его из опыта и из того, что передали нам древние".
         Лиможон де Сен-Дидье также пишет: "...Тайный огонь Мудрецов - этого огонь, который алхимик приготовляет согласно Искусству, или, в крайнем случае, он может быть приготовлен людьми, в совершенстве знающими химию. Этот огонь не горячий в обычном понимании, он - огненный дух, заключенный в предмете той же природы, что и камень; и, будучи незначительно возбужден внешним огнем, он его обжигает, растворяет, сублимирует и превращает в сухую воду, как говорит об этом Космополит".
         Однако, скоро мы увидим другие изображения, касающиеся производства этого тайного огня, заключенного в воде, с помощью которого получают универсальный растворитель. Материя, использующаяся для его получения, служит сюжетом четвертого барельефа: Мужчина показывает эмблему Овна и держит в правой руке предмет, который, к сожалению, в наше время нельзя хорошо рассмотреть (ил. IX). Что это? Минерал, инструмент, посуда или кусок какой-то ткани? Мы этого не знаем. Время и варварство испортили барельеф. Однако видны изображение Овна и фигура держащего это изображение мужчины, символ мужского металлического принципа. Это позволяет нам понять слова Пернети: "Адепты говорят, что они извлекают свою сталь из чрева барана и называют эту сталь своим магнитом".Илл. X. Эволюция - Цвета и Режимы Великого Делания. Собор Парижской Богоматери.
         Последующее развитие представлено на трех панно, символизирующих тройственность Цветов Тетрадями Делания, описания которых можно найти во всех классических трудах (ил.Х).
         Цвета идут в неизменном порядке от черного к красному, проходя через белый. Но, как гласит старая пословица, Natura non facit saltus (в природе ничего не делается резко), поэтому там есть много промежуточных цветов, однако, они ничего не говорят знатоку; так как являются поверхностными и мимолетными. Главные же цвета длятся дольше, чем переходные оттенки, и принимают вид самой материи, показывая изменения в ее химической структуре. Это не мимолетные цвета, а окраска целиком, которая передается вовне и растворяет все другие цвета. Нам кажется, было бы хорошо уточнить это важное замечание.
         Эти цветовые этапы, относящиеся к варке в практике Великого Делания, всегда служили символическим образцом, каждому из них приписывалось определенное и часто достаточно обширное значение. Таким образом, во все времена существовал цветовой язык, тесно связанный с религией, как об этом говорит Порталь*, что нашло в Средние Века отражение в витражах готических соборов.

--------------------
*Frederic Portal, Des Couleurs Symboliques. Paris, Treuttel et Wurtz, 1857, р.2.
--------------------

         Черный цвет был дан Сатурну, который в спагири является символом свинца, в астрологии обозначает планету с вредным влиянием, в герметизме - Черного Дракона или Свинец Философов, в магии - Черную Курицу и т.д.; В Египетских храмах, когда неофит проходил посвящение, жрец приближался к нему и шептал на ухо таинственную фразу: "Помни, что Осирис - это Черный Бог!" Это символический цвет Тьмы и киммерийских теней; цвет Сатаны, которому преподносили черные розы; а также цвет первичного Хаоса, где перемешаны семена всех вещей; это песок в геральдике и символ земли, ночи и смерти.
         Также как и день сменяет ночь, сказано в Книге Бытия, также и свет сменяет тьму. Его символом является белый свет. Достигнув этого, Мудрецы утверждают, что теперь их материя лишена всякой грязи и полностью очищена. Она предстает в этот момент в виде твердых зерен или сверкающих алмазным блеском корпускул ослепительной белизны. Также белый цвет обозначает чистоту, простоту, невинность. Белый цвет - это цвет Посвященных, потому что покинувший тьму, чтобы идти к свету, из профана становится Посвященным, чистым, духовно обновленным. "Это слово - Белый - было выбрано по глубоким философским соображениям, - пишет Пьер Дюжоль. - Белый цвет на большинстве языков обозначает благородство, величие, чистоту. По знаменитому "Учебному Словарю древнееврейского и халдейского языков " Гезения burbeum означает быть белым; burim, beurim означает благородные, белые. Эта более или менее правильная древнееврейская транскрипция ведет к слову heureux (счастливый, успешный). Слово bienheureux (блаженный, счастливый) обозначает тех, кто возродился, умывшись кровью Агнца; они всегда носят белую одежду. Никто не отрицает, что это также синоним Посвященных, благородных, чистых. Посвященные носили белые одежды. Благородные также. В Египте Души Умерших тоже были одеты в белое. Птах Возрождающий был одет в белое. Он был одет в белое, чтобы подчеркнуть возрождение Чистых и Белых. Катары, секта, к которой принадлежали флорентийские Белые, были Чистые (от гр. Kaqaros). На латинском, немецком, английском слова weiss, white означают белый, счастливый, духовный, мудрый. Напротив, еврейское schher означает черный цвет перехода; иными словами, это профан, ищущий посвящения. Черный Осирис, который является в начале погребального ритуала символизирует состояние души, которая идет от ночи к дню, то-есть от смерти к жизни".
         Красный же цвет - символ огня, выражает экзальтацию, превосходство духа над материей, господство, могущество и апостольство. Достигнув формы кристалла или летучей и плавкой пудры красного цвета, философский камень приобретает способность лечить прокаженных, т.е. преобразовывать в золото обычные металлы, которых окисляемость делает несовершенными, больными или калеками.
         Парацельс в "Книге образов" также говорит об окрасках этапов Делания: "Хотя было несколько элементарных цветов, - как лазурный, в частности. принадлежащий к земле, зеленый - воде, желтый - воздуху. красный - огню, - однако черный и белый цвета относятся непосредственно к спагирическому искусству, в котором также имеются четыре первоначальных цвета: черный, белый, желтый и красный. Черный - это корень и первоисточник всех других цветов; поскольку любая черная материя может отражаться в течение необходимого для этого времени таким образом, что последовательно появятся три других цвета. Белый цвет следует за черным, желтый за белым и красный за желтым. Любая материя достигнув стадии четвертого цвета посредством отражения приобретает своего рода природную окраску".
         Чтобы дать некоторое представление о распространении символики цветов - и особенно трех основных цветов Делания отметим, что Богоматерь всегда изображается облаченной в голубое (соответствует черному - в последствии мы объясним, каким образом), Бог - в белое и Христос - в красное. Это цвета французского национального флага, который, между прочим, был создан масоном Луи Давидом. На знамени темно-синий или черный символизирует буржуазию; белый - народ, простаков и крестьян, а красный - судебную власть или монархию.
         В Халдее Зигуры, обычно представляющие собой стены в три этажа, к подобной разновидности принадлежала и знаменитая Вавилонская Башня, облицованы в три цвета: черный, белый и пурпурно-красный.
         До сих пор мы говорили о цветах теоретически, и подобно тому, как это делали Учителя до нас, следуя философской доктрине и традициям. Возможно теперь следовало бы описать цвета, ради Сынов Науки, более практически, нежели абстрактно, и таким образом выявить то, что отличает подобие от реальности.
         Немногие философы отважились вступить на этот нелегкий путь. Эттейлла,* сообщив нам о герметической картине, принадлежавшей ему, оставил нам несколько легенд, описанных ниже, среди которых мы читаем не без удивления, его достойный следования совет: Не слишком полагайтесь на цвета. Что же это значит? Хотели ли старые мастера обмануть читателей?

--------------------
*Le Denier du Pauvre оu la Perfection des metaux. Pana (vers 1785), р.58
--------------------

          Ищите, братья; не падайте духом, ведь здесь также как и в других неясных местах, вам надо приложить большое усилие. Вы можете прочитать в любой работе, что философы говорили ясно только тогда, когда хотели отстранить профанов от их круглого Стола. Цветовые обозначения их режимов необычайно ясны и прозрачны. Однако вы должны заключить, что они ложны.
         Ваши книги закрыты каббалистическими печатями, как "Апокалипсис". Их надо разбить одну за другой, но борьба без опасности ведет к победе без славы.
         Обращайте внимание не на то, чем один цвет отличается от другого; но на то, чем один режим отличается от остальных. И вообще, что такое режим? Это способ сохранить, увеличить и заставить произрастать жизнь, которую ваш камень получил с рождения. Это modus operand*, который может быть передан лишь чередованием различных цветов... "Познавший Режим будет уважаем князьями и великими мира", - пишет Филалет. Он же добавляет: "Мы от вас не скрываем ничего, кроме Режима". Итак, чтобы не привлекать на свою голову проклятий философов, раскрывая то, что они хотели сохранить в тайне, мы довольствуемся предупреждением, что Режим Камня, т.е. его приготовление, содержит в себе несколько повторений одного и того же способа производства. Размышляйте, используйте аналогии и никогда не уклоняйтесь от природной простоты. Думайте о том, что вам надо есть каждый день, чтобы поддерживать вашу жизнеспособность; что отдых всем необходим, так как он способствует, с одной стороны, перевариванию и усвоению пищи, с другой - обновление клеток, используемых в каждодневном труде. Кроме того, разве не должны вы выбрасывать переработанные и неусваиваемые остатки?

--------------------
*Modus operandi (лат.) - механизм действия. Прим. ред.
--------------------

         Также и ваш камень требует питания, для увеличения своей силы. Это питание должно быть последовательным и изменяться в определенный момент. Сначала давайте молоко, потом пойдет более питательный мясной режим. И не забывайте выбрасывать экскременты, ведь ваш камень может быть заражен ими... В любом случае, следуйте природе и подчиняйтесь ей насколько это будет возможно. И, когда вы совершенно познаете Режим, вы поймете, каким образом следует осуществлять варку. Тогда вы лучше поймете обращение Толлия* к суфлерам, рабам буквы: "Отойдите, вы, кто с таким прилежанием ищет разные цвета в своих стеклянных сосудах. Вы мне надоели с вашими разговорами о черном вороне; вы также глупы, как тот человек, который имел привычку аплодировать в пустом театре, так как ему представлялся какой-то новый спектакль. Также и вы, роняя слезы радости, думаете, что видите в ваших сосудах вашего белого голубя, желтого орла и красного фазана. Отойдите от меня, если вы ищите философский камень в статичных вещах; ибо не сможет он пронизывать тела металлов, если тело человека ставит препятствие...
Илл. XI. Четыре элемента и две природы. Собор Парижской Богоматери.
--------------------
*J. Tollius, Le Chemin du Ciel Chymique. Trad du Manuductio ad Cælum Chemicum. Amestelædemi, Janss. Waesbergios. 1688
--------------------

         Вот, о чем я хотел вас предупредить, чтобы вы оставили ваши бесполезные работы; к этому я прибавлю еще несколько слов касательно запаха.
         Земля - черная, Вода - белая; Воздух ближе к Солнцу, поэтому он желтый, эфир же - красный. Смерть также, как уже было сказано, черная; жизнь - полна света; больше света - больше чистоты, ближе к ангельской природе, а ангелы - это чистые огненные духи. Разве не неприятен запах смерти и тления? Этот смрадный запах у философов обозначает фиксацию; наоборот, приятный запах указывает на летучесть, потому что она приближает к жизни и теплу".
         Возвращаясь к барельефам Нотр-Дам, мы найдем шестым по счету барельеф, на котором изображена Философия, на диске которой изображен крест. Это изображение кватернера элементов и проявление двух металлических принципов: Солнца и Луны, или Серы и Меркурия, по Гермесу - родителей камня (ил. XI). IV
         Барельефы правой части сохранились хуже; они почернели и потрескались из-за их расположения у входа. Семь веков овеваемые ветрами, некоторые из них превратились в бледные силуэты.Илл. XII. Атанор и Камень. Собор Парижской Богоматери.
         На седьмом барельефе этого ряда - первом справа - мы замечаем продольный разрез Атанора и приборы для получения философского камня; в правой руке персонаж, изображенный на барельефе, держит камень (ил. XII).
         Это грифон, который детально изображен далее. Сказочное чудовище с головой и грудью орла и туловищем льва указывает исследователю на различные качества, которые необходимо объединить в философской материи (ил. XIII).
          В этом изображении мы находим иероглиф первого соединения, которое осуществляется постепенно в ходе этой трудной и неинтересной работы, которую Философы называют орлом. Ряд операций, приводящих к союзу Серы и Меркурия называются Сублимацией. При повторении орлов и философских Сублимаций, Меркурий освобождается от грубых земных частей, от излишней влажности и овладевает порцией твердого тела, которое он растворяет и ассимилирует. Заставить орла полетать, по герметическому выражению означает заставить свет выйти из могил на поверхность, что и является сущностью всякой настоящей сублимации. Именно это является сутью мифа о Тезее и Ариадне. В этом случае Тезей - это (Qes - eioV) организованный явный свет, который отделяется от Ариадны, паука в своей паутине, пустой скорлупы, кокона бабочки (Психеи). "Знайте, мой брат, - пишет Филалет,* что приготовление Летящих Орлов - это первая ступень совершенства и, чтобы ее понять, надо обладать подвижным и деятельным талантом.. Чтобы достигнуть этого, нам пришлось много потрудиться, провести много бессонных ночей. Поэтому знайте, начинающие, что вы не преуспеете в этой первой операции без большого труда...

--------------------
*Lenglet-Dufresnoy. Histoire de lа Philosophic Неrmetique - L'Entree au Palais Ferne du Roy. t. II, р. 35, Paris, Coustelier, 1712.
--------------------
Илл. XIII. Соединение Серы с Меркурием. Собор Парижской Богоматери.
          Поймите, брат мой, что говорят Мудрецы, замечая, что ведут своих орлов, чтобы победить льва, и чем меньше орлов, тем более трудна борьба и тем труднее победить. Для нашего Делания нужно не меньше семи орлов, и даже нужно, чтобы их было девять. И ваш философский Меркурий - это птица Гермеса, которую называют также Гусем, Лебедем и, иногда, Фазаном".
         Каллимах описывает сублимации, когда в своем <Гимне Делосу> пишет о лебедях:

          ecuclwsanto liponteV
          EbdomaciV peri Dhlon
          Olson ouc et aeisan, o s ' ecqopen

        "(Лебеди) пролетели семь раз над Делосом... и они еще не пропели восьмой раз, как родился Аполлон".

          Это вариант процессии, которую Иисус предлагает совершить семь раз вокруг Иерихона, стены которого падут перед восьмым кругом.
         Чтобы показать жестокость битвы, которая происходит перед нашим соединением, Мудрецы символизировали две природы образами Орла и Льва, одинаковых по силе, но разных по характеру. Лев изображает земную статичную силу, орел же воздушную, летучую. В присутствии друг друга они бросаются один на другого, бьются, пока потерявший свои крылья орел и свою голову лев не составят единое тело, однородную субстанцию, одушевленный Меркурий.
         Как-то давно, когда мы изучали высокую Науку, склонялись перед трудноразрешимыми тайнами, мы как-то видели строящийся дом, убранство которого, отражавшее наши герметические задачи, нас поразило. Над входной дверью обнявшиеся мальчик и девочка приподнимают скрывавшую их вуаль. Их бюсты выступают из нагромождения цветов, листьев и фруктов. На вершине угла - барельеф; на нем изображена символическая битва орла и льва, о которой мы только что говорили, и было видно, какого труда стоило архитектору разместить загромождающий барельеф, присутствие которого диктовалось неумолимой высшей волей> *...Илл. XIV. Составные части для выработки Растворителя. Собор Парижской Богоматери.
         Девятый сюжет позволяет нам проникнуть в тайну приготовления Универсального Растворителя. Женщина означает аллегорические материалы, необходимые для постройки герметического сосуда; она поднимает деревянную доску, имеющую сходство с доской от бочки, чье содержимое раскрывается нам веткой дуба, изображенной на диске. Мы снова находим здесь таинственный источник; жест женщины передает духовный характер этой субстанции, этого природного огня, без которого ничто не может расти здесь, внизу (ил.XIV). Этот дух, разлитый везде, проницательный и ловкий алхимик должен уловить, когда тот будет материализовываться. Mы добавим еще, что необходимо особое вещество, служащее воспринимателем, аттрактивной землей, где он сможет найти принцип, способный его воспринимать и "воплотить". "Начало наших веществ - в воздухе, но их главная часть - в земле", - говорят Мудрецы. Там этот магнит, заключенный в чреве Овна, который надо взять с отвагой и ловкостью в момент его рождения.

--------------------
+ Это шестиэтажное здание, построенное из ограненного камня, находится в XVII округе на углу бульвара Перейр и улицы Монбель. Также в Туссоне, близ Малешерб (Сен-э-уаз), старый дом XVIII века имеет на фасаде следующую надпись, выполненную в стиле эпохи, орфографию и порядок слов которой мы сохраняем: Земледельцем я построен, бескорыстным и усердным, он назвал меня ПРЕКРАСНЫМ КАМНЕМ.
1762 (Алхимия называлась также Небесным Земледелием, а ее Адепты- Земледельцами).
--------------------

         "Вода, которой мы пользуемся, - пишет анонимный автор "Ключа от Герметического Кабинета", - это вода, которая несет в себе все качества неба и земли; поэтому она и есть Всеобщий Растворитель любой Природы; именно она открывает двери нашего герметического кабинета; в ней заключены наши Король и Королева; она их ванна... Это Источник Тревизана, в котором Король освобождается от своей пурпурной мантии, чтобы одеться в черное... Это правда, что эту воду трудно найти: об этом нам говорит Космополит в своей Загадке, что она была очень редка на острове... Этот автор показывает это еще яснее следующими словами: она не похожа на воду из облака, не имеет ее видимость. В другом месте он описывает ее под именем стали и магнита, ибо это на самом деле магнит, притягивающий влияния неба, Солнца, Луны и светил, чтобы сообщить их Земле. Он говорит, что эта сталь находится в чреве Овна, что значит начало Весны, когда Солнце находится в знаке Овна... Фламель дает достаточно верное описание в "Фигурах еврея Авраама"; он пишет о старом дуплистом дубе,* откуда бьет источник; этой же водой садовник поливает цветы на клумбе. Старый, полый внутри дуб символизирует бочку, сделанную для поливки растений, чтобы она стала еще лучше, чем полученная... Здесь лежит ключ к одной из великих тайн философов, так как без специального сосуда вы не сможете осуществить это брожение и очищение наших элементов. Как нельзя получить вино, не имея бочки. Также как бочка сделана из дуба, ваш сосуд тоже должен быть сделан из древесины старого дуба в форме полушария с крепкими стенками. Почти все философы говорят о необходимости этого сосуда для проведения операции. В книге о "Двенадцати Ключах"** Изображен этот сосуд и выходящий из него дым, что указывает на волнение и кипение этой воды, а столб дыма заканчивается окном, в котором видны Солнце и Луна, указывающие на происхождение этой воды и ее качества. Это - наш Меркуриальный уксус, который спускается с Неба на Землю и поднимается с Земли на Небо.

--------------------
*Vide supre, р. 96.
**Cf. les Douze Clefs de Philosophie de Frere Basile Valentin. Paris. Moet, 1639, def 12. (Reeditees par Les Editions de Minuit (1956),
--------------------

         Мы приводим фрагмент этого текста, который может быть полезен при условии, однако, что он будет прочитан с осторожностью и понят с мудростью. Мы здесь повторим правило, почитаемое всеми Адептами: дух оживляет, но слово убивает.Илл. XV. Твердое тело. Собор Парижской Богоматери.
         Теперь перед нами очень сложный символ: Лев. Сложный, потому что нас не может удовлетворить какое-то одно объяснение. Мудрецы ставили перед этим символом разные задачи; то изображать аспекты субстанций. с которыми они работают; то обозначать их специальные и решающие качества. В эмблеме Грифона (восьмой сюжет) мы видели, что Лев, царь земных животных, изображал неподвижную, основную часть состава, которая теряла в контрасте с летучестью свою лучшую часть, определявшую ее форму, т.е. на языке иероглифов, голову. В этот раз мы будем изучать Льва в одиночестве, не принимая во внимание предыдущего значения. В общем, Лев - это знак золота, столь же алхимический, сколь и природный; он передает также физико-химические свойства этого вещества. Но тексты называют его как воспринимающую материю для Всемирного Разума, тайного огня в изготовлении растворителя. В обоих случаях отмечается могущество, неподверженность порче, совершенство этого короля алхимического бестиария, который изображается еще Витязем с поднятым мечем или Рыцарем в панцыре (ил.ХV).
         Первый магнитный агент, служащий для приготовления растворителя, который многие называют Alkaest, также называют зеленым Львом, не столько оттого, что он обладает зеленой окраской, но больше потому, что никогда не приобретает минеральных свойств, которые отличают взрослое состояние от новорожденного. Это зеленый и терпкий плод в сравнении с красным и зрелым. Это юность металла, над которой еще на работала Эволюция, но которая содержит в себе источник действительной энергии, которая будет использована впоследствии. Это Мышьяк и Свинец по отношению к Серебру и Золоту. Это временное несовершенство, откуда в будущем получается наивысшее совершенство; начало нашего эмбриона, эмбрион нашего камня, камень нашего Эликсира. Некоторые Адепты, среди них и Базиль Валентин, назвали его зеленым Купоросом (Vitriol vert), чтобы обозначить его горячую, жгучую и соляную природу; другие - Изумрудом философов, Майской Розой, Сатурнианской Травой, Растительным камнем и т.д. "Наша вода несет листья деревьев, сами деревья, все, что имеет зеленый цвет, - чтобы обмануть безумцев", - говорит мэтр Арнольд из Виллановы.Илл. XVI. Союз твердого и летучего. Собор Парижской Богоматери.
         Что же касается Красного Льва, то философы утверждают, что это та же самая материя, или Зеленого Льва, разными способами доведенная до специального состояния, которое характеризует герметическое золото или Красного Льва.
         Именно это побудило Базиля Валентина дать следующий совет: "Растворяй и питай истинного Льва кровью Зеленого Льва, поскольку кровь связывает Красного Льва, и делает летучей кровь Зеленого поскольку они обе одной природы"
         Какая же из этих двух интерпретаций правильна? Мы признаемся, что не можем разрешить этот вопрос. Вне всякого сомнения, символический лев был или окрашенным или золоченым. Какой-нибудь след киновари, малахита или металла вывел бы нас из затруднения. Но там только посеревший и стершийся известняк. Каменный лев хранит свою тайну!
          Излечение негорящей красной Серы символизируется фигурой чудовища, похожего на Петуха и Лису. Это тот же символ, которым пользуется Василий Валентин в третьем из своих "Двенадцати ключей". "Это великолепная мантия, в которой "Соль Звезд, - пишет Адепт, - она защищена от порчи; и когда будет нужно, заставит их взлететь птицей, и Петух сожрет Лису, прыгнет в воду и утонет, а потом, обретая жизнь с помощью огня, будет разорван Лисой". (ил. ХVI)
Илл. XVII. Философская Сера. Собор Парижской Богоматери.          За Петухом-Лисой следует Телец. (ил. XVII).
         Изображенный как Зодиакальный Знак, это второй месяц подготовительных операций в первом делании, и первый режим элементарного огня во втором. Как практический образ Телец и Бык, будучи посвящены Солнцу, также как Корова-Луне, изображает Серу, мужской принцип, ибо, как сказано Гермесом, Солнце - отец Камня. Бык и Корова, Солнце и Луна, Сера и Меркурий - это все, следовательно, идентичные символы, изображающие первичные полярные природы до их объединения, которые Алхимия извлекает из несовершенных составов.

Раздел II

Париж.

V


                    Из двенадцати медальонов, составляющих нижний ряд, нами будут рассмотрены десять; смысл же двух нельзя установить из-за сильных повреждений. Сожалея, мы пройдем мимо бесформенных остатков пятого (на левой стороне) и одиннадцатого (на правой).Илл. XVIII. Ректификация. Собор Парижской Богоматери.
         Возле контрфорса, который отделяет центральный вход от северного портала, мы найдем первый сюжет, изображающий выбитого из седла рыцаря, который цепляется за гриву буйной лошади (ил. XVIII). Эта аллегория имеет черты выделения статичных, центральных и чистых частей с помощью летучих и эфирных в философском Растворении. Это ректификация полученного духа. Конь символизирует быстроту и легкость духовной субстанции; всадник - весомость грубого металлического вещества. В каждой ректификации лошадь сбрасывает своего наездника; но он исправляет положение и подчиненное животное соглашается нести эту тяжесть. Абсорбция статичного летучим происходит медленно и трудно. Чтобы преуспеть в этой операции надо обладать большим терпением и даром предвидения. И только таким образом можно извлечь скрытую соль Красного Льва при помощи духа Зеленого Льва. Скакун Нотр-Дам - это то же самое, что и Крылатый Пегас (корень phgh, источник). Также он сбрасывает всадников, которых зовут Персей или Беллерофонт. Это он несет Персея по воздуху к Гесперидам и ударом копыта открывает источник Иппокрена на горе Геликон, которая, как говорят, была открыта Кадмом.
         На втором медальоне, Инициатор держит в одной руке зеркало, в другой - рог Амалтеи; в стороне видно Дерево Жизни (ил. XIX). Зеркало символизирует начало работы, Дерево Жизни - конец, а рог изобилия - результат.
         В Алхимии первичная материя, которую алхимик должен выбрать, чтобы начать Делание, называется Зеркало Искусства. "Все философы говорят о Зеркале Искусства, - пишет Мора де Респур+, потому, что главным образом по нему изучали состав металлов в венах земли... Также говорится, что только указание природы может нас обучить". Это то же самое, чему учит Космополит*, когда, говоря о Сере, пишет. "В ее королевстве есть зеркало, в котором виден весь мир. Тот, кто посмотрит в него, может увидеть и понять три части всемирной Мудрости и, таким образом, он станет разбираться в этих трех царствах, как Аристотель, Авиценна и некоторые другие также хорошо, как их предшественники, видевшие в этом зеркале, как был создан мир". Илл. XIX. Начало и результат Камня. Собор Парижской Богоматери.

--------------------
+De Respour, Rares Experiences sur l'Esprit mineral. Paris, Langlois et Baua, 1668.
*Nouvelle Lumiere chymique. Traite du Soufre, p. 78. Раris, d'Heury, 1649.
--------------------

         Василий Валентин в своем "Завещании" также пишет: "Состав Купороса (Vitriol) в целом не может быть узнан, как только с помощью Зеркала Философского Знания... Это Зеркало, в котором виден наш Меркурий, наши Солнце и Луна; с помощью которого можно показать и доказать любому неверящему Фоме слепоту его крайнего невежества". Пернети в своем "Мифо-Герметическом Словаре" ничего не говорит об этом символе, может быть зная его, может быть не упоминая его сознательно. Этот простой и пренебрегаемый предмет становится впоследствии природой с помощью человеческой деятельности; чистым и дорогим алхимическим сокровищем. Абсолютный металлический синтез, он дает счастливому обладателю тройное достояние: Знание, Богатство и Здоровье. Это рог изобилия, неистощимый источник материальных благ нашего земного мира. Наконец, напомним еще раз, что зеркало - это атрибут Истины, Терпения и Знания у всех греческих поэтов.
          Теперь вот аллегорическое изображение весы природы: алхимик открывает вуаль, которая скрывала весы (ил.ХХ).
          Ни один из философов не был многословен по этому поводу. Василий Валентин ограничился тем, что сказал. "Надо отдать белого лебедя человеку с двойным огнем", что соответствует Sigillum Sapientum Хугина из Бармы, где алхимик держит весы, у которых одна чашечка увлекает другую, следуя видимой зависимости двух и одного. Космополит в своем "Трактате о соли" еще менее ясен: "Все воды должны быть множественными, а все земли - единственными".Илл. XX. Знание Весов. Собор Парижской Богоматери.
         Автор Афоризмов Василия, или Герметических Канонов Разума и Души* пишет в XVI каноне: "Мы начинаем наше герметическое делание с объединения трех принципов, взятых в определенной пропорции, которая заключается в том, что половина веса тела должна уравновешиваться разумом и душой". Если Раймонд Луллий и Филалет говорили об этом, то большинство все же предпочитало молчать; некоторые утверждали, что только природа может распределять количества, следуя таинственной гармонии. Искусство же о ней не знает. Однако, эти противоречия не препятствовали изучению. В действительности мы знаем, что философский Меркурий - это результат абсорбции некоторого количества серы определенным количеством Меркурия; следовательно, необходимо точно знать пропорции составляющих частей, если вы оперируете по-старинному методу. Конечно, нет необходимости говорить, что эти пропорции покрыты мраком даже у самых откровенных авторов. Однако, надо заметить, что можно заменить металлическую серу обычным способом; в этом случае, излишек растворителя всегда может быть отделен дистилляцией, а вес устанавливается определением консистенции. Весы, изображение весов, как видно, указывает на следование старинному методу, по которому операции с золотом исключались. Мы говорим об обычном золоте, которое не претерпело ни перегонки, ни трансфузии - операций, улучшающих его качества и делающих его годным к работе.

--------------------
*Напечатаны как дополнение к æuvres tant Medicinales que Chymiques, du R,Р de Castaigne . Paris, de la Nove, 1681.
--------------------
Илл. XXI. Королева сражает Меркурия. Собор Парижской Богоматери.
         Частное и мало употребляемое растворение изображено на одном из изучаемых нами медальонов. Это растворение обычной ртути для получения общего Меркурия философов, который они называют "нашим Меркурием" для отличия его от текущего металла, из которого его получают. Несмотря на то, что существуют достаточно обширные описания этой темы, мы не станем скрывать, что такая операция кажется нам если не рискованной, то софистической. В понимании этих авторов, обычный Меркурий, хорошо очищенный и перегнанный, приобретает огненные качества, которых он не имеет и получит способность стать растворителем в свою очередь. Королева, сидящая на троне, ударом ноги опрокидывает слугу с чашей в руке (ил.XXI). Нужно видеть в этой технике, допуская, что с ее помощью можно получить желаемый растворитель, всего лишь одно из ответвлений старинного метода, а не отличную от него практику, так как агент остается одним и тем же. Мы не видим, в чем состоит преимущество, которое можно извлечь из растворения Меркурия, достигнутого с помощью философского растворителя, который является важнейшим и исключительно тайным агентом. Сабин Стюарт де Шевалье* пишет: "Чтобы получить философский Меркурий, надо растворить обычный Меркурий так, чтобы вес его не уменьшился, ибо вся его субстанция должна обратиться в философскую воду. Философы знают природный огонь, который проникает до самых глубин Меркурия; они также знают растворитель, который его обращает в серебристую воду, чистую и естественную. Как только Меркурий освободился от своих связей, побежденный теплом, он превращается в воду, и эта вода является самой ценной вещью в мире". Я думаю нам простят несогласие с этим мнением, что обычный Меркурий, лишенный свойственного фактора, может стать водой, полезной для Делания; это несогласие основано на опыте. Servus fugitivus,** который нам необходим - это минеральная и металлическая вода; твердая, бьющаяся, имеющая вид камня, легкоплавкая. Эта сгущенная вода в форме каменистой массы и есть Alkaest и Универсальный Расmворитель. Если следует читать философов, - по совету Филалета, - с "крупинкой соли",*** то для изучения Стюарта де Шевалье надо использовать целую солонку!

--------------------
*Sabine Stuart de Chevalier, Discours philosophiques sur les Trois Principese, ou ia Clef du Sanctuaire philosophique. Paris, Quillau. 1781.
**Servus fugitivus (лат.) - Беглый, раб, слуга. Прим. ред.
***Идеоматическое выражение, соответствующее принятому "не теряя чувства юмора". Прим. ред.
--------------------

          На следующем медальоне, окоченевший от холода, согнувшийся под аркой, изнемогающий от усталости, старик оперся на каменную глыбу; нечто похожее на муфту укутывает его левую руку (ил.ХХП).Илл. XXII. Режим Сатурна. Собор Парижской Богоматери.
         Здесь нетрудно узнать первый этап второго Делания, когда герметический Ребис, заключенный в центре Атанора испытывает расчленение своих частей и готовится к уничтожению. Это активное и спокойное возникновение огня колеса, символизированного холодом и зимой; эмбриональный период, когда семена, заключенные в лоне философской земли, испытывают влияние сырости, вызывающее брожение. Это царствование Сатурна, которое скоро появится, символ полного растворения, разложения и черного цвета. "Я слабый, немощный и больной, - говорит от его имени Василий Валентин, - поэтому я лежу в могиле... Огонь мучает меня и смерть портит мою плоть и кости".. Некто Деметрий, путешественник, упоминаемый Плутархом, - греки превосходны во всем, даже в хвастовстве! - серьезно рассказывает, что на одном из посещенных им островов, недалеко от Англии, лежит в могиле спящий Сатурн. Сторожит же его великан Бриарей (Эгеон). Вот каким образом, с помощью герметических мифов, знаменитые авторы писали Историю!
          Шестой медальон - это частичное повторение второго. На нем изображен Адепт в позе молящегося, со сложенными руками, перед зеркалом, в котором отражается Природа в виде женского бюста (ил. XXIII). Мы узнаем иероглиф предмета Мудрецов, зеркало, в котором открыты все тайны природы.
         Справа от входа, на седьмом медальоне мы видим старика, готового переступить порог таинственного Дворца. Он только что приподнял полотно, закрывающее вход от взглядов профаны. Это первый шаг в опыте, открытие агента, способного осуществить восстановление твердого вещества в форме, аналогичной его первоначальной субстанции (ил. XXIV). Алхимики делают намек на эту операцию, когда говорят об оживлении тела, т.е. об оживлении мертвых металлов. Это вход - Вход в закрытый Королевский Дворец Филалета - первая дверь Рипли и Василия Валентина, которую надо открыть. Старик - это ни что иное, как наш Меркурий, тайный агент, о природе, способе и времени приготовления которого говорят несколько барельефов. Дворец же - это живое или философское золото, неоценимое и презираемое невеждами; золото, скрытое под лохмотьями. Мы должны видеть в этом сюжете один из вариантов аллегории Зеленого и Красного Львов, растворителя и растворимого вещества. В самом деле; старик, которого тексты идентифицируют с Сатурном, пожравшим своих детей, раньше был выкрашен в зеленый цвет, а внутренняя часть дворца - в красный. В дальнейшем мы укажем к каким источникам можно обратиться для установления смысла всех этих образов. Также можно отметить, что Сатурн, как иероглиф растворителя, - очень древний. В Лувре на саркофаге с мумией верховного жреца из Фив по имени Поэрис можно увидеть с левой стороны изображение бога Сокара, держащего небо с помощью бога Хнума, а у их ног лежит бог Сет (Сатурн), чье тело зеленого цвета.Илл. XXIII. Предмет Мудрецов. Собор Парижской Богоматери.
          На следующем медальоне мы можем увидеть встречу старика и коронованного короля, растворителя и вещества, летучего принципа и статичной негорючей, чистой металлической соли. Эта аллегория во многом похожа на иносказательный текст Бернара Тревизана, в котором старый жрец показывает себя знающим свойства тайного источника и его действия на короля страны, который его бережет и поглощает. В этом способе, во время оживления Меркурия, золото или король медленно и хорошо растворяется; в другом же - в противоположность обычному смешению, герметический Меркурий энергично атакует металл. Философы говорят, что во время Соединения поднимается буря и воды их моря представляют зрелище "едкой битвы". Некоторые представляют эту реакцию борьбой различных животных: орла и льва (Николай Фламель); петуха и лисы (Василий Валентин) и т.д. Но, на наш взгляд, идет речь о развертывающейся на его глазах битве между Рыбой-прилипалой и Саламандрой. Другие и наиболее многочисленные авторы, основывают детали их образов на традиционной картине Мироздания, описывая образование философского состава, уподобляя его земному Хаосу, возникшему из смешения и реакций между огнем и водой, воздухом и землей.
          Несмотря на свою человечность и простоту, стиль Нотр-Дам не теряет в благородстве и экспрессии. Две природы представлены нам в образе двух дерущихся детей. В разгар кулачного боя один из них роняет горшок, другой - камень (ил. XXV). Невозможно с большей ясностью описать действие священной воды на тяжелую материю, и этот медальон говорит о большом мастерстве его создателя.
         В этой серии сюжетов, которую мы закончим описанием изображений главного входа, главной Идеей является группирование ключевых мест в практике Растворения. Растворение алхимического золота Растворителем Alkaest характеризует первый путь; растворение обычного золота нашим Меркурием - второй. В этом случае получают одушевленный Меркурий.Илл. XXIV. Вход в Святилище. Собор Парижской Богоматери.
         Наконец, вторичное растворение, растворение красной или белой Серы философской водой, является сюжетом двенадцатого и последнего барельефа. Воин роняет свой меч и останавливается изумленный перед деревом, у подножия которого стоит баран; на дереве висят три круглых плода, и в его ветвях можно разглядеть силуэт птицы. Мы снова встречаем здесь солнечное дерево, которое описывает Космополит в своем "Трактате о Природе"; дерево, из которого нужно добыть воду. Воин же олицетворяет алхимика, который проделал Геркулесов труд, которым является приготовление. Баран свидетельствует о том, что он выбрал благоприятное время и чистую субстанцию; птица уточняет летучую природу состава, "более небесного, чем земного" В дальнейшем ему остается только подражать Сатурну, который, как говорит Космополит, "зачерпнул десять частей этой воды и тотчас сорвал фрукт с солнечного дерева и положил его в воду... Ибо вода эта есть Вода Жизни, которая может улучшить плоды этого дерева так, что не будет необходимости сажать и растирать их; ибо она способна одним своим запахом сделать шесть других деревьев одной породы с собой" Кроме того, этот образ является повторением мифа об Аргонавтах; мы видим здесь Ясона, золотое руно и дерево с драгоценными плодами из сада Гесперид.
         Во время этого изучения мы уже имели возможность сожалеть о повреждениях, нанесенных невежественными иконокластами и исчезновении многоцветного покрытия нашего прекрасного собора. У нас не осталось никаких библиографических документов, способных помочь исследованию. Однако нет никакой необходимости листать старые пергаменты и разглядывать старинные эстампы: Нотр-Дам все же сохранил первоначальный колорит изображений главного входа.Илл. XXV. Растворение - борьба двух природ. Собор Парижской Богоматери.
         Гийом Парижский, чью проницательность мы обязаны благословить, смог предвидеть значительный ущерб, который время должно было нанести его творению. С тщательностью он воспроизвел сюжеты медальонов на витражах центральной розы. Стекло дополнило камень и с помощью этой хрупкой материи, эзотеризм восстановил первоначальную чистоту.
         Там можно найти разъяснение некоторых сомнительных мест на барельефах. Например, витраж с изображением Ректификации (первый медальон) представляет нам не обычного всадника, а увенчанного золотой короной князя в белой куртке и красных гольфах; из двух дерущихся детей, один зеленый, другой - фиолетово-серый; королева, сразившая Меркурия, носит белую корону, зеленую рубашку и пурпурный плащ. С удивлением здесь можно встретить некоторые изображения, исчезнувшие с фасада: ремесленник, сидящий за красным столом и вынимающий из сумки большие слитки золота; женщина в зеленом корсаже и красной накидке, расчесывающая свои волосы перед зеркалом; Зодиакальные Близнецы, из которых один рубиновый, другой - изумрудный.
         В своей гармоничности, в своей уникальности, какой глубокий объект для размышления дарит нам древняя герметическая Идея! Вылепленная из камня на фасаде и повторенная на огромной сфере розы, она от молчания переходит к откровению, от инертности к экспрессии. Неясная, материальная и холодная, под пришедшим извне ярким светом она оживает в цветовых лучах, вибрирующая, теплая, прозрачная и чистая, как сама Истина.
         И разум не может устоять перед некоторым беспокойством в присутствии другой антитезы, еще более парадоксальной: факел алхимической мысли освещает храм христианского откровения! VI
                    Оставим главный вход и перейдем к северному порталу, или порталу Девы. В центре тимпана, на среднем карнизе, посмотрите на саркофаг, атрибут одного из эпизодов жизни Христа; вы там увидите семь кругов, символов семи планетных металлов (ил. ХХVI).Илл. XXVI. Планетарные Металлы. Собор Парижской Богоматери.

          Солнце - символизирует золото, ртуть - Меркурий;
          Сатурн - свинец, Венера - это бронза;
         Луна - знак серебра, Юпитер - олова;
         А Марс - железа знак.*

         Центральный круг украшен особенным конусом, в то время как другие повторяют друг друга, что никогда не встречается в чисто декоративных орнаментах искусства. Более того, эта симметрия простирается от центра к краям, как учил Космополит.**

--------------------
*La Cabale Intellective. Mss. de la biblioth de L'Arsenal, S. et. А. 72, р. 15.
**Nouvelle L.unuire chymique. Traite du Mercure, chap. IX,р. 41. Paris, Jean d'Houry, 1649.
--------------------

          "Посмотри на небо и на планеты и ты увидишь, что Сатурн выше всех; за ним идет Юпитер, потом Марс, Солнце, Венера, Меркурий и, наконец, Луна. Заметь теперь, что Марс легко превращается в Венеру, но не Венера в Марс, так как она лежит ниже. Соответственно, Юпитер легко переходит в Меркурий, так как он выше Меркурия. Сатурн - выше всех, Луна ниже; Солнце смешивается со всеми, но никогда не улучшается низшими. Кроме того, ты отметишь, что есть большое соответствие между Сатурном и Луной, между которыми - Солнце; также между Меркурием и Юпитером, Марсом и Венерой, а между теми - Солнце"
         Согласование мутаций, металлических планет между собой. указано на входе в Нотр-Дам наиболее категоричным образом Центральный сюжет изображает Солнце; крайние розетки обозначают Сатурн и Луну, далее, соответственно, Юпитер и Меркурий и. наконец, Марс и Венеру - по разным сторонам от СолнцаИлл. XXVII. Собака и голуби. Собор Парижской Богоматери.
         Однако, если мы присмотримся к странной линии, которая, кажется, соединяет окружность роз, мы увидим последовательно четыре креста и три изгиба, один из которых имеет простой завиток, а два других - удвоенный. Попутно заметьте, что если бы это было простой декоративностью, то понадобилось бы еще шесть или восемь элементов, чтобы получилась симметрия: кроме того, присутствие здесь символического смысла доказывает свободное пространство слева.
         Четыре креста изображают несовершенные металлы; изгибы с двойным витком - два совершенных, и простой изгиб - Меркурий, полуметалл, или полусовершенный металл.
         Если мы оставим тимпан и опустим взгляд вниз на левый угол нижней части строения. разделенный на пять ниш, мы заметим между внешними поверхностями арок интересные фигурки
         Вот, идя от внешней части к косяку, собака и два голубя (ил. XXVII), которых мы встретим в описании оживления перегнанного Меркурия, в описании оживления - это собака Корасцена, о которой Артефий и Филалет говорят, что ее надо отделить от компоста в состоянии черного порошка; а эти Голуби Дианы - другая загадка, за которой открывается одухотворение и сублимация философского Меркурия. Ягненок. символ "подслащивания" мышьяковой основы Материи Повернутый спиной человек. выражающий алхимический принцип solve et coagula. соответствует осуществлению элементарного обращения статичного в летучее и летучего в статичное (ил. XXVIII):Илл. XXVIII. <...> Собор Парижской Богоматери.

          Закрепляя, ты умеешь растворять,
         И растворяя, делать летучим,
         Потом летучее закреплять в порошке.
         Тебе есть, чем утешиться.

          В этой части здания раньше была скульптура основного символа нашей практики: Ворона.
         Основной символ герметического герба - ворон Нотр-Дам - во все времена привлекал к себе внимание: старая легенда представляла его как единственное хранилище священного клада. Рассказывают, что Гийом Парижский, который, по словам Виктора Гюго "был без сомнения осужден на муки, присоединив такой инфернальный фронтиспис к священной поэме остальной части сооружения", спрятал философский камень в одной из колонн огромного нефа. И угол зрения ворона указывал на этот тайник...
         Таким образом, по легенде символическая птица до сих пор указывает на колонну, где скрыто сокровище.
         На внешней части колонн изображены знаки зодиака Снизу вверх, мы видим Овна, Тельца, а сверху - Близнецов Это важнейшие месяцы, указывающие наиболее благоприятное время для начала операций.
         Нам могут возразить, что изображение знаков зодиака может не иметь скрытого значения. Это вполне возможно. Но в этом случае должен был быть соблюден порядок изображения, который Древние никогда не игнорировали. Однако, за Близнецами идет Лев, занявший место Рака, изображенного на противоположной колонне. Художник хотел этой перестановкой указать на соединение философского фермента - Льва - с Меркуриальным составом, которое должно осуществляться к концу четвертого месяца первого этапа Делания.Илл. XXIX. Ванна светил - конденсация универсального духа. Собор Парижской Богоматери.
         Со стороны этого входа также можно заметить весьма любопытный квадратный барельеф. Он объединяет и изображает конденсацию Универсального Духа, который металлизируется в известной Ванне светил, куда погружаются химические Солнце и Луна, чтобы изменить свою природу и обновиться. Мы видим там ребенка, упавшего в горнило, и которого бьет стоящий со сложенными крыльями архангел. Вся композиция занята ночным небом, усеянным созвездиями (ил. XXIX).
         Мы узнаем в этом сюжете очень упрощенную аллегорию Николя Фламеля "Избиение Невинных младенцев", которую мы вскоре увидим на витраже в Сент-Шапель.
         Не входя в подробности техники операций, - чего не отважился сделать ни один Автор - мы скажем только, что Всемирный Дух, воплощенный в металлах под алхимическим названием Серы, является основным и активным агентом всех металлических преобразований. Но нельзя получить этот Дух, эту красную кровь детей, кроме как разложив то, что природа соединила в них. Необходимо, следовательно, чтобы тело погибло, было распято, чтобы извлечь из него душу, металлическую жизнь, Небесную Розу, которая заключена в нем. И эта квинтэссенция, влитая в твердое, чистое, хорошо приготовленное тело, даст рождение новому творению, более совершенному, чем любой из его родителей. Тела никогда не действуют друг на друга, активен и деятелен только дух.
         Вот почему Мудрецы, зная, что кровь минералов, которая им необходима для оживления статичного и инертного тела золота является всего лишь конденсацией Всемирного Духа, души всех вещей; что эта конденсация, способная проникнуть и дать возможность роста подлинным составом, осуществляется только ночью, по милости темноты, чистого неба и спокойного воздуха; что, наконец, период, когда она проявляется с наибольшей активностью, соответствует земной весне, вот почему Мудрецы дали ей имя Майской Розы. Поэтому не удивляет Тома Корнейль*, когда утверждает, что великих Мастеров Розенкрейцеров называли Братьями Обжигающей Росы (Freres de Rosee-Cuite), обозначение, которое они сами давали посвященным в свой орден F.R.C.

--------------------
*Dictionnaire des Arts et des Sciences. art Rose-Croix, Paris, Coignard, 1731.
--------------------

         Мы хотели бы иметь возможность рассказать еще многое об этом чрезвычайно важном предмете и показать, как Майская Роза (Майя была матерью Гермеса), оживляющая влага месяца Марии, Девственной матери, легко добывается из низкого презираемого вещества, качества которого мы уже описали, если бы не было непреодолимых препятствий... Мы сейчас соприкасаемся с самой глубокой тайной Делания и должны сдержать нашу клятву. Это Verbum dimissum* Тревизана, Утраченное Слово средневековых масонов, которое надеялись найти все герметические Братства, в поисках которого состояла цель их работ и смысл существования.**
         Post tenebras lux .*** Не будем этого забывать. Свет выходит из тьмы; он рассеян во тьме, в черном, как день в ночи. Свет был извлечен из темного Хаоса, и если в день Творения Божественный Дух носился над Водами Бездны - Spiritus Domini ferebatur super agnas, - то в начале этот невидимый Дух не мог отделиться от водяной массы и был смешан с ней.

--------------------
*Verbum dimissum (лат.) - здесь в значении "сокровенное слово". Прим. ред.
**Среди самых известных мы назовем ордена Озаренных, Рыцарей Черного Орла, Двух Орлов, Апокалипсиса; Посвященных Братьев Азии, Палестины, Зодиака; Общества Черных Братьев, Семи Мечей, Невидимых, Князей смерти; Рыцарей Лебедя, основанных Ильей, Рыцарей Собаки и Петуха, Рыцарей Круглого стола, Чертополоха, Купания, Мертвого Зверя, Бархатника и т.д.
***Post tenebras 1их (лат.) - после тьмы свет Прим. ред.
--------------------

         Наконец, вспомните, что Бог затратил шесть дней для совершенствования своего Великого Творения; что свет был выделен в первый день и что каждый последующий день определялся регулярно чередующимися, как наши, интервалами тьмы и света:

          Ровно в полночь Дева-Мать
         Нам зажгла светила лик;
         Можем в этот чудный миг
         Бога братом мы назвать. VII
                    Перейдем теперь к южному входу, называемому также входом св. Анны. И хотя здесь мы видим всего один сюжет, он представляет значительный интерес, так как описывает наиболее короткую практику нашего Делания и, с этой точки зрения, может быть поставлен в первый ряд каменных образов.
         "Посмотри на вылепленные на портале изображения епископа, держащего в руках сосуд с сублимирующимся философским Меркурием, - пишет Грийо де Живри.* - он учит тебя происхождению священного огня; и капитул, по старинной традиции, держащий эту дверь закрытой круглый год, указывает, что именно здесь не общепринятый путь, неизвестный толпе и предназначенный для малого числа избранных Премудростью".**
         Очень немногие алхимики допускают возможность двух путей: один - короткий и легкий, называемый сухим путем; второй - более длинный и трудный, называемый влажным путем. Это может происходить от того, что многие авторы описывают только более долгий путь, то ли игнорируя другой, то ли предпочитая сохранить его в тайне. Пернети отказывается признать существование двух способов, в то время как Хугин из Бармы, напротив, утверждает, что древние учителя Гебер, Луллий, Парацельс имели каждый свой метод.
         Химически ничто не мешает заменить способ, использующий влажный путь, другим, использующим сухие реакции для достижения того же результата. Герметическая эмблема, которая нас интересует, служит этому доказательством. Мы также встречаем ее в Энциклопедии ХVIII века, где утверждается, что Великое Делание может осуществляться двумя путями: влажным, более долгим, но и более уважаемым, и сухим, гораздо менее ценимым. Во втором надо "варить Небесную Соль, которая является философским Меркурием, и земное металлическое вещество на открытом огне в течении четырех дней".
         Во второй части труда, приписываемого Василию Валентину,*** но который скорее является трудом Сеньора Задита (Senior Zadith), автор пишет, что для того, чтобы преуспеть в этом Искусстве не требуется много труда, затраты невелики, а инструменты не имеют большого значения. Это Искусство может быть изучено в течении менее двадцати часов, а в течении восьми дней доведено до полного завершения".

--------------------
*Grillot de Givry, Le Grand æuvre. Paris, Chacornac, 1907, р . 27.
**В Соборе св. Петра в Риме есть такая же дверь, именуемая Святой или Юбилейной, обитая золотом; папа открывает ее ударом молоточка каждые двадцать пять лет, т.е. каждые четверть века.
*** Azoth, ou Moyen de faire I'Оr сасhе des Philosophes. Paris, Рierre Moet,1659, p.140
--------------------

         Филалет в XIX главе Introitus* пишет, рассказав сначала о длинном пути, который он расценивает, как скучный и пригодный лишь для богатых людей, продолжает: "Но на нашем пути нужно времени не больше недели; Бог оставил этот редкий путь для бедных презираемых и для своих святых, живущих в мерзости". Более того, в своих "Комментариях" к этой главе Ленгле-Дюфренуа думает, что "этот путь осуществляется с помощью двойного философского Меркурия. Таким образом, Делание осуществляется в восемь дней, вместо почти восемнадцати месяцев на первом пути".
         >Это укороченный, но покрытый густой вуалью путь, был назван Мудрецами Режимом Сатурна. Процесс Делания не требует для своего осуществления стеклянной чаши; в этом случае нужна лишь обычная горелка. "Я смешаю твое тело в земляной чаше, где я его похороню", - пишет знаменитый автор** и далее добавляет: "Зажги огонь в твоей чаше, т.е. в земле, которая содержит его в себе. Этот сокращенный метод, которому мы тебя добровольно обучили, мне кажется самым быстрым и настоящей философской сублимации для достижения совершенства в этом важном деле". Так можно объяснить основное правило Науки: один сосуд, один материал, одна печь.
         Килиани в предисловии к своей книге,*** определяет эти два способа следующими словами: "Я хочу предупредить, чтобы вы никогда не забывали, что необходимо только две материи одного происхождения: одна - летучая, другая- статичная; что есть два пути: сухой и влажный. Я следую второму по обязанности, хотя мне очень близок первый: он осуществляется с единой материей".

--------------------
*Inlroitus (лат.) - вход. Прим. ред.
**Solomon Trismosin, Lа Toyson d'Or. Paris ch. Sevestre, 1612, р. 72 et 110.
***Cyliani, Hermes devoile. Paris, F.Locquin, 1832.
--------------------

         Анри де Линто также отдает предпочтение сухому пути:*Илл. XXX. Философский Меркурий и Великое Делание. Собор Парижской Богоматери.
         "Эта тайна - величайшая в мире, что вы можете за короткое время, без большого труда осуществить ваши проекты, о чем пространно говорит Исаак Голланд". Наш автор, к сожалению, не более красноречив, чем его собратья. "Когда я думаю о том, - пишет Генкель,** - что алхимик Элиас, цитируемый Гельвецием, утверждает, что философский камень можно приготовить за четыре дня и что он показал этот камень, еще не отделенный от осколков тигля, мне кажется абсурдным заключение, что эта операция требует меньше времени и состоит в долгом выдерживании материала в жидком состоянии, что достигается сильным огнем; но эта операция не может осуществиться в любой лаборатории и, может быть, многие найдут ее неосуществимой".
          Герметический символ Нотр-Дам, который уже в XVII веке привлек внимание де Ламборда*** - находится в простенке входа от основания к архитраву+ и занимает три стороны колонны. Эта высокая и благородная статуя св. Марселя, с митрой на голове, под балдахином, лишенным, на наш взгляд, какого-либо тайного содержания. Епископ стоит на продолговатом, хорошо озаренном пьедестале, украшенном четырьмя столбиками и восхитительным византийским драконом; все это поднято на цоколь, окруженный фризом, соединенным с нижней частью рельефным орнаментом. Цоколь и пьедестал, единственные, являют действительный герметический символ (ил. ХХХ).

--------------------
*H. de Lintaut, L'Aurore. Mss. bibl. de L'Аrsеnаl, S.А.F. 169, n 3020.
**I.-F. Henckel, Traite de Appropriation. Paris, Thomas Herissant, 1760,р. 375, §.416.
***De Laborde, Explications de L'Enigme trouvee а un pilier de L'Еglise Notre-Dame de Paris. Paris, 1636.
+Архитрав - иначе Эпистиль - основная балка. Прим. ред.
--------------------

          К несчастью, эта великолепно декорированная колонна- почти новая: шестьдесят лет прошло с момента ее реставрации и... изменения.
         Мы не будем здесь обсуждать своевременность этой реставрации и не станем высказывать мнения, что лучше было бы ничего не менять; однако, будучи философом, мы не можем не сожалеть о беззастенчивости, которую проявляют реставраторы к готическим творениям. Для замены почерневшей статуи и восстановления разрушенного пьедестала было бы вполне достаточно тщательно скопировать оригинал. В этом случае рабское подражание сохранило бы скрытый смысл. Но, к сожалению, захотели сделать лучше, чем было.
          Это второе издание, пересмотренное, исправленное и дополненное, конечно, более роскошно, чем первое, но символика в нем искажена, ключ утерян, эзотеризм исчез. Время разъедает, разрыхляет, портит известняк, четкость страдает от этого, но смысл сохраняется. Вдруг появляется реставратор, исцелитель камней; и несколькими ударами долота отрезает, сокращает, переделывает, превращает подлинную развалину в искусный и сверкающий архаизм, изрезанный и перевязанный, усеченный и перегруженный, сокращенный и стесненный во имя Искусства, Формы или Симметрии, без малейшей заботы о творческой мысли. Благодаря этому современному протезу наши уважаемые дамы всегда будут юными!
          Увы! Заботясь об оболочке, утратили душу!
          Последователи Гермеса, идите в собор и посмотрите на эту новую колонну, а потом взгляните на оригинал. Пересеките Сену, зайдите в музей Клюни и вы будете удовлетворены, найдя его там. Он находится возле лестницы, ведущей во фригидарий* юлианских Терм. Этот прекрасный фрагмент теперь находится там.**

--------------------
*Фригидарий (лат. frigidarium) - помещение для холодного купания в термах, в отличие от плавательного бассейна (natatio). Прим. ред.
**Этот маршрут теперь уже неприемлем, так как шесть лет назад символическая колонна, служащая объектом совершенно оправданного восхищения, была возвращена в Нотр-Дам и поставлена недалеко от места, где она простояла пятьсот лет. Она находится в комнате с высокими потолками в Северной башне. Любопытство, какова бы ни была его природа, не так-то легко удовлетворить, оно толкает на новый осмотр посвятительной скульптуры. Увы! Вас ждет печальная неожиданность, которая заключается в потере туловища дракона, теперь уменьшенного в передней части, уже лишенной лап. Чудовищный зверь, с грацией гигантской ящерицы, сжимал в своих лапах Атанор, оставляя в огоне маленького короля в короне с тремя зубцами, который является сыном своих неистовых творений о смерти. Видно только лицо ребенка, подвергшегося "огненной очистке", о которой говорит Николай Фламель. Здесь [на изображении] он завернут в одежды и перевязан, согласно средневековым традициям; таким мы видим его и под фарфоровой фигуркой маленького "купальщика", которая является компонентом праздничного пирога с запеченым бобом, который готовится в день праздника Королей. ( Alchimie, ор. cit., р. 89)
--------------------

         Эта загадка алхимической работы точно разгадана (по крайней мере частично) Франсуа Камбриелем которого цитирует Шамфлери в своих "Эксцентриках" и Черпаков в "Литературных чудачествах". Окажут ли нам такую же честь?
          На кубическом цоколе с правой стороны вы заметите две массивные, рельефные и круглые фигуры; это две металлические природы, или материи - предмет и растворитель - с которых начинается Делание. На главной стороне, эти субстанции, измененные в результате предварительных операций, изображены уже не в форме дисков, а в форме розеток с соединенными лепестками. Нужно сказать должное мастеру, который смог передать трансформацию тайных продуктов, очищенных от внешних примесей и чужеродных элементов, которые имеются в породе. С левой стороны диски, ставшие розетками, на этот раз приобретают форму декоративных цветов с соединенными лепестками, но с явно выраженной чашечкой. Хотя они сильно повреждены, не трудно увидеть следы центрального диска. Они изображают все те же предметы, приобретшие новые качества; очертания чашечки указывают на то, что металлические основы открыты и готовы проявить свое семенное начало. Таково эзотерическое толкование изображений на цоколе. Фигуры на пьедестале дополняют его.
          Приготовленные и объединенные в единый состав материи должны пройти сублимацию, или заключительное огненное очищение. В ходе этой операции, обоженные части разрушаются, землистые материи теряют внутреннюю связь и распадаются, в то время как чистые, негорючие элементы возгоняются в форме, отличной от формы состава. Это - Соль Философов; Король, увенчанный славой, который рождается в огне и впоследствии должен вступить в брак, чтобы, как учит Гермес, скрытые вещи стали явными. Rex ab igne veniet ac conjugio gaudebit et occulta patebunt. На этом пьедестале изображена лишь голова Короля, выступающая из очищающего пламени. Сейчас нам нельзя сказать, принадлежит ли королю выгравированный уступ на голове; основываясь на размерах и форме черепа, он может быть расценен как изображающий подобие локона. К счастью, у нас есть текст Гобино де Монлюизана, чья книга написана "во вторник, 20 мая 1640 года, в канун Вознесения Спасителя нашего Иисуса Христа"*, где говорится, что на голове у короля- корона с тремя зубцами. После возгонки чистых и окрашенных элементов философского состава, осадок готов к приготовлению меркурианской соли, летучей и легкоплавкой, которой старые авторы часто присваивают эпитет Вавилонской Дракон.
         Художник, преобразивший эмблематического монстра, создал настоящий шедевр и, несмотря на повреждения (оперение с левой стороны отбито), он составляет одну из важнейших частей этой замечательной скульптуры. Мифическое животное возникает из пламени и кажется, что его хвост выходит из человека, голову которого он обнимает. В крученном выступе, который проходит по изгибу свода, он сжимает атанор в своих могучих когтях.
          Если мы рассмотрим орнаментацию пьедестала, то заметим соединенные вместе каннелюры,** легко прорезанные, вверху - с изгибом, а по основанию - ровно. На левой стороне они сопровождаются цветком с четырьмя разделенными лепестками, символизирующими универсальную материю, кватерн первичных элементов, согласно учению Аристотеля, распространенному в Средние Века. Ниже - дуэт природ с которыми работает алхимик и при объединении которых появляется Сатурн Мудрецов, анаграмматическое наименование природ. Между левыми линиями лицевой части колонны имеется четыре нисходящих каннелюра, символизирующих кватернер вторичных элементов, наконец, с каждой стороны атанора и под когтями дракона - пять составляющих квинтэссенции, включающие три принципа и две природы, затем, их объединения в число десять, "которыми все оканчивается и завершается".

--------------------
*Explication tres curieuse des Enigmes et Figures hieroglyphiques, Physiques, qui sont au grand poitail de L'Eglise Cathedrale et Metropolitaine de Notre-Dame de Paris.
**Каннелюры (фр. cannelures) - вертикальные желобки на стволе колонны или пилястры. Прим. ред.
--------------------

         Л.-П. Франсуа Камбриель* утверждает, что умножение Серы - белой или красной - представлено в этом иероглифе; мы не осмеливаемся высказываться так категорично. Умножение действительно может производиться лишь при помощи Меркурия, который играет роль жертвы в Делании, из-за исключительных степеней варок, или последовательных закреплений. Следовательно, это над драконом, образом Меркурия, мы должны искать символ, указывающий на вскармливание и развитие Серы или Эликсира. Автор, тщательно изучив его, заметил:
         1. Продольную полосу, идущую вдоль позвоночника от головы к кончику хвоста.
         2. Две аналогичные полосы, идущие наискосок на каждом крыле.
         3. Две более широких полосы, пересекающих этого дракона; одна - на уровне оперения, другая - под головой короля. Все эти полосы орнаментированы касательными окружностями.
         Что касается их значения, то его разъясняют закругления конечных полос: их центральные части обозначены очень точно. Герметистам известно, что король металлов изображается солнечным знаком, то есть окружностью с точкой в центре или без нее. Нам кажется правдоподобной мысль о том, что если дракон обильно покрыт аурическими символами, - они в основном расположены под когтями правой лапы - то он способен их транслировать в значительном количестве; но он может достигнуть этого только серией последовательных варок с Серой или философским Золотом, что представляет собой процесс умножения.
          Таков, насколько возможно ясно изложенный эзотерический смысл изображений на этой прекрасной колонне входа св. Анны. Возможно, что другие, обладающие большим значением, смогут дать лучшую интерпретацию; мы не претендуем на полное раскрытие их смысла. Скажем только, что оно в основе совпадает с толкованием Камбриеля. Однако мы не разделяем мнение этого автора, когда он хотел распространить символику пьедестала на всю скульптуру.

--------------------
* L.-P. Francois Cambriel, Cours de Philosophie hermetique оu d'Alchimie en dix-neuf lecons. Paris, Lacour et Maistrasse, 1843.
--------------------

          Конечно, всегда трудно укорять в замеченной ошибке, и еще более прискорбно обнародовать некоторые утверждения для их опровержения. И все-таки мы должны это сделать. Наука, которую мы изучаем, настолько же позитивна, реальна и точна, как и оптика, геометрия или механика; ее результаты, также ощутимы, как и результаты в химии. Если энтузиазм, в частности, у симулянтов, вычурного вспомогательного свойства; если они частично способствуют проведению и направленности наших исследований, мы становимся, тем не менее, во избежание отклонений, подчиненными в логике, в разумной деятельности, покорными в критерии опыта. Вспомним, что это мошенничество алчных суфлеров,* бессмысленная практика шарлатанов, болтовня несведущих писателей, которые только дескридитируют герметическую истину. Нужно точно знать и правильно говорить. Ни одного бессмысленного слова, ни одной необдуманной мысли. Алхимия должна быть очищенной; очистим ее от пятен, которые иногда оставляли на ней даже ее сторонники: и она выйдет из этой чистки еще более сильной и здоровой, не потеряв ничего из своей таинственной привлекательности.

--------------------
*Суфлер (фр. souffleur) - используется в значении лже-алхимик, стремящийся трансмутировать металлы в золото только с целью обогащения. Прим. ред.
--------------------

        Франсуа Кабриель на тридцать третьей странице своей книги пишет: "Из этого Меркурия в результате возникает Жизнь, представленная епископом, который стоит над драконом... Этот епископ держит палец у рта, чтобы показать входящим и познающим его... Молчите, не говорите ничего!.."
          Текст сопровождается гравюрой очень плохого качества, что не так важно, но безусловно поддельной, что очень значительно. На ней изображены св. Марсель, с очень коротким посохом, увенчанный тиарой декорированной крестом, и великолепный анахронизм: ученик Благоразумия - бородат! Интересная деталь, на этом рисунке пасть дракона изображена в профиль и отгрызает ногу бедного епископа, которого это, кажется, мало беспокоит. Спокойный и улыбающийся, он прижимает к губам палец, требуя молчания.
         Если имеется оригинал, легко провести сравнение, и подлог сразу становится заметным. Наш святой, по средневековому обычаю, совершенно безбородый, его митра очень проста, никаких украшений на ней нет; крест, который он держит в левой руке, своим концом опирается на пасть дракона. Что же до главного жеста персонажей Mutus Liber* и Гарпократа, то он целиком вышел из замечательной фантазии Камбриеля. Св. Марсель изображен благочестивым, его поза исполнена благородства, голова склонена, руки согнуты в локтях, а средний и указательный пальцы приподняты.

--------------------
*Mutus Liber (лат.) - немая Книга. Прим. ред.
--------------------

         Очень трудно поверить в то, что два наблюдателя могут быть подвержены одной и той же иллюзии. Исходит ли эта фантазия от автора или от текста? Описание и гравюра имеют между собой такие соответствия, что мы позволим себе усомниться в качествах наблюдателя у того же автора, проявленных в следующем фрагменте.
         "Проходя однажды мимо церкви Нотр-Дам в Париже, я очень внимательно, осмотрел красивые скульптуры, украшающие три входа, и на одной из них я увидел один из самых красивых иероглифов из всех виденных мною, и в течении нескольких дней я возвращался к нему, пытаясь вникнуть в его смысл".
         Здесь хватает и вольности, и бессовестности. Если читатель Камбриеля последует его совету, он обнаружит в простенке входа св. Анны обычный легендарный эзотеризм св. Марселя. Он увидит там епископа, убивающего дракона своим посохом, как и гласит традиция. То что он символизирует, кроме того, жизнь материи - это личное мнение автора, которое он имеет право высказать; но что он на самом деле осуществляет tacere* Зороастра, этого вот никогда не было. Такие методы досадны и недостойны честного, искреннего и правого ума.

--------------------
*Tacere (лат.) - умолчание. Прим. ред.

VIII
                    Наши великие соборы, построенные средневековыми Вольными каменщиками (Frimasons) для обеспечения передачи символов и доктрины герметизма оказывают значительное влияние на более скромные образы светской или религиозной архитектуры.
         Фламель находил удовольствие в украшении эмблемами и иероглифами сооружений, которые возводились в различных местах. Аббат Виллэн рассказывает, что малый портал Сан-Жак-ла-Бушери, который Адепт выстроил в 1389 году, был покрыт фигурами. "На западном цоколе портала, - пишет он, - можно увидеть небольшую скульптуру ангела, держащего в руках каменный круг; Фламель также поместил там круг из черного мрамора с золотой нитью в форме креста..."*
          Бедняки обязаны его великодушию; он построил для них два дома на улице Симетье-де-Сен-Николя-де-Шан, первый - в 1406, второй - в 1410 году. По утверждению Сальмона, на этих зданиях было "много фигур, вырезанных из камня с готическими буквами N и F с каждой стороны". Часовня больницы Сен-Жерве, реконструированная на его средства, ничем не уступает другим его сооружениям. "Фасад и портал новой часовни, - пишет Альбер Пуассон**,- - были покрыты фигурами и подписями в обычной манере Фламеля".

--------------------
*Abble Villain, Histoire critique de Nicolas Flamel. Paris,
**Albert Poisson, Histoire de I Alchimie. Nicolas Flamel. Paris, Chacornac, 1893.
--------------------

         Портал церкви Сент-Женевьев-дез-Ардент, находящейся на улице Тиксерандери сохранял свою интересную символику до середины XVIII века, когда церковь была перестроена под жилой дом и ее фасад был разрушен. Фламель также построил две декоративные аркады на Кладбище Невинных, первую - в 1389, вторую - в 1407 году. Пуассон рассказывает, что на первой, среди прочих иероглифических изображений, можно было увидеть гербовый щит, который Адепт "рассматривает как копию другого щита, принадлежавшего св. Фоме Аквинскому". Знаменитый оккультист прибавляет, что он фигурирует в заключительной части "Химической Гармонии" Ланьо. Вот описание, которое он нам дает в другом фрагменте.Илл. XXXI. <...> Церковь св. Фомы Аквинского.
          "Щит разделен крестом на четыре части; в центре креста изображен терновый венец, в котором находится Кровоточащее Сердце с появляющейся из него тростинкой. В одной из четвертей написано еврейскими буквами IEVE, среди потока света под черной тучей; во второй четверти - корона; в третьей - земля с обильным урожаем; четвертая заполнена огненными шарами".
         Это описание соответствует гравюре Ланьо, которая, как мы считаем, была скопирована с аркады на кладбище. Здесь нет ничего невозможного, так как она трижды восстанавливалась в эпоху Гоорри - то есть до 1572 года - а "Химическая гармония" была издана Клодом Морелем в 1601 году. Конечно, предпочтительнее было бы обратиться к оригинальному щиту, который значительно отличается от изображения, данного Фламелем. Он все еще существовал в эпоху Революции на витраже часовни св. Фомы Аквинского в монастыре Якобинцев. Церковь Доминиканцев, которая там находилась и была построена к 1217 году, обязана своим основанием Людовику IХ. Она располагалась на улице Сен-Жак и носила имя Великого св. Иакова (Saint-Jaques lе Majeur). "Достопримечательности Парижа", изданные в 1716 году Согреном-старшим, сообщают, что рядом с церковью находились школы Ангельского доктора.
         Щит, именуемый щитом св. Фомы Аквинского, был очень точно воспроизведен на стекле в 1787 году герметиком по имени Воде. Это изображение и дает нам возможность его описания (ил. XXXI).
         Главной частью французского щита является выровненный сегмент. В этой дополнительной части изображена на поле песочного цвета, опрокинутая золотая колба, окруженная терновым венцом . Золотой крест имеет на концах три лазурных шара и в центре его расположено Кровоточащее сердце с зеленой ветвью. Над этим сердцем изображены серебряные капли, падающие из колбы, которые затем собираются и фиксируются. В округе по правой руке, разделенном на две части, на золотом фоне расположены три пурпурных светила и семь золотых лучей на лазурном фоне; в противоположной четверти - печеная земля с золотыми колосьями на песчаном поле. В округе по левой руке- фиолетовая туча на серебряном поле и три золотых стрелы, обращенных к бездне. В правой части - три серебряных змеи на зеленом поле.
         Эта прекрасная эмблема, кроме того, очень важна для нас, потому что она раскрывает тайны, относящиеся к получению Меркурия и его соединению с серой, о чем большинство авторов предпочитает хранить религиозное молчание.Илл. XXXII. Избиение невинных. Сен-Шапель в Париже.
         Сент-Шапель, шедевр Пьера де Монтеро, построенный в 1245 - 1248 годах, для принятия мощей Страстей, также является замечательным алхимическим ансамблем. Сегодня мы можем только сожалеть о переделанном первоначальном портале, на котором парижане в 1830 году вместе с Виктором Гюго могли увидеть и двух ангелов, один из которых держал руку в сосуде, а другой - в грозовой туче, но мы рады видеть нетронутыми витражи с южной стороны этого роскошного строения. Трудно встретить более значительное собрание формул алхимического эзотеризма, чем Сент-Шапель. Если попытаться дать подробное описание всех выражений, то этот труд займет несколько томов. Мы ограничимся тем, что предложим образец витража пятого окна, первого импоста,* который повторяется на Кладбище Невинных, и о значении которого мы говорили выше (рисунок). Мы не ошибемся, если порекомендуем всем любителям нашей древней науки, а также интересующимся оккультизмом, изучить символические витражи, верхней часовни; они найдут там, словно в большой розе, несравненные творения цвета и гармонии.

--------------------
*Импост (итал. imposta) - завершение столба, колонны или стены, служащее опорой для арки. Прим. ред.

Раздел III

Амьен.


          Подобно Парижу Амьен дарит нам замечательный ансамбль герметических барельефов. Интересный факт, который необходимо отметить, - это то, что центральный вход в Нотр-Дам д'Амьен - вход Спасителя - предельно точно воспроизводит не только сюжеты Парижского портала, но и их последовательность. Не совпадают лишь незначительные детали; на парижских барельефах персонажи держат диски, здесь - щиты; эмблема Меркурия представлена в Амьене женщиной, а в Париже - мужчиной. На обоих сооружениях те же символы, те же атрибуты, сходные позы и костюмы. Никакого сомнения в том, что герметическое творение Гийома Парижского оказало реальное влияние на декодирование главного входа Амьенского собора.
         Впрочем, пикардийский шедевр, один из прекраснейших сам по себе является важнейшим документом, оставленным нам средневековыми мастерами. К тому же его состояние позволяет реставраторам сохранить большую часть сюжетов; поэтому прекрасный храм, возведенный гением Робера де Люзарша, Тома и Рено де Кормон, остается в первозданном виде.Илл. XXXIII Огонь колеса. Амьенский собор.
         Среди аллегорий, присущих амьенскому стилю, мы в первую очередь выделим изобразительное истолкование огня колеса. Философ, сидящий и облокотившийся на правое колено, о чем-то размышляет или наблюдает за чем-то (ил.XXXIII).
         Это четырехлистник подробно рассмотрен нами, но некоторые авторы склоняются к совершенно другой интерпретации. Журден и Дюваль*, Рескин (The Bible о f Amiens), аббат Роз и, впоследствии, Жорж Дюран обнаружили смысл изображения в пророчестве Иезекиеля, который, как пишет Ж. Дюран, "увидел четырех крылатых животных, как впоследствии и святой Иоанн, а затем колеса, расположенные одно в другом. Это видение колес фигурирует также и здесь. Наивно воспринимая текст буквально, художник передает видение в своем чрезвычайно простом выражении. Пророк сидит на камне и опирается на правое колено. Перед ним появляется два колеса, и это все".
         Эта версия содержит две ошибки. Первая исходит от неполного изучения традиционной техники, формул, используемых latomi** в изображениях своих символов. Вторая, более серьезная, исходит из недостаточной наблюдательности.
         В самом деле, наши художники имели привычку скрывать или очень неясно подчеркивать свои сверхъестественные атрибуты. С другой стороны, у нашего персонажа открыты глаза; следовательно, он никак не спит, но бодрствует, пока перед ним происходит медленное действие огня колеса. Кроме того, общеизвестно, что во всех готических сюжетах, изображающих видения, провидец повернут лицом к феномену; его поза, его выражение неизменно проявляют изумление и экстаз. В нашем сюжете всего этого нет. Два колеса, следовательно, являются всего лишь образом, имеющим неясное значение для профана, намеренно помещенным здесь, чтобы скрыть очень известную вещь, тем более для посвященного, которым и является наш персонаж. Он нисколько не увлечен происходящим перед ним. Он бодрствует, но у него усталый вид. Усилия геркулесовых трудов завершены, его работа подошла к ludus puerorum*** текстов, то есть к поддержанию огня, что может делать даже женщина, работающая за веретеном.

--------------------
*G. Durand, Monographic de I Eglise cathedrale d Amiens.
**Возможно, что имеются в виду настенные росписи в римских раннехристианских каменоломнях, служивших усыпальницами. Слово latomi имеет греч. происхождение: la - камень и tomiai рубить. Прим. peд.
***Ludus puerorum (лат.) - детская забава, игра. Наименование одной из стадий алхимического Великого Делания, "работы в красном", Rubedo. Прим . ред.
--------------------

         Что касается двойного изображения иероглифа, мы должны это интерпретировать как знак двух полных оборотов, которые должны воздействовать на состав, чтобы довести его до первой степени совершенства. Некоторые предпочитают здесь видеть обозначения двух природ в обращении, которое также сопровождается спокойной и регулярной варкой. Этот последний тезис развивает Пернети.
         На самом деле, линейная и непрерывная варка требует двойного вращения самого колеса, движения, которое невозможно передать в камне, что оправдывает изображение двух колес, переплетенных таким образом, что они образуют единое целое. Первое колесо соответствует влажной фазе операции, - называемой эликсацией (elixation), - во время которой состав находится в расплавленном состоянии, пока не образуется паста, которая, постепенно густея, распространяется вглубь. Второй период, характеризуемый сухостью, - или ассацией (assation), - начинается со вторым поворотом колеса и продолжается до тех пор, пока обоженное содержимое яйца не станет зернистым или порошкообразным, в форме кристаллов, песчинок или пудры.
         Анонимный комментатор классического труда пишет по поводу этой операции, что это истинная печать Великого Делания, что "философ производит варку на спокойном и солнечном огне в одном сосуде, в котором постепенно сгущается только один пар". Но какова температура огня, необходимая для этой операции? Согласно современным авторам, начальная температура не должна превышать температуру человеческого тела. Альбер Пуассон говорит о начальной температуре в 50' с последующим ее повышением до 300'. Филалет в своих "Правилах"** утверждает, что "степень жара, при которой поддерживается разложение свинца (327') или расплавленного олова (232'), и даже еще более сильного, то есть который могут выдерживать сосуды не лопнув, должна быть расценена как умеренный жар. С него, - пишет он, - вы начинаете вашу собственную степень жара для мира, где природа вас оставляет". В своем пятнадцатом правиле Филалет вновь возвращается к этому важному вопросу; после операций, которые алхимик произвел над минеральными телами и над неорганическими субстанциями, он добавляет:
          "Надлежит использовать воду нашего кипящего озера с пудрой дерева Гермеса; я вас призываю кипятить в течении ночи и дня без перерыва, чтобы в трудах нашей бурлящей массы небесная природа могла возноситься и земная - нисходить. Ибо я вас уверяю, что если мы не будем кипятить, мы никогда не сможем назвать нашу работу жаркой, но выравниванием".

--------------------
*La Lumiere sortant раr sоу-teste des Tenebres. Paris, d'Houry, 1687, chap. III, р. 30.
**Regles du Phila lethe pour de conduire dans l'Oeuvre hermetique, dans Histoire de lа Philosophic hermetique, par Lenglet-Dufresnoy. Paris, Coustelier, 1742, t II.
--------------------

          Рядом с огнем колеса, мы замечаем небольшой сюжет, вылепленный справа от того же входа, и который Ж. Дюран считает репликой седьмого парижского медальона. Вот что пишет этот автор (т. 1, стр.336):
         "Господа Журден и Дюваль называли этот порок Невоздержанностью, противопоставляя его Постоянству; но нам кажется, что слово Отступничество, предлагаемое аббатом Розе, более соответствует представленному сюжету. Это персонаж с непокрытой головой, безбородый и с выбритой тонзурой, писец или монах, одетый в платье с капюшоном, ниспадающим до колен с туго перетянутым поясом, не отличающееся от того, что мы не можем видеть на изображении писца, выполненного Колером. Если мы посмотрим на ноги, то увидим нечто вроде полусапог, он кажется удаленным от маленькой радостной церкви с длинными и узкими окнами, цилиндрической колокольней и не достигающим цели, которая усматривается вдали" (ил.XXXIV).Илл. XXXIV. Философская варка. Амьенский собор.
         Что до нас, то мы не находим никакого соответствия между парижским и амьенским сюжетами. Если первый символизирует начальную стадию Делания, то второй, наоборот, его завершение. Церковь - это, скорее, атанор, и ее колокольня, высящаяся наперекор всем правилам архитектуры символизирует тайную печь, скрывающую философское яйцо. Эта печь снабжена отверстиями, через которые алхимик может наблюдать за фазами работы. Была забыта очень важная деталь: мы должны сказать об арке, вырезанной в нынешней части строения. Трудно допустить, что церковь могла быть построена на дугах, из-за которых она кажется стоящей на четырех ногах. Не будет также случайным уподобить оболочке мягкую массу, на которую алхимик указывает пальцем. Эти соображения привели нас к мысли, что амьенский сюжет возвышает герметический символизм и передает процесс варки, так же как аппарат ad hос*.
          Алхимик указывает правой рукой на сумку с углем, отсутствие у него обуви указывает на осторожность и тишину при выполнении этой тайной работы. Что касается легкой одежды алхимика, то в шартрском сюжете она оправдана жаром печи. На четвертой ступени огня при сухом пути необходимо поддерживать температуру около 1200. Наши современные рабочие, занятые в металлургии, одеты подобно шартрскому суфлеру.
         Мы видим, что в Соборе Парижской Богоматери изображение атанора также имеет форму башни, стоящей на дугах. Само собой разумеется, что его не могли изобразить в таком виде, как он стоял в лаборатории. Ограничились тем, что придали ему архитектоническую форму, не опустив, однако, особенностей, способных раскрыть его истинное назначение. Там можно обнаружить составные части алхимического горна: зольник, башню, купол. Впрочем, те, кто изучал старинные эстампы и, в частности, ксилографии из "Пиротехники", которые Жан Льебо включил в свой трактат** - не ошибутся на этот счет. Печи изображены в виде башен с откосами, зубцами, бойницами. Некоторые сочетания этих приспособлений приобретают даже вид зданий или небольших крепостей, из которых возникают трубки алембиков*** и горлышки реторт.

--------------------
*Ad hoc (лат) - для данного случая. Прим. ред.
**См. Jean Liebaut, Quatre Livres des Secrets de Medecine et de lа Philosophie Chimique. Paris, Jaques du Puys, 1579, р. 17а et 19а.
***Алембик - перегонное устройство. Прим. ред.
--------------------

Илл. XXXV. Петух и лиса. Амьенский собор.         Напротив опоры главного входа мы вновь встречаем аллегории петуха и лисы, излюбленные Василием Валентином. Петух сидит на ветке дуба, до которой лиса пытается дотянуться (ил. XXXV). Профаны видят в этом сюжете иллюстрацию к средневековой народной сказке, которая, по Журделю и Дювалю, являлась прототипом "Вороны и лисицы". "Не видно собак, которые также фигурируют в сказке",- добавляет Ж. Дюран. Эта типичная деталь, кажется, не привлекла внимания авторов к оккультному смыслу этого символа. Но ведь точные и скрупулезные в передаче сюжетов мастера, как наши предки, никогда не пренебрегали бы изображением одного из персонажей, если бы действительно речь шла об этой известной сказке.
         Может быть, было бы уместно объяснить смысл образа в пользу сыновей науки, наших братьев, более широко, чем это было сделано по поводу скульптурной эмблемы в Париже. Позже мы безусловно объясним тесные отношения, существующие между петухом и дубом и найдем аналогию в семейной связи; ибо сын привязан к отцу, как петух к своему дереву. Сейчас же мы скажем только, что петух и лиса - это все тот же иероглиф, раскрывающий два различных физических состояния одной материи. То, что появляется первым, это петух, или летучая часть, соответственно, живая, активная, полная движения, извлеченная из предмета, обозначенного эмблемой дуба. Там находится наш знаменитый источник, чьи струи текут к подножию священного дерева, так почитаемого друидами; называемые древними философами Меркурием, хотя он не имеет никакого сходства с обычной ртутью. Ибо вода, которая нам необходима, - сухая, не мочит рук и не бьет из камня от удара посоха Аарона. Таково алхимическое значение петуха, эмблемы Меркурия у язычников и воскресения в христианстве. Этот петух может стать Фениксом. Но прежде он должен временно затвердеть, что и символизирует лиса. Перед началом работы, необходимо знать, что Меркурий содержит в себе все необходимое для нее. "Благословен будь, Трижды величайший, создавший этот Меркурий и давший ему природу, которой ничто не может противостоять! - пишет Ребер. Ибо без него алхимикам было бы нечего делать, вся их работа стала бы бесполезной". Это единственная необходимая нам материя. Эта сухая вода, хотя и является полностью летучей, сможет, если найдете способ долгого удержания ее на огне, стать достаточно твердой, чтобы противостоять жару, способному полностью ее испарить. Ее противостояние огню и производительные качества изменяют ее природу. Вода стала землей, а Меркурий - серой. Однако, эта земля, несмотря на приобретенную в огне красивую окраску, в своем сухом состоянии ни для чего не используется; старая аксиома гласит, что всякий краситель бесполезен в сухом виде; следовательно, необходимо растворить эту землю в той воде. из которой она появилась, или в ее собственной крови. чтобы она стала снова летучей, т.е. чтобы лиса снова стала петухом. Во время второй операции, похожей на первую, состав снова будет сгущен, он вновь будет бороться с огнем, но на этот раз в расплавленном состоянии и не за счет своих качеств. Так родится первый камень, ни абсолютно твердый, ни абсолютно летучий, однако, достаточно устойчивый к действию огня, очень проникающий и очень плавкий; эти качества нужно будет усилить при помощи третьего повтора той же самой операции. Таким образом, петух является атрибутом св. Петра (saint Pierre), настоящего камня (pierre), на котором основано здание христианства; петух пропел три раза Ибо это он, первый Апостол, хранит два скрещенных ключа растворения и сгущения: это он - символ летучего камня, который в огне делается твердым. Кто не знает того, что св. Петр был повешен вниз головой...
         Среди красивых сюжетов северного портала или Сен-Фирмен, почти полностью занятых зодиакальными или соответствующими им сценами, мы отметили два интересных барельефа. На одном из них изображена крепость с запертым входом и зазубренными башнями по краям, между которыми возвышаются два этажа строения; решетчатая отдушина украшает его нижнюю часть.
         Является ли это изображение символом философского, социального, морального или религиозного эзотеризма? Или мы должны видеть в этом сюжете 1125 года идею Алхимической крепости, повторенную в 1609 году Кунратом? Или это скорее таинственный запертый дворец короля нашего Искусства, о котором говорят Василий Валентин и Филалет? Что бы это ни было, крепость или жилище короля, сооружение имеет величественный и суровый вид, производит впечатление силы и неприступности. Построенное для хранения какого-то сокровища или тайны, оно дает понять, что в него можно проникнуть только обладая ключом к мощным замкам, могущим противостоять любой попытке взлома. И калитка открывает проход к чему-то зловещему, страшному, как вход в Тартар:
"Оставь надежду всяк сюда входящий".          Второе изображение, помещенное под первым, показывает мертвые деревья, протягивающие свои сплетенные узловатые ветви к поврежденному небосводу, на котором, однако, можно различить изображения солнца, луны и нескольких звезд (ил. XXXVI).Илл. XXXVI. Первичные материи. Амьенский собор.
         Этот сюжет относится к первичным материям великого Искусства планетным металлам, которые, как говорят философы, огонь умерщвляет, лишая способности к росту, подобно деревьям зимой.
         Вот почему учителя столько раз рекомендовали нам переплавлять металлы, вкладывая в их жидкую форму сущностный агент, который они потеряли во время металлургического восстановления. Но где взять этот агент? Это большая тайна, которой мы часто касались в ходе этого исследования, излагая ее по частям, в зависимости от встретившихся символов, чтобы только проницательный исследователь мог узнать ее. Мы не захотели следовать старому методу, по которому истина выражалась иносказательно с одним или несколькими специальными или неверными утверждениями, чтобы сбить с пути читателя, неспособного отличить зерно от плевел. Конечно, можно осуждать и критиковать эту работу, но мы не думаем, что нас можно упрекнуть в том, что мы хоть однажды написали неправду. Утверждается, что всю правду говорить не очень хорошо: но мы надеемся наперекор пословице, что это можно сделать, используя тонкости языка. "Наше искусство - полностью кабалистическое", - говорил некогда Артерий, действительно, кабала всегда очень помогала нам. Она позволяла нам, не подделывая истину, не извращая положения и не нарушая клятвы, высказать то, что бесполезно искать в книгах наших предшественников. Когда мы не могли идти дальше, не нарушая нашей клятвы, мы предпочитали молчание обманчивым намекам, немоту - злоупотреблению доверием.
         Что же мы можем сказать здесь по поводу Тайны Тайн, Verbum dimissum, о котором мы уже упоминали, и которое Иисус доверил своим Апостолам, как об этом свидетельствует апостол Павел в "Послании к Колоссянам" (Кол 1:25,26): " .Которой сделался я служителем по домостроительству Божию, вверенному мне для вас. чтобы исполнить СЛОВО БОЖИЕ, ТАЙНУ сокрытую от веков о родов, ныне же открытую святым Его".
         Что можем мы сказать или на свидетельство кого из старых мастеров сослаться для объяснения"?
          "Металлический Хаос, созданный силами природы, содержит в себе все металлы, не являясь металлом, Он содержит в себе золото, серебро и Меркурий, и все же он не является ни золотом. ни серебром. ни Меркурием"* Это достаточно ясный текст, но если вы предпочитаете язык символов, то примером может служить Эймон,** когда он пишет "Чтобы добыть первичный агент, надо отправиться в нижнюю часть мира, где гремит гром, дует ветер, идет град и снег; там вы найдете то, что нужно, если будете искать".

--------------------
*Le Psautier d'Hermophile dans Traites de la Transmutation des Metaux. Mss anon, du XVIII silecle, strophe XXV
**Haymon. Epistola de Lapidibus Philosophicis, traite 192, t VI du Theatrvm Chemicum. Agrentorati, 1613
--------------------

         Все описания первичной материи, содержащей необходимый агент, очень неясны и таинственны. Вот некоторые из них, выбранные из лучших.
         Автор комментариев к "Свету, выходящему из Тьмы" на 108 странице пишет: "Порода, в которой содержится дух, который мы ищем, обозначена в нем, но легкими и незаконченными чертами, то же самое говорит англичанин Рипли в начале своих "Двенадцати дверей" и Эгидий де Вадис в своих "Беседах о Природе", она ясно показывается как бы буквами из золота, которым она является в этом мире, это частица первичного Хаоса, известная всем, но всеми презираема, и которая везде продается". Тот же автор говорит на 263 странице, что "это вещество встречается в разных местах и в каждом из трех царств; но если мы посмотрим на способности природ, то только металлическая природа используется Природой и получает от нее помощь; значит, мы должны искать это вещество в царстве минералов, где находится металлическое семя".
         "Это камень с чудесными свойствами, - говорит в свою очередь Никола Валуа,* - но только названный камнем, он не только камень, но и распятие и животное, он есть везде и был всегда и у всех".
         Фламель** также пишет: "Есть тайный камень, скрытый в самой глубине водоема, он никем не ценится и всеми презирается, он покрыт навозом и экскрементами, и хотя он один, он имеет много имен. Этот камень не является камнем, ибо имеет свойство производить на свет. Этот камень мягкий, он происходит от Сатурна или Марса, Солнца или Венеры, но он есть Марс, Солнце и Венера..."
          "Есть минерал, известный настоящим ученым, которые скрывают его под разными именами, - пишет Ле Бретон*** - он содержит в изобилии твердое и летучее".

--------------------
* æuvres de N. Grosparmy el Nicolas Valois, ms. cite supra, р. 140.
**Nicolas Flamеl, Original du Desir desire ou Thresor du Philosophic. Paris, Hulpeau, 1629, p. 144.
***Le Breton, Clef de la Philosophie Spagyrique. Paris, Jombert, 1722, р 240
--------------------

          "Философы были правы, когда скрыли эту тайну от глаз тех, кто ценит вещи по тому, как они применяются, - пишет неизвестный автор,* ибо если они узнают, что Бог открыл материю среди вещей, которые им кажутся бесполезными, у них все равно не будет к ней большого уважения". Эту мысль мы также находим в "Подражании"**: "Знающий истинную цену вещей, а не приписываемую им людьми, обладает истинной Мудростью".Илл. XXXVII. Роса философов. Амьенский собор.
          Вернемся к фасаду Амьенского собора. Неизвестный автор медальонов входа Девы-Матери очень интересно интерпретировал конденсацию Универсального Духа; Адепт созерцает поток небесной розы, падающий на массу, которую большинство авторов считает руном. Не отвергая это мнение, можно также предположить, что там изображено другое вещество, минерал, называемый Магнезией или Философским Магнитом. Можно заметить, что эта вода падает только на определенное вещество, что свидетельствует о его аттрактивных свойствах (ил. XXXVII).
         Мы думаем, что здесь нужно прояснить некоторые заблуждения по поводу символического растения, которые, принятые невеждами буквально, могут дискредитировать алхимию и ее приверженцев. Мы хотим рассказать о Ностоке.*** Это споровое растение, знакомое всем крестьянам, встречается повсюду в сельской местности, иногда на траве, иногда на голой земле, на краю дорог и лесов. Ранним утром, весной, их находят там, раздувшихся от ночной росы. Студенистые и мерцающие - откуда их название, светлячки - они чаще бывают зеленоватого цвета, и так быстро высыхают под действием солнечных лучей, что их уже нельзя различить там, где они были видны несколько часов назад. Все эти качества - неожиданное появление, поглощение воды и раздувание, зеленая окраска, студенистая и клейкая консистенция - позволяли философам взять их как иероглифический символ их материи. Мы быстро перечислим различные названия дававшиеся ностоку: Небесная Архея, Плевок Луны, Земное масло, Жир Росы, Растительный купорос, Небесный цветок, которые отражают его применение философами, как вместилище Универсального Духа, или, как земную материю выделенную в виде пара, а потом сгущенную в контакте с воздухом.

--------------------
*Le Clef du Cabinet hermetigue, ms. cite supra, р.10.
**imitation de Jesus-Christ, liv. II, ch. 1, V. 6.
***носток (nostoc) - водоросль. Прим. ред.
--------------------

         Эти странные названия, которые, однако, имеют свой смысл, скрывают истинный и посвятительный смысл Ностока. Это слово происходит от греческого nuz, nuctoV, соответствующего латинскому nox, noctis, ночь. Следовательно, это вещь, которая рождается ночью, нуждается в ночи для своего развития и может работать только ночью. Так, наш предмет скрыт от взглядов профанов, хотя его могут легко открыть обладающие правильным знанием законов природы. Но, увы, как мало людей берет на себя труд задуматься, а вместо этого пребывает в невежестве собственных рассуждений!
         Вы, которые уже столько вспахали, что вы намереваетесь сделать с помощью ваших зажженных печей, многочисленных, разнообразных и бесполезных инструментов? Надеетесь ли вы совершить настоящее творчество? - Конечно же нет, ибо способность к творчеству принадлежит лишь Богу, единственному Творцу. Вы собираетесь произвести зарождение внутри ваших материалов. Но в том случае вам понадобиться помощь природы и вы можете быть уверены, что в этой помощи вам будет отказано, если по несчастью или по невежеству вы не поставите природу в состояние применения ее законов. Каким же должно быть первоначальное состояние, чтобы произошло зарождение? Мы вам ответим: полное отсутствие солнечного света, даже смягченного и рассеянного. Посмотрите вокруг, спросите свою собственную природу. Разве вы не видите, что у людей и животных оплодотворение и зарождение осуществляется в полной тьме, благодаря определенному расположению органов. На поверхности, при свете солнца или в земле, в темноте, прорастают зерна растений? Днем или ночью выпадет оплодотворяющая роса, которая их питает и оживляет? Посмотрите на грибы: разве не ночью они рождаются, растут и развиваются? И ваш собственный организм, разве не ночью восстанавливает свои силы, исправляет дефекты, образует новые клетки и ткани, возмещает то, что свет дня ожег. использовал и разрушил? Он не появляется, пока не осуществлена работа по перевариванию, ассимиляции и трансформации элементов в кровь и органическую субстанцию, которая осуществляется только в темноте. Можете убедиться в этом на опыте. - возьмите оплодотворенные яйца и поместите их в хорошо освещенную комнату: в конце инкубации во всех яйцах окажутся мертвые зародыши, более или менее разложившиеся Если какой-нибудь цыпленок вылупится. то он будет слабым, тщедушным и долго не проживет Таково роковое влияние солнца, но не на сформировавшихся индивидуумов. а на зарожденных И не думайте, что этот фундаментальный закон применяется только к органическому миру Минералы также подчиняются ему, однако, это менее заметно Известно. что производство фотографий основывается на том, что соли серебра обладают способностью разлагаться на свету Они восстанавливают свое инертное металлическое состояние в темной лаборатории, когда приобретают активные живые качества. Два смешанных газа - хлор и водород, сохраняют свою целостность только в темноте. они медленно соединяются при рассеянном свете и взрываются при ярком. Большинство металлических солей в растворе трансформируются и осаждаются в более или менее короткое время при свете дня. Так сульфат железа быстро преобразуется в железистый сульфат.
         Необходимо, следовательно, запомнить, что солнце является исключительным разрушителем для всех очень юных и слабых субстанций не способных сопротивляться его огненной власти. И это настолько реально что на этом законе основан метод лечения внешних заболеваний, быстрое заживление язв и ран. Именно смертельная сила света, воздействующая на клетки микробов а потом и на клетки организма. позволяет осуществлять эту фототерапию
Илл. XXXVIII. Семилучевая звезда. Амьенский собор.         Вам кажется, что работать при свете - это очень хорошо, но в таком случае не обижайтесь на себя, если ваши усилия ни к чему не приведут. Мы знаем, что богиня Исида - мать всех вещей - содержит все в своем лоне и она единственная распределяет Откровение и Посвящение. Профаны, не имеющие ушей, чтобы слышать, и глаз, чтобы видеть, к кому вы обращаете ваши молитвы? Разве вы не знаете, что можно прийти к Иисусу лишь через заступничество его Матери; sancta Mana ora ponobis*? И Дева изображена, проецирующейся на лунный серп, одетая в голубое, символический цвет ночных светил. Мы можем рассказать еще очень много, но, кажется, уже достаточно сказано.
         Закончим же изучение герметических изображений Амьенского собора, отметив в левой части того же входа Девы-Матери небольшой сюжет, передающий сцену посвящения. Учитель указывает трем своим ученикам на герметическое светило, о котором мы уже много говорили,- традиционную звезду, которая ведет философа и указывает ему на рождение сыновей солнца (ил. XXXVIII). Напомним здесь, в связи со светилом, девиз Николя Роллана, канцлера Филиппа Доброго, который был изображен в 1447 году на плиточном полу, основанной им больницы де Бон. Этот девиз изображен в виде ребуса: Единственная* (звезда), обозначающая знание его владельца характерный символ Делания, уникальная звезда.

--------------------
*Sancta Maria ога pro nobis (лат.) - Святая Мария Заступница. Прим. ред.

Раздел IV

Бурж.

I


          Бурж, старинный беррийский город, молчаливый. спокойный, серый как монастырь, по праву знаменитый своим прекрасным собором, обладает кроме того еще рядом сооружений, интересных ценителям прошлого. Среди них дворец - Жак-Кер и отель Ляллеман - самые чистые камни в его чудесной короне.
         0 первом, который некогда был настоящим музеем герметических эмблем, мы скажем очень мало Всплески вандализма разрушили внутреннее убранство и. если бы фасад не был сохранен в своем первоначальном виде, там было бы невозможно сегодня представить себе за голыми стенами залы, сводчатые галереи, былое великолепие этого роскошного жилища.
          Жак Кер, великий серебряных дел мастер Карла VII - построивший это сооружение в ХV веке был известен как испытанный Адепт. Давид де Плани-Кампи упоминает о нем как об обладателе "чудесного Белого камня" иными словами, дара превращения обычных металлов в серебро. Может быть, отсюда и происходит его титул серебряных дел мастер. Как бы то ни было, мы должны признать, что Жак Кер сделал все, чтобы с помощью изобилия символов приобрести известность своими действительными или предполагаемыми качествами Философа огня.Рис. XXXIX. Раковина Компоста. Бурж, дворец Жак-Кер.
         Каждый знает герб и девиз этого выдающегося человека: три сердца, стоящие в центре представлены как ребус, А vaillans cuers riens impossible (Для храбрых сердец - ничего невозможного). Гордый девиз, полный энергии, если мы рассмотрим его согласно правил Кабалы, приобретает необычное значение. Действительно, прочитаем cuer* в старинной орфографии и мы получим одновременно: 1) формулировку универсального Духа (луч света - royon de lumiere); 2) вульгарное название обработанной основной материи (железо- le fer); 3) три повторения, необходимые для полного совершенствования двух Правителей - (Magisteres) - три сердца (Les trois cuers). Отсюда - наше убеждение, что Жак Кер был алхимиком, или, по крайней мере, видел своими глазами выработку "белого камня" из эссенцированного железа. Среди символов нашего серебряных дел мастера одно из первых мест наряду с сердцем занимает раковина св. Якова. Эти два изображения или объединены, или помещены симметрично; их можно увидеть на центральных частях четырехлопастных кругов на окнах, на балюстрадах, панно и дверных молотках. Без сомнения, есть в этой двойственности раковины и сердца загадка, указывающая или на имя владельца или просто стеганографическая подпись. Однако раковины морских гребешков (Pecten Jacobæius) служили отличительным знаком паломников св. Якова. Их носили иногда на шляпе (как на статуе св. Якова в Вестминстерском аббатстве), иногда на воротничке, иногда на груди, но всегда на виду. Изображение Раковины Компостеллы (ил. XXXIX), на котором мы можем заметить много интересного, служит в тайной символике для обозначения принципа Меркурия** и называется также Путешественником или Пилигримом. Оно носилось всеми, кто работал над получением звезды (comроs stella). Ничего удивительного нет в том, что Жак Кер воспроизвел на входе в свой дворец icon peregrini, столь популярную в Средневековье. Разве Николай Фламель не описывает в своих "Иероглифических Фигурах" символическое путешествие, которое он предпринял, чтобы попросить у св. Якова Галисийского помощи, защиты и просвещения? Все алхимики были там в начале своей деятельности. Им нужно было совершить это паломничество с посохом и с раковиной, в качестве отличительного знака, это долгое и опасное путешествие, часть которого проходит по суше, а часть - по морю. Сначала паломники, потом - кормчие.

--------------------
*Cuer (ст. фр.) - сердце. Прим. ред.
**Меркурий - это святая вода Философов. В больших раковинах раньше хранили святую воду; их можно часто встретить в городских церквах.
--------------------

         Реставрированная часовня - мало интересна. Если мы исключим потолок и, штук двадцать ангелов, развертывающих филактерии, и скульптурное изображение Предвозвестия на тимпане двери, то там не останется больше ничего символического. Перейдем в самое интересное и оригинальное место дворца.Илл. XL. Тристан и Изольда. Бурж, дворец Жак-Кер.
         Эта красивая скульптурная группа, находящаяся в комнате, называемой комнатой Сокровища. Говорят, что она изображает встречу Тристана и Изольды. Мы не против этого, сюжет ничего не меняет в скрытом символическом смысле. Прекрасная средневековая поэма является частью цикла романов о рыцарях Круглого стола, традиционных герметических легенд, обновленных греческими мифами. Она прямо относится к передаче древних знаний под маской легенд, распространявшихся нашими пикардийскими труверами* (ил. XL).
         В центре изображен пустой кубический сундук, стоящий у подножия дерева, чья листва скрывает увенчанную короной голову короля Марка. С разных сторон появляются Тристан де Леонуа** и Изольда, он в шапочке с помпоном, она - в короне, которую поддерживает правой рукой. Они изображены в лесу Моруа на ковре из высокой травы и цветов пристально глядящими на разделяющий их обточенный камень.

--------------------
*Труверы (trouveres фр.) - средневековые поэты-певцы северной Франции, культивировавшие жанр эпических песнопений. Прим. ред
**В русских переводах романа "Тристан и Изольда" принята иная транскрипция - де Лоонуа. Прим. ред.
--------------------

          Миф о Тристане де Леонуа - это повторение мифа о Тезее. Тристан победил Морхульта, Тезей - Минотавра. Мы возвращаемся здесь к символике производства Зеленого Льва, - отсюда имя Тристана - Leonois или Leonnais (львиный) - что изображалось Василием Валентином под борьбой двух бойцов: орла и дракона. Эта необычная борьба двух химических веществ, объединение которых обеспечивает получение тайного растворителя, является сюжетом многих профанических легенд и герметических аллегорий. Это Кадм, пронзающий змею у дуба; Аполлон, убивающий стрелой чудовище Пифона, и Ясон - Колхидского дракона; это Гор, побеждающий Тифона; Геркулес, отсекающий головы Гидре и Персей - голову Горгоны; св. Михаил, св. Георгий и св. Марсель, побеждающие драконов, христианские повторы мифа о Персее, убивающем чудовище, охраняющее Андромеду, поднявшись на своем коне Пегасе; это также борьба петуха и лисы, о которой мы говорили в связи с парижскими медальонами; борьба алхимика с драконом (Килиани); лемура и саламандры (Сирано де Бержерак); зеленой и красной змей. Этот растворитель позволяет реинкрюдировать* природное золото, размягчить его и возвращать в солончаковую, крошащуюся легкоплавкую форму. Это возвращение юности к королю, которое отмечают все авторы, как начало нового эволюционного периода, в нашем случае изображенного Тристаном, племянником Марка. Дядя и племянник, говоря химическим языком, это одно и то же. Золото теряет свою корону, меняя цвет и в течении некоторого времени выглядит "обделенным", пока не достиг- нет такой степени совершенства, до которой его могут довести искусство и природа. Оно получает второе состояние, "бесконечно более благородное", чем первоначальное", утверждает Лиможон де Сен-Дидье. Итак, мы видим разделенные фигуры Тристана и королевы Изольды, в то время как старый король скрыт листвой дерева, которое вырастает из камня, как дерево Эссея вырастает из груди Патриарха. Заметим также, что королева является одновременно супругой старика и юноши, тем самым поддержая герметическую традицию, делающую из короля, королевы и любовника триаду минералов Великого Делания. Наконец, отметим деталь, имеющую значение для анализа символа. Дерево расположено за Тристаном и на нем висят огромные плоды - груши или гигантские фиги - в таком изобилии, что листва теряется в их массе. Странный лес, воистину лес Короля Смерти, и до какой степени хочется сравнить его с легендарным, чудесным Садом Гесперид!

--------------------
*Герметический термин reincruder означает rendre сru (делать сырым), т.е. вернуть в состояние, предшествующее зрелости, регрессировать.

II
          Особняк Ляллеман привлек наше внимание даже больше, чем Дворец Жак-Кер. Жилище буржуа, скромных размеров и менее древнее, оно имеет редкое преимущество предстать перед нами в первозданном виде. Никакая реставрация, никакие повреждения не лишили его великолепной символики, которая скрывается в обильном убранстве. Большая часть комнат построенных на боковой поверхности склона. расположена примерно на этаж ниже уровня двора. Такое расположение требует лестницы, построенной под сводом Оригинальная система. дающая доступ во внутренний двор. куда открываются двери комнат
         У начала лестницы охранник, которому мы принесли извинения, открыл справа от нас небольшую дверь. "Здесь - сказал он, - была кухня". Достаточно широкая комната построенная в полуподвале, но с низким потолком, всего с одним окном, плохо освещенная. Очень маленький камин, такова эта "кухня" В подтверждение своих слов наш гид указал на пяту свода арки. на которой был изображен человек, держащий в руках пестик Что это, изображение повара XVI века? Мы отнеслись к этому скептически. Мы посмотрели на маленькую печь, в которой с трудом можно было бы поджарить индюка, но которая вполне вместила бы все необходимое для атанора - потом на изображение, потом на всю кухню в целом, такую унылую и темную в этот светлый летний день.
         Чем больше мы размышляли, тем менее правдоподобным казалось нам объяснение гида. Эта темная комната с низким потолком, отделенная от столовой лестницей и двором, не имеющая никакого другого приспособления для приготовления пищи; кроме узкого камина без горна и крюка для подвешивания котелков, никак не была похожа на кухонное помещение. Напротив, она показалась нам идеально приспособленной для алхимической работы, во время которой не должно быть солнечного света, врага всякого зарождения. Что же до изображения, то нам известна щепетильность и точность старых мастеров в изображении своих сюжетов, поэтому мы не можем согласиться назвать пестиком предмет, который повар держит в руке. Мы не можем поверить, что мастер не изобразил бы в этом случае также и ступку, необходимое дополнение к пестику. Однако, характерно именно изображение одного предмета. То, что держит предполагаемый повар, является на самом деле колбой с длинным горлышком, похожей на те, которые используют современные химики, называя их "баллонами" за их круглое брюшко. Наконец, на конце рукоятки этого предполагаемого пестика сделано отверстие, доказывающее, что это действительно сосуд (ил. XLI).Ил. XLI. Сосуд Великого Делания. Бурж, особняк Ляллеман.
         Этот необходимый сосуд является большой тайной и имеет различные названия, выбранные таким образом, чтобы не поняли профаны не только его назначение, но и используемое содержимое. Посвященные поймут нас и догадаются, о каком сосуде идет речь. Отлично, его называют философским яйцом и Зеленым львом. Под термином яйцо Мудрецы понимают свой состав, находящийся в сосуде и готовый к трансформациям под действием огня. Яйцо - потому что его оболочка и скорлупа заключают в себе философский ребис, в котором белое и красное находятся примерно в таких же пропорциях, как и в яйце. Второе же название никогда не раскрывалось в текстах. Батсдорф в своей "Нити Ариадны" пишет, что философы называли Зеленым львом сосуд для варки, но не объясняет почему. Космополит утверждает, что в делании "есть только этот Зеленый лее, который открывает семь нерастворимых печатей семи металлических духов, и который мучает тела, пока они не будут полностью совершенными, благодаря долгому и настойчивому терпению алхимика". В манускрипте Ораша* есть изображение колбы, наполовину наполненной зеленой жидкостью, и добавлено, что все искусство заключается в получении этого единственного Зеленого льва и, что его название даже обозначает его цвет. Это также купорос (vitriol) Василия Валентина. Третье изображение Золотого Руна почти идентично картинке Ораша. Там изображен философ, одетый в красное, под пурпурной мантией и в золотом колпаке, держащий а правой руке колбу с зеленой жидкостью. Рипли ближе к истине, когда пишет: "В наше искусство введено только одно нечистое вещество; философы обычно называют его Зеленым львом. Это среда или способ для объединения окрасок Солнца и Луны".
         Из этих разъяснений следует, что сосуд должен быть рассмотрен и с точки зрения материи, и с точки зрения формы, с двух сторон, как сосуд природы и как сосуд искусства. Описания, которые мы только что привели, относятся к природе сосуда; большое количество текстов указывает на его яйцеобразную форму. Он должен быть сделан из чистого прозрачного стекла без пузырей. Он должен иметь прозрачные стенки, способные противостоять внутреннему давлению; некоторые авторы советуют выбрать для этой цели Лотарингское стекло.**
          Наконец, у него может быть длинное или короткое горлышко, в зависимости от намерений алхимика. Главное, чтобы его можно было легко запаять. Впрочем, эти технические детали достаточно известны, что освобождает нас от дальнейших объяснений.
         Что до нас, то мы сохраним в памяти, что лаборатория и сосуд Делания, место, где работает Адепт, и где действует природа - эти две вещи замечает посвященный в начале своей экскурсии и они делают из Особняка Ляллеман один из интереснейших и редчайших домов, где жили философы.

--------------------
* Le Tres precieux Don de Dieu. Manuscrit de Georges Aurach, de Strasbourg, escript et pelnt de за propre main, I'an du Salut de L'Humanite rachetee, 1415.
**Лотарингским стеклом раньше назывались отлитые изделия, которые имели большую прочность, в отличие от выдуваемых.
--------------------

          Сопровождаемые гидом, мы выходим на брусчатку двора. Несколько шагов, и мы выходим к лоджии, освещенной галереей из трех сводчатых окон. Это большая зала с потолком, переплетенными брусьями. Находящиеся здесь монолиты, стены и другие обломки античных памятников придают ей вид местного археологического музея. Для нас, однако, интересно не это, а барельеф из раскрашенного камня на стене. Он изображает св. Христофора, кладущего младенца Иисуса на берег потока, который он только что пересек. На втором плане, отшельник с фонарем в руке - дело происходит ночью - выходит из хижины и приближается к Младенцу-Королю (ил. XLII).Ил. XLII. Легенда о св. Христофоре. Бурж, особняк Ляллеман.
          Нам часто встречались хорошие старинные изображения св. Христофора; однако ни одно из них не было так близко к легенде, как это. Кажется несомненным, что сюжет этого шедевра и текст Якопо из Варацце содержит один и тот же герметический смысл, даже более того, здесь присутствуют более достоверные детали. Исходя из этого, св. Христофор приобретает громадное значение в отношении аналогии, существующей между этим великаном, несущим Христа, и материей, несущей золото (CrusoforoV), играя ту же роль в Делании. Так как мы намерены быть полезным искреннему и верному ученому, то скоро раскроем тайну эзотеризма этого символа, о котором мы умолчали, говоря о статуях св. Христофора и монолите на паперти Нотр-Дам в Париже. Но, чтобы быть лучше понятыми, мы приведем сначала легенду, сообщенную Амеде де Понтье* на основе Якопо из Варацце. Мы намеренно подчеркнем места, относящиеся к работе, чтобы можно было подумать над ними и извлечь из них пользу.

--------------------
*Amedee de Ponthieu, Legendes du Vieux Pann, Paris Bachelin-Deflorenne, 1867, р. 106.
--------------------

         "До принятия христианства Христофора звали Offerus. Это был довольно тупой великан. Когда он достиг сознательного возраста, то отправился в путешествие, сказав, что хочет служить самому великому королю мира. Его послали к могущественному королю, который был очень рад получить в слуги такого силача. Однажды, услышав произнесенное кем-то имя дьявола, король в испуге перекрестился. "Зачем это?" - спросил его Христофор. "Я боюсь дьявола" - ответил король. "Но, если ты боишься, значит ты не так могуществен, как он? Тогда я хочу служить дьяволу" И Offerus ушел.
         После долгих поисков могущественного правителя, он увидел группу всадников, одетых в красное; их командир, одетый в черное, спросил его: "Что ты ищешь?" - "Я ищу дьявола, чтобы служить ему". - "Дьявол - это я, следуй за мной". И вот поступил он на службу к Сатане. Однажды они встретили крест на краю дороги и дьявол приказал повернуть его. "Зачем это?" - спросил Offerus. "Я боюсь изображения, Христа" - "Если ты боишься его, значит у тебя меньше могущества, чем у него. Тогда я пойду служить Христу".
          Offerus прошел мимо креста и пошел дальше. Он встретил доброго отшельника, и спросил у него, где можно найти Христа. "Везде", - ответил отшельник. "Я не понимаю этого, - сказал Offerus - но, если вы говорите правду, то какую службу мог сослужить ему такой силач, как я?" - "Ему служат молитвой старые и молодые" - ответил отшельник. Нельзя ли быть ему полезным чем-нибудь другим?" - с гримасой спросил Offerus. Отшельник понял с кем имеет дело и, взяв его за руку, отвел на берег бурного потока, который бежал с высокой горы. Здесь он сказал: "Бедные люди тонут в этом потоке, пытаясь перейти его: оставайся здесь и перенеси на другой берег того, кто тебя попросит. Если ты будешь делать это во имя любви к Христу, он признает тебя своим слугой. "Я справлюсь с этим во имя любви к Христу". - сказал Offerus. Он построил себе хижину на берегу и день и ночь переносил просивших его.
         Однажды ночью, он крепко уснул, сломленный усталостью; его разбудил стук в дверь, и он услышал, как голос ребенка трижды позвал его по имени! Он поднялся, взял ребенка на плечи и вошел в поток. Дойдя до середины, он вдруг заметил, что поток разбушевался, волны били его по ногам, стараясь опрокинуть. Он сопротивлялся изо всех сил, но ребенок сильно давил ему на плечи; тогда, опасаясь уронить свою ношу. он вырвал дерево, чтобы опереться на него; но воды в потоке все прибывали, а ребенок становился все тяжелее. Боясь утонуть, Offerus повернул к нему голову и спросил: "Дитя, почему ты такой тяжелый? Мне кажется. что я несу на своих плечах весь мир?" Ребенок ответил "Не только мир ты несешь, но и создавшего его. Я - Христос твой Бог и господин. В награду за твою службу я крещу тебя от имени Отца моего, моего собственного и Святого духа: и отныне ты будешь зваться Христофором" С того дня Христофор ходил по земле и учил слову Христову
         Теперь можно представить себе, с какой точностью мастер заметил и передал малейшие детали легенды. Благодаря своему вдохновению ученого-герметика, он изобразил великана, стоящим в воде, одетым в легкую одежду скрепленную узлом на плече, и перевязанную поясом на уровне живота. Именно в этом месте заключен эзотерический смысл св. Христофора. То, что мы скажем об этом, как правило не говорится. Однако, для большинства, открытая таким образом истина не становится яснее. С другой стороны. мы думаем, что книга, которая ничему не учит, бесполезна. В силу этого, мы постараемся объяснить этот символ максимально точно, чтобы показать исследователям оккультизма научный факт, скрытый под изображением.

--------------------
*из некоторых документов, сохранившихся в архиве Особняка Ляллеман, следует, что Жан Ляллеман был адептом алхимического Братства Рыцарей Круглого Стола
--------------------

         Пояс Offerus'а покрыт пересекающимися линиями, похожими на те, которые появляются на поверхности правильно приготовленного растворителя Таков символ применяемый всеми философами для обозначения совершенства и высшей чистоты, присущих их меркуриальной субстанции, Мы уже говорили об этом несколько раз и вновь повторим, что вся работа заключается в обработке Меркурия, пока он не будет соответствовать указанному символу. И этот символ, называемый старыми авторами Печатью Гермеса, Солью Мудрецов (соль в значении Печати), - который приводит исследователей в замешательство - есть знак и след Всемогущего, его подпись, Звезда Магов, Полярная Звезда и т.д. Этот знак проявляется с наибольшей ясностью, когда золото растворяют в Меркурии, чтобы привести его к первичному состоянию, к состоянию молодого золота, золота-ребенка. Именно поэтому Меркурий - верный слуга и Печать Земли - назван Источником Юности. Философы выражаются достаточно ясно, когда говорят, что Меркурий, с момента растворения несет ребенка, Сына Солнца, Маленького Короля, как настоящая мать, потому что золото обновляется в его лоне. "Ветер - крылатый и летучий Меркурий - выносил его в чреве своем", - говорил Гермес в своей "Изумрудной Скрижали". Также, мы находим тайную версию этой истины в Пироге* королей, который обычно готовится в день Епифании, напоминая о явлении Христа- ребенка волхвам и язычникам. Традиция отмечает, что волхвы были приведены к колыбели Спасителя звездой, которая была для них предвещающим знаком, Благой Вестью о его рождении. Сообщением о его рождении наш маг также содержит в своем тесте маленького ребенка, называемого в народе купальщиком. Этот Ребенок - Иисус, которого несет Offerus, слуга или путешественник; это золото в своей купальне, купальщик, это боб, сабо, колыбель или крест чести; и это также рыба, которая плавает в нашем "философском море", по выражению Космополита.**
         Отметим, что в Византийских соборах Христос иногда изображался в виде Сирен с хвостом рыбы. Такое изображение можно увидеть на капители церкви Сент-Брис в Сен- Бриссон-сюр-Луар (Луаре). Рыба - это символ философского камня в его первичном состоянии, ибо камень, как и рыба, рождается и живет в воде. Среди росписей алхимической печи, сделанных в 1702 году П.-Х. Пфау,*** можно увидеть рыбака, вытаскивающего из воды красивую рыбу. Другие аллегории рекомендуют ловить ее с помощью сети или тонкого невода, что нашло отражение в сетке на наших пирогах (galettes)**** Епифании. Отметим теперь более редкую, но не менее блестящую эмблематическую форму. В одной семье, куда мы были приглашены на пирог, мы не без удивления обнаружили на корке пирога изображение дуба, вместо обычных ромбических значков. Купальщик был заменен фарфоровой рыбкой. И эта рыбка была камбалой (по-французски - sole, от лат. sol вода, lе soleil - солнце). Мы скоро дадим герметический смысл дуба, говоря о Золотом Руне. Прибавим также, что знаменитая рыба Космополита называется Echineis, т.е. Oursin (морской еж), ourson (медвежонок, малая медведица), т.е. созвездие, в котором находится полярная звезда.

--------------------
*Пирог с запеченным в него бобом, подаваемый по традиции во Франции в крещенский вечер.
** Cosmopolite ou Nouvelle Lumiere chymique. Traite du Sel, р. 76. Paris, J. d'Houry, 1669.
***Сохранилось в музее в Винтерхур (Швейцария).
****Народное выражение avoir de la galette (иметь пирог) равносильно выражению быть богатым. Тот, кому посчастливилось найти боб в пироге, может больше ни о чем не беспокоиться, у него всегда будут деньги. Он будет дважды королем - в знании и удаче.
--------------------
         Эта таинственная рыба - королевская рыба. Нашедшему ее в пироге присваивается королевский титул и оказываются все почести. Раньше королевской рыбой называли дельфина, осетра, лосося, форель, говоря, что эти рыбы предназначены для королевского стола. На самом деле это название имело только символический характер, потому что старшие сыновья короля, которые должны были носить корону, назывались Дофинами (Dauphin - дельфин), т.е. именем королевской рыбы. Это дельфин, которого стараются поймать рыбаки Mutus Liber с помощью сети и крючка. Этих дельфинов можно также увидеть на различных декоративных сюжетах Отеля Ляллеман: на среднем окне башенки на капители колонны. Греческий Ichtus из римских катакомб имеет то же происхождение. Мартиньи* воспроизводит интересную картину из Катакомб, изображающую плывущую рыбу, которая несет на спине корзину с хлебами и каким-то красным предметом, который вполне может быть бутылью с вином. Корзина является символическим аналогом пирога; она также сделана из перекрещенных прутьев. Чтобы не распространять далеко эти сравнения, ограничимся лишь тем, что привлечем внимание читателя к корзине Вакха, которая называется Cista; ее носили Христофоры во время процессий вакханалий и в которой, как нам говорит Фр. Ноэль** было заключено все самое таинственное.

--------------------
*Martigny, Dictionnaire des Antiquites chretiennes, art Eucharistie, 2 ed., р. 291.
**Fr. Noel, Dictionnaire de lа Fable, Paris, Le Normant, 1801.
--------------------

          Даже тесто пирога подвластно законам традиционной символики. Это тесто слоистое, а наш маленький купальщик помещен туда, как закладка в книге. Здесь есть интересная связь с материей, выражаемой пирогом Королей. Сендивогий говорит, что приготовленный Меркурий похож на каменистую, крошащуюся и слоистую массу. "Если вы внимательно на нее посмотрите, то заметите, что она вся слоистая" - пишет он. Кристаллические пластинки, составляющие ее субстанцию, расположены одна над другой, как страницы в книге; именно поэтому она называется слоистой землей, землей листов, книгой и т.д. Также мы можем увидеть первичную материю Делания, выраженную символически, как закрытая или открытая книга, в зависимости от того, обработана она или только что извлечена из шахты. Иногда, если книга изображена закрытой, - это указывает на необработанную минеральную субстанцию - можно ее увидеть также запечатанную семью печатями; это символ семи последовательных операций, которые надо проделать, чтобы открыть ее. Такова Великая Книга Природы, которая несет на своих страницах раскрытые тайны профанических и тайных знаний. Она написана очень просто, ее легко прочитать, при условии, что знают, где ее найти - это очень трудно, и могут ее открыть, что еще труднее.
         Осмотрим теперь интерьер Отеля. В глубине двора находится дверь под низкой аркой, которая ведет к жилым помещениям. Там есть много красивых вещей, которые удовлетворили бы вкус любителя Ренессанса. Пройдем столовую с разделенным перегородками потолком и высоким камином с прекрасными гербами Людовика XII и Анны Бретонской, и проследуем в часовню.
         Эта комната - настоящее сокровище, украшенное чеканкой и гильошировкой.* Вся орнаментация - профаническая, все изображенные на ней сюжеты заимствованы из герметического знания.

--------------------
*гильоширование (guillochis фр.) - гравирование узоров из различных комбинаций линии. Прим. ред.
--------------------

         Сюжеты прекрасного барельефа, выполненного в манере св. Христофора в лоджии, является языческий миф о Золотом Руне. Перегородки потолка служат рамками для многочисленных символических изображений. Красивый буфет XVI века предлагает алхимическую загадку. Ни одной религиозной сцены, ни одного стиха из Псалтыря, ни одной евангельской притчи, ничего, кроме символики священного Искусства... Возможно ли, чтобы в этом кабинете была роспись настолько неортодоксальная, но наоборот, благоприятная в своей мистической близости к чтению, размышлению, даже к молитве философа? Что это, часовня, мастерская или молельня? Этот вопрос остается без ответа.
         Барельеф Золотое Руно, который первым делом бросается в глаза при входе - это прекрасное изображение на камне, ярко раскрашенное, наполненное интересными деталями, к сожалению, испорчено зеленоватым налетом времени. В центре цирка, окруженного каменными стенками, находится лес, в котором преобладают дубы На полянах можно заметить различных животных - дромадера быка или корову, лягушку на вершине камня и т.д. - которые придают песу дикий оттенок В травянистой почве растут цветы Справа, на выступающем обломке камня лежит шкура барана, охраняемая драконами. чей угрожающий силуэт ярко выделяется на фоне неба. Там также был изображен Ясон у подножия дуба, но эта часть композиции была отделена от ансамбля (ил. XLIII).Ил. XLIII. Золотое Руно. Бурж, особняк Ляллеман.
         Миф о Золотом Руне - это полное описание герметической работы, приводящей к получению философского камня, Адепты называют Золотым Руном материю, готовую для Делания, также как и его конечный результат. Это очень точно, т.к. их субстанции различаются лишь чистотой, крепостью и зрелостью. Камень философов и философский камень - это вещи сходные по природе и происхождению, однако, первый - сырой, а второй, происходящий из него, в совершенстве приготовленный и созревший. Греческие поэты рассказывают нам, что Зевс был настолько доволен жертвоприношением Фрикса в его честь, что захотел, чтобы все имеющие руно жили в достатке, пока оно у них есть, и что он разрешил каждому пытаться овладеть им. Можно утверждать, не боясь совершить ошибку, что те, кто пользуется этим разрешением, никогда не были многочисленными. Это происходит из-за трудности самой задачи - тот, кто знает дракона, знает и как его победить - но огромная трудность заключается в интерпретации символики. Как установить соответствие между огромным количеством различных изображений и противоречивых текстов? Мы никогда не перестаем призывать последователей направлять свои усилия на это темное место, основу, вокруг которой вращаются все комбинации изучаемой нами символики.
         Здесь истина скрыта в двух различных образах: дуба и барана, которые являются, как мы уже сказали, одним и тем же, но в двух различных аспектах. Действительно, старые авторы применяли символ дуба для обозначения вульгарного названия начальной Материи в том виде, как она извлекается из шахты. Это может показаться двусмыслицей; мы сожалеем, но не можем говорить по этому поводу яснее. Только посвященные поймут это без труда, ибо они имеют ключи, открывающие все двери, будь то двери науки или религии.
         Кто не знает, что на листьях дуба встречаются небольшие круглые наросты, называемые черными орешками (noix de gallе от лат. galla). Однокоренными словами являются в латыни: galla, Gallia, gallus, т.е. чернильный орех, Галлия, петух. Петух - это эмблема Галии и атрибут Меркурия, как об этом определенно говорит Яков Толлий;* он увенчивает колокольни французских церквей, и не без основания Францию называют старшей дочерью Церкви. Осталось сделать лишь один шаг к разгадке тайны. Продолжим. Из чернильного ореха получают Кермес (красную краску), название которой имеет то же значение, что и Гермес; начальные согласные заменялись одна другой. Оба термина имеют одно значение: Меркурий. Однако, если gallе дает название необработанной Меркуриальной материи, то кермес (в арабском girmiz, который красит в ярко-красный) характеризует приготовленную субстанцию. Важно не путать эти вещи, чтобы не сбиться с пути. Вспомните, что меркурий Философов, т.е. приготовленная материя, должен обладать способностью окрашивать, которую он приобретает только посредством первичной обработки.

--------------------
*Manuductio od Сælum chemicum. Amstelodami, ар. J. Waesbergios, 1688.
--------------------

          Что же до грубой материи Делания, то одни называют ее Magnesia lunarii, другие, более откровенные, Свинцом Мудрых, Растительным Сатурном. Филалет, Василий Валентин, Космополит называют ее Сыном или Ребенком Сатурна. В различных наименованиях отражается то ее магнитные и аттрактивные свойства в отношении серы, то легкоплавкость. Для всех - это Святая земля (Terra Sancta); наконец, этот минерал имеет в качестве астрономического иероглифа знак Овна. Gala по-гречески означает молоко, а меркурий еще называется молоком Девы (lас virginis). Если вы, братья, обратили внимание на то, что мы говорили по поводу Пирога Королей, и если вы знаете, почему египтяне обожествляли кота, у вас не будет сомнений по поводу того, какую материю вам выбрать, ее вульгарное название вам будет хорошо известно. Тогда вы будете обладать этим Хаосом Мудрых, "в котором скрыты в помещении все тайны", - как утверждает Филалет, и который Адепт не замедлит сделать активным. Открыть, - значит разложить эту материю, постараться выделить из нее чистую часть или ее металлическую душу, и тогда вы получите Кермес, Гермеса, Красящий меркурий, которые несут в себе мистическое золото, подобно св. Христофору, несущему Иисуса и барану, несущему собственное руно. Вы поймете, почему Золотое Руно подвешено на дубе, подобно чернильному ореху и кермесу, и вы сможете сказать, не оскорбляя истины, что старый герметический дуб служит матерью тайному меркурию. Разум ваш просветлеет, и вы поймете, в чем состоит тесное родство между дубом и бараном, св. Христофором и Ребенком-Королем, Добрым Пастырем и овцой. Пройдем вглубь часовни, поднимите глаза, и вы обнаружите одну из самых прекрасных эмблем.
         Потолок, разделенный продольными балками на три ряда, опирается на две колонны, прислоненные к стенам, с вырезанными на их лицевой стороне четырьмя каннелюрами.Ил. XLIV. Капитель колонны (правая сторона). Бурж, особняк Ляллеман.
         На завитке правой, в свете единственного окна, освещающего эту маленькую комнату, расположен на подставке из дубовых листьев человеческий череп с двумя крыльями Это точная интерпретация нового зарождения. исходящего из гниения, следующего за смертью состава при потери им оживляющей. летучей души. При смерти тела появляется синяя окраска, переходящая в черную, что символизируется Вороном, эмблемой Caput mortuum * Делания. Таков знак и начальное появление растворения, разделения элементов и будущего зарождения серы, окрашивающего и твердого металлического элемента. На черепе помещены два крыла для того, чтобы показать, что при отсутствии летучей и водянистой части, происходит расчленение частей и связи нарушаются Умерщвленное тело превращается в черный прах, имеющий вид угольной пыли. Далее, под действие внутреннего огня, возникающего из этого распада, обоженный прах очищается от своим грубым сгоревшим частей он возрождается чистой солью. которую в процессе варки тайная сила огня постепенно одевает и окрашивает (ил. XLIV).
         На капители левой колонны изображена декоративная чаша, на ободке которой видны два дельфина. Цветок, который кажется распущенным из чаши и напоминает по форме геральдическую лилию. Все эти символы относятся к растворителю или меркурию, противоположному символу серы, получение которой изображено на капители другой колонны.

--------------------
* Только два бесценных софита могут быть сравнены с этим один в Дампьер-сюр-Бутонн, также вылепленный в XVI веке (Философские обители); другой, в Плессис-Бурре, расписанный в XV веке ("Два дома Алхимиков").
** Caput mortuum (лат.) - Мертвая голова Прим. ред.
--------------------

          На фундаменте этих опор изображена корона из дубовых листьев, в которую продет пучок этих же листьев, изображающая символ, относящийся в спагирическом искусстве к вульгарному названию сюжета. Корона и капитель, таким образом, изображают полный символ первичной материи, этой державы, которую Бог, Иисус и некоторые другие великие монархи держат в руке на различных изображениях.
         В наши намерения не входит подробно анализировать все изображения потолка. Этот обширный предмет потребовал бы специального изучения и вынудил бы нас к частым повторам. Мы ограничимся кратким описанием наиболее оригинальных. Среди них мы прежде всего отметим серу и ее извлечение из первичной материи, что изображено, как мы уже говорили, на каждой, из колонн. Армиллярная сфера, положена в горящий очаг, что очень похоже на одну из гравюр трактата об Azoth'e. Здесь горящие угли помещены вместо Атласе, и это изображение нашей практики настолько правильно, что освобождает нас от комментария. Неподалеку изображен соломенный улей в окружении пчел, часто воспроизводимый сюжет, в частности, на алхимической печи в Винтерхуре. А вот, - какой странный сюжет для часовни! - маленький ребенок мочится в свой сабо. В другом месте тот же самый ребенок стоит на коленях у груды монет, держа в руках раскрытую книгу, а у ног его лежит мертвая змея.- Остановиться ли нам или продолжать? Мы в нерешительности. Деталь, находящаяся в полусвете рельефного орнамента, определяет смысл небольшого барельефа. В самой. верхней части изображена печать в Форме звезды короля магов Соломона. Внизу - Меркурий, вверху - Абсолют. Простой и полный процесс, предполагающий лишь один путь, требующий лишь одной материи и лишь одной операции. "Знающий, как осуществить Делание, имея лишь один Меркурий, нашел все самое совершенное". Так утверждают наиболее известные авторы. Этот союз двух треугольников огня и воды, или серы и меркурия, соединенных в одном теле, порождает шестиконечную звезду, символ Делания и осуществленного Философского Камня. Соседняя картинка изображает руку, сжимающую каштан, с объятым пламенем предплечьем; чуть дальше та же рука, выходящая из камня, держит зажженный факел; здесь, рог Амалтон, наполненный цветами и плодами, служит насестом курице или куропатке, - это трудно определить; но сколько эмблем связано с черной курицей или красной куропаткой, поэтому это ничего не меняет в выраженном этим символом герметическом смысле. Вот, перевернута чаша, выскользнувшая из пасти льва, который держал ее в равновесии: это оригинальная версия Solve et coagula Собора Парижской Богоматери; другой сюжет, немного непочтительный: это ребенок, пытающийся разбить четки, которые он держит на коленях; еще дальше, большая раковина, перевязанная спиральными филактериями. На дне потолка, содержащего это изображение, повторен пятнадцать раз графический символ, позволяющий точно определить содержание этой ракушки. Тот же самый знак, заменяющий название материи, изображен на этот раз крупным планом, среди пламени.Ил. XLV. Потолок часовни (фрагмент). Бурж, особняк Ляллеман.
         На другом изображении мы видим ребенка, который, как нам кажется, играет роль алхимика, - стоящего ногами на чудесной ракушке и бросающего перед собой мелкие ракушки, похожие на большую. Мы видим также открытую книгу, пожираемую пламенем; испускающего сияние голубя, символ Духа; огненного ворона клюющего череп, на котором он сидит, объединенное изображение смерти и гниения; ангела, который вертит мир, как волчок, сюжет, изложенный в небольшой книге, озаглавленной "Typus Mundi"*, произведении нескольких Отцов Иезуитов; Философское прокаливание, символизированное гранатом, подвергающимся действию огня в чаше из драгоценного металла; над обжигаемым веществом можно различить цифру 3 и букву R; что означает для адепта необходимость трех повторений этого процесса, о котором мы уже несколько раз говорили. Наконец, следующая картинка изображает ludus puerorum, объясненную в "Золотом Руне" Трисмозина и изображенную идентично: ребенок гарцует на своей деревянной лошади с кнутом в руке и радостным выражением лица (ил.XLV).

--------------------
*Typus Mundi in quo ejus Calamitates et Pencula nec non Divini, humanique Amoris antipathia. Emblematice proponuntur а RR.С.S.I.А. Antuerpiæ. Apud Jean Cnobbaert, 1627.
--------------------

          Мы закончили перечисление основных герметических эмблем, вылепленных на потолке часовни; закончим теперь их изучение анализом очень интересной и редкой детали.Ил. XLVI. Загадка буфета. Бурж, особняк Ляллеман.
         Вырезанный в стене, около окна, небольшой буфет XVI века привлекает взгляд не столько красотой форм, сколько тайной загадки, расцененной как неразрешимая. По словам нашего гида, еще ни одному человеку не удалось объяснить ее! Без сомнения, это происходило потому, что никто не понимал направленности символики всего помещения, и науки, скрывавшейся за этой символикой.
         Прекрасный барельеф "Золотое Руно", который мог бы послужить проводником, не был понят в его истинном смысле, для всех он оставался произведением мифологии и восточного изображения. Буфет также носит алхимический отпечаток (ил.XLVI). Действительно, на колоннах, держащих архитрав этого храма в миниатюре, мы находим прямо под капителями эмблемы, посвященные Философскому меркурию: раковину св. Якова и чашу для освящения воды, поднятую на крыльях и трезубец, атрибут морского бога Нептуна. Это все то же обозначение водянистого и летучего принципа. Фронтон образован большой декоративной раковиной, служащей опорой двум симметричным дельфинам. Три объятых пламенем граната завершают орнамент этого символического буфета.
         Загадка заключается в двух словах: RERE и RER, которые, на первый взгляд, не имеют никакого смысла и трижды повторены на вогнутой стороне ниши. Мы расшифруем, уже благодаря этому простому расположению, указание на три повторения одной и той же техники скрытой под таинственными выражениями RERE и RER. Так, три огненных граната на Фронтоне подтверждают это тройное действие одного способа и так как они изображают уплотняющий огонь в этой красной соли, которая является философской Серой, мы легко понимаем, что необходимо повторить три раза обжиг этого тела для осуществления трех Философских деланий, по учению Гебера. Первая операция приводит к получению Серы, или средству первого порядка; вторая операция, полностью сходная с первой, приводит к получению Эликсира. или средства второго порядка, которое отличается от Серы только качеством, но не природой; наконец, третья операция, осуществленная подобно предыдущим, дает Философский камень, средство третьего порядка, которое сочетает все совершенные качества Серы и Эликсира с большим объемом и могуществом. Если, кроме того, нас спросят, в чем заключается и как осуществляется эта тройная операция, мы отошлем исследователя к барельефу на потолке на котором изображен горящий в некой чаше гранат.
         Но, как расшифровать загадку, лишенную смысла слов?- Это очень просто. RE - творительный падеж от латинского res, означающего вещь, рассматриваемую в своей материи; так как слово RERE является объединением RE одной вещи, и RE другой вещи, мы переведем это, как две вещи в одной или, лучше, как двойная вещь. Теперь RЕRЕ эквивалентно RE ВIS. Откройте словарь герметических терминов полистайте любое сочинение по алхимии, и вы увидите, что слово REBIS часто употреблялось философами и обозначало их компост, или состав, готовый к изменениям под действием огня. Обобщим: RE - сухая материя, философское золото; RE - влажная материя, философский Меркурий. RERE или REBIS - двойная материя, одновременно сухая и влажная, сплав философских золота и меркурия, сочетания которые получили в природе и искусстве удвоенные оккультные свойства, точно уравновешенные.
          Мы хотели бы быть также ясны в объяснении второго термина: RER, но нам не было позволено поднять завесу над этой тайной. Однако, чтобы удовлетворить насколько возможно законное любопытство начинающих, мы скажем, что эти три буквы заключают секрет исключительной важности, касающийся чаши Делания, служащей для варки, для полного и нерастворимого плавления, в ней происходит преобразование компоста RERE. Как дать удовлетворительное объяснение, не став при этом клятвопреступником? Не верьте тому, что говорит Василий Валентин в своих "Двенадцати ключах" и остерегитесь понять буквально его слова, что "тот, кто имеет материю, также найдет и горшок, чтобы ее сварить". Мы утверждаем обратное - и можно верить в нашу искренность - что невозможно достичь ни малейшего успеха в Делании, не имея достаточного знания о Чаше Философов и о материи, из которой она должна быть сделана. Понтан признает, что не зная секрета чаши, он более двухсот раз безуспешно пытался выполнить одну и ту же работу, даже обладая нужными материями и правильной техникой. Алхимик должен сам сделать свой сосуд; это правило искусства. Не предпринимайте ничего, пока не получите полного знания об этой скорлупе яйца, которая является secretum secretorum средневековых мастеров.
         Что же такое RER? - Мы видели, что RE обозначает одну вещь, одну материю; R - половина RE, будет означать половину вещи и материи. Таким образом, RER эквивалентно материи, увеличенной половиной другой или такой же материи. Отметьте, что здесь речь идет не о пропорциях, ни о химическом сочетании, независимых от условных количеств. Чтобы нас лучше поняли, мы приведем пример: предположим, что материя, изображаемая RE - это rеаlgаr, или природный сульфат мышьяка. R - половина, может быть серой rеаlgаr'а или, его мышьяком, которые схожи или различны в зависимости от того, взяты ли сера и мышьяк разделенными или объединенными в rеаlgаr'е, увеличенного серой, как половиной realgar'a или мышьяком, как другой половиной того же красного сульфура.
          Еще несколько советов; прежде всего найдите RER, т.е. сосуд. Впоследствии, вы легко узнаете RERE. Сивилла, спрошенная о том, кто является философом, ответила: "Этот тот, кто умеет сделать стакан (verre)". Постарайтесь сделать его, следуя нашему искусству и не особенно принимая в расчет процессы стекольного производства. Искусство горшечника пригодится вам больше. Загляните в гравюры Пикольпасси**, вы найдете там одну, которая изображает голубку с лапами, привязанными к камню. Разве вы не должны, по прекрасному совету Толлия, искать и найти главное в летучей вещи? Но, не имея никакой чаши, как вы заставите ее испариться и рассеяться без всякого остатка? Так сделайте сначала чашу, а потом ваш состав, запечатайте так, чтобы никакой дух не смог выделиться; нагревайте все это до полного прокаливания. Поместите чистую часть получившейся пудры в ваш состав и запечатайте в том же сосуде. Одному лишь Создателю вы должны быть благодарны. Для нас же, это всего лишь вехи на великом пути Эзотерической Традиции, мы не просим ни памяти, ни признательности, только возьмите на себя такой же труд по отношению к другим.

--------------------
*Secretum secretorum (лат.) Тайна тайн. Прим. ред.
**Claudius Popelin, Les Tmirs Livres de l'Art du Potier, du cavalier Cyprian Piccolpassi. Paris, Libraine internationale, 1861
--------------------

         Наш визит закончен. Еще раз в молчании и задумчивости обращаемся мы к этим чудесным образам, автор которых так долго был известен нам. Существует ли где-нибудь книга, написанная его рукой? - На это нет никаких указаний. Несомненно, по примеру великих Адептов Средневековья он предпочел доверить камню, а не пергаменту неопровержимое свидетельство могучего знания, всеми тайнами которого он обладал. Поэтому справедливо, что память о нем живет среди нас, что его имя наконец вышло из темноты и сияет, как звезда первой величины на герметическом небосводе.
         Жан Ляллеман, алхимик и рыцарь Круглого Стола, заслуживает занять место у святого Грааля вместе с Гебером (Magister Magistorum*) и Роджером Бэконом (Doctor admirabilis**). Равный по широте знаний могущественному Василию Валентину и милосердому Фламелю, он превосходит их в двух качествах, в высшей степени достойных ученого и философа, - в скромности и искренности.

--------------------
*Magister Magistorum (лат.) - Магистр магистров. Прим. ред.
**Dосtоr admirabilis (лат.) - Чудесный доктор. Прим. ред.

Раздел V

Циклический крест Андэ.


          Андэ (Hendaye) небольшой городок на границе страны басков, раскинул свои домишки у начала пиренейских отрогов. Его окружают зеленый океан, широкая и стремительная Бидассоа и покрытые травой горы. Первое впечатление от знакомства с этой суровой землей очень тяжелое, почти враждебное. И только пик Фонтараби, выступающий на горизонте из отливающих серо-зеленым вод залива, смягчает строгость природы этой дикой местности. Помимо испанского характера строений, наречия жителей и близкого пляжа, усеянного гостиницами, в Андэ нет ничего, что могло бы привлечь внимание туриста, археолога или художника. Начинаясь от станции, плохая дорога идет вдоль железной дороги и подводит к приходской церкви, построенной в центре города. Ее голые стены с массивной четырехгранной башней возвышаются над папертью, приподнятой на несколько ступеней и окруженной деревьями с густой листвой. Вульгарное, тяжелое реставрированное сооружение, совершенно лишено интереса. Однако, у южного трансента скрывается в зелени скромный каменный крест. Раньше он украшал общее кладбище, и лишь в 1842 году его перенесли на место, которое он занимает сегодня. По крайней мере, так нас уверил старик-баск, долгое время служивший пономарем. Что касается происхождения этого креста, оно нам неизвестно, и мы не можем ничего сказать о времени его создания. Однако, судя по форме подставки и столба, он относится к концу XVII или началу ХVIII века! Как бы то ни было, его пьедестал представляет собой редчайшую символическую интерпретацию хилиазма из всех, когда либо встреченных нами. Известно, что эта доктрина сначала принятая, а потом оспариваемая Оригеном, св. Дионисием Александрийским и св. Иеронимом, хотя церковь никогда не осуждала ее, была частью эзотерических традиций античной герметической философии.
         Наивность барельефа, его неумелое исполнение приводят нас к мысли, что эти эмблемы не являются творением профессионального резца; но мы должны признать, что за профессиональной неумелостью скрываются глубокие космографические знания.
          На поперечной перекладине креста, - это греческий крест - можно заметить простую надпись из почти слившихся слов, расположение которых мы сохраняем.

OCRUXAVES

PESUNICA


илл. XLVII. Циклический крест. Андэ, Нижние Перинеи.           Конечно, нетрудно разобрать фразу и ее известный смысл: crux ave sреs unica. Однако, если мы прочитаем надпись, как новичок, то не будет понятно, что надо желать: креста или подножья. Но в этом случае мы должны отказаться от элементарных правил грамматики: per в именительном падеже мужского рода нуждается в прилагательном unicum, одного с ним рода, а не в женском unica. Кажется, что деформация слова spes, надежда, в pes, является результатом отсутствия у автора мастерства в резьбе по камню. Но оправдывает ли неминуемость такое странное сходство? Мы не можем этого допустить. Действительно, сравнение с другими сюжетами, выполненными той же рукой и в той же манере, показывают заботу о правильном расположении. Почему же надпись была выполнена с такой неточностью? Тщательный осмотр показывает, что буквы выполнены чисто, даже изящно, не налезают одна на другую (ил. XLVII). Безусловно, наш ремесленник сначала начертил их мелом или углем, что должно было исключить всякую ошибку во время гравировки.
         Однако, раз она существует, остается заключить, что эта видимая ошибка была специально допущена автором. Единственная причина, которую мы можем найти - это та, что знак оставлен специально, чтобы привлечь внимание наблюдателя. Таким образом, по нашему мнению, автор сознательно так расположил эпиграф к своему волнующему творению.
         Осмотр пьедестала уже просветил нас и мы знаем уже с помощью какого ключа следует читать христианскую надпись на монументе, но мы хотим показать исследователям, какую помощь в раскрытии секретов может оказать простой здравый смысл, логика и рассудок. Буква S, своей извилистой формой, указывающая на змею, соответствует греческой "хи" (Х) и, таким образом, приобретает эзотерический смысл. Это спиральный след солнца, достигшего высшей точки своей кривой в пространстве во время циклической катастрофы. Это теоретическое изображение апокалипсического зверя, дракона, извергающего в Судный день огонь и серу на макрокосмическое творение. Благодаря символическому значению буквы S, умышлено помещенной в другое место, мы понимаем, что надпись должна читаться на тайном языке, т.е. на языке богов или языке птиц, и что надо раскрывать ее смысл с помощью правил дипломатии... Несколько авторов, и в частности Грассе д'Орсе в разборе "Мечты о Полифоле", опубликованной "Британским Ревю", дали их достаточно ясно, что избавляет нас от объяснений. Таким образом, мы читаем по-французски язык дипломатов, латынь так, как написано, а потом, используя меняющиеся местами гласные, мы получаем звучание других слов составляющих новую фразу, в которой мы восстанавливаем орфографию и порядок слов, а также литературно смысл. Таким образом, мы получаем это необычное предупреждение: Написано, что жизнь заключена в единственном пространстве*, и мы узнаем, что существует область, в которой смерть не застигнет человека в страшное время двойного катаклизма. Что же касается географического расположения этой обетованной земли, достигшие которой смогут дождаться возвращения золотого века, то мы сами должны узнать его. Ибо избранные дети Ильи, спасены будут словом писания. Их глубокая вера, неослабность их усилий послужат им для возвышения в ряд последователей Христа-Света. Они будут нести его символ и получат от него миссию освобождения возрожденного человечества от цепей исчезнувшего.

--------------------
* Латинское spatium, со значением "местность", "место", "расположение" по Тациту соответствует греческому Cwrion корень Cwra , "страна", "область", "край".
--------------------
Илл. XLVIII. Циклический крест. Четыре стороны пьедестала. Андэ, Нижние Перинеи.
         В верхней части Креста - в которую были вбиты три гвоздя, прикрепившие к проклятому дереву тело Искупителя, - написано на поперечной перекладине INRI. Это соответствует схематическому изображению цикла, выгравированного на подставке (ил.XLVIII). Здесь мы имеем два символических креста, орудий того же мучения: вверху - божественный крест, пример способа, выбранного для искупления; внизу- крест земного шара, определяющий полюс северного полушария и место во времени роковой эпохи этого искупления. Бог-Отец держит в руке этот шар, поднятый над огненным знаком, а четыре великих века, - исторические изображения четырех возрастов мира, - имеют своих представителей, изображаемых с этим же атрибутом: Александра, Августа, Карла Великого и Людовика ХIV*. Об этом говорит эпиграф INRI, который экзотерически расшифровывается: Iesus Nazorenus Rex Iudæоrum**, но который также заимствует у креста свое тайное название: Ignе Natura Renovatur Integra.***
         Ибо именно огнем скоро будет испытано наше полушарие. И также как посредством огня отделяется золото от несовершенных металлов, так же говорится в Испании, праведники будут отделены от грешников в Судный День.

--------------------
*три первых были императорами, четвертый, не только король, но Король-Солнце, т.е. закат светила и его последнее свечение. Эти сумерки - предвестник долгой циклической ночи, полной ужаса, страха и скорби.
**Iesus Nazarenus Rex Iudæоrum (лат.) - Иисус Назарянин, Царь Иудейский. Латинская надпись на Кресте Спасителя. Прим. peд.
***Igne Natura Renovatur Integra (лат.) - Огнем природа обновляется. Это выражение было девизом первых Розенкрейцеров. Прим. ред.
--------------------

         На каждой из четырех сторон пьедестала изображен различный символ. На одной изображено Солнце, на другой - Луна, на третьей - большая звезда и на последней- герметическая фигура, применяемая, как мы уже сказали, посвященными для обозначения солнечного цикла. Это простой круг, разделенный проведенными под прямым углом диаметрами, на четыре сектора. Они имеют надпись А, что обозначает их, как четыре возраста мира в этом полном символе вселенной, составленном на условных знаках неба и земли, духовного и мирского, макрокосма и микрокосма, в котором встречаются основные эмблемы: искупления (крест) и мира (круг).
          В Средние Века, эти четыре фазы великого циклического периода, изображавшие в древности непрерывное и вращение посредством круга, разделенного двумя перпендикулярными диаметрами, часто изображались четырьмя евангелистами или символической буквой, которой была греческая альфа, а еще чаще, четырьмя евангелическими животными, окружающими Христа, живой человеческий образ креста. Это традиционная формула часто встречается на тимпанах римских порталов. Иисус изображается сидящим с левой рукой, лежащей на книге, и с правой, поднятой в знак благословения и окруженным четырьмя животными, образующими кортеж в виде эллипса, называемый Мистической Мандолиной. Эта группа всегда отделена от других сцен гирляндой облаков и ее персонажи всегда изображены в определенном порядке, как это можно увидеть в соборах Шартра (королевский портал) и Манса (западный вход), в церквях Тамплиеров в Люзе (Верхние Пиренеи), Сиврэ (Вена), над входом в церковь св. Трофима в Арле и т.д. (ил. XLIX).
         "И пред престолом море стеклянное, подобное кристаллу, - пишет св. Иоанн, - и посреди и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади; и первое животное было подобно льву, и второе животное подобное тельцу, и третье имело лицо как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему.*
Илл. XLIX. Тимпан входа (12 век). Арль, церковь св. Трофима.
--------------------
* "Откровение cв. Иоанна", IV, 6 и 7
--------------------

          Это повествование совпадает с пророчеством Иезекииля: "И я видел... великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из середины его как бы свет пламени из середины огня и из середины его видно было подобие четырех животных... Подобие лиц их - лица человека и лица льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны - лицо тельца у всех четырех и лицо орла у всех четырех".
         В индийской мифологии четыре сектора круга служили основой для необычной мистической концепции. Полный цикл человеческого развития изображается в виде коровы, символизирующей Добродетель, четыре копыта которой стоят на каждом из секретов, изображающих возраст мира. В первый период, соответствующий греческому золотому веку и называемому Крита Юга или возраст невинности, добродетель прочно держится на земле: корова стоит на четырех копытах. В Трета Юга второй период, соответствующий серебряному веку, она держится лишь на трех копытах. Во время Двапара Юга, третьего периода бронзового века, она ограничивается двумя копытами. Наконец, в железный век, в который мы живем, циклическая корова или человеческая Добродетель находится в состоянии крайней старческой слабости: она с трудом держится на одном копыте. Это четвертый и последний период, Кали Юга, возраст нищеты, несчастий, немощи.
          Железный век не имеет печати, кроме печати смерти. Его символом является скелет с атрибутами Сатурна: пустыми песочными часами, символом истекшего времени, и косой в форме цифры "семь", делящейся числом трансформации, разрушения и уничтожения. Евангелие этой роковой эпохи написано св. Матфеем. MaqhmatoV, по-гречески MatqaioV, происходит от Maqhma , MaqhmatoV, что означает знание. Это слово дало MaqhsiV, maqhsewV, учение, познание, от manqanein, учить, обучаться. Это Евангелие Знания, последнее для всех, но первое для нас, ибо оно учит нас, что, кроме небольшого количества избранных, все погибнут. Ангел является атрибутом св. Матфея, ибо только знание способно проникнуть в тайну вещей существ и их судьбы, может дать человеку крылья, чтобы он поднялся на них к познанию самых высоких истин и достиг Бога.

--------------------
*Иезекииль, l,4, 5, 10.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Scire. Potere. Audere. Tacere.*
Зороастр.

          Природа не открывает всем без разбора двери святилища. На этих страницах профан, может быть, обнаружит некоторое свидетельство истинного знания. Однако, мы не будем льстить себя надеждой что-нибудь доказать ему, ибо мы знаем насколько стойки предрассудки и как велика сила предубеждения. Последователь извлечет из этих страниц больше пользы, при условии, однако, что он не отвергает произведений старых философов, что он проницательно изучит классические тексты, пока не обретет достаточного знания для раскрытия тайн руководства по операциям.
         Никто не может претендовать на обладание Великой Тайной, если он не согласовывает свое существо с предпринимаемыми исследованиями. Недостаточно быть только прилежным, деятельным и упорным, если нет прочной основы, конкретной базы, если неумеренный энтузиазм затемняет истину, гордость подавляет справедливость и жадность пробуждается при фальшивом блеске золотого светила.

--------------------
*Scire. Potere. Audere. Tасеrе. (лат.) Знание. Сила. Решительность. Молчание. Прим. ред.
--------------------

          Таинственная наука требует верности, точности, проницательности в наблюдении явлений, здравомыслия, логики и уравновешенности; живого, но не экзальтированного воображения, горячего и чистого сердца. Она требует, кроме того, недоверия к теориям, системам и гипотезам, не прошедшим проверки! Она хочет, чтобы ее исследователи больше пользовались своим умом, чем чужими. Она придает большое значение тому, чтобы они проверяли истинность ее принципов и практики в природе, нашей общей матери. Постоянно развивая свои способности к наблюдению и рассуждению, неофит достигнет уровня, который приведет его к

ЗНАНИЮ.


          Подражание природным процессам, ловкость, соединенная с изобретательностью, просветление в результате долгих опытов обеспечат ему

СИЛУ.


          Как практику, ему будут также необходимы терпение, постоянство, непоколебимая вера. Смелость и решительность, уверенность и доверие, родившиеся из крепкой веры, позволят ему все

СМЕТЬ.


          Наконец, когда успех увенчает столько трудных лет, когда все желания будут исполнены, Мудрец, презирая Мирское тщеславие, сольется с униженными, обездоленными, со всеми, кто трудится, страдает, борется, отчаивается и плачет здесь, внизу. Безвестный и молчаливый последователь вечной Природы апостол вечного Милосердия, он остается верен своему обету молчания. В интересах науки, в интересах Добра, Адепт должен всегда

МОЛЧАТЬ.

Даниэль Готье.

Карты Вечности*.


Алхимический Ребис (гравюра 17 века).          Большинство людей, входящих в любой готический собор не могут не восхититься его красотой, загадкой и величием. Ибо именно в этих зданиях, более, чем в каких либо других, размах и геометрическая гармония являются такими естественными и органичными. Они представляют собой идеальное сочетание естественных элементов - камня, песка и дерева - с блистающим, эфемерным светом, а также с неким божественным порядком и стремлением к звездам.
          Своим неповторимым духом готический собор скорее всего обязан многочисленным событиям в культурной и интеллектуальной жизни общества. Одиннадцатый и двенадцатый века были отмечены строительством большого количества новых городов, ростом интереса к знаниям и литературе древности, зарождению современных форм государственности и общим экономическим подъемом. Все эти факторы стали причинами возникновения нового готического стиля и активнейшего строительства соборов в двенадцатом-тринадцатом веках.

--------------------
*из Gnosis Magazin, Spring 1993, cmp.28-35.
--------------------

         Однако корни этого явления могут уходить гораздо глубже, чем о том можно судить, исходя из голых исторических фактов. Ибо период готики знаменует собой не очень заметные, но очень значительные изменения в сознании и творческом видении, сходные с теми, что происходили а Афинах в эпоху правления Перикла и во Флоренции в эпоху Возрождения. Эти перемены были порождены возобновлением интереса к функционированию природы и космоса, особым вниманием к возможностям человека и укреплением веры в его способность проникать в тайны природы и творения.
          Готические соборы стали эмблемами этого стремления, а также материальными парадигмами существующего в природе божественного порядка.
          С развитием готического стиля наступил и расцвет использования органических форм. В особенности это касалось барельефов и скульптур на фасадах. Фасады были покрыты ажурным каменным орнаментом, представлявшим собой сплетение листьев, плодов и цветов, а также фигур людей и животных. То же самое можно сказать и о витражах. Это буйство органических форм возникло одновременно с увеличением интереса ученых к функционированию природы. Возрождение этого интереса связано, в основном, с мыслями Аристотеля, после долгого забвения вернувшимися в Европу в переводах арабских источников.
          Но не менее важным для развития готического стиля было применение определенных арифметических и геометрических принципов. Хотя соединение геометрии с органикой может показаться несколько парадоксальным, на самом деле эти две области были вполне совместимыми. Для философов средневековья число и природа были вещами неразделимыми; в те времена было широко распространено убеждение, что все творение основывается на числе и пропорции. А потому совершено естественным было представление, будто все формы природы вышли из гармоничной матрицы, содержащейся в разуме Бога.Страница из альбома Виллара де Оннекура.
          Эти идеи были позаимствованы у Платона и его последователей на заре христианской эры и красной нитью проходят в писаниях Отцов Церкви. Например, в пятом столетии святой Августин подтвердил святость числа, заявив, что "Божественная Мудрость отражается в числах, присутствующих во всех вещах"[1]. А Вилляр де Оннекур, выдающийся строитель тринадцатого века, оставивший в помощь своим собратьям-строителям целую книгу (см. рисунок) подробных чертежей различных видов орнамента, включающих в себя фигурки людей, животных и т. п., даже связал число с черчением. Он заявил, что в его книге "содержится немало ценных советов по искусству каменной кладки... и вы найдете в ней сведения по искусству черчения, составной части геометрии"[2].
          Космологические, геометрические и органические принципы, легшие в основу строительства готических соборов, сформировали и видение мира того времени. Они начали проявляться уже в раннем романском стиле архитектуры, возникшем в середине одиннадцатого века. Романский стиль привнес в архитектуру ощущение большего порядка, ибо в нем применялись колонны, арки, пилястры и сводчатые потолки, типичные для архитектуры Древнего Рима. В романских церквях окон было немного и они были маленького размера, а стены были массивными и толстыми. Это было необходимо для того, чтобы поддерживать высокие арки и каменные сводчатые потолки этих строений. Интерьер был решен следующим образом: вдоль стен нефа были четко выделены горизонтальные уровни - от нижней аркады до трифория, и от трифория до верхнего ряда окон. Подобная схема обеспечивала как определенный символизм, так и структурную поддержку украшений, скульптур и окон.
          Готический собор отличается от романского своими размерами, обширностью и освещенностью внутреннего пространства, и активным использованием витражных стекол в высоких, элегантных окнах. Эти изменения стали возможны благодаря значительным техническим новинкам: контрфорсам, нервюрным аркам и остроконечному своду. Эти технические изменения выражали также основной принцип христианской теологии средневековья - философии света и эманации.

          Аббат Сугерий и доктрина света Дионисия.
          Жил в двенадцатом веке человек, который внес самый большой вклад в развитие готического стиля. Звали его Сугерий и был он аббатом в монастыре Сен-Дени, что близ Парижа. Возникновение готического стиля в архитектуре, как правило, датируется 1137-1143 гг., когда Сугерий перестроил церковь Сен-Дени. Впрочем, его нововведения были не такими уж и новыми. Контрфорсы, хоть и редко, но все же использовались и раньше, а в начале двенадцатого века появились первые немногочисленные нервюры и остроконечные своды. Еще до Сугерия в малых окнах некоторых церквей стали использоваться витражные стекла. Розовые окна также уже существовали, но эффект этот достигался не с помощью цветного стекла, как это было в Сен-Дени. Сугерий был первым, кто новаторски и гармонично соединил все эти элементы в одном здании, в результате чего возникло совершенно новое ощущение света и пространства.
          Формулируя свои эстетические принципы, Сугерий опирался на учение о свете и эманации, автором которого был его покровитель, святой Дени. Сугерий и его современники считали, что святой Дени (великомученик, принесший во Францию христианство) и Дионисий Ареопагит (ученик святого Павла) - это одно и то же лицо (Деян. 17, 34). В аббатстве, построенном на предполагаемом месте захоронения святого Дени, хранились греческие копии философских трудов Дионисия. Позднее было установлено, что эти книги принадлежат перу анонимного автора, которого назвали Псевдо-Дионисием. Псевдо-Дионисий жил в пятом веке, был неоплатоником, учеником, если не Прокла, то его наследника Дамаския - одного из последних предводителей афинской платонической школы. Потом Псевдо-Дионисий принял христианство.
          Работы Псевдо-Дионисия, которые являются одновременно христианскими и неоплатоническими, следует отнести к числу наиболее мистических писаний. В его работе "0 божественных именах" речь идет о невыразимой, несущей свет природе, Божества. А в "Небесной Иерархии" описываются гармоничная эманационная структура творения, триединство Бога и последовательное продвижение от "божественных принципов" по девятиступенчатой иерархии ангелов. Для Псевдо-Дионисия, как и для святого Августина, число неотделимо от природы, как от высших, так, и от низших уровней бытия. Убеждения обоих философов основывались на пифагорейских и платонических принципах.
          Теология Псевдо-Дионисия, по сути своей, представляет собой послание о свете, поскольку Бога и мистическую иерархию он описывает в категориях света. Он отождествляет Бога со светом и "Добром" - словом, которое обозначает "вершину Божественности", и которое Платон часто использовал в качестве определения Абсолюта. По Псевдо-Дионисию, Бог как Добро есть "Архетипический Свет, стоящий выше любого другого света". Он "дает свет всему, что может его принять... и он есть мера всех существ и их Принципа вечности, число, порядок и единение"[3].
          Эта цитата относится ко всем основным элементам теологии Сугерия: 1)Бог, как свет, являющийся источником всего; 2) божественная эманация от абстракции к более плотной форме; 3) число, порядок и мера, как источник всего творения.
          Именно эти принципы послужили в качестве философской модели форм Сен-Дени и всех последующих готических соборов. Именно готическая церковь превратилась, прежде всего, после нововведений Сугерия, в выражение этой светлой философии пропорций.
          Пользуясь надежной поддержкой церкви и государства (Сен-Дени был не только святыней, возведенной в честь покровителя Франции, но и местом захоронения французских королей), Сугерий быстро провел перестройку церкви аббатства. Особый интерес вызывает расширенный клирос - первая из многих особенностей, свойственных только новому готическому стилю, Более тяжелые романские контрфорсы и куполообразный крестовый свод были заменены стройными колоннами и комбинацией округлых и остроконечных арок. Такая концентрация этих контрфорсов, наряду с расширением контрфорсов стен, позволила сузить стены и увеличить окна, добавив света в интерьере. Витражные стекла в окнах сделали видимыми и доступными лучи божественного света. Витражи представляли собой иллюстрацию триединства природы божественного света, как оно понималось Псевдо-Дионисием и неоплатониками: светящаяся, абстрактная суть (Отец); эфемерная материя витражного стекла (Мать); освещенные образы человека и природы (Сын). Все это достигалось свинцовыми узорами и цветными стеклами.
          Созерцая великолепие церкви Сугерия, посетивший ее человек мог вспомнить об утверждении Дионисия, что в силу "обладания изначально дарованным нам Светом Отца, который является Источником Божественности, которая в фигуральных символах являет нам образы благославенных ангельских иерархий", мы должны "стремиться взобраться" по этим образам к "его Первичному Лучу"[4]. Высота готического собора и его лучистые окна могли заставить устремиться вверх взгляд и разум человека, и посредством символов, сияющего света и священных геометрических форм, открыть ему божественный порядок.
          Следуя превалировавшему тогда убеждению, что божественная эманация концентрируется в драгоценных камнях и металлах, Сугерий привлек искусных мастеровых к заполнению пространства вокруг алтаря предметами, сделанными из этих материалов. Собор, с его переливающимися словно драгоценные камни витражами, с его сверкающим орнаментом, выполненным из золота и драгоценных камней, основанием, украшенным драгоценными камнями, стал напоминать описание, данное святым Иоанном Новому Иерусалиму. Ибо, в соответствии с этим описанием, Иерусалим "имеет славу Божию; светило его подобно драгоценнейшему камню, как-бы яспису кристалловидному", и "стена его построена из ясписа, а город был чистое золото, подобен чистому стеклу" (Отк. 21:11,18).
          Сугерий, оставивший подробное описание перестройки церкви, начертал на главных дверях храма несколько предложений, в которых описывал свои достижения:
          Вот часть того, что принадлежит тебе, о Великомученик Дени...
          Свет есть благородный труд, но будучи благородно светлым, труд должен Просветлять разум, чтобы он мог по ступеням истинного света Подняться к Истинному Свету, истинными вратами которого является Христос[5].
          В этом посвящении, обращенном к созданной Дионисием философии света и эманации, Сугерий указывает, каким образом новая церковь и ее убранство могут служить в качестве орудия преображения, украшенной дорогими каменьями алхимической чаши, благодаря которой человек может вернуться к божественному свету.

         Дух Восхождения
План собора Богоматери в Париже.           Готический стиль быстро распространился во Франции. В Сене новый собор был заложен примерно в 1140 г., в Руане и Найоне - в 1150 г., в Нотр-Дам де Пари -1163. Мы назвали лишь несколько из большого количества церквей. При строительстве собора в Сене использовались некоторые новые приемы из тех, что были применены при перестройке Сен-Дени, и он стал первым полностью готическим собором. Но в наивысшей степени основные принципы Сугерия нашли свое применение при строительстве собора Нотр-Дам. Более того, при строительстве Нотр-Дам были впервые применены длинные арочные контрфорсы - внешние дугообразные опоры - изобретенные в 1180-х гг. Благодаря этим подпоркам стало возможным увеличение размеров окон, в особенности окон самого верхнего ряда. Применение арочных контрфорсов позволило вынести больше внутренней массы здания за его стены, усилив тем самым ощущение света и пространства. Эти контрфорсы позволили также увеличить высоту свода нефа. Еще никогда раньше в интерьере столь большого и впечатляющего здания не присутствовало (на первый взгляд) столь мало реальной субстанции. Строители хотели добиться максимальной пространствености и минимальной массивности, чтобы собор стал отражением сущности Божества.
          Но готику нельзя считать всего лишь архитектурным стилем; она являлась также выражением нового смелого творящего духа. Взметнувшиеся ввысь своды соборов отражали нараставшее стремление человека усилием воли и разума подняться над ограниченными экономическими, социальными и творческими возможностями Средневековья. Взлет духа готики сопровождался увеличением размеров зданий. Если своды собора в Лаоне поднялись на высоту 78 футов, то высота свода собора в Шартре достигала уже 120-ти футов, а собора в Реймсе -125-ти. В соборе в Амьене, с его поднявшимися на высоту в 139 футов сводами, ощущение пространства и света еще более усилилось. Благодаря своим стройным колоннам, многочисленным высоким нишам вдоль стен нефа, большим окнам, включающим в себя даже трифорий, в этом смысле амьенский собор не знает себе равных. Иногда порыв строителей обгонял их технические возможности и крыша обрушивалась, как это произошло в Бове, при строительстве собора, своды которого должны были подняться на высоту в 157 футов.

          Школа Шартра
План Шартрского собора.          Прототипом высокого готического стиля является собор в Шартре - "Королева соборов". Его величественные формы и скрытую геометрию тщательно изучало множество авторов, породив немало слухов о секретах его конструкции и тайных связях его служителей с различными загадочными группами, типа Ордена Рыцарей Храма (Тамплиеров).
          Однако, очень важно воспринимать собор в Шартре не просто, как шедевр архитектуры, но и как ведущий центр философского образования, внесший больший вклад в формирование мышления своего времени. Ибо большое количество принципов священной геометрии, примененных при строительстве собора в Шартре, можно прямо связать с кафедральной школой Шартра.
          В двенадцатом веке при различных монастырях, соборах и растущих городах стали возникать новые центры образования. Обучение в этих средневековых школах основывалось на триувиме и квадриуме - семи науках. (Как доказательство значимости этих наук, их скульптурные символы были помещены на раннеготическом королевском портале собора в Шартре.) Считалось, что изучение квадриума - арифметики, геометрии, музыки и астрономии - должно было подготовить разум к восприятию божественных истин, ибо вышеупомянутые дисциплины были связаны со священными числами, присутствующими во всех вещах. Пифагорейцы и платоники в течение долгого времени учили, что число, интервал и пропорция являются истинной основой музыки и движения небесных тел. И поскольку готические соборы были построены в соответствии с этими принципами, они могли послужить моделью путеводной нити, следуя которой разум мог придти к своему священному источнику.
          В школе в Шартре больше всего почитались древние философы, в том числе Платон, Боэций и Макробий. Христиане называли этих мыслителей auctores, то есть "авторами" или создателями священного знания. В этом созвездии ярче всего горела звезда Платона. Святой Августин, превознося превосходство платоников в теологии, утверждал: "Очевидно, что ближе всего к нашей сути подобрались платоники", ибо они "признали истинного Бога, как создателя всех вещей, как источник света истины"[6]. В начале двенадцатого века французский теолог Абеляр писал о Платоне, как о языческом пророке: "Он был тем, посредством кого Бог так успешно открыл тайное действие своей божественности"[7].
План собора Сен-Дени.           С этой точки зрения наиболее важным древним трактатом считался труд Платона "Тимей", который ученые Шартра окрестили "цветом всей философии". Это произведение наиболее полно соответствует форме и философии готической архитектуры. Ибо в "Тимее" содержится эманационная, числовая и геометрическая схема творения, которая стала признанной моделью всей космологии средневековья. В этом диалоге Платон подробно описывает творение и мировую душу, или anima mundi, в категориях математического воспроизводства и деления души-субстанции с помощью различных интервалов и пропорций, с последующим воспроизведением элементов посредством геометрических фигур.
          Постулату Платона о божественно пропорциональном, упорядоченном космосе сопутствовало убеждение, что видимый физический мир, микрокосм, является отражением скрытого всемирного порядка, макрокосма. Платон учил, что физический мир обладает вторичной, изменчивой реальностью, связанной с неизменным вечным порядком. Он верил, что вечное царство "должно быть построено по вечной неизменной схеме, доступной разуму и пониманию; из чего опять же следует, что физический мир является подобием какого-то другого мира"[8]. Однако при этом он высказывал следующую мысль: поскольку микрокосм, или земное царство, является неточным отражением, то физические чувства не могут легко и сразу воспринять скрытый макрокосмический порядок.
          Ученые Шартра верили, что Платон и другие auctores выражали свои наиболее мудрые мысли посредством метафор, мифов и сказаний, точно так же, как Христос открывал божественную истину, пользуясь иносказаниями. Метафора, или fabula, была так же связана со скрытым смыслом их трактатов, как видимый, материальный мир связан с божественным космическим порядком. В те времена считалось, что с помощью разума, квадривия и понимания принципов гармонии можно будет поднять involucra, или покров, материи и метафоры, и узреть божественный порядок. Подобное просветление должно было привести к восстановлению божественной природы человека, - процессу, который Платон назвал amnesis, или обретение утраченной божественности.
          Поэтому нет ничего удивительного в том, что выпускники школы Шартра применили эти принципы при строительстве соборов. Создавая свои божественные произведения искусства, возводя здания в соответствии с принципами божественного порядка и священной геометрии, церковники и каменщики пытались подражать и служить самому "Божественному Мастеровому". С помощью этих средств строители соборов пропитывали свои, созданные из камня и стекла произведения, эти fabula и involucra, божественной гармонией пропорций и чисел. Излучая эти принципы, соборы могут служить в качестве настоящего преобразующего инструмента, поистине алхимического трансформатора сознания, ведущего разум и душу к более полному пониманию и ощущению Бога. Это представление является продолжением постулата Платона, гласящего, что созерцая порядок и гармонию вселенной, душа оторвется от земли и поднимется к божественному свету. Таким образом, именно эта философия и составляющие квадривий абстрактные дисциплины могут привести человека к гармонии, которая, по словам Платона, "есть вещь невидимая, бесплотная, совершенная, божественная"[9]. Таким образом геометрия, "которая направлена на познание вечности", может "притянуть душу к истине и создать дух философии, и возвысить то, что в настоящее время, к несчастью, пребывает в падшем состоянии"[10].

          Священная геометрия
          На протяжении тысячелетий, предшествовавших строительству соборов, еще даже в Древнем Египте, геометрия и число занимали особо высокое место в человеческой культуре, искусстве и религии, и обладали определенной святостью. Для средневекового архитектора геометрия была просто средством его общения с рабочими. Она обеспечивала точность и целостность их работы. На этом уровне геометрия была практической, относительно понятной и простой наукой, как и ее основные орудия - компас, линейка, измерительный циркуль и бечевка. Однако, на более высоком уровне, с помощью геометрии философские и теологические идеи переводились в конкретные формы изящества и красоты.
          Законами геометрии была пронизана вся структура собора - от маленьких деталей портала и окон до огромных, взметнувшихся вверх, сводов. Вот один из ранних примеров: основным правилом при строительстве церквей малого размера было использование пропорции v2 - толщина стен соответствовала ширине внутреннего пространства в пропорции v2:1 . Провести подобные измерения можно было очень легко, начертив внутри стен нефа квадрат (который брался за 1) и обведя этот квадрат кругом. Участки круга, оказавшиеся за пределами квадрата, оценивались какv 2 и определяли ширину стен.
          По мере того, как росли сложность структуры и размеры церквей, геометрические правила все дальше уходили за пределы простой пропорции v2. Готические соборы, которые, как правило, строились на протяжении жизни многих поколений, зачастую несли на себе признаки стиля различных архитекторов. Но определенные принципы оставались неизменными.Стандартный план готического собора типа Кельнского, размеры которого определены пятеричным делением круга и, стало быть, золотым сечением.
          Золотое сечение, известное также, как золотая пропорция или золотая середина, было одной из самых важных и широкораспространенных геометрических формул, использовавшихся при строительстве соборов. Это правило геометрически выводится из прямоугольника с пропорциями 1 к 2, а ученые из Шартра и строители церквей узнали его из геометрии Эвклида. Далее оно выражается следующим образом: а:b:b(a + b) или 1 + v5 / 2 или 1.618... и обозначается греческой буквой ф.
          Золотая пропорция имела особое значение для христианской теологии, поскольку она обозначает трехэлементную теорему, сконструированную из двух элементов и "соответствует первой загадке святой Троицы: трое, которые являются двумя".(11) Один из способов применения золотой пропорции показан на рисунке, приведенном ниже, на котором пятиугольные фигуры наложены на вертикальное сечение собора типа Кельнского, где ширина нефа и колонн определяется взаимосвязанными пентаграммами и кругами (см. рисунок).
          Две фигуры рисунка расположенного ниже показывают, как золотое сечение может быть применено к поэтажным планам стандартной готической церкви, как пентагонально, так и десятерично.(12) Любое подобное деление контрольного круга на 5, 10 или 20 частей вводит элементы пропорции "золотое сечение"  (см. рисунок).Основной план, использовавшийся при строительстве большинства готических соборов, с пятиричными и десятеричными делениями в соотвествии с золотым сечением.
          Число 5 имеет особое значение для эмблематики человека (пять уровней его формы, пять его чувств, сила разума). По мнению платоников и схоластов именно это число отличает человека от всех других созданий. В идеале, пять чувств были простыми слугами человеческой способности к мышлению; вместе они могут привести к божественному осознанию и пониманию, открывая божественные пропорции, воплощающие разум Бога. ( В средние века слово "разум" обозначалось латинским словом ratio, что очень знаменательно.) (По-английски ratio - пропорция). Пятерка была числом Христа, который был совершенным человеком в силу своих божественных разума, мудрости и любви. Христос был известен, как "человек рожденный (=4) и освященный (=1)... материальные 4 плюс 1 целого". Число 3 также было священным числом Христа, как члена Святой Троицы. Было высказано предположение, что эти символические числа были использованы в первоначальном основном плане собора в Шартре, на котором длина собора, ось Христа, поделена на пятые доли, а числа 3 и 5 использованы при определении различных элементов здания вдоль центрального нефа[13].
          Другие важные пропорции церкви, типа аспектов поперечной оси, по этому плану соответствовали священным числам Девы Марии - 7 и 9. Ибо Мария, как заботящаяся обо всех Мать-Мудрость (София) и форма (anima mundi), была связана со всей природой и гармоничным космосом, и, стало быть, с семью музыкальными тонами, семью основными металлами и цветами, и семью планетами, известными средневековому человеку. Она также представляла слияние низшего материального мира (=4) и божественного космоса (=3). Число 9 также было священным числом Марии, поскольку в космологии Псевдо-Дионисия таковым было число ангельских иерархий (Мария была известна, как Царица Небес). К тому же 9 было числом материального совершенства. В целом Королева Соборов, которая, по первоначальному плану должна была обладать семью апсидными капеллами, девятью колокольнями, 63 (7х9) боковыми пределами и прямоугольниками нефа, задумывалась, как послание Великой Матери. Подобные размеры указывают на сложность возможных символических схем собора в Шартре. Нам нужно только взглянуть на числовую структуру "Божественной Комедии" Данте, чтобы понять, насколько образ мышления средневекового человека был пронизан символизмом.Основной план готического собора с названиями его различных частей.
          Джон Джеймс в своей полемической работе о соборе в Шартре высказал даже такое предположение, что этот собор можно считать огромным астрономическим календарем[14]. Различные замеры, проведенные от западного фасада здания до осевой капеллы позволяют составить три астрономических календаря - лунный, солнечный и "уравнивающий" - которые были необходимы средневековому человеку для того, чтобы точно вычислить дату Пасхи. Луи Шарпантье, в своем эзотерическом толковании собора в Шартре, связал замеры горизонтальных уровней нефа с интервалами музыкальной гаммы. Ибо, как обнаружили пифагорейцы, музыку проще всего понимать в категориях интервалов и пропорций, чем бы эта музыка не создавалась - пустым тростниковым стеблем или вибрирующей струной. Эта аналогия порождает весьма интригующее представление о готическом соборе, как о музыкальном инструменте. Если взглянуть на церковь с этой точки зрения, то ее скрытые пропорции и молчаливая гармония апсид, верхнего ряда окон и нефа могут, зазвучать в мозгу человека, заставив его сердце и душу тихо запеть в унисон с божественной гармонией.
          Было высказано даже такое предположение, что расположение на территории Франции группы соборов, в том числе соборов в Шартре, Реймсе и Амьене (все посвящены Великой Матери), является зеркальным отражением расположения звезд в созвездии Девы[15]. Если эти звездные и музыкальные аналогии имеют под собой основание, то готический собор можно смело назвать воплощением квадривия, вместилищем священных тайн арифметики, музыки, астрономии и геометрии, и олицетворением скрытого божественного порядка.

          Священная Роза
          Определившие формы готических соборов геометрические принципы свое наиболее полное выражение нашли, пожалуй, в круглом окне-розетке. Роза Франции в северном поперечном нефе собора в Шартре являет собой превосходный пример такого типичного для духа готики слияния органики и геометрии. Как и все окна-розетки, Северная Роза включает в себя сложную геометрическую матрицу, предполагающую наличие большого количества числовых связей и пропорций. Например, цепочка обрамляющих центр окна квадратов может иметь отношение к пропорциям золотого сечения[16]. Точки пересечения квадратов и окружностей указывают на дальнейшую взаимозависимость, определенную "рядом Фибоначчи" - пропорцией, названной по имени математика тринадцатого века, впервые ее выведшего. Основанный на арифметической прогрессии, в которой каждый элемент является суммой двух предыдущих (1-1-2-3-5-8-13-21 и т.д.), "ряд Фибоначчи" можно связать со многими структурами растительного мира, в том числе со структурой расположения листьев на центральном стебле растения. Обозначенная в "ряде Фибоначчи" и в золотом сечении пятиугольная симметрия определяет также и схему роста многих цветов, в том числе орхидеи, маргаритки и, конечно, розы. В каменно-стеклянной паутине каждого окна-розетки скрыты замечательные узоры священной геометрии.
          Но окно-розетка - это не только сложные геометрические схемы. Благодаря своим витражным стеклам оно представляет собой законченное повествование или полноценный символ. Многие их этих узоров выражают божественный эманационный порядок творения. Например, большая роза собора в Лозанне представляет сложную космологию, излучающуюся из священного центра, в котором восседает Бог- Отец. Это окно было создано примерно в 1230 г. и в нем ощущается сильное влияние школы в Шартре. В обрамляющем Бога центральном квадрате представлены творящие полярности материи, свет и тьма, земля и море, рыбы и птицы, животные и люди. От них ответвляются четыре полукруга, представляющие аспекты времени, от четырех времен года до двенадцати месяцев года. Во внешних кругах представлены хлеб и вино, а также знаки зодиака; за ними следуют райские реки, мифические земли и восемь ветров космоса.
          Из витражей собора в Лозанне видно, что окна-розетки стали чистым воплощением сформулированных Дионисием принципов света и эманации, а также сложными картами мифических миров. Окно-розетка, как и весь готический собор, гармонично объединяет органические элементы природы с невидимой геометрией божественного космоса.

          Герметический космос
          Многочисленные рельефы и скульптуры, украшающие готические соборы, являются еще одним воплощением божественного плана, проявившегося в человеке и природе, и представляют собой скульптурное дополнение к геометрической матрице, присутствующей в стенах и окнах соборов. Ибо среди фигур христианских святых и пророков, украшающих стены большинства соборов, можно обнаружить и образы, известные из классического образования и западной эзотерической традиции.
          На западном Королевском Портале собора в Шартре представлены скульптуры древних auctores: Пифагора, Эвклида, Аристотеля и Боэция. Последняя является молчаливым напоминанием о важности квадривия и платонической традиции для мыслителей средневековья. Герметический автор Фулканелли высказал предположение, что ряд рельефов-медальонов, обнаруженный на паперти Нотр-Дам, символизирует работу алхимика в ее развитии[17]. Серия медальонов начинается с изображения женщины с вороном в руках, являющейся символом процесса разложения, продолжается изображением посоха и змеи, символизирующих получение ртути, и заканчивается символом прокаливания - фигурой женщины с огненной саламандрой в руках. Всего таких медальонов двенадцать и каждый из них символизирует определенную стадию Великого Делания алхимика. Другие примеры герметического или алхимического символизма можно обнаружить в рельефах соборов в Амьене и Бурже.Изображение лабиринта из собора в Лукке, Италия.
          Высказываются предположения, что и другие элементы готических соборов, вроде священных колодцев, расположенных рядом со многими церквами, и лабиринтов, начертанных на полу многих соборов, также имеют алхимическое значение.
          Нет никакого сомнения в том, что лабиринт представляет собой символ духовного паломничества, продвижения от внешнего покрова материи - involucra, к spiritus - внутреннему свету и божественному откровению. Пропорциональная матрица лабиринта может также представлять те законы гармонии, которые приведут человека к осознанию и единству.
          Интересно, что в центре гигантского лабиринта собора в Шартре помещена медная табличка с выгравированными изображениями Тезея, Минотавра и Ариадны. Присутствие в христианском храме образов языческих героев может показаться несколько странным, но сам миф важен как для герметиков, так и для христиан. Ибо священная нить мудрости (Христос/квадривий/посвящение), врученная Девой-Матерью (Ариадной/Церковью/Марией-Софией) истинно верующему-посвященному (Тезею/священнослужителю/философу) может привести его к победе над иррациональным, всепожирающим огнем низменной животной природы (Минотавром/грехом/невежеством). В этом смысле лабиринт можно считать символом Великой Работы, в ходе которой грубая материя преобразуется во внутренний свет и золотую мудрость, истинный философский камень.
          Готический собор, как вместилище anima mundi или мировой души, является священным сосудом, который может сделать возможной подобную трансформацию. Ученые Шартре сосредоточили свое внимание на мировой душе, которую они считали связующим звеном между Богом и его творением. Если готический собор представлял собой земное воплощение мировой души, отражая ее священные законы творения, пропорции и гармонии, то он мог служить связующим звеном между Богом и человеческими разумом и духом. В этом смысле сам собор мог быть наделен силой святого, алхимического Грааля. И поскольку христианское искусство выполняло не только эстетические, но и дидактические функции, собор мог стать великолепным средством просвещения. Ибо он обладает способностью непосредственно повествовать о высших истинах души. Собор - словно космический резец, запечатляющий в разуме человека скрытые, божественные истины и всеобщий порядок.


Об авторе: Даниэль Готье - художник, композитор и писатель. В настоящее время заканчивает книгу "Эрос:Танатос- Любовь как Смерть - Смерть как Любовь".

Примечания
1. St. Augustine, De Libero Arbitrio, lib. 2, from Emile Male, The Gothic Image (New York: Harper 8 Row, 1972), стр. 10.
2. Elizabeth Gilmore Holt, ed., А Documentary History of Art, т. 1 (New York: Doubleday Anchor Books,1957), стр . 89.
3. Dionysius the Areopagite, The Divine Навез (Surrey, England: Shrine of Wisdom, 1957), стр. 34. Italic added.
4. Dionysius the Areopagite, Mystical Theology and the Celestial Hierarchies (Surrey, England: Shrine of Wisdom, 1965), стр. 21.
5. Holt, стр. 25.
6. St. Augustine, The City of Gold, trans. Marcus Dods (New York: Random House, 1950), стр. 224.
7. Winthrop Wetherbee, Platonism and Poety in the Twelfth Century The Literary Influence of the School of Chartres (Princeton: Princeton University Press, 1972), стр. 33.
8. Plato, Timaeus and Critias, trans. Desmond Lee (New York: Penguin Books, 1977), стр. 41.
9. Plato, The Dialogues of Plato (Phaedo), trans. Benjamin Jowelt (New York: Encyclopedia Brittanica, 1952), стр. 235.
10. Там же (Republic Vll),cтр. 394.
11. Robert Lawlor, Sacred Geometry (London: Thames 8 Hudson, 1982), стр 42.
12. МаМа Ghyka, The Geometry of Art and Life (New York: Dover Publications, 1977).
13. John James, Charters: The Masons Who Built а Legend (London: Routledge 8 Kegan Paul, 1985), стр. 101ff.
14. Там же, стр. 111
15. Louis Charpentier, The Mysteries of Chartres Cathedral (New York: Avon Books, 1972), стр. 30
16.. Painton Cowen, Rose Windows (San Francisco: Chronicle Books, 1979), стр 125
17. Fulcanelli, Le Mystere des Cathedrales (Albuquerque, N.M. Brotherhood of Life, 1984), стр . 78ff.

А. Кубе.

Готическое искусство*.


          I. Готическими принято называть памятники архитектуры XII, XIII, XIV и отчасти XV и XVI вв., в которых полнее всего отразилось средневековое настроение, и менее всего обнаруживается влияние греческого и римского искусства. Едва ли какой-нибудь другой стиль искусства подвергался стольким нападкам и такой страшной критике, как готика. Уже самый термин <Готическое> искусство свидетельствует о том враждебном и полном непонимании отношении, которое про- являли к нему художники и ученые эпохи Возрождения. Искусство, явившееся на смену романскому, не было создано готами и вообще ничего общего с ним не имеет. В середине XV в. в Италии появляется ряд сочинений, в которых античный стиль, возрожденный Брунеллески, противополагается "современному", занесенному в Италию во времена переселения народов, варварами, т.н. готическому. Таким образом, эпитет "готический" являлся в то время синонимом слова "варварский".
          Изобретение термина "готический" приписывается Рафаэлю. Во всяком случае название "готический" благодаря Вазари, разделявшему неприязнь своих предшественников к готике, становится общеупотребляемым. Впоследствии готический стиль называли также "стрельчатым" (Spitzbogenstiel), хотя стрельчатая арка отнюдь не исчерпывает сущности готики. Более правильно название "оживный" (ogivale), если иметь в виду настоящее значение слова "ogive", т.е. те выдающиеся ребра, которыми поддерживается свод с целью увеличить (augеrе) его прочность. Наконец, было предложено называть Готическое искусство "французским искусством", поэтому термин страдает неточностью, если к нему не прибавлять "последней трети средневековья", что, однако, было слишком широко и потому неудобно. Как ни странно, во Франции, на родине готического стиля, Готическое искусство постигла та же участь, что и в Италии.

--------------------
*Из Нового энциклопедического словаря, т.14 Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон. С. - Петербург. стр.573-582.
--------------------
          Французские архитекторы XVI в. отмечают отдаленность готического стиля от античных пропорций и отсутствие вкуса в фантастичной готической орнаментации. Архитектор Филибер де л'Орм вообще не считает готический стиль или "la mode francaise" настоящей архитектурой. Интересны отзывы французских классиков XVII в.: Мольер с возмущением говорит о соборе Парижской Богоматери, а для Лабрюйера и Расина "готический" - синоним "варварского". В 1800 г. Petit Radel представил даже проект разрушения готических церквей, а в 1857 г. Beule посвятил целую лекцию доказательству того, что готическая архитектура во Франции не национальна и отнюдь не является воплощением религиозных идей.
          Но многие чувствовали и величие творений предков. Восторженные отзывы о готике, равно как и нападки на нее, свидетельствовали о полном непонимании существа средневековой архитектуры.
         В начале XIX в. многие принялись истолковывать сущность готики при помощи поэтических образов. Для Шатобриана готические храмы были полны религиозной жути и таинственной прелести галльских лесов. Сентиментальная фантазия Шатобриана, видящая в сплетении ветвей деревьев происхождение стрельчатой арки, стала доктриной романтиков. Лишь путем вдумчивого изучения и добросовестных исследований была раскрыта вся глубина готической архитектуры.
         Во Франции возрождение этой действительно национальной архитектуры было предпринято школой археологов, среди которых знаменитый Viollet le Due стяжал неувядаемую славу.
         В Германии, с одной стороны, это искусство так глубоко пустило корни, что некоторые немецкие ученые считают исторически обоснованным предложение называть готический стиль "германским" или "немецким". С другой стороны, и в Германии существовали противники готического стиля. Молодой Гете, а за ним и все романтики видели в готике истинно-немецкий стиль и воплощение высшей гармонии. Но с течение времени, под влиянием увлечения греческим стилем и архитектурой Возрождения, Гете стал отрицать красоту, гармонию и закономерность Готического искусства.
         Знаменитым немецким зодчим XIX в. Шинкелем был пройден тот же путь от готики к античному искусству. Историк эпохи Возрождения, Яков Бурхард, не любил готики, между тем, как его учитель Куглер восхищался Готическим искусством. Начиная с XVI и до XIX в., противниками готического стиля выставлялись как главные его недостатки - беспорядок и отсутствие принципов.
         Готическое искусство и в наши дни продолжает вызывать самые крайние суждения: для одних оно источник, из которого зодчие должны черпать познания и силы (Роден), для других - отличительными чертами готики являются пафос, безмерность, отсутствие естественности, искусственная хаотичность и т.д.
          Созданное исключительным, уже более не повторяющимся, настроением, порожденное особыми культурными условиями, готическое искусство, для воплощения своего идеала, должно было пользоваться совершенно своеобразными средствами. Начало этого настроения относится к середине Х в., когда во Франции начинается религиозное движение, к концу столетия охватившее, с большей или меньшей степенью, весь Запад. В это время монастыри пользуются громадным влиянием. Романская архитектура является эмблемой власти теократии.
         Но в конце XII и начала XIII в. в жизни Европы происходит крупные перемены. Власть сосредотачивается в руках гocyдарей; благодаря постепенному падению феодализма устанавливаются порядок и спокойствие, способствующие процветанию городских общин и образованию цехов и других светских корпораций. Схоластика пытается формулировать и установить это великое умственное движение в своих грандиозных идейных построениях, кристаллизацией и живой иллюстрацией которых и являются готические соборы. В этом гармоничном соревновании всех живых сил той эпохи искусство нашло условия, встречающиеся только в великие периоды его истории.
          II. Готический стиль возник в XII в. во Франции, в области Isle de France и Picardie. Отсюда быстро перешел в Англию, в ХIII в. был воспринят Германией и распространился по всей Европе. В каждой стране готический стиль принимал своеобразный характер, соединяя местные традиции с основными своими принципами. Главные и наиболее характерные произведения готической архитектуры - храмовые постройки. Переняв у романского стиля форму базилики, готический стиль переработал ее только в деталях. Ставший нормой крестообразный план представляет трехнефный или пятинефный корпус с мало развитыми транссептом (поперечным нефом), порою даже совсем без транссепта.
         В устройстве хора существенные изменения: вследствие отсутствия крипты (нижней, подземной церкви) хор не возвышен или только слегка возвышен, окружен обходом, причем внешняя стена здания образует несколько аспид или так называемых венец капелл, имеющих не полукруглую, как в романском стиле, а многогранную форму. В некоторых церквях трансепты, подобно продольному копусу, образует также три корабля. Нартекс при входе в храм получает меньше значения, чем в романскую эпоху, часто его совсем не бывает. Башен при церкви бывает по большей части две, по краям главного фасада. Иногда встречается еще третья, небольшая башенка над перекрестием, т.е. пересечением продольного корпуса с трансептом.
         Стрельчатая арка, являющаяся одним из самых характерных мотивов готической архитектуры не составляет сущности готики, так как она нередко встречается и в романской архитектуре, особенно там, где, как в Сицилии, оказывалось влияние мусульманского искусства. Но там стрельчатая арка имела декоративное значение, в готический же архитектуре она имеет конструктивное значение для свода. Применение стрельчатого свода влечет, в свою очередь, изобретение опорных арок (аркбутанов), исключительно готических архитектурных частей.
         Сущность готического зодчества, таким образом, заключается в соединении стрельчатого свода с целой строго выработанной системой подпорок; она ведет к тому, что все сводчатое покрытие покоится только на столбах, стены не несут и не поддерживают тяжесть, так как боковое давление свода главного корабля переносится на контрфорсы, при помощи перекинутых через боковые корабли опорных арок.
         Стремясь создать грандиозные, легкие, как бы слабо связанные с землей, возносящиеся к небу соборы, готические зодчие должны были прежде всего увеличить устойчивость свода и уменьшить боковое давление его массы. Ребра романского свода, представляющие только линию, как бы суммирующую в себе давление свода, были заменены сложенными из камня, выдающимися и не связанными с полями свода, ребрами, способными выдержать давление свода. Романская полукруглая дуга уступила место стрельчатой дуге.
         Готический свод покоится, на каркасе из каменных, остроконечно-сходящихся диагональных ребер, перехваченных в вершине замочным камнем. Промежутки между ребрами заполняются мелкой и легкой заделкой. Конструктивные принципы готического сводчатого покрытия почти уничтожили боковое давление свода: слои камней при более крутой стрельчатой дуге лежат друг над другом, боковое давление превращается в давление к низу и сосредотачивается на нижних концах (пятах) дуги. Стены среднего корабля в готических храмах состоят внизу из широких арок, отдаленных одна от другой только подпирающими их пилястрами; выше их идет трифорий - узкий проход, открывающийся в средний неф аркадами, еще выше - огромные окна. Такие же большие окна располагаются и по внешним стенам боковых кораблей.
         При значительной высоте стен среднего корабля, прозванных большими, и многочисленными пролетами, они не представляют, сами по себе, надлежащей устойчивости и могли бы разъехаться в стороны, даже несмотря на легкость покоящихся на них сводов; поэтому, для обеспечения прочности стен, воздвигался снаружи, у стен боковых кораблей, ряд солидных устоев, так называемых контрфорсов, и от них перекидывались к стенам среднего корабля опорные арки, так называемые аркбутаны (arcs boutants), причем иногда, если стена была очень высока, такие арки делались не в один ряд, а в два, один над другим.
         Контрфорсы увенчивались обыкновенно тонкими остроконечными башенками, так называемыми фиалами, состоящими из четырехугольного нижнего корпуса и пирамидообразного шлема. Ребра пирамид обсаживались крюками, украшениями в форме завернувшихся листьев, их вершину увенчивали так называемые флероны, состоящие из четырех крюков, расположенных крестообразно.
         Аркбутаны, представлявшие вначале сплошную каменную кладку, стали потом прорезываться отверстиями в виде розеток, аркатур и узорчатых полос. Аркбутаны являлись далеко не во всех готических церквах; они оказывались ненужными в сооружениях так называемой "зальной системы" (Hallensystem), т.е. таких зданий, в которых средний и боковые корабли имеют одинаковую высоту, и для прочности которых было достаточно, чтобы устои прилегали непосредственно к внешним стенам.
         Самая красивая сторона в наружности готического храма - главный западный фасад. По общему правилу при фасаде с двумя башнями внутрь вели три портала, соответствовавших трем главным нефам. Над средним порталом, который отделывался архитектурно и пластически богаче всех других, обыкновенно поднимался фронтон, отмечающий средний неф. Башни обыкновенно имели четырехгранную форму и состояли из нескольких этажей.
         Каждая сторона башни, в каждом этаже, почти сплошь занята окном. Для оконных отверстий готическое зодчество с самого начала стало употреблять стрельчатую форму дуги. Вскоре желание впускать через окна побольше света побудило делать их двухлопастными и многолопастными, отделяя одну лопасть от другой с помощью каменных вертикальных горбылей, переходящих в верхней части окна в затейливую узорчатую разделку, для которой главным мотивом служили трилистник или роза о четырех или нескольких лепестках. Узорчатая разделка окон достигла наивысшего развития в круглых окнах, обыкновенно помещавшихся над средним порталом между башнями и там составлявшими центр декорации, так называемую оконную розу.
         В окна вставлялись разноцветные стекла, изображающие святых, сцены из священной истории, легенды, гербы и узоры. Стекла эти своего рода мозаика, составленная из вырезанных, соответственно требованиям рисунка, кусков, соединенных между собой свинцовыми полосками.
         Внутренность готических церквей в отношении красоты и величественности не уступает их внешности. Высокие пространства кораблей, видимые одно за другим, стройные пилястры, узорчатые трифории, громадные окна с фигурными переплетениями - все это производит грандиозное впечатление. Стрельчатые дуги обширных арок опираются не на четырехугольные или массивные столбы, а на стройные пилястры, представляющие как бы связки тонких колонн. Первоначально пилястры были толстыми цилиндрами, сложенными из кусков камня, лежащих горизонтально друг на друге; но потом, для того, чтобы эти куски не съезжали один с другого и лучше выносили давление арок, а также для красоты, придумали обставлять пилястры тонкими колон- нами из цельных кусков камня, в количестве восьми: четыре, более толстые и называвшиеся "старшими служебными колоннами" (alte Dienste) ставились крест-накрест вокруг пилястр; в промежутках же между ними помещались четыре более тонкие или "младшие служебные колонны" ( Junge Dienste). Эта новая форма столбов соединяет отдельные свои части под общей капителью. Введение натуралистически трактованной листвы в средневековую орнаментику относится к главным нововведениям готического стиля. При этом подражании природы отдавалось предпочтение отросткам и почкам.
          Рассмотренная система постройки храмов значительно видоизменялась, в зависимости от эпохи, страны и материала (тесаного камня или кирпича). Из готических построек нерелигиозного характера важнейшие: ратуши, биржи, гильдейские дома и другие здания. Светские готические постройки заимствовали, как конструктивные, так и декоративные элементы от церковной архитектуры. Вообще эти сооружения представляют длинный фасад с поднимающейся над его серединой высокой башней (beffroi), с небольшими башенками, балдахинчиками или группами фиалов по углам, и с широкими и высокими главным фасадом в виде мощной стрельчатой арки.
          III. Классической страной готической скульптуры со 2-й половины XII и начала XIII вв. является Франция. Связанная в своем развитии строгими правилами и принципами готической архитектуры, готическая скульптура, с течением времени, все больше и больше приближается к природе; вместе с тем, расширяется и область ее сюжетов; постепенно к обычным библейским фигурам и сценам присоединяются многочисленные легенды, басни из мира животных, календарные иллюстрации, аллегорические изображения месяцев и времен года, добродетелей, пороков, свободных искусств.
         Основным принципам готических ваятелей, как и зодчих, была симметрия, сказывавшаяся в фигурах статуй и, в особенности, в одеждах, не прилегающих к телу и отличающихся правильно распределенными складками, подобными желобкам. Эта строгость в рисунке одежды видна как на старинных скульптурах Шартрского собора (начала XII в.), так и на скульптурах Шартрского и Амьенского соборов (XIII в.). Впечатление симметричности еще усиливается благодаря тому, что фигуры, в соответствии вертикальным линиям готической архитектуры, вытянуты в вертикальном направлении. Строгая симметрия соблюдалась также в расположении волос и бороды.
         Готическая скульптура создает особый тип лиц. Выражение их не лишено жизненности и известной силы, хотя, в то же время, бросается в глаза отсутствие индивидуальных черт. Только после 1250 г., когда линия фигур и одежд становится мягче, в позах замечается легкий изгиб, появляются поперечные складки верхних мантий, изменяется также тип голов. Исчезает строгая правильность очертаний, на лицах появляется улыбка. Но эта улыбка повторяется всюду и ведет к той манерности, от которой вообще страдает готическая скульптура.
         Из французских соборов, отличающихся богатством скульптурных украшений, следует отметить соборы в Шартре, Париже, Амьене, Бурже и, в особенности, в Реймсе. Среди скульптурных произведений маленьких церквей фигуры апостолов Sainte Chapellе в Париже представляют замечательные образцы готической пластики. Полихромия, применявшаяся с натуралистической точностью, еще усиливает жизненность и естественность произведений.
         Таким образом, сквозь строгую стилизацию все же пробиваются чувство природы и стремление к красоте. Конечно, все эти черты сказываются еще сильнее в скульптурных произведениях, не стесненных требованиями архитектуры. Даже между отдельными большими фигурами порталов и фасадов, разделенными колоннами, устанавливается известная связь. Но, в особенности, рельефы принимают повествовательный характер, типы заменяются портретами, позы и движения фигур, облепленных в современные одежды, становятся естественнее, изображение тела правильнее. В голых фигурах рельефов Реймского собора и собора в Бурже, изображающих Страшный Суд, сказывается попытка выразить душевное настроение. Со 2-й половины ХIV в., когда при дворе бургундских герцогов, в Дижоне, вместе с французскими мастерами работают нидерландские художники, в произведениях французской пластики начинает сильно сказываться влияние нидерландского искусства.
          Произведения немецкой скульптуры XIII в. свидетельствуют, что пластика была лишена спокойного, органического развития. Немецким скульптурам пришлось сразу приспособиться к требованиям нового стиля, явившегося к ним из Франции во всеоружии мастерства. Подражая французским образцам, немецкая скульптура особенно ярко выразила все особенности стиля готической пластики. В скульптурах Фрейбургского собора, в статуях Страсбургского и Кельнского соборов, относящихся преимущественно к XIV в., чрезвычайно сильно проявляются характерный для немецкой готической скульптуры манерность, шаблонность, отсутствие силы и известная слащавость.
          IV. Истинно готическую живопись представляет живопись на стекле, развитие которой является прямым следствием конструктивной системы готического стиля, превращавшего все стенные пространства в ряд гигантских окон. Лишенная необходимой для больших композиций площади, стенная живопись занимает в Готическом искусстве второстепенное место.
         Декоративная роспись стен часто подражает коврам. Небольшие платформы и стенные картины, встречающиеся в некоторых церквах, свидетельствуют, что и здесь область сюжетов заметно расширилась. Образцы светской стенной живописи, в меньшей степени стенного зодчества, дошли в весьма ограниченном количестве.
         Зато в области живописи по стеклу Готическое искусство создало произведения, декоративная эффектность которых доведена до высшего совершенства. Изображения отдельных окон часто соединялись в большие циклы. Самые замечательные образцы этой живописи находятся в Франции (стекла соборов в Пуатье и Сен-Дени, в Шартре и Бурже, окна Sainte Сhареllе в Париже и др.).
          В течение XIV в. живопись на стекле достигает и в Германии высокого развития (великолепные окна Страсбургского и Кельнского соборов, церкви в Кенигсфельдене в Ааргау, в Нидер-Гаслах в Эльзасе и др.). К числу прекраснейших расписных стекол в Англии принадлежат окна коллегии Мертона в Оксфорде (XIII в.), окна Уэлльского, Йоркского и др. соборов. Большим почетом пользуется миниатюрная живопись, отличающаяся, в особенности во Франции и Англии, изяществом и нежностью рисунка.
          V. Хронологическое определение отдельных периодов Готического искусства имеет относительно значение, так как, например, во Франции готика господствовала в то время, когда в Германии еще держался романский стиль; Германия же придерживалась готической системы в то время, как в Италии уже давно парило Возрождение. Так как Франция, где эволюция стиля протекала органически, должна считаться классической страной готического стиля, то целесообразнее всего придерживаться хронологического деления готики на периоды во Франции, отмечая попутно ход развития готики в других странах Европы.
          История готической архитектуры указывает сначала на сев. Францию, где в Isle dе Franse и соседних провинциях уже в начале ХII в. появляются памятники готической архитектуры.
         Первой церковью принято было считать сооруженную вскоре после 1130г. аббатом Сугерием усыпальницу французских королей при аббатстве Сен-Дени. Однако, в 1890 г. в церкви при аббатстве Marienval близ Crepy-en-Valois, был обнаружен памятник архитектуры XI в. Недавно в Пикардии, а затем совершенно неожиданно и в Англии (собор в гор. Durham, начала XII в.) были найдены столь же старинные готические стрелки. Первый период, "ранне-готический" охватывает вторую половину XII в.
         В конструкции и орнаментации этой эпохи еще сохранились особенности романского стиля; они отличаются тяжеловатостью форм, соединением старых элементов с новыми. Так, в начатом после 1131 г. соборе в Noyon только отчасти использована стрельчатая форма, концы поперечного нефа закруглены, колонны имеют различную форму, окна имеют романскую арку и т.д. В соборах в Chalons, Laon и в начатом в 1163 г. соборе Notre Dame de Paris уже проявляются все существенные элементы готического стиля, но они еще далеко не вполне использованы.
         Горизонтальные линии сильно подчеркнуты, хотя надо отметить, что вообще вертикализм во французской готике никогда не доводился до крайних пределов, чем французская готика ярко отличается от немецкой. Второй период, охватывающий XIII в., представляет полный расцвет готики во Франции и отличается сочетанием красоты, последовательно соблюдения системы и смелого стремления тянуть сооружение в высоту.
         В XIII веке во Франции было достроено и начато большое число соборов. К самым замечательным принадлежат: Шартрский, Реймский и Амьенский соборы, собор в Бурже, в Бовэ, в Руане и др. Наконец, Sainte Chapelle Людовика IX в Париже, построенная Пьером Монтеро в 1241-51 гг., представляет восхитительный образец французской высокой готики. В Германии XIII век является периодом ранней готики. Конструкция и декорация самых интересных памятников немецкой ранней готики - Liebfrauen и хор Кельнского собора - проникнуты строгим духом романского искусства.
          В начале ХIV века наблюдается начало упадка готической архитектуры во Франции В течение XIV в. в истории французского строительства происходит застой.
          В ХV веке при Карле VII (1422-46) начинается третий период - поздней готики, которая вымирает в течении первых десятилетий царствования Франциска I ( (1515-47). Этот так называемый пламенеющий стиль (flamboyant), отличается избытком обременяющих здание украшений, среди которых встречается форма, похожая на качающееся пламя свечи, страдает непоследовательностью, отсутствием гармонии и вычурностью. Конструкция свода отличается искусственностью, рисунок орнамента становится произвольным, чрезмерно подчеркиваются вертикальные линии здания. Самое яркое выражение готический стиль находит в соборе Albi на юге Франции и в церкви св. Магдалины в Троа.
          В Германии с 1300 г. приблизительно до 1420 г. наступает период высокой готики. Грандиозные образцы немецкой высокой готики, Кельнский, Страсбургский и Фрейбургский соборы, отличаются гармоничным соединением и свободным развитием готического стиля. Поздняя готика развивается в Германии в XV в. и создает на ряду с прекрасными произведениями (Erauenkirche в Мюнхене) целый ряд памятников, свидетельствующих об упадке готического стиля в Германии.
         Особое положение среди церквей северной Германии занимает освященный в 1490 г. собор в Гальберштадте, башни которого отличаются поздне-романским характером.
         Среди бельгийских церквей XIV и XV вв. выделяется великолепный Антверпенский собор.
          Большой интерес представляет развитие английской готики. Кентерберийский собор, строившийся в продолжение нескольких периодов готического стиля имеет большое значение для изучения английской готики. Весьма своеобразная готика развивается также в Италии.


Литература:
L. Gonse, L'art gothique (II.);
Michel, Histoire de L'art;
А. Essenwein-Hazak, Die romanische u gothische Baukunst (из Handbuch der Architektur);
Corroyer, L'architecture gothique (II., 1892).

Камбриель.

Объяснение алхимического иероглифа Собора Парижской Богоматери*.


         У одной из главных входных дверей собора Парижской Богоматери находится против паперти высеченное из большого камня иероглифическое изображение, воспроизведенное на рисунке и представляющее чрезвычайно ясный синтез всего Великого Делания.

         I Под этим иероглифом с левой его стороны находятся два маленьких выпуклых круга, аллегорически представляющих сырую металлическую породу, извлеченную из руды, которую надо обработать переплавив несколько раз с помощью поташа.

         II С противоположной стороны находятся такие же два круга, изображающие породу, но обработанную и очищенную от шлака, оставшегося от руды, из которой она образовалась.

         III Со стороны, обращенной к паперти, находятся те же два круга, но более тщательно обработанные или окончательно очищенные от шлака путем плавления. Первые представляют металлическую породу, которую следует брать при первоначальных герметических работах, вторые, обработанные, нам представляют свои внутренние достоинства и относятся к тому человеку, которого мы видим заключенным в ящик и окутанным пламенем, из которого оно исходит, третьи - наиболее обработанные и окончательно очищенные от шлака - относятся к вавилонскому дракону или Меркурию Мудрых, это тот же "Телесм" Гермеса и "Движение" Луи Люка, в котором сочетались все достоинства металлических пород. Этот дракон находится против паперти, извиваясь над человеком, окруженным пламенем, а конец его хвоста касается человека, чтобы указать, что он от него произошел. Два его изгиба охватывают химическую печь, чтобы показать, что он там находится и должен там быть подвержен пищеварению. Голова его находится у подножия епископа... Я должен пояснить, что на этого человека, выходящего из пламени, при помощи летящих орлов (дистилляция), представленных в виде цветов, состоящих из четырех соединенных лепестков, которые окружают низ ящика, произошел вавилонский дракон или Меркурий Мудрых, о котором говорит Николай Фламель.
         Этот Меркурий Мудрых заключен в стеклянное яйцо, подвергнутое пищеварению или продолжительной обработке в химической печке, оканчивающейся куполом, на котором стоит епископ, попирающий голову дракона.
         Этот Меркурий Мудрых является источником жизни, изображенной епископом, помещенном над драконом.
         Епископ подносит палец к губам, как бы говоря тем, кто его видит и желает знать его значение, - если вы угадаете и узнаете, что я изображаю этим иероглифом - то храните молчание.

--------------------
*Cambriel. Cours de philosophic hermetique ou Alchimie en dix-neuf lecons. Paris, Lacour et Maistrasse, 1843. Послесловие.
          О культуре европейского средневековья очень трудно сказать что-либо новое. На эту тему имеется обширная историография. И, тем не менее, мы попытаемся сделать небольшие заметки по поводу готического искусства и, в частности, архитектуры, рассматривая эту проблему в трех аспектах: историческом, символическом и оккультном, делая основной акцент на последний.
          Общим представлением о характерной особенности средневекового мышления является символизм. Логический разбор символа не входит в нашу задачу. Символ - это прежде всего жесткая определенность, пусть и многослойная, "фиксирующая вещь, и ее отражение. А отражение вещи и есть символ этой вещи" (1). О трех плоскостях этого отражения мы и попытаемся поговорить.
          Восприятие готического искусства никогда не было однородным. Изменение отношения к нему отражало развитие общественной, эстетической и философской мысли различных эпох. Отношение к этому стилю вызывало резкие перемены, и это, скорее всего, свидетельствует о том, что готика пустила глубокие корни в европейской культуре.
          К.М.Муратова в книге "Мастера французской готики" (2) подробно анализирует отношение к готическому стилю в искусстве от эпохи Возрождения и до наших дней, поэтому не останавливаясь подробно на этом аспекте отметим, что наиболее объективные оценки этого стиля были даны только в XIX и XX веках, в первую очередь, в первую очередь, в работах Анри Фосийона и Эрвина Панофского. Благодаря этим трудам, готическое искусство предстало как органически целостное. своеобразное и закономерное для развития европейской культуры; его с полным правом можно называть готической эпохой. Эта эпоха простирается на протяжении трех столетий - XII, XIII, XIV - и закладывает фундамент культуры Возрождения и Нового времени. Это удивительное и противоречивое время: время торжественных и трагичных крестовых походов, расширивших границы средневековой Европы, торжества церкви, зарождения и уничтожения еретических обществ и орденов, феодального могущества, создания блистательных рыцарских романов, посвященных чистой любви и духовным поискам; время расцвета оккультных наук.
          Распространение этого стиля совпадает с формированием французского литературного языка, расцветом литературы, появлением в ней таких блистательных имен как Кретьен де Труа, Гийом де Лоррис, Бернарт де Вентадор во Франции, Вольфрам фон Эшенбах, Гартман фон Ауэ, Вальтер фон дер Фогельвейде в Германии, развитием философских схоластических школ и, в первую очередь, Парижской, научными достижениями и становлением куртуазной культуры. Готика родилась в атмосфере мощного подъема духовных и творческих сил. Это было, действительно, по словам Теофиля Готье" величье рыцарства и блеск средневековья".
          Средневековая теория искусства не могла передать всю живость, своеобразие, сложность художественной практики. Она представляла собой скорее философское умозрение на тему искусства. Некоторые тенденции, ведущие к представлению о характере творчества, можно обнаружить в неоплатонической школе философии. К.М.Муратова пишет, что проблема возможности изображения в зрительных формах невидимого мира восходит еще к "Тимею" Платона и сочинениям Плотина. Творческий процесс рассматривается как деятельность, берущая начало в умозрении, в созерцании трансцендентальной красоты. "Искусство художника состоит в очищении материи" (3).
          Воплощение невидимой идеи в зримый образ является, по сути, процессом реконструкции материальных форм в их соотносимости с миром религиозных ценностей, тем самым переводя их из мира физического в мир духовный. То есть, в определенной степени, творческий процесс можно соотнести с процессом алхимическим. Эта концепция изложенная Псевдо-Дионисием Ареопагитом в трактате "О небесных иерархиях" впоследствии будет развита Иоанном Скоттом Эриугеной, Гуго Сен-Викторским, Бонавентурой.
          0 философии искусства было много написано Альбертом Великим, Фомой Аквинским, что для нас особенно интересно, так как эти мыслители имеют самое непосредственное отношение к теме книги Фулканелли - к алхимии.
          В средние века архитектура занимала привилегированное положение. Это обусловлено рядом причин. В первую очередь, важное значение имели теологические представления того времени о том, что Бог - это архитектор вселенной. Соответственно и собор, который был местом всенародных встреч, являлся местом общения с Богом. Устремленные вверх готические храмы можно рассматривать как символ храма-горы, синтезирующего микрокосм и макрокосм; точку, через которую проходит мировая ось; место, ведущее к Единому. А поскольку творческий процесс должен проходить по "подобию Божьему", то и работа архитектора была угодна Богу.
          Немаловажно и то, что доминирующую роль в средневековье играли науки. Искусства отодвигались на второй план. Ars est scientia (" Искусство есть наука"), - считал Доминик Гундиссалинус. "Искусство без науки ничто". Понимание искусства как знания, как науки весьма характерно для готической эпохи.
          Средневековое строительство ярко показывает глубокие познания архитекторов, свидетельствует о творческих поисках и экспериментах. В конце ХII-XIII веков возводились грандиозные соборы, воплощавшие в себе мировосприятие того времени, научные и технические достижения. Громадную роль в этом играло сакральное, метафизическое толкование геометрии. Ее влияние обязано проникновению в Европу арабской философии, переводов трактатов арабских математиков и философов пифагорейской школы.
          Вопрос об основополагающих принципах творения- "мерой, числом и весом" - был разработан философами Шартрской школы. Согласно мыслителям этой школы, геометрические принципы берутся за основу всякого творчества - как Бога, так и человека. Получило развитие представление о геометрии в ее сакральном значении, относящимся к трансцендентному знанию, и идее числа в его символическом и аллегорическом аспектах. Геометрия, по сути, сливалась со схоластикой.
          Однако, было бы неверным считать готические соборы только лишь воплощением схоластики. Интеллектуальная и духовная жизнь находила выражение в этом искусстве. Соборы были, скорее, энциклопедиями этой эпохи. В них полностью отображен иррационализм мышления, целостное восприятие мира, желание охватить в единстве сущность бытия, космоса, истории и их проекции в мире спиритуальном.
          Во многих европейских соборах можно увидеть целые собрания оккультных символов, самые сложные из которых - алхимические. Кроме того, в некоторых соборах, например, в Шартрском, Амьенском, наблюдается смешение христианских и языческих символов.
          Чарльз Уокер(4) пишет, что Шартрский собор посвящает в символизм двух эзотерических групп; первая из них была связана с друидами, вторая вела начало от христианской школы ХII века, пытавшейся соединить мудрость раннего христианства с арабской астрологией. В настоящее время можно увидеть целую серию эзотерических и оккультных символов, расположенных на западном фасаде.
          Некоторые историки эзотеризма, в частности, П.Д.Успенский (5), считают, что готические соборы возводились тайными, эзотерическими школами строителей. Соборы представляли собой квинтэссенцию их сокровенной философии и были предназначены для сохранения и передачи знания. Все в этих сооружениях подчинялось единому замыслу, не было ни одной лишней, или случайной детали. Они насыщены сведениями по математике и астрономии; встречаются необычные идеи из биологии (или "эволюции"). По мнению Успенского, химеры и другие фигуры Собора Парижской Богоматери передают психологические идеи их строителей, "главным образом, идею сложного характера души". И, в заключение, делается предположение, что цель создателей Нотр-Дам "состояла не в том, чтобы научить всех людей, а лишь в том, чтобы передать некоторые идеи немногим через пространство времени". Подобная точка зрения достаточно спорна, несомненно одно, что не только каждая деталь готического собора служит символом, но и пропорции и конфигурации несут явное смысловое значение, берущее истоки из пифагорейской школы.
          Также достойны упоминания исследования французского оккультиста прошлого века маркиза де Сент-Ив д'Альвейдр, который установил, что "архитектурный комплекс под воздействием Слова или его музыкальных эквивалентов способен продемонстрировать единство в своей гармонии в любой эстетической комбинации форм и цветов здания, и в любой области оформления"(6). Проанализировав часовни, посвященные Деве Марии, выстроенные в различных стилях, он пришел к выводу, что наиболее гармоничным является готический стиль.
          Другие исследователи считают, что церкви готического Запада являют собой крестообразную мандалу, поскольку приобрели форму вытянутого (латинского) креста. Главным местом является алтарь в центре собора; все ориентировано на эту точку. Большая часть церквей ориентирована на восток - то есть к восходу и воскрешению (7).
          К этому можно добавить существенную деталь: большая часть фасадов соборов создавалось в форме латинской буквы "Н". О символизме этой буквы подробно написал Фулканелли в книге "Философские обители", поэтому мы кратко определим ее основные значения. Эта буква находится в центре одной из монограмм Христа - JHS - Jesus Hominem Salvator (Иисус, Спаситель человечества) или же In Нос Sigmo (под этим знаком, т.е. креста); буквы JHS являются ключевыми в слове JeShouaH (на иврите - "Бог-Спаситель"); буква Н ассоциируется с греческой буквой "эта" (Н), символизирующей обитель духа звезды, излучающей свет (Helios, Солнце); ее можно воспринимать, как графическую схему второго аркана Таро; как астрологический символ Рыб (в Средние века он имел форму очень похожую на современную). Из этого следует довольно интересные выводы. Рыба была ранним христианским символом на основе анаграммы, полученной из греческого слова ichthis, начальные буквы которого расшифровывались как "Иисус Христос Сын Божий Спаситель". Рыба является символом углубленной жизни, духовного мира. Кроме того, Антуан Жозеф Пернети соотносит знак Рыб с последней стадией алхимического Великого Делания.
          Немаловажную роль в готическом соборе играют витражи. Розу собора можно считать прекраснейшим образцом концентрической мандалы. Но очень большое значение здесь играет и символика цвета, поэтому остановимся на этом более подробно.
          К.Муратова в своей работе пишет, что свет витражей отождествляется со светом христианского знания. "Мистическая интерпретация света... оказывает огромное влияние на представления готической эпохи... Большой интерес в этом отношении представляет легенда о храме св. Грааля с описанием эффектов света и драгоценных камней, перекликающимся с представлениями мистиков XIII века о первичном мистическом опыте... В осмыслении света... сливается в единую мысль метафизическое представление о свете как образе, символе божественного света, и мистический метод его познания посредством физического созерцания света и пребывания в созданной этим светом особой световой атмосфере" (8).
          Существуют трактовки цветового символизма, основанные на взаимосвязях с алхимией. Тремя основными стадиями Великого Делания, которое нужно рассматривать как трансмутацию духа, были: первоматерия (работа в черном, nigredo), ртуть (работа в белом, albedo) и сера (работа в красном, rubedo), достигая апогея в создании камня (золотой). Таким образом, ряд черный-белый-красный-золотой описывает путь духовного восхождения. Все эти цвета обязательно присутствовали в витражах.
          Характерной особенностью окон соборов является присутствие в их верхней части розеток строго определенных форм - трилистник и семилистник, которые имеют довольно интересное и многоплановое значение. Трилистник является знаком Троицы, он несет в себе знание божественного бытия, достигаемое через посвящение или ученичество. По сути, это синоним эволюции, трансмутации духа. Но этот символ также равнозначен и герметическому тернеру, трем основным элементам алхимиков: Сера, Меркурий и Ртуть. Кроме того, он может рассматриваться и как триада "архетип-человек-природа".
          Семилистник изображается шестью подвижными элементами, расположенными по кругу, и одним фиксированным в центре. Кроме того, он может графически рассматриваться как квадрат и треугольник, обозначая этим материю и скрытую в ней стремящуюся вверх жизнь. В христианстве септенер соответствует семи смертным грехам, семи добродетелям (три теологических и четыре основных); в алхимии- семи основным металлам, или трем основным элементам и четырем состояниям единой космической субстанции (стихиям).
          Важной деталью готического собора является изображение лабиринта. Один из самых известных лабиринтов выложен на полу Шартского собора, но аналогичные образы встречаются повсеместно. Основная идея этого символа заключается в возврате к духу путем прохождения к центру. Прохождение лабиринта символизирует также духовную эволюцию, путь Адепта, получающего в результате св. Грааль, философский камень или "сокрытую" Печать.
          Очень часто в готической архитектуре встречаются изображения астрологической символики, зодиакальных знаков. Помимо своего основного значения они могут символизировать, по мнению К.Г.Юнга, "деяние вращения" алхимии и тождественное им в обозначении сублимации. Уже упоминаемый нами Антуан Жозеф Пернети соотносил двенадцать знаков Зодиака с двенадцатью ступенями алхимического Великого Делания, причем Овен соответствовал первой ступени, прокаливанию, а Рыбы - последней, трансмутации (9).
          Поражает разнообразие сюжетов в готической архитектуре. Здесь есть практически все: бытовые сцены, изображения святых, монархов, рыцарей, евангельских эпизодов, сцен Страшного Суда, мифических и фантастических животных. На фасаде Реймского собора сохранился медальон, воспроизводящий изображение шестнадцатого аркана Таро - "Башня, пораженная молнией". Невозможно описать все эти сюжеты. Фулканелли в свой книге достаточно подробно проанализировал символическое значение животных. Поэтому мы остановимся только на одном сюжете, о котором он ничего не сказал. На фасаде башни собора Парижской Богоматери среди группы гаргуалей находится скульптура, изображающая Пеликана. На наш взгляд, это очень важный алхимическим символ, являющийся в некотором смысле противоположностью ворону. Пеликан - это также одна из наиболее известных аллегорий Христа, символ благородства и самопожертвования.
          Однако не только архитектура и убранство соборов несли большую смысловую нагрузку.
          Даниэль Готье в статье "Карты вечности" упоминает о предположении, что размещение на территории Франции соборов, посвященных Деве Марии, дублирует расположение звезд в созвездии Девы.


          Рассмотрим этот вопрос подробнее. Вероятно наиболее смелой попыткой соотнести определенные места на земле с космической теорией является работа Луи Шарпантье, посвященная Шартрскому собору (10). Он указывает, что в результате изучения карты Франции видно, что в северной Франции расположение соборов и церквей, посвященных Деве Марии, примерно соответствует расположению основных звезд созвездия Девы. Составленная Шарпантье диаграмма была использована для создания помещенной здесь карты, по которой можно проследить связь между звездами и соборами.
          Тот факт, что этот список возглавляет Реймский собор, соответствующий самой яркой звезде, не вызывает удивления, поскольку этот собор был традиционным местом коронации французских монархов. Латинское название звезды Spica означает "колос", а в средневековом воображении колос в левой руке небесной девы зачастую превращался в младенца Иисуса (хлеб, которым питается человечество) в руках Девы Марии. Созвездие Девы и Дева Мария в мышлении того времени были настолько связаны между собой, что живший в ХIII веке Альберт Великий предположил, что символ созвездия Девы, имеющий написание Щ, представляет собой две буквы MV, Maria Virgo (Дева Мария). По-французски "колос" звучит L'epi, и в период средневековья, одновременно с остальными, был возведен к юго-востоку от Реймса собор Notre-Вате d'Epine (последнее слово означает терновник и является напоминанием о терновом венце Христа).
          В течение долгого времени Spica была важной точкой ориентации. Локьер называет несколько египетских храмов, сориентированных на эту звезду. На этой карте имеется только один собор не посвященный Деве - это собор в Бру.
Соборы Богоматери Современные обозначения Названия звезд

Реймс

Ле Ман

Шартр

Эвре

Байе

Амьен

(Бру)

Париж

Лион
a Virginis

b Virginis

c Virginis

d Virginis

e Virginis

z Virginis

h Virginis

q 		Virginis

(74) Virginis
Spica

Zavijava

Porrima

Minelauva

Vindemiatrix

Heze

(нет совр. названия)

Apami-Atasa

(нет совр. названия)

          Латинское слово Vindemiatrix, которое служит наименованием звезде, соответствующей собору в Байе, означает "сборщица винограда". Но во времена Римской империи она называлась Vindemiator - "сборщик винограда" (принято считать, что эта звезда получила это имя оттого, что она появлялась на утреннем небе в тот день, когда начинался сбор урожая). Стоит задуматься над тем, что смена названия и пола каким-то образом связано с женской природой созвездия Девы, частью которого является эта звезда.
          В заключение хотелось бы сказать несколько слов о Фулканелли. В 1926 году в парижском издательстве "Шемит" под псевдонимом Фулканелли вышла книга, озаглавленная "Тайны готических соборов". Спустя два года появилась вторая книга, состоящая из двух томов и называющаяся "Философские обители, или Трактат о герметическом символизме, священном Искусстве и эзотеризме Великого Делания". Обе книги были сопровождены предисловиями Эжена Канселье. По мнению знатоков алхимии, они стояли в одном ряду с сочинениями Василия Валентина, Космополита и Филалета. Среди трактатов на данную тему, труды Фулканелли выделялись ясностью языка, фундаментальностью и глубиной познаний автора. К тому же, из предисловий Канселье было ясно, что автор смог получить философский камень между 1922 и 1926 годами. Примерно в это же время он, как истинный Адепт, исчез. Разгадать авторство пытались многие писатели и журналисты. Наиболее известны были четыре претендента: писатели Д.Г.Росни и Пьер Дюгло, художник Жан-Жюльен Шампань и Эжен Канселье. Но ни одна из предложенных гипотез не выдержала критики. Только одно сообщение Фулканелли поступило после выхода книг. Жак Бержье в книге "Утро магов" описывает встречу и беседу с человеком, назвавшимся автором "Тайн готических соборов" и "Философских обителей", которая состоялась в июне 1937 года. Больше он его не видел. После второй мировой войны Фулканелли разыскивали американская и французская спецслужбы, но безуспешно.
          Вот и все что известно об анонимном алхимике и писателе, который занимает видное место в ряду величайших Адептов. Книги которого неоднократно переиздавались и переведены на ряд европейских языков.

А. В. Морозов.

Литература:
1. В.Л.Рабинович. Алхимия как феномен средневековой культуры. М.: Наука, 1979.
2. К.М.Муратова. Мастера французской готики. М.: Искусство, 1988.
3. К.М.Муратова. Указ. соч.
4. Charles Walker. Atlas of Secret Europe: А Guid to sities of Magic and Mystery New York, Dorset Press, 1990.
5. П.Д.Успенский. Новая модель вселенной. СПб.: Издательство Чернышева, 1993.
6. Alexandre Saint-Ive d'Alveydre.1 Archeometre, Paris: 1.а Tour de dragons, 1976.
7. Хосе и Мириам Аргуэлес. Мандела. М.: Благовест, 1993
8. К.М.Муратова. Указ. соч.
9. A.Pernety. Dictionnaire mytho-hermetique... Paris, 1758.
10. L.Charpentier. The Mysteries Chartres Cathedral. 1972.