ГЗ. Собор. Пушкин и W

Молебен с якутами. Сероводород. Встречаю свою знакомую в ГЗ МГУ (главное здание – известная всем высотка). Обсуждаем вопрос – что чувствует публично выступающий человек. Я говорю, что произнося каждое слово, понимаю, как всё это к меня рыхло и непродуманно. Понимаю, что это всё враньё. Нельзя читать лекции, если ты не одарён в какой-то области… Говорю, что эта комната (в центре ГЗ) за колоннами похожа на придел католического храма. Замечаю, что сейчас там начнётся какой-то молебен, правосл. священник косится: что это я тут о католиках говорю?! Странно – дьяконы все какие-то якуты в каких-то островерхих золотых шапках… Зовут опоздавших, и народ плотно набивается в эту комнату. В этот момент священник роняет угли на пол из кадила. Я думаю, что в такой тесной комнатке удобно организовать теракт и ухожу за массивную колонну. Кто-то говорит, что это не угли упали, а кто-то «сероводород плеснул». Коридор ГЗ в дымке, народ бежит к выходу. Пластиковая карта с сигналом тревоги есть у всех, но ее почему-то не включают. Вышел. Это парадный вход в ГЗ, там теперь нет прохода, там внизу на декоративных каменных волнах плещет вода. Надо искать обход. Он построил собор В Салтыковке (дом детства) за калиткой мужчина построил католический собор. Помогали мой отец и несколько парней. Мужчина говорит про моего отца, что он клал раствор палкой (=примитивный способ, но можно и так, если есть такое трудолюбие). Я залез внутрь. Вижу, как сильно покосилась дверная коробка. Ого. Всё так непрочно? М.б., постройка рухнет вот-вот? Но нет, это только отдельная рама, приставленная к дверному проёму. Пока двери не сделаны, заблокированы, проходом служит узкая щель в стене, в ней видно, какая толстая кладка – метра два толщиной. В круглом помещеньице у двери стоят автоматы, выдающие какие-то мелочи – еду, свечи. Собирается народ. Оказывается, сегодня 1я служба в этом храме. Приехали священники-католики, человек 20. Мужчина произносит «речь». Что место ненамоленное, не священное, и всё-таки это теперь храм. Я плачу с какой-то болью внутри, молча, я тронут победой этого человека. Безумная швея. Пушкин и князь W В Салтыковке сняли внешние стены дома и стали видны старые – каким был дом когда-то. Это дворянский дом – более высокие стены, большие высокие окна. Узкий высокий вход. При этом обнаружилась комната, которую родители скрывали. Там жила сошедшая с ума их мать. Теперь им приходится рассказать ее историю. Она была швеёй. В то время эта профессия делилась на 7 частей - кто-то шил рукав, кто-то спинку – и т.д. Я вижу на полу этой комнаты отрезы золотой ткани. В какой-то момент профессия снова соединилась в одну, а она не смогла по-новому и сошла с ума. Усадьба Пушкина вдали от столицы. У входа высится дерево на большом камне, на камне высечено стихотворение в честь князя W (и буква высечена) (Вильгельм?) – что бы, уже подъезжая, он мог видеть, какой почёт ему оказывают хозяева дома. Я пытаюсь наизусть прочесть его. Трудно. Нет, там же совсем другие слова! Понимаю, что мои предки дворяне и они были связаны с этими людьми – Пушкиным и W.