"Воспитание, насилие и покаяние" Алис Миллер

"У людей, воспитанных в системе ценностей «черной педагогики» и незнакомых с психоанализом, моя откровенно антипедагогическая позиция, вероятно, вызовет страх, и это чувство будет вполне осознанным, или их разум отвергнет ее. Они упрекают меня в равнодушии к священным ценностям или в том, что я нахожусь во власти наивного оптимизма и понятия не имею, как злы могут быть дети. Подобные обвинения меня нисколько не удивят, так как я слишком хорошо знаю их подоплеку. Тем не менее я хотела бы высказаться по поводу моего «индифферентного» подхода к пресловутым ценностям. Для каждого педагога очевидно, что лгать, причинять другому человеку боль и обижать его – это плохо, что нельзя на жестокость родителей отвечать жестокостью, вместо того, чтобы  с пониманием отнестись к их добрым намерениям. С другой стороны хорошо, когда ребенок всегда говорит правду, благодарен родителям за их добрые намерения, даже в случае самого жестокого с ним обращения, принимает их представления об окружающем мире и критически относится к своим, и, главное, беспрекословно выполняет все требования взрослых. Но для того, чтобы привить ребенку эти коренящиеся как в иудео-христианской, так и в других традициях ценности, взрослые иногда вынуждены лгать, искажать факты, прибегать к насилию, унижать ребенка. Однако они не видят в этом ничего плохого, поскольку сами были воспитаны в соответствующем духе и теперь убеждены, что они необходимы для достижения священной цели, то есть для внушения ребенку отвращения ко лжи, манипуляциям, жестокости, злобе и эгоизму. Из вышесказанного следует, что традиционные моральные ценности в системе воспитания всегда трактовались как нечто относительное. Определяющими здесь являются иерархия и властные полномочия. По ним судят о поступках человека, о том, что хорошо, а что плохо. Этим же принципом руководствуются и в других ситуациях: сильный всегда может навязать свое мнение окружающим, а победителю в войне рано или поздно прощают преступления, совершенные на пути к победе.

Но анализ психической реальности тоже приводит нас к выводу об относительности моральных принципов: ведь невозможно никого не обидеть, говоря правду, трудно выказывать благодарность, не ощущая ее, делать вид, будто не замечаешь жестокости родителей и стать самостоятельной, способной к критическому восприятию личностью. Стоит только оставить в стороне абстрактную систему ценностей религиозной или философской этики и обратиться к конкретной психологической реальности, как неизбежно возникают сомнения в абсолютном характере моральных ценностей. У людей, незнакомых с такого рода мыслями, мои сомнения в абсолютном характере ценностей, на которых зиждется педагогика, и в ценности воспитания вообще почти наверняка вызовет шок. Они сочтут мои соображения нигилистическими, опасными и, может быть, наивными. Это будет зависеть от их собственного опыта. В свое оправдание могу лишь сказать, что и для меня существуют вечные ценности, от них зависит наше выживание в этом мире. Средин них – уважение к слабому, а значит и к ребенку, и просто уважение к жизни и к ее законам. Без этого уважения невозможно никакое творчество. Для фашизма во всех его проявлениях характерно пренебрежение жизненными законами, его идеология убивает и кастрирует душу. Среди ведущих фигур Третьего рейха я не нашла ни одного, не прошедшего в детстве суровую школу воспитания. Не должно ли это заставить нас задуматься?

Люди, которым разрешалось с самого раннего детства адекватно, то есть со вспышками гнева, реагировать на сознательно или неосознанно нанесенные им оскорбления, на неудачи или обиды, сохранят способность к адекватной реакции и в зрелом возрасте. Свои ощущения они смогут выразить в вербальной форме. Вряд ли у них возникнет потребность схватить обидчика за горло. Такую потребность испытывают люди, которые постоянно вынуждены сдерживать себя, чтобы не "сорваться". Как только они "срываются", ситуация становится непредсказуемой. Часть тех, кто боится не совладать с собой, опасается любых спонтанных реакций, а часть срывает свой гнев на других или совершает акты насилия в виде убийств и террора. Человек, воспринимающий свой гнев как частицу себя самого или способный его интегрировать, никогда не будет в отношении других применять грубую силу. Но у него появится потребность в насилии, если он не сможет объяснить себе причину возникновения гнева, если ему в детстве было запрещено выражать свой гнев, если у него не было возможности пережить его как часть себя, потому что в его окружении это было немыслимо.

Представляя себе эту зависимость, уже не удивляешься статистическим данным, что 60% лиц совершивших в последние годы в Германии акты террора, выросли в семьях священников. Трагизм данной ситуации заключается в том, что родители несомненно желали детям только добра."

Вспомнились фильмы "Фанни и Александер" , "Белая лента"...

Клара, а почему вспомнился этот фильм? 

Клара 2014-12-24 15:03:42
Очень люблю этот фильм Бергмана.Талантливый режиссер, который умеет создать атмосферу. Мне еще нравятся его "Девичий источник" и "Осенняя соната".