Психология травли
Психотерапевт Екатерина Сигитова написала мануал не для жертв, а для инициаторов и участников травли. На какие роли делит людей преследование жертвы, как выяснить, в какой группе риска вы находитесь, распознать в себе не самые лучшие наклонности, и как дальше с ними работать. Существует множество статей и инструкций, касающихся важного вопроса — как не стать жертвой травли. Пишутся списки того, что нужно делать и чего не нужно делать; проводятся исследования «стимулов», на которые реагирует толпа, пишутся «рекомендации по избежанию...» и проч. и проч. Всё это прекрасно, и в таких материалах бывает много полезного. Только одно там лишнее. Фокус ответственности во всех подобных текстах — на жертве (чем не угодила, что не сделала, как ошиблась) и советы даются только жертве, остальных участников схемы — как будто бы вообще не существует. Между тем, жертва травли никогда сама не принимает решение о её начале. Даже если в её поведении есть виктимные элементы, даже если есть провокации. Травлю всегда начинает — и поддерживает — кто-то снаружи, в толпе. И я думаю, что нужно написать мануал для «толпы» — для всех ролей, на которые раскладывается группа при возникновении травли. Пусть он станет «рекомендацией по избежанию» — для тех, кто готов поместить фокус ответственности за свои поступки в правильную точку. На себя. Возможно — для тех, кто уже имел опыт участия в травле или наблюдения за травлей. А также, для тех, кто чувствует в себе «что-то не то», и хочет это поменять. Для тех, наконец, кто достаточно смел и устойчив, чтобы признать в себе это «не то», и хочет посмотреть в бездну, которая там, внутри. Вряд ли таких людей будет много, но мануал всё равно должен быть. Потому что так — правильно. Погружаемся? 1. Небольшой, но важный ликбез Слово «травля» в русском языке изначально было термином, относящимся к классической охоте, и обозначало это слово преследование зверя сворой собак. В дикой природе есть взаимодействия, которые тоже можно назвать травлей — это всегда акт или серия актов группы против одного. Да и в целом в этом явлении много «животного», поэтому его исследование проводится, в числе прочих специалистов, этологами. Изучение травли как явления в человеческих коллективах (хейзинга, моббинга, буллинга) началось довольно поздно, в 70-х гг., хотя само явление существовало, думаю, столетия. Поэтому накопленная база знаний не сказать, чтобы очень большая, и всё ещё происходят революционные открытия, ставящие ранее известные схемы с ног на голову. Определение травли в его современном понимании включает следующие обязательные признаки: — повторяемость; — умысел; — превышение количеством; — агрессию. Считается, что суть травли — в перераспределении власти, и целью её является вызывание у жертвы страха. Почитать и посмотреть по теме травли, художественное: — «Чучело», рассказ В. К. Железникова и фильм — «Бесконечная книга», Михаэль Энде — «Лужок Черного лебедя», Дэвид Митчелл, книга. — «Белый шарик Матроса Вильсона» и «Я больше не буду, или Пистолет капитана Сундуккера», Крапивин В. П — «Травля» (The hunted) — фильм, 1995 г. — «Класс», эстонский фильм — «Один против всех» — фильм, 2012 г. — «31 августа» — И. Лукьянова, книга — «Моральные домогательства» — М. Иригуайан, книга — «Исключение» (The exception) — К. Юргенсен, книга — «19 минут» — Д. Пиколт, книга — «Заморыш», В. Вартан, книга — «Кэрри» — С. Кинг, роман — «Мыши» — Г. Рис, книга — «Ученик» — А. Серёжкин, книга — «Прежде чем я упаду» — Л. Оливер, книга — «Верочка» — А. Богословский, книга — «Анна Д’арк» Мортен Санден — «Шоколадная война» Роберт Кормье — «Ямы» Луис Сашар — «Скоро тридцать», Майкл Гейл (фрагмент книги) Дополняйте! 2. Роли При травле коллектив «разбивается» на пять подгрупп, по ролям, которые люди принимают на себя. Число принявших на себя какую-то конкретную роль может быть неодинаковым. Для травли в её классическом понимании число групп 1+2+3 должно быть больше, чем 4+5. Инициаторы Помощники Наблюдатели Защитники Жертвы Если травля происходит не в стихийном коллективе, а в группе, которая имеет формальных лидеров (школа, институт, рабочие коллективы, форумы с модерацией и т. д.) — то эти лидеры, отрицающие проблему, считаются принадлежащими к группе 3 и «весят» в ней очень много, так много, что одним своим нахождением там — могут сильно изменить «распределение сил» (это работает и наоборот, в случае активного поведения лидеров в ролях 2 или 4). Итак, к «активным» участникам травли, без сомнения, относятся представители групп 1 и 2. К «пассивным» участникам травли — представители группы 3. Почему наблюдатели тоже считаются участниками? См. ниже. 3. Мануалы для каждой из ролей, с объяснениями и факторами риска попадания в эту роль А. Инициаторы Многие исследования выявили любопытный факт: частенько инициаторы, в общем-то, сами ничего и не делают. Они умело «заваривают кашу» и «подливают масла в огонь», а все действия и вся фактическая ответственность за них — у помощников (почему-то оказались подходящими кулинарные метафоры, и они жутковато звучат в контексте обсуждаемого явления). То есть, инициаторы, затеяв травлю — часто остаются в стороне от собственно её эпизодов, остаются «чистыми» (хотя и не всегда, и не все). Думаю, в связи с этим уместно будет разделить инициаторов на активно-агрессивных и пассивно-агрессивных. Типичные психологические черты: — высокая агрессивность (и своя, и большая терпимость к агрессивному поведению вообще) — большая потребность во власти и подчинении других — импульсивность, т. е. мгновенное действие в случае каких-то чувств или желаний, без обдумывания, осознавания и контроля — отсутствие сочувствия, жалости и эмпатии к людям, или сложности с этим — ценность «правды», «справедливости» или «возмездия» как высшей цели, оправдывающей средства. Раньше считалось, что инициаторы имеют пониженную самооценку и таким образом маскируют её. Однако, исследования последних лет это опровергли. Типичный инициатор имеет скорее высокую самооценку и вполне уверен в себе. Да и с импульсивностью всё не так просто: в значительной части исследований обнаружилось, что инициаторы травли действуют спокойно и осознанно, то есть, имеет место скорее жестокость и садизм, чем слабость самоконтроля. Вы в группе риска попадания в эту роль, если: — у вас уже был опыт участия в травле в этой роли — у вас есть детские травмы и/или опыт переживания насилия — у вас бывают приступы сильной, «звериной» агрессии, с которой вам сложно или невозможно справиться — вам очень важно занимать лидирующую позицию в группе — вам доставляют удовольствие чужие страдания (т. е. есть садистический радикал) — у вас вызывают сильную злость люди, выделяющиеся из толпы и отличающиеся от вас — вы согласны с тем, что существуют действия, за которые травля является адекватным наказанием или реакцией. Б. Помощники Сюда относятся не только те, кто по свистку инициаторов бросается делать собственноручно всю «грязную работу»; но ещё и те, кто активно поддерживает инициаторов в целом — часто они не участвуют в травле, но и не критикуют её, будто её не существует — зато регулярно и добросовестно выражают одобрение и дают мощную поддержку инициаторам в каких-то других вопросах. Так что, тут тоже будет разделение на две группы: активные помощники и пассивные помощники. Типичные психологические черты: — страх перед группой (да-да, огромный процент добросовестных активных помощников занимается отведением агрессии от себя, и они все уверены, что чем лучше будут мучить других, тем безопаснее для них) — потребность в самоутверждении, при этом недостаток энергии для собственной инициативы в этом направлении — зависимость от мнения других (в частности, более сильных — инициаторов), недостаточная индивидуализация ценностей и поведения — склонность к снятию с себя ответственности («она спровоцировала», «меня разозлили») — дефицит ментализации, то есть способности устанавливать сложные связи между чувствами, мыслями, поступками и их последствиями — низкая способность к эмпатии, сочувствию, жалости (как вариант — садистический радикал, как и у инициаторов) Вы в группе риска попадания в эту роль, если: — у вас уже был опыт участия в травле в этой роли (или в роли жертвы! Это важно) — у вас есть детские травмы и/или опыт переживания насилия — вам важно быть признаваемым(ой), популярным(ой) в группе — вы легко «заражаетесь» чужими эмоциями и состояниями — вам комфортно в роли управляемого(ой) и вы любите подчиняться правилам — вам нравится культ «агрессивной маскулинности» (для мужчин) или идея «клубка целующихся змей», «змеиного гнезда» (для женщин) В. Наблюдатели Как я уже упоминала выше, наблюдение за травлей — это, к сожалению, вовсе не равнодушие и не выражение позиции «я такое не поддерживаю». Травля относится к группе явлений, при которых нейтральная позиция попросту невозможна, и если она кажется таковой, если кажется, что это работает против травли — это иллюзия, способ психологической защиты. При этом, для ролей 1 и 2 молчаливое наблюдение, фактически, является разрешительным: «мне достаточно комфортно от происходящего, чтобы я оставался безучастным». Кроме того, наблюдатели никогда не бывают по-настоящему равнодушны внутри: наблюдая унижение и страдание члена группы, они испытывают гамму сильных чувств. По этим чувствам я бы тоже разделила наблюдателей на две группы: потенциальные помощники, и потенциальные защитники. Типичные психологические черты: — страх предъявляться группе (иногда — страх предъявляться в контакте вообще) — обесценивание, как ведущая психологическая защита (снижают «вес» и хорошего, и плохого) — высокая терпимость к собственному дискомфорту — типичная реакция на стресс в форме «замри» (а не «бей» или «беги») Вы в группе риска попадания в эту роль, если — у вас уже был опыт участия в травле в этой роли (или в роли жертвы! Это важно)- — у вас есть детские травмы и/или опыт переживания насилия — вы убеждены, что защита жертвы травли всегда приводит к обращению травли на защитника — вы нашли у себя что-то из перечня психологических черт Инициатора или Помощника, но вам тяжело это признать — вы «тихоня» и стараетесь особо не высовываться — в идеале, никогда Вот, собственно, это и есть мануал. Осталась совсем небольшая часть — а что, собственно делать тем, кто у себя что-то из перечисленного нашёл, признал, и хочет этим заняться? А вот что. В мире не так уж много работающих программ профилактики и снижения вреда от травли. Одна из них реализована в Норвегии на уровне государства, у неё очень хорошие результаты (гуглить «программа Ольвеуса»). Её фокус — уменьшение «наград», получаемых активными участниками травли. Это одно из главных, действительно эффективных направлений профилактики. Поэтому, 1) ищите выгоды, которые вы получаете, находясь в ролях 1, 2, 3. И ищите способы получать их по-другому, или отказаться от них. Часто помощники или наблюдатели сами в прошлом были жертвами травли или насилия. (Инициаторы — крайне редко) С этим связано их поведение, они напряжённо пытаются пережить непроработанный травматический опыт иначе, не так, как тогда. Закрытие гештальта подобного плана крайне желательно делать у специалиста, так как простой повтор сценариев с другими ролями — малоэффективен. Поэтому, 2) идите на контакт со своими травмами и непережитым опытом, в кабинете у психотерапевта. Это поможет вам и в целом, причем, гораздо больше, чем потенциальным жертвам вашей возможной травли. Наше поведение может быть следствием неосознаваемых или отрицаемых личностных черт. Например, признать у себя садистический радикал удаётся очень и очень немногим. Это не значит, что он мало у кого есть — наоборот, иногда возникает ощущение, что буквально у каждого второго, но согласиться с его наличием настолько страшно, стыдно, и так сильно нарушает «образ Я»... К сожалению, от подавления и отрицания ничего не исчезает, наоборот, может приобретать сильно неприятные формы. Поэтому 3) не старайтесь «убирать» некрасивые части из себя путём отрицания и подавления, а инвестируйте в то, чтобы быть с ними в диалоге, в контакте, в мире. Чтобы вывести их из «серой зоны» и уметь с ними обращаться. Наилучший способ для этого — психотерапия, но помогает и просто самоисследование и честность с собой. Наши действия никогда не самопроизвольны, обычно это связка «импульс — чувство — действие», или «чувство — мысль — действие». Многие люди привычно проскакивают эти звенья сразу до последнего, и действуют прежде, чем успели подумать или почувствовать. Магия тут в том, что иногда остановка на предыдущем звене цепи делает само действие и вовсе ненужным! Потому что оно, например, направлено на избегание встречи с чувством, а если встреча состоялась, то и избегать больше не требуется. Поэтому 4) замедляйтесь между импульсом и действием, между чувством и действием, между мыслью и действием. Пробуйте там остановиться и побыть, пробуйте понять, зачем вам это действие, какой процесс в вашей психической реальности оно обслуживает. И пусть результаты вас удивят! * * * А вместо заключения я напишу, зачем появился этот текст. Вопрос не праздный — ведь обычно агрессоры не только не хотят ничего менять, но и вообще отказываются осознавать и признавать происходящее, даже в мелочах. Поэтому такой текст может вызвать разве что злость, но никак не результат. Так почему? Я отвечу. Я верю в людей. В терапию, как ни странно, приходят не только жертвы (хотя, жертвы чаще). Но всё же приходят и агрессоры тоже, и бывшие инициаторы буллинга, и люди с опытом участия в травле. Даже бывшие преступники, в общем-то, приходят. Приходят они не просто так. Они хотят что-то поменять, и они готовы для этого что-то делать — удивительно, но они могут это делать, и делают. Они меняются сами, и меняют среду вокруг себя на более здоровую. Другой человек становится для них ценным, они начинают чувствовать стыд и признавать ущерб, и могут делать экологичные, безопасные выборы в дальнейшем. Это не массовое явление, но оно существует. Я верю в то, что его масштабы будут расти с ростом осознанности у людей. А также верю в то, что если человек действительно захотел измениться — те пятна, которые он на себя успел поставить в прошлом, уже не сделают его полностью чёрным. Да, травлю никогда не получится полностью преодолеть — это невозможно. Речь лишь о повышении осознанности в нас самих, о понимании и признании чего-то в себе. Как известно, гораздо более опасно неосознаваемое, потому что оно становится таким хвостом, который виляет собакой. Можно сказать, я этим текстом предлагаю всем читателям обернуться, и посмотреть на свой хвост. Может быть, он обычный, а может быть, такой, что его обладатели имеют повышенный риск попасть в свору. Мне хочется, чтобы люди, зная особенности своего хвоста, могли принять решение — быть в своре или нет. Если хотя бы на одно решение «нет» станет в мире больше — этот текст написан не зря.
Источник статьи http://www.livejournal.com/magazine/692103.html
Автор изменил свой комментарий 13/03/2015 - 02:31
Автор изменил свой комментарий 12/03/2015 - 22:39
Майкл Уильямс
оригинал статьи опубликован в электронном журнале Explorations: E-journal of Narrative Practice
перевод Ирины Филимоновой под редакцией Дарьи Кутузовой
Майк Уильямс (M.Ed., магистр педагогики) – специалист по профориентации и глава отдела поддержки и развития школьников Эджуотер-колледже в Пакуранге, Окланд, Новая Зеландия. В настоящее время он занимается вопросами использования приемов и методов нарративной практики в работе со школьниками, направленной на обучение их преодолению травли, нарративным способам разрешения конфликтов и медиации. Связаться с ним можно по электронной почте: WJM@edgewater.school.nzАннотация
Традиционные отклики и действия в ответ на травлю в школах обычно заключаются в попытках изменить поведение пострадавшего или произвести изменения в школьной системе. Подход «Команды под прикрытием» дает тем, кто осуществляет травлю, определенные средства формирования позитивных отношений с пострадавшим и другими учениками в их классе и таким образом переписать историю травли. В этой статье описывается процесс, посредством которого происходит трансформация идентичности человека, осуществляющего травлю. Школьный психолог и специально отобранная группа школьников в соавторстве пересочиняют историю с помощью тщательно структурированного ряда встреч; используется реальный пример из практики, чтобы продемонстрировать, как происходят эти изменения.
Я — школьный психолог в средней школе совместного обучения в Новой Зеландии, где обучаются дети, принадлежащие к разным культурам. Я только что вернулся с обеденного перерыва и обнаружил, что у двери моего кабинета стоит безудержно рыдающая Иветта. Ранее я уже встречался с ней и группой других девочек и знал, что она вместо с матерью и другими родственниками недавно переехала в Новую Зеландию из Дурбана (Южная Африка). Переезд в новую страну был нелегким, но их семья перенесла в Африке много насилия, и они были счастливы приехать туда, где чувствовали себя в безопасности. Я спросил, что ее расстроило, и она, продолжая рыдать, рассказала мне свою историю.
«Это продолжается с прошлого года, с тех пор, как я стала заплетать волосы во множество тоненьких косичек. Все начали звать меня «собачкой Снупи», лаять и поскуливать, когда я прохожу мимо, и это раздражало. Когда другие услышали, как один мальчик делает это, все начали повторять за ним. Это происходит только на уроках, которые ведут учительницы, на тех уроках, которые ведут учителя-мужчины, меня не дразнят. Во время обеда один из мальчиков обзывает меня и называет меня “черномазой”. Он делает это всякий раз, когда с ним его друзья. Ему нравится выпендриваться и называть меня так. Это случается по меньшей мере дважды в день. Кажется, что они так обращаются только со мной, и я ничего не могу с этим поделать. Я пыталась «не высовываться» и игнорировать их, но их слишком много, и они все равно продолжают меня дразнить. Когда я чувствую, что сейчас взорвусь, я начинаю орать на них, чтобы они заткнулись, и тем самым навлекаю на себя неприятности от учителей. Меня ужасно бесит, что учителя, кажется, ничего не делают, чтобы это прекратилось».
Я сказал ей, что у меня есть идея, которая, я уверен, должна сработать. Я объяснил, что такое «Команды под прикрытием», и когда я закончил, Иветта сказала: «Я не хочу, чтобы у них были проблемы, потому что от этого будет только хуже. Я только хочу, чтобы эта травля прекратилась. Я думаю, что то, что вы описали, сработает».
Сейчас я временно отложу в сторону эту историю для того, чтобы объяснить процесс работы со случаями травли в школах, который меняет отношения между школьниками без патологизации кого-либо. Я покажу, каким образом с помощью подхода «Команды под прикрытием» мы работаем с травлей в новозеландской средней школе, стратегически используя отношения в группе сверстников, чтобы прекратить травлю и препятствовать ее возникновению (Williams & Winslade, 2008). Процесс, который я использую для устранения травли, состоит из пяти фаз: 1) признать достоинство и человеческую ценность пострадавшего, 2) набрать Команду, 3) создать план, 4) отслеживать изменения, и 5) отпраздновать успех.
Термин «Команды под прикрытием» был введен Биллом Хаббардом (Hubbard, 2004) для использования в подходе к работе с травлей «Никакой Вины», разработанного Робинсоном и Мэйнс (Robinson & Maines, 1997) и ставшего популярным во многих странах мира. Это — пример «шаловливого подхода к серьёзной проблеме» (Freeman, Epston, & Lobovits, 1997). Этот подход приглашает студентов в историю, где им поручается миссия прекращения травли; при этом те, кто раньше совершал травлю, получают доступ в новое пространство отношений, и находясь в нем, они уже не могут действовать согласно изначальной истории травли.
«Команды под прикрытием» — это группа сверстников, которые выбираются совместно школьным психологом, человеком, который подвергается травле, и некоторыми учителями-предметниками, работающими с данным классом. После рассказывания истории травли и деконструкции ее последствий, пострадавший приглашается к совместному конструированию команды поддержки, которая включает двух учеников, ответственных за самые неприятные проявления травли, и четырех учеников, которые не участвовали в травле и сами никогда не подвергались ей – те, кто обладает в классе определенным авторитетом и статусом.
Как только психолог и ученик выбрали членов Команды, наступает черед учителей внести свой вклад и изложить свою точку зрения относительно пригодности выбранных учеников к участию в работе команды. Когда мы обращаемся к учителям, они оказываются в курсе, что имеет место травля; в результате они становятся внимательней к происходящему. Они привлекаются к работе в Команде как внешние свидетели (White, 2007), наблюдая за разговорами и действиями, происходящими вокруг них, и способствуют созданию новой истории класса.
Когда формирование состава Команды окончено, психолог вызывает учеников на их первую встречу, всеми силами стараясь сохранить в секрете имена входящих в Команду. Психолог зачитывает членам команды историю травли и в конце называет имя ученика, который ей подвергается. Такой прием позволяет сфокусироваться на самой травле, что является более предпочтительным, чем делать пострадавшего центром. Учеников приглашают побыть «тайными агентами» в особой группе, миссия которой состоит в поиске проявлений травли и ее прекращении.
Психолог помогает школьникам разработать план, состоящий из пяти пунктов, и каждый школьник получает задание. Варианты заданий предлагают сами школьники; часто встречающиеся задания – приглашать человека, который раньше подвергался травле, поучаствовать в общем разговоре, улыбаться ему, здороваться с ним, приглашать участвовать в играх; говорить тем, кто продолжает травлю, чтобы они прекратили и отстали.
После того, как члены команды принимают задачу, их на несколько дней оставляют в покое для того, чтобы они могли заняться своим делом – прерыванием истории травли и заменой ее на предпочитаемые отношения, не совместимые с исходной историей.
В течение следующих двух недель поочередно проводятся встречи с пострадавшим и Командой, на которых обсуждаются достигнутые изменения и рассматривается эффективность разработанного плана. Психолог выясняет мнение пострадавшего и учителей и о происходящем и передает эту информацию Команде.
Обсуждение происходящего с психологом дает пострадавшему возможность распознать позитивные инициативы других людей и поговорить о том, как на это реагировать. Полномочия передаются пострадавшей, потому что именно она определяет — прекратилась травля или нет.
Хотя Команда создана для того, чтобы помочь пострадавшему, он неизменно становится частью новой позитивно-ориентированной группы. Там, где раньше он в школе сталкивался с изоляцией и отвержением, теперь ему предлагают возможности участия и сотрудничества, которых он был лишен ранее. Отслеживание изменений служит той же самой цели, что и «церемонии признания самоопределения» использованные Майклом Уайтом (White, 2007), когда группа становится «аудиторией», которой члены Команды пересказывают свои истории, и обеспечивает возможность признать успехи друг друга.
Процесс работы Команды пересочиняет историю отношений пострадавшей с остальной частью класса и учителем, а также дает учителю возможность увидеть, каким может быть школьник, когда у него больше возможностей проявить себя и меньше страхов и опасений. Когда человек, ранее подвергавшийся травле, заявляет, что она прекратилась, Команду созывают на последнюю встречу, где они получают в качестве поощрения талоны на бесплатные завтраки и обеды – и грамоту от директора школы: «За усилия в деле создания безопасной обстановки в школе».
Фаза 1. Признание достоинства и человеческой ценности пострадавшей
Теперь, чтобы проиллюстрировать действия в первой фазе процесса, я вернусь к истории Иветты.
Записав ее историю (и стремясь использовать только ее собственные слова), я попросил Иветту объяснить, как травля влияет на ее мысли и чувства.
«В пятницу я рассердилась, потому что все мальчишки меня дразнили, и я заплакала и разозлилась на всех. Учительница предложила мне выйти вместе с ней из класса и поговорить об этом, а я не хотела с ней разговаривать. Я просто вышла из класса и потом плакала, а некоторые ребята смеялись над этим. Мне было так больно на душе, как будто меня пытают, а все смеялись, как будто это ерунда какая-то. А для меня это не ерунда, мне очень обидно и вообще, это длится уже с прошлого года».
Задавая этот вопрос, я тем самым предложил Иветте более насыщенно описать проблему и то, в какой степени травля влияет на ее жизнь. Я дал ей возможность говорить, не прерывая ее, не задавая дополнительных вопросов. Мне было важно понять, как травля заставляла Иветту вести себя и чего она ее при этом лишала. Мне было интересно понять, насколько сильно Иветта сопротивлялась этому и как она при этом думала о себе. Мне также было интересно, не сыграла ли какую-либо роль в развитии этой истории культура ее класса. Затем я заинтересовался тем, как травля влияла на нее и ее поведение, и тем, как именно, какими способами она отвечала на нее – например, мстила ли она и таким образом поддерживала жизнеспособность травли. Я также хотел дать Иветте понять, что ее история важна и что я отношусь к этому очень серьезно.
На третьей стадии этого разговора я попросил Иветту описать, как бы ей хотелось, чтобы к ней относились в классе. Такие вопросы, направленные на создание «ландшафта идентичности» (White, 2007), обычно задаются в сослагательном наклонении. Благодаря этим вопросам запускается процесс, в котором Иветта рассматривает, какие бы она предпочла иметь отношения. Ранее в своей работе я не задавал этот вопрос, но со временем я понял, что это — очень важный шаг на начальном этапе развития ландшафта новой истории. Это привносит надежду и помогает сделать основу для изменений более прочной. Вопрос о предпочитаемых отношениях помогает подвергнуть сомнению представления о том, что отношения фиксированы, неизменны. Иветта сказала: «Я только хочу, чтобы все были дружелюбны со мной и принимали меня такой, какая я есть. Я хотела бы чувствовать, что сегодня отличный день, а не такой, когда я не хочу идти в школу, потому что там все будут издеваться надо мной… я хочу не бояться людей».
Иветта вспомнила несколько уникальных эпизодов – исключений, не вписывающихся в доминирующую проблемную историю (White & Epston, 1990). Именно в этот момент ей удалось прояснить для себя, какие именно отношения она предпочитает. То, что началось на ландшафте смысла, теперь стало возможно представить на ландшафте действия. Несмотря на то, что ее мечты пока что не были осуществлены, они были выражены словами и поэтому могли быть реализованы. Она очень хотела, чтобы ее принимали и не осуждали. Она хотела получать удовольствие от школы, а не бояться. Она прояснила разницу между тем, что она испытывала, и тем, что она предпочитала, и начала двигаться к разрешению конфликта.
Во время четвертой и заключительной стадии этой фазы я распечатал список ее класса, и мы выбрали членов ее команды поддержки. Мы обсудили список и то, какими были отношения у потенциальных членов команды с остальными одноклассниками. Это сместило фокус с того человека (тех людей), кто подвергал Иветту травле, в результате возникло пространство для разговора об отношениях в классе в целом. В результате Иветта смогла увидеть, как именно травля существует в разных группировках внутри класса. Во время этой беседы Иветта чувствовала, что ее знания и мнение ценят и уважают.
Я объяснил, что буду обсуждать потенциальные кандидатуры участников команды с учителями, чтобы выяснить, не хотят ли они предложить кого-то еще. Мы делаем это, потому что иногда ученик не достаточно хорошо знает класс (особенно в начале года) и может выбрать учеников, которые были добры к нему, но не пользуются уважением у остальной части класса.
Когда мы завершили эту стадию и записали на бланке имена потенциальных участников Команды, я послал учителям Иветты электронное сообщение, чтобы они знали, что мы собираемся создать в их классе «Команду под прикрытием» для устранения травли. Я сообщил им имена учеников, которых мы выбрали для участия в Команде и спросил их, что они думают об этом.
И, наконец, я прочитал Иветте вслух все то, что записал, чтобы она могла проверить, все ли я записал точно.
Я еще раз сказал ей о том, как процесс будет разворачиваться во времени, что будет происходить, и отправил ее обратно на уроки.
Фаза 2: Набор Команды
На следующий день я собрал Команду и серьезным тоном предложил ученикам выслушать историю о травле. Я сказал им, что в конце открою им, кто написал эту историю, и что история будет больше о самой травле, чем о тех, кто травит (в логике экстернализующей беседы). После этого я прочитал вслух историю о травле, записанную со слов Иветты. Я объяснил, что она сама выбрала каждого из них, чтобы они услышали ее историю, и что учителя порекомендовали их к участию в этом процессе. Я сказал им, что не заинтересован в раскрытии личности (личностей) тех, кто занимался травлей, и что их имена не будут упоминаться; но, возможно, они все видели, как происходила травля, или знали кое-что об этом. В результате этого объяснения пострадавшая оказывается защищенной от мести обидчиков, потому что их не «выставили на позорище» и ни в чем не обвинили. Я объяснил, что, когда травля прекратится, они получат талоны на бесплатные завтраки и обеды, а также грамоту за подписью директора – за успешное выполнение тайной миссии.
Затем я объяснил им, в чем же состоит миссия и спросил, могут ли они сохранить тайну. Я подчеркнул , что успех операции «Обнаружить и ликвидировать травлю» зависит от умения хранить тайны. Их задача – очень внимательно наблюдать, не появится ли где травля, и ис-пользовать всё свое влияние и силу характера, чтобы бросить ей вызов. В этот момент я часто зачитываю вслух примеры отчетов об успешно выполненных предыдущими командами миссиях — рассказы людей о том, как изменилась их жизнь, когда прекратилась травля, и наблюдения самих «тайных агентов».
Фаза 3: Разработка плана
На третьей фазе мы разрабатываем план помощи пострадавшему, состоящий из пяти пунктов. Чтобы помочь членам команды подумать об этом, я часто использую «чудесный вопрос» (de Shazer, 1988) и придаю этому вопросу особую значимость, взмахивая в воздухе указкой, как волшебной палочкой. Я говорю: «Если бы ночью, пока Иветта спит, случилось бы чудо, и на следующий день, придя в школу, она бы обнаружила, что травля полностью прекратилась, какие изменения она бы заметила?» Когда члены Команды отвечают на этот вопрос, мы вместе строим план воплощения этих изменений в жизнь.
Команда, согласившаяся пересочинить историю травли Иветты, придумала следующий план:
— Когда другие ребята обижают Иветту, говорить им, чтобы они прекратили.
— Не называть Иветту «собачкой Снупи» и останавливать других, когда они произносят эти слова.
— Спрашивать Иветту, как у нее дела, если у нее не самый удачный день.
— Разговаривать с ней и обнимать ее, когда она в этом нуждается.
— Говорить ей, что у нее очень симпатичная прическа, платить за ее обед.
Я записал этот план на бланке, и затем мы распределили задачи между членами Команды. Этот план стал нашим договором.
Когда работа над планом была завершена, я спросил, как они собираются сохранить эту операцию в тайне. Я сообщил им, как важно для них самих оставаться «под прикрытием» — не только потому, что это позволит сохранить анонимность Команды, но и потому, что они смогут выполнять свою миссию так, что их друзья об этом не узнают, а это даст им пространство для маневра. Мы поговорили о том, что они смогут ответить друзьям, когда те спросят, зачем их вызывали к психологу.
В заключение я сказал, что решение о том, прекратилась травля или нет, будет выносить Иветта, и объяснил членам Команды, что через два дня я поговорю с Иветтой и выясню, как они справляются со своей задачей. Потом я увижусь с ними снова и передам им ее отзыв. Эти объяснения очень важны для поддержания серьезного отношения к процессу – и для того, чтобы члены Команды помнили, что успех их миссии определяет сам пострадавший. Этот последний пункт передает власть, которой раньше обладали обидчики, тому, кого они обижали.
Фаза 4: Отслеживание изменений
Через несколько дней я встретился с Иветтой. Я тепло приветствовал ее и спросил, как идут дела в классе. Я хотел узнать, насколько Команда придерживалась нашего договора. Я показал ей план, который разработала команда, и спросил, заметила ли она что-нибудь.
Иветта сказала:
«Очень много изменений, члены Команды заступаются за меня, и если я в чем-то нуждаюсь – они оказываются рядом. Мне улыбаются одноклассники. Тот, кто меня раньше больше всех обижал, пошел сегодня мне навстречу, я испугалась и побежала, потому что подумала, что он хочет сказать или сделать какую-нибудь гадость, но одна девочка из Команды сказала: «Не убегай, он хочет тебе кое-что подарить».
Он подошел и сказал, что сожалеет обо всем, что причинил мне, и подарил мне шоколадку. Я сказала, что принимаю его извинения. Ко мне вернулось счастье! Скажите им, что у них очень здорово получается, и что я хотела бы поблагодарить их всех за это».
Когда я услышал такой положительный отзыв, я сказал Иветте, что она тоже молодец, потому что готова принимать, а не отвергать, усилия Команды. Я спросил, что она сама предприняла, чтобы программа оказалась настолько успешной, и не остались ли какие-то еще проявления травли, которые не были устранены. Я спросил, каково ей было, когда обидчик попросил у нее прощения, и что он сделал, когда она его простила. Я спросил, что она узнала о себе и как она могла бы использовать эти знания, если бы вновь столкнулась с такой проблемой. Я спросил, как она может поддерживать состояние счастья. Иветта объяснила, что поняла, что ей нужно говорить о своих чувствах, а не «взрываться» в гневе. Она сказала, что теперь может быть более «дружелюбной и веселой». Я спросил, уверена ли она в том, что травля прекратилась. Иветта ответила, что в классе стало намного веселей и спокойней, и что она вполне уверена в том, что травля, наконец, закончилась.
Спустя еще пару дней я вновь встретился с Командой. На этой встрече нашей задачей было пересмотреть план, передать Команде обратную связь от Иветты, а также от учителей. Было очень важно подтвердить важность и полезность усилий Команды как для Иветты, так и для всего класса. Для Команды это также была возможность поразмышлять о своей работе и обсудить, как Иветта откликалась на их усилия. Мы также обсудили, что еще необходимо сделать из того, что было запланировано ранее, и включить в план любые новые идеи, которые могли у них за это время появиться. Я попросил членов Команды сказать, чему они научились в плане поддержки друг друга и осуществления позитивных изменений в классе. Мы вместе поразмыслили, что еще необходимо сделать, чтобы полностью устранить травлю.
Вот что они сказали:
«Сейчас она выглядит гораздо счастливее, никто не называет ее «собачкой Снупи». Травля практически прекратилась. Некоторые люди в классе все еще пытаются вести себя гадко по отношению к ней, но мы заступаемся за нее. Понадобится время, чтобы люди привыкли к ней, потому что у нее пронзительный голос и странный акцент. Я всегда говорю ей «Пока!» в конце дня, вежливо разговариваю с ней, когда рядом ее подружка, и теперь народ думает, что она мне нравится!»
(это сказал тот, кто больше всего обижал Иветту раньше)
Я напомнил Команде о том, какую важную работу они делают и сколько пользы приносят школе. Я поблагодарил их за неоценимые усилия и сказал, что теперь нужно согласовать заключительный этап с Иветт и учителями, и если Иветта скажет «все чисто, травли нет», тогда мы пригласим директора, он выдаст грамоты и талоны на бесплатные завтраки и обеды.
Я вызвал Иветту в последний раз, и вот что она сказала мне:
«Нет никакой травли, все ко мне хорошо относятся. Все очень хорошо себя ведут. Никто не обзывается. Кто-то говорит: «Не зли ее!» или что-то подобное. Я все время чувствовала себя прекрасно. Команды помогают людям почувствовать уверенность в себе, без Команды тут не обойтись. Я хочу встретиться с членами Команды и поблагодарить их».
Фаза 5: Празднование успеха
Ответ Иветты убедил меня, что все действительно получилось, и я попросил директора подписать грамоты и выдать талоны на бесплатные завтраки и обеды, а после пригласил Команду на «Вечеринку Празднования Мирных Отношений». Я напечатал достаточное количество талонов и форм оценки нашей работы для каждого участника. На этой встрече я поблагодарил Команду и попросил их, прежде чем вернуться в класс, заполнить формы оценки – в исследовательских целях.
От первого интервью с Иветтой до заключительной встречи Команды прошло две-три недели. И с пострадавшей, и с Командой было проведено по три встречи. Весь процесс занял максимум три часа, большая часть которых была использована на первоначальное интервью и создание Команды. Когда Команды продвигаются вперед очень быстро, две итерации с обратной связью могут быть пропущены, и в этом случае время, необходимое на весь процесс, сокращается до двух с половиной часов.
Комментарий о подходе «Команды под прикрытием»
В традиционных подходах к травле поведение обидчиков рассматривается как проявление проблемы или аттитюда (отношения), которые оказывают влияние на личность обидчика. С этой точки зрения обидчик представляется как человек, чьим мотивом является потребность или желание причинить боль другому человеку и/или унизить его. Причиной этого желания навредить, как утверждается, могут быть случаи насилия или другие формы жестокого обращения, которые могут иметь место в семье. Родные братья (или сестры) подвергали будущего обидчика травле, и он или она научились делать то же самое, потому что «интернализовали» чувства бессилия и стыда, который испытали, будучи сами мишенью и жертвой.
По нашему мнению, источник травли располагается внутри истории взаимоотношений в классе или на детской площадке. Среда работы «Команд под прикрытием» — это классная комната, но деятельность Команды по пересочинению истории травли обязательно распространяется и за пределы класса. Команда фокусируется на том, чтобы заменить сложную историю травли другой историей, которая будет оспаривать предыдущую и противостоять ее господству. Эта новая история не придает значения поводам и причинам травли и концентрируется на решении этой проблемы. Репутация обидчика игнорируется Командой (в которую включен и сам обидчик), и существующие отношения власти используются в иных целях. Опыт и знания тех, кто начал травлю, становятся средствами, с помощью которых они лучше понимают ее вред и изолирующее влияние (Winslade & Monk, 2007).
Существуют и другие подходы к работе с травлей в шко-лах, изложенные в литературе по нарративной практике. Элис Морган (Morgan, 1996) работала с группой девочек в Австралии, чтобы пересочинить «поддразнивание», а Мари-Натали Бодуан (Beaudoin, 2001, 2004) работала с учениками американской начальной и средней школы, чтобы экстернализовать «вирус ябедничества» и пересочинить историю отношения к этому. Подход, описанный здесь, отличается от других тем, что он не включает в себя консультативной работы с группой. Вместо этого используется стратегическое прерывание отношений власти таким образом, что отношения в классе перестраиваются. Подобное прерывание напрямую трансформирует дискурсы, поддерживающие отношения травли. Аналогично описанному здесь подходу, Эйлин Чешир и Доротея Льюис (Cheshire & Lewis, 1996, 2004) показали, как ученикам средней и старшей школы можно передать ответственность за обращение, которое они назвали «доставанием», но их подход сосредотачивался на обучении подростков быть посредниками в спорах. Этот подход можно назвать решением конфликта, но, строго говоря, это не является медиацией.
В некоторых случаях может создаваться впечатление, что травля бессмысленна. Это может казаться поддразниванием или игрой, которая предназначена либо для того, чтобы добиться определенного положения или власти среди сверстников, либо для сохранения имеющегося положения. Возможно даже, что у обидчика нет никакой злости или особенной неприязни по отношению к жертве. Чаще всего обидчик не подозревает о том, какой вред он наносит пострадавшему и, что удивительно, в любой реакции последнего – например, когда тот плачет или в гневе выбегает из классса – обидчик не усматривает связи со своими действиями. Он может даже думать, что пострадавшему нравится такое преувеличенное внимание. Друзья пострадавшего могут даже как бы вступить в сговор с обидчиком, не из страха, что он начнет издеваться над ними, если они не поддержат его действия, а потому что они полагают, что травля в данном случае «не со зла».
Когда это происходит, пострадавшая считает, что ее предали и глубоко переживает это, и может быть потрясена и удивлена тем, что друзья не выступают против травли. Они также могут не знать о сильном влиянии травли, и рассматривают душевное страдание пострадавшей как неважное или незначительное или «непропорциональное» тому, что происходит. Пострадавшим кажется, что даже друзья сговорились против них, и они все больше и больше изолируются от заботливых отношений, которые характеризуют дружбу.
«Команды под прикрытием» игнорируют искушение узнать, почему происходит травля. В фокусе внимания — последствия проблемы, а не ее причины. Отказ от расследования того, почему происходит травля, очищает обидчику путь для понимания влияния своих действий на пострадавшего, а также для включения в Команду, создающую новую историю отношений.
Отсутствие порицания и стыда позволяет обидчику сохранить лицо, не требуя какого-либо признания вины. Не делается никаких попыток добиться извинений, никого объявляют виновным. Виновата сама травля, а не люди, ее совершающие. С проблемой обращаются как с проблемой, а человек – это не проблема (White, 1988). Обидчик освобожден от желания продолжить конфликт или травлю, а также от потребности отомстить за то, что он был изобличен властями школы. Не предпринимаются попытки изолировать обидчика, загнать его в угол, или с осуждением указывать на него пальцем. Этот подход также дает обидчику возможность увидеть преимущества изменения своего поведения, благодаря которым появляется пространство для того, чтобы не потерять лицо и сохранить достоинство перед другими членами Команды.
Записывание без изменений рассказа пострадавшего и чтение его Команде без какого-либо анализа имеет целью вывести на первый план опыт пострадавшего и, таким образом, предложить собравшейся группе увидеть ситуацию с его точки зрения. Иногда ученики говорили, например: «Как, должно быть, ужасно, когда к тебе так относятся». В других случаях ученики плакали, слушая историю пострадавшей.Иногда школьники добровольно предлагали свою помощь со словами: «Я знаю, каково это. Со мной такое тоже было».
Они не должны соглашаться (или не соглашаться) с этой историей или мнением ни в чем, потому что консультант, озвучивая историю, дал голосу пострадавшего преимущество. Эта история существует сама по себе и признается как правомерное описание событий, повлекших за собой создание Команды. Важно, чтобы все члены Команды понимали, что думает и чувствует пострадавшая, и почему она думает и чувствует именно так. Влияние истории углубляется и уплотняется по мере исследования последствий травли в жизни как самого пострадавшего, так и других людей, включая его родных. Кроме того, в силу того, что в этой истории нет обвинения, обидчик может не занимать оборонительную позицию. Это дает ему возможность более внимательно рассмотреть свое восприятие пострадавшего, а также то, что это мнение могло быть неверным или необоснованным.
Сообщение о том, насколько сильно страдает человек, подвергающийся травле, также позволяет обсуждать восприятие пострадавшего членами Команды, и «творит сострадание повсюду» (Epston, 2008, стр. 143). Даже если обидчик проецировал на жертву свои страхи или предубеждения, то, несмотря на это, в команде он (или она) все равно может активно участвовать в формировании плана или придать больший смысл общей цели. Благодаря сотрудничеству в работе над решением проблемы, члены Команды получают взаимную поддержку, и продолжают заниматься пересочинением истории, создавая альтернативную сюжетную линию (Epston, 2008).
Традиционные методы работы с травлей сосредотачиваются на наказании обидчика и устранении запугивания с помощью все возрастающей демонстрации силы, и таким образом травля или запугивание превращаются в соревнование «Кто здесь самый сильный». Обычно власть руководства намного больше, чем власть человека, осуществляющего травлю, и, когда она используется для его подавления, результатом обычно является возмущение и обида с его стороны. Власть «Команды под прикрытием» состоит в совер-шении действий, несовместимых с историей травли (Winslade & Monk, 2008). Члены Команды действуют вразрез с тем, как человек, подвергавшийся травле, воспринимает ее, и замещают агрессию или унижения поддержкой и дружелюбием. Первоначальные опасения, связанные с неожиданными позитивными действиями со стороны обидчика, сменяются облегчением, когда человек чувствует, что травля прекратилась.
Члены Команды также получают новое восприятие травли в своей среде. Давая обидчикам возможность участвовать в создании позитивных отношений в классе, Команды предлагают им присоединниться к помогающей деятельности вместо того, чтобы выводить их из игры как недоброжелательных или агрессивных. Они чувствуют, что процесс позитивного пересочинения истории травли меняет их собственную личную историю. Таким образом, они становятся частью решения, а не частью проблемы. Эти действия способствуют переосмыслению себя самого, конструированию предпочитаемого «я», несовместимого с историей травли.
Источник