Юнг Персона и Анима

ЮНГ из из «Отношения между «Я» и бессознательным» ПЕРСОНА И АНИМА Между Персоной и Анимой существует компенсаторные отношения. Невозможно, будучи индивидуальностью, раствориться в ожиданиях социума. Тогда под социальной маской возникает то, что называется «частной жизнью». Этот уже набивший оскомину разрыв сознания на две, нередко до смешного различные фигуры, – радикальная психологическая операция, которая не может пройти бесследно для бессознательного. Естественно, тот, кто выстраивает для себя слишком хорошую Персону, расплачивается за это возбужденностью чувств. Я однажды познакомился с человеком, достойным глубокого уважения, которого без труда можно было назвать святым. Три дня я ходил вокруг него и никак не мог заметить в нем хотя бы некоторые слабости, свойственные смертным. Мое чувство собственной неполноценности угрожающе возросло, и я уже стал всерьез подумывать о том, чтобы исправиться. Но на четвертый день у меня консультировалась его жена… Непротивление воздействию снаружи, т.е. по отношению к искусу Персоны, означает аналогичную слабость внутри – по отношению ко всем влияниям бессознательного. Персона изнутри компенсируется «женской слабостью», ибо именно Анима противостоит Персоне. Но поскольку внутреннее темно и непроглядно, и, кроме того, о своих слабостях думают тем меньше, чем больше имеет место идентичность с Персоной, то и Анима целиком остается во мраке и потому сразу проецируется. Чтобы достичь самоосуществления, человеку необходимо научиться различать, каким он кажется себе и другим. Он должен отдавать себе отчет, что находится в невидимой системе отношений к бессознательному, т.е. к Аниме, чтобы уметь отличить себя от нее. Если мужчина признает, что его идеальная Персона ответственна за вовсе не идеальную Аниму, то его «идеалы» будут поколеблены, мир станет двусмысленным, его одолеют сомнения в чистоте добрых дел. Но поскольку бессознательные факторы - столь же детерминирующие явления, как и величины, регулирующие жизнь социума, и первые столь же коллективны, сколь и последние, то индивид может научиться различать, чего же хочет его «я» и что ему навязывает бессознательное. Перед этим «я», которое чаще всего не более чем игрушка внешних и внутренних требований, располагается, однако, некая трудноуловимая инстанция, которую я не хочу называть двусмысленным наименованием «совесть», несмотря на то что само понятие в самом глубоком его значении превосходно могло бы определить эту инстанцию. Наверное, лучше представить себе, что эта трагическая игра противоположностей между Персоной и Анимой, внутренним и внешним, в сущности, является энергетизмом процесса жизнедеятельности, напряжением между противоположностями, необходимое для саморегуляции. Эти противоположности качаются возле этой жизни, как чаша весов на оси. Они соотнесены друг с другом и именно поэтому объединяются в неком центральном чувстве, которое необходимым образом, вольно или невольно, рождается в самом индивиде, а потому и предощущается им. Человек имеет ощущение того, кем нужно быть и кем можно быть. Отклонение от этой интуиции означает заблуждение, ошибку или болезнь.