В самом центре теории аналитической психологии стоит концепция коллективного бессознательного. В соответствии с этой концепцией, в глубине индивидуальной психе каждого человека скрывается определенный поведенческий образец, паттерн. Объяснить этот паттерн с позиции личного опыта нельзя, поскольку он является психическим отложением, накапливавшимся человеческой душой в течение своей многовековой истории. Эта концепция коллективного бессознательного, вместе с проявляющими его архетипами, несомненно, является величайшим вкладом Юнга в современную психологию. Мир коллективного бессознательного и архетипов настолько богат и настолько изменчив, что, за исключением тех, кто лично испытал анализ, люди затрудняются в его понимании и испытывают сложности в своих подходах к нему. На эту трудность указывают вопросы, обращенные к аналитическим психологам, как о практическом использовании, так и терапевтической ценности концепции коллективного бессознательного и архетипов. Этот раздел и будет попыткой ответить на эти вопросы. Исследование сновидений иллюстрирует различные подходы и особые возможности, предлагаемые аналитической психологией. Показательная ценность сновидения значительно возрастает, когда оно возникает под влиянием активного воображения. Обсуждение этого процесса вводит еще глубже в проблемы, связанные с вновь открытыми в аналитической психологии методами.
Возьмем, к примеру, сновидение тридцатилетнего мужчины, адвоката, однобоко развитого интеллектуала с интуицией как вспомогательной функцией. Он обратился ко мне за помощью по поводу резко выраженной отрицательной фиксации к матери. Эта фиксация проявила себя необычным образом. Когда пациенту было восемнадцать лет, в танцклассе он увидел девушку, к которой, несмотря на полное отсутствие взаимности, его повлекло самым непреодолимым образом. Вскоре она наотрез отказалась с ним встречаться. Но пациент не отказался от своего страстного увлечения, а создал удивительный мир фантазии, надежно защищавшей его от любых контактов с противоположным полом. Главной чертой этих фантазий была вера, что он и эта девушка были предназначены друг другу "судьбой" (это принималось им без всяких оговорок), что она просто пытается избежать признания этого факта, но по прошествии определенного срока они соединятся, даже если для этого потребуются годы. На это убеждение не повлиял известный пациенту факт, что она на протяжении нескольких лет была с другим мужчиной. Снова и снова мысли его возвращались к ней. Напряжение достигло такой силы, что у пациента начались галлюцинации, ему казалось, что он постоянно видит ее то на улице, то в театре, то еще где-нибудь. Он писал ей оскорбительные письма и страдал от приступов безудержного гнева. Эти галлюцинации и эмоциональные взрывы довели его до такого состояния, что он обратился к помощи аналитика.
Из приведенных выше симптомов видно, что пациент обладал во многих отношениях шизоидной личностью с опасными взрывными тенденциями. Этот факт нужно запомнить, так как позже я вернусь к нему.
Во время анализа открылось, что, за исключением их первой встречи двенадцать лет тому назад, его так называемые амурные дела не имели под собой никакой почвы. Они не основывались даже на привязанности к какой-то конкретной личности, ведь эта девушка во всех отношениях была существом из фантазий и функционировала просто как образ, на который проецировались его эмоции. Так что его рассказ не был выражением подлинных чувств, а был лишь симптомом его отрицательной фиксации к матери. Именно эта фиксация и привела к такому жесточайшему противостоянию ко всему, что как-то связано с противоположным полом. Он создал воображаемую любовную историю только для того, чтобы подтвердить и интенсифицировать этот антагонизм, и, тем самым, избежать необходимости взглянуть в лицо проблемам любовной и эмоциональной сторон жизни. Пациент находился в очень остром периоде и потому первые три месяца мы провели в обсуждении и распутывании основного клубка его тщательно построенной системы инфантильных реакций. Спустя три месяца пациент принес мне свой, записанный на бумаге, сон, который я привожу в этом разделе:
"Я присутствую на довольно скучной вечеринке. В углу смежной комнаты, куда я вошел от нечего делать, я обнаружил двух игрушечных животных. Одним из животных был обыкновенный игрушечный плюшевый мишка, а другим - волчонок. Волчонок был в четверть размера мишки, но лапы его имели очень острые когти, которые показались мне настолько живыми, и настолько опасными, что я испугался - ведь он мог просто схватить ими меня за шиворот. Поэтому я постарался поступить так, чтобы он не мог обойти меня сбоку и ухватить когтями за шею. А затем я позволил волчонку рвать конями шерсть медведя, которого уговаривал не бояться. так как постоянно наблюдал за тем, чтобы ему не причинил никакого вреда этот злой волчонок. Но вот, внезапно, волчонок вырвался из моих рук и тут же бросился прочь из комнаты и из дома, и вдруг я понял, что на воле он очень быстро превратится в большого и очень опасного зверя. Кто-то сказал, что то что я испытал - это первобытный червь, гигантская змея, окружающая мир, или иначе говоря, дракон, враг человека"
Этот сон произвел глубокое впечатление на пациента, но при этом никаких явных ассоциаций провести не удалось. Для того, чтобы вызвать бессознательное к ответу, я предложил ему попытаться создать картину "гигантской змеи, окружающей мир". Пациент с энтузиазмом воспринял мое предложение. Через два дня он принес мне не одну, а целых пять картин. Интересно, что заканчивая первый рисунок, пациент рассказал, что вдруг почувствовал непреодолимый импульс продолжать рисование, из-за чего он не выпускал перо всю ночь. Более того, он сказал, что картины получались как бы сами собой, совершенно спонтанно, без какого-либо контроля со стороны его сознания, или желания. Заметим, что это типичное состояние для процесса активного воображения. Прекратить работу пациенту позволило чувство глубокого облегчения и исполненного долга, наступившее после окончания пятого рисунка. Что же касается смысла рисунков, то для пациента они оказались, пожалуй, еще большей загадкой чем само сновидение.
Описать ассоциации, связанные со снами и с рисунками, пациент не смог. Из этого мы можем заключить, что символизм его сна, а также рисунков, возник из психического уровня, лежащего за пределами досягаемости сознания пациента, то есть он (символизм) наполнен не личным содержимым, а скорее, архетипами - проявлениями коллективного бессознательного. Вопреки нашей обычной практике использования ассоциаций пациента, мы, столкнувшись с такой ситуацией, можем совершенно оправданно вмешаться в нее и использовать наши знания о коллективном символизме, и если мы действительно хотим разгадать смысл этого содержимого, то такое вмешательство становится основой нашей тактики. В дальнейшем я буду использовать интерпретацию нашего метода амплификации, то есть буду использовать соответствующие рисунки в области мифологии и фольклора.
Сон пациента можно разделить условно на три эпизода:
1) вечеринка, где наш гость отчаянно скучает;
2) смежная комната, в которой он находит животных - основные события происходят именно здесь;
3) "внешний мир", где волчонок превращается в первобытного червя-змею-дракона.
Сновидения мы всегда рассматриваем как спонтанное самооткровение в символической форме фактического состояния бессознательного видящего сон. Для нас всегда существует главная проблема: какую однобокую, а значит и неудовлетворительную позицию сознательной жизни, старается компенсировать сновидение поскольку мы считаем, что связь бессознательного с сознательной психе носит компенсационный характер. Вот почему очень важно знание реальной, фактической ситуации пациента. В ходе обсуждения сновидения стал более ясным образ скучной вечеринки – за ним в бессознательном скрывался компенсаторный фактор его безразличной социальной позиции. "Вечеринка" может символизировать либо хорошую приспособленность к социальной и общественной жизни, либо, с другой стороны, полную беспомощность.
Но, кроме того, "вечеринка" может персонифицировать и повседневную жизнь, вернее, ту ее часть, которая полностью покрыта комплексами нашего эго, и, следовательно, символизирует эго. В психологическом отношении любому успеху сопутствует определенный этап в развитии эго-сознания, но добиваться успеха надо не за счет инстинктивных и естественных сил индивида. Ведь область эго - это только самый верхний пласт обширной сферы нереализованного бессознательного, ассимилировать содержимое которого необходимо с максимальной возможностью. Односторонняя идентификация эго-комплекса, который отражает только часть личности, с целостной психе, должна была привести к произвольному ограничению цельной личности и подавлению самим эго всех воспринимаемых как возможный источник опасности тенденций, более того, отрезанных от подлинного эмоционального опыта. Нельзя же назвать полноценной жизнь, которая лишь идентифицируется с ограниченной сферой общественной жизни, или которую кто-то может назвать коллективным сознанием; и поэтому, сделанный бессознательным комментарий относительно односторонней позиции пациента находит очень точное и живое выражение в форме состояния скуки. Если ситуация не приносит нам ничего нового, конструктивного и стимулирующего, то мы считаем ее скучной. Именно таковой и была повседневная жизнь нашего пациента, обязанностью которого было внесение изменений в свою обыденность. Сон же не объясняется простым критическим разбором, он указывает путь к новому и живому опыту.
Здесь нам пригодится богатый опыт толкования сновидений, а именно: сюжет снов можно разделить на три части, в соответствии с тройным временным паттерном, состоящим из прошлого, настоящего и будущего. И это разделение показано в нашем сне очень четко: вечеринка, смежная комната и внешний мир. Вечеринка - изначальные проблемы пациента, т.е. корни его невроза исходят из прошлого, следующий этап - вход в смежную комнату - отражает его теперешнюю критическую ситуацию; т.е. вопиющее фактическое состояние его проблем, требующее их разрешения. Мы вправе предположить, что третья часть происходит во внешнем мире, и предвещает пациенту достижение в будущем нового видения, более зрелого отношения к жизни, поскольку уже преодолены его теперешние трудности. Ведь решиться сделать следующий шаг пациента заставило убеждение, что именно откровенно односторонняя жизненная позиция стала причиной его нервных расстройств. Что же несет в себе следующий шаг? Из области социальной скуки, из своей интеллектуальной односторонности он выходит в смежную комнату, пустую, если не считать двух игрушечных животных, начавших с ним играться. Во время этой игры, вернее, если придать должную динамическую потенцию этому сну, в результате этой игры, две игрушки оживают. Процесс оживления происходит как бы случайно и почти нечаянно: поскольку благодаря "игре" эти объекты (игрушки) обеспечиваются психической энергией, они оживают. Активность фантазии стимулируется самой игрой, создавая таким образом новые потенциалии.
"Игра" передает важнейшую идею, что нечто можно сделать просто и без напряжения, как бы попутно, играя. Но играть с чем-то означает передачу во власть объекту игры самого играющего, он, так сказать, вливает свое собственное либидо в предмет, с которым играет. Результатом такой игры становится вызванная в воображении при помощи магических действий жизнь. Ведь давно уже известно, что игры детей и примитивных племен представляют собой магические действия - они обладают, как им кажется, абсолютной реальностью, хотя и пребывающей на другом уровне, отличном от так называемого уровня "конкретной" реальности. Играть - значит устанавливать связь между фантазией и реальностью, пусть даже при помощи магического воздействия своего собственного либидо. Таким образом игра становится rite d'entree. помогая найти путь для адаптации к реальным объектам. Вот почему так серьезно относятся к играм примитивные люди, Все примитивные племена, затевающие между собой военные игры, очень легко переходят к поединкам, во время которых люди ранят и даже убивают друг друга. См. например, Werner: Einfuhrung in die Entlwick-lungspsychologie, Barth, Leipzig, 1926, c.136ff.: На Цейлоне существует одно из наиболее примитивных из известных нам племен ведды. Их игры - сцены сражения - часто приводят к настоящим поединкам так же просто, как сразу же после исполнения сцен охоты начинается настоящая охота на диких животных (но в последнем случае эта сцена действует уже в противоположном смысле, уже как rite de sortie, восстанавливающей адаптацию к реальности повседневной жизни). Даже у цивилизованных до определенной степени племен довольно часто случается, что зрители вмешиваются в ход разворачивающейся перед ними драмы и тут же, на сцене, избивают изображающего злодея актера так, как будто события происходили на самом деле..." А вот игры детей называются актом "непреднамеренного саморазвития" (Groos, цитируется по С.W.Valentine, The Psychology of Early Childhood. Methuen, London, 1942, p. 150). Это как бы бессознательное и инстинктивное приготовление к будущей взрослой жизни, "серьезной" деятельности. В играх отражаются не только взаимосвязь ребенка со своими внутренними процессами, но также его связь с людьми и событиями, происходящими во внешнем мире" (M.Fordham, The Life of Childhood, Kegan Paul, London,1944, c.110f).
Животные в сновидениях, это легко понять, отражают уровень инстинктов. Животное является "предчеловеком", в нем олицетворяется животная сторона нашей природы, -животные выражают инстинктивное либидо и бессознательное вообще. (Jung, Modern Man in Search of a Soul, CW v.16, p.159)
Но все таки почему именно медведь, волк и змея? И вот тут, чтобы при отсутствии любых ассоциаций со стороны пациента ответить на этот вопрос, необходимо привлечь наши знания коллективного психического материала. Начнем с медведя. С древнейших времен в качестве символа материнства использовался образ медведя. Он играет огромную роль в античной Греции, но я хочу привести несколько характерных, отобранных из огромного количества, примеров. Например, медведь играет важную роль в культе Артемиды, богини, образ которой наиболее тесно ассоциируется с основными функциями женского пола: богиня деторождения и воспитания детей. Для всех молодых девушек было традицией приносить ей в жертву драгоценности или игрушки. (Pobert, Griechiche Methologie, 4th edition, Weidmann. Berlin, 1894. vol.I, p.319) Артемиду и ее жриц очень часто представляли в виде медведицы. Во время ежегодного обряда инициации в Афинах девочки в возрасте 5-10 лет выполняли символический ритуал, связанный с именем Артемиды: они одевали медвежьи шкуры и назывались arktoi, или медведи. Этот культ медведицы обнаруживался в древности во всех культурах, где, отражая этическую сторону материнства, существовал культ Великой Матери.
Совсем в другой части света также существовало поклонение богине-медведице: богиня Артио из кельтской культуры, чья слава увековечена на гербовых щитах швейцарской крепости Берн. При желании таких примеров можно привести достаточно много. Основывается этот символизм на хорошо известном факте, что медвежата в первое время особенно беспомощны, а медведица ведет себя исключительно нежно и самоотверженно по отношению к своим детям. На это особенно обращали внимание Плиний и Плутарх. Нет сомнения в том, что символом материнства в подавляющем большинстве случаев была медведица, этот факт подтверждается огромным психологическим материалом. Символизм волка не столь четкий и прямой. Также как и медведь, волк отражает символ матери, но только в этом случае акцент делается, главным образом, на материнских инстинктах, проявляющихся в любви к странникам, изгнанникам, т.е. к тем, кому грозит опасность. В Римской мифологии существует один такой, всем хорошо известный пример, когда волчица вскормила двух основателей Вечного Города. Однако в мифах других народов волк играет опасную и даже жуткую роль. Даже в римской мифологии волк не всегда несет положительные качества. Лупа, или волчица, была распространенным термином для проституток, что является уже прямой антитезой материнского аспекта женщины. Очевидно, что это имя стало использоваться для прозвища проституток благодаря хищной природе волков. Для Данте волк - символ скупости и жажды владения материальными ценностями. В греческой мифологии волк, этот свирепый обитатель мрачных и непроходимых лесов, олицетворяет собой уничтожающую силу чумы или "чумы бубонной, во мраке идущей", противопоставляется доброму свету, Апполону, другое имя его - Lykios (от Lykos, волк), то есть бог, отгоняющий крадущихся волков от стада или отар). Интересно, что для краснокожих индейцев Северной Америки волк -олицетворение тусклой, болезненной луны, противопоставление силе света. (См. Krickebery, Indianermarchen ausNordamerika, Diedenchs Jena. 1924. p 373) В скандинавской мифологии волку отводится особенно характерная роль. Он - дьявольский обитатель пустыни, Демон. А раз так, го он наделен силой "дурного глаза". Зловещая роль волка как "оборотня", или человека-волка, всем хорошо известна, поскольку это самый излюбленный образ, принимаемый колдунами и ведьмами. Отголоски этого слышатся до сих пор в различных сказках и историях.
Но самое сильное выражение зловещей и деструктивной природы волка можно найти только в Эдде, в саге о Волке Фенрире. Великанша Ангрбода, пророчица зла, порождает вместе с Локи трех хтонических чудовищ, которые принесут беды и разрушения богам и людям: Хель, богиню подземелья, змея Мидгарда и наиболее ужасного из всех, беспощадного волка Фенрира. Когда наступит конец света и боги вступят в смертный бой с великанами, то именно Фенрир проглотит самого могучего бога Одина. Все вместе они представляют огромную опасность для мира, символизируя собой конец света. (Волк играет сходную роль в Персидской Авесте, где сказано, что после победы Ахурамазды - доброго начала - Время Волка пройдет, настанет время Ягненка (См. Chantepie ае la Saussaye. Lehrvbuch tier Religionsgesch'chte, Mohr, Tubingen, 1925. vol.2, p.253))
Интересную параллель, прямо относящуюся к нашему сновидению, легко заметить именно в скандинавской мифологии, где говорится, что сразу же после рождения все чудовища очень быстро выросли и превратились в опасных зверей. А вот еще одна точка соприкосновения с нашим сном: волк очень тесно связан со змеей и с ее эквивалентом - первобытным червем - драконом, а в скандинавской мифологии волк Фенрир и змей Мидгард - братья. В сновидении смысл волка, его значение, очень четко связаны со свирепой и хищной натурой этого зверя, олицетворяющего мрачную, страшную природу подземного мира.
Для того, чтобы полностью охватить символизм медведя и, особенно, волка, нам постоянно нужно не выпускать из внимания трансформацию в змею. Змея - наиболее плодородный символ бессознательного, причем настолько, что порой заменяет собой само бессознательное. Змеи очень часто встречаются в подземных пещерах и на болотах и это дало основание считать их вышедшими из ада земными животными, божествами преисподней, а известный факт, что они сбрасывают свою кожу породил веру в их бессмертие. Всегда тайное и наводящее ужас появление превратило их в символ зловещего могущества инстинктов, на самом деле - целостного бессознательного, действующего во мраке, но поражающего с молниеносной быстротой. Представлением о них как о выразителях и носителях демонической силы они обязаны своей ядовитой природе в той же мере, как и апотропейная сила исцеляющей змеи Асклепия (Эскулапа). Например, в греческой мифологии символом земли выступает бог подземного царства змей-гигант Пифон, олицетворяющий собой преисподнюю, которого убил Апполон, бог света, и для увековечения памяти победы над драконом основал храм Пифона в Дельфах. где пророчествовала Пифия. С культом змеи связано также и почитание богинь подземного царства - Эриний. Относительно Пифии у Hans Leisegang, Die Gnosis. Kroner, Leipzig, 1924, p.111 сказано: "Дракон из недр земли посылает дух pneuma к Пифии, вводящий ее в транс, сама же Пифия сидела на треножнике со змеей на коленях". Много подобных примеров можно встретить у Erwin Rohde's Psyche.Мрачный, недобрый характер змеи, обитательницы подземного мира, объясняет использование ее образа как символа Врага, который возникает во многих легендах и сагах: например, история о грехопадении человека, Вавилонском Тиамат, змее Мидгард, символизирующем еще и Потоп и так далее. Дракон или змея, очень часто выступает в роли стража лежащих в тайниках сокровищ, овладеть которыми можно, лишь убив дракона. С другой стороны, победа над драконом или змеей, дарует удивительную мудрость и могущество, что видно по самому имени, данному греческой жрице Пифии. В саге о Зигфриде речь идет о том, что только победив дракона и выпив его кровь, он смог свободно понимать язык птиц. См также легенду о Мелампе, чьи уши прочистили во время его сна две змеи, что сделало его способным понимать язык древесных червей и птиц (Bachofen, Urreligion und antike Symbole (ed.by C.A,Bernoulli), Reclain Leipzig, 1926, Vol.2, pp.57. 439) - это особенно удачный образ бессознательного как носителя мудрости. В японской мифологии герой Сусаноо убивает дракона, во чреве которою спрятан чудесный меч и женится на девушке - пленнице дракона (Chantepie de la Saussaye. Vol.1, p.281f)
Эго - символ опыта, который человек может добыть, лишь "преодолев", то есть соединив силы "подземного мира" (то есть бессознательного, мощь инстинктов). Еще один пример того, какую роль играет змея, можно встретить в Элевсинских мистериях Деметры. Во время обряда посвящаемый должен поцеловать искусственную змею, что символизировало его ассимиляцию сил подземного мира. Змея как холоднокровное животное выражает в своем образе холодную нечеловеческую, неизъяснимую сторону инстинктов, то есть чисто рефлекторные биологические поступки. Их внезапная атака и опасность, таящаяся в них, сделали змей символом страха. Церемония целования змеи во время проведения ритуала мистерий олицетворяет победу над этим страшным зверем, покорение и ассимиляцию (=поцелуй) самых темных человеческих инстинктов, приводящих тем самым к их соединению и достижению психологического освобождения и психической завершенности.
В раннем христианском гностицизме мы найдем прямое продолжение нашего символизма. Особенно хорошо это видно в проведении празднования обряда Причастия гностической сектой Офитов. Они помещали на столе сваленные в кучу хлеба и заставляли змей взбираться на верхний хлеб, после чего они целовали рот змеи и падали перед ней ниц. Именуемая ???? или ???? эта змея была для них символом nous, знанием и мудростью, сотворившим мир и даровавшим избавление. Для них змея символизирует образ самого Спасителя. С верой в сокровенную мудрость змеи связано использование ее как символа темных, инстинктивных уровней. Вот почему, например, змея была выбрана Асклепием в качестве символа, и также потому, что она несет яд.
В храме Асклепия в Эпидавросе содержалось множество змей. С психологической точки зрения интересно вспомнить известный факт, что Асклепий пользовался уникальным методом исцеления пациентов во сне и использовал их сны в качестве исцеляющего внушения, которым он затем воздействовал на пациентов.
Все это является ясным и убедительным примером того, что змея использовалась как воплощение бессознательного, несущего в себе зачатки новой и до сих пор неведомой исцеляющей силы. Благодаря этому змея стала известной еще и как символ возрождения. Эта идея поддерживается верой в ее бессмертие, основанной на знании факта ежегодной смены кожи у змей. Именно из-за этой идеи о бессмертии змеи, образ змеи стал рассматриваться как символ души в целом. Вот почему в Африке умершие возвращаются в виде змей, а в Греции в змеях видят вышедшие из могил души героев. Греки считали, что змеи и птицы наделены душой, но если у змей она по сути земная, то у птиц - духовная, и змеи и птицы почитались в древних Афинах
Для римлян змея была инкарнацией Гения и Юноны. Именно порожденная землей душа наделяет человека магической силой, В Дионисиево-Сабазиевых мистериях Малой Азии золотая змея пропускалась через одежды посвящаемого, поскольку змея здесь отождествлялась с божеством, даровавшем избавление и бессмертие душе.
И приводить подобные примеры можно бесконечно, особенно для египтян', но индийская мифология просто изобилует ими. Змея у индусов играет особую роль. И здесь обязательно нужно упомянуть о змее Кундалини, выражающей собой главную силу души (См. Avalon, The Serpent Power, Ganesh, Madras, 1924.) в Кудалини Йоге, и в то же время она - символ Мирового Змея Шеша или Ананта, символического животного Вишну/Кришны. (Zimmer, Maja, Stuttgart, 1936, pp.44; Glasenapp, Der Hinduismus, Wolff, Munich, 1922, pp,73,229)
О символическом значении змеи теперь уже достаточно сказано и ясно, что она представляет собой олицетворение хтонического земного бессознательного, инстинктивного слоя во всей его тайной магии, мантической и целевой силе, равно как и со всей присущей ему опасностью, которую нужно преодолеть. Именно это противоречие объясняет чувство благоговения и страха, внушаемое змеями. И пока оно находится в господствующем положении, до тех пор сила его не сможет интегрироваться в глубинах человеческой психе, оно напоминает Потоп, сокрушающий человеческое самосознание, становится разрушающим ядом. Но если человек сможет преодолеть его силу и присоединить ее к своему сознанию, то она превратится в созидательную энергию, наградит его тайным знанием и одарит духовным перерождением.
Разобрав таким образом символическое значение трех виденных во сне животных, мы можем непосредственно приступить к настоящей интерпретации самого сновидения.
Как мы уже упоминали, повседневной жизни пациента соответствует первая часть сна (скучная вечеринка). Она отражает сознательный уровень, где в центре всего сознания (Jung, Psychological Types, p.540) стоит "Я", эго. Он выходит из психической сферы своей социальной и, в данном случае, очень скучной жизни именно в момент перехода в соседнюю комнату. Войдя в нее, он тут же сталкивается лицом к лицу со "своими" животными. Другими словами, он во сне переходит со своего эго-уровня в мир инстинктов. Символизм медвежонка и волчонка оказался связан с особенностями его психического состояния. Медведь - символ матери, отражающий все те инстинкты, которые пациент сфокусировал или спроецировал на свою мать. Другими словами, медведь - олицетворение инфантильной фиксации на матери-образе. И пока медвежонок пребывает его инстинктивным животным, до тех пор инстинкты пациента будут неразвитыми и примитивными и полностью управляемыми инфантильным желанием по-детски покапризничать, побаловаться. Но в этой же "комнате инстинктов" пациент одновременно сталкивается с противоположностью медведя - волком. Интересно, что и волк тоже содержит в своем образе слабый намек на материнскую сущность животного (вспомним историю Ромула и Рема, но даже здесь, хотя волчица и выступает как кормилица, как нянька брошенных в пустыне детей, все равно существует упоминание дикого нрава волка). Но все же главной чертой его животной природы, как показывают остальные примеры, является дикость, свирепость, хищность и жадность этого зверя. Иначе говоря, в этой ситуации пациент непосредственно столкнулся с противоречивым характером инстинктов жажда материнской заботы и защиты встречается с настоящей противоположностью - дикой, неуправляемой яростью и всепоглощающей жадностью своих инстинктов. Весьма симптоматично, что в этой ситуации пациент начинает успокаивать медвежонка, просит его не бояться, обещает защищать его от когтей злого волчонка. В этом суть его состояния. Нежная, снисходительная мать, соответствующая образу его инфантильной материнской фиксации, должна быть любой ценой защищена от каких бы то ни было нападок со стороны большого и злого волка, который, заметьте, всего лишь с четверть своего размера. Но неумолимое требование жизни, внутренний закон психологического развития, не позволит осуществиться его обещаниям, в конце концов этот закон побеждает. В самом начале волк представляется каким-то крошечным, даже "невинным", но в последующем он обещает стать обладателем сверхъестественного могущества, он способен быстро вырасти до чудовищных размеров, а уже в самом конце своего развития он трансформируется в существо, способное охватить собою весь мир.
Чтобы понять происходящее, нам надо внимательнее рассмотреть момент превращения игрушек в живых существ. Начать следует с того, что под маской игрушечных животных скрывались инстинкты пациента. Для всех людей, относящихся к интуитивным интеллектуалам, характерно желание жить на более высоком уровне, чем уровень обычных бытовых потребностей. Это же относится и к основным требованиям инстинктов и страстей. Пациент превозмог страх перед своими инстинктами и преодолел силу своих страстей, заставлявшую его более десяти лет судорожно хвататься за воздушный призрак, что давало ему возможность эффективно избегать, хотя и со страшной ценой для себя, осуществления своих инстинктов и эмоциональных потребностей. Это означает, что с одной стороны его инстинкты оставались в детском, зачаточном состоянии, слишком легко удовлетворяющимися игрушечным миром выдумок и фантазий (откуда и возникли игрушечные звери), а с другой стороны, подавление истинной сути инстинктов заставило их отомстить пациенту своим повторным появлением в наиболее грубой и примитивной форме при помощи образа волка. Постепенно, шаг за шагом, сопровождаемая сверхъестественной логикой, трансформация животных из игрушек в живые существа высвобождает всю их потенциальную энергию. Уже сам факт его прикосновения к ним вывел на поверхность, привел в движение их скрытую жизнь. Другими словами, чтобы ее обнаружить, пациенту пришлось перейти на инстинктивный уровень и вместо того, чтобы заниматься безобидными, безответными фантазиями, ему пришлось перенести настоящий взрыв неразрешенных проблем, угрожавших самому его существованию. Он как бы "случайно", нечаянно попал в состязание не на жизнь, а на смерть со своими огромными фундаментальными проблемами.
Переход от состояния игрушки к живому существу является характеристикой непрямого подхода, который так часто использует "природа". Она приманивает нас шутя, играя, но за этой игрой прячется вся серьезность существования, бытия. Это похоже на "дорожку-змейку", когда кажется, что нет четкого направления движения, но в конце пути всегда приходишь к цели. Прямой путь зачастую бывает слишком пугающим для пациента, но непрямой путь, со всеми его уловками и приманками, поданный в виде игры, представления, тем не менее обязательно приводит его к намеченной цели. Так поступает бессознательное. Этот процесс хорошо виден в самом начале анализа у многих пациентов. Никто из них не приходит ко мне из-за того, что испытывает необходимость отыскать пути к миру и согласию со своим бессознательным, найти решение проблемы всего их существования. Все они обращаются по поводу более-менее поверхностных симптомов. Они считают, что именно в этом симптоме и заключена вся их проблема. Но если бы они знали с самого начала какой трудный и мучительный путь установления адекватного контакта со своим бессознательным придется преодолеть, то мало кто их них отважился бы на это. Но при помощи "непрямого подхода" сразу можно подойти к сути их проблем. Шаг за шагом, снова как бы нечаянно они погружаются в глубины своих проблем, что оказалось бы неосуществимым при другом подходе, осталось бы неприемлемым из-за возникшего страха. Существует странная египетская легенда о рождении бога Анубиса. Эта легенда, в мифологических выражениях, отражает психологическое состояние нашего пациента. (Я заимствовал этот пример из семинара, проведенного профессором Юнгом в Е.Т.Н. в Цюрихе в 1936-37 гг. См. также Adolf Erman, Die Religion der Aegypter, de Gruyter, Berlin, 1934, pp.72, 86). В соответствии с этим мифом, шакалоголовый бог подземного царства Анубис был нечаянно порожден Осирисом и Нефтидой, женой Сета. Эти четверо - братья и сестры являются детьми бога земли Геба и богини неба Нут. Светлое мужское начало отражает бог света Осирис, а его соперник Сет представляет собой темное мужское начало. Подобно этому, Исида и Нефтида являются соответственно светлым и темным женским началом. Одно из предназначении Анубиса быть "Тем, Кто Отворяет Путь", то есть проводником в подземном мире. И замечательно здесь то: что проводник в подземном царстве (Царстве Мертвых) произошел от соединения светлого мужского начала с темным женским и что произошло это "нечаянно" В психологическом смысле это означает, что доступ к бессознательному, со всеми его опасностями и тайнами, возможен только в случае оплодотворения темной женской стороны мужчины (и наоборот, если речь идет о женщине), то есть принятием анимы содержащей в себе всю опасность жизни. Представленная Осирисом сознательная сторона, "дифференцированная функция", всегда стремящаяся оставаться на уровне сознания, отправляясь в путь, стремится как бы обойти все опасности, обойти судьбу (поскольку судьба всегда мрачна и страшна). Но вместе с тем это означает исключение возможностей бессознательного. И только "нечаянно", при помощи лежащей вне пределов сознательных намерений судьбы, сознательное мышление, разум вводится в соприкосновение с глубинами бессознательного, и если все произойдет благополучно, то это приведет к рождению Того, Кто Отворяет Путь". "Судьба" реального человека не подвластна его собственной воле и дифференцированной стороне, она всегда происходит из недифференцированной стороны, располагающейся ближе к природе. Именно по этой причине судьба приносит совершенно новые и неожиданные возможности. Известно, что сознательное мышление стремится к определенности и ограничению, а 'Тот, Кто Отворяет Путь" ненавязчиво проводит человека по новой дорожке, минуя все эти ограничения и препятствия
Если бы эти животные не появились бы в виде игрушек, пациент никогда не преодолел бы свой страх перед ними и уж совершенно точно не осмелился прикоснуться к ним. Но последствия этого поступка повергли его в состояния неприятного удивления, шока и в тоже время явились предпосылкой процесса роста и развития, единственного процесса, который даст возможность пациенту достичь полной зрелости. Интересно то, что важнейший момент оживания игрушек сконцентрирован целиком в волке, а медвежонок играет лишь вспомогательную роль. Во всяком случае, больше мы ничего о нем не слышим. Единственной информацией, которой мы располагаем о медвежонке, да и то большей частью дедуктивного свойства, является то, что он тоже превращается из игрушки в живое животное ("Я позволил волчонку рвать когтями шерсть медведя, которого уговаривал не бояться"). Но вся динамическая .сила происходящего полностью сфокусирована на превращении волка.
К этому моменту итогом психологического разбора сил может стать следующая картина: повседневная жизнь пациента заходит в глухой тупик из-за фиксации к матери и порожденных этой фиксацией страхов. Он становится полностью отрезанным от собственных живительных инстинктов, этот уровень ему недоступен. Бессознательное уводит его в соседнюю комнату, где он сталкивается со своими инстинктами. Предположив, что первая комната отражает уровень самосознания, получим, что "комната инстинктов" представляет собой уровень личного бессознательного, то есть уровень персональных комплексов. На этом уровне ему предстоит пережить конфликт, существующий между инфантильными инстинктами, сосредоточенными в материнском образе, и необузданными, полностью естественными, мощными страстями взрослого мужчины. Содержащееся тайное предположение в паре противоположностей мать/проститутка не стоит ломаного гроша, поскольку они часто отражают парную констелляцию, при которой примитивные чувства мужчины испытывают конфликт между его инфантильной фиксацией к матери и ответственным приятием настоящих личных любовных отношений. И его страх столкнуться с этой проблемой вызывал неминуемую гибель любых любовных отношений со всеми женщинами, кроме матери. И действительно, пока его инстинкты оставались бесконтрольными и неинтегрированными, то есть пока они действовуют как "автономные комплексы", до тех пор они находятся в большой опасности. Это и есть тот фундаментальный страх перед жизнью, который обусловил постепенное пробуждение жизни в игрушечных животных, тот самый процесс, приведший пациента почти неуловимо, шаг за шагом, к исследованию важнейшей проблемы всей его жизни. Последняя часть сна указывает на следующую стадию -разрешение проблемы. В этой части змея играет центральную роль.
Из всего сказанного выше следует, что выражающий всю двусмысленность природы образ змеи удивительно точно символизирует естественную противоречивость характера психических факторов. С одной стороны, змея - это "великий дракон, древний змий, называемый Диаволом и Сатаною, обольщающий всю вселенную, но с другой - это созданное во имя спасения существо, божественный символ, приняв и подчинившись которому, можно освободить душу и дать ей спасение.
Таким образом, змея выражает противоречивость земного существования, т.к. она постоянно возвращает к вопросу о том, насколько сильно принятие земной жизни в "теперешнем" виде сможет опорочить "небесное сияние" "чистой и бессмертной души". Тем не менее, в психологическом смысле это означает, что все мы также земные, порождение земли и только постигнув нашу привязанность к земле можно развиться и стать взрослым, полноценным, интегрированным человеком. Не реализовав эту непростую истину, инфантильный человек никогда не достигнет настоящего удовлетворения и зрелых любовных взаимоотношений, ведь его мать - это чистая и "незапятнанная" женщина, любая другая женщина выглядит уже "искусительницей", из зловещих лап которой он должен вырваться, найдя убежище под сенью небесно-голубой мантии Богородицы. Вот почему "целование змеи" или "съедание змей" образуют центральную точку, фокус культовых обрядов Эти действия в ходе церемонии выражают победу над страхом, (См. Jung, Psychology of the Unconscious, p.207. См. также Silberer, Problems of Mysticism ana Its Symbolism, New York, 1917, p.276 'Заботящийся змей - это "страж сокровищ" у оккультистов, охраняющий драгоценности дракон из мифов. В мистических трудах этот змей обязательно побеждается и нам надо примириться с заключенным в змеиной душе противоречием, конфликтом", CW5 р.342.) победу, которая одна только и может дать человеку господство над этим миром и, вследствие этого, надежду на духовный мир вне этого.
И только те, для кого змея - отрицательный символ, остаются покоренными ею. Только когда реализован ее положительный смысл, она может быть ассимилирована, тогда "теперешний" мир, мир страстей и инстинктов может быть полностью интегрирован. При достижении этого на посвящаемого сойдет "мудрость змея" и он уже окончательной выйдет из утробы образа своей матери и приобретет черты зрелой, уверенной в себе, независимой личности. И как только завершится трудное испытание, именуемое поиском души, то останется позади уровень простых, личных переживаний, а сознание его проникнет в царство управляющих жизнью вечных надличностных законов,
В этой связи интересно заметить, что рост до гигантских размеров волчонка, его последующая трансформация в змею, происходит "вовне", "снаружи", указывая на то, что рамки сознания отдельной личности трансцендированы. Комната, в которой пациент обнаружил животных - часть его собственной психологии. Она представляет собой инстинктивный уровень личного бессознательного, все еще принадлежащего к его собственному "местожительству". За его пределами его, то есть "вовне", - означает, что границы отдельной личности уже превзойдены. Ощущение змеи, как "врача", уже принадлежит к уровню коллективного бессознательного, "внешнему", то есть уровню психе, существующему за рамками чисто личностного восприятия. Из сновидения четко видно, что сновидящий еще не достиг высшей степени понимания и асссимилирования этого самого искания и обширного опыта, а совсем наоборот - его инфантильные страхи еще достаточно сильны для того, чтобы придать такому опыту негативное качество, надежно защищающее его от этого же опыта.
Именно на этой стадии и появились эти рисунки (см. рис. 9) Прежде чем обсуждать их, мне бы хотелось повторить несколько технических замечаний*. В своей терапевтической работе метод аналитической психологии редко использует рисунки пациентов. Но при работе с применением приема "активного воображения" они играют значительную роль. Под активным воображением мы понимаем намеренную, умышленную концентрацию на происходящих в глубинах психического бессознательного процессах. Другими словами, этот прием состоит из своего рода "активной пассивности",, давая тем самым возможность пациенту бросить взгляд на свои бессознательные процессы без вмешательства его сознательной воли. Склад ума, необходимый для этого процесса, не всегда может быть легко достигнут, но нередко бывают ситуации, когда желание применить подобное средство выражения возникает спонтанно, оно обусловлено особенностями самого этапа анализа. В данном случае именно это и произошло. Целая серия этих рисунков возникла совершенно самопроизвольно. Она выросла из первого рисунка, нарисованного по моей просьбе, в котором я хотел заставить его выразить лейтмотив этого сна. Процесс создания этих рисунков привел к очень важному развитию самого сна. причем их можно назвать как бы его продолжением. Во сне пациент соприкоснулся с проблемой особой важности, уже давно требовавшей символического выражения. За негативным характером сна четко прослеживается боязнь пациента столкнуться с проблемой эмоциональной и инстинктивной жизни. Но он все же не желает больше избегать столкновения со своим страхом, а готов в схватке победить его, изменить всю ситуацию целиком. Пациент весьма преуспел в реализации смысла своего сна. Перед ним открылись новые горизонты, он перешел на более высокий уровень сознания, где становятся более действенные позитивные и прогрессивные аспекты символов сновидения. Только при помощи активного воображения пациент сумел подойти к их положительному содержанию. Оно нашло свое отражение в символизме рисунков, в противоположность сновидению. Вся ценность таких рисунков заключена именно в том, что эти бессознательные рисунки обладают особой символической силой, поскольку воздействуют на нас всей силой зрительных образов, еще не разбавленных рационалистическими процессами. Живописное символическое выражение, как и любой другой символ, обладает "магической" силой. Этим объясняется важная роль, отводящаяся многими религиями священным рисункам и статуям.
Я вовсе не намерен в этом обсуждении подавать исчерпывающий обзор их обширного символизма, а хочу ограничить себя лишь их прямым и практическим отношением к психологической проблеме пациента.
В первом рисунке (рис. 9.1) представлено простое отражение уже возникшего во сне мотива: гигантская змея окружает мир. Если бы это была единственная картина было бы возможно выудить дополнительную информацию, кроме уже известной из содержания сна. Но один важный момент здесь все-таки присутствует: выход за рамки сна. Змея теперь несет в себе положительные качества в противоположность первоначальному, чисто негативному содержанию. Это подтверждается появлением образа сияющей короны, причем этот атрибут сохраняется во всех остальных рисунках. Возникновение этого элемента важно тем, что ясно указывает на проникновение процесса активного воображения в глубины бессознательного, уже не испытывающего больше воздействия комплекса страха пациента. Змея во сне пациента окрашена его страхом перед своими же инстинктами и потому возникла в образе Врага. Но благодаря сознательной решимости победить страх, этот символ открывает свое положительное значение, он не испытывает больше воздействия личных комплексов пациента. Именно это и придает процессу активного воображения его потенциальную ценность. Этот процесс дает возможность проникнуть за "фасад" личных страхов и комплексов, открывает содержащиеся в ощущениях конструктивные и перспективные потенциалии. В повседневной практике анализа сновидений этот момент очень важен, так как он помогает пациенту обнаружить, что именно комплексы не дали ему овладеть и полностью использовать его скрытые силы, направить их в созидательное русло.
Следующий рисунок (9.2) показывает уже начавшийся процесс дифференциации. На первом рисунке этот процесс протекал латентно, она отражает просто змею, окружившую мир. Это изображение напоминает древнюю космогонию, где две первобытные силы создали жизнь и самих себя. Змея demiurgos* - создатель мира, оплодотворившего материю, материнское начало. Следующая стадия представлена на втором рисунке. Окруженная змеей-демиургом материя дифференцируется путем сжатия и расщепления. Этот процесс оплодотворения и развития приводит к появлению третьего элемента, характеризующегося синим как вода цветом.
Этот процесс дифференциации приводит к следующему этапу развития, показанному на рис. 9.3 - образование множества новых миров, причем каждый содержит свою маленькую змею-спасительницу. Эти малые миры - точная копия первоначального мира, в каждом происходит глубокая дифференцировка и развитие земных элементов. Этот рисунок демонстрирует апогей процесса. А на четвертом рисунке (9.4) показан его перигей, изображающий полную дезинтеграцию земных элементов. Исчезли все миры и окружавшие их змеи, оставив после себя только рудиментарные фрагменты, лишь отдаленно напоминающие их первоначальную форму. Породившая их змея редуцировалась до состояния круга. Изначально зеленая, змея приобрела синеватый оттенок, земля растворяется, некогда голубая вода, впервые возникшая во втором рисунке, теперь полностью доминирует. Процесс завершается к последнему, пятому рисунку (9.5). Змея-мать, порожденные ею малые змеи, сама земля уже совсем исчезли. Все, что осталось - это синий элемент, который породил свое хрупкое подобие.
Каково же психологическое значение этого развития? Во сне пациент испытал сначала воздействие женского начала матери (медвежонок). Этому чисто инфантильному началу сопутствовало совершенно противоположное начало - проститутки, олицетворяющей инстинкты и сексуальные желания. Противоречивый характер змеи представляет собой следующую стадию. Акцент поначалу делается на ее отрицательную сторону, но в последующий рисунках отражающих дальнейшее развитие, происходит развитие ее проспективного и творческого аспектов, она приобретает символический образ "змеи-спасителя". Происходит имеющее решающее значение расширение сознания, наступает реализация новых творческих сил. Это стало возможным после принятия и интеграции слоя бессознательного. Символизировавшая сначала страх змея превратилась таким образом в nous, мудрость и созидательную силу.
Благодаря только что победившему знанию пока недифференцированная материя становится дифференцированной и плодородной. На рисунке это представлено в виде дифференциации земли. Материя подразумевает что-то женское, материнское. Только что воспринятые на инстинктивном уровне знание и мудрость трансформируют глубоко бессознательный облегчающий материнский элемент в индивидуализированную продуктивную матрицу нового развития. Это развитие в будущем приведет к рождению нового элемента воды.
Если рассматривать рисунки как одно целое, то можно заметить, что они показывают два взаимосвязанных и одновременных процесса: один - разрушение змеи, второй - происходящее на земле образование воды. Третий рисунок, представляющий отдельные земные сферы, окруженные небольшими змейками, обозначает поворотную точку, образуя как бы перелом в ходе всего развития. Этот перелом, изображенный на рисунке, точно отражает кризис в психическом развитии. Столкновение с мощным и автономным содержимым бессознательного таит в себе опасность гибели от потока информации, захлестывающего пациента как потоп. Об этой опасности нужно всегда помнить. В этом случае процесс перехода к сознательному восприятию содержимого коллективного бессознательного напоминает искусственно вызываемый психоз. На этой стадии от аналитика требуется бережное обращение с больным, он должен сохранить неповрежденной связь пациента с действительностью. В этих рисунках представлена как бы диаграмма психологии бессознательного у пациента. Все малые миры с окружающими их змейками заключены в одно кольцо породившей их змеи. Действие этого кольца напоминает магический круг, защищающий от гибели находящихся внутри. Этот защитный круг temenos,окружающий божественное и святое место, священную рощу, где происходят numinous события. Так как интенсивность и значение этого numinous процесса имеет место внутри, границы temenos должны соответствовать магическому кругу. И не только numinosum находящийся внутри круга, защищается от внешних влияний, но и внешний мир также должен оберегаться от внезапного выхода numinosum из этого круга, поскольку такой прорыв будет равносилен психозу.
Если наш пациент проявляет черты шизоидного характера, то этот момент становится крайне важным и значительным. Такой личности присущи изначально разрушительные тенденции, что требует особого внимания и заботы в ходе анализа. В данном сновидении эти разрушительные тенденции выражались в образе волка, превратившегося потом в гигантскую змею. Если бы такие тенденции взяли верх, то очень вероятно, что пациент переступил бы опасную черту. Тогда расщепление его личности можно было бы охарактеризовать, как расщепление, вызванное напряжением между сферой дифференцированного интеллекта и сферой примитивных ощущений, между "Логос" и "Эрос".
Тогда задачей анализа является интеграция, соединение в рамках сознания пациента разрушительных тенденций, произошедших от примитивного и еще бессознательного уровня ощущений. Достигнуть такое соединение возможно только тогда, когда пациент будет способен сознательно воплотить прогрессивную сторону содержимого этих ощущений. Ведь до сих пор он воспринимал их только как угрозу. Вот что содержали рисунки нашего пациента.
В этой связи особенно важным представляется то, что процесс развития происходит внутри кольца змеи, или магического круга. В третьем рисунке ясно показана таящаяся в личности пациента опасность ее распада. Здесь раскрыты и продемонстрированы первоначальные разрушительные тенденции выраженные в образе змеи (волка) в сновидении и ставшие теперь размножаться, что видно по увеличению числа малых змеек. Но все они находятся внутри магического круга, образованного змеей-спасительницей, который окружает и удерживает их всех вместе. Таким образом первый рисунок выражает инстинктивное усилие удержать и сплотить эти разрушительные тенденции без прежнего применения к ним излишнего напряжения интеллекта (с соответствующим подавлением чувств), а контроль над ними достигается посредством "змееподобной мудрости" инстинкта и Эроса. Змея-кольцо в третьем рисунке является, так сказать, символическим представлением реторты алхимиков, "кратера", в котором происходит процесс синтеза. Этот "алхимический" процесс приводит к образованию нового синего элемента, отражающего рождение индивидуальности, или индивидуальность личности, взяв под контроль опасность шизофренического разрушения и подготовив путь для ассимиляции ощущений. Новый синий элемент - вот истинная цель описанного нами процесса развития, посредством которого микрокосм отдифференцировался от макрокосма. В то время, как макрокосм символизирует коллективное бессознательное как матрицу, микрокосм - это символ индивидуальности.
Здесь интересно заметить, что аналогичные виды символизма встречаются в алхимии, которая, наряду с химическим аспектом, содержит в себе философские концепции по вопросу рождения и внутреннего духовного роста личности. Юнг прекрасно разработал символический аспект алхимии, например в книге "Психология и Религия", (Jung. Psychology and Religion. New Haven. 1938, p. 109, CW11. p. 100) из которой, собственно, и взято большинство следующих параллелей. Одной из фундаментальных идей алхимии является редистилляция из ее хаотической сопутствующей части спрятанного в материи божественного духа. Для выполнения этого процесса совершенно незаменим химический элемент Ртуть (Меркурий - прим. перев.), именуемый алхимиками Mercurius animatus, "змей" или "дракон" Меркурий алхимиками воспринимался как Hermes Psychopompos, указывающий путь в рай. (Jung, Psychology and Religion, p. 128, CW11, p. 98.) Вот мы и встречаемся снова со змеей, при помощи которой из недифференцированной материи должен быть редистилированн божественный дух. Эта вытяжка, известная настройка тоже представляет собой некую синюю чудесную жидкость, которую один из известнейших алхимиков назвал человеческое небо. Эта чудесная синяя жидкость символически выражалась в виде круга. Круг для алхимика - символ макрокосма и божественного совершенства. Интересно, что точка, микрокосм, рассматривается как "созидающая точка в материи" и как "искра души". Выражаясь психологическим языком, рождение синего микрокосма из макрокосма указывает в наших рисунках на рождение индивидуальности пациента из матрицы коллективного бессознательного, достигнутого уже описанным ранее способом.
Резюмируя сказанное, главной темой рисунков является создание нового мира. Его инфантильный мир разрушается после стычки с волком, превратившегося затем в змею. Четкое уяснение того, что он должен оставить свой детский рай, победив, таким образом, свой страх, открывает ему роль змеи как демиурга и создает его новый мир. Вместо матери, столь долго бывшей для него единственным источником мироздания, змея-демиург открыла в нем самом внутренние созидательные силы, избавила от нужды "скучать". Каждый человек является как бы маленьким демиургом своего собственного маленького психического мира. В этом отношении наш пациент сравнялся с другими людьми. Змея -это nous, мудрость и творческое воплощение, но только глубже и адекватно уяснив свою собственную природу, в частности, и человеческую натуру вообще, то есть природу внутренних психических законов, он смог создать свой собственный мир и на основе его - свою индивидуальность. Насколько микрокосм его индивидуальности оставался недифференцированным (см. рис. 9.5), настолько он погружен в проблемы жизни, до сих пор им избегаемых. Но вот сейчас он испытал желание и готовность вступить с ними в борьбу. Первоначально земные тона рисунков изменились в конце концов на совершенно синие, символизирующие .".лечение в его личность нового, живительного духа природы =змеи и земли.
Выражаясь языком практической жизни, это означает, что пациент больше не проецирует свои эмоциональные проблемы на посторонних людей, то есть он перестал привязывать их к личности своей воображаемой возлюбленной даже на, даже напротив, он смотрин та них как на содержание своего собственного психологического устройства, с которым ему следует разобраться. Получившийся в результате ответ может показаться банальным по сравнению с таким обширным символизмом сна и рисунков, но для пациента он имеет коренное. решающее значение. Наше решение показывает пациенту путь к достижению цельности личности и ее интеграции, заполнению расщелины между ''Логос" и "Эрос", до сих хранившем в себе всю эмоциональную строну его жизни; подавленном, а значит и в рудиментарном состоянии. Замечательно и то. что спустя несколько недель после этого они пациент познакомился с молодой девушкой. Вскоре у ни/, настал очень счастливый период тесных дружеских отношений Совершенно очевидно, что до сих пор прочно сцепленные с проецируемым образом воображаемой любви его чувства и эмоции теперь освободились и обрели способности, достигнуть реальную цель в реальной жизни. Иначе говоря разрушилась его инфантильная защитная система, иссякла сила материнского образа. Такой значительный шаг вперед обязательно сопровождается ростом духовной зрелости, а закончится этот процесс рождением независимой, уверенной в себе индивидуальности. Последний рисунок подает этот процесс в символическом виде: синий макрокосм и микрокосм представляют собой конечный результат данного развития.
С технической точки зрения я хочу особо выделить тот факт, что на данной стадии анализа я уже не обсуждал с пациентом символизм его рисунков во всех деталях, я лишь дал ему основную идею, смысл*. Я указал ему, в частности, на положительное значение змеи и рождения нового начала. Уяснение этих двух фактов, на самом деле тесно связанных с его любовной проблемой, было самым главным, в чем он нуждался и этого оказалось совершенно достаточно для запуска процесса психологического развития.
Нет никаких сомнений в том, что рисунки соответствовали глубинным и четко определенным потребностям пациента. Благодаря им пациент испытал рождение своего нового мира, оставил устаревший мир инфантильности. Они помогли сформировать потенциал его собственной психической энергии, его либидо, они показали основные направления, создали план, по которому пойдет его дальнейшая жизнь. Новая содержащаяся в них идея - принятия инстинктов и эмоций, означает возникновение его собственной индивидуальности, дает пациенту смелость сделать рискованный шаг и оказаться на другом, неизвестном берегу. Правильность ответа подтверждается его реальной жизнью, в которой он успешно установил настоящие любовные отношения с женщиной. В общем, эти символы помогают перекинуть мост от существующего состояния сознания к будущим целям. Они диаграмма энтелехии индивидуальной личности.
Однако эти символы являются не просто принципами направления движения, а в то же время служат фактическим источником энергии. Для свои рисунков пациент использовал символы не из своего личного опыта, они вышли из хранилища коллективного бессознательного, располагающего совершенно иным опытом и вложившим в них иное значение, чем то, которое открывается с позиций простого личного знания. Вот главная причина ценности приема активного воображения в нашей работе, поскольку он дает пациенту доступ к символам коллективного бессознательного. Личность осознает только свои первоочередные потребности и опасность, в которую ее затянули проблемы и из которых она не видит путей к спасению, поскольку обладает лишь ограниченным личным опытом. Коллективное бессознательное обладает бесконечно большим опытом в подобных критических ситуациях. Это дает ему возможность использовать свой символизм для передачи проблем пациента в истинном виде как типичный кризис в ходе роста и становления человеческого сознания, плоды которого поспеют в установленный срок. Принятие и распознавание истинного значения ситуации освобождает психическую энергию, бывшую до сих пор вне досягаемости и, значит, до сих пор не используемую. Они помогли пациенту избавиться от чувства одиночества, чувства потерянности в безбрежном океане, заставили осмыслить себя как индивидуальный пример типичной истории человеческих кризисов и их разрешений.