В реальной действительности определить тип человека непросто. Редко функциональный тип очевиден, ибо, как говорил Анаксимандр, (да и Будда тоже), все сущее есть смесь разных элементов; все существующее - нечисто. Чистые типы не существуют, нет людей, у которых работает только одна функция, а остальные бездействуют. Но есть люди, у которых общая манера поведения определяется чувствующей функцией, и, следуя за Юнгом, таких людей мы называем чувствующими типами.
Юнг подробно и точно описал, что он имеет в виду под интровертными и экстравертными чувствующими типами, и с тех пор многие его последователи расширили эти определения. Может быть, окажется более полезным, вместо того чтобы еще раз следовать этим путем, привести здесь ряд существующих насыщенных чувством типов высказываний, ставших клише, которые, войдя в жаргон, вредят чувству и обесценивают его. Некоторые из этих клише, например, утверждают, что музыканты - "люди чувства", или что люди с "ярко выраженным эросом" относятся к чувствующим типам, или что женщинам чувство более доступно только потому, что они - женщины.
Давайте рассмотрим по порядку эти высказывания. Взаимоотношения между музыкой и чувством никогда тщательно не исследовались. Ни сочинение музыкальных произведений, ни их исполнение никогда не было уделом личностей одного типа. Из того, что музыка не вербальна, совсем не обязательно следует, что она не имеет интеллектуального содержания и не требует размышлений. Подобно любому другому виду искусства, она объединяет в себе противоположности и не является привилегией одной специальной психологической функции, если только не назвать эту функцию "музыкальным талантом". Своим очарованием музыка способна приручать даже диких зверей, и Орфею удавалось с помощью лиры завораживать всех животных. Стало быть, то, что когда мы слушаем музыку, она волнует чувства, не означает того, что, внимая ей, мы пользуемся главным образом чувствующей функцией, как и того, что чувствующие типы лучше воспринимают музыку.
Кроме того, существует любопытная "аполлоническая" сторона музыки, уводящая сознание в область нечеловеческих субстанций (холодных, отстраненных и даже жестоких). Более пристального внимания заслуживают взаимоотношения музыки и воинства: Ахилл, храбрейший герой-убийца в "Илиаде", имел к музыке особое отношение; Аполлон совершил свое самое тяжкое преступление (против Марсия) ради музыки; а нацистские генералы и начальники концлагерей наслаждались симфоническими концертами. Нам свойственна тенденция к сентиментальному отношению и к музыке, и к чувствующей функции, при этом мы упускаем из виду, что каждая из них может иметь и психопатическую сторону.
Давайте еще раз подчеркнем разницу между эросом как архетипическим принципом и чувством как функцией. Они четко различаются. Например: некоторые люди, обладающие развитым вкусом, восприимчивым дифференцированным чувством и глубиной культуры, при этом могут быть негодяями или самовлюбленными личностями, не подвластными ни малейшему влиянию эроса, выражающемуся в бурных увлечениях, заботе и любви. Или, наоборот: можно быть воплощением эроса, почти легендарным любовником, страстным и увлекающимся, и при этом полностью лишенным способности дать оценку чувствам, внешним обстоятельствам, причинам и самим людям, которым посвящена та или иная часть жизни. Женщина может любить и ждать возвращения негодяя и алкоголика, сидящего в тюрьме за совершенные преступления. Ее чувства могут быть совершенно обыкновенными, беспорядочными, но ее эрос будет присутствовать обязательно. Или взгляните на влюбленных: они купаются в эросе, но при этом могут лгать, обманывать, причинять друг другу и обществу жестокую боль. Но когда это было, чтобы влюбленные служили хорошим примером эроса или чувства!
Другим источником существующих относительно чувства клише является роль женщины в жизни общества. На женщин возложили бремя женской части мужской личности. Мужчины предполагают, что то, чего им недостает, имеется у женщин. В тех случаях, когда им не удается осознать собственную чувствующую функцию, они заимствуют у женщин суждения о чувстве и оценки и устанавливают паттерны взаимоотношений, которые не являются их собственными. Такой обман чувств возникает всякий раз, когда женщина берет мужа за руку и ведет его на концерт, в церковь или в магазин одежды. В таких ситуациях предполагается, что ее чувствующая функция должна воспитывать в муже культурные навыки и развивать его вкус. Мужские же паттерны взаимоотношений, возникающих, например, между друзьями и врагами, в армии, в лаборатории, в сфере бизнеса, при отправлении законов, в парламенте, в клубах и союзах, считаются относящимися к истинным сферам проявления активности чувствующей функции мужчин, и в этих сферах нет необходимости отождествлять чувствующую функцию с женской стороной личности и полагаться на женщин. Когда Юнг в своем описании психологических типов заявляет, что чувствующих типов гораздо чаще можно встретить среди женщин, это его утверждение можно принять как результат наблюдений за нашим обществом, но не в качестве закона психологии. Фактически представление о том, что эрос и чувство имеют родственные связи с женщиной, является одним из коварнейших клише нашего времени, для развенчания которого юнгианская психология еще сделала недостаточно. В этой модели невозможно правильно понять чувствующую функцию мужчин, поэтому их дружеские чувства воспринимаются как проявление скрытого гомосексуализма или трансвестизма. В обществе, где мужчины при воспитании чувств вынуждены брать за образец женщин (для определения моральных и эстетических ценностей, организации взаимоотношений, выработки манер и вкусов, выбора способа выражения чувств), мужчина чувствующего типа вынужден облачаться не в свою одежду, и его не узнают даже люди, родственные ему по психологическому типу и носящие, как и он, маску "хорошего чувства", спроектированную женщинами. Часто случается, что мужчина обретает свою собственную чувствующую функцию, общаясь с другими мужчинами, например, на службе в армии, на работе, или нарушая супружескую верность, когда ход любовной интриги и ее ритм зависят от действий его чувствующей функции.
Другое распространенное мнение: чувство - это теплота, жизнерадостность, энтузиазм, и чувствующего типа можно узнать по его повышенной общительности. Однако человек интуитивного склада или еще не достигший зрелости, или истерическая личность могут вести себя точно так же - быть прелестными людьми, но при этом обладать искаженной, неправильно действующей чувствующей функцией. Полная раскованность приводит к ситуациям, в которых чувства изливаются безудержным потоком, но нельзя сказать, что она приводит к дифференциации чувствующей функции. Считается также, что неприветливые люди не могут относиться к чувствующему типу. Тем не менее, чувства могут выражаться и в холодной, точной, отстраненной манере, как это принято в дипломатический практике и согласуется с определенными эстетическими канонами, требующими классической точности формулировок, которая может быть сравнима с изысканностью математических формул.
Иногда мы забываем, что применение закона судьей является проявлением чувствующей функции и что законы создавались не только для защиты собственности и закрепления власти за духовенством и правящим классом, но и для разрешения трудных человеческих проблем и обеспечения справедливости в людских делах. Суждение является проявлением чувствующей функции. Недаром в храмах Сатурна всегда помещали весы, а в гороскопах говорится, что благоприятным для Сатурна является его положение под зодиакальным знаком Весов. Соломоново решение, скорее, не один блестящий удар, разрубающий гордиев узел противоречий, а вынесение суждения чувствующей функцией. Закон рассматривает "дела", разбирает "претензии" и "обязательства", и к нему можно апеллировать. Декларация о правах - это документ чувствующей функции, выражающий ее суть наилучшим способом. Мы ошибочно полагаем, что чувство всегда должно быть личным, а закон - всегда резок и сух, забывая о выраженной в нем системе ценностей чувства, о его идеалах, о его всеобщей применимости.
В своей книге "Воспитание на примерах искусства" (London, 1943) Герберт Рид связывает восемь психологических типов с различными художественными стилями. Он считает, что экстравертное чувство тяготеет к декоративному искусству, а интровертное чувство - к образному. Здесь мы снова сталкиваемся с зарождением нового клише: по сравнению с интровертным чувством, которому доступно творческое воображение, экстравертное чувство описательно, поверхностно, лишено глубокого содержания, его занимает только игра света и формы. При этом мы забываем о том, что архетипически управляемое воображение может создавать стереотипы, а в то же время декоративное искусство дает нам образцы великолепных произведений, ему не нужно следить за интригой, он извлекает ее из игры актеров, из эстетики картины, ее этического содержания, того, как оно соотносится с содержанием его собственной жизни. Для того чтобы просмотр фильма не стал для него пустой тратой времени, фильм должен дать чувствующему зрителю материал для работы его собственной чувствующей функции; иначе он окажется лишенным своего способа пребывания в этом мире и будет чувствовать себя неуютно.
Людям других типов необходимость все оценивать может показаться невероятно скучной. Чувствующий же человек, кажется, не способен просто получать впечатления или наблюдать за происходящим; он обязан высказывать свое суждение и тем самым вовлекаться в оцениваемые им события. Чувствующему типу просто необходимо описывать своего соседа как "милую даму с пятого этажа" или как "противную маленькую ночную шпионку", или как "чудаковатую женщину-аналитика", и т. п. Его описания перегружены комментирующими прилагательными, дающими оценки: "нравится" или "не нравится", "хороший" или "плохой". Но та соседка с пятого этажа на самом деле вовсе не ужасна, не безобразна, не мила, не напыщенна - вернее, она обладает всеми этими качествами, равно как и многими другими. Высказав свое суждение, чувство как бы раскладывает вещи по местам, после чего к ним уже можно не возвращаться. Таким способом чувствующие типы останавливают дискуссию, так как, дав оценку, они прекращают психологическое наблюдение. Как только процесс оценки завершен, дело закрывается. Иногда, из-за стремления чувствующих типов оставаться на выбранной позиции, они кажутся ограниченными, хотя в действительности здесь сказывается отсутствие гибкости в оценках. Люди такого типа весьма доверяют своей чувствующей функции и ее оценкам и преданы установленным на основании этих оценок взаимоотношениям. Оценив объект и определив свое отношение к нему, чувствующий тип сразу же обрывает поток наблюдений и восприятии посредством иррациональных функций. Такие люди не меняют свои мнения; они всегда остаются преданными своим друзьям и смиряются с любыми их недостатками; ведь отношения к друзьям уже определены, и их достоинства не подлежат сомнению. Поэтому они действительно склонны к консерватизму, как это было подмечено в статье Манна, Зиглера и Осмонда, о которой упоминалось выше.
Еще одно клише касается искренности и прямоты чувствующих типов. Считается, что людям, лишенным развитого чувства, нельзя доверять: у них нет системы ценностей, они склонны к метаниям из стороны в сторону и даже к предательству. С другой стороны, распространено мнение, что чувствующие типы прекрасно умеют налаживать взаимоотношения и направлять чувства других по нужным каналам. Однако дифференцированное чувство чувствующих типов может отрешиться от всего этого и быть полной противоположностью честности и прямоте. Более того, чувствующие типы совсем не обязательно требуют чего-то от других. Считая своей основной целью сохранение собственной ауры доброжелательности, они готовы поддержать или притормозить что угодно, без разбора. Они успокаивают волнения и внушают людям, испытывающим душевные терзания, что "на самом деле, все это не так уж важно", гасят панику, истерику и все, что вмешивается в созревающее либидо, пытающееся вырваться наружу в форме возбуждения.
Мы должны осознавать, что "быть человечным" - означает не только иметь человеческие чувства, но и следовать идеям гуманизма и духу человечности. Когда чувствующим типам угрожают идеи, смысл которых они не способны понять и которые, соответственно, не могут принять, они ведут себя, руководствуясь антидуховным началом, сообразуясь с Ungeist (бездуховностью) и подавляя человечность во имя своего чувства. Но ведь думать, размышлять, пользоваться интуицией, воспринимать - не менее важно, чем чувствовать; и то, что мы называем "человечным", созидается не только чувством.
Существует еще один взгляд на чувствующую функцию, достойный рассмотрения. Мы привыкли соотносить типы или с экстравертной, или с интровертной установками. В рамки такого противопоставления мы помещаем и чувствующую функцию. Но прежде чем рассмотреть эти две противоположности, предположим, что существует единая чувствующая функция, не разделяющаяся на две. Кроме того, предположим, что в реализации чувствующей функции всегда проявляются и интровертные, и экстравертные чувства. Другими словами, возможно, что чувствующая функция никогда не действует целиком в одном направлении, а характеризуется определенной амбивалентностью.
Находясь в компании друзей или готовясь к публичному выступлению, мы часто испытываем чувства одновременно на двух уровнях: например, взволнованность и сдержанность. Было бы несправедливым назвать одну из сторон этой амбивалентности "шизоидной" или вытеснить ее в тень, или в аниму(с). Предпочтительнее ли вообще быть всесердечным " wholehearted", нежели узко непривлекательным в своем рациональном устремлении " singleminded"? Оказавшись в обстановке, где разгораются страсти, обе стороны нашей чувствующей функции часто проявляются одновременно, выявляя ее архетипический уровень: печаль и веселье, желание и отвращение, любовь и ненависть часто сочетаются в самых близких взаимоотношениях и в одно и то же время. Почему же подобное не может происходить с интроверсией и экстраверсией? Разве не может функция одновременно и интровертировать, и экстравертировать? Разве я не могу наблюдать и размышлять в одно и то же время?
У людей с дифференцированной чувствующей функцией обе ее составляющие части работают в полной гармонии. Я думаю, что "холодность", часто приписываемая чувствующим типам, является следствием гармонии между их отношением к объективно сложившейся ситуации и собственными внутренними субъективными оценками. Холодность - это просто умение управлять своими эмоциями, которые у многих из нас иначе вылились бы в ярость. Мы жертвуем адаптацией, чтобы остаться верными своим чувствам, или поступаемся своими ценностями, чтобы соответствовать общим стандартам. Но это не относится к людям с дифференцированной чувствующей функцией! Такой человек, обладая превосходной адаптацией, может даже совершить безнаказанное убийство и при этом не лгать самому себе: ведь интровертная часть его чувствующей функции поддерживает в нем полное согласие с его ценностями. Человек другого типа с односторонней функцией (экстравертной или интровертной), пережил бы моральный кризис и рассматривал совершенное преступление с экзистенциальных позиций чести, искренности, истины и т. д. Чувствующий же тип просто переваривает внутри себя внешние аспекты своих действий, оценивает в соответствии с существующими условиями их необходимость и уместность, руководствуясь своей главной целью - поддержанием налаженных связей.
Экстравертную чувствующую функцию не следует путать с персоной. Хотя у Юнга обе эти категории связаны с процессом адаптации, экстравертное чувство является функцией личности. Оно характеризует способ действий и может быть выражением индивидуального стиля. С помощью этой функции личность формирует ценности и адаптируется к ним различными способами, которые могут быть высоко дифференцированными, индивидуальными и оригинальными.
С другой стороны, персона является одним из основных архетипов психического, соотносящимся со способом, посредством которого сознание отображает общество. Таким образом, строго говоря, у Юнга понятие персоны не соотносится с чем-то индивидуальным. Формирование персоны означает формирование отображения коллективного консенсуса. Заключенный или наркоман, или отшельник, или генерал могут обладать сформировавшейся персоной, если стиль и форма их поведения совпадают с соответствующими коллективными паттернами поведения. Эти паттерны - архетипические. Чувствующая функция может иметь мало общего, или вообще не иметь ничего общего с такой адаптацией, поскольку человек может быть прекрасно связан с коллективом посредством мышления, интуиции и ощущений. Короче говоря, в классической теории персона представляет собой коллективный способ исполнения определенной роли в этом мире; чувствующая же функция является индивидуальным инструментом самоутверждения.
Как правило, ориентация чувствующего типа определяется его чувствующей функцией, то есть, он управляет своей жизнью в соответствии с ценностями, определяемыми чувством, и процессами, с ним связанными. Если выйти за пределы столь простого утверждения, то можно снова попасть под влияние тех расхожих клише, согласно которым чувствующие типы: (а) обладают большим запасом чувств или (б) имеют чувства особого рода, или (в) им свойственны только хорошие или возвышенные чувства.
Узнать чувствующий тип можно с помощью традиционного простого правила - отталкиваясь от обратного. Вспомнив, что, согласно Мозесу Мендельсону, мы не способны одновременно и чувствовать, и размышлять, а согласно Юнгу, - чувство и мышление несовместимы, мы придем к заключению, что чувствующие типы - это люди, которым обычно трудно думать, которые не в ладах со своими мыслями. Если способность хорошо чувствовать подразумевает неразвитое мышление, то чувствующих типов следует искать среди людей, которых нервируют идеи.
Чувствующие типы стремятся к богатому фантазиями, эмоциональному мышлению, но оказываются не в состоянии продумать до конца даже чрезвычайно важную для них идею, более или менее тщательно ее проработать. Она всегда остается доктринерской, начетнической. Кажется, что не они овладевают идеями, а идеи овладевают ими. Такие люди часто читают либо слишком много и беспорядочно, или не читают вовсе. Принцип "все или ничего" обычно проявляется и в других жизненных ситуациях, связанных с мышлением: например, обдуманное планирование становится или излишне детализированным, или легкомысленно магическим. Чувствующие типы с восторгом посвящают себя служению идее, но принимаемая ими идейная программа часто оказывается странной, архаичной, обреченной на неудачу. Иногда мысли, занимающие их в шестидесятилетнем возрасте, кажутся им такими же великолепными, какими воспринимались, когда они впервые пришли им в голову во время учебы в колледже. Поэтому они оказываются в плену своих старых ограниченных взглядов и способны мыслить только очень жестко, вместо того, чтобы делать это или серьезно, или весело. Даже те мысли, которые им приходят в голову относительно самих себя, могут страдать теми же недостатками, поэтому то, что они думают о себе, совершенно не совпадает с тем, кем они являются на самом деле. Подчиненная мыслительная функция "увековечивает" условия, которые давно уже не существуют, и усиливает неврозы, заталкивая личность в жесткие рамки, которые она давно уже переросла. Их могут захватить мучительные размышления о логических и метафизических проблемах, таких как природа истины или конец света. Чердак памяти чувствующих типов, загроможденный старинной мебелью, может тем не менее превратиться в склад материалов для творческой работы, в котором хранятся неведомые и оригинальные глубинные компоненты психического.