В главе 10 Третьей Книги Царств, среди описаний мудрости и богатства царя Соломона, говорится о его встрече с царицей Савской (царицей Шебы). Этот эпизод кажется мне ключевым для понимания развития духовности Ветхого Завета и его конфронтации с языческим миром. Эта тема получила свое развитие и продолжение во множестве прекрасных и глубоких легенд, и это случилось неспроста. Мне хотелось бы привести несколько цитат из этого богатого материала, чтобы подчеркнуть мотивы, которые, на мой взгляд, очень интересны с точки зрения психологии.
Сначала давайте обратимся к тексту Ветхого Завета (Третья Книга Царств 10:1-10, 13), который является отправной точкой и ядром всех легенд, касающихся этой темы. Вот этот отрывок47:
И царица Шебы услышала, что Соломон славен именем Господа, и прибыла, чтобы испытать его загадками. И прибыла она в Иерусалим , с тяжело нагруженным караваном, с верблюдами, везущими благовония и очень много золота, и драгоценные камни, и прибыла она к Соломону и говорила с ним обо всем, что было на сердце ее. И ответил ей Соломон на все вопросы, не было ничего сокрытого от царя, не было ничего, что он не смог сказать ей. И увидела царица Шебы всю мудрость Соломона и дом, который он построил, и еду на столе его, и сиденья рабов его, и положение министров его и одежды их, и виночерпиев его, и то, как восходил он в дом Господень, и не осталось у нее больше сил. И сказала она царю: "Истинными оказались те слова, которые слышала я в своей стране, о словах твоих и о твоей мудрости. Счастливы люди твои, счастливы рабы твои, которые всегда стоят перед тобой, слушая мудрость твою. Да будет благословен Господь, Бог твой, который из-за любви к тебе даровал тебе трон Израиля, потому что любит Господь Израиль на веки вечные, и поставил он тебя царем, чтобы ты вершил суд и справедливость". И дала она царю сто двадцать талантов золота и очень много благовоний и драгоценных камней: больше никогда не прибывало столько благовоний, сколько царица Шебы дала царю Соломону. И царь Соломон дал царице Шебы все, что она пожелала, помимо того, что дал ей из руки царя Соломона, и повернулась она и пошла в страну свою, она и слуги ее.
47Цитаты из Библии в данном эссе взяты из Авторизованной Версии (Короля Джеймса), если не будет указан конкретно другой источник.
Прежде чем углубиться в этот текст, я хотела бы кратко рассмотреть вопрос об исторической личности царицы Савской. Несмотря на все старания отыскать историческую нить, убедительных доказательств пока найти не удалось. В большинстве строф Ветхого Завета, где упоминается страна Шеба, говорится о ее прославленных богатствах - благовониях, специях, золоте и драгоценных камнях, — откуда можно сделать вывод, что эта страна находится в Южной Аравии. Все, связанное с этой царицей, свидетельствует о том, что ее страна, Шеба, находилась в Южной Аравии, примерно в нынешнем Йемене, со столицей Мариб. Однако нет никаких доказательств тому, что Южной Аравией когда-либо правили царицы. Список арабских правителей включает и цариц, но только в Хедъязе, на севере, а не на юге. Пока что у нас не только нет никаких исторических данных о царицах Южной Аравии, но мы даже не знаем, были ли в Шебе цари до 800 года до нашей эры (это 150-200 лет после правления Соломона).
Американская археологическая экспедиция под руководством Венделла Филлипса приехала в 1952 году в Мариб, но йеменские власти воспрепятствовали проведению полных исследований. В книге, вышедшей в Лондоне в 1955 году, Филлипс рассказывает о невероятных приключениях этой экспедиции. Он считает, что "нет причин сомневаться в реальности царицы". Однако он считает, что археологи еще найдут доказательства. Он пишет:
Когда-нибудь археологические исследования подтвердят ее существование и поведают нам о ней больше, точно так же, как в последние годы были найдены доказательства реальности других библейских историй того же периода: например, во время раскопок в Меггидо была найдена городская колесница Соломона, а в Тель ель-Кехлейфе недавно были обнаружены его медные рудники, и найдены доказательства средиземноморской экспансии финикийцев48.
Филлипс считает само собой разумеющимся, что царица Савская жила в Марибе. Однако вместе с тем он признает, что "пока что в этой части света не находили ничего, оставшегося от ее времени, то есть примерно от 950 года до нашей эры"49, и что "в действительности, все, что мы знаем о царице Савской, находится в Библии"50.
Возможно, в будущем, при раскопках будут обнаружены доказательства исторического существования царицы Савской. Но Филлипс упускает из виду чрезвычайно важный факт: единственный на сегодня источник сведений о царице Савской - библейский эпизод из Третьей Книги Царств, глава 10 — является частью легенд о царе Соломоне, доказательством его мудрости и богатства51. Кроме того, очевидно, что если бы в десятой главе Третьей Книги Царств оказалось бы точное описание исторического события, было бы упомянуто и имя царицы.
48"Qataban and Sheba" in Exploring Ancient Kingdoms on the Biblical Spice Routes of Arabia, p. 109.
49Ibid, 107.
solbid, 108.
51Cp. I. Benzinger, Commentary to the Book of Kings. Он подчеркивает легендарный характер этой истории и считает, что она является дополнением к истории, рассказанной в Первой Книге Царств 3:16, "Суду Соломона", также иллюстрирующему мудрость Соломона. Однако, мне кажется, что история о встрече царя Соломона с царицей Савской гораздо глубже.
С каким пылом, несмотря на очевидные факты, Филлипс настаивает на том, что царица действительно существовала! Здесь нельзя не почувствовать очарование анимы.
Анима, живущий в мужчине женский образ, происходит из древности и проецируется на все, что сохранилось с древнейших времен. В связи с этим можно вспомнить книгу Райдера Хаггарда "Она" (1887), в которой главный герой в поисках души попадает в глубокую древность. И если объект исследования — загадочная царица Савская, наделенная всеми качествами анимы (что я постараюсь доказать), то это далеко не самый худший объект, на который может быть спроецирована анима молодого американца! Чтобы вы не сочли это только моими фантазиями, я процитирую последние строки из книги Венделла Филлипса. Описав неудачное окончание своей археологической экспедиции, он добавляет:
Мы можем только мечтать о том, какой нам оказали прием, если бы мы приехали в столицу Шебы во время правления самой прославленной Арабской царицы. Ведь она тоже была в душе исследовательницей*2.
В то же время в утверждении Филлипса скрыта глубокая интуиция: ведь, если иметь в виду внутренний поиск, то на основе библейских сказаний и легенд действительно можно утверждать, что она "в душе была исследовательницей".
Могущественная царица очаровала и другого ученого, а именно — сэра Эрнеста А. Уоллиса Баджа, одного из основных авторитетов в области истории Эфиопии. Вот что пишет он:
Что же касается "царицы Савской", весьма вероятно, что некая смелая "царица Юга" добралась до Иерусалима и беседовала с Соломоном".
Бадж, который на протяжении всей книги прекрасно осознавал исторические проблемы и связи, пишет про Кебра Нагаст, эфиопскую "Книгу славы царей", где говорится, что царь Соломон основал эфиопскую династию, женившись на царице Савской:
Многие выдающиеся ученые считали эту историю верной и я думаю, что, в общем и целом, они были правы; по сей день все слои населения Абиссинии верят в эту историю и считают, что Соломон действительно был первым царем их страны^.
Все это демонстрирует мощь архетипического образа, который, оставаясь неосознанным, проецируется на внешнюю историческую реальность.
В вышеупомянутой книге Кебра Нагаст есть подробнейший рассказ о царице Савской. Но форма, в которой он до нас дошел, считается поздней, то есть он был написан не раньше тринадцатого века нашей эры. Эта версия легенды о царице Савской пропитана арабским христианством, и свидетельством тому является, например, тот факт, что Ме-нелек — это искаженное имя Ибн-эль-Хаким (бнель-хаким), что значит "Сын Мудрого"55. На это же указывают и христианские элементы в Кебра Нагаст: например, автор цитирует святого Павла, а по поводу многоженства Соломона говорит о разнице законов Ветхого и Нового Завета и утверждает, что христиане не смогли бы поддерживать моногамию, если бы не вкушали плоть и кровь Христову56.
52Exploring Ancient Kingdoms, p. 307.
53A History of Ethiopia, vol. 1, p. X.
54Ibid., p. 193.
55См.: J. Deramey, "La Reine de Saba", p. 310.
56Ibid., p. 308.
Здесь можно упомянуть и другой забавный и наивный анахронизм. Царица Шебы была гостьей Соломона уже шесть месяцев, и он ежедневно встречал ее на прогулке, когда выходил из своего дворца, а она -из своего, и беседовал с ней, и вот однажды Соломон подумал:
Такая прекрасная принцесса приехала ко мне с края земли. Кто знает, может быть Бог уготовил мне потомство от нее, как о том написано в Книге Царей?"
Дерамей пишет про этот эпизод:
Il est vraiment dommmage, que I'auteur n'ait pas citu le passage en question! (Какой позор, что автор не процитировал строки, о которых идет речь!)57
57 Ibid.
Кроме того, имя царицы Савской в Кебра Нагасте, Македа, скорее всего, взято из Нового Завета. Оно означает "Огненная" и, возможно, является переводом выражения "царица Юга" в Евангелии от Матфея 12:42. В тридцать третьей главе Кебра Нагаста царица Савская отождествляется с царицей Кандас, упоминаемой в Новом Завете в качестве "Царицы эфиопов" (Деяния апостолов 8:27).
Все эти очевидные доказательства позднего происхождения эфиопской легенды из Кебра Нагаста, скорее всего, говорят о том, что молодая династия хотела укорениться в далеком прошлом (тут можно вспомнить, например, список вавилонских царей, восходящий к богам). Однако это вовсе не означает, что эта легенда в самой Эфиопии могла быть гораздо старше и даже основанной на реальных исторических событиях. Интересно отметить, что Liber Ахитае59 (Аксум — это город, в котором, согласно эфиопской традиции, проживала Македа) изо всех сил старается объяснить, откуда взялось имя "царица Савская"; то есть предпринимаются попытки найти корни этого имени в эфиопской традиции. Согласно этому тексту, заняв трон, Македа построила новый город на территории Ашебы. Поэтому Библия называет ее "царицей Шебы", а также "царицей Азеба" (то есть юга)60.
58Ibid.
59См.: Conti Rossini, ed., with French translations, in Corpus Scriptorum
Orientalium; Budge, History of Ethiopia, p. 221.
60Ibid.
Другой вариант разрешения этой проблемы таков: Шеба располагается на западном берегу Красного моря и таким образом отождествляется с Эфиопией. Но сами эти попытки уже говорят о том, что изначально Шебу с Эфиопией не отождествляли. В легенде упоминается корабль, который царь Соломон послал Шебе, чтобы пересечь Красное море и приплыть к нему. Это, кстати, не единственное транспортное средство, которое она получила от щедрого царя: ведь он дал ей еще "шесть тысяч верблюдов и колесниц для путешествия по пустыне"61 и корабль, "в котором можно путешествовать по воздуху" (что само по себе интересно для легенды тринадцатого века)62. Все это не упоминается среди подарков царя Соломона, перечисленных в Ветхом Завете.
61Ibid., p. 199.
62Ibid.
Истинная причина появления царицы Шебы в эфиопской традиции может заключаться в более ранних исторических и культурных связях между Йеменом и Эфиопией. Бадж пишет:
Исторические факты говорят о том, что во время царствования Соломона, примерно в 970 г. до нашей эры, люди, населявшие территорию современной Абиссинии, были дикарями. Племя Хабаша из Ямана первым ознакомило эту страну с цивилизацией... и вполне возможно, история о ездившей в Иерусалим царице прибыла в эту страну вместе с ним63.
Далее он утверждает:
Исторические факты доказывают, что абиссинцы все, что представляло хоть какую-нибудь важность, позаимствовали у окружающих народов. Своей древнейшей цивилизацией они обязаны химяритам и яманитам, а их язык очень близок к языку народов, населяющих юг Аравийского полуострова64.
Эфиопские фольклорные рассказы о Шебе вполне могли стать традиционным знанием уже в тот период, когда жил историк Иосиф Флавий (первый век нашей эры); он подчеркнуто отождествлял Шебу с Эфиопией, называя царицу Шебы царицей Египта и Эфиопии65.
63Ibid., p. X.
64 Ibid., р. XVI. .
65 Antiquitatus (Antiquities of the Jews), II, 10.
Помимо легендарного характера этой библейской истории, в том же направлении нас ведет еще один след: в арабском фольклоре царицу Сав-скую зовут Билкис или Балкис. Существует множество легенд про Бил-кис, которая, похоже, была весьма популярной фигурой в фольклоре еще до появления ислама. Следовательно, весьма вероятно, что Билкис — это имя легендарной арабской царицы, которую во времена ислама отождествили с царицей Савской, переняв библейские и более поздние еврейские легенды66.
66Ср.: Georg Salzberger, Die Salomosage in der semitischen Literatur, p. 16.
Более того, существует теория, что имя Билкис или Балкис — это фонетическая трансформация химиаритского (южноафриканского) имени Илмука или Илмуку (имя одного из богов)67, что, возможно, содержит в себе намек на то, что сначала этот бог был идентичным Билкис68. В любом случае эта теория находит свое подтверждение в том, что местное население до сих пор называет храмы Илмуки, бога луны, "Харам Ёилкис"69, что значит гарем или женский дом Билкис70. Это указывает на древнюю связь царицы Билкис с южной арабской религией.
67См.: Andre Chastel, "La Legende de la Reine de Saba", p. 214, n. 2; E. Blochet, Les Peintres des manuscrits orientaux de la Bibliotheque nationale, 1914-1920, p. 297.
68Согласно другим авторам, например Герхарду Шолему ("Асмодей и Лилит", с. 165, на иврите), Билкис - это Никаулис, имя царицы Савской у Иосифа Флавия. Из-за ошибок в написании б превратилось вн, ак - вл, так и появилась Билкис. Однако мне это кажется маловероятным, ведь Билкис так популярна в арабском фольклоре, что вряд ли ее имя зародилось в литературе, и тем более из-за технической ошибки в написании.
69Или, согласно Венделлу Филлипсу, Махрам Билкис, - это другая форма того же корня.
70См.: Ditlef Nielsen, Der sabaische Gott llmukah, p. 2.
Отождествление бога луны Илмуки с царицей Билкис позволяет сделать еще один вывод: она — почти богиня. Подтверждение этой идеи можно найти в том, что имя Алмаку появляется либо само по себе, либо вместе с Астаром, который, хотя и является мужчиной, отождествляется с Иштар (Венерой)71.
71См.: Corpus Inscriptorum Semiticarum, цитирующийся в разделе "Sabeans" Еврейской Энциклопедии, том 10.
В связи с этим мы приходим к выводу, что Шеба — это страна волшебников, где особенно распространены оккультные науки и астрология72.
72См.: Chastel, "La Legende de la Reine de Saba", p. 221 and Nielsen, Der Sabaische Gottllmukah (cited in Chastel, p. 221, n. 2).
Ввиду всего сказанного, при этом не забывая и о том, что до сих пор нет никаких исторических доказательств существования царицы Шебы, и большинство историй о ней носят мифологический характер, мне кажется вполне уместным оставить царицу Савскую окруженной тайнами и легендами. Ведь все, что мы о ней знаем, говорит о том, что она является царственным символом женственности Аравии, а в особенности, в библейском рассказе, — посланницей далекой страны - бессознательного.
Это чувствуется уже в атмосфере самой библейской истории, а более поздние еврейские и арабские легенды лишь подтверждают этот вывод. И давайте не забудем о том, что библейский спутник царицы Савс-кой, царь Соломон, несмотря на то, что был реальной и значительной исторической личностью, все же превратился в легендарного еврейского царя. Начало этого превращения можно увидеть в самой Библии, особенно в Третьей Книге Царств 4:29-34", где мы читаем:
И дал Бог мудрость Соломону и глубокое понимание и широкое сердце, подобное песку на берегу морском. И превосходила мудрость Соломона мудрость всех сыновей востока и всю мудрость Египта. И был он мудрее всех людей... и слава его распространилась среди всех окрестных народов.
И говорил о деревьях, от кедра, который в Ливане, и до иссопа, который растет на стене; и говорил о зверях, и о птицах, и о тварях ползучих, и о рыбах. И приходили из всех народов послушать мудрость Соломона, от всех царей земли, которые слышали про его мудрость.
Слова: "Он говорил о зверях ['алъ], и о птицах, и о тварях ползучих, и о рыбах" позже были истолкованы так: "он говорил с ['эль]" — со всеми этими созданиями74. В легендах всегда говорится именно так. В легендах он не только понимал язык птиц и других животных, но и правил неисчислимым воинством демонов, которые даже помогли ему построить храм. Он — еврейский царь, избранник Яхве. Но в то же время он, несомненно, чародей, и это обстоятельство для нас очень важно. Можно сказать, что он построил храм Яхве, но в то же время в нем живет язычество — так сказать, языческая анима. Здесь просматривается символическое предчувствие будущего развития, объединения противоположностей. Это проливает свет на некоторые еврейские легенды, в которых Соломон становится фигурой-антропосом и достигает почти божественного уровня. Например, в "Мидраш Берешит Рабба" мы читаем:
Соломон обрел власть над миром животных, которую Адам потерял из-за своего греха75.
И в Талмуде:
Соломон до своего падения был властелином всего земного и небесного''76.
73В еврейском оригинале глава 5:9-14.
74См.: Benzinger, Commentary to the Books of Kings, p. 276.
75Louis Ginzberg,7"fte Legends of the Jews, vol. 6, p. 289,n. 38.
76Ibid.
Отцы церкви отвергли эти легенды, так как считали, что человеком, повелевающим всеми созданиями, может быть только Иисус". А в арабской легенде рождение Соломона очень напоминает чудесное рождение: когда родился Соломон, от его лица исходило сияние. Иблис (то есть Сатана) и его воинство расплавились, как плавятся в огне свинец или железо; ангелы спустились на землю, чтобы помогать при родах; земля смеялась от радости; дикие звери перед ним склонились, а домашние животные подошли к нему78.
77Justin Martyr,Dialogue 34; Tertullian, Adversus Judaeos 7. См.: Ginzberg, vol. 6, P. 289, n. 40.
78См.: Salzberger, Die Salomosage, p. 41.
Но как обычный человек царь Соломон вовсе не стремился к внутреннему слиянию с языческой анимой. Она соблазнила его, он женился на египетской принцессе, которая спровоцировала его падение, то есть увлекла его назад, к языческим культам и материальной культуре. Его царство развалилось на части из-за его любви к роскоши, и он умер изнежившимся восточным деспотом. Так что вовсе не волею случая в легенде эта египетская принцесса отождествляется с царицей Шебы. Но для нас это особенно важно, ведь библейский текст ничего не говорит о свадьбе царя Соломона и царицы Шебы.
И царица Шебы услышала, что Соломон славен именем Господа, и прибыла, чтобы испытать его загадками. (3 Кн. Ц. 10:1,10:3)
Древнееврейское слово наса на самом деле означает не только "испытывать", но и "искушать". А слово хидот означает и "сложные вопросы", и "загадки"; то есть она пришла, чтобы искушать (испытывать) его загадками. Сами загадки в библейском тексте не приводятся.
Некоторые комментаторы считают, что это была всего лишь безобидная светская царская игра, сходная с восточными испытаниями загадками, которые были распространены при царских дворах в Средневековье. Но, как указывает Андрэ Шастель, турниры загадок на самом деле отражают борьбу за власть79. Если ты загадаешь кому-нибудь загадку, которую он не может отгадать, ты несомненно обретешь над ним власть. Более того, можно добавить, что признаваясь в незнании ответа, человек подчиняется более могущественному знанию загадавшего загадку. Царица Савская провоцирует царя Соломона своими вопросами; нетрудно почувствовать, что за этим скрывается соревнование двух волшебников, а это чрезвычайно важно.
79 La Legende de la Reine de Saba", p. 33.
Похоже, что за этой ширмой просматривается полустершийся, но не потерявший своего значения, образ Сфинкса: дело не только в самих вопросах, перечисленных в легенде, которые отчасти похожи на загадки Сфинкса (запутанные вопросы об очень простых вещах), но и в том, что вопросы царицы Савской — испытание для Соломона. Согласно библейскому тексту, она приехала, чтобы "испытать его сложными вопросами". Подобное испытание — архетип, и побежденный обязан платить, он должен отдать нечто, находившееся в его обладании, и плата может колебаться от какого-нибудь предмета до самой жизни побежденного.
Часто разгадывание загадок было делом жизни и смерти80. В Ветхом Завете испытание загадками упоминается лишь дважды: второй раз — это история Самсона в книге Судей 14. Игра в загадки, начавшаяся как свадебная забава, закончилась кровавым побоищем; жена Самсона, филистимлянка, играет роль отрицательной анимы, вызывающей трагедию, — она раскрывает секрет его силы и уничтожает ее.
Келсо приводит и другие интересные примеры загадок, превратившихся в вопрос жизни и смерти81, и некоторые из них я хотела бы привести здесь. Плутарх утверждает, что подобное состязание происходило между Теогнисом и Гомером, в котором последний был побежден и умер от унижения. В современной Греции существуют легенды, очень похожие на легенду о Сфинксе: человек умирает из-за того, что дал неправильный ответ на загадку. Живущее в замке чудовище загадывает загадку и дает сорок дней на ее решение. Если человек не отвечает, чудовище его пожирает. В тевтонской легенде о Вартбурге Криге смертоносный турнир загадок происходит между Одином и великаном Вафтрудуиром. В "Махабхарате" зависимость жизни и смерти от ответа на загадку проявляется по-другому: разгадав загадку, герой Юдхиштхира освобождает двух братьев от власти чудовища.
Тот же паттерн, что и в истории про Сфинкса, появляется в легенде о китайской принцессе Турандот, которая стала известной благодаря одноименной драме Шиллера. Это легенда персидского происхождения82, которая входит в "Тысячу и одну ночь". Турандот согласна выйти замуж только за принца, который отгадает ее загадки; тем же, кто пытается к ней свататься и не может их отгадать, безжалостно отрубают головы и выставляют перед дворцом на кольях.
Кстати, "Турандот" — одна из самых слабых драм Шиллера. В ней совершенно не чувствуется архетипический фон этой истории и присущий ей психологический смысл83. Совершенно непонятно, почему в конце эта бешеная принцесса внезапно превращается в любящую жену. У этой драмы интересное интуитивное начало: Турандот ненавидит мужчин, потому что они хотят ее только из-за ее красоты; они не хотят ее, ими просто овладевает жадность. Но ведь точно так же обстоит дело и с благородным принцем Калафом: увидев ее портрет, он словно попадает под власть чар; принц ввязался в эту смертоносную борьбу лишь по одной причине — он жаждет обладать этой красотой. Еще более удивительно то, что он продолжает любить это чудовище. Глубинный подспудный паттерн искупления этой одержимой анимусом женщины, который с легкостью проявился бы в легенде, в драме Шиллера отсутствует.
80См.: "Riddle" (James A. Kelso) in James Hastings, ed., Encyclopedia of Religion and Ethics, vol. 10, pp. 768-769: "У древних... загадки были очень важным делом. Отгадать их - было для древних делом жизни и смерти".
84bid., p. 768.
82См.: J.B.Friedreich, Geschichte des Ratsels, p. 52. См. также: Carl Hentze, "Religiose und mythische Hintergrunde zu Turandot", p. 21, где представлены следующие детали: Шиллер позаимствовал эту тему из пьесы графа Карло Гоцци (1720-1806), который взял ее из "Тысячи и одной ночи", где она носила название "История принца Калафа и китайской принцессы".
83Хентце дает сходную оценку этой пьесе в своей книге "Religiose und mythische Hintergrunde zu Turandot", с 33.
Эта тема более глубоко выражена в "Атлантиде" Бенуа. Образ жестокой Антинеи наполнен и расширен, он представляет собой негативную аниму во всех ее проявлениях. В ней совмещается красота Венеры, ум змеи и беспощадность дикого зверя. Она очаровывает всех мужчин, которые подходят близко. Подходя к ней, они погибают из-за своей любви. Как и в истории Турандот, возлюбленные Антинеи используются как трофеи. Их мумифицированные трупы выставляют, как статуи в мавзолее, сооруженном специально для этой цели. И, как и Турандот, Антинея (по ее собственным словам) мстит мужчинам, которые в течение многих столетий плохо обращались с женщинами и не ценили их84.
Отголоски тех времен, когда проигравший действительно расставался с жизнью, все еще можно встретить (как пишет Келсо в вышеупомянутой статье) в некоторых областях Германии. Там не разгадавшему загадку мальчику говорят: "Er ist des Henkers" (он принадлежит палачу); "Muss sich zum Henker scheren" (должен отправляться на виселицу); "Kommt in die Holle" (отправляется в ад) или "1st tot" (мертвый)85.
Эти примеры и вторая история про загадки из Ветхого Завета подтверждают ощущение, что за историей царицы Шебы притаился уродливый Сфинкс. Как известно, в истории про самого Сфинкса игра в загадки с самого начала была делом жизни и смерти86. Если бы Эдип не разгадал загадку, она (Сфинкс) убила бы его87. И побежденная Эдипом Сфинкс драматически подтвердила свое поражение, прыгнув в бездну. Эдип победил Сфинкса (автор периодически и, вероятно, намеренно относит Сфинкс(а) к разному полу — В.М.), но вступил в инцест с Иокастой. Победа над Сфинксом — это начало покорения Великой Матери, но Эдип не способен следовать героическим путем, о чем возвещает оракул, подтолкнувший его к предсказанному оракулом инцесту с матерью и последовавшей за этим катастрофой.
84См.: Emma Jung, "The Anima as an Elemental Being", in Animus and Anima, P- 78. Об "Атлантиде" Бенуа см. также Cornelia Brunner, Die Anima als Schicksalsproblem des Mannes, p. 108.
85См.: E.LRochholz, Alemannisches Kinderlied.
86Сфинкс спрашивал всех, кто хотел пройти мимо: "Кто ходит на четырех ногах утром, на двух - днем и на трех - вечером?" Тех, кто не мог ответить правильно, он пожирал. Эдип дал правильный ответ: "Человек, который ползает в детстве, ходит прямо в зрелости и опирается на палку в старости".
87Милххофер (Mitteilungen des deutschen archaologischen Instituts, 1879) упоминает о египетских и греческих картинах и скульптурах, где Сфинкс изображалась хватающей мужчину или стоящей на нем.
Однако в этом сюжете имеет место развитие: можно сказать, что самый нечеловеческий аспект Великой Матери умирает, когда Сфинкс совершает самоубийство; а Иокаста — человеческое существо, у которого есть совесть; она себя убивает, узнав, что нечаянно совершила инцест со своим сыном. Но из-за трагического предсказания оракула Эдип продолжает воспринимать ее как негативную, пожирающую мать, самый нечеловеческий и архаичный аспект которой воплощает Сфинкс.
Происхождение Сфинкса поистине ужасно: Сфинкс — порождение Ехидны, у которой верхняя часть — тело прекрасной девы, а нижняя — Туловище змеи. Ехидна — дочь Геи, матери-земли, и Тартара, властителя подземного мира. Ее сыновья и дочери - Горго, Цербер и множество драконов. А Сфинкс была зачата Ехидной от одного из ее сыновей, Ортруса, собаки ужасного Гериона.
Так что Сфинкс представляет собой поразительное воплощение пожирающей матери; она — загадка самой природы, ее пожирающего аспекта. Ее загадка содержит в себе намек на обусловленное природой человеческое существование; ответ на ее загадку — это сознательное признание законов природы. Возможно, этим и объясняется ее самоубийство: после того, как ее загадка была разгадана, она потеряла свою силу.
Дж.Б. Фридрайх пишет про самоубийство Сфинкса: "Когда загадка разгадана, она перестает быть загадкой; загадка погибла"88. Разгадав загадку Сфинкса, Эдип преодолел пожирающий аспект материнского архетипа в его самой жестокой и архаичной форме.
88Geschichte des Ratsels, p. 52. В этой связи интересно отметить, что Сирены, как и Сфинкс, тоже совершали самоубийство, если кто-то не поддавался их пению, то есть мог выдержать их чары. См.: Carl Kerenyi, The Heroes of the Greeks, p. 98.
Герой решает проблемы. Не приняв вызов Сфинкса, Эдип не освободил бы город Фивы. Город — это символ человеческой культуры и сознания, рожденного из prima materia бессознательного. Эдип совершил героическое деяние и спас город. Но у Эдипа отсутствует одна необходимая герою черта: приобретя новое сознание, он все еще не может освободиться. Он остается жертвой оракула, жертвой Великой Матери, жертвой слепой безжалостной природы.
Другой греческий герой, Одиссей, в большей степени освободился из-под власти Великой Матери: он ведь отказался отдать свою кровь и жизненную силу тени своей матери в подземном мире и устоял перед чарами Цирцеи. Он обладал противоядием от этих чар, травой Моли, которую ему дал Гермес, а также меч, символ разделения89. В убийстве Персеем Горгоны (сестры Ехидны) решающую роль играет интеллект, который символизируют зеркало и серп, от которого она погибает. Серп указывает на изначальную мать Гею, которая заставила своего сына Крона оскопить своего мужа, Урана, серпом, который сама же изготовила. Персей обращает серп против нее и убивает ее. Из ужасной головы Горгоны освобождается крылатый конь Пегас, символически объединяющий инстинкт и дух90; точно так же великан, символ мужественности героя, освобождается от пожирающей матери. Освобождение анимы, Андромеды, которая была привязана к скале и находилась во власти морского чудовища (еще одной формы пожирающей матери), — это следующий шаг героического мифа: герой, освободившись от матери, освобождает собственную душу91.
89См.: Carl Kerenyi, The Gods of the Greeks, p. 50.
90На одной из ваз Персей нарисован верхом на Пегасе. См.: Carl Kerenyi, "Perseus", in Studien zur Analytischen Psychology, p. 205.
91Подробное толкование мифа о Персее см. в книге Эриха Нойманна "Origins and History of Consciousness", p. 213 и далее.
Ранние героические мифы Ближнего Востока еще не сделали этот шаг. Но в ближневосточных мифах, например в эпическом повествовании о Гильгамеше и в мифе о Мардуке, был совершен прорыв к новому духовному развитию и творчеству. В эпосе о Гильгамеше это проявляется в рождении нового поиска личного бессмертия, а в мифе о Мардуке - в новом разделительном творчестве: Мардук создает небо и землю из тела побежденной пожирающей матери. В любом случае преодоление негативного аспекта Великой Матери совершается с помощью символов разделительной духовной деятельности. В этот же паттерн встраивается и отказ Гильгамеша от Иштар: его слова служат зеркалом, в котором она могла бы увидеть себя, если бы захотела! Он увидел ее насквозь: именно потому он разговаривает с ней, как с побежденной. После этого она его прокляла и стала оплакивать власть, которую потеряла92. Здесь явно можно провести параллель с более трагичным самоубийством Сфинкса.
92См.: Alexander Heidel, The Gilgamesh Epic and Old Testament Parallels, p. 49.
Следовательно, приходим к выводу: осознать сущность природы можно только разрешив загадку Сфинкса. Если человек ее не осознает, он подпадает под власть разрушительного природного аспекта. Победивший Иштар Гильгамеш сталкивается с проблемой смерти. Из путешествия по морю внутренней ночи он возвращается с мудростью, которая помогает ему принять человеческие ограничения и не попасть вновь под власть негативного аспекта бессознательного. Точно так же Одиссей возвращается из внутреннего путешествия к семье и домашнему очагу, то есть к целостности.
Людвиг Лайстнер приводит очень интересный пример современного фольклора, касающегося похожего на Сфинкса полуденного демона. Он пишет:
Вендам знакома полуденная женщина (Приполница), высокая, в белых одеждах, которая появляется днем между двенадцатью и двумя часами дня в полях и неожиданно возникает перед теми, кто в полдень не прервал работу и не ушел домой. Она придирчиво расспрашивает удивленных людей, как выращивать лен и как ткать полотно, и они должны ей рассказывать подробно и без остановки, пока не наступит два часа дня. Когда колокол бьет два часа, власть полуденной женщины кончается и она уходит. Но если напуганные люди не знают, что ответить на ее вопросы, и не могут продолжать говорить, пока не пробьет два часа, она отрезает им головы серпом, который носит с собой, или душит их, или, по меньшей мере, насылает на них ужасную головную боль93.
93Das Ratsel der Sphinx, Grundzuge einer Mythengeschichte, vol. 1, p. 1. В арабском фольклоре тоже есть полуденная женщина-демон в белых одеждах, убийца мужчин, ель-Мезеджара. Она появляется перед мужчиной, находящимся в пустынном месте, зовет его по имени и, если ее не победить стихами Корана, хватает его и пронзает иглами, торчащими у нее из грудей на месте сосков. См.: William Н. Worrell, "The Demon of Noonday and Some Related Ideas", p. 164.
И в этой истории, как и в истории Сфинкса, вопросы касаются природы: как выращивать лен и ткать полотно. Интересно отметить, что во Втором Таргуме к Книге Эстер94 приводится загадка, которую царица Савская задала царю Соломону, и в ней тоже упоминается лен. Вот что Там говорится:
Флейтист проходит над его головой, и он кричит от боли, его голова как тростник, он — честь для богатого, позор для бедного, честь для мертвого, позор для живого, радость для птиц, горе для рыб. Ответ ~ лен, потому что ветер играет на его стеблях, как на флейте, лен разного качества используется в одежде людей разного социального положения, из него делаются укрытия для птиц и сети для рыб95.
94См. ниже, р. 76.
95См.: С.Н.Тоу, "The Queen of Sheba".
Тот факт, что людей, не прекративших работу в полдень, допрашивает полуденная женщина, указывает на необходимость прерваться, разорвать отождествление с природой, перестать в ней, так сказать, отражаться; иначе им придется сделать то же самое, но в отрицательной форме, — им придется решать загадки природы. Если они смогут их разгадать, полуденный демон исчезнет, то есть она будет побеждена; если не смогут, она превратится в Сфинкса, убивающего мужчин.
Уникальность этой истории заключается в том, что в ней объединяется мотив Сфинкса с двумя другими архетипическими проявлениями негативной матери. Серп, которым она пользуется, говорит о ее связи с первоматерью, Геей, а сквозь облик полуденного демона просвечивает Лилит, первая демоническая жена Адама, которая по ночам подкрадывается к новорожденным детям и душит их. Мы еще увидим, что это не единственная ассоциация с Лилит. Головную боль можно рассматривать как напряжение, вызванное нерешенной загадкой. Часто случается, что головные боли возникают перед неким новым поворотом событий. Это происходит даже в мифах; например, у Зевса ужасно болела голова перед тем, как из нее родилась Афина Паллада.
В сходной саге Спривальда женщина решила остаться в поле после полудня и поговорить с Пшеспоницей про лен. Так она и поступила и говорила до тех пор, пока не вышло время Пшеспоницы. Пшеспонице пришлось уйти, и она больше никогда не возвращалась. В другой версии Пшеспоница говорит: "Ты забрала мою силу и теперь я свободна и ты свободна тоже". Но затем она прибавляет загадочную фразу: "В следующий раз так делать не смей!" Похоже, в психологических процессах осознания ничего не происходит "раз и навсегда"; бессознательное может многократно ставить перед нами одну и ту же задачу. Однако Пшеспоница называет себя не только побежденной, но и свободной. Тяготившие ее чары исчезли.
В варианте Нидерлаузитца она говорит перед тем, как исчезнуть: "Теперь я спасена". И в версии Спривальда она тоже больше в поле не появляется. Здесь в нашем исследовании появляется новый интересный элемент. Эти фольклорные истории не говорят о том, чем было вызвано заклятие, наложенное на полуденную женщину, и во что она превратилась после возрождения. Но перед нами встает проблема возрождения Сфинкса, ответ на которую нам дадут более конкретные легенды96.
96См. ниже, р. 74.
Вернемся к царице Савской. Как уже говорилось ранее, жуткая обстановка поединка в Библии явно поблекла; да и в легендах от правильного ответа на вопросы уже не зависит жизнь или смерть. Но в тексте подчеркивается, что царь Соломон дал правильный ответ, и мы можем ощутить, что основой этого поединка была борьба за власть. Чтобы сохранить силу, необходимо ответить правильно. Царица Савская мудра, но царь Соломон доказывает, что он мудрее, или, по крайней мере, обладает и ее мудростью. Но вместо того, чтобы исчезнуть, как и полагается проигравшему в мифах, царица Савская делает нечто новое и очень важное: она склоняется перед царем Соломоном, склоняется перед более сильным и говорит:
И царица Шебы услышала, что Соломон славен именем Господа, и прибыла, чтобы испытать его загадками. (3 Кн. Ц. 10:6-7)
Но это еще не все. Поединок происходит не только на уровне борьбы за власть, где существует лишь победа или поражение. В библейской истории царица Савская, похоже, вовсе не огорчается из-за того, что проиграла, не говоря уже о том, что не бросается в пропасть, как побежденный Сфинкс: потерпев поражение, она меняется. В ней появляется стремление к чему-то более высокому, стремление к мудрости, превосходящей ее мудрость, поэтому она говорит:
Счастливы люди твои, счастливы рабы твои, которые всегда стоят перед тобой, слушая мудрость твою. (3 Кн. Ц. 10:8)
В английском переводе мы читаем: "счастливы твои мужчины..." Но Цюрихская Библия переводит в соответствии с Септугиатой, Латиной и Сириакой (разновидности Библий — В.М.): "женщины", то есть слово анашим (мужчины) прочитывается как нашим (женщины). Ведь царица Савская скорее стала бы завидовать женщинам, окружающим Срломона и живущим в ауре его мудрости.
Она бы хотела, подобно женщинам Соломона и его слугам, всегда оставаться с ним рядом, чтобы впитывать его мудрость. Уже по библейской истории можно догадаться, что именно это стремление к высшей мудрости толкнуло ее на новый путь, а в более поздних легендах это становится совершенно очевидно. В следующих стихах ее подчинение более мудрому превращается в полное принятие нового религиозного содержания. Она говорит:
Да будет благословен Господь, Бог твой, который из-за любви к тебе даровал тебе трон Израиля, потому что любит Господь Израиль на веки вечные, и поставил он тебя царем, чтобы ты вершил суд и спра- ведливость. (3 Кн. Ц. 10:9)
Там, где Библия ограничивается намеками, Коран видит историю об обращении: царица Савская принимает ислам. Но в библейском тексте речь идет лишь о встрече царицы Юга, представительницы шебианского язычества, с еврейским царем Соломоном97.
97См. также "La Legende de la Reine de Saba", p. 42.
Но чем заканчивается эта история? Как мы видели, царь Соломон преподносит царице Савской множество даров. Далее перечисляются сокровища царя Хирама, привезенные царю Соломону из золотой земли Офир; затем в тексте говорится:
И царь Соломон дал царице Шебы все, что она пожелала, помимо того, что дал ей из руки царя Соломона, и повернулась она и пошла в страну свою, она и слуги ее. (3 Кн. Ц. 10:13)
Исходя из символической подоплеки происходящего (встречи царицы-язычницы с царем-монотеистом), следовало бы ожидать, что все завершится coniunctio (соединением) царя и царицы. После обмена дарами царица-язычница уезжает, выразив зародившееся в ее сердце желание. Она хотела бы стать одной из женщин и служанок царя, чтобы всегда быть с ним рядом и внимать его мудрости. Что произошло с ее стремлением? И что стало с царем Соломоном, который коснулся самых сокровенных глубин ее души, разгадав ее загадки?
Создается ощущение, что из-за их расставания нечто осталось незавершенным. Coniunctio еще не могло совершиться, ибо слишком велика была угроза регрессии до природного состояния. Стоит лишь вспомнить о том, что пророки постоянно боролись против соскальзывания в политеистические культы. Духовная часть царя еще не готова объеди-
ниться с языческой анимой, хотя сама анима к этому стремится. Чтобы встретиться с анимой и не стать ее жертвой, необходима устоявшаяся мужественность; разгадать загадки недостаточно. В действительности Соломон стал ее жертвой, как видно из исторических фактов его жизни98.
98См. выше, р. 64.
В вопросах царицы Савской содержится сила Сфинкса, а в ее дарах - сила природы. Между тем, как в тексте описаны ее дары и дары Соломона, есть тонкое различие. Ее дары перечислены в подробностях:
И дала она царю сто двадцать талантов золота и очень много благовоний и драгоценных камней: больше никогда не прибывало столько благовоний, сколько царица Шебы дала царю Соломону.(3 Кн. Ц. 10:10)
Однако дары царя не перечисляются. В тексте есть лишь загадочное обобщение:
И царь Соломон дал царице Шебы все, что она пожелала, помимо того, что дал ей из руки царя Соломона. (3 Кн. Ц. 10:13)
Перечисление даров царицы Савской напоминает о дарах Богини-Матери Иштар, которые она обещала Гильгамешу, убеждая его стать своим возлюбленным. Принять эти дары или отказаться от них было для Гильгамеша вопросом жизни и смерти. Гильгамеш - герой мифа, демонстрирующего переход от эры могущественной Богини-Матери к новому духовному пути, к первым лучам новой зари, к новому сознанию, ведущему к иудео-христианскому развитию. После того, как Гильгамеш отверг предложение Иштар и ее дары, она в гневе напустила на зарождающийся мужской мир небесного быка. Посмотрев на символическую встречу царицы Савской и царя Соломона сквозь призму этого древнего мифа, мы увидим не только отсутствие в завершении coniunctio, но и нечто еще, очень важное. Это нечто намекает на будущее, на одновременное приближение духа и природы к возрождающему союзу. Это что-то наподобие предчувствия будущего развития, исцеление трагического развода Элохима (Бога) с Эдемом в гностическом мифе99, в результате которого природа остается внизу и превращается во зло, а дух уходит вверх и покидает природу.
99См.: Hans Leisegang, Die Gnosis, p. 156.
Библейский рассказ о встрече царицы Шебы с царем Соломоном -всего лишь обещание того, что этот разрыв будет преодолен. В стремлении царицы и в уступчивости царя ("он дал ей все... что она попросила") кроется обещание будущего развития. Но это обещание выполняется в легендах лишь в пост-библейские времена. Особенно подробно это описано в эфиопской легенде, рассказывающей о том, как союз этой царственной пары положил начало абиссинской династии. Хотя это символическое событие было спроецировано на историю, оно сохранило свою нуминозность, и духовные плоды coniunctio царицы Савской и царя Соломона созрели гораздо позже и, как мы увидим, в глубинной форме проявились в алхимии.
Однако сначала развитие пошло в другом направлении, поскольку во многих легендах царица Шебы проявляется в темной форме. Согласно библейскому повествованию, она вернулась в свою страну, то есть оказалась снова вытесненной в бессознательное, а потому приняла демонический облик. В этой форме или, согласно легендам, по крайней мере, с гораздо
более откровенными демоническими атрибутами по сравнению с ее вопросами в Библии, она предстала перед царем Соломоном; даже в самой древней версии эфиопской легенды завершением встречи царя и царицы стало coniunctio. Вероятно, полное осознание ее демонического характера (о котором можно догадаться еще по библейскому рассказу) необходимо для того, чтобы полностью понять ее потребность в искуп-дении, ее желание всегда быть рядом с Соломоном. Ее демоническая сторона и освобождение от этого проклятия демонизма присутствует во множестве еврейских и арабских легенд, в которых мотив возрождения Сфинкса становится еще более явным, чем в европейском фольклоре.
Из материала, который мы уже рассмотрели, можно сделать вывод, что этот мотив относится к психологическому процессу Auseinandersetzung, установлению взаимопонимания между природой и духом, между женс-ким и мужским. Сила природы частично сломлена из-за разгадывания загадок и осознания сущности природы. Это осознание, воспринимаемое как сущностное понимание, вызывает у женственности стремление К знающему, к духу. Таким образом, искупление Сфинкса становится задачей мужчины, мужского духа, который не стал ее жертвой.
Если мужчина не превратился в ее жертву, Сфинкс может освободиться от своего материального аспекта, от примитивного демонического духа, от своего властного анимуса. Именно духовность мужчины освобождает его аниму из оков грубой материи и, соответственно, позитивный анимус развивает в женщине женственность. Если мы рассмотри искупление Сфинкса сквозь призму мужского психического развития, станет очевидно, что это — следующий шаг в архетипическом пат-терне преодоления власти матери, о котором писал Юнг в своей книге "Символы трансформации". Поединок со Сфинксом — это действительно только особая форма угрожающего вызова со стороны архетипа Великой Матери, который может стать, выражаясь словами Юнга:
источником энергии героического конфликта; это впечатление настолько сильное, что напрашивается вопрос: уж не является ли откровенная враждебность материнского архетипа хитростью Матери-Природы, стремящейся подтолкнуть своего любимого ребенка к более высоким достижениям100.
100Symbols of Transformation, CW 5, § 459.
Но, как уже было сказано, рассматриваемый нами мотив связан, Так сказать, с другой стороной вопроса. Мы говорим о том, как меняется Сфинкс после своего поражения. Реакция варьируется от архаического разрушительного бешенства Иштар или самоубийства греческого Сфинкса до внутреннего подчинения царицы Шебы духу, который в библейской истории разгадал ее загадки. То, что она принимает ислам в легенде, изложенной в Коране, или признает Бога Израиля в эфиопской версии, изложенной в Кебра Нагаст, является символом этого внутреннего Изменения. Но, самое главное, почти во всех версиях искупление символизируется тем, что царь Соломон избавил царицу Савскую от ее демонического проклятия.
В качестве примера я приведу несколько легенд, в которых искупление анимы-природы выражается не только в том, что дух разгадывает ее загадки, но и в том, что царь Соломон освобождает царицу Шебы от ее демонического проклятия. В первой еврейской легенде о царице Савской речь в основном идет об аниме, тогда как в двух абиссинских легендах в этом процессе больше показана роль женского анимуса. Сравнив эти легенды, мы получим редкую возможность увидеть один и тот же процесс, так сказать, и с мужской и с женской точки зрения. Мы увидим, насколько связаны между собой процесс развития мужской ани-мы и процесс развития женского анимуса.
Сначала обратимся к еврейской легенде. Она наиболее известна в форме, в которой излагается в двадцать седьмой суре Корана. Но там она явно изложена не полностью; события не связаны друг с другом, и понять их можно лишь зная более ранние тексты. Весьма вероятно, что эту историю, как и многие другие, Мухаммед позаимствовал из еврейских легенд. Позже комментаторы Корана обогатили эту легенду, используя отчасти еврейские источники, отчасти — собственную богатую фантазию. Весьма вероятно, что версия Корана восходит к так называемому Второму Таргуму к Книге Эсфирь, которая сама по себе не очень древняя, но в ней используются древние источники101. Эти тексты во многом пересекаются.
101См.: Salzberger, Die Salomosage, p. 15. "Таргум" означает "перевод" на арамейском и представляет собой ранние переводы Библии на арамейский язык, которые, однако, помимо основного текста включают в себя легендарные интерпретации, так называемые Мидрашим.
Вот что написано во Втором Таргуме к Книге Эстер (Эсфирь):
Когда сердце Соломона было весело от вина, он повелел всем зверям полевым и всем птицам небесным, и всем духам и демонам собраться перед ним. Из всех птиц не явился один лишь удод, и никто не мог его найти. Царь рассердился на него, но успокоился, когда удод вернулся и рассказал, почему его не было: он поведал Царю, что облетел весь мир, чтобы выяснить: "Есть ли царство не находящееся под властью Царя, моего господина?" и нашел он город Китор в стране восходящего солнца. "Земля эта полна золота и серебра, ~ рассказывал ястреб, — деревья стоят там с сотворения мира и орошаются они из Сада Эдемского. Там живет множество людей, и на головах у них короны из Сада Эдемского. Не знают они ничего о войне, и не умеют стрелять из лука. А еще я видел женщину, которая всеми ими правит, и зовут ее царица Шебы (Малкат Шеба)"102.
102См.: St. John D. Seymour, Tales of King Solomon, p. 137.
Птица, интуитивная мысль царя, обнаружила райское царство бессознательного, которым правит анима, и, как видно из продолжения этой истории, либидо царя сразу же туда устремилось.
Возникает вопрос: есть ли символический смысл в том, какая именно птица принесла эту весть, и может ли это дать ключ к разгадке легенды? ' Прежде всего, следует сказать, что в некоторых легендах упоминается другая птица: дятел или чибис. И у чибиса, и у удода длинный тонкий клюв; а у удода на голове есть еще и хохолок из перьев. В этих легендах упоминания об обеих птицах очень схожи. В арабской версии говорится:
Когда Соломон возвращался на ковре из Мекки, солнечный луч прорвался сквозь живой балдахин из летящих птиц и упал на него. Так он узнал, что одной из птиц нет на месте. Поэтому он призвал орла и велел ему окликнуть каждую птицу по имени, чтобы узнать, кого же не хватает. Орел возвратился и рассказал, что нет чибиса. Соломон был этим очень недоволен, поскольку чибис в пустыне незаменим — он может найти воду, как бы глубоко она ни находилась под землей103.
103Там же, с. 139. К сожалению, автор не указывает источник, из которого он взял этот отрывок.
Вот какова функция этой птицы: она находит воду, источник жизни, в пустыне или в глубинах бессознательного.
Однако в другой арабской истории104 удод покидает свое место в живом балдахине над головой царя Соломона, поскольку был страшно унижен в день царской свадьбы: царь потребовал, чтобы его пернатые слуги оказывали его невесте такое почтение, как и ему самому. Но царь, увидевший, что на месте нет его любимой птицы, приказывает окружающим отправляться на поиски удода. Через несколько месяцев его нашли. Он прятался в крохотной пещерке на скалистом острове в самом отдаленном из семи морей. Когда его обнаружили, он понял, что сбежать не может, и сказал: "Против своей воли я отправлюсь с вами к Сулейману, чье безрассудное требование почитать самое бесполезное из всех созданий вызывает у меня раздражение и отвращение".
104См.: J.E. Hanauer, Folklore of the Holy Land, p. 187.
После этого следуют три истории о бесполезности и ненадежности женщин и о том, что их необходимо контролировать. "Эти истории показывают, — сказал в заключение удод, — какие глупые, тщеславные и утомительные создания эти женщины, и как был неправ Сулейман, попросив нас оказать почтение одной из них". Собравшиеся птицы согласились с правотой удода. Они решили, что, узнав эту ценную информацию, Сулейман изменит свое отношение к женщинам и, возможно, даже наградит удода за то, что тот осмелился его ослушаться из таких достойных побуждений.
Все вместе они вернулись к царю, который, выслушав три истории удода, снял с головы корону и возложил ее на голову птицы. Ее потомки носят эту корону и по сей день. Так что хохолок удода - это не что иное, как корона самого царя Соломона, который был благодарен птице за совет "укротить строптивую". Автор рассказывает, что из-за этого современные феллахин (арабские крестьяне) называют удода "птицей мудреца" или "птицей Сулеймана эль Хакима"105.
105Ibid, p. 192.
Посмотрев на это более внимательно с точки зрения психологии, мы увидим, что вполне вероятно царь Соломон субъективно воспринимает эту птицу как внутреннее знание, компенсирующее подспудное влечение царя к аниме. Птица, мудрая интуиция царя, восстает против требования подчиняться каждой причуде обитательниц гарема и участвовать в их интригах. Однако роль птицы в этой древней фольклорной истории совпадает с ролью птицы в более глубинной версии, где птица является посредником между царем и анимой и стремится к тому, чтобы анима подчинилась царю. И хотя в действительности царь Соломон не отказывался от своих женщин, в библейской истории он отказался от царицы Савской, которая появилась из бессознательного.
Давайте снова вернемся к легенде.
Рассказав о чудесной стране и о царице, которая там правит, удод предложил царю перепоясать свои чресла, как подобает воину, отправиться в город Китор, что в стране Шеба, и привести оттуда царей и вельмож, а если потребуется, употребить силу. "Слова его понравились Соломону", -говорится в тексте. Он призвал царских писарей, те написали письмо царице Шебы и привязали его к крылу удода,
который распростер крылья свои и взлетел в небо, и все остальные птицы последовали за ним. И прилетели они в город Китор, что в стране Шеба. Было это утром и царица вышла, чтобы поклониться солнцу. Внезапно появились птицы, и было их так много, что заслонили они солнечный свет, и воздела царица руку свою и разодрала в клочья одежды свои и была изумлена.
Отсюда мы узнаем про царицу Савскую нечто очень важное: она поклоняется солнцу, а это означает, что она уже обратилась к сознанию. Птицы, не знакомые ей духовные посланники, заслонили ей солнце. Изумленная сверхъестественным событием, она рвет свои одежды, и такая реакция указывает на то, что она жертвует старыми убеждениями ради новых. Птицы царя Соломона заслонили ей солнце; грядут перемены. Затем к ней подлетает удод, и она видит письмо, привязанное к его крылу. Она читает его, и ее еще больше охватывают изумление и страх, ибо в письме содержится приглашение, а в случае отказа ей угрожает смерть.
С точки зрения процесса индивидуации это означает, что она должна идти. Если женщина не отвечает на такой призыв бессознательного, для нее наступает психологическая смерть, достижение целостности становится невозможным и духовное развитие превращается в деградацию.
Затем происходит нечто весьма интересное: старейшины и князья не хотят ее отпускать. "Мы не знаем Соломона и не зависим от его царства", — говорят они. Далее сказано: "Но она не согласилась с ними . и не прислушалась к их словам".
Таким образом, она буквально отвернулась от своего прежнего духа, от своего двора-анимуса и обратилась к новому незнакомому духу. Она отправляет посланников с чудесными сокровищами к царю Соломону и дает им письмо, в котором написано:
Дорога от города Китор до земли Израиля занимает семь лет, но из-за вопросов, которые я желаю задать тебе, я доберусь за три года.
В другой версии письмо изменено: "Но поскольку ты хочешь и желаешь, чтобы я к тебе приехала, я приеду через три года"106. Я думаю, первая версия более точна, так как царицу подгоняло именно ее собственное внутреннее знание. Так и произошло; через три года она предстала перед царем Соломоном.
Более глубокий смысл такой удивительной готовности — даже, можно сказать, стремления — вскоре раскрывается самым неожиданным образом: при встрече с царем Соломоном царица оказывается загнанной в демонические закоулки своего бессознательного. Говорят, что Джинны, демоны Соломона, рассказали ему, что царица Шебы — тоже демон. (В частично сохранившейся коптской версии на это намекнули ревнивые жены Соломона107.) Соломон это проверил: он приказал Джиннам построить дворец со стеклянным полом и там принял царицу Савскую:
И когда царица Шебы увидела Царя, подумала она в сердце своем, что сидит он в воде, и подняла одежды свои, чтобы пересечь воду, и он увидел, что у нее волосатые ноги.
106Seymour, Tales of King Solomon, p. 139.
107 Ibid, p. 147.
Некоторые арабские комментаторы полагают, что все ее тело было покрыто волосами, а Та'алаби и еще один комментатор Корана, Дшела-леддин аль Махалли108, на основании этих строк даже делают вывод, что у нее были ослиные копыта. Для Та'алаби — это, безусловно, признак демонической природы.
Ослиные копыта напоминают арабскую Гхул, а та, безусловно, напоминает нам Лилит. Упоминаемые в Библии, в книге Исайи 34, сэиры живут с Лилит среди руин в пустыне; их название означает "волосатые"109. Не только эта черта связывает с Лилит Балкис, как называют царицу Шебы в арабских историях. В арабской легенде, изложенной в "Тысяче и одной ночи", подробно говорится о том, что в Тадморе была найдена могила Балкис. Но Тадмор - это место Лилит! А в более поздних еврейских легендах, особенно в Зохаре, царица Шебы отождествляется с Лилит.
108См.: Wilhelm Hertz, Gesammelte Abhandlungen, p. 426.
109Andre Chastel, Encyclopedia Islamica, p. 176.
Следует отметить и темное родство царицы Савской с легендарной ассирийской царицей Семирамидой. В арабской легенде о Балкис, как и в легенде о Семирамиде, говорится, что она была воительницей и строила удивительные здания110. Между этими двумя легендами должна быть живая связь. Подтверждением тому служит хотя бы тот факт, что в Ассирии холм с руинами храма по сей день называется Тель Балкис, холм Балкис. В этой поздней легенде также говорится о том, что Навуходоносор был сыном царицы Савской и Соломона и что его женой была Семирамида111. Как уже упоминалось, родство с Семирамидой — темное родство. Она — царица, убивающая любовников, и за ее спиной можно разглядеть фигуру богини Иштар, хотя про Семирамиду не известно, что Ьна сначала загадывала загадки своим возлюбленным, как китайская принцесса Турандот. Однако этот мотив присутствует у самой Балкис, поэтому родство Балкис с Семирамидой делает еще более заметным ее темный демонический аспект.
110См.: Hertz, Gesammelte Abhandlungen, p. 426.
111Каббала позаимствовала эту легенду лишь с одним изменением: царица Савская была не матерью Навуходоносора, а его более отдаленным предком (Ginzberg, Legends of the Jews, vol. 6, p. 390,n. 21).
У них есть и кое-что еще общее: нечеловеческое происхождение. О Семирамиде говорится, что она была дочерью красивого сирийца и богини воды Деркето. Существует множество историй о том, что один из родителей Балкис не был человеком. Что же касается нечеловеческих черт царицы Савской, в арабской версии Кебра Нагастп, с легендами, отсутствующими в эфиопской версии, говорится о том, что в глубокой древности Абиссинией правили принцессы царской крови. (Этот аспект легенды о царице Шебы обретает гораздо более глубокое значение в эфиопской версии.) Так что мать царицы Савской также была правящей царицей:
И когда мать этой Царицы (то есть царицы Савской) была беременна, она увидела толстого и красивого козла, посмотрела на него со страстным желанием и сказала: "Как красив этот зверь! И как красивы его копыта!" И она тосковала по нему, как тоскуют беременные женщины. И когда дочь ее полностью сформировалась у нее в утробе, одна нога у нее была человеческая, а другая — с козлиным копытом. И мать Царицы родила эту необычную девочку и вырастила ее, и когда девица готова была для замужества, то не захотела выходить ни за кого замуж из-за своей уродливой ноги и оставалась девственницей, пока не начала править112.
112E.A.Wallis Budge, The Queen of Sheba and Her Only Son, Menyelek, p. XXXIX.
То, что мать царицы Савской была очарована животным, связанным со многими демоническими проявлениями, начиная от сеиров Библии и кончая дьявольским козлиным копытом, заставляет нас обратиться к еще одной группе легенд, в которой демоническое происхождение копыта царицы Савской становится еще более заметным. В северной Абиссинии существует следующая легенда:
Матерью Менелека была девушка из племени Тигрэ, по имени Этъе Азеб (то есть "Царица Юга"), и ее народ поклонялся дракону или змею, которому все мужчины по очереди должны были поднести своих старших дочерей вместе со сладким пивом и молоком. Когда подошла очередь ее родителей, они привязали ее к дереву, к которому дракон приходил за пищей. Вскоре туда пришли семеро святых и сели в тени этого дерева. На них упала слеза девушки, и когда они посмотрели вверх и увидели ее привязанной к дереву, то спросили ее, человек ли она, и отвечая на их дальнейшие расспросы, девушка им рассказала, что ее привязали к дереву, чтобы она стала жертвой дракона. Когда семеро святых увидели дракона... они ударили его крестом и убили. Но его кровь попала на пятку Этье Азеб, и ее ступня превратилась в ослиное копыто. Святые развязали ее и велели возвращаться в деревню, но люди прогнали ее оттуда, решив, что она сбежала от дракона, потому она забралась на дерево и провела там ночь. На следующий день она привела людей из деревни и показала им мертвого дракона, и тогда они сразу сделали ее своей правительницей, а своей помощницей она сделала девушку, подобную себе113.
Далее она по собственной воле отправляется к царю Соломону, узнав, что он искусен во врачевании, и хотела, чтобы он придал ее ноге первоначальный вид. Но об этом мы поговорим позже. Сейчас нас больше интересует ее демоническое происхождение. Как мы видели в этой легенде, царица Савская не становится жертвенной пищей дракона, которому поклонялось ее племя; однако на ней появляется демонический знак, символизирующий ее "принадлежность" дракону. Здесь напрямую связаны демоническое происхождение и мужское начало, отразившееся в наделении ее мужской ролью правителя.
Особенно интересен еще один вариант этого мотива. В легенде соединяется мотив дракона или змея с мотивом матери-царицы. В этой истории ее мать сама является джинном, то есть демоном. Об этом говорит Табари, а Хаммер-Пургсталл пересказывает эту историю в своем знаменитом собрании арабских легенд114.
113 Ibid, p. LXVII.
1141813, vol. 1,p. 162.
Вот его версия:
Китайский император, охотясь в лесу, спас белую змею от нападения черной змеи и взял ее домой. На следующее утро в его комнате появилась прекрасная женщина и открылась, что она Пери (демоница). Из благодарности она пообещала императору в жены свою сестру и сказала, что он будет с ней счастлив, если только никогда не станет спрашивать, почему она делает то или иное. Император согласился, и состоялась свадьба. Пери, его жена, была такой прекрасной, что
казалось невозможным с ней расстаться даже на мгновение. Когда она родила мальчика, перед дверью возникло пламя, и в него императрица бросила своего ребенка: пламя и ребенок исчезли. Когда родился второй ребенок, появилась медведица. Пери бросила девочку ей в пасть, и медведица исчезла. Император не сказал ни слова, но когда во время военного похода посреди пустыни Пери раскрыла все мешки с хлебом и все бурдюки с водой и разлила и рассыпала все их запасы, так что войско, казалось, неминуемо должно было погибнуть от голода и жажды, император уже не мог сдерживаться и потребовал от жены объяснений. Сокрушаясь о его любопытстве, она сказала: "Сожженный ребенок не мог выжить, второй ребенок, девочка, жива и вскармливается медведицей, а запасы пищи были отравлены предателем". Вскоре появилась медведица и принесла ребенка, но мать исчезла. Ребенком была Валкие, знаменитая царица Савская115.
115 Я следую воспроизведению этой цитаты из книги: Laistner, Ratsel derSphinx, vol. 1, p. 202.
Эта история связывает нашу царицу с классическими историями об аниме, поэтому очень важно, что ее мать также проявляет сверхчеловеческую мудрость и предвидение. Тот же самый мотив прослеживается в Коране и в истории про Моисея в суре 18. И в той и в другой истории присутствует запретный вопрос: Моисей отправляется со своим слугой Иехошуа бен Нуном в поисках рыбы, которую они хотели съесть и которая ускользнула от них обратно в воду. Они встретили человека, о котором Аллах в Коране говорит: "один из Наших слуг, которого мы наделили Нашей милостью и мудростью"116. Моисей сказал ему: "Могу ли я последовать за тобой, чтобы ради пользы моей, ты мог обучить меня той мудрости, которую узнал?" Но тот ответил: "Ты этого не выдержишь, ибо откуда тебе взять терпение, чтобы выдержать то, чего ты не понимаешь?" Моисей обещает быть терпеливым и не задавать вопросов, а затем следуют три эпизода, сходные с эпизодами в легенде о Пери, - слуга Аллаха совершает немыслимые действия. Моисей каждый раз спрашивает, зачем тот это делает. "Таинственный слуга Бога"117 покидает его, но перед этим объясняет свои поступки так же, как Пери, демонстрируя свою мудрость и предвидение.
116Лишь позже два комментатора Корана, аль-Букхари (умер в 870 г.) и аль-Табари (умер в 923 г.), отождествили его с Хидром, фигурой исламского мессии. См.: Jung, Symbols of Transformation, CW 5, § 282.
117Ibid., §283.
Юнг в своем эссе "О перерождениях" пишет, что эти немыслимые действия раскрывают, как сознательное эго воспринимает высшие наставления судьбы или Самости118. В нашей истории высшим знанием, недоступным для человеческого разума, обладает анима. Слуга Аллаха из Корана — это мессианская фигура, олицетворяющая мужскую Самость, а наполовину очеловеченная Пери из нашей истории несет в себе черты женской Самости, которая, однако, еще не свободна, и потому жаждет искупления и полного превращения в человека. Она обретет свободу, если не будут заданы запрещенные вопросы; если нетерпеливый человеческий разум эти вопросы задаст, анима не сможет освободиться от природных чар. Этот мотив можно встретить во многих сказках: заколдованные персонажи, оказавшиеся во власти природных чар, жаждут освобождения. Я хотела бы упомянуть лишь русалочку и в связи с этим сослаться на превосходное эссе Эммы Юнг "Анима как первозданная сущность"119, в котором она приводит множество примеров, раскрывающих природу анимы и ее стремление к возрождению, и очень тонко их интерпретирует.
118The Archetypes and the Collective Unconscious, CW 9i, § 247.
119 Animus and Anima.
В нашей истории Балкис — дочь такой феи, не прошедшей через возрождение. Во многих сказках мужчина, не способный освободить свою природную аниму, сам скатывается в ее царство и теряет человеческий облик. Освобождение достигается, говоря словами Эммы Юнг, "благодаря осознанию и интеграции этих неизвестных элементов души120. В легенде Табари это означало, что император должен был молчать и соглашаться с самыми иррациональными действиями, что вовсе не помогало, а лишь ущемляло его мужское мышление.
Здесь мы снова встречаемся с загадками Сфинкса, с той лишь разницей, что в этом случае анима не стремится сохранить свою власть, она не хочет уничтожить мужчину, она желает, чтобы он ее освободил. Она жаждет своего осознания, принятия и изменения. Такое признание и принятие может привести мужчину к временному погружению в царство анимы, которое при неудачном стечении обстоятельств заканчивается тем, что он навсегда исчезает в бессознательном. Однако если все идет хорошо, это приводит к освобождению природной анимы. Эмма Юнг упоминает в качестве примера деву-лебедя (Schwanjungfrau), которая, в конце концов, стала человеком, поскольку ее муж-человек выполнил ее условие: позволил ей вернуться к воде, по крайней мере временно, и даже сам стал лебедем. Эмма Юнг пишет:
Он пытается встретить ее в ее собственной сущности, ее niveau, чтобы сделать ее навсегда своей — с психологической точки зрения, этот поступок свидетельствует о ценности отношений с анимой121.
120Ibid, p. 58.
121Ibid, p. 50.
Царь Соломон тоже способен встретить царицу Шебы как свою природную аниму, поскольку сам близок к природе (стоит лишь вспомнить, что в легендах он понимает язык зверей и владеет волшебной силой). Он способен освободить и возродить ее, ибо занимает трон, дарованный ему Яхве ("...и он будет моим сыном, а я буду его отцом..." — 1 Хрон. 22:10); иными словами, он является воплощением нового духовного развития. Обращение царицы Савской в арабской версии в ислам, а в эфиопской версии — в еврейскую религию, отражает возрождение природной анимы с помощью духовного развития. Вскоре мы увидим другие, более символические проявления этого внутреннего изменения.
После такого обширного отступления, в ходе которого мы узнали о том, что говорит восточная фантазия о демоническом происхождении царицы Савской, давайте вернемся к легенде из Второго Таргума: к Книге Эстер (Эсфири). Мы оставили царицу Шебы в тот момент, когда она попала в весьма неловкую ситуацию. Она стоит на стеклянном полу, куда ее заманил хитрый Соломон. Она решила, что ей придется пройти по воде, поэтому приподняла одежду, обнажив свои волосатые ноги. Как только открылась эта демоническая отметина, начался процесс изменения. Зеркальный стеклянный пол заставил царицу невольно выдать свою
тайну, и теперь стало возможно с ней работать. Эта тайна становится частью сознания, когда Соломон, явно отрезвленный, сухо отмечает:
Твоя красота - красота женщины, но твои волосы — мужские. Волосы украшают мужчину, но уродуют женщину.
Царица обладает неуместной или незрелой маскулинностью, на которую указывает Соломон. Но он не ограничился лишь этим жестким заявлением. Он приказал джиннам приготовить средство для удаления волос, которое называется Нура (смесь мышьяка и негашеной извести); и, согласно легенде, так впервые была создана и использована Нура122.
122См.: Elias Griinebaum, Neue Beitrage zur semitischen Sagenkunde, p. 219. ,23См. выше, р. 81.
Элемент незрелой маскулинности, доминирующий в абиссинских легендах о царице Савской, выражается не только в звериной демонической отметине, но и в ее мужском характере. Она — девственная царица-амазонка, которая возрождается и обретает свою женственность (неотделимую от отношений с мужчиной) и одновременно "обращается" к более высокой духовности.
Все внутреннее движение и активность в этих легендах проистекает из женственности. Как уже указывалось, внутренняя драма проявляется с другой стороны: это не развитие анимы, а развитие женщины, которая подчиняется высшей форме анимуса. Естественно, эти истории можно рассматривать и с точки зрения развития мужской анимы. Девственная царица, которая никому не отдается, - это аспект анимы, не связанный с мужским эго-сознанием. Она представляет собой скрытый в бессознательном мужской аспект. Мужчина с анимой-амазонкой не готов выражать свои чувства. Это может произойти только если он уверен в своей маскулинности. Следовательно, аниму-амазонку следует победить и освободить, вернуть ей ее женственность до того, как произойдет coniunctio, соединение мужских и женских качеств.
Но давайте снова взглянем на царицу Шебы с точки зрения развития женщины. Сейчас мне хотелось бы обратиться в первую очередь к арабской и эфиопской версиям Кебра Нагаст, "Книги славы царей".
Одну легенду я уже упоминала в связи с историей рождения царицы Шебы, — это арабская версия эфиопской легенды; вторая легенда — сама книга Кебра Нагаст. В обеих версиях (очень похожих) царь Соломон не приказывает явиться царице Шебы, она отправляется к нему по собственной воле. В первом варианте она хочет убрать со своей ноги козлиное копыто, во второй версии она решила его посетить, услышав о его мудрости. Кебра Нагаст в особенности настаивает на том, что царица отправилась повидать Соломона именно из-за его мудрости и что главным ее впечатлением от встречи с Соломоном была его мудрость. Это обстоятельство само по себе заставляет нас воспринимать данные легенды через призму женского психологического развития. Однако, как уже отмечалось, процессы мужского и женского развития всегда пересекаются.
Теперь обратимся к этим легендам. Первая - это уже упоминавшаяся история из традиции Аксум в Северной Абиссинии, в которой у Царицы Савской появилось ослиное копыто из-за того, что ей на ногу попала капля крови дракона123. Ее привязали к дереву, чтобы принести в Жертву дракону, но семеро святых, устроившихся под этим деревом передохнуть, ее спасли: они убили дракона, развязали ее и отослали обратно в деревню. Но жители деревни, решив, что она сбежала от дракона, прогнали ее прочь. На следующий день она показала им мертвого дракона, и тогда они не только приняли ее обратно в деревню, но и сделали своей правительницей.
123 См. выше р. 81
На первый взгляд, это событие кажется невероятным, однако стоит посмотреть на него с психологической точки зрения. Девушка была избрана жертвой для бога-дракона, она была табу, то есть была избрана для ритуальной цели, связанной с судьбой племени. Такой человек не может вернуться к обычной повседневной жизни. Она принадлежала дракону. Она была священна, ее должен был поглотить демон племени, возможно, тотем племени. Она могла изменить свою судьбу, но для этого ее жизнь должна была принять иную, обезличенную форму, столь же связанную с жизнью племени, как жертвоприношение. Из женственной и пассивной жертвы она становится мужественным и активным предводителем племени. В этой истории содержится намек на то, что, увидев мертвого дракона, люди решили, что его убила она. Поскольку ее слеза упала на "анимус" (на семерых святых), возможно, она косвенно и убила дракона. После этого она стала правительницей и, как вы помните, выбрала себе в помощники тоже девушку. Но ослиное копыто осталось в качестве знака ее связи с драконом.
Это также является превосходным символом современных амазонок, у которых анимус не связан с женскими чувствами, а функционирует как автономный мужчина, тогда как женственность остается на животном уровне. В таком случае психологическая девственность становится защитой от женственности, от "осознания" себя женщиной (вспомним, что библейский термин "познать" обозначает любовные объятия)'24. В современной жизни эта негативная девственность может поддерживаться с помощью бесчисленных сексуальных связей, которые в самых тяжелых случаях внутреннего расщепления превращаются в автономную жизнь "ослиного копыта". Но в других случаях такие женщины сознательно или бессознательно стремятся вернуть себе женственность, но, не будучи способны к женскому подчинению, создают такие условия, в которых мужчина заставляет их подчиниться. Мужчине следует разрушить стену, которую такие женщины возводят вокруг личностного, эротического царства. Таким образом, иногда мужчине приходится использовать хитрость, чтобы победить в женщине "мужчину", чтобы обратиться непосредственно к ней.
Так и происходит в той истории. Вскоре после того, как Этье Азеб (так в этой истории зовут царицу Шебы) стала правительницей своего племени, она услышала о том, что царь Соломон умеет исцелять людей. Она решила отправиться к нему, чтобы он убрал с ее ноги копыто. Она и ее помощница сделали себе мужские прически и, надев перевязи с мечами, отправились в Иерусалим ко двору Соломона. В этой версии царица Шебы буквально приходит к царю Соломону, переодевшись мужчиной, и далее в тексте идут довольно забавные строки: "Соломону сообщили о ее прибытии, и он приказал своим слугам привести к нему царя Абиссинии"125.
124См. Быт. 4:17, 25, а также 1 Кн. Сам. 1:19. Более подробно об этом понятии
можно прочитать в моей статье "The Image of Marriage between God and Israel", p.
77.
125Budge, The Queen ofSheba, p. 68.
Затем, как только изуродованная нога царицы коснулась порога, она чудесным образом исцелилась. В этой версии изменение, к которому она стремилась, вызывает genius loci, то есть местный дух исцеляет демонический животный знак126. Если бы это была единственная причина ее приезда в Иерусалим (как она сама считала), ей оставалось повернуться и отправиться домой. Но ее бессознательная цель — стать женщиной, и освобождение от животного знака — только начало. Однако поскольку она не осознает собственную цель (эта цель скрыта под сознательной мужской внешностью), мудрый царь реагирует на ее бессознательное желание на уровне ее собственной природы и использует хитрость. Соломон был мудр и, конечно же, быстро понял, что они были женщинами, и решил поймать их в ловушку:
Когда наступила ночь, он повелел поставить две постели для своих гостей в собственной спальне, а к потолку подвесил бурдюк с медом, в бурдюке проделал маленькую дырочку и поставил на пол сосуд, в который капал мед; и Соломон, и его гости легли спать. По ночам царь привык сохранять бдительность и спал с полузакрытыми глазами, и потому, когда две женщины, жаждавшие вылезти из постели, чтобы отпить меда, увидели, что его глаза полуоткрыты, они решили, что царь не спит, побороли свое желание отпить меда и не шевельнулись. Через некоторое время царь проснулся и закрыл глаза, а женщины, решив, что он заснул, вылезли из постели, подошли к сосуду и стали пить мед. Так Соломон узнал, что его гости были женщинами, и он поднялся и лег с ними в постель и спал с ними обеими127.
Вы вскоре увидите, что эта северо-абиссинская легенда гораздо примитивнее легенды из Кебра Нагаст, к которой я хочу сейчас обратиться. В этой поздней христианской версии "Царица Юга" не полностью мужеподобна. Вот как о ней пишут:
Лицо ее было очень красиво, фигура — превосходна, а понимание и разум, которые Бог даровал ей, были столь высоки, что она отправилась в Иерусалим, чтобы услышать мудрость Соломона128.
126Об этом же чудесном изменении более подробно говорится в нескольких других версиях этой легенды.
127Budge, The Queen ofSheba, p. LXVII.
128Ibid., p. 17.
Однако весьма интересно, что, как и Соломону в еврейской легенде, весть о царице Савской приносит из бессознательного птица, удод, то есть интуиция; в нашей истории у самой царицы Савской тоже есть посредник. Поскольку действие исходит из женского бессознательного, нет ничего удивительного, что в роли посредника выступает фигура, подобная Меркурию, Тамрин Торговец. Он торговал с царем Соломоном, и с этой целью часто путешествовал из страны царицы Шебы в Иерусалим. Мудрость Соломона произвела на него очень сильное впечатление и, вернувшись в Эфиопию, он рассказал обо всем своей царице. "Каждое утро, - дважды повторяется в тексте, - Тамрин рассказывал Царице о мудрости Соломона; он вспоминал то, что видел у царя, и все пересказывал ей". Эффект всех этих соблазняющих рассказов был таков:
Царица онемела от изумления, услышав рассказы торговца, своего слуги, и в сердце своем она подумала, что должна к нему отправиться; и она плакала от того, сколь сильное удовольствие доставляло ей то, о чем рассказывал ей Тамрин... И сердце ее склонилось к тому, чтобы отправиться к нему, ибо Бог заставил ее сердце к этому склониться и заставил ее этого желать129.
Нет никаких сомнений в том, что искренняя духовная потребность и желание, то есть проблема анимуса, становится судьбой царицы. Это очень сильно выражено в словах, которые она говорит своему народу, перед тем как покинуть его и подчиниться своему желанию повидать Соломона: "Поразила меня любовь к мудрости и поводья понимания подгоняют меня". В этих словах звучит страдание, связанное с процессом внутреннего роста. Вся прощальная речь — это восхваление мудрости. При этом происходит очень интересное изменение: женский образ мудрости превращается в мужской. Сначала царица говорит:
Мудрость величественна и богата: я буду любить ее, как мать, и она обнимет меня, как свое дитя. Я буду следовать по стопам мудрости и она навсегда пребудет со мной130.
В следующем отрывке мудрость уже теряет личностные черты:
Будем искать ее и найдем ее; будем любить ее, и она не отдалится от нас; будем преследовать ее и поймаем ее; спросим и получим ответ; и повернем головы свои к ней и никогда ее не забудем131.
Но процесс проекции идет своим ходом: мудрость внезапно отождествляется с "мудрецом" и, в конце концов, — с царем Соломоном, достигая в самом тексте внутренней реальности. Внезапно появляется ощущение, что эта женщина попала во власть неотделимого от личности архетипа мудрости. Я считаю, это больше относится к женщинам, чем к мужчинам: они любят идеи лишь в их жизненных проявлениях. Прислушаемся к ее словам:
Почитать мудрость —значит почитать мудреца, а любить мудрость — значит любить мудреца. Люби мудреца и не отдаляйся от него и увидев его, ты станешь мудрой; слушай слова его и сможешь стать подобной ему; смотри туда, куда ставит он ногу свою и не оставляй его и тогда ты сможешь обрести крупицы его мудрости. И я люблю его, едва услышав о нем, еще не увидев его, и весь рассказ о нем, который мне поведан, подобен желанию сердца моего, подобен воде для жаждущего132.
129lbid., p. 20.
130Ibid., р. 22.
131Ibid.
132Ibid.
Последнее предложение прекрасно доказывает все, что сказано выше. Женщине необходимо, чтобы мудрость была воплощена в реальном человеке, иначе она не сможет по-настоящему ее воспринять.
В этой более подробной и сложной истории нет проблемы наподобие ослиного или козлиного копыта. Царица проводит шесть месяцев в отдельном доме при дворе царя Соломона, общается с ним каждый день, впитывает каждое его слово, восхищается его добрым и мудрым поведением.
Где же в этой, казалось бы, скучной и безмятежной истории проявляется природа? Как это ни удивительно (а может быть, и не удивительно вовсе), она проявляется почти так же, как и в предыдущей, более простой истории - она проявляется в хитрости, с помощью которой царь завоевал девственную царицу. Очень важно, что это произошло лишь после того, как, образно выражаясь, духовный плод их встречи упал с дерева, то есть после того, как царица Шебы обратилась к почитанию Яхве. Она говорит:
С этого момента я не буду поклоняться солнцу, а буду поклоняться Создателю солнца, Богу Израиля. И эта Скиния Бога Израиля будет Владычецей моей133, и Владычецей семени моего после меня, и Влады-чецей всего царства моего, которое во владении моем. И из-за этого обрела я милость твою и милость Бога Израиля, моего Создателя, Который привел меня к тебе и дал услышать твой голос, и показал мне лицо твое и позволил понять повеление твое134.
Когда после этого всего царица хочет вернуться домой, царь шлет ей послание, в котором приглашает ее остаться подольше, чтобы приобретенная ею мудрость возросла благодаря изучению повседневной жизни его царства: "Я дам тебе полные наставления, и ты узнаешь, как организовано мое царство135.
133Скиния отождествляется с Девой Марией, потому что Закон Яхве содержится в ней, как позднее Христос - в Марии. Скиния играет главную роль в продолжении этой эфиопской легенды. Сын царицы Шебы и царя Соломона - Байна лекхем, "сын мудреца" - украл Скинию, использовав хитрость и убив нескольких ремесленников и священников, участвовавших в краже, пока был при дворе царя Соломона. Он привез Скинию в Эфиопию, и из-за этого манна и благословение покинули Израиль и перешли в Эфиопию.
134Budge, The Queen ofSheba, p. 33.
135Ibid.
В свою очередь, царица ответила:
Из глупой я стала мудрой, потому что следовала твоей мудрости, и из существа, отвергаемого Богом Израиля, я стала избранной женщиной благодаря вере в моем сердце; и потому не буду я поклоняться никакому Богу, кроме Него136.
Она решила остаться. "И, - продолжает текст:
Соломон обрадовался этому и... дом царя Соломона ежедневно был открыт (для гостей). И он пышно разукрасил его с радостью, миром, мудростью и нежностью; а затем приказал накрыть царский стол в соответствии с законом царства137.
И на этом замечательном обеде царь Соломон велел подать очень острую пищу (как сказано в тексте, это было "мудрое намерение"). Когда все остальные ушли, царь сказал царице: "Во имя любви отдохни здесь, пока не наступит рассвет"138. Она не отвергла приглашение, однако, сказала:
Поклянись мне Богом своим, Богом Израиля, что ты не возьмешь меня силой. Ведь если я, дева, буду совращена, мне придется возвращаться домой в скорби и печали139.
Царь Соломон ответил:
Я клянусь тебе, что не возьму тебя силой, но ты должна поклясться мне, что не возьмешь силой ничего из того, что в моем доме140.
136Ibid.
137Ibid.
138Ibid.
139 Ibid.
140Ibid., p. 34.
Царица со смехом поклялась в этом, говоря:
Ты мудрец, почему же ты говоришь, как глупец? Неужели я украду что-нибудь или вынесу из дома Царя что-нибудь, чего царь не давал мне? Не думай, что я приехала сюда из любви к богатству. Да и мое царство так же богато, как и твое и мне нечего желать, у меня все есть. Я приехала сюда в поисках твоей мудрости141.
141 Ibid.
Итак, на сознательном уровне царица владеет собой и не осознает внутреннюю потребность, из-за которой согласна остаться. После этого царица ощущает заменитель "отсутствующего эроса" — чудовищную жажду, ей безумно хочется выпить воды. Этой ночью, решив, что Соломон спит, чтобы утолить свою жажду, она подошла к его столу и взяла кувшин с водой. Это была ловушка. Она украла воду и тем освободила Соломона от его клятвы. Она сказала ему: "Я освобождаю тебя от твоей клятвы, только дай мне выпить воды". Далее в тексте говорится: "Он разрешил ей выпить воды, а после того, как она выпила, сделал с ней то, что хотел, и они спали вместе"142.
142Ibid., p. 35.
В арабской версии Кебра Нагаст еще больше подчеркивается амазонский характер царицы Савской. Она более сознательно отказывается отдаться царю. Вот что сказано в тексте:
И Соломон страстно любил женщин, и когда она стала часто посещать его, он очень сильно возжелал ее и просил ее отдаться ему. Но она не желала этого и сказала ему; "Девой, девственницей приехала я к тебе; неужели должна я вернуться лишенной девственности и стать презираемой в своем царстве?" И Соломон сказал ей: "Я возьму тебя в законные жены, я — Царь, ты же будешь Царицей". Но она ему не ответила. "Заключи со мной соглашение — я возьму тебя в жены, только если ты сама того пожелаешь. Вот условие этого соглашения: если придешь ты ко мне ночью, когда буду я лежать в постели своей, тогда станешь ты моей женой по Закону Царей". И вот заключила она с ним это соглашение, решив про себя, что сбережет от него свою девственность. И Соломон многие дни обучал ее своей мудрости и больше не требовал, чтобы она отдалась ему, и ей показалось, что это хорошо, потому что она решила, что он выкинул ее из головы143.
143Ibid., p. Llll.
Затем следует та же история про острую пищу и жажду.
Давайте снова вернемся к эфиопской версии. Плодом союза царя Соломона и царицы Шебы был сын, родившийся по возвращении царицы в Эфиопию. Царь Соломон дал ей кольцо со своей руки, чтобы она прислала его обратно вместе с их ребенком, если ребенок окажется мальчиком. Родился мальчик и, когда он подрос и стал спрашивать о своем отце, она отвечала ему: "Почему ты спрашиваешь меня о своем отце? Я — твой отец и твоя мать, не стремись узнать большего".
Но он не прекратил свои расспросы, и однажды она все рассказала ему. Когда Бейна Лекхему исполнился двадцать один год, она отослала его вместе с кольцом к его отцу. Я пропущу историю о путешествии Бейна Лекхема к царю Соломону, о его пребывании у него и о его возвращении вместе со Скинией, потому что нас больше интересуют отношения между царицей Шебы и царем Соломоном. Однако в этой истории есть один интересный момент. В тридцать третьей главе читаем:
А в земле Эфиопской был закон, что править должна (только) женщина, и она должна быть девственницей, не познавшей мужчину, но Царица сказала (Соломону): "Отныне править будет мужчина из рода твоего, а женщина больше не будет править; только семя твое будет править и семя его, после него, из рода в род"144.
144Ibid., p. 38.
Это означает отмену законов матриархата, отмену правления царицы-амазонки. Царица-амазонка не отрекается от власти, но объявляет, что "женщина больше не будет править". С точки зрения развития анимуса, союз с анимусом вызывает решающее изменение: позитивный анимус (символическое значение сына) отделяется от женской части психики и начинает править, а женщина отделяется от него. Подтверждением тому служит явление, часто встречающееся в современной женской психологии. Если женщина освобождается от одержимости анимусом, если она, вместо того, чтобы им быть, соединяется с ним, она осознает свои мужские черты, принимает и развивает свою маскулинность, она вместе с тем становится более женственной, поскольку признанный анимус больше не подавляет, не извращает и не уничтожает ее женственность.
Рассмотрев женский аспект coniunctio царицы Савской и царя Соломона, давайте вернемся к мужскому аспекту, соответствующему основной линии легенд. Анима, полуживотное-получеловек, наделенная безжалостной силой Сфинкса, возрождается: ее загадки разгаданы, ее тайны раскрыты, и она освободилась от животной стигмы.
Прежде чем перейти к загадкам, мне хотелось бы упомянуть о том, какие интересные изменения претерпел мотив козлиного копыта царицы Савской в христианском Средневековье. Немаловажно, что царица Савская из христианских легенд этой стигмой отмечена: ведь в христианской традиции она почти слилась с образом мистической невесты. Ее отождествляли с Суламифью из Песни Песней, а для Отцов Церкви она стала символом язычников, ожидающих пришествия Мессии (в Евангелии от Матфея 12:42 сказано, что "царица юга" пришла с края земли, чтобы услышать мудрость Соломона). Гонориус из Аутуна упоминает царицу Савскую и царя Соломона среди Paranymphi Sponsi et Sponsae (прислуживающих Невесте и Жениху).
В вышеупомянутых христианских легендах о царице Савской присутствует дерево креста, прикосновение к которому чудесным образом исцеляет ее ногу. Скорее всего, это легенда восточного происхождения, она содержится в арабской версии Кебра Нагаст, согласно которой дерево для креста прибыло из Рая. Соломон своей мудростью вызвал его с неба на землю, и его принесла знаменитая гигантская птица Рух. Это дерево расщепляло камень, и Соломон использовал его при строительстве храма. К этому райскому дереву и прикоснулась царица, когда шла к царю по воде (а не по хрустальному полу, как в еврейской легенде). Позже из этого дерева сделали крест, и тогда возникла связь между Адамом и Христом; дерево креста можно рассматривать как символ развития от райского природного состояния до воплощенного божественного сознания. Но именно это развитие сознания очеловечивает аниму; то есть, если связь с природой не прервана, если происходит coniunctio природы и духа, результат будет одинаковым и для мужчины (как в еврейской легенде), и для женщины (как в эфиопской легенде).
В наши дни, когда стала особенно ясно проявляться темная сторона патриархального мышления, появилась тенденция принижать патриархат и идеализировать матриархат. Однако не следует забывать, что темная сторона матриархата - это хаос, бесформенная топь, жаждущая искупления, бесконечная череда смертей и рождений, из которой не могло бы ничего развиться, если бы не появился Дух. Желанная цель, появляющаяся в мифах, легендах и снах, — это не материнский мир и не отцовский мир, это coniunctio женского и мужского начала.
Легенда о царице Савской и о дереве, из которого впоследствии был сделан крест, встречается и в западнохристианских средневековых легендах. В них род царицы Савской ведется от Ноя и заканчивается волхвами, пришедшими поклониться младенцу-Христу. Это связано с тем, что царицу Савскую довольно рано отождествили с Сибиллой, прародительницей всех волшебников. Византийский летописец девятого столетия, монах Георгий, пишет, что греки называют царицу Савскую Сивиллой. Георгий имеет в виду Сивиллу Сабскую, о которой пишет Павсаний: это пророчица, жившая с евреями за пределами Палестины, в Сирийских горах. Элиан называет ее еврейской Сивиллой145.
145См.: Hertz, Gesammelte Abhandlungen, p. 437.
Царицу Шебы с легкостью отождествили с Сивиллой еще и потому, что ее таинственная страна была окружена магическим ореолом. Благодаря этой таинственности арабская царица Шебы, Билкис, в западных легендах превратилась в волшебницу и пророчицу. Ее называли Regina Sibylla и связывали с легендой о дереве, из которого был сделан крест.
Согласно западной версии легенды, когда царица Савская (то есть Регина Сибилла) направлялась к Соломону, она дошла до реки, через которую было перекинуто бревно. Будучи пророчицей, способной заглянуть в будущее, она поняла, что из этого бревна будет сделан крест для Христа. Охваченная благоговейным страхом, она не решилась наступить на это бревно. Тогда приподняв полы своего платья (здесь мы без труда узнаем мотив хрустального пола во дворце Соломона), она перешла реку босиком. И тут же произошло чудо: едва перейдя реку, ее перепончатая нога превратилась в человеческую. В этой версии возрождение в еще большей степени связывается с крестом, который будет сбит из этого дерева.
Интересно отметить и другое изменение: ослиное или козлиное копыто из восточных легенд превратилось в перепончатую ногу эльфа или девы-лебедя из немецкого фольклора. В вышеупомянутом эссе Эмма Юнг приводит несколько примеров того, как анима-природа проявляется в форме девы-лебедя: среди прочих она упоминает индийскую историю про Пурураваса и Урваши из Ригведы, ирландскую сагу "Сон Энгуса" и песню Волунда из Эдды, которая начинается с мотива девы-лебедя146. Это одна из древнейших форм анимы, и ее можно встретить в любом уголке земли.
146См.: Animus and Anima, p. 46.
Лебедь указывает на то, что психологически анима близка к воде, к бессознательному, в котором она всегда готова исчезнуть, и где она действительно исчезает в некоторых историях, ибо ее муж-человек совсем не позволяет ей хотя бы иногда возвращаться к ее изначальной природе. С другой стороны, лебедь символизирует аниму, которую трудно поймать и удержать, поскольку она может улететь и исчезнуть в воздухе. В истории из Ригведы нимфа Урваши исчезла навсегда, поскольку муж не выполнил ее условие: "Я исчезла, как первые лучи зари... Я подобна ветру, который трудно поймать"147.
147Ibid., p. 47.
В нашей легенде вместо хрустального пола появляется река, что еще больше подчеркивает переход с одного берега на другой, переход от мира природы к духовному миру. Этот мотив отражает эпохальное событие в развитии человеческого сознания. Столь же глубокий отпечаток он оставил и в бессознательном: этот мотив часто встречается в живописи. На большом количестве иллюстраций Соломон ждет царицу Савскую на другом берегу реки148. Я приведу лишь два примера, которые, мне кажется, очень показательны для этого легендарного мотива. Первый - чудесная
148См. иллюстрации в книге: Jeanne Lucien Herr, "La Reine de Saba et le Bois de Croix".
картинка в персидском манускрипте149, в полной мере отражающая богатое воображение исламских легенд. На ней изображен царь Соломон, сидящий на троне, вокруг головы которого светится пророческий нимб. К нему по воде приближается царица Савская, подобрав одежды и обнажив волосатые ноги. Царя и царицу окружают звери и джинны, которые повинуются их приказам, и небесные птицы, с которыми может разговаривать Соломон. Второе изображение, которое кажется мне очень трогательным, принадлежит Пьеро делла Франческа, - это часть его фресок в Ареццо150.
149Bibliotheque Nationale, Paris, reproducted in Th. W. Arnold, Painting in Islam, p. 108.
150Прекрасные иллюстрации приведены в книге SKIRA book on Piero della Franchesca.
В западных легендах акцент делается на связь царицы Савской со звериной природой, тогда как другой признак ее демонической природы (вопросы Сфинкса) полностью исчезает. Однако в эфиопской версии на первый план выходят именно вопросы царицы, хотя они подаются в несколько ином свете. Это уже не жестокие вопросы Сфинкса; Сфинкс рвался к власти, и вопросы были средством ее достижения, а царица задает настоящие вопросы, она стремится к мудрости Соломона.
В еврейской легенде, которая содержит в себе все мотивы — несомненно, на нее опирался священник Исаак, составляя Кебра Нагаст151-можно найти оба элемента: избавление от животной стигмы и ответы на вопросы. Ослиное копыто царицы отразилось в воде или в зеркальном полу, и благодаря этому пришло осознание проблемы. Однако осознание — еще не решение, потому что впоследствии царица задает вопросы, которые сильно различаются в еврейских и арабских легендах.
151См.: Budge, Queen ofSheba, p. XL.
Хотя в этих легендах уже нет присущей Сфинксу угрожающей атмосферы, но поскольку царица начинает задавать вопросы сразу после того, как была обнаружена ее демоническая нога, очевидно, что эти два события тесно связаны между собой. Вопросы задает царица со звериными ногами, и ее освобождают два действа: алхимический процесс удаления волос и ответы на ее вопросы. Мы видим перед собой стремящуюся к освобождению женщину-Сфинкса. Загадки, которые царица загадывает Соломону, только подтверждают это.
Загадки содержатся в трех источниках, частично перекрывающихся между собой: 1) Второй Трагум к Книге Эстер (наша основная легенда); 2) Мидраш Мишле Рабба; 3) Мидраш Хахефец, йеменитский манускрипт, находящийся в Британском Музее'52. Первый источник содержит три загадки; второй — четыре; а йеменитский источник — одиннадцать загадок: загадки из Мидраш Мишле и некоторые другие, разбросанные по Талмуду и Мидрашам153. Не будучи в состоянии привести их все, я решила выбрать первые три загадки из Мидраш Мишле Рабба, которые потом позаимствовали арабские авторы. Вот первая из них:
Семь выходящих и девять входящих: двое утоляют жажду, а один пьет.
Соломон ответил, что это семь дней Ниды, то есть менструации; девять - это девять месяцев беременности; два — это груди, которые утоляют жажду; а один - это ребенок, который их сосет154.
152См.: S. Schechter, "The Riddles of Solomon in Rabbinic Literature", p. 349.
153См. статью "Соломон" в Еврейской Энциклопедии.
154См.: S. Schechter, "The Riddles of Solomon", p. 354.
Вот вторая загадка, которую царица Шебы задала Соломону: Женщина сказала своему сыну: "Твой отец — мой отец, а твой дед — мой муж; ты — мой сын, ая- твоя сестра".
На это Соломон ответил: "Мать, сказавшая это своему сыну, была одной из дочерей Лота".
Третья загадка, присутствующая почти во всех легендах, выражена не в словах, а в действиях. Царица Шебы присылает к Соломону пятьсот юношей, одетых, как женщины, и столько же девушек, одетых, как мужчины. (В другой версии по шесть тысяч и тех и других, одетых совершенно одинаково.) Соломон должен определить, кто мужчины, кто женщины. Согласно большинству легенд, он разгадал загадку, предложив им воду для умывания и по тому, как они умывались (мужчины — одной рукой, женщины — двумя), он отличил их друг от друга. В другой версии он предложил им жареные каштаны и кукурузные зерна. Мальчики беззастенчиво протянули руки (так говорится в тексте)155, тогда как девочки брали предложенные им подарки, обернув руки своим нижним бельем. В еще одной версии говорится, что мальчики подняли полы своей одежды, чтобы принять подарки, а девочки стыдливо протянули свои платки.
155Там же.
С третьей загадкой связано кое-что интересное. Согласно Диодору, Семирамида придумала медийско-персидское платье, по которому невозможно было понять, на кого оно надето — на мужчину или на женщину156. Согласно Та'алаби, Байдави и Хусейну, юноши и девушки не были одеты одинаково: на юношах была женская одежда, а на девушках -мужская. В этих переодеваниях содержится намек на культы андрогинных божеств, к которым принадлежала и Семирамида157. А как мы знаем, Семирамида тесно связана с Иштар.
156См. Hertz, Gesammelte Abhandlungen, p. 426.
157Ibid.
Взглянув на загадки внимательнее, мы заметим, что первая похожа на классическую загадку Сфинкса, так как в ней тоже говорится о природных законах, управляющих человеческой жизнью. Но здесь речь явно идет о законе природы, управляющем жизнью женщины, о таинственной женской природе.
Второй вопрос связан с инцестом отца и дочери. В Ветхом Завете народ Моава, произошедший от союза Лота с одной из его дочерей, наделен природными, женскими, матриархальными чертами. Инцест произошел в пещере (женская символика очевидна), когда Лот напился, то есть попал во власть бессознательного. Мужской принцип здесь все еще полностью подчиняется женскому, как и в мифе о рождении Адониса, сына Мирры, дочери царя Кипра Кинираса, которая напоила своего отца и переспала с ним.
На первый взгляд, первые две загадки не связаны друг с другом, но, посмотрев на них с точки зрения психологии, мы увидим, что вторая загадка вытекает из первой: раскрывается самодостаточная женская природа и, благодаря инцесту с отцом, рождается мужской принцип. Дочери Лота совершили инцест со своим отцом, так как хотели родить сыновей. После этого возникает третья загадка, в которой говорится о различиях между мужчиной и женщиной, об особой ценности каждого из них.
Мудрый царь Соломон размышляет над этими загадками. Теперь его мышление превращается в символическое зеркало, которым до этого был хрустальный пол. В этом зеркале отражается и женское таинство царицы Савской, и ее стремление к духу. Увидев свое отражение, она может себя осознать и завершить искупление; ведь именно после этого, согласно некоторым легендам, происходит соединение царственной пары.
В связи с этим небезынтересно упомянуть и четвертую загадку из Мидраш Мишле, которая анахронично предвещает обращение царицы к Богу, ее внутреннее преображение. Эта загадка тоже выражена в действиях. Она привела к царю несколько человек. Некоторые из них были обрезанными, некоторые — нет, и попросила определить, кто из них кто. Он тут же подал знак первосвященнику, и тот открыл Ковчег Завета. Обрезанные поклонились до пояса, и при этом их лица наполнились сиянием Шехины. Необрезанные простерлись на земле. Это означает, что святость божественного присутствия захлестывает и ужасает тех, кто к ней не привык. Таким образом, языческая анима говорит царю о своей собственной проблеме и тот, поняв ее, ей помогает158.
158См.: Chastel, "La Legende de la Reine de Saba", p. 42.
Я хотела бы упомянуть еще об одной традиции. Эта традиция отождествляет царицу Савскую, без всех ее приведенных выше демонических свойств, с Софией. Вот что об этом пишет Мария-Луиза фон Франц:159 алхимическая традиция утверждает, что regina austri, "царица юга" из Евангелия от Матфея 12:42, — это сама Сапентия, и ее, как и Соломона, считают автором алхимических трудов. Ее также отождествляют с Мириам, "сестрой Моисея". Согласно Руске, она носила имя Билкис и была царицей Египта; среди прочих трудов ей приписывается книга, которая начинается словами: "После того, как я поднялась на гору..."
159Aurora Consurgens, p. 158.
В трудах Отцов Церкви София-Сапентия - исключительно положительная фигура, предшественница Марии. А в герменевтических текстах Отцов Церкви regina austri также символизирует образ Церкви, это regina или concubina Христа, которого называют rex austri. Такая аллюзия отождествляет эту женскую фигуру с самим Богом, который "отправится вместе с южными вихрями"160. Но южный ветер, как отмечал Юнг в своей книге "Психология и алхимия"161, - это символ Святого Духа, вероятно, из-за того, что он горячий и сухой. Святой дух пылает и вызывает восторг. Узнав про это, мы уже не можем отрицать, что regina austri, как и Сапентия, — это пневма.
1603ax. 9:14; в ивритском тексте ca'apor теман, "бури Йемена".
161CW12, § 473.
В Каббале же развитие пошло по совершенно иному пути: царица Шебы отождествлялась исключительно с Лилит. В Каббале Софии соответствует Шехина - обитающая в человеке Божественная женственность. Царица Шебы - ее темная сестра, как бы тень Шехины. Это говорит не только о расколе, но и о разграничении. В Зохаре очень интересно описываются отношения между Шехиной и Лилит: когда Шехина удаляется, Бог пребывает с Лилит. В переводе на психологический язык это означает, что когда у Бога отсутствует его женское чувство, власть захватывает его демоническая разрушительная анима. Эта ситуация намекает на дальнейшее развитие божественной драмы, которая разыгрывается в человеческой душе. Искупление Лилит еще не произошло. Подобный же раскол можно увидеть на примере светлой Марии и полчищ Ламия из народного фольклора. Однако Лилит, убивающая детей Ламия, связана с Богом, подобно Сатане162, что говорит о существовании возможности интеграции тьмы.
162См. мою книгу Satan in the Old Testament.
Образ объединения противоположностей известен нам из алхимии. Coniunctio царицы Савской и царя Соломона, в качестве возрождения темной царицы, является наиболее полным выражением этого образа, ибо содержит в себе и тьму, и свет. (Подтверждение этому можно найти в книге Юнга Mysterium Coniunctionis.) Как указывал Юнг, для алхимиков отношения между царем Соломоном и царицей Савской стали паттерном духовной любви. Царица Шебы - это Девственная Земля, женский аспект Меркурия и небо, в котором сияет солнце. Она окружает Солнце, она — природный сосуд Солнца. Читая об этом, невольно вспоминаешь, что во Втором Таргуме к Книге Эстер Билкис поклонялась солнцу. В алхимии царица освободилась из тьмы; об этом говорится в длинном отрывке из Tractatum Aureus de Lapide. В конце его царица говорит:
После смерти ко мне возвратилась жизнь. Несмотря на мою бедность, мне были доверены сокровища мудрого и могущественного. Поэтому и я могу сделать бедных богатыми, даровать милость бесправным и возвратить здоровье больным163.
Возрождение можно заметить и еще в одном тексте, на который ссылается Юнг. Йоханнес Грассеус пишет о белой голубке, скрытой в свинце, которую нужно оттуда извлечь:
Это целомудренная, мудрая и богатая царица Савская, одетая в белое, желавшая отдаться только царю Соломону. Человеческое сердце не может полностью это постичь164.
163Цитируется по: Mysterium Coniunctionis, CW 14, § 534, курсив мой.
164 Ibid., §533.
В завершение мне бы хотелось привести чудесный комментарий Юнга. Он пишет, что царицу Савскую следует отождествлять с Христом, особенно в первом из процитированных отрывков. Это доказывает,
что царь и царица — одно... Фактически, царица соответствует душе (аниме), а царь — духу, доминирующему сознанию. Взглянув на царицу с этой точки зрения, мы можем понять, почему тайный труд иногда называли "Reginae Mysteria"165.
Однако Юнг пишет, что это объяснение "верно лишь относительно мужской психологии. Для женщины все наоборот"166.
165Ibid.. §536.
166Ibid., n. 428.
Что же это значит? Я думаю, ответ можно найти в Tractatum Aureus de Lapide, где Царица Юга говорит, что после смерти ей была возвращена жизнь, и у нее появилась способность передавать сокровища мудрого, которые были ей вверены. Это может означать, что дух, принятый женской psyche, становится ее собственным.
Но то, что Юнг пишет дальше, относится и к мужчинам, и к женщинам:
Но осознанная установка, отвергающая эгоистичные устремления, -не только в воображении, но и в реальности — и подчиняется надличностному велению судьбы, может претендовать на то, чтобы служить царю. Эта наиболее возвышенная установка поднимает статус анимы от искусительницы до психопомпа. Аналогом трансформации царственной субстанции из льва в царя является трансформация женского элемента из змеи в царицу. Коронация, апофеоз и брак указывают на одинаковый статус сознания и бессознательного, который становится возможным на высшем уровне — coincidentia oppositorum с эффектом искупления167.
167Ibid., §540.