Команда туристов, в числе которых и я, в некоем пункте В - куда мы приехали из А - строим плотину. Для того, чтобы потом, в пункте С, перекрыть ею реку или ручей, который некогда нам помешал продолжить поход. Плотина похожа на плот - это просто деревянная решетка, и строим мы ее в темноте, по колено в воде, а то и по пояс. Рядом со мной женщина, я иду к ней, но проваливаюсь в воду по грудь. Ни холода, ни жалости к себе не чувствую, уже все равно.

Дать образ этому беспокойству. Выпустить его из бутылки. Это дым или странное существо, являющееся в снах. Оно заполняет весь объем души и еще вокруг Отравляет существование и питается тревогой. И гложет, гложет, гложет. Оно неуловимо, нельзя взглянуть ему в глаза, Но постоянно ощутимо, все время рядом и внутри. Сосредоточься на нем - и оно растет и полыхает ярче,

Что делать, когда не спится? Исследовать те движения, которые колышут душу в тишине и сумраке ночи, не давая ей погрузиться в сон и соприкоснуться с компенсирующим миром сновидений. Заботы дня не отпускают меня, и радости, и тревоги прокручиваются вновь и вновь, мысли приносятся и уносятся, как облака, закрывающие свет Луны. "Жизни мышья беготня, - что тревожишь ты меня?" - снова и снова вслед за поэтом вопрошаю я. Можно, конечно, принять снотворное и забыться тяжелым сном, не несущим отдохновенья, можно продолжать бредить и спорить с собой. Но, может быть, в бессоннице есть свой резон, это шанс сосредоточиться на ночной стороне души, на призраках, которые маячат Гамлету и не хотят упокоиться?