Варианты жизни по В.Н. Дружинину

Варианты жизни по Владимиру Николаевичу Дружинину. [КОНСПЕКТ] 1 Жизнь как предисловие. Это вечное детское состояние. Настоящая жизнь – взрослость – еще только предстоит. Она, как горизонт – удаляется с каждым шагом (днем, месяцем, годом). И когда впереди уже чернеет пропасть, мы останавливаемся в растерянности: время прошло. Преодолевая, переживая "подготовительную жизнь", человек ничего не может испытывать, кроме ощущения тяжести повседневного существования, и лишь одно желание в его душе – чтобы время текло быстрее. И он прикладывает максимум усилий, дабы ускорить ход времени. Другое дело: всю жизнь готовиться к подвигу. К слову – возможностей для разового героического деяния может и не представиться. Можно "век жить – век учиться", если нет других забот. "Дураком помрешь" – продолжает неизвестный русский гений. По мере развития цивилизации срок вступления в подлинную жизнь все дальше отодвигается от даты рождения к старости. Продление подготовки к настоящей жизни приводит к деформации личности: не только той чью "молодость" продлевают, но и тех, кто активно этому продлению способствует. На чем основана субъективная модель мира, в которой жизнь расценивается как подготовка к ней? Мне кажется – на гипертрофии способности человека строить определенный прогноз и идеальные планы будущего. Христианин готовит себя не к смерти, а к райской жизни за пределами жизни земной, которая рассматривается как не подлинная, не настоящая, а предшествующая жизни грядущей. Поэтому христианство отрицает право на самоубийство, поэтому отцы Церкви извергают инвективы, осуждающие людей, решившихся на последний акт отчаяния, ибо он явно вытекает из сути христианского подхода к жизни. Но давление этой реальности на индивидуальную психику настолько велико, что оно ведет к трагическому мировосприятию. Жажда бессмертия стихийна и неосознанна. Ее корни – в крайней ограниченности времени, отпущенного природой на индивидуальную человеческую жизнь, по сравнению с огромными ресурсами для творчества, заложенными природой и обществом в человеке. Давление этих ресурсов сковано стальной оболочкой возможностей, которые предоставляет индивиду мир. 2. Жизнь как творчество. Творчество – это процесс порождения новой реальности, которая может быть осмыслена человеком и другими людьми, то есть его продукт может быть потенциально составляющей человеческой культуры. Оно открывает новые смыслы в мире. Метод глубинных аналогий сравнения двух и более аспектов действительности, возможно, является главной (и единственной) операцией творческого мышления. Процесс и продукт творческой деятельности не вписывается в "социальную статику". По крайней мере, если общественные структуры направлены на сохранение status quo, они выступают главными врагами творца. Любая власть – есть возможность заставить людей делать то, что они никогда не стали бы делать, если были бы предоставлены сами себе. Следовательно, власти изначально противны частная инициатива и воля к действию, исходящая от личности. Творческий процесс – внутренний, интрапсихический. Идея – первична, а ее внешняя реализация в тексте, нотной записи, на CD или на бетонной стене – вторична. Человек, находящийся в творческом состоянии, отдается на волю своей психической реальности; точнее было бы сказать: "человек рефлексирующий" становится пассивным соучастником жизни своего "второго Я" – "человека творческого". Если творческое состояние превращается в процесс и захватывает основную часть жизни, внутренняя работа души отвлекает человека от внешней стороны бытия. Он как бы выпадает из пространства и времени: "Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?" (Б.Пастернак). Реалии окружающего мира для него становятся случайными и необязательными. Прошлое – недоступно, будущее – неясно. О будущем даже не думается, а есть лишь настоящее. Но и оно не имеет никакого значения по сравнению с вечностью. "Жизнь бессмысленна, но творческий человек имеет возможность этого не замечать", – фраза моего случайного знакомого, который занимается компьютерной графикой. Поэтому равнодушие к делам семьи, общественным и служебным обязанностям, непривязанность к месту и времени типичны для творческого человека. Жизнь делится на "жизнь внешнюю" и "жизнь внутреннюю": подлинной для субъекта становится жизнь внутренняя, которой он предан, и которую он творит сам. "Внешняя жизнь" – конечна, ибо человек смертен (верх банальности!). А "внутренняя жизнь"? Время внутренней творческой жизни иссякает вмести с исчерпанием творческого потенциала личности. Завершение творчества, когда источник мыслей и образов пересыхает, ведет к завершению внутренней жизни, а с этим не каждый творец способен смириться. Существует ли для творческой личности дихотомия: "жизнь подлинная" – "жизнь предварительная"? Наверное, существует. Но подлинной жизнью творец считает внутреннюю жизнь – "жизнь духа". Он не готовится к жизни, он живет в каждый момент времени "здесь и теперь", но не как гедонист и "жизнелюб"; для него не значимы внешние признаки существования, но важно, реализуется ли внутреннее содержание его личности во внешнем мире. Он как бы вынужден каждый раз напоминать "внешнему миру" о существовании себя, точнее – своего "внутреннего мира". Для него это – единственный путь не впасть в аутизм. Отсюда и парадоксальная повышенная ранимость творческих людей, чувствительность к успеху и неудаче. Чем сильнее эмоциональная "обратная связь" от "внешней жизни", тем, как это ни парадоксально, выше психологическая устойчивость творческой личности, не позволяющая ему уйти в "хрустальный замок" собственных мыслей и чувств и потерять связь с миром. Ибо, разумеется, только внешний мир является первоисточником содержания творческого процесса. На мой взгляд, идея А.Ф.Лазурского о различении эндопсихики и экзопсихики адекватно описывает именно психическую реальность творческой личности (очевидно, сам Лазурский был творческим человеком). Внутренняя мотивация активности, разделенность психической жизни на "жизнь внешнюю" и "жизнь внутреннюю", необходимость постоянно координировать два потока событий, происходящих внутри и вовне, "выпадение из времени" порождают своеобразный вариант жизненной стратегии, мало описанный в психологической литературе. К слову, я не могу отнести стиль жизни так называемой самоактуализирующейся личности по А.Маслоу к вариантам жизни личности творческой, ибо самоактуализирующаяся личность направлена только вовне, и актуализация для нее важнее внутреннего созидания (судя по описанию, которое дал Маслоу). 3.Жизнь как достижение. "Жизнь-целедостижение" не является любимым мной вариантом существования. И я не хочу это скрывать. Суть не в том, что человеку не следует добиваться достижения целей, а в том, что большинство из этих целей иллюзорны. Они являются проявлением человеческого бессознательного. Цели, наиболее отдаленные во времени, – наиболее иррациональны и требуют максимальных сил для достижения. Иллюзия полной контролируемости мира в целом и процесса собственной жизни (а для параноика – и любой чужой) – эта иллюзия принесла много бед и немало принесет еще. "Самоактуализирующаяся личность", "человек действия", "деловой человек", "человек, сделавший себя" и так далее – это неполный перечень названий и самоназваний людей, которые выбрали путь "внешней жизни". Человек, стремящийся к достижениям, навязывает себя окружающему миру: ведь любая цель лежит вне его. Цель как предполагаемый и желаемый результат действия требует постоянного напряжения сил. Достижение цели обесценивает ее, и на горизонте маячит новая, еще более привлекательная цель. Жизнь становится погоней за горизонтом. Если я стремлюсь к достижению цели, значит я не удовлетворен своим состоянием и окружающим миром. Иначе, зачем бы я стал его изменять? Но при этом значение "внешнего мира" для меня – человека действия – должно быть чрезвычайно велико; ведь действую я во внешнем мире, стремлюсь достичь результата, преобразуя окружающую меня действительность. Получается психическая система чрезвычайно напряженная, в ней высокая субъективная значимость внешней реальности слита с негативным отношением к ее сиюминутному состоянию. Мир плох, нужно сделать его лучше, но даже такой, какой он есть, он дорог и близок. Возникает субъективный жизненный симбиоз человека и мира. Другого мира нет, и он не представим, точнее – представим лишь один желаемый мир. Один – потому что нельзя достигать сразу многих целей одновременно, так как жизнь линейна и время является вектором, стрелой, направленной из прошлого в будущее через настоящее. Для человека нет второго, параллельно текущего времени и, соответственно, других параллельных целей. Достигать их можно лишь последовательно – одну за другой. И жизнь становится "вектором", направленным от нынешнего мира в будущее. Целедостижение препятствует фантазии. Не может быть многообразия субъективных образов будущего, если мы стремимся к некоторому однозначному результату. Человеческое воображение "схлопывается", как звезда-гигант, превращаясь в "белый карлик". Возникает феномен "сужения зоны поиска" и "зашоренного сознания". Для "человека дела" жизнь делится на время достижений и покой, пенсию, прелюдию к смерти. Волею судьбы или людей устраненный от дел человек действия, разумеется, может выбрать новую сферу приложения сил и достичь на этом поприще определенных успехов. Но порой не остается сил, желания и стремления к новизне. Тогда и происходит погружение в прошлое, в воспоминания о достижениях и победах. Создается личный миф, легенда о себе самом, которая, если удается, может стать мемуарами, дневником, сборником воспоминаний. Жизнь прошла, и ничего нового в ней произойти не может. Такое ощущение может возникнуть в любом возрасте, когда "сценарий карьеры" исчерпан. Если подвести промежуточный итог, то "жизнь-целедостижение" происходит во "внешнем мире", но нацелена на будущее и обращена в прошлое, в ней нет настоящего. Воистину "есть только миг между прошлым и будущим". "Человек действия" подсознательно не признает индивидуальной смерти и стремится контролировать реальность. Личностный тип – всегда результат жизненного выбора. Принятие решения о варианте жизни является "точкой бифуркации". После выбора обратного пути нет, и личность человека должна модифицироваться под влиянием нового образа жизни. Условно говоря, "на входе" мы имеем индивидуально психологические черты (темперамент, характер, способности человека), а "на выходе" – личностный тип. Как говорят англичане: "До службы на флоте Джон – это Джон, после службы Джон – это бывший моряк". "Человек действия" – это тип личности, формируемый соответствующим психологическим вариантом жизни, который, по крайней мере для западноевропейской цивилизации, является основным. 4. Жизнь как сон. Это ощущение нереальности "внешней" жизни и одновременно ощущение реальности единственно желанной "внутренней" жизни. Но в отличие от "жизни творческой" здесь у человека отсутствует стремление к порождению нового (идеи, образа, формулы, текста, предмета и пр.), сознание исчезает полностью и отсутствует внутренняя активность. Спектр вариантов "ухода" огромен: от алкоголизма до Интернет-зависимости. Вопрос вопросов: возможно, причина "ухода" не только в индивидуально-психологических особенностях людей и социальной ситуации, но и в том, что "модальные" социально-одобряемые варианты жизни требуют от многих людей невозможного. Они не соответствуют их мотивации, темпераменту и способностям. А так называемое общество требует от человека, неспособного стать автономным, – "Будь самостоятельным!" Эмоционально ранимому и тревожному диктуют: "Контролируй себя!" Человек не видит смысла в карьере и достижении профессиональных высот, но давление общества таково, что он не в состоянии его преодолеть. Остается лишь одно: отойти на обочину дороги, стать аутсайдером. Человек, для которого сон – единственно естественное и желанное состояние, рассматривает обычное время как промежуток между двумя периодами сна. Он склонен грезить наяву и "отлетать" в определенные моменты от реальности, погружаясь в мир своих фантазий, которые не всегда красочны и зачастую однообразны, но всегда – желанны. [Далее автор рассказывает о физиологии сна, ритмах головного мозга. Главная мысль – в ходе эволюции сокращается фаза «быстрого» сна (сна со сновидениями) и увеличивается фаза глубокого сна, когда доминирует дельта-ритм] И, самое главное, обнаружено: если человек активно решает возникшие проблемы, осуществляет поисковое поведение, устраняет возникшие трудности и препятствия, то относительная продолжительность фазы "быстрого" сна сокращается. Если же индивид отказывается от активных действий, то длительность фазы "быстрого" сна увеличивается. Поскольку во время этой фазы происходят сновидения, очевидна связь между неудовлетворенностью потребностей и ролью "быстрого" сна как адаптивного процесса. "Быстрый" сон выполняет важную компенсирующую роль. Уход в мир иллюзий (сегодня сказали бы – в виртуальный мир) не так уж редко встречающийся вариант бытия. Термин "жизнь как сон", предложенный мной, следовало бы заменить более точным: "жизнь как грезы" или "жизнь как видение". Сон можно расценивать как обычное измененное состояние сознания, но склонность к переживанию состояний измененного сознания выходит за пределы желания "впасть в сон". Подростки-наркоманы характеризуют эти стремления как желание "улететь", а эффект – как "улет". Действительно суть в том, что "улететь" – значит оторваться от реальности и погрузиться в жизнь иную, запредельную, не связанную с ощущением себя, существующего здесь и теперь. Итак, человек страдающий, беспомощный в решении жизненных проблем или потерпевший неудачу при их решении, стремится вырваться из этой реальности путем изменения состояния сознания и выбирает вариант "жизнь – грезы". Для "окончательного решения" этого вопроса он прибегает к внешним средствам. Самым доступным является алкоголь. Психологи, изучавшие изменение смысловых образований индивида после приема алкоголя, обнаружили, что у так называемых "когнитивно простых" личностей (с коэффициентом интеллекта ниже среднего) субъективный мир становится более разнообразным, красочным, динамичным. Наоборот, субъективная реальность у "когнитивно сложных" после выпивки упрощалась: мир выглядел более простым и понятным. Таким образом, на первых порах каждый получает свое – приемлемую субъективную картину реальности. … Легче понять, зачем пишутся книги, чем осознать, зачем они читаются. Текст есть материал для создания читающим собственной субъективной реальности: динамичной системы образов, эмоций, мыслей, возникающих в ходе понимания текста и исчезающих после прочтения. Любое чтение – создание некоего искусственного мира, любая книга – зашифрованный субъективный мир, созданный писателем. Но только чтение взахлеб, "запойное" чтение является вариантом ухода в "мир грез". По оценкам американских (и российских) психологов мощнейшим фактором, противодействующим "уходу", является религиозность. Навыки автономного поведения, наличие внутренней активности и творческих способностей может преобразить человека, ушедшего в мир грез. С творческим человеком его сближает предпочтение "жизни внутренней" по отношению к "жизни внешней". В среде творческих людей "человек грезящий", подражая их поведению (а творчество обладает силой индукции), имеет возможность сам стать творческим человеком. И в этом его шанс. Другой шанс – выбрать "жизнь-служение". 5. Жизнь по правилам. Мир запретов и предписаний, табу и приказов создан людьми, сочиняющими правила для людей, правила выполняющих. Одни без других просто не могут существовать. Однако правило – не произведение искусства или научное открытие. Оно анонимно и общепризнано, безлично и универсально. Нельзя сказать: "Я придумал это правило для тебя". Правило всегда одно, ни от кого и для всех. Жизнь, подчиненная правилу, регламенту, ритуалу, внешнему сценарию, чрезвычайно удобна – не нужно строить планы и думать о своих перспективах или сомневаться. Человек избавлен от бремени выбора: в каждой ситуации он знает, как поступать, а если не знает, то ему подскажут знающие и авторитетные люди. Жизнь разделяется на "регламентированную" и "нерегламентированную" составляющие, причем последняя занимает все меньшую и меньшую долю. Существование человека максимально упрощается, поскольку требуется немного, а именно – знать о существовании правил, заучить правила и безукоризненно их исполнять. Правила всегда вступают в противоречия с природными законами. Чтобы жить по правилам, нужно стать членом группы людей, для которых эти правила написаны. Правил много, но упорядочивают жизнь лишь некоторые из них, а именно – ритуалы, обряды, традиции поведения, а особенно – культуральные модели жизненного пути. Эти правила не писаны, но известны всем. Незнание ритуала не освобождает ни от участия в нем, ни от наказания за уклонение. Итак, для начала о ритуалах и сценариях надо знать и надо научиться их выполнять. Обряд и ритуал организует "жизнь внешнюю" и совершенно не касается "жизни внутренней". Для ритуала "жизнь внутренняя" просто не существует, в худшем случае ее наличие мешает ровному и гладкому течению дел. Общество держится на этике, законах или на произволе (в том числе – указах), армия – на уставах, семья – на семейных традициях. Благополучные семьи, по мнению социальных психологов, – это те, где существуют семейные традиции и совместно отмечаются праздники. Но любой обряд, ритуал, традиция стремится поглотить и преобразовать в себя живую ткань бытия. Как вместо растений и животных мы находим при раскопках их окаменелости, так по истечении какого-то времени на месте человеческой деятельности и творчества, возникают обряды и ритуалы. Ритуал и обряд это слепок когда-то живого человеческого взаимодействия. Другой вариант, когда человек сам выбирает для себя "жизнь по сценарию", "правильную жизнь". Он совершает лишь один тяжелый выбор в течение жизни и тем самым избавляется от необходимости принимать жизненно важные, "событийные" решения. Этот момент "бифуркации" может случиться в любой период жизни, но чаще всего он происходит в юности, в момент, когда человек закончил "жизнь-подготовку к жизни" и начал "подлинную жизнь". Традиция опирается на прошлое, переносит прошлое в настоящее и формирует будущее. В будущем не может быть ничего, чего не было бы в прошлом, а все новое, скорее всего – подозрительное и плохое. Человек становится средством переноса опыта прошлого через настоящее – в будущее и теряет свою индивидуальность и уникальность. Однако многие готовы потерять непохожесть на других "своего Я" ради единства с массой и сопричастности массовой жизни людей. Если существуют правила, то всегда есть те, кто правила нарушает. Сочиняющие правила и требующие соблюдения правил от других сами не склонны им следовать. Если все вокруг стремятся правила нарушать, то человек, соблюдающий правила, оказывается в самой тяжелой ситуации – в положении вечного "козла отпущения". И тогда уверенность в будущем заменяется постоянной тревогой за свою судьбу и судьбу тех, кто тебе доверился. Погруженность во "внешнюю жизнь" – необходимое условие существования в соответствии с ритуалом, ведь он регламентирует человеческие действия и общение, но не переживания, мысли, чувства, эмоции. Неисчислимы психологические проблемы людей, "живущих по правилам". Постоянный пресс контроля за своим поведением, мыслями и чувствами может в душе каждого раздавить творческое начало. Все множество психологических защит, описанных Анной Фрейд, проявляется у обывателя. Подсознательные влечения вытесняются, сублимируются, отрицаются и т.д., и т.п. Лишь бы сохранился душевный комфорт и непротиворечивость сознания. Но психологические защитные механизмы могут не выдержать давления запретных, "неправильных" мыслей, фантазий, чувств, и тогда плотина рушится под их напором, а клиника неврозов пополняется еще одним пациентом. Вообще, люди, "живущие по правилам", – главная потенциальная клиентура психотерапевтов, психоаналитиков, экстрасенсов, колдунов и народных целителей. Порой кажется, что именно для описания их личности 3. Фрейд создал классический психоанализ Может возникнуть впечатление, что очень легкое дело – выбрать "жизнь-ритуал". Отнюдь не так. Во-первых, только дуракам закон не писан. А тем, для кого он писан, нужно закон заучить. Выполнение инструкций, а именно этого требуют начальники от работников в любом учреждении, предполагает определенный уровень интеллекта у исполнителя. Правила, на основе которых строится жизнь, человек учит, если не всю жизнь, то очень значительное время. Чем сложнее правила, тем более высокий интеллект требуется для их выполнения, а, кроме того, нужна способность к саморегуляции и подчинению. Легче всего зачислить людей, выбравших жизнь по правилам в конформисты. Но справедливо ли это? "Конформизм" – термин, имеющий, по крайней мере в западной культуре, оценочный характер. Нормой для североамериканской и западноевропейской (в меньшей мере) культуры является личностная автономия и ориентация на индивидуальные достижения, основанные на свободе выбора, инициативе и личном вкладе в дело. Подверженность внешнему влиянию расценивается как проявление недостаточной самостоятельности и независимости. "Жизнь по правилам" – это жизнь большинства. Это наиболее древняя и наиболее устойчивая форма бытия людей. И всегда большинство будет выбирать этот вариант, поскольку именно он гарантирует долгую и правильную жизнь. 6. Жизнь – трата времени. Время кажется бесконечным и неиссякаемым, будущее – продолжением настоящего. Может быть, как такового будущего нет, и оно никогда не настанет, есть только неизменное, не заполненное ничем настоящее. Жизнь превращается в трату времени. Человек ощущает себя нищим, которому не известно, кто, неизвестно, почему и за что отдал огромную сумму денег, а он не знает, куда ее деть. Перед его мысленным взором десятки лет, и ему кажется, что карман будет всегда полон звонкой монетой или зелеными купюрами. Не заполненное событиями время не запоминается, – факт, уже давно установленный психологами. Но если время бесконечно, а событий не будет, ибо мир стабилен, единственный способ нарушить это равновесие – совершить действие. Для чего же действовать, если все под рукой и любое (почти любое) желание может быть удовлетворено? Нужно играть, развлекаться, имитировать жизнь, чтобы наполнить мир и время событиями и тем самым ощутить неощутимое время, зафиксировать собственную жизнь в памяти. Главный порок "жизни-времяпрепровождения" – отсутствие прошлого и бесконечность настоящего. Чтобы прошлое возникло, содержание человеческой памяти должно быть загружено приключениями, событиями, происшествиями. "Жизнь – трата времени" предоставляет полную свободу во внешней реальности для авантюр, проб, игр. Варианты "жизни-траты времени" неисчислимы. Один из банальных: светская жизнь. Посещение премьер, презентаций и вернисажей, встречи и беседы, сплетни и интриги поглощают время миллионов не глупых и небесталанных людей. "Кухонные" беседы долгими зимними вечерами и великосветские рауты ничем неотличимы по своей жизненной функции. Никто лучше не описал вариант жизни как траты времени, чем известный американский психолог Эрик Берн. Впрочем, и его главные книги, переведенные на русский язык и неоднократно изданные в нашей стране, имеют соответствующие названия: "Игры, в которые играют люди" и "Люди, которые играют в игры". Клиентами американских психотерапевтов и психоаналитиков часто становятся представители среднего и высшего классов, томящиеся скукой, жаждущие перемен и потерявшие смысл жизни. Повседневная деятельность и общение не несут новой информации, порождая психический вакуум: ощущение сенсорного голода и незаполненности времени. Эрик Берн блестяще интуитивно схватил проблему "вакуума" существования, описал в своих книгах игры как способы разнообразить существование и избежать скуки. Он употребляет термин "времяпрепровождение" для обозначения формальных, полуритуальных бесед во время встреч, а "играми" называет обмен действиями, основанный на индивидуальном планировании времени. Эрик Берн выделяет пять способов структурирования времени: 1) ритуалы, 2) времяпрепровождение, 3) игры, 4) близость, 5) деятельность. Деятельность с его точки зрения является основой всех остальных. Она – наиболее содержательный способ человеческого взаимодействия. "Структурный голод столь же важен для жизни, как и сенсорный голод. Ощущение сенсорного голода и потребность в признании связаны с необходимостью избегать острого дефицита сенсорных и эмоциональных стимулов, так как дефицит ведет к биологическому вырождению. Структурный голод связан с необходимостью избегать скуки. С.Кьеркьегор описал различные бедствия, проистекающие от неумения или нежелания структурировать время. Если скука, тоска длятся достаточно долго, то они становятся синонимом эмоционального голода и могут иметь те же последствия. Обособленный от общества человек может структурировать время двумя способами: с помощью деятельности (я сказал бы – творчества. – В.Д.) или фантазии" (Э. Берн) Но Э. Берн остается в пределах схемы трансакционного анализа, а для выяснения сущности времяпрепровождения и игры надо перейти к анализу внутриличностному. Игра и времяпрепровождение должны спасти индивида от скуки настоящего, от кажущейся бесконечной бессмысленности будущего и пустоты прошлого. Игра и времяпрепровождение являются тратами времени, а не только способами его структурировать, ибо, затрачивая минуты, часы и годы на игру или салонную болтовню, человек не раскрывает свои возможности, оставаясь по окончании игры тем, кем был до ее начала. Итак, постараемся реконструировать структуры "жизни-времяпрепровождения": человек предоставлен сам себе, его не гнетут заботы, долг и ответственность, необходимость в поте лица добывать хлеб насущный. Позади, в прошлом вереница однообразных дней и лет, настоящее столь же похоже на прошлое, как и на будущее. Время ощущается как бесконечное настоящее, не заполненное ни действием, ни мыслью, ни случайными событиями. Основное переживание – скука. Человек существует во внешней жизни, которую надо организовать, структурировать время, чтобы заполнить событиями память и пережить, "потратить" настоящее, забыть о наступающем будущем: "День прошел – и слава Богу!" Апатико-абулический синдром, присущий многим людям, связанный с отсутствием желаний и воли к действию, происходит от образа жизни: когда нет реальных проблем, творческих устремлений и повседневных забот, жизнь кажется бесконечным однообразным потоком. Может быть, люди, пережившие в XX веке ужасы мировых войн и революций, прошедшие сталинские "чистки" и концлагеря, видевшие ограбление и одичание миллионов, с радостью выбрали бы этот вариант жизни. Лермонтов, дитя начала XIX века, восклицал: "Как жизнь скучна, когда боренья нет!". Ах, юноша, юноша! Можно выбрать дуэль в ту эпоху, когда не ведут скопом на расстрел. 7. Жизнь против жизни. Эрик Эриксон утверждал, что в первые месяцы после рождения у ребенка формируется глобальное отношение к миру: он решает для себя, заслуживает ли этот мир доверия или не надо верить ему. Главную роль при формировании доверия к миру играет мать, кормящая ребенка грудью. Смутная тоска по утерянному раю будет преследовать человека всю жизнь. Но при каких условиях формируется раннее представление о мире как о враждебном и злом, как о постоянном источнике боли и страдания? Мир может быть чужим и холодным, неподатливым и неуютным, если мать не кормит и никто другой не проявляет заботы. И вместе с тем равнодушный мир – не всегда источник зла. Зло активно. И многие факты свидетельствуют о том, что причина восприятия мира как источника зла – в жестокости и насилии, которому в раннем детстве подвергается человек. Малыш 2-5 лет (а то и совсем крошка) воспринимает окружающий мир в образе огромного, озверевшего, пьяного чудовища, которое оказывается его матерью или отцом, то есть порой единственным близким ему человеком. В этом страшном мире можно или погибнуть, или вступить с ним в неравную и жестокую борьбу на уничтожение. Жизнь превращается в постоянную войну с источником страданий... самой жизнью. Страдание можно уничтожить двумя путями: разрушив внешний мир как источник страданий или умертвив самого себя. Болит только живое. Кроме того можно отомстить людям (все они – враги, потенциальные палачи) и заставить их страдать дольше и сильнее, чем страдал сам. Но этот путь не решает проблемы, так как враждебный мир остается, и остается жизнь как постоянное страдание. Глобальная психологическая травма (я предпочитаю этот термин) – это катастрофа внутри индивидуального мира, микрокосмоса. Ее результатом являются выжженные пространства. В отличие от локальной психологической травмы она вызывает не невроз, фобию или манию, содержанием которых могут быть отдельные стороны жизни, а видоизменяет само отношение к жизни, а точнее – вызывает ненависть к ней и ко всему живому. Человек, получивший глобальную психическую травму ("классический" посттравматический синдром – все же травма локальная), видит всегда враждебные взгляды и оскаленные зубы и никогда не ограничится "малой местью", а будет уничтожать мир до конца, насколько хватит его сил. Возраст, когда человек может получить глобальную психическую травму, может быть любым. То же касается и обстоятельств: страшное событие может произойти при любом повороте судьбы. Этот страх не следует путать с "базальной" экзистенциальной тревогой. Тревога не определена, источник угрозы не ясен. Здесь же нет места неопределенности: жизнь есть зло, а любой человек – злодей и враг. Исчезают два состояния времени: настоящее и будущее. Человек живет лишь в прошлом, такова отрицательная сила глобальной психологической травмы. В отличие от посттравматического стрессового расстройства, при котором "черная дыра" травмы связана с конкретным событием и существует в подсознании как бы автономно от сознательного субъекта и проявляет себя спонтанно в ситуации, похожей на травмировавшую, эта травма охватывает всю личность. Человек чувствует ненависть, разрушительную злобу по отношению к людям и жизни вообще. Поскольку мир не может измениться, прошлое все время воспроизводится в настоящем и будет воспроизводиться, единственный способ избавиться от травмы – уничтожить (сразу или постепенно – как удастся) этот мир. Жизнь становится борьбой. Человек объявляет войну окружающему миру, но при этом объявляет войну и себе, так как он часть этого мира и не может без него существовать. "Антимиры" существуют на Земле, и не только в воображении поэтов или научных фантастов. "Антимиром" назвал уголовную среду Варлам Шаламов. Варианты жизни являются социальными изобретениями. Их активно воспроизводят, им подражают, их выбирают, но зачастую они навязываются. Тем страшна "жизнь против жизни", что она распространяется, как чума, и у нас нет вакцины против "расширенного воспроизводства" насилия. Обиженный, озлобленный человек готов мстить за свои обиды всему миру. Молодого Наполеона преследовали и унижали сокурсники по военному училищу, за эти обиды заплатили жизнями на полях сражений миллионы европейских юношей. … Идея может быть любой. Внутренняя мотивация личности выявляется не в выборе целей, а в выборе средств, а средство всегда одно – убийство. Главные черты, характеризующие убийц, – эмоциональная холодность, отсутствие эмпатии и сопереживания людям, неумение поставить себя на место другого. Они чрезвычайно эмоционально ранимы и самолюбивы. Любое слово, которое задевает их "Я", оценивается как смертельная обида. Они не умеют контролировать поступки и сдерживать эмоции. Крайняя агрессивность и жестокость сочетаются в их характере с неуверенностью, ограниченными возможностями адаптации в ситуациях межличностного общения. Некрофилия, описанная Э.Фроммом, – характерная черта особо жестоких убийц. Их характеризует страсть к смерти, трупам, тлену, стремление все живое превратить в мертвое. Очевидно, некрофилия – крайняя степень вражды к жизни, когда ненависть к ней перерастает в любовь к смерти Как это ни парадоксально, ряд особенностей "жизни против жизни" сближает ее с "жизнью как целедостижением". И в том и в другом случая настоящее расценивается как некоторый переход к будущему, а люди и мир – как требующие преобразования. Внутренним условием выбора варианта "жизни против жизни" я считаю чрезвычайно эмоциональную чувствительность и ригидность психики некоторых людей с бедной душевной жизнью и экстровертным (направленным к внешнему миру) сознанием. Главная причина – глобальная, лучше ее назвать "экзистенциальной", психическая травма, результат пережитого насилия и жестокости. "Внешние условия" – само существование "жизни против жизни" как некоторого процесса, переходящего из прошлого в будущее и увлекающего в свое течение все новых и новых людей. Процесс этот подобен лавине, сметающей нас с лица Земли. И непонятно, как эту лавину остановить. Что является главным "врагом": насилие как способ действия, группирование людей, воспроизводящих насилие, или их сверхвысокая чувствительности и эффективность? Ближе всех подошел к разгадке Эрих Фромм: ответ – нарциссизм. Раздутое до невероятных размеров "Эго" некоторых людей, самовлюбленность до страстного самообожания и равнодушие ко всему, что находится за пределами "Я", – эгоцентризм и эгоизм, являются главной почвой, на которой произрастают ядовитые растения – человеческая ненависть и жестокость. Но, вопреки Фромму, не современная цивилизация породила злокачественную агрессию. Она всего лишь самоподдерживающийся и катастрофически усиливающийся процесс "жизни против жизни", развивающийся по механизму положительной обратной связи и захватывающий в себя все новые и новые поколения, народы, страны. 8. «Экзистенциальный конструктор», или жизнь как предмет творчества. По отношению к миллионам людей психологические рассуждения об активном выборе жизненного пути и самоактуализации звучат по меньшей мере нелепо. Люди не потому хотят "иметь" и не хотят "быть", что это результат их выбора (сознательного или бессознательного), а потому что необходимость биологического, психологического и социального выживания требует усилий для приобретения колбасы, одежды, обуви, мебели, машины. Человек, осознавший время своей жизни как невосполнимый и ограниченный ресурс, может сделать попытку реконструировать свою жизнь. Но для этого необходимы уникальные условия. ... Крайние, "чистые" варианты жизни являются идеальными типами и редко реализуются в реальности. Жизнь каждого среднего человека мозаична: в ней представлены ритуалы и "подготовка к жизни", выпивка и любовь на лоне природы, рабочие обязанности и хобби. Как из деталей конструктора, собирается из разноцветных кусочков времени наша единственная и неповторимая жизнь. И, слава Богу, если в ней находится место творчеству – реализации нашего небольшого внутреннего богатства, которое и дорого потому, что пропадает вместе с нами. Потому возмущают попытки лишить нас той малой толики свободы распоряжаться собой и своей жизнью, которая отпущена нам по милости природы или господа Бога. Нет ничего более трагичного, чем видеть прочерк, пустоту между двумя датами – рождения и смерти. Благо свой прочерк мы не увидим. И все же человек, бессильный перед смертью, не бессилен перед страхом смерти. Психологические кудесники дают рекомендации, как не бояться смерти, и не заслуживают ничего, кроме иронии. Человек боится, но он не должен сдаваться врагу, который неизбежно победит. Духовная устойчивость, воля сопротивления продлевают человеку жизнь, и продлевают жизнь человечеству. Перед лицом явного врага – деструктивной агрессии ("антижизни") и перед врагом неуловимым – смертью он не сдается, отбивая секунды, минуты, дни, а порой и годы в безнадежном, по сути, поединке. Не надеясь на кудесников от науки – медиков, физиологов, генетиков, он решает проблему доступными средствами мобилизует себя и лишь изредка прибегает к помощи врачей и психологов. Он изобретает, конструирует себе смысл жизни, вопреки тому, что жизнь и мир в целом лишены какого-то ни было смысла. Но иллюзия "смысла жизни", выходящего за пределы индивидуального человеческого существования, – единственная иллюзия, которая заслуживает доброго слова. И тогда жизнь человека превращается в "жизнь-служение" другим людям, делу, миру в целом, Богу и т.д. Христос – Спаситель человечества пришел в мир, принеся себя в жертву. Спасатель – самая, может быть, уважаемая сегодня профессия, он не совершает саможертвоприношения, но, разгребая завалы бытия, дает нам шанс еще раз взглянуть на красоту мира и ощутить кожей трагедию собственной жизни. Три роли достойны человека: роли спасателя, защитника и созидателя. Созидатель, конструктор, рабочий, художник, ученый, ученик и учитель, мать и отец, друг и подруга – они воспроизводят и обновляют жизнь. Защитник, полицейский, солдат, пожарный и сторож защищают жизнь от внешних угроз. Спасатель, врач, психолог, священник продлевают физическую и духовную жизнь. В поединке с деструктивной агрессией и бессмысленностью существования единственный смысл индивидуального бытия не является иллюзорным: продолжение жизни человечества. Только продолжение нашей духовной жизни в других – в детях, учениках, друзьях, любимых – дает шанс, что память о нас уцелеет. Ибо нельзя после смерти заставить людей вспоминать себя добрым словом. Если "гении", уничтожившие миллионы, живут в памяти новых поколений усилиями поклонников смерти, то и нам предоставляется маленький шанс сохранить память о себе еще несколько десятков лет благодаря любви к людям. Это единственный шанс, так как наша память, что там ни писал Франкл, умрет вместе с нами. Поэтому поблагодарим судьбу и случай, который забросил нас в этот крохотный участок "пространства-времени", в эпоху, когда можно – я надеюсь – думать, говорить и действовать в соответствии со своими желаниями и способностями, не рискуя многим, когда можно созидать свою уникальную жизнь. Иногда позволяют жить только по канону, полностью воспроизводя написанный кем-то сценарий. Бывают времена, когда допустимы вариации жизненного пути в пределах заданной темы.