SEPTEM SERMONES AD MORTUOS

Семь наставлений мертвым, что написалВасилид из Александрии, –
города, где Восток соприкасается с Западом

SERMO I

     Мертвые возвратились из Иерусалима, где не нашлитого, что искали. Они жаждали, дабы я допустил их к себе и наставил:

     Слушайте же: Я начну от ничто. Ничто, посути, то же, что Полнота. В бесконечности наполненностьравно что пустота. Ничто – пусто и полно. Вы можетесказать равным образом и иное о ничто, к примеру, что онобело или черно, или что его нет. Бесконечное и вечное неимеет свойств, ибо имеет все свойства.

     Ничто или Полноту мы наречем Плеромой. В нейпрекращает свой путь бытие и помышление, поскольку вечное ибесконечное не имеет свойств. Там нет никого, потому какиначе некий Тот отличался бы от Плеромы и имел свойства,которые делали бы его отличным от Плеромы.

     В Плероме есть все и ничего: не стоит помышлятьо Плероме, ибо это означало бы саморастворение.

     Творение пребывает не в Плероме, но в себе.Плерома есть начало и конец Творения. Она проходит егонасквозь подобно тому, как солнечный луч проницает всютолщу воздуха. Хотя Плерома проходит непременно насквозь,нет у творения в том части – так цельнопрозрачное телоне становится через свет, сквозь него проходящий, нисветлым, ни темным.

     Мы же сама Плерома и есть, ибо мы часть вечногои бесконечного. Нет у нас, однако, в том части, ибо мыбесконечно отдалены от Плеромы – не пространственнолибо временно, но сущностно, – тем, что отличны отПлеромы как Творение, имеющее пределы в пространстве и вовремени.

     Поскольку мы суть части Плеромы, Плерома также внас. Плерома и в своей малейшей крапине бесконечна, вечна инерушима, ведь малое и большое суть свойства, что пребываютв ней. Она есть Ничто, кое всюду нерушимо и непрекратимо.

     Оттого-то говорю я о Творении как о частиПлеромы лишь под видом иносказания, ибо Плерома воистинувсюду неделима, потому как она есть Ничто. Но и мы сутьцельная Плерома, ведь Плерома лишь иносказательно, вдопущении, малейшая крапинка, сущая в нас. Она и своднебесный, нас объемлющий. Зачем же нам вести речь о Плеромекак такой, когда она Все и Ничто.

     А затем говорю я, дабы с чего-нибудь начать иизбавить Вас от химеры, будто где-либо вовне или изнутриесть прежде опыта установленное или хоть сколько-нибудьопределенное. Все именуемое установленным либо определеннымотносительно. Лишь то, что подвержено изменению,установлено и определено.

     Изменяемо лишь Творение, стало быть, оноединственное установлено и определено, ибо есть у негосвойства, да и само оно свойство.

     Мы вопрошаем: Как явилось Творение? ЯвлялисьТворения, но не Творение, поскольку Творение есть свойствосамой Плеромы, равно как нетворение, вечная Смерть. Всегдаи всюду есть Творение, всегда и всюду есть Смерть. ВПлероме пребывает все, отличимость и неотличимость.

     Творение есть отличимость. Оно отличимо.Отличимость – его сущность, потому оно и отличает.Человек отличает потому, что сущность его есть отличимость.Посему отличает он и свойства Плеромы, коих не существует.Он отличает их по своей сущности. Оттого человекуприходится вести речь о свойствах Плеромы, коих несуществует.

     Вы скажете: Что толку говорить о том? Ты же самсказал, что не стоит помышлять о Плероме.

     Вам я сказал, дабы освободить от химеры, чтоможно помышлять о Плероме. Когда мы отличаем свойстваПлеромы, то речь ведем применительно к нашей отличимости ио нашей отличимости, но никак не о Плероме. О нашей жеотличимости надобно говорить, дабы тем мы сумели себядостаточно отличить. Наша сущность есть отличимость. А небудем той сущности верны, то и отличим себя недостаточно.Потому нам должно творить отличаемость свойств.

     Вы станете вопрошать: А что плохого станется,если не отличить себя?

     Не отличая, угодим мы за пределы своей сущности,за пределы Творения, и низвергнемся в неотличимость, а онаесть иное свойство Плеромы. Мы низвергнемся в саму Плеромуи перестанем быть Творением, себя обрекая растворению вНичто.

     А это Смерть Творению. Мы, стало быть, умрем втой мере, в каковой не станем отличать. Оттого-тоестественное устремление Творения направлено к отличимостипротиву изначальной опасной тождественности. Имя томуустремлению PRINZIPIUM INDIVIDUATIONIS. Тот принципесть сущность Творения. Из чего можно вам усмотреть, почемунеотличимость и неотличение являют собой великую опасность для Творения.

     Вот потому нам должно отличать свойства Плеромы.Те свойства суть попарно сочетаемые противоположения, как то:

     Сущее – Не-сущее,

     Полнота – Пустота,

     Живое – Мертвое,

     Различное – Тождественное,

     Светлое – Темное,

     Горячее – Холодное,

     Сила – Материя,

     Время – Пространство,

     Добро – Зло,

     Красота – Уродство,

     Единое – Множественное, etc.

     Парные противоположения суть свойства Плеромы,коих в ней нет, ибо они друг друга упраздняют.

     Поскольку мы суть сама Плерома, в насприсутствуют все эти свойства, а когда основание нашейсущности – отличимость, то и имеем мы те свойства воимя отличимости и под знаком ее, что означает:

     первое: Свойства, что в нас, друг от другаотличены и разделены, посему они не упраздняются, нопребывают сущими. Оттого мы жертвы парных противоположении.В нас Плерома разорвана.

     второе: Свойства причастны Плероме, для нас жевозможно и должно жить в обладании ими лишь во имяотличимости и под ее знаком. Нам должно отличать себя оттех свойств. В Плероме они упраздняют себя, в нас же нет.Отличаемость от них спасает.

     Когда наши устремления направлены к Добру илиКрасоте, мы забываем про нашу сущность, то естьотличимость, и обрекаем себя на свойства Плеромы, а онисуть парные противоположения. Мы силимся, дабы достичьДобра и Красоты, но наряду с тем обретаем Зло и Уродство,потому как в Плероме они едины с Добром и Красотой.

     Когда же мы остаемся верны своей сущности,именно – отличимости, то отличаем себя от Добра и отКрасоты, а тем самым – от Зла и Уродства. Мы тогда ненизвергаемся в Плерому, то есть в ничто и в растворенность.

     Вы станете прекословить: Ты говорил, будтоРазличимое и Тожественное равно свойства Плеромы. Как бытьтогда, когда мы свои устремления направим к различению?Разве тогда не будем мы верны своей сущности? Не придетсяли нам, устремляясь к различению, обречь себя натожественность?

     Не должно вам забывать, что Плерома не имеетсвойств. Мы их созидаем помышлением. Стало быть, когда выустремляетесь к различению, к тожественности или к инымсвойствам, то устремляетесь к помыслам. Что проистекаютнавстречу вам из Плеромы, именно к помыслам онесуществующих свойствах Плеромы. В погоне за темипомыслами вы погружаетесь снова в Плерому и достигнетеразличения и тожественности разом. Не ваше помышление, новаша сущность – отличимость. Посему не должно вамустремляться к различению, как вы о том помышляете, но квашей сущности. Есть, по сути, одно лишьустремление, именно устремление к собственной сущности.Если есть у вас таковое устремление, то вовсе нет нужды вамзнать о Плероме и ее свойствах, и придете вы к правой целисилою вашей сущности. Ну а когда помышление отдалено отсущности, то и приходится мне наставлять вас в знании, дабысумели вы удержать в узде ваше помышление.

SERMO II

     Мертвые стояли в ночи вдоль стен и восклицали:Желаем знать о Боге. Где Бог? Бог мертв?

     Бог не мертв, он жив так же, как и исстари. Бог,он – Творение, нечто определенное, а посему отличен отПлеромы. Бог – свойство Плеромы, ибо все, что сказал яо Плероме, действительно и для Него.

     Он отличается, однако, от Творения через то, чтомногократно темней и неопределимой, чем Творение. Он менееотличим, чем Творение, ибо в основании Его сущностипребывает сущая Полнота, и в той лишь мере определим иотличим, в коей Он Творение, но и в той же мере Он –проявление сущей Полноты Плеромы.

     Все, что не отличено нами, низвергается вПлерому и упраздняется купно со своим противоположением.Оттого-то, когда не отличаем мы Бога, упраздняется для нассущая Полнота.

     Бог, однако, и сама Плерома, подобно тому какмалейшая крапина в сотворенном и несотворенном та же Плерома.

     Истинная Пустота есть сущность Дьявола. Бог иДьявол суть первые проявления Ничто, каковое именуемПлеромою. Равно Плерома то или нет, ибо она упраздняет себяво всем сама. Не таково Творение. В том отношении, в коемБог и Дьявол суть Творения, они не упраздняют себя, нопротивостоят Друг другу как сущие противоположения. Нетнужды нам в доказательстве их бытия, довольно того, чтоприходится нам снова и снова вести речь о них. А когда бобоих не было, то Творение оказалось бы вне своей отличимойсущности, оно все сызнова отличалось бы из Плеромы вовне.

     Все, что отличенность изымает из Плеромы, являетсобой парные противоположения, посему Богу всегда причастенДьявол.

     Сопричастность эта, что вам даже по жизни своейдовелось познать, столь сокровенна, столь неизбывна, какПлерома сама. А проистекает она из того, что оба весьмаблизко отстоят от Плеромы, в коей все противоположенияупразднены и слиты воедино.

     Бог и Дьявол отличимы через полноту и пустоту,созидание и разрушение. Общее для обоих сущее. Сущее ихсвязывает. Потому сущее возвышается над обоими, и оно естьБог над Богом, ибо оно соединяет Полноту и Пустоту в ихсущем.

     Вот Бог, о коем вам неизвестно, ибо люди егопозабыли. Мы именуем его присущим ему именем АБРАКСАС. Онеще более неопределим, чем Бог и Дьявол.

     Дабы отличить от него Бога, мы именуем БогаГЕЛИОС либо Солнце.

     Абраксас – сущее, ничто ему непротивостоит, кроме того, в чем нет сути, потому сущая егоприрода распространяется свободно. Того, в чем нет сути,– не существует и не противостоит. Абраксас возвышеннад Солнцем и возвышен над Дьяволом. Он есть невероятноевероятное, несущее сущее. Когда б у Плеромы была сущность,Абраксас был бы ее проявлением.

     Хоть он и есть само сущее, но, однако, ничегоопределенно сущего, но лишь сущее вообще.

     Он несуще сущ, поскольку не имеет определенногосущего.

     Он и Творение, ибо он отличим от Плеромы.

     Солнце определенно сущее, как и Дьявол, оттогоони нам представляются более сущим, чем неопределимыйАбраксас.

     Он есть Сила, Длительность, Переменчивость.

     И произошло тут у мертвых смущение, ибо были онихристиане.

SERMO III

     Мертвые подступали подобно туману с болот ивосклицали: Говори нам далее о Верховном Боге.

     Абраксас есть Бог, коего мудрено распознать. Онимеет наибольшую часть, ибо она незрима для человека. ОтСолнца зрит человек summum bопит, то есть высшее благо,

     от Дьявола infinum malum, то естьбеспредельное зло, от Абраксаса же непреодолимую ни в коеймере жизнь, каковая есть мать доброго и дурного.

     Жизнь кажется слабосильнее и меньше, чемsummum bonum, посему даже в мыслях труднопредставить, что Абраксас во власти превосходит Солнце, коесамо есть сиятельный источник всякой жизненной силы.

     Абраксас есть Солнце и наравне заглатывающеевековечное жерло Пустоты, все умаляющей и расчленяющей,жерло Дьявола.

     Власть Абраксаса двукратна. Но вы не зрите ее,ибо в ваших глазах уравнивается противуположнаянаправленность той власти.

     Что говорит Бог-Солнце, есть жизнь,

     что говорит Дьявол, есть Смерть.

     Абраксас же говорит слово досточтенное ипроклятое, что есть равно жизнь и смерть.

     Абраксас творит истину и ложь, добро и зло, свети тьму в том же слове и в том же деянии. Оттого Абраксасгрозен.

     Он великолепен подобно льву во мгновение, когдатот повергает ниц свою жертву. Он прекрасен, как день весны.

     Да он сам великий Пан, что значит Все, и он жемалость. Он и Приап.

     Он есть монстр преисподней, полип (Polypus(греч.) – многоногий. – Прим. пер.)тысячерукий, воскрыленный, змий извивистый, неистовство само.

     Он же Гермафродит низшего начала.

     Он господин жаб и лягушек, в воде обитающих и насушу выходящих, ополудни и ополуночи поющих хором.

     Он есть Наполненное, что воссоединяется сПустым.

     Он есть святое совокупление.

     Он есть любовь и ее умерщвление.

     Он есть святой и предающий святого.

     Он есть светлейший свет дня и глубочайшая ночьбезумства.

     Его зреть – слепота.

     Его познать – недуг.

     Ему молиться – смерть.

     Его страшиться – мудрость.

     Ему не противиться – спасение.

     Бог пребывает при солнце. Дьявол пребывает приночи. Что Бог рождает из света. Дьявол утаскивает в ночь.Абраксас же мир, становление и преходящесть мира. На всякоедаяние Бога-Солнце Дьявол налагает свое проклятие.

     Все, что вы ни просите у Бога-Солнце, порождаети деяние Дьявола.

     Все, что вы ни сотворите совместно сБогом-Солнце, дает Дьяволу сущую силу.

     Таков он, грозный Абраксас.

     Он есть могущественнейшее Творение, в немТворение страшится себя самого.

     Он есть явленное противоречие меж Творением иПлеромою, в коей заключено ничто.

     Он есть ужас сына пред матерью.

     Он есть любовь матери к сыну.

     Он есть восторженность земли и жестокость неба.

     Не вопрошает он и не отвечает.

     Он есть жизнь Творения.

     Он есть сущее Отличимости.

     Он есть любовь человека.

     Он есть речь человека.

     Он есть свет и тень человека.

     Он есть обманное сущее.

     Тут мертвые завопили, зашумели, ибо они былинесовершенны.

SERMO IV

     Мертвые, что ропща заполняли пространствоокрест, говорили: Сказывай нам, проклятый, о Богах и Дьяволах.

     Бог-Солнце есть высшее добро. Дьявол естьпротивное ему, вот имеете двух богов.

     Но существует много высокого добра и многотягостного зла, а потому существует два богодьявола, одинименем пылающее, другой же – растущее.

     Пылающее есть Эрос в образе пламени. Он сияет,меж тем как пожирает.

     Растущее есть древо жизни, оно зеленеет, меж темкак, вырастая, скапливает живое вещество.

     Эрос воспламеняется и умирает, древо жизни жемедленно и неуклонно произрастает сквозь безмерное время.

     Доброе с дурным едины в пламени.

     Доброе с дурным едины в произрастаньи древа.

     Жизнь и любовь противостоят в своейбожественности друг другу.

     Подобно сонмам звезд, безмерно число богов идьяволов.

     Всякая звезда есть бог, и всякое пространство,кое полнит звезда, есть дьявол.

     Всепустота целого же есть Плерома.

     Абраксас есть сущее целого, лишь несущеепротивостоит ему.

     Главных богов числом четыре, ибо четыре являетсячислом измерений мира.

     Один есть начало, Бог-Солнце.

     Другой есть Эрос, ибо он связывает двоих ираспространяется в сиянии.

     Третий – древо жизни, ибо полнитпространство телами.

     Четвертый – Дьявол, ибо он отмыкает всезамкнутое, разлагает все, обладающее формою, и всетелесное, он разрушитель, в коем все обращается в ничто.

     Блажен я, оттого что дано мне познатьмножественность и разнообразность богов. Горе вам,сменившим ту несовместную множественность на единственногоБога. На муки неразумения и искажения обрекли вы через тотворение, коего сущность и устремление есть отличимость.Как можете быть верны вы своей сущности, когдамножественное хотите свести к одному? Что чините богам, тослучается и с вами. Всех вас уравняют, и исказится тем вашасущность.

     Воцаренье равенства допустимо человека ради, ноне бога ради, ибо богов суть множества, людей же малость.Боги могучи, и они переносят свою различность, ибо, подобнозвездам, пребывают они в одиночестве и ужасающем отдалениидруг от друга. Люди же слабы и не переносят своюразличность, ибо они пребывают вблизи, подле друг друга, инуждаются в общности, дабы снести свою особость. Радиспасения вашего я наставляю вас в отвергаемом, и того радисам я отвергнут. Многому числу богов соответствует многоечисло людей. Неисчислимые боги ожидают, дабы принятьчеловеческий образ. Неисчислимые боги некогда были людьми.Человек причастен к сущности богов, он происходит от богови идет к Богу.

     Как не стоит помышлять о Плероме, так не стоитпочитать множество богов. По меньшей мере стоит почитатьпервого Бога, сущую Полноту и summum bonum. Черезмолитву мы ничего не можем туда привнести и ничего не можемоттуда взять, ибо все поглощает в себя сущая Пустота.Светлые боги образуют небесный мир, они многократны, онираспространяют себя и множат бесконечно. Их высочайшийгосподин есть Бог-Солнце.

     Темные боги образуют земной мир. Они однократны,они бесконечно умаляют себя и сокращают. Их нижайшийгосподин есть Дьявол, дух луны, приспешницы земли, что именее, и холоднее, и мертвее, чем земля. Нет различия вовласти небесных и земных богов. Небесные боги умножают,земные же умаляют. Направления в обе стороны суть безмерны.

SERMO V

     Мертвые глумливо орали: поучай нас, дурень, оЦеркви и святых общении.

     Мир богов проявляется в духовном и плотском.Небесные боги являют себя в духовном, земные же в плотском.Духовное воспринимает и внимает. Оно женственно, и потомумы именуем его mater coelestis, матерь небесная.Плотское порождает и зиждет. Оно мужественно, и потому мыименуем его phallos, отец естества. Плотское мужаболее от естества, плотское жены более от духа. Духовноемужа от небес, оно направлено к высшему.

     Духовное жены более от естества, оно направленок низшему. Ложь и дьявольщина суть духовность мужа, чтонаправлена к низшему.

     Ложь и дьявольщина суть духовность жены, чтонаправлена к высшему.

     Муж и жена, пребывая друг подле друга, обратятсяв дьявола, ежели они не разъединят свои духовные пути, ибосущность Творения есть отличимость.

     У мужа плотское направлено к естеству, у женыплотское направлено к духовному. Муж и жена, пребывая другподле друга, обратятся в дьявола, ежели они не разъединятплотское свое.

     Муж тогда познает низшее, жена же высшее.

     Человек отличает себя от духовного и отплотского. Он именует духовное Матерью и помещает его междунебесами и землей. Он именует плотское Фаллосом и помещаетего меж собою и землей, ибо и Матерь, и Фаллос сутьсверхчеловеческие демоны и проявления мира богов. Для насони более сущи, чем боги, поскольку они сродни с нашеюсущностью. Когда же вы себя не отличите от плотского и отдуховного и не станете взирать на них как на сущности, чтонад вами и вкруг вас, то и обречены будете им как свойствамПлеромы. Духовное и плотское не суть ваши свойства, невещи, коими вы обладаете, напротив, они обладают вами иобъемлют вас. Они – могучие демоны, в облике коихявляют себя, а потому суть вещи, достигающие того, что надвами, вовне, – вещи, существующие сами по себе. Нетникого, кто владеет духовным как таким или плотским кактаким, но он пребывает под властью закона духовного илиплотского. Посему никто не избегнет тех демонов. Вам должнорассматривать их как демонов, как общее дело и общую жеопасность, как общее бремя, что жизнь взвалила на вас. Таки жизнь для вас есть общее дело и общая опасность, равнокак боги, а прежде всех грозный Абраксас.

     Слаб человек, а потому ему необходимо нужнасообщность.

     Когда сообщность не пребывает под знаком Матери,она пребывает под знаком Фаллоса. Где недуг и муки, нетсообщности. Но сообщность для всякого человека естьраздробленность и растворение.

     Отличимость ведет к особному бытию. Особноебытие противно сообщности. Однако ради слабостичеловеческой пред богами и демонами и их неодолимым закономнадобна сообщность. Пусть будет настолько сообщности,насколько есть в ней надобность, не человека ради, но из-забогов. Боги принуждают вас к сообщности. Они вас принуждаютв той мере, в коей сообщность необходима. А что излишне, тодурно.

     Один пусть в сообщности подчиняется другому,дабы тем сохранить сообщность, ибо есть у вас в ней нужда.

     В особном же бытии пусть один ставит себя вышедругого, дабы каждый пришел к самому себе и избегнул бы рабства,

     Пусть в сообщности пребудет воздержанность.

     Пусть в особном бытии пребудет расточительность.

     Сообщность есть глубь,

     особное бытие есть высь.

     В сообщности верная мера очищает и сохраняет. Вособном бытии верная мера очищает и дополняет. Сообщностьдарит нас теплом, особное бытие дарит нас светом.

SERMO VI

     Демон плотского подступает к нашей душе подобнозмее. Она есть вполовину человечья душа и именуетсяпомыслами хотения.

     Демон духовного слетает в нашу душу подобнобелой птице. Он тоже вполовину человечья душа и именуетсяхотением помыслов.

     Змея есть естественная душа, вполовинудемоническая, она дух и сродни с духами мертвых. Как и те,она скитается повсюду средь земных вещей и добивается, чтобее страшились, или же пробуждает в нас вожделения. Поприроде своей змея женственна и ищет общества мертвых,именно тех, кто прикован к земле и не нашел пути к другому,к особному бытию. К тому ж она блудлива, путается сдьяволом и злыми духами. Подлый тиран и дух-мучитель, онаповседневно прельщает человека дурным сообществом. А белаяптица есть вполовину небесная человечья душа. Она пребываету Матери и подчас опускается долу. Птица имеет мужескоеначало. Она есть сущий помысел. Она же посланница матери,целомудренная и одинокая. Птица летает высоко над землей инаказывает быть особно. Она приносит вести об отдалившихся,тех, что ушли вперед и стали совершенны. Наше слововозносит она Матери. Матери дано заступаться, данопредостерегать, но ничтожна власть ее сравнительно сбогами. Она есть сосуд солнца. Змея сходит вниз илукавством усмиряет фаллического демона или же подстрекаетего. Она выносит в гору наихитрейшие помыслы естества, коипролазят во все щели и всюду алчно присасываются. Хоть змееи не по нраву, однако ей случается быть нам полезной. Когдаона ускользает от наших рук, то указует путь, которогочеловеку своим разумом не найти.

     Мертвые глядели презрительно и говорили:Прекрати свои речи про богов, демонов и души, нам про то посути давно известно.

SERMO VII

     В ночи снова воротились мертвые и говорили сжалким видом: Еще про одно мы забыли, дай нам наставление о человеке.

     Человек – ворота, через которые вы из миравнешнего – мира богов, демонов и душ – входите вмир внутренний, в меньший мир. Мал и ничтожен человек, вотуже он остается у вас позади, и вы пребываете снова вбесконечном пространстве, в меньшей или же внутреннейбесконечности.

     В безмерной отдаленности одна-единственнаязвезда стоит в зените.

     Это и есть тот единственный Бог этого одногочеловека, это есть его мир, его Плерома, его божественность.

     В мире том принадлежит человек Абраксасу,каковой его, человека, мир порождает либо поглощает.

     Звезда эта есть Бог и предел человеку.

     Она есть единственный Бог, что емупредводительствует, в нем человек находит успокоение, к нему ведет долгое странствие души послесмерти, в нем воссияет, подобно свету, все, что влечетобратно за собою человек из большего мира.

     К нему одному возносит человек молитву.

     Молитва прибавляет света звезде, она пролагает мост над смертью, она уготавливает жизнь для мира меньшего и умаляет безнадежное хотение мирабольшего. Когда больший мир охладеет, засияет звезда. Ничтоне стоит меж человеком и его единственным Богом, ежелитолько способен человек отвести глаза от полыхающегообраза Абраксаса. Человек здесь, а Бог там.

     Слабость и ничтожность здесь, бесконечнаятворящая сила там. Здесь все – тьма, хлад и ненастье,там все – Солнце.

     На том приумолкли мертвые и развеялись подобнодыму над костром пастуха, что в ночи сторожил свое стадо.

ANAGRAMMA:
NAHTRIHECCUNDE
GAHINNEVERAHTUNIN
ZEHGESSURKLACH
ZUNNUS