Джеймс Хиллман. Раны Пуэра и Шрам Одиссея.

Первая часть статьи про протёкший пуэрный контейнер как-то тоже вытекла откуда втекла не оставив какого-то законченного впечатления или мысли. А про Одиссея (как представителя пуэр-сенексного сознания) понравилось :"Можно обнаружить множество причин столь большой силы образа Одиссея, но, безусловно, одной из основных причин его величия является то, что ему удалось разрешить одно фундаментальное для западной психики разделение. Основной генеалогический миф об Уране, Кроносе и Зевсе, младшем из них, (оставив в стороне библейских партриархов и их сыновей) повествует нам о тяжкой ужасе борьбы отца и сына, пуэра и сенекса 23. Наши мучительные сражения с собственными отцами и сыновьями были определены Фрейдом как основное объяснение нашей культуры и нашей души. То что эта борьба является центром нашей культуры подтверждает также и христианская доктрина, согласно которой понимание единства Отца и Сына и является путём искупления. Но, в то же время, само это единство подобных было поставлено под сомнение последними словами Сына на кресте, в которых, вероятно, проявились остатки необъединившегося с Отцом пуэрного сознания. 24Одиссею не известна эта проблема, в течении всего сюжета “Одиссеи” мы видим скрепленных пуэра и сенекса, и уже в героическом финале мы видим Одиссея и Телемаха сражающихся плечом к плечу с врагом, который собрался забрать у них Пенелопу. Но это единство подобий также может быть обнаружено в самой ткани повествования о странствиях Одиссея. Видимо, оно является ответом Гомера (или, скорее, ответом Одиссея) на это невыносимое психическое страдание.

В финале Одиссей встречается со своим отцом Лаэртом, копошащимся в терновнике, вся одежда которого была истрёпана и в заплатах — таков Сатурн, садовник, нищий и в трауре. До этого момента Одиссей всегда был отцом, а Телемах — ищущим отца сыном, но сейчас, уже в финале, 25 встретившись с Лаэртом в столь сенексном образе, Одиссей оказывается сыном, не забывающем о своей ране, той охоте и садах юности, по воспоминаниям о которых отец его и узнаёт 26. Одиссей возвращается домой как puer-et-senex, и его одиссея повествует нам о том, что домой ведёт множество разнообразных путей."

В целом, из того, что читала по этой тематике (пуэр) полезной оказались книги Леонард и Фон-Франц (вообще близкий мне автор по структуре мышления и восприятия символов).

Клара, спасибо!

   Не читала эту работу Хиллмана, но как всегда, рада, что прочитала, много интересных моментов. Например, вот этот: «И само исцеление в таком случае происходит не по причине некой целостности, интегрированности и тому подобного, но благодаря сознанию проявляющему себя в разделенности на части. 6Моменты такого локализованного сознания проявляют целителей ран — таково расщепленной, диссоциированное сознание, которое говори то от сердца, то от руки, то от ноги, боль которой мешает ходить. Раненое сознание всегда чувствительно к неполноценности. И именно эта разделённость, расщепленность и диссоциация позволяет двум говорить друг с другом о их ранах. Мои раны общаются с твоими ранами, а твои — с моими. Фантазии о распаде и гниении (старение, рак, заболевания кровообращения, психозы) уже не угрожают такому сознанию, так как оно основывается на специфически локализованных ранах и происходит из распада на части. Когда тревога о расщеплении уже не является доминирующей, компенсаторный упор в отношении целостности, порядка и единства может рассеяться в одухотворенном воздухе, бывшим его джином»////

Мне кажется, что  в своих работах Хиллман, часто пишет о новых моделях работы сознания; в «Мифе анализа» он описывает имагинальное эго, а здесь, говорит о телесном сознании, которое рождается в “ослабленных”, “демократических”, неконтролируемых и расщепленных состояниях.

ссылка, которую я дала ссылается на вторую часть, где описывается "проблема сосуда" и про Одиссея, а вверху указана часть первая, где про раны конечностей, кровотечение - очень познавательно  касаемо сновидений. Марфа может вы это не увидели, так как отписали только про вторую часть. А мне понравилось про "дырявые души")):

Непосвященные не обладают подходящим сосудом, их сосуд неспособен ничего сохранить, он негерметичен. Они переполнены жаждой, потому что не способны удерживать то, чем они обладают. Когда всё протекает мимо тебя, тогда и сама личность оказывается пропускающей, лишенной субстанции. В таком случае открытая рана может указывать на непростроенное психическое тело, которое согласно Платону является хранителем-защитником (но не тюремщиком) души. Поток жизненной энергии прорывается через тонкий контейнер психической кожи и все багровеет, что свидетельствует, согласно алхимикам, о нарушении работы.

Пуэрная структура испытывает фундаментальнейшую нехватку в психическом контейнировании для сдерживания, укрытия и быстрого схватывания моментов рефлексии, связанных с захватыванием событий внутрь, чтобы они могли быть распознаны как психические факты....

Без подходящего феминного сосуда мы не способны ничего ни выносить, ни вскормить, ни родить. Проблемы с подобным незакупоренным сосудом связаны не только с тем, что из него мы изливаемся наружу, но и в том, что мы оказываемся подвержены внешнему влиянию.

Или же, как говорил Платон, подобные дырявые души “в своей доверчивости очень уж неразборчивы”. Такие души подобны решету, потому что они не способны прийти к согласию с собой, и потому они боготворят журчащие родники и берега рек, веруя в поток. Поклонение потоку означает также и пропускание всего через себя, непостоянство, внушаемость, восприимчивость к поглощению окружением. И теперь мы сталкиваемся с еще одной опасностью для пуэрного сознания — растворением в воде, забвением. Ничего на самом деле не происходит. Девственное Да означает одновременно и постоянное обновление, и полную неразборчивость — и то и другое увлажнено.

о Дионисе:

"Архетипические корни такого умирающего сознания, которым наделены раны, могут быть обнаружены в дионисийском характере расщепленности. Склонность пуэра предаваться истерической диссоциации может свидетельствовать о витальной силе жизни, которая распадается на сознательные элементы, подобные случайным и множественным пониманиям. И в таком случае разделенность на части является не вопросом страсти или разорванности противоположностями, что значило бы распятие Диониса на Кресте и эго-концептуализирование движений жизни. Разделенность на части означает скорее распад или децентрацию (а вместе с ней и ацефализацию) сознания на примордиальные области органов, комплексов и эрогенных зон. Благодаря такому распаду мы знакомимся не только со страданием комлексов, но и с их чувственностью. Часто, особенно в случае пуэра, эта чувственность обретается через страдание, например, когда первое осознание телесных комплексов происходит из-за напряженной ригидной спины, поверхностного дыхания, сжатого ануса, холодных ладоней и стоп. Пуэрной структуре свойственно подобное смешение страдания и чувственности: это одновременно и нарцисическое тело-любовь, и мазохистское тело-боль, одновременно и ипохондрия, и героическое презрение к телесной стороне комплекса — и то, и другое проявляется в ране, объединяющей и психику, и либидинальное тело. Рана может быть ртом, через который говорит дух, и этот дух живет в теле.

Дионис был ζωη (зоэ), разделенной и неделимой силой жизни, которую сегодня мы могли бы назвать либидо (именем, напоминающим имя его римской эпостами — Либера) того психоидного или генетического уровня, на котором сложно разделить на отдельные части информацию и материю. Дионис — это сознание, которое рождается в “ослабленных”, “демократических”, неконтролируемых и расщепленных состояних. И вместе с этим освобождением органов тела как островов различных сознаний, мы сталкиваемся с ранимостью. Мы ранимся этим основательным телесным сознанием, которое сопутствует Дионису, так как, по словам Гераклита, “Дионис тождественен Гадесу” (15 фрагмент). Переживание Диониса связоно со смертью нашей привычной физической структуры. Ранимость — необходимое условие встречи с Дионисом. Через неё мы входим в тонкое тело."

maritta, у меня вся работа очень откликнулась, на удивление,- Хиллман  обычно тяжело воспринимался.

Да, не обратила внимание. Про ноги и руки было в общем-то знакомо по символике, а вот истекание несвёртыеваемой  кровью, как питание отозвалось.Ассоциации: И две тысячи лет война,Война без особых причин. Война - дело молодых. Лекарство против морщин. Красная-красная кровь - Через час уже просто земля, Через два на ней цветы и трава, Через три она снова жива. И согрета лучами звезды По имени Солнце.И мы знаем, что так было всегда:Что судьбою больше любим, Кто живёт по законам другим И кому умирать молодым. Он не помнит слово "да" и слово "нет", Он не помнит ни чинов, ни имён. И способен дотянуться до звёзд, Не считая, что это сон. И упасть, опалённым звездой По имени Солнце. В. Цой.

Вскрыла жилы: неостановимо, Невосстановимо хлещет жизнь. Подставляйте миски и тарелки! Всякая тарелка будет — мелкой, Миска — плоской, Через край — и мимо В землю черную, питать тростник. Невозвратно, неостановимо, Невосстановимо хлещет стих.