Трансформационные символы. Змейка. Время полной Луны.

Сон был и с образами и наполнен разными рассуждениями и размышлениями. С кем-то разговаривала, убеждала о вере/неверии или знании на тему посмертного существования, воскресения и т.д. – пасхальный мотив - вспомнила об этом по цепочке ассоциаций. В каком-то эпизоде всплыло рассуждение в связи с уходом Олега на Сомн, но искаженное – "почему Олег перестал толковать сны - а зачем нужен этот альтруизм и самоотдача, а с другой стороны - это общение для экстраверта и новые друзья - тоже хорошо." ...Во сне я нахожусь где-то возле дома на пригорке с детской площадкой [в реальности на ней играли и выросли мои дети] и одновременно оказываюсь в шалаше или сарае внутри которого лесная местность, но я вижу только землю с травой и замечаю в траве Змейку – небольшого ужика. Это очень яркий момент сна, змея выглядит очень натурально и ярко. Я хватаю змею за хвост левой рукой, и она обвивается вокруг руки. Мне кажется, что она сдавила руку и я волнуюсь – не ужалит ли? – потому что я неправильно её схватила. Перехватываю змею другой рукой за голову и рассматриваю – осталось ли у неё «жало», т.к. не понимаю, укусила она меня или нет, и во сне я думаю, что у Змейки такое же жало как у Осы – когда оса жалит, то теряет своё жало и умирает [здесь ассоциация с известным пасхальным песнопением: «Смерть, где твоё жало?! Ад, где твоя победа?!»]. Вижу раздвоенный язык у Змейки и, возможно, в какой-то момент ее глаза-бусинки становятся голубыми, чешуя яркая. Держа Змейку за голову, замечаю, что теперь у неё появилась шерстяная блестящая шкурка, похожая по форме на плащ или хвост павлина, переливающаюся синими и лиловыми цветами. В этот момент я уже стою на пороге сарая [лиминальность, Гермес – змея его символ]. Слева от меня – площадка, на ней кто-то из детей играет, а вдали замечаю отъехвашего на край пригорка на велике ребенка, знаю, что он на что-то обижен (может быть, поссорился с друзьями или обиделся на кого-то из родителей и не хочет с ни с кем играть). Я зову его посмотреть на чудесную Змейку, но ребенок не хочет приближаться. Решаю спрятать Змейку, куда-нибудь ее закопать. Откуда-то сыпется песок, сначала я собираюсь припрятать змею в кустах за пределами площадки [местность вокруг выглядит иначе, чем в реальности, возможно, как во время моей юности или подросткового возраста - естественное время Эдипа]. Думаю, что это место слишком близко от прохожих и детей - Змейка может напасть на них и отправляюсь с площадки в сторону, в руках у меня большое ведро с песком и камнями, Змейка куда-то пропала (возможно она погребена в ведре), но я уже сосредоточена на том, чтобы найти место, куда её спрятать. Хожу по дороге [в юности и молодости – место прогулки со своими собаками], присматриваясь, вдали вижу вдали отдыхающих среди деревьев людей и сворачиваю на дорогу между площадкой и дальней рощей [«срединное пространство», переходное]. Затем оказываюсь в некоторой фантастической стране, где живут разные существа – некоторые пугающие и опасные, но они здесь нестабильны, не могут долго задержаться, то появляются, то исчезают. Сбоку от меня на какой-то стене приклеены детские вещи (типа шарфа, шапки) из другого времени – на них не повлияли временные трансформации. С кем-то продолжаю рассуждения о стабильности-нестабильности этих существ, вещей или образов. Вдруг откуда-то доносится призывной клич или звук рога - и животные, живущие в этой стране собираются со всех сторон на торжественное шествие, связанное с восходом огромной Луны. Смотрю на них издали и словно сверху – звери собираются со всех сторон к перекрёстку и сливаются в общую колонну...