Эпилог
Автор: procyon, дата: пн, 22/12/2008 - 00:24
Она снова видит сон.
Ей дали особый телефонный номер, а вместе с ним — три голубых камня с золотыми прожилками, которые необходимы для того, чтобы получить доступ к телефонной линии. Кто-то сообщает ей, что номер стал доступен потому, что человеку, которому он раньше принадлежал, не продлили срок пользования. Этот человек в гневе, но число таких номеров ограничено. По какой-то причине этого человека не выбрали еще раз. Она понимает, что эти камни не могут использоваться для обычных телефонов-автоматов, и поначалу она склонна отказаться от этого предложения. Но камни очень красивые, их так приятно держать в руках и перебирать в кармане, что она решает оставить их себе. Вдруг она обнаруживает, что находится в каком-то месте, где индейские «святые» работают над трансформацией. Они собираются небольшими группами в закрытом помещении, похожем на киву *(Кива — у индейцев пуэбло — полуподземное обрядовое помещение.— Прим. ред.), и вызывают трансформацию друг у друга. Они молчаливы и сосредоточены. Она каким-то образом получает сообщение, что здесь находятся и другие люди,— посетители, туристы и индейцы, — не участвующие в этой церемонии, которые не должны быть ее свидетелями и пытаться достичь этой глубины слишком быстро. Они находятся на ранних стадиях и не поймут, что происходит. Это может даже навредить им. Она получает инструкцию отвлечь их внимание от святых людей, выполнив трансформацию низкого уровня. Она осуществляет простейшую трансформацию, которая заключается в левитации на несколько футов над землей; она парит по комнате. Таким образом она привлекает к себе их внимание и удерживает его, пока происходит глубокая трансформация. На этом сон заканчивается.
В настоящее время стало очевидно, что западная культура, да и вся мировая культура в целом, переживают темную фазу внутренней трансформации. Однако, возможно, существуют духовно продвинутые личности, которые подталкивают ее вперед, к новым духовным горизонтам. Еще более очевидно, что старые религии и социальные структуры потеряли свою актуальность, устои общественной и семейной жизни дезинтегрированы, и во многих мировых религиях были предприняты компенсаторные усилия, чтобы укрепить уверенность в прошлом путем обращения к фундаментализму. Правило «Воспитание ребенка — дело всей деревни» находит мало отклика в мире, в котором уже нет деревень1. Сказать, что наши города являются джунглями, значит обидеть природу. Они во многих отношениях являются военными зонами, где ведут бои конкурирующие банды подростков и молодых мужчин. Почти половина детей в Соединенных Штатах сегодня рождаются вне брака, и четверть из них живет за чертой бедности. Кроме того, мы страдаем от молодежной культуры, лишенной joie de vivre*( Радость жизни (фр.).), которая обычно исходит от юношей, так как, по прав- де говоря, мы — вымирающая цивилизация на конечной стадии.
Я рассматриваю этот период как стадию окукливания и отказываюсь думать, что архетипы покинули нас. Мы находимся на этапе социальной и культурной регрессии, но имагинальные диски, которые придадут облик будущему, обретают форму, и в какой-то момент они проявятся. Новое имаго пока еще не появилось; оно невидимо в культурном, религиозном и социальном аспекте, то есть с коллективных позиций, и неизвестно, каким оно будет. И все же можно верить в то, что оно растет в молчаливых глубинах мирового коллективного бессознательного и проявится в свое время, в момент кайроса*(Момент полноты времени, содержания и смысла, эпохальный момент истории.— Прим. ред.). Тем временем, мы живем в эпоху анализа и деконструкции, когда образы и символы, которые раньше воспринимались как значительные и основополагающие, представляются бесполезными и расцениваются как ложные и бессодержательные структуры. Бесполезной мифологической выдумкой социальных и политических групп объявляются не только догмы и мировоззрения традиционных религий, но и идеологии и интеллектуальные движения, которые, вскрыв противоречия этих доктрин, затем разобрали на части сами себя — или делают это в настоящий момент. Слишком усердно чистя головку лука, обнаружишь отсутствие сердцевины.
Современная мандала пуста в середине, как отметил Юнг шестьдесят лет назад, читая лекции в Йельском университете. Десятилетия спустя это наблюдение подтвердилось, и сегодня мы как никогда близки к нигилистическому консенсусу. Поздний автопортрет Пикассо является определяющим образом этой эпохи. Поэт Оден назвал наше время веком тревоги. Мы можем добавить также, что этот век — век пустоты.
Жестокость, которая окружает нас и выедает городскую культуру изнутри — это побочный продукт этого нигилистического духа. Она не станет менее вездесущей, если мы механически заблокируем поток наркотиков, создадим рабочие места в бедных районах больших городов и построим еще больше фаст-фудов и кинотеатров для отвлечения, насыщения или развлечения беспокойных людей. Наша жестокость не первична, она является следствием отсутствия определяющих образов, которые обуздывали бы энергию психики и придавали ей смысл и созидательность. Мы должны ожидать появления этих трансформирующих образов, тревожно продвигаясь вперед в ночной тьме коллективной души.
Тогда встает вопрос: где искать эти образы трансформации? Откуда они появятся? Где ожидать благовещения? Если руководствоваться прошлым опытом, то откровение придет к кому-то внезапно в момент предвидения как неожиданный дар бессознательного. Голос речет из неопалимой купины, к деве является ангел, Рильке слышит в ветре строку поэмы, Юнг падает в бездну и получает опыт обожествления. От таких трансформирующих образов рождается внутренний психологический процесс окукливания, тихая беременность. Период внутренней деконструкции и перестановки структурных элементов, иногда проходящий в одиночестве, а иногда — в алхимии близкой связи с другим человеком, приводит к цели, к созданию имаго, Ребиса, образа, который собирает энергию и направляет ее на значимые цели. Отдельный человек, действующий посредством этого центрального имаго, становится таким образом трансформирующей личностью для других. Рильке трансформирует поэзию, Пикассо — живопись, Юнг — психоанализ. Эти личности стали ориентирами для западной культуры второй половины XX в. и впоследствии для мировой культуры в целом. Источником их вклада был архетипический мир образов, который переживался каждым из них в соответствии с его уникальным путем. Все они были трансформированы архетипическим образом и, после периода окукливания, жили и работали, черпая энергию из своего центра и трансформируя таким образом окружение.
Можно привести множество примеров таких трансформирующих личностей, как исторических, так и современных. Известные и неизвестные люди проходили личную трансформацию и, найдя собственный центр в определяющем образе, постепенно направляли свою энергию в различного рода деятельность и делали свою жизнь исполненной творчества и смысла Не обращаясь больше к коллективным структурам, контейнирующим или дающим доступ к трансформации, современные люди (а сейчас и люди эпохи постмодерна) находятся в поиске собственных трансформирующих образов и отношений в качестве направляющей силы и источника энергии. Благовещение, обожествление, трансформация в наше время демократизировались. Ничего больше не происходит сразу со всем человечеством, благовещение приходит ко мне и к вам, здесь и сейчас, лично, во сне, в активном воображении, в синхронистическом событии, в отношениях Я—Ты глубинного союза двух людей. Таким образом, современное отношение к этому процессу является одновременно и более, и менее сдержанным, чем традиционное. Трансформация в сублимированном смысле обожествления теперь доступна повсеместно. Идеализированные образы деятелей прошлого, воспринимавшихся как полубоги и герои со сверхчеловеческими возможностями, разрушены, демифологизированы и считаются просто вехами человеческой, слишком человеческой истории. Это высвободило человека из идолопоклонческой зависимости и открыло путь трансформации для многих людей.
Однако различение стадий и уровней трансформации и людей, которые имеют к ним доступ или не имеют его, как в приведенном выше сне, свидетельствует о существовании своего рода духовной элиты. На уровне Эго и Персоны — на коллективном уровне правил и законов — мы, жители западного демократического общества, можем с легкостью согласиться с тем, что все люди равны. Но как только в рассмотрение вводится процесс движения, развития, стремление к достижениям и превосходству, тут же быстро происходит разделение на слои и уровни, основанное на потенциале и усилиях. Не каждый может стать Майклом Джорданом на баскетбольной площадке и, как выяснил сам Майкл Джордан, даже он не может стать Микки Мэнтлом на бейсбольном поле. Одаренный ребенок может сыграть сложную сольную партию в скрипичном концерте в возрасте пяти или шести лет. Во всех областях человеческой деятельности есть исключительные гении, средние ученики и тугодумы. То же касается психологических и духовных аспектов. Любой, кто поставит перед собой такую цель, может до определенной степени достичь статуса имаго как зрелая личность и стать полностью тем, кем он или она предназначены быть, но не все могут идти дальше, к «продвинутой трансформации», о которой говорилось во сне. Имаго — это не только образ, который создается на глазах всего мира на уровне Эго и Персоны, но в гораздо большей степени — внутреннее развитие, которое уносит Эго из этого мира в архетипические области духа и самости. Лишь некоторые люди обладают исключительными способностями и открытостью, позволяющими перейти на эти уровни. Такие люди уникальны, они отличаются развитым воображением и чистой индивидуальностью. Они лидеры в области духовного развития. Возможно, они могут указать выход, когда наступают темные времена.
Опыт встречи с архетипическими трансформирующими образами создает у людей установки, которые способны преодолеть любого рода ограниченность. Такая избранность не предполагает отделения человека от других в соответствии с родовой, расовой, этнической или традиционно религиозной принадлежностью и иными признаками. Определяя уникальность человека, этот опыт утверждает его идентичность в универсальном смысле. Человек становится мужчиной на все времена и женщиной мира. Он обретает родство со всем человечество, в сферу его компетенции входят глобальные перспективы и экологическая ответственность в масштабах всего мира. Затем возникает новое напряжение между противоположностями, вызванное сочетанием уникальности индивида и коллективной природы трансформирующих образов, на которых базируется идентичность. В конце концов уникальное и универсальное объединяются в индивидуальном человеке.
Может ли это видение целостности быть передано по телевидению, в киберпространствах Интернета, в популярной музыке и рекламе? Может ли оно приобрести планетарные масштабы? Средства массовой информации, которые сейчас гомогенизируют мировые культуры, могут быть полезны в этом отношении, а могут и создавать преграды. Коллективные ценности, которые несут джинсы, сеть Макдональдс, фильмы компании «Уолт Дисней» и реклама Кока-Колы, могут быть предвестниками появления мировой культуры или зародышами дальнейшего распада и дезинтеграции. Футурологи играют в игры, моделируя стратегии и проводя статистические исследования. Чаще всего они не могут спрогнозировать будущее. По мере того, как мы стремимся вперед, обязательно происходят разнообразные трансформации, удивляя своей новизной и пугая неизвестностью. Некоторые из них будут привлекать широкое общественное внимание и накапливать энергию вокруг центров своего возникновения. Тех людей, у которых нет личного опыта трансформации, легко вовлечь в водоворот коллективных трансформирующих образов и энергий. В таком случае остро встает вопрос: будет ли преобладать разнообразие, разнородность и психологическая уникальность или индивидуальность будет вытеснена коллективным единообразием, гомогенностью и подобием?
Женщина видит во сне небольшую группу индейцев, пребывающих в процессе продвинутой трансформации. Наблюдателей и туристов, которые находятся на ином духовном уровне, необходимо отвлечь до тех пор, пока они тоже не будут готовы принять участие в ритуале. Я считаю, что человеку важно определиться, какую из этих позиций он занимает, поскольку разница между трансформацией и развлечением огромна. Глубокий уровень трансформации доступен для меньшинства, и я уверен, что так будет и впредь, даже в XXI в., в Эпоху Водолея, как и во все времена.
ПРИМЕЧАНИЯ
Предисловие
1. D.H. Rosen, Transforming Depression: Healing the Soul Through Creativity (New York: Penguin, 1996).
2. C.G.Jung, «Basic Postulates of Analytical Psychology», The Structureand Dynamics of the Psyche, The Collected Works of С G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1978), 8:357.
3. W.James, The Varietiesof Religious Experience: A Study in Human Nature (New York: Longmans, Green, 1912), 228-30.
4. Ibid., 166.
5. C. G.Jung, «Picasso», The Spirit in Man, Art, and Literature, The Collected Works of C.G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1966), 15:135-41.
6. M. Buber, Good and Evil (New York: Charles Scribner's Sons, 1953), 5.
Глава 1
Эпиграф из: C.G.Jung, Two Essays in Analytical Psychology, in: The Collected Works of С G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1966), 7:291. [Цит. по: Юнг К.Г. «Психология бессознательного», М.: Канон, 1994, с. 248] 1. Сон перепечатан из: Murray Stein, In MidLife (Dallas, Tex.: Spring Publications, 1983), 126-28. Он цитируется здесь потому, что в нем крайне выразительно, на языке современной индивидуальной психики изложена древняя и вездесущая аналогия человеческой трансформации и метаморфозы бабочки. Этот сон основан на широко используемой, возможно, даже универсальной метафоре.
2. Противопоставляя свою позицию Фрейду, Юнг использовал метафору трансформации гусеницы в бабочку. Он выдвинул идею о том, что человек находится в стадии гусеницы, которая является до-сексуальной, вплоть до пубертатного периода. В пубертатном периоде он (или она) трансформируется в полноценное сексуальное существо — «бабочку» (C.G.Jung, Collected Works [New York: Pantheon, Bollingen Series, 1961] 4:104-19). В этой работе я использовал ту же метафору для описания появления самости во второй половине жизни. Если следовать схеме Юнга, можно сказать, что во всяком жизненном цикле имеют место две основных метаморфозы: первая — в юности, когда мы становимся полноценно сексуальными, и вторая — в зрелости, когда полностью раскрывается самость.
3. См.: Erik Erikson, The Life Cycle Completed: A Reznew (New York: Norton, 1982), восьмь стадий развития. Этот план не' соответствует схеме жизненного цикла развития у Юнга. На самом деле, Эриксон рассматривает его более подробно, тогда как Юнг не вдается в детали, особенно на до-подростковых стадиях развития.
4. George Lakoff and Mark Johnson, Metaphors We Live By (Chicago: Univ. of Chicago Press, 1980), 3. Необходимо отметить, что Юнг начинает свою работу «Wandlungen und Symbole der Libido» (Leipzig and Vienna: Franz Deu-ticke, 1912) с различия между двумя типами мышления: прямым и метафорическим (или основанным на воображении). Последнее часто лежит в основе предыдущего, предваряет или расширяет его.
5. В «Transforming Depression» Дэвида Розена представлен наиболее современный юнгианский подход к лечению депрессии. В целом юнгианские аналитики рассматривают депрессию как важную часть процесса трансформации. За исключением случаев глубокой ее формы, истощающей организм и вызываемой скорее соматическими, нежели психологическими причинами, депрессия лечится психотерапией.
6. Называется также синдромом «Питера Пена». Это развитие, которое остановилось на подростковой стадии. Классический юнгианский труд, касающийся этого вопроса: Marie-Louise von Franz, Puer Aetemus: A Psychological Study of the Adult Struggle with the Paradise of Childhood, 2d ed. (Santa Monica, Calif.: Sigo Press, 1981).
7. Adolf Portmann, «Metamorphosis in Animals: The Transformations of the Individual and the Type», Man and Trans- formation, ed. Joseph Campbell (New York: Bollingen Foundation, 1964), 299.
8. Ibid.
9 Юнг был поражен глубокими и полными предвидения «снами трех- и четырехлетних детей, некоторые из которых столь поразительно мифологичны и преисполнены смысла, что можно принять их за сны взрослого человека... Они являются последними крупицами убывающей коллективной психики, которая сновидчески повторяет снова и снова извечное содержание человеческой души». C.G. Jung, The Collected Works of С. G.Jung (Princeton, N. J.: Princeton Univ. Press, 1964), 17:94.
10. Jean Chevalier and Alain Gheerbrant, A Dictionary of Symbols (Oxford, England: Blackwell Publisher, 1994), 140-41.
11. Portmann, «Metamorphosis», 301.
12. Ibid.
13. Alexander B. Klots, The World of Butterflies and Moths (New York: McGraw-Hill, 1950), 44.
14. C.A. Meier, Healing Dream and Ritual: Ancient Incubation and Modern Psychotherapy (Evanston, 111.: Northwestern Univ. Press, 1967). K.A. Майер относит эту тему к ритуалу исцеления в храмах Асклепия в Древней Греции.
15. Portmann, «Metamorphosis», 299-300.
16. Klots, World of Butterflies, 35.
17. Portmann, «Metamorphosis», 306.
18. Wolfgang Leppmann, Rilke: A Life (New York: Fromm International, 1984), 3.
19. Stephen Mitchell, ed., The Selected Poetry of Rainer Maria Rilke, trans. Stephen Mitchell (New York: Random House, 1982), 315. Это цитата из Princess Marie von Thurn und Taxis-Hohenlohe, Erinnerungen an Rainer Maria Rilke, 40.
20. Я выражаю благодарность Рут Илг за помощь в восстановлении правильной очередности.
21. Donald Prater, A Ringing Glass: The Life of Rainer Maria Rilke (Oxford, England: Clarendon Press, 1986), 207.
22. Ibid., 324.
23. «Рене (Rene, имя, производное от римского Ренатур (Renatur), изначально было мужским и только со временем стало во Франции женским именем, с несколько иным написанием, но таким же произношением. Имя Райнер (пишется, как Rainer или Reiner), всегда было только мужским — оно восходит к Reginher: ragin = совет, решение, hari = армия, войска». Рут Илг, личная переписка.
24. С. G.Jung, The Collected Works of C.G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1969), 11:338. [Цит. по: ЮнгК.Г. Ответ Иову. М.: Канон, 1995, с. 258-259].
Глава 2
Эпиграф из: Jung, Two Essays, 7:233. [Цит. по: Юнг К.Г. Психология бессознательного. М.: Канон, 1994, с. 202-203].
1. Glenn Fowler, «W. L. Mellon, Humanitarian, Is Dead at 79», New York Times, Feb. 24,1991, p. 15.
2. William McGuire, The Freud Jung Letters (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1974), 487.
3. C.G. Jung, Analytical Psychology: Notes to the Seminar Held 1925 (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1989), 92-99.
4. Ibid., 96.
5. Ibid., 99.
6. Ibid., 98.
7. F.M. Cornford, The Unwritten Philosophy and Other Essays (Cambridge, England: Cambridge Univ. Press, 1950), 77.
8. Jung, Analytical Psychology, 98.
9. Ibid., 97.
10. C.G.Jung, Memories, Dreams, Reflections, New York: Vintage Books, 1961, 182.
11. C.G. Jung, Symbols of Transformation, The Collected Works of С G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1967), 5:223. [Цит. по: Юнг К.Г. Символы трансформации. М.: PentaGraphic, 2000, с. 162].
12. Shorter Oxford English Dictionary (Oxford, England: Clarendon Press, 1973). 2344.
13. McGuire, ¥reud-Jung Letters.
14. Cornford, Unwritten Philosophy, 11'.
15. Murray Stein, Jung's Treatment of Christianity (Wilmette, 111.: Chiron Publications, 1985), ch. 4.
Глава 3
Эпиграф из: C.G. Jung, «The Psychology of the Transference», The Practice of Psychotherapy, The Collected Works of C.G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1966), 16:454.
1. Если имеет место вытеснение, то процесс будет другим. Он будет состоять в исправлении старых ошибок. К примеру, чувствующим типам иногда внушает страх необходимость соответствовать стандартам мыслительного типа и школьным ожиданиям. Для них возможность восстановления своей подлинной высшей функции во взрослом состоянии — вопрос выздоровления. Люди, всю жизнь склонявшиеся к гомосексуализму, но боявшиеся проживать свои предпочтения, тоже ощущают принятие своих тендерных предпочтений в зрелости как трансформацию. Однако то, о чем я говорю в этой книге,— это иной процесс. Обычно он заключается не в восстановлении вытесненных аспектов самости, а в реализации потенциалов, которые дремали, пока им не пришла пора проявиться.
2. Этим предположением поделился со мной Дэвид Розен в частной беседе.
3. Для получения более подробной информации о взаимоотношениях между Юнгом и Шпильрейн см.: John Kerr, A Most Dangerous Method: The Story of Jung, Freud, and Sabina Spielrein (New York: Knopf, 1993). Kepp использует весь доступный материал и пишет легким, понятным для широкого круга читателей языком. Это превосходная работа о их взаимном влияниях, многие аспекты которого до сей поры были неизвестны.
4. McGuire, Freud-Jung Letters, 7.
5. Ibid., 93.
6. Merton Gill, Psychoanalysis in Transition (Hillsdale, N.J.: Analytic Press, 1994). 33-47. Гилл критикует «ситуацию одной личности» и предлагает модель, которая больше согласуется с концепцией Юнга об интерактивной матрице в анализе. Однако при различении психоанализа и психотерапии он по-прежнему настаивает на том, что анализ переноса играет центральную роль: «Решающий критерий психоанализа... заключается в том, что перенос — переживание взаимодействия с пациентом — анализируется в максимальной степени, в то время как в психотерапии это в большей или меньшей степени охотно оставляется непроанализированным» (62).
7. Aldo Carotenuto, Secret Symmetry: Sabina Spielrein Between Freud and Jung (New York: Pantheon, 1982; rev. ed., 1983). В английской версии этой книги содержатся лишь письма Шпильрейн Юнгу. Немецкий вариант, Tage buch einer heimlichen Symmetrie: Sabina Spielrein zwischen Jung und Freud (Freiburg im Breisgau, Germany: Kore, 1986), включает также письма Юнга.
8. C.G.Jung, «Problems of Modern Psychotherapy», The Practice of Psycho therapy, The Collected Works of C.G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1966), 16:124. [Цит. по: ЮнгКТ. Практика психотерапии. М.-СПб.: ACT-Университетская книга, 1998, с.73 (ред.)]
9. Ibid., 16:139.
10. В письме к Фрейду, датированном 28 октября 1907 г., Юнг признается: «В настоящее время — и я с большим трудом признаюсь в этом,— я безмерно восхищаюсь вами как человеком и исследователем... мое поклонение вам имеет характер "религиозного" потрясения. Хотя это не слишком меня волнует, но это кажется мне отвратительным и нелепым из-за несомненного эротического подтекста. Это гадкое чувство происходит из того факта, что, будучи ребенком, я стал жертвой сексуального нападения со стороны мужчины, которого я когда-то боготворил». (McGuire, Freud-Jung Letters, 95). Подробности этого случая с сексуальным совращением Юнга в детстве пока неизвестны.
11. Jung, «Problems of Modern Psychotherapy», 16:145.
12. Ibid., 16:163.
13. Michael Fordham, «Countertransference», Explorations into the Self, Michael Fordham (London: Academic Press, 1985), 142-43.
14. Ibid., 143: здесь М. Форхам рассматривает это как «син-тонный» контрперенос.
15. Jung, «Psychology of Transference», 16:431. [См.: Юнг К.Г. Практика психотерапии, пит. изд, с. 235]
16. Ibid., 16:368. [Там же, с. 195].
17. Ibid., 16:407. [Там же, с. 220].
18. Обсуждение «объектов трансформации» см. в: Christopher Bollas, The Shadow of the Object (New York: Columbia Univ. Press, 1987), 13-29. Боллас относит их к регрессии на материнский уровень объектных отношений, придерживаясь точки зрения Винникотта, рассматривавшего их как переходный объект. Так как он не использовал теорию архетипов, то не смог обнаружить всех аспектов этого объекта. На самом деле именно архетипический объект проявляется как символ трансформации во время глубокой регрессии. Джессика Бенжамин (Jessica Benjamin, Like Subjects, Love Objects. New Haven, Conn.: Yale Univ. Press, 1995,145 пЗ) была значительно ближе к этой точки зрения, поддерживая Майкла Эйгена, который достаточно хорошо знал Юнга и его теорию архетипов, говоря о создании символов и стимуляции воображения при регрессии.
19. Jung, «Psychology of Transference», 16:476.
20. Вслед за Бионом Фордхэм («Countertransference», 143) предполагает, что аналитик пытается «лишить себя воспоминаний и желаний. Они могут выражаться как предубеждения касательно терапии и пациента и как незнание того, что может или должно быть сделано или подумано».
21. Jung, «Commentary on The Secret of the Golden Flower» Alchemical Studies, The Collected Works of C.G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1967, 13:20.) Здесь Юнг поясняет относительно установки у вэй: «Умение давать совершаться событиям, деяние в недеянии, "самоотпускание" Майстера Экхарта — все это стало для меня ключом, отворяющим двери, за которыми начинается путь: надо уметь давать совершаться психическим событиям» [Цит. по: Юнг К.Г. О психологии восточных религий и философий. М.: Медиум, 1994, с. 165-166].
22. Fordham, «Countertransference», 144.
23. Jung, «Psychology of Transference», 16:537.
24. Jung, Analytical Psychology, 99.
25. Jung, «Psychology of Transference», 16:531.
26. Jung, Memories, Dreams, Reflections, 315.
27. Ibid., 296.
28. C.G.Jung, «Marriage as a Psychological Relationship», The Development of Personality, The Collected Works of C.G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1964), 17:332ff.
Глава 4
Эпиграф из: Jung, Two Essays, 7:404.
1. В знаменитом интервью БиБиСи с Джоном Фрименом Юнгу задали вопрос, верит ли он в Бога. Его ответ: «Я не верю, я знаю» вызвал немало удивления и комментариев. В этом интервью Юнг говорил о том, что он никогда не мог поверить во что-то лишь на основе традиционных авторитетов и учений; у него научный склад ума и он познает вещи на основе фактов и свидетельств. Он подразумевает, что знает о Боге посредством личного опыта. Такой тип «знания», тем не менее, является очень личным и гностическим и не поддается проверке или отрицанию научными методами. William McGuire and R. F. С. Hull, eds., C.G.Jung Speaking (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1977), 428.
2. Люди не обязательно достигают полного имаго, не все индивидуируются в одинаковой степени. Это положение можно понимать как минимум двояко. Можно полагать, что при одинаковой длительности жизни и приблизительно схожих возможностях различия в результатах обусловлены психопатологией.
То есть каждый имеет возможность трансформироваться до полного имаго, но психопатология, порожденная травмой и внутренне присущей тому или иному человеку чувствительностью к внешним условиям, мешает полному развитию. Развитие некоторых людей приостанавливается на ранней стадии; другие, чей врожденный потенциал развития не больше, но кто рос в большей заботе и/или оказался более толстокожим, достигают полного развития или, по меньшей мере, добиваются максимально для себя возможного. Альтернативная точка зрения состоит в том, что некоторым людям просто предопределено — генетически или архетипической констелляцией — идти дальше других, поскольку они изначально обладают «старыми душами». Когда речь идет о потенциале развития, можно утверждать, что человеческая природа не «равномерна» и не «одинакова». Некоторые люди обладают лучшими физическими, другие — психологическими или духовными данными. По этой причине конечный психологический результат может очень сильно различаться в силу врожденных особенностей. Вторая точка зрения более фаталистична. Обе могут претендовать на реалистичность. Я предпочитаю занимать позицию, которая объединяет эти две концепции и предполагает, что возможны различные имаго, так же как существует большое число разновидностей бабочек. Некоторые из них с позиции культурных стандартов и моральных норм рассматриваются как неполные и даже недостаточные для имаго. Кроме того, существует множество вариантов неудачного развития из-за патологии, развившейся вследствие каких-либо врожденных генетических ограничений и недостатка должной заботы, когда процесс приостанавливается на стадии гусеницы или личинки, а имаго никогда не проявляется. Эта комбинация факторов, включая и природу, и условия роста, в наибольшей степени определяет множество возможных уровней и результатов развития в зрелости. Дальнейшим исследованиям предстоит определить относительный вес каждого из факторов.
Селективная природа духовной жизни подтверждается духовными традициями, различающими мирских членов сообщества и религиозных деятелей. Некоторые люди призваны прилагать большие усилия и даже ведут «необычный» образ жизни для того, чтобы достичь просветления или полного духовного осуществления.
3. Pascal Bonafoux, Rembrandt: Master of the Portrait (New York: Harry N. Abrams, 1990), 109.
4. John Richardson, A Life of Picasso (New York: Random House, 1996), 2:9.
5. «Pablo Picasso: Assessment», in: Encyclopedia Britannica.
6. Ibid.
7. Джон Ричардсон, цитируется у: Kirk Varnedoe, «Picasso's Self-Portraits», Picasso and Portraiture: Representation and Transformation, ed. William Rubin (New York: Museum of Modern Art, 1996), 113.
8. Varnedoe, «Picasso's Self-Portraits», 113.
9. Пикассо цитируется в: Richardson, Life of Picasso, 2:24.
10. Ibid., 1:471.
11. Ibid., 2:9.
12. Varnedoe, «Picasso's Self-Portraits», 138.
13. Richardson, Life of Picasso, 2:9. Ричардсон говорит об этом портрете следующее: «Вдохновение для создания этого портрета (находящегося сейчас в Пражской национальной галерее) пришло не от какого-либо предыдущего образца для подражания — Эль Греко, Сезанна или Гогена — а от Ван Гога и из совершенно нового источника: кино. Автор был мастером самодраматизации, и угрожающий взгляд на лице Пикассо, по меньшей мере, отчасти, был заимствован из стилизованного крупного плана немого кино, фанатом которого был художник: крупный план, когда глаза графически выделены, подведены черным, как здесь, подчеркнуты линией сжатых губ и выразительно говорят о самообладании героя, о ликовании злодея, о безумной решимости художника. Эта работа — квинтэссенция андалузской Mirada fuerte, пристального взгляда, обращаемого Пикассо на людей, которых он хотел завоевать, пленить, покорить и, наконец, шокировать».
14. Ibid., 2:103.
15. Открытие этого исцеляющего образа спасло Пикассо рассудок. Совершенно ясно, что потенциально он мог получить довольно серьезное психотическое расстройство; свидетельство тому — его комментарии об африканских масках, изложенные в тексте, его яростные отношения с женщинами и очевидная паранойя по отношению к миру. Юнг в известном эссе о Пикассо 1932 г., опубликованном в NeueZiircherZeitung, утверждает, что картины Пикассо отражают психику, которая в случае серьезного психического расстройства станет шизофренической, а не невротической. Jung, «Picasso», Collected Works, 15:135-41. В африканских масках и греческих мифологических образах Пикассо нашел, по его словам, средство изгнания собственных бесов. То есть он нашел путь спасти свое душевное здоровье, удержать психику в целостности посредством образа и защитить Эго от угрожающих вторжений бессознательного.
16. Смерть — предельная угроза Эго и его целостности. Пикассо вновь обращается к маске для изгнания своего страха. Очевидно, что таким образом он отражает более серьезные проявления психотического нарушения, используя искусство как терапию. В 1932 г. Юнг писал: «Я не берусь делать предсказаний относительно будущего Пикассо, поскольку полная приключений "глубинная" жизнь — вещь небезопасная, которая на любой стадии может привести либо к спокойному состоянию, либо к катастрофическому расщеплению противоположностей» (Jung, «Picasso», 15:214) [Цит. по: Юнг К.Г. Собрание сочинений. Т. 15. Феномен духа в искусстве и литературе. М.: Ренессанс, 1992, с. 201].
В то время как психологическая жизнь Пикассо между 1932 г. и его смертью в 1972 г. была беспокойной и чрезвычайно напряженной, это не выразилось в «катастрофическом расщеплении противоположностей», которое предполагал Юнг. Возможно, с Пикассо этого не произошло благодаря успеху терапии искусством.
17. «Ливерпульский сон» описывается в «Воспоминаниях, сновидениях, размышлениях» в конце главы, названной «Встреча с бессознательным». Эта глава начинается с разрыва отношений Юнга и Фрейда в 1912 г., когда Юнг не знал, в какую сторону повернуть после столь активного погружения в психоанализ в течение пяти лет, после периода, который подошел к концу. В начале главы он описывает себя как выселенного, лишенного ориентирующего мифа человека. Сном, увиденным в 1928 г., он завершает главу и заключает, что в нем он, наконец, видит начало личного мифа, образ и духовную реальность его самости.
18. Stein, Jung's Treatment of Christianity, утверждает, что Юнг стал терапевтом христианской религии, сыграв шаманскую роль целителя.
19. Эдвард Эдингер довольно много писал по этому поводу. Наиболее полно его точка зрения изложена в: The New God Image (Wilmette, 111.: Chiron Publications, 1996), работе, которая представляет собой расширенный комментарий к нескольким последним письмам Юнга, касающимся формирования нового образа Бога.
20. Критика началась с книги Виктора Уайта, в которой дан обзор Юнговскому «Ответу Иове» («Jung on Job», Black- friars 36 [1955]: 52-60), а самые последние утверждения можно найтиу Eli Weisstub, «Questions to Jung on 'Answer to Job», Journal of Analytical Psychology 38 (Oct. 1993): 397-418.
21. Jung, Memories, Dreams, Reflections, 223.
22. Ibid.
23. Ibid., 224.
24. Ibid.
25. Ibid., 183.
26. Ibid., 224.
27. Ibid., 225.
28. Это метафора Юнга из пролога к его книге «Воспоминания. Сновидения. Размышления», 4.
Эпилог
1. Книга Хиллари Родхэм Клинтон (It Takes a Village: And Other Lessons Children Teach Us [New York: Simon & Schuster, 1996]) — это глас вопиющего в пустыне. Усилия этой женщины направить внимание на насущную проблему наших дней — воспитание и образование молодого поколения в период социального и культурного кризиса сегодняшней Америки — заслуживают аплодисментов, даже если это не приведет к значительным улучшениям трагического положения, в котором находятся многие молодые люди, особенно в некоторых городских районах и школах. Все эти проблемы четко структурированы, но они неразрешимы до тех пор, пока не изменится коллективное сознание и видение, которые позволят провести в жизнь усилия по изменению положения в глобальном масштабе. «Деревня» — это концепция, которая находит мало отклика во времена, когда огромное внимание уделяется единичному Эго с его непосредственно личными интересами и привязанностями.
Ей дали особый телефонный номер, а вместе с ним — три голубых камня с золотыми прожилками, которые необходимы для того, чтобы получить доступ к телефонной линии. Кто-то сообщает ей, что номер стал доступен потому, что человеку, которому он раньше принадлежал, не продлили срок пользования. Этот человек в гневе, но число таких номеров ограничено. По какой-то причине этого человека не выбрали еще раз. Она понимает, что эти камни не могут использоваться для обычных телефонов-автоматов, и поначалу она склонна отказаться от этого предложения. Но камни очень красивые, их так приятно держать в руках и перебирать в кармане, что она решает оставить их себе. Вдруг она обнаруживает, что находится в каком-то месте, где индейские «святые» работают над трансформацией. Они собираются небольшими группами в закрытом помещении, похожем на киву *(Кива — у индейцев пуэбло — полуподземное обрядовое помещение.— Прим. ред.), и вызывают трансформацию друг у друга. Они молчаливы и сосредоточены. Она каким-то образом получает сообщение, что здесь находятся и другие люди,— посетители, туристы и индейцы, — не участвующие в этой церемонии, которые не должны быть ее свидетелями и пытаться достичь этой глубины слишком быстро. Они находятся на ранних стадиях и не поймут, что происходит. Это может даже навредить им. Она получает инструкцию отвлечь их внимание от святых людей, выполнив трансформацию низкого уровня. Она осуществляет простейшую трансформацию, которая заключается в левитации на несколько футов над землей; она парит по комнате. Таким образом она привлекает к себе их внимание и удерживает его, пока происходит глубокая трансформация. На этом сон заканчивается.
В настоящее время стало очевидно, что западная культура, да и вся мировая культура в целом, переживают темную фазу внутренней трансформации. Однако, возможно, существуют духовно продвинутые личности, которые подталкивают ее вперед, к новым духовным горизонтам. Еще более очевидно, что старые религии и социальные структуры потеряли свою актуальность, устои общественной и семейной жизни дезинтегрированы, и во многих мировых религиях были предприняты компенсаторные усилия, чтобы укрепить уверенность в прошлом путем обращения к фундаментализму. Правило «Воспитание ребенка — дело всей деревни» находит мало отклика в мире, в котором уже нет деревень1. Сказать, что наши города являются джунглями, значит обидеть природу. Они во многих отношениях являются военными зонами, где ведут бои конкурирующие банды подростков и молодых мужчин. Почти половина детей в Соединенных Штатах сегодня рождаются вне брака, и четверть из них живет за чертой бедности. Кроме того, мы страдаем от молодежной культуры, лишенной joie de vivre*( Радость жизни (фр.).), которая обычно исходит от юношей, так как, по прав- де говоря, мы — вымирающая цивилизация на конечной стадии.
Я рассматриваю этот период как стадию окукливания и отказываюсь думать, что архетипы покинули нас. Мы находимся на этапе социальной и культурной регрессии, но имагинальные диски, которые придадут облик будущему, обретают форму, и в какой-то момент они проявятся. Новое имаго пока еще не появилось; оно невидимо в культурном, религиозном и социальном аспекте, то есть с коллективных позиций, и неизвестно, каким оно будет. И все же можно верить в то, что оно растет в молчаливых глубинах мирового коллективного бессознательного и проявится в свое время, в момент кайроса*(Момент полноты времени, содержания и смысла, эпохальный момент истории.— Прим. ред.). Тем временем, мы живем в эпоху анализа и деконструкции, когда образы и символы, которые раньше воспринимались как значительные и основополагающие, представляются бесполезными и расцениваются как ложные и бессодержательные структуры. Бесполезной мифологической выдумкой социальных и политических групп объявляются не только догмы и мировоззрения традиционных религий, но и идеологии и интеллектуальные движения, которые, вскрыв противоречия этих доктрин, затем разобрали на части сами себя — или делают это в настоящий момент. Слишком усердно чистя головку лука, обнаружишь отсутствие сердцевины.
Современная мандала пуста в середине, как отметил Юнг шестьдесят лет назад, читая лекции в Йельском университете. Десятилетия спустя это наблюдение подтвердилось, и сегодня мы как никогда близки к нигилистическому консенсусу. Поздний автопортрет Пикассо является определяющим образом этой эпохи. Поэт Оден назвал наше время веком тревоги. Мы можем добавить также, что этот век — век пустоты.
Жестокость, которая окружает нас и выедает городскую культуру изнутри — это побочный продукт этого нигилистического духа. Она не станет менее вездесущей, если мы механически заблокируем поток наркотиков, создадим рабочие места в бедных районах больших городов и построим еще больше фаст-фудов и кинотеатров для отвлечения, насыщения или развлечения беспокойных людей. Наша жестокость не первична, она является следствием отсутствия определяющих образов, которые обуздывали бы энергию психики и придавали ей смысл и созидательность. Мы должны ожидать появления этих трансформирующих образов, тревожно продвигаясь вперед в ночной тьме коллективной души.
Тогда встает вопрос: где искать эти образы трансформации? Откуда они появятся? Где ожидать благовещения? Если руководствоваться прошлым опытом, то откровение придет к кому-то внезапно в момент предвидения как неожиданный дар бессознательного. Голос речет из неопалимой купины, к деве является ангел, Рильке слышит в ветре строку поэмы, Юнг падает в бездну и получает опыт обожествления. От таких трансформирующих образов рождается внутренний психологический процесс окукливания, тихая беременность. Период внутренней деконструкции и перестановки структурных элементов, иногда проходящий в одиночестве, а иногда — в алхимии близкой связи с другим человеком, приводит к цели, к созданию имаго, Ребиса, образа, который собирает энергию и направляет ее на значимые цели. Отдельный человек, действующий посредством этого центрального имаго, становится таким образом трансформирующей личностью для других. Рильке трансформирует поэзию, Пикассо — живопись, Юнг — психоанализ. Эти личности стали ориентирами для западной культуры второй половины XX в. и впоследствии для мировой культуры в целом. Источником их вклада был архетипический мир образов, который переживался каждым из них в соответствии с его уникальным путем. Все они были трансформированы архетипическим образом и, после периода окукливания, жили и работали, черпая энергию из своего центра и трансформируя таким образом окружение.
Можно привести множество примеров таких трансформирующих личностей, как исторических, так и современных. Известные и неизвестные люди проходили личную трансформацию и, найдя собственный центр в определяющем образе, постепенно направляли свою энергию в различного рода деятельность и делали свою жизнь исполненной творчества и смысла Не обращаясь больше к коллективным структурам, контейнирующим или дающим доступ к трансформации, современные люди (а сейчас и люди эпохи постмодерна) находятся в поиске собственных трансформирующих образов и отношений в качестве направляющей силы и источника энергии. Благовещение, обожествление, трансформация в наше время демократизировались. Ничего больше не происходит сразу со всем человечеством, благовещение приходит ко мне и к вам, здесь и сейчас, лично, во сне, в активном воображении, в синхронистическом событии, в отношениях Я—Ты глубинного союза двух людей. Таким образом, современное отношение к этому процессу является одновременно и более, и менее сдержанным, чем традиционное. Трансформация в сублимированном смысле обожествления теперь доступна повсеместно. Идеализированные образы деятелей прошлого, воспринимавшихся как полубоги и герои со сверхчеловеческими возможностями, разрушены, демифологизированы и считаются просто вехами человеческой, слишком человеческой истории. Это высвободило человека из идолопоклонческой зависимости и открыло путь трансформации для многих людей.
Однако различение стадий и уровней трансформации и людей, которые имеют к ним доступ или не имеют его, как в приведенном выше сне, свидетельствует о существовании своего рода духовной элиты. На уровне Эго и Персоны — на коллективном уровне правил и законов — мы, жители западного демократического общества, можем с легкостью согласиться с тем, что все люди равны. Но как только в рассмотрение вводится процесс движения, развития, стремление к достижениям и превосходству, тут же быстро происходит разделение на слои и уровни, основанное на потенциале и усилиях. Не каждый может стать Майклом Джорданом на баскетбольной площадке и, как выяснил сам Майкл Джордан, даже он не может стать Микки Мэнтлом на бейсбольном поле. Одаренный ребенок может сыграть сложную сольную партию в скрипичном концерте в возрасте пяти или шести лет. Во всех областях человеческой деятельности есть исключительные гении, средние ученики и тугодумы. То же касается психологических и духовных аспектов. Любой, кто поставит перед собой такую цель, может до определенной степени достичь статуса имаго как зрелая личность и стать полностью тем, кем он или она предназначены быть, но не все могут идти дальше, к «продвинутой трансформации», о которой говорилось во сне. Имаго — это не только образ, который создается на глазах всего мира на уровне Эго и Персоны, но в гораздо большей степени — внутреннее развитие, которое уносит Эго из этого мира в архетипические области духа и самости. Лишь некоторые люди обладают исключительными способностями и открытостью, позволяющими перейти на эти уровни. Такие люди уникальны, они отличаются развитым воображением и чистой индивидуальностью. Они лидеры в области духовного развития. Возможно, они могут указать выход, когда наступают темные времена.
Опыт встречи с архетипическими трансформирующими образами создает у людей установки, которые способны преодолеть любого рода ограниченность. Такая избранность не предполагает отделения человека от других в соответствии с родовой, расовой, этнической или традиционно религиозной принадлежностью и иными признаками. Определяя уникальность человека, этот опыт утверждает его идентичность в универсальном смысле. Человек становится мужчиной на все времена и женщиной мира. Он обретает родство со всем человечество, в сферу его компетенции входят глобальные перспективы и экологическая ответственность в масштабах всего мира. Затем возникает новое напряжение между противоположностями, вызванное сочетанием уникальности индивида и коллективной природы трансформирующих образов, на которых базируется идентичность. В конце концов уникальное и универсальное объединяются в индивидуальном человеке.
Может ли это видение целостности быть передано по телевидению, в киберпространствах Интернета, в популярной музыке и рекламе? Может ли оно приобрести планетарные масштабы? Средства массовой информации, которые сейчас гомогенизируют мировые культуры, могут быть полезны в этом отношении, а могут и создавать преграды. Коллективные ценности, которые несут джинсы, сеть Макдональдс, фильмы компании «Уолт Дисней» и реклама Кока-Колы, могут быть предвестниками появления мировой культуры или зародышами дальнейшего распада и дезинтеграции. Футурологи играют в игры, моделируя стратегии и проводя статистические исследования. Чаще всего они не могут спрогнозировать будущее. По мере того, как мы стремимся вперед, обязательно происходят разнообразные трансформации, удивляя своей новизной и пугая неизвестностью. Некоторые из них будут привлекать широкое общественное внимание и накапливать энергию вокруг центров своего возникновения. Тех людей, у которых нет личного опыта трансформации, легко вовлечь в водоворот коллективных трансформирующих образов и энергий. В таком случае остро встает вопрос: будет ли преобладать разнообразие, разнородность и психологическая уникальность или индивидуальность будет вытеснена коллективным единообразием, гомогенностью и подобием?
Женщина видит во сне небольшую группу индейцев, пребывающих в процессе продвинутой трансформации. Наблюдателей и туристов, которые находятся на ином духовном уровне, необходимо отвлечь до тех пор, пока они тоже не будут готовы принять участие в ритуале. Я считаю, что человеку важно определиться, какую из этих позиций он занимает, поскольку разница между трансформацией и развлечением огромна. Глубокий уровень трансформации доступен для меньшинства, и я уверен, что так будет и впредь, даже в XXI в., в Эпоху Водолея, как и во все времена.
ПРИМЕЧАНИЯ
Предисловие
1. D.H. Rosen, Transforming Depression: Healing the Soul Through Creativity (New York: Penguin, 1996).
2. C.G.Jung, «Basic Postulates of Analytical Psychology», The Structureand Dynamics of the Psyche, The Collected Works of С G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1978), 8:357.
3. W.James, The Varietiesof Religious Experience: A Study in Human Nature (New York: Longmans, Green, 1912), 228-30.
4. Ibid., 166.
5. C. G.Jung, «Picasso», The Spirit in Man, Art, and Literature, The Collected Works of C.G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1966), 15:135-41.
6. M. Buber, Good and Evil (New York: Charles Scribner's Sons, 1953), 5.
Глава 1
Эпиграф из: C.G.Jung, Two Essays in Analytical Psychology, in: The Collected Works of С G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1966), 7:291. [Цит. по: Юнг К.Г. «Психология бессознательного», М.: Канон, 1994, с. 248] 1. Сон перепечатан из: Murray Stein, In MidLife (Dallas, Tex.: Spring Publications, 1983), 126-28. Он цитируется здесь потому, что в нем крайне выразительно, на языке современной индивидуальной психики изложена древняя и вездесущая аналогия человеческой трансформации и метаморфозы бабочки. Этот сон основан на широко используемой, возможно, даже универсальной метафоре.
2. Противопоставляя свою позицию Фрейду, Юнг использовал метафору трансформации гусеницы в бабочку. Он выдвинул идею о том, что человек находится в стадии гусеницы, которая является до-сексуальной, вплоть до пубертатного периода. В пубертатном периоде он (или она) трансформируется в полноценное сексуальное существо — «бабочку» (C.G.Jung, Collected Works [New York: Pantheon, Bollingen Series, 1961] 4:104-19). В этой работе я использовал ту же метафору для описания появления самости во второй половине жизни. Если следовать схеме Юнга, можно сказать, что во всяком жизненном цикле имеют место две основных метаморфозы: первая — в юности, когда мы становимся полноценно сексуальными, и вторая — в зрелости, когда полностью раскрывается самость.
3. См.: Erik Erikson, The Life Cycle Completed: A Reznew (New York: Norton, 1982), восьмь стадий развития. Этот план не' соответствует схеме жизненного цикла развития у Юнга. На самом деле, Эриксон рассматривает его более подробно, тогда как Юнг не вдается в детали, особенно на до-подростковых стадиях развития.
4. George Lakoff and Mark Johnson, Metaphors We Live By (Chicago: Univ. of Chicago Press, 1980), 3. Необходимо отметить, что Юнг начинает свою работу «Wandlungen und Symbole der Libido» (Leipzig and Vienna: Franz Deu-ticke, 1912) с различия между двумя типами мышления: прямым и метафорическим (или основанным на воображении). Последнее часто лежит в основе предыдущего, предваряет или расширяет его.
5. В «Transforming Depression» Дэвида Розена представлен наиболее современный юнгианский подход к лечению депрессии. В целом юнгианские аналитики рассматривают депрессию как важную часть процесса трансформации. За исключением случаев глубокой ее формы, истощающей организм и вызываемой скорее соматическими, нежели психологическими причинами, депрессия лечится психотерапией.
6. Называется также синдромом «Питера Пена». Это развитие, которое остановилось на подростковой стадии. Классический юнгианский труд, касающийся этого вопроса: Marie-Louise von Franz, Puer Aetemus: A Psychological Study of the Adult Struggle with the Paradise of Childhood, 2d ed. (Santa Monica, Calif.: Sigo Press, 1981).
7. Adolf Portmann, «Metamorphosis in Animals: The Transformations of the Individual and the Type», Man and Trans- formation, ed. Joseph Campbell (New York: Bollingen Foundation, 1964), 299.
8. Ibid.
9 Юнг был поражен глубокими и полными предвидения «снами трех- и четырехлетних детей, некоторые из которых столь поразительно мифологичны и преисполнены смысла, что можно принять их за сны взрослого человека... Они являются последними крупицами убывающей коллективной психики, которая сновидчески повторяет снова и снова извечное содержание человеческой души». C.G. Jung, The Collected Works of С. G.Jung (Princeton, N. J.: Princeton Univ. Press, 1964), 17:94.
10. Jean Chevalier and Alain Gheerbrant, A Dictionary of Symbols (Oxford, England: Blackwell Publisher, 1994), 140-41.
11. Portmann, «Metamorphosis», 301.
12. Ibid.
13. Alexander B. Klots, The World of Butterflies and Moths (New York: McGraw-Hill, 1950), 44.
14. C.A. Meier, Healing Dream and Ritual: Ancient Incubation and Modern Psychotherapy (Evanston, 111.: Northwestern Univ. Press, 1967). K.A. Майер относит эту тему к ритуалу исцеления в храмах Асклепия в Древней Греции.
15. Portmann, «Metamorphosis», 299-300.
16. Klots, World of Butterflies, 35.
17. Portmann, «Metamorphosis», 306.
18. Wolfgang Leppmann, Rilke: A Life (New York: Fromm International, 1984), 3.
19. Stephen Mitchell, ed., The Selected Poetry of Rainer Maria Rilke, trans. Stephen Mitchell (New York: Random House, 1982), 315. Это цитата из Princess Marie von Thurn und Taxis-Hohenlohe, Erinnerungen an Rainer Maria Rilke, 40.
20. Я выражаю благодарность Рут Илг за помощь в восстановлении правильной очередности.
21. Donald Prater, A Ringing Glass: The Life of Rainer Maria Rilke (Oxford, England: Clarendon Press, 1986), 207.
22. Ibid., 324.
23. «Рене (Rene, имя, производное от римского Ренатур (Renatur), изначально было мужским и только со временем стало во Франции женским именем, с несколько иным написанием, но таким же произношением. Имя Райнер (пишется, как Rainer или Reiner), всегда было только мужским — оно восходит к Reginher: ragin = совет, решение, hari = армия, войска». Рут Илг, личная переписка.
24. С. G.Jung, The Collected Works of C.G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1969), 11:338. [Цит. по: ЮнгК.Г. Ответ Иову. М.: Канон, 1995, с. 258-259].
Глава 2
Эпиграф из: Jung, Two Essays, 7:233. [Цит. по: Юнг К.Г. Психология бессознательного. М.: Канон, 1994, с. 202-203].
1. Glenn Fowler, «W. L. Mellon, Humanitarian, Is Dead at 79», New York Times, Feb. 24,1991, p. 15.
2. William McGuire, The Freud Jung Letters (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1974), 487.
3. C.G. Jung, Analytical Psychology: Notes to the Seminar Held 1925 (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1989), 92-99.
4. Ibid., 96.
5. Ibid., 99.
6. Ibid., 98.
7. F.M. Cornford, The Unwritten Philosophy and Other Essays (Cambridge, England: Cambridge Univ. Press, 1950), 77.
8. Jung, Analytical Psychology, 98.
9. Ibid., 97.
10. C.G.Jung, Memories, Dreams, Reflections, New York: Vintage Books, 1961, 182.
11. C.G. Jung, Symbols of Transformation, The Collected Works of С G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1967), 5:223. [Цит. по: Юнг К.Г. Символы трансформации. М.: PentaGraphic, 2000, с. 162].
12. Shorter Oxford English Dictionary (Oxford, England: Clarendon Press, 1973). 2344.
13. McGuire, ¥reud-Jung Letters.
14. Cornford, Unwritten Philosophy, 11'.
15. Murray Stein, Jung's Treatment of Christianity (Wilmette, 111.: Chiron Publications, 1985), ch. 4.
Глава 3
Эпиграф из: C.G. Jung, «The Psychology of the Transference», The Practice of Psychotherapy, The Collected Works of C.G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1966), 16:454.
1. Если имеет место вытеснение, то процесс будет другим. Он будет состоять в исправлении старых ошибок. К примеру, чувствующим типам иногда внушает страх необходимость соответствовать стандартам мыслительного типа и школьным ожиданиям. Для них возможность восстановления своей подлинной высшей функции во взрослом состоянии — вопрос выздоровления. Люди, всю жизнь склонявшиеся к гомосексуализму, но боявшиеся проживать свои предпочтения, тоже ощущают принятие своих тендерных предпочтений в зрелости как трансформацию. Однако то, о чем я говорю в этой книге,— это иной процесс. Обычно он заключается не в восстановлении вытесненных аспектов самости, а в реализации потенциалов, которые дремали, пока им не пришла пора проявиться.
2. Этим предположением поделился со мной Дэвид Розен в частной беседе.
3. Для получения более подробной информации о взаимоотношениях между Юнгом и Шпильрейн см.: John Kerr, A Most Dangerous Method: The Story of Jung, Freud, and Sabina Spielrein (New York: Knopf, 1993). Kepp использует весь доступный материал и пишет легким, понятным для широкого круга читателей языком. Это превосходная работа о их взаимном влияниях, многие аспекты которого до сей поры были неизвестны.
4. McGuire, Freud-Jung Letters, 7.
5. Ibid., 93.
6. Merton Gill, Psychoanalysis in Transition (Hillsdale, N.J.: Analytic Press, 1994). 33-47. Гилл критикует «ситуацию одной личности» и предлагает модель, которая больше согласуется с концепцией Юнга об интерактивной матрице в анализе. Однако при различении психоанализа и психотерапии он по-прежнему настаивает на том, что анализ переноса играет центральную роль: «Решающий критерий психоанализа... заключается в том, что перенос — переживание взаимодействия с пациентом — анализируется в максимальной степени, в то время как в психотерапии это в большей или меньшей степени охотно оставляется непроанализированным» (62).
7. Aldo Carotenuto, Secret Symmetry: Sabina Spielrein Between Freud and Jung (New York: Pantheon, 1982; rev. ed., 1983). В английской версии этой книги содержатся лишь письма Шпильрейн Юнгу. Немецкий вариант, Tage buch einer heimlichen Symmetrie: Sabina Spielrein zwischen Jung und Freud (Freiburg im Breisgau, Germany: Kore, 1986), включает также письма Юнга.
8. C.G.Jung, «Problems of Modern Psychotherapy», The Practice of Psycho therapy, The Collected Works of C.G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1966), 16:124. [Цит. по: ЮнгКТ. Практика психотерапии. М.-СПб.: ACT-Университетская книга, 1998, с.73 (ред.)]
9. Ibid., 16:139.
10. В письме к Фрейду, датированном 28 октября 1907 г., Юнг признается: «В настоящее время — и я с большим трудом признаюсь в этом,— я безмерно восхищаюсь вами как человеком и исследователем... мое поклонение вам имеет характер "религиозного" потрясения. Хотя это не слишком меня волнует, но это кажется мне отвратительным и нелепым из-за несомненного эротического подтекста. Это гадкое чувство происходит из того факта, что, будучи ребенком, я стал жертвой сексуального нападения со стороны мужчины, которого я когда-то боготворил». (McGuire, Freud-Jung Letters, 95). Подробности этого случая с сексуальным совращением Юнга в детстве пока неизвестны.
11. Jung, «Problems of Modern Psychotherapy», 16:145.
12. Ibid., 16:163.
13. Michael Fordham, «Countertransference», Explorations into the Self, Michael Fordham (London: Academic Press, 1985), 142-43.
14. Ibid., 143: здесь М. Форхам рассматривает это как «син-тонный» контрперенос.
15. Jung, «Psychology of Transference», 16:431. [См.: Юнг К.Г. Практика психотерапии, пит. изд, с. 235]
16. Ibid., 16:368. [Там же, с. 195].
17. Ibid., 16:407. [Там же, с. 220].
18. Обсуждение «объектов трансформации» см. в: Christopher Bollas, The Shadow of the Object (New York: Columbia Univ. Press, 1987), 13-29. Боллас относит их к регрессии на материнский уровень объектных отношений, придерживаясь точки зрения Винникотта, рассматривавшего их как переходный объект. Так как он не использовал теорию архетипов, то не смог обнаружить всех аспектов этого объекта. На самом деле именно архетипический объект проявляется как символ трансформации во время глубокой регрессии. Джессика Бенжамин (Jessica Benjamin, Like Subjects, Love Objects. New Haven, Conn.: Yale Univ. Press, 1995,145 пЗ) была значительно ближе к этой точки зрения, поддерживая Майкла Эйгена, который достаточно хорошо знал Юнга и его теорию архетипов, говоря о создании символов и стимуляции воображения при регрессии.
19. Jung, «Psychology of Transference», 16:476.
20. Вслед за Бионом Фордхэм («Countertransference», 143) предполагает, что аналитик пытается «лишить себя воспоминаний и желаний. Они могут выражаться как предубеждения касательно терапии и пациента и как незнание того, что может или должно быть сделано или подумано».
21. Jung, «Commentary on The Secret of the Golden Flower» Alchemical Studies, The Collected Works of C.G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1967, 13:20.) Здесь Юнг поясняет относительно установки у вэй: «Умение давать совершаться событиям, деяние в недеянии, "самоотпускание" Майстера Экхарта — все это стало для меня ключом, отворяющим двери, за которыми начинается путь: надо уметь давать совершаться психическим событиям» [Цит. по: Юнг К.Г. О психологии восточных религий и философий. М.: Медиум, 1994, с. 165-166].
22. Fordham, «Countertransference», 144.
23. Jung, «Psychology of Transference», 16:537.
24. Jung, Analytical Psychology, 99.
25. Jung, «Psychology of Transference», 16:531.
26. Jung, Memories, Dreams, Reflections, 315.
27. Ibid., 296.
28. C.G.Jung, «Marriage as a Psychological Relationship», The Development of Personality, The Collected Works of C.G.Jung (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1964), 17:332ff.
Глава 4
Эпиграф из: Jung, Two Essays, 7:404.
1. В знаменитом интервью БиБиСи с Джоном Фрименом Юнгу задали вопрос, верит ли он в Бога. Его ответ: «Я не верю, я знаю» вызвал немало удивления и комментариев. В этом интервью Юнг говорил о том, что он никогда не мог поверить во что-то лишь на основе традиционных авторитетов и учений; у него научный склад ума и он познает вещи на основе фактов и свидетельств. Он подразумевает, что знает о Боге посредством личного опыта. Такой тип «знания», тем не менее, является очень личным и гностическим и не поддается проверке или отрицанию научными методами. William McGuire and R. F. С. Hull, eds., C.G.Jung Speaking (Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1977), 428.
2. Люди не обязательно достигают полного имаго, не все индивидуируются в одинаковой степени. Это положение можно понимать как минимум двояко. Можно полагать, что при одинаковой длительности жизни и приблизительно схожих возможностях различия в результатах обусловлены психопатологией.
То есть каждый имеет возможность трансформироваться до полного имаго, но психопатология, порожденная травмой и внутренне присущей тому или иному человеку чувствительностью к внешним условиям, мешает полному развитию. Развитие некоторых людей приостанавливается на ранней стадии; другие, чей врожденный потенциал развития не больше, но кто рос в большей заботе и/или оказался более толстокожим, достигают полного развития или, по меньшей мере, добиваются максимально для себя возможного. Альтернативная точка зрения состоит в том, что некоторым людям просто предопределено — генетически или архетипической констелляцией — идти дальше других, поскольку они изначально обладают «старыми душами». Когда речь идет о потенциале развития, можно утверждать, что человеческая природа не «равномерна» и не «одинакова». Некоторые люди обладают лучшими физическими, другие — психологическими или духовными данными. По этой причине конечный психологический результат может очень сильно различаться в силу врожденных особенностей. Вторая точка зрения более фаталистична. Обе могут претендовать на реалистичность. Я предпочитаю занимать позицию, которая объединяет эти две концепции и предполагает, что возможны различные имаго, так же как существует большое число разновидностей бабочек. Некоторые из них с позиции культурных стандартов и моральных норм рассматриваются как неполные и даже недостаточные для имаго. Кроме того, существует множество вариантов неудачного развития из-за патологии, развившейся вследствие каких-либо врожденных генетических ограничений и недостатка должной заботы, когда процесс приостанавливается на стадии гусеницы или личинки, а имаго никогда не проявляется. Эта комбинация факторов, включая и природу, и условия роста, в наибольшей степени определяет множество возможных уровней и результатов развития в зрелости. Дальнейшим исследованиям предстоит определить относительный вес каждого из факторов.
Селективная природа духовной жизни подтверждается духовными традициями, различающими мирских членов сообщества и религиозных деятелей. Некоторые люди призваны прилагать большие усилия и даже ведут «необычный» образ жизни для того, чтобы достичь просветления или полного духовного осуществления.
3. Pascal Bonafoux, Rembrandt: Master of the Portrait (New York: Harry N. Abrams, 1990), 109.
4. John Richardson, A Life of Picasso (New York: Random House, 1996), 2:9.
5. «Pablo Picasso: Assessment», in: Encyclopedia Britannica.
6. Ibid.
7. Джон Ричардсон, цитируется у: Kirk Varnedoe, «Picasso's Self-Portraits», Picasso and Portraiture: Representation and Transformation, ed. William Rubin (New York: Museum of Modern Art, 1996), 113.
8. Varnedoe, «Picasso's Self-Portraits», 113.
9. Пикассо цитируется в: Richardson, Life of Picasso, 2:24.
10. Ibid., 1:471.
11. Ibid., 2:9.
12. Varnedoe, «Picasso's Self-Portraits», 138.
13. Richardson, Life of Picasso, 2:9. Ричардсон говорит об этом портрете следующее: «Вдохновение для создания этого портрета (находящегося сейчас в Пражской национальной галерее) пришло не от какого-либо предыдущего образца для подражания — Эль Греко, Сезанна или Гогена — а от Ван Гога и из совершенно нового источника: кино. Автор был мастером самодраматизации, и угрожающий взгляд на лице Пикассо, по меньшей мере, отчасти, был заимствован из стилизованного крупного плана немого кино, фанатом которого был художник: крупный план, когда глаза графически выделены, подведены черным, как здесь, подчеркнуты линией сжатых губ и выразительно говорят о самообладании героя, о ликовании злодея, о безумной решимости художника. Эта работа — квинтэссенция андалузской Mirada fuerte, пристального взгляда, обращаемого Пикассо на людей, которых он хотел завоевать, пленить, покорить и, наконец, шокировать».
14. Ibid., 2:103.
15. Открытие этого исцеляющего образа спасло Пикассо рассудок. Совершенно ясно, что потенциально он мог получить довольно серьезное психотическое расстройство; свидетельство тому — его комментарии об африканских масках, изложенные в тексте, его яростные отношения с женщинами и очевидная паранойя по отношению к миру. Юнг в известном эссе о Пикассо 1932 г., опубликованном в NeueZiircherZeitung, утверждает, что картины Пикассо отражают психику, которая в случае серьезного психического расстройства станет шизофренической, а не невротической. Jung, «Picasso», Collected Works, 15:135-41. В африканских масках и греческих мифологических образах Пикассо нашел, по его словам, средство изгнания собственных бесов. То есть он нашел путь спасти свое душевное здоровье, удержать психику в целостности посредством образа и защитить Эго от угрожающих вторжений бессознательного.
16. Смерть — предельная угроза Эго и его целостности. Пикассо вновь обращается к маске для изгнания своего страха. Очевидно, что таким образом он отражает более серьезные проявления психотического нарушения, используя искусство как терапию. В 1932 г. Юнг писал: «Я не берусь делать предсказаний относительно будущего Пикассо, поскольку полная приключений "глубинная" жизнь — вещь небезопасная, которая на любой стадии может привести либо к спокойному состоянию, либо к катастрофическому расщеплению противоположностей» (Jung, «Picasso», 15:214) [Цит. по: Юнг К.Г. Собрание сочинений. Т. 15. Феномен духа в искусстве и литературе. М.: Ренессанс, 1992, с. 201].
В то время как психологическая жизнь Пикассо между 1932 г. и его смертью в 1972 г. была беспокойной и чрезвычайно напряженной, это не выразилось в «катастрофическом расщеплении противоположностей», которое предполагал Юнг. Возможно, с Пикассо этого не произошло благодаря успеху терапии искусством.
17. «Ливерпульский сон» описывается в «Воспоминаниях, сновидениях, размышлениях» в конце главы, названной «Встреча с бессознательным». Эта глава начинается с разрыва отношений Юнга и Фрейда в 1912 г., когда Юнг не знал, в какую сторону повернуть после столь активного погружения в психоанализ в течение пяти лет, после периода, который подошел к концу. В начале главы он описывает себя как выселенного, лишенного ориентирующего мифа человека. Сном, увиденным в 1928 г., он завершает главу и заключает, что в нем он, наконец, видит начало личного мифа, образ и духовную реальность его самости.
18. Stein, Jung's Treatment of Christianity, утверждает, что Юнг стал терапевтом христианской религии, сыграв шаманскую роль целителя.
19. Эдвард Эдингер довольно много писал по этому поводу. Наиболее полно его точка зрения изложена в: The New God Image (Wilmette, 111.: Chiron Publications, 1996), работе, которая представляет собой расширенный комментарий к нескольким последним письмам Юнга, касающимся формирования нового образа Бога.
20. Критика началась с книги Виктора Уайта, в которой дан обзор Юнговскому «Ответу Иове» («Jung on Job», Black- friars 36 [1955]: 52-60), а самые последние утверждения можно найтиу Eli Weisstub, «Questions to Jung on 'Answer to Job», Journal of Analytical Psychology 38 (Oct. 1993): 397-418.
21. Jung, Memories, Dreams, Reflections, 223.
22. Ibid.
23. Ibid., 224.
24. Ibid.
25. Ibid., 183.
26. Ibid., 224.
27. Ibid., 225.
28. Это метафора Юнга из пролога к его книге «Воспоминания. Сновидения. Размышления», 4.
Эпилог
1. Книга Хиллари Родхэм Клинтон (It Takes a Village: And Other Lessons Children Teach Us [New York: Simon & Schuster, 1996]) — это глас вопиющего в пустыне. Усилия этой женщины направить внимание на насущную проблему наших дней — воспитание и образование молодого поколения в период социального и культурного кризиса сегодняшней Америки — заслуживают аплодисментов, даже если это не приведет к значительным улучшениям трагического положения, в котором находятся многие молодые люди, особенно в некоторых городских районах и школах. Все эти проблемы четко структурированы, но они неразрешимы до тех пор, пока не изменится коллективное сознание и видение, которые позволят провести в жизнь усилия по изменению положения в глобальном масштабе. «Деревня» — это концепция, которая находит мало отклика во времена, когда огромное внимание уделяется единичному Эго с его непосредственно личными интересами и привязанностями.