Чтобы понять то, что говорится в Ветхом Завете о женщинах, сначала следует обратиться к добиблейским временам. В этот политеистический период доминировало женское начало. Это было время великой богини-матери, матери-земли, время вечного чередования плодородия и опустошения, время законов природы. С точки зрения психологии, это было время царствования амбивалентной матери-земли, дающей жизнь и пожирающей своих детей.
Эта амбивалентность ярче всего выражена в "Молитве-оплакивании Иштар", великой вавилонской богини-матери168. Одновременно упоминаются ее темная и светлая стороны. Она — богиня рождения, жизненной силы, "которая открывает закрытые утробы каждой женщины", а "куда она ни взглянет, там мертвый оживает, а больной выздоравливает". Но вслед за этим дается описание ее темной стороны:
О помощница в войнах, определяющая исход битвы,
О наделенная божественной силой, увенчанная короной власти,
О звезда скорби, заставляющая братьев сражаться,
О несравненно яростная в бою, сильная в битве,
О пламя..., вызывающее гневное разрушение,
О великая Ирнини, свирепая львица, да пребудет твое сердце в покое,
О яростная дикая буйволица, да успокоится твой дух.
168См.: J.R. Pritchard, ed., Ancient Near-Eastern Texts, p. 384.
В этом восхвалении Великой Матери можно ощутить, как меняется отношение к богине, вызывающей великую любовь и великий страх. Ее разрушительная сила постепенно ослабевает, и это становится особенно заметно в нескольких героических мифах, где главная задача героя заключается в победе над Великой Матерью.
Мифы, как и сны, спонтанно проявляются в бессознательном, поэтому ослабление власти Великой Матери следует считать архетипическим процессом, ведущим к неизбежным переменам. Этому способствуют солнечные боги или герои, которых они подталкивают к победе над Великой Матерью. Солнце - это символ сознания. Шамаш, Вавилонский бог солнца (его имя и означает "солнце", на древнееврейском шемеш), помогает победить Великую Мать Гильгамешу, который сам на две трети является богом. А бог Мардук, герой вавилонского мифа Энума-Элиш, сам решает уничтожить морское чудовище Тиамат, которая собирается уничтожить богов и в жилах которой течет яд, а не кровь. Семь ветров помогают Мардуку: они держат открытой пасть Тиамат, чтобы та не смогла проглотить Марду-ка, стреляющего ей в глотку, который таким образом ее убивает. Затем он разрубает ее тело пополам и создаст небо и землю.
Гильгамеш побеждает на более личном, символическом уровне: могущественная богиня Иштар просила его стать ее мужем, а он "убил" ее своим неслыханным циничным отказом. Он напомнил ей о том, что она убила всех своих возлюбленных или превратила их в зверей. Тот же самый мотив присутствует в греческом мифе о Цирцее, которая заманила к себе моряков, спутников Одиссея и превратила их в свиней.
В контексте этих мифов ясно, что женственность становилась все более и более разрушительной, угрожая уничтожить маскулинность. Герой должен освободить свою маскулинность из объятий пожирающей матери, и это деяние открывало путь к развитию сознания.
Время солнечного бога — это новое сознание, которое избавляется от власти Великой Матери и освобождается от ее непрерывной цикличности. Это приводит к динамическому образу бога, сочетающего в своей личности все аспекты божественной природы. В этом соединении возникает напряжение между противоположностями, которое приводит к конфликту и сознанию.
Юнг однажды нарисовал прекрасный образ процесса формирования сознания: уроборос, змея, кусающая собственный хвост (символ непрерывного циклического повторения), которая вдруг поднимает голову. Круг превращается в линию, указывающую направление. Этот процесс ведет в будущее, к историческому развитию. Монотеизм - это продукт такой эволюции, это множество политеистических богов, слившихся в личности одного бога. Бог Ветхого Завета, который динамично толкает человечество к процессу развития сознания, — это религиозное новшество.
Это событие в мире божественных архетипов для женщин имело далеко идущие психологические последствия. Присущая женщинам языческая связь с природой должна была уступить место историческому развитию.
Библия предоставляет нам достаточно информации о внутренней жизни женщин Ветхого Завета. Когда власть Великой Матери ослабла, и родилось новое сознание, женщины оказались оттесненными на задний план. У них не возникло связи с новой религиозной сферой, и при этом они лишились прежнего положения в материнском культе.
В Книге Иеремии 44:17-19 есть невероятно живое описание психического состояния женщин. Между пророком и женщинами происходит настоящее столкновение. Требование отказаться от культа великой богини-матери, "царицы небес", вызывает у них яростный протест: они хотят перед ней "возжегать благовония", "вливать в нее подношения напитков" и "почитая ее, печь ей пироги"169. Они считают, что их тяжелое положение (они в изгнании в Египте) возникло из-за предательства богини-матери, а Иеремия считает, что оно стало следствием их неприятия нового религиозного развития.
169Unless otherwise indicated by RSV (Revised Standard Version), Biblical quotations in this essay are from the Authorized (King James) Version.
Что же происходит в жизни этих женщин? Из текстов видно, что они находятся в духовном преддверии ада, как и следовало ожидать. Открытым остается лишь один путь: они могут присоединиться к новой духовной реальности.
В Ветхом Завете есть несколько женщин, которых судьба направила на этот путь развития. Изучая тексты, мы увидим, что Бог их буквально вытолкнул туда. Для более подробного исследования я выбрала Реве-ку и пророчицу Мириам, сестру Моисея. Но сначала я хотела бы поговорить о Саре, Рахели и Лии, хотя последние две жили позже Ревеки, ибо они принадлежали к более раннему типу, чем Ревека, которая была специально создана яхвистской религией. Но встреча первозданной женственности с религией Яхве у каждой из них происходит по-своему.
Читая в Библии про Сару, мы открываем поразительный факт, что ей дважды грозила опасность попасть в гарем языческого царя (Быт. 12:10-20 и Быт. 20) .
В Ханаане был голод, и Авраам отправился в Египет. Сарай, как говорится в тексте (прежнее имя Сары), была "красива лицом", и Авраам испугался, что египтяне убьют его и заберут Сарай. Поэтому он сказал Сарай: "Умоляю тебя, скажи, что ты моя сестра, тогда мне будет хорошо, благодаря тебе, и душа моя будет жить благодаря тебе". Так и произошло, и Сарай "забрали в дом Фараона".
Далее в тексте говорится, что из-за Сарай, жены Авраама, Господь наслал на Фараона и на его дом чуму. Фараон, поняв, что в чем-то очень сильно ошибся, позвал Авраама и спросил его: "Почему ты не сказал мне, что она — твоя жена? Зачем ты сказал, что она твоя сестра, и я взял ее себе в жены?" И он отослал Авраама "с женой и всем имуществом".
В другой версии этой истории Сарой чуть не овладел по неведению царь Авимелех из города Герара. Но "Бог явился Авимелеху ночью во сне" и сказал ему правду. В этой версии наказанием была болезнь, вызывавшая бессилие.
И помолился Авраам Богу и исцелил Бог Авимелеха, и жену его, и рабынь его, и они смогли рожать. Потому что закрыл Господь все утробы в доме Авимелеха из-за Сары, жены Авраама. (Быт. 20:17-18)
Это очень странные наказания, ибо в обоих случаях цари не виноваты. Сара не должна попасть в царский гарем, это своего рода табу, и потому Бог вмешивается, чтобы ее освободить. Необходимо вызволить Сару из языческого гарема. Монотеоистический Бог очень озабочен тем, чтобы она не осталась язычницей или снова не впала в язычество.
С точки зрения психологии, это означает, что для женственности есть опасность не влиться в монотеизм и не последовать за новым религиозным развитием, застряв в собственном первичном элементе, в земле. Божественное вмешательство необходимо для того, чтобы уберечь от этого Сару. Но зачем? Как мы увидим позже, она должна выполнить свое предназначение и стать матерью. Единственный смысл ее жизни — стать матерью.
И тут появляется еще один мотив, совершенно парадоксальный: та, которой предначертано стать матерью целого народа, вначале бесплодна. Сара страдает от своего бесплодия; оно лишает смысла ее жизнь. Она состарилась бездетной, и ее судьба изменилась после встречи с духовным миром, когда ей было свыше предсказано, что она родит сына. Эти новости принесли три человека, которые сначала пришли к Аврааму и сказали: "Где Сара, жена твоя?" И он ответил: "Вот, в шатре". (Быт. 18:9) Было необходимо, чтобы Сара присутствовала и слышала предсказание.
В данном случае важно отметить реакцию Сары: как говорится в тексте, она "про себя рассмеялась", и сказала: "Неужели, когда я состарилась, у меня будет радость, и господин мой стар?" (Быт. 18:12) Ее внутренний смех раскрывает ее рациональное, приземленное отношение, ее "природный ум", которому трудно принять идею духовной реальности или чудо. Но ее отношение не осталось незамеченным. Бог говорит Аврааму: "Почему это смеялась Сара?" (Быт. 18:13) Бог видит ее насквозь. Она не его признала, но он, зная, что она засмеялась, загнал ее в угол. Сара пугается и отрицает, что засмеялась. Но Бог говорит: "Нет, ты засмеялась". (Быт. 18:15)
Итак, Бог указал на смех Сары. К ней "прикоснулась" божественная реальность, она ощутила перед Богом страх, открывший ей путь к внутренним событиям contra naturam, то есть к событиям духовным. Она чудесным образом зачинает ребенка. Чтобы это признать, ей было необходимо встретиться с божественным духом.
Внутренняя перемена, произошедшая в Саре после встречи с Богом, очень типична для женщин, идентифицирующихся со своим "природным умом". Возможно для того, чтобы женщина признала реальность духа и религиозного переживания, необходимо, чтобы судьба, так сказать, прижала ее к стене. Слова и теории здесь не помогут, хотя они могут очаровывать женщин. Перемена должна возникнуть из бессознательного. Женщина-аналитик из Лос-Анджелеса однажды мне сказала: "Я попробовала все", подразумевая, что перепробовала все религиозные движения и секты, которые можно встретить в этом городе. Это на некоторое время возбуждает анимус, но это не питает душу.
Прошли ли Лия и Рахель такую же трансформацию, как Сара? Из этих двух сестер более четко очерчен характер Рахсли. Роль Лии — это роль плодовитой матери, родившей Иакову шестерых из его двенадцати сыновей. Материнство дается ей без труда, тогда как Рахель, как и Сара, сначала бесплодна. Она завидует Лии, имеющей сыновей. Ее ревность страстно выражена в ее словах в книге Бытия 30:1-2:
И увидела Рахель, что не рожает Иакову, и позавидовала Рахель своей сестре, и сказала Иакову: "дай мне сыновей, а если — нет, то я умираю". И разгневался Иаков на Рахель, и сказал: "Разве вместо Бога я, который не дал тебе плода утробы ?"
Но, как и в случае с Сарой, ее желание стать матерью исполнилось, и она родила сыновей.
Однако эта ее роль не основная. Как и у Сары, у нес была сознательная встреча с новым Богом, но основной темой этой встречи была не проблема материнства. У нее не было и прямого откровения, как у Сары. Она соприкоснулась с новым Богом по-иному. Есть история, которая наглядно демонстрирует, как произошел ее символический переход от старых богов к новому Богу. Это история про терафим в тридцать первой главе Книги Бытия. Прежде чем покинуть свой дом, чтобы последовать за Иаковом, Рахель крадет терафим, домашних богов своего отца, Лавана. Тот обнаруживает пропажу, гонится за Иаковом, настигает его и требует вернуть терафим. Иаков искренне уверяет его в том, что не крал терафим и говорит ему:
Тот, у кого найдешь богов своих, не будет жить; перед братьями нашими возьмешь то, что найдешь у меня и возьмешь себе. (Быт. 31:32)
Лаван обошел все шатры, в том числе шатер Рахели, и обыскал их, но из-за женской хитрости не нашел терафим.
А Рахель взяла терафим, положила их в верблюжье седло и села на них...
И сказала отцу своему: "Да не рассердится господин мой, что не могу я встать перед тобой, потому что у меня обычное для женщин".
Поскольку Рахель взяла терафим своего отца, очевидно, что она верит в силу домашних богов и хочет взять их с собой в новую жизнь. Однако это происшествие указывает на перемену, ибо Рахель, несмотря на то, что захватила с собой старых богов, терафим, пошла за Иаковом по пути, который указал ему новый Бог. Это решающий момент. В отличие от своей сестры Лии, главной функцией которой остается материнство, Рахель получаст новую роль. Две жены Иакова символизируют два аспекта женственности, которые вместе образуют целостность. Об этом прекрасно сказано в одной легенде: "Две дочери Лавана подобны двум полюсам, находящимся на разных сторонах мира и связующих его"170.
170Bin Gorion,Sagen der Juden,p. 322.
Символизм перехода от исключительно материнской фигуры Лии к другому женскому образу ясно виден в истории, рассказывающей о том, как вместо желанной Рахели Иакову дали в жены Лию. Лия старше и психологически более примитивна; после этого Иаков женился и на Рахели, более разносторонней женской личности, в которой заложены возможности нового развития.
То, что смысл жизни Рахели не заключается в одном лишь материнстве, подтверждает и то обстоятельство, что, рожая Вениамина, она рано умерла на пути из Бейт-Эля в Хеврон. Она была похоронена на дороге в Эфрат (это другое название Бейт-Лехема, Вифлеема). В книге Бытия 35:20 сказано: "И поставил Иаков надгробие над могилой ее. Это надгробие могилы Рахели и по сей день".
Эти строки свидетельствуют о том, что ее могила имела значение и в более поздней традиции. Она умерла в пути, и это также очень символично. В легенде говорится, что она умерла так рано из-за того, что Иаков сказал Лавану: "Тот, у кого найдешь богов своих, не будет жить". Боги Лавана, терафим, были у Рахели, поэтому легенда связывает ее раннюю смерть с терафим, указывая на то, что она так и не смогла полностью перейти от старых богов к новому Богу. Но фольклорный образ Рахели прекрасно компенсировал то, что она не сумела сделать в реальности. Даже в Ветхом Завете Рахель представлена как духовная мать всего народа Израиля. Например, в Книге Иеремии 31:15-17 читаем:
Так сказал Господь: "Голос слышен в Раме, стоны, горький план, Рахель плачет о сыновьях своих... потому что их нет". Так сказал Господь: "Избавь голос свой от рыданий, а глаза свои — от слез, потому что будет тебе за труды награда, — говорит Господь, — и вернутся они из страны врага. И есть надежда в кончине твоей — говорит Господь, — и вернутся сыновья в свой предел".
Эти строки Иеремии породили легенду о том, что когда израильтяне были захвачены в плен и не помогли мольбы патриархов и Моисей, Рахель вышла из своей могилы и взмолилась Богу о помощи171. И Бог ей пообещал восстановить Израиль. Так что в народной традиции Рахель превратилась в духовную мать и стала посредником между людьми и Богом.
171См. Ginzberg,Legends of the Jews, vol. 4, p. 310.
Духовное предназначение Ревеки совершенно иное. Книга Бытия впервые упоминает о ней в двадцать четвертой главе (еще не называя ее по имени), где говорится, что состарившийся Авраам поручает самому старому своему слуге привезти жену для его сына Исаака. Он заставляет его поклясться, что тот не даст Исааку в жены одну из дочерей ханаани-тов, среди которых живет Авраам. "Но в страну мою, на родину мою, иди и возьми жену для сына моего Исаака", — говорится в тексте.
Авраам дает своему верному слуге верблюдов и драгоценные дары, и тот отправляется в Месопотамию, в город Нахора, деда Авраама. Он заставляет верблюдов опуститься на колени возле колодца "вечером, когда выходят черпальщицы". После этого он возносит Богу такую молитву:
И та девушка, которой скажу я: "Опусти, пожалуйста, кувшин свой, и я отопью", а она ответит: "Пей, я и верблюдам твоим начерпаю", — она и предназначена Тобой рабу Твоему Исааку. (Быт. 24:14)
Из этих строк мы узнаем важный факт: жену для Исаака выбирают с помощью гадания, то есть ее выбирает сам Бог. Ревека делает в точности то, что нужно: она дает воду слуге Авраама и верблюдам. Затем слуга приходит к ней в дом и рассказывает, зачем его сюда прислал Авраам, поведав родным Ревеки и о том, как он молился Богу, и как Бог указал на Ревеку. Далее, согласно одной версии, родные отдают ему Ревеку, чтобы он выдал ее замуж за Исаака, тогда как, согласно другой версии (которая и с точки зрения текста, и с психологической точки зрения является более достоверным источником), они говорят:
Позовем девушку и спросим, что она скажет. И позвали они Ревеку и
сказали ей: "Пойдешь ли с этим человеком?" И она сказала: "Пойду".
(Быт. 24:57-58)
Это очень важная деталь: у Ревеки есть судьба. Божественный знак предопределяет ее замужество. Но вместе с тем у нее есть свобода воли. Ей не навязывают ее судьбу. Она может и даже должна сама выбрать ее. Это уже свидетельствует о ее более сознательной личности. Это ощущается и в сцене первой встречи Исаака и Ревеки. (Быт. 24:63-67) Между Исааком и Ревекой существует духовное родство, их вместе свела судьба.
Далее мы узнаем, что Ревека так же, как Сара и Рахель, изначально бесплодна. Но Исаак за нее помолился, и она забеременела. На первобытное материнство наложилось некое иное предназначение, некий новый природный уровень. Теперь Ревека беременна. Но ее беременность отмечена исключительным обстоятельством. Она носит близнецов, которые внутри нее дерутся друг с другом. Ее это очень сильно пугает, и она спрашивает: "Если так, то зачем это мне?" (Быт. 25:22) Существует легенда, в которой еще сильнее выражена исключительность судьбы Ревеки:
Ревека забеременела. Но, по прошествии семи месяцев, дети внутри нее начали бороться. Она спрашивала окрестных женщин... и говорила: "Свами тоже такое было?" они отвечали: "Нет", тогда она сказала: "Почему у меня это не так, как у других женщин?"172 Ревека начинает понимать, что оказалась вовлеченной в нечто совершенно новое. Что это действительно так, ясно видно в рассказе о рождении детей. Бог говорит ей, что в утробе ее два народа и что она родит два разных племени. Один будет сильнее, чем другой, и старший будет служить младшему.
Когда она родила близнецов, они действительно оказались очень разными. "И вышел первый красноватым, весь покрытый волосами, как плащом, и дали ему имя Исав". (Быт. 25:25) Как ни странно, внешность Иакова не описывается. В тексте лишь говорится, что Иаков вышел после Исава и держался рукой за его пятку, поэтому его назвали Иаков. Возможно, в этом содержится намек на то, что Исав более прост, его характер выражен в его внешности, тогда как внешность Иакова не описана, она еще не обозначилась, то есть существует возможность для дальнейшего развития.
В тексте упоминается еще одно очень важное различие. Там говорится: И выросли мальчики, и стал Исав человеком, сведущим в охоте, человеком поля, а Иаков - человеком благочестивым, живущим в шатрах173. И полюбил Исаак Исава, потому что ел его добычу, а Ревека любила Иакова. (Быт. 25:27-28)
172Bin Gcrion,Sagen der Juden.p. 294.
173Цюрихская Библия переводит "ein gesitteter Mann" как "цивилизованный человек".
Это предсказание исторической ситуации, которая возникнет гораздо позже. Но с психологической точки зрения наибольший интерес представляет скрывающийся за фактами миф. Исходный миф может объединиться с историческими фактами просто потому, что факты выражают представленную в мифе архетипическую ситуацию. Исторические факты и внешние события из жизни отдельных людей очень часто, если не всегда, становятся частью архетипического паттерна, поскольку именно архетипы формируют так называемую реальную жизнь. В случае с Ревекой мы видим, что предсказание прекрасно вписалось в паттерн ее судьбы. Это второе предсказание в ее жизни: в первом речь шла о ее замужестве, во втором - о ее материнстве. Она стала матерью двух противоположностей.
Различия в характерах братьев наиболее живо демонстрируются в знаменитой истории о том, как Исав продал Иакову первородство за миску чечевичной похлебки. Тут появляется мотив неравенства братьев. Исав полностью находится во власти инстинктов. Он не способен подумать о том, что выходит за пределы сиюминутного желания, зато Иаков планирует, строит далеко идущие планы.
В чем же заключается смысл того, что ветхозаветная женщина Реве-ка родила близнецов с противоположными характерами и устремлениями? Она предпочитает Иакова, а это значит, что она выбрала его и то, к чему он стремится. Снова, как и в случае с ее замужеством, мы видим парадоксальное единство судьбы - помимо предсказания существует и ее собственное решение. С символической точки зрения, отдав предпочтение Иакову, Ревека отвернулась от своего собственного земного начала. Она отстранилась от Исава, своего старшего сына, олицетворения самой земли, и отдала предпочтение Иакову, духовной стороне своей натуры.
Чтобы понять духовную природу Иакова, нам следует на секунду отстраниться от своих моральных убеждений. Хорошо известно, что Иаков был обманщиком; он не был святым в современном понимании этого слова, но он все же был духовной личностью. К тому же, с точки зрения древних, он был святым, на древнееврейском — кадош, что означает обособленный, избранный, посвященный Богу. Доказательство тому — небесная лестница, приснившаяся ему в Бейт-Эле, а также решающее событие в его жизни: борьба с Богом ночью у реки Ябок, когда Бог сказал ему: "Имя твое отныне не Иаков, а Израиль, потому что боролся ты с Богом и с людьми и победил". (Быт. 32:28)
Существует легенда, в которой подчеркивается духовное начало Иакова:
Говорят, что когда Исав и Иаков были еще в утробе матери, Иаков сказал Исаву: "Брат мой Исав, нас двое и перед нами лежат два мира, один мир с этой стороны, а второй мир — с другой стороны. Первый мир — это мир, где человек ест и пьет, мир обычной жизни. Но второй мир совсем не таков. Если хочешь, возьми этот мир себе, а я возьму себе мир иной. Тогда Исав выбрал своим уделом этот мир, а Иаков избрал мир иной174.
174Bin Gorion, Sagen der Juden, p. 295; см. также: Ginzberg, Legends of the Jews, vol. 1, p. 313.
Таким образом, приняв сторону Иакова, Ревека как бы выбирает "мир иной". Она перестает идентифицироваться со своей женственностью, хотя ее не теряет и не отказывается от нее. Она обретает способность к постижению духовной реальности.
А что в отношении права первородства? Как мы уже знаем, Иаков купил это право у Исава практически задаром. Однако право первородства - это наследие, власть и достоинство. В этой истории проявился
настоящий культурный миф: старый принцип свергается с тропа. Старый, "перворожденный" принцип лишился власти, которая перешла к новому принципу, который символизируется Иаковом. Эдома (то есть Исава), чье имя происходит от слова адама=красиая земля, можно интерпретировать как хтоническую мужественность, принадлежащую материнскому миру.
Но почему же Ревека играет в этой истории решающую роль? Ведь недостаточно просто выкупить первородство. Право первородства вступает в силу только после отцовского благословения, и вот тут-то и вмешивается Ревека.
Ревека побуждает Иакова прийти к слепому Исааку под видом Исава. Чтобы изобразить волосатость Исава, она обматывает руки Иакова козлиными шкурами. Иаков боится, что из-за обмана он вместо благословения получит проклятие. Но Ревека говорит ему: "На мне проклятие твое, сын мой: только послушайся голоса моего". (Быт. 27:13)
Ревека берет всю ответственность на себя. Она осознает, что затевает обман, но пророчество придает ей уверенность. Она — соучастница Бога. Ее поступок — это beata culpa, благословенный грех. Она участвует в религиозном развитии, то есть в развитии сознания. Невозможно сказать о поступке Ревеки лучше, чем это сделал Св. Августин: Non est mendatium, est mysterium (Это не ложь, а таинство).
Пророчица Мириам - это женский образ, чья судьба уже не ограничивается материнской ролью. Духовность — ее призвание, которое многого от нее требует. Это призвание создаст проблему, которая приводит к конфликту с внутренней "природной женщиной". Возникает опасность, что женские ценности будут, так сказать, вытеснены в тень. В таком случае "негативная тень" может внезапно вырваться на свободу.
Как ни парадоксально, именно это и приводит Мириам к встрече с Богом; и эта встреча заставляет се, буквально под угрозой смерти, осознать и интегрировать свою тень, темную сторону и двинуться дальше по пути развития сознания.
В Мириам присутствуют три важных аспекта, соответствующие трем историям, рассказанным о ней в Библии. Впервые Мириам упоминается в связи с рождением Моисея, затем — при переходе через Красное море, и в последний раз — во время скитаний в пустыне народа Израиля.
Присмотревшись, мы поймем, что в истории рождения Моисея Мириам играет роль матери: именно она уносит Моисея из дома, чтобы сохранить ему жизнь. В критический момент она не потеряла голову и порекомендовала дочери фараона мать Моисея в качестве кормилицы для найденного ребенка.
Существует легенда, в которой Мириам играет важную роль еще до рождения Моисея:
и дух Божий сошел на Мириам, дочь Амрама и сестру Аарона, и она пророчествовала в своем доме и сказала: "Сын родится у моих родителей, и он избавит Израиль от египетского рабства175.
175Bin Gorion, Sagen der Juden, p. 412.
Из-за этого пророчества Амрам, ее отец, снова стал жить с ее матерью, которую он прогнал после того, как фараон огласил приказ об убийстве еврейских детей. Ее мать забеременела. Через семь месяцев она родила сына. И дом наполнился светом, ярким, как сияние солнца и луны.
Мать посмотрела на мальчика, увидела, что он очень красив, и три месяца его прятала.
Рождение ребенка было предсказано, и он сиял, как солнце, - значит, перед нами типичный мотив рождения героя. Мириам играет в этой истории роль пророчицы. Но, как мы уже видели, потом она играет и роль матери, спасая жизнь герою-ребенку. Она — так сказать, духовная мать героя, то есть в рассказе о Моисее присутствует типичный для героического мифа мотив двух матерей.
После этого про Мириам ничего не говорится вплоть до эпизода у Красного моря. Здесь мы видим ее совсем в другой роли, в роли предводительницы женщин, в экстазе поющих победный гимн. Вот как это описано в Книге Исход 15:20-21:
И взяла Мириам-пророчица, сестра Аарона, бубен в руку свою, и вышли следом за ней все женщины с бубнами, танцуя. И сказала им Мириам: "Пойте Господу, ибо он победил, коня и всадника сбросил он в море".
Перед нами очень древняя песня. Ее создательница — Мириам. Увлекая за собой остальных женщин, она восхваляет в песне победоносного Бога Яхве, в экстазе позабыв обо всем, подобно пророкам раннего экстатического типа.
Пророческая традиция считает ее важной фигурой в событиях у Красного моря. В книге пророка Михея 6:4 говорится:
Ибо вывел я тебя из земли Египетской, из дома рабства освободил тебя, и послал тебе Моисея, Авраама и Мириам.
Безусловно, Мириам играла важнейшую роль в событиях у Красного моря, которые символизируют прорыв к сознанию. Народ Израиля покидает Египет, покидает свою тюрьму. Египет играет роль негативной матери для рабов-евреев и подтверждение тому — отождествление Раава с Египтом. Раав — синоним Тиамат, ужасной вавилонской матери. Евреи подошли к Красному морю, и его воды расступились перед ними. Расступившиеся воды — символ разделения, пути из бессознательного к горе Синай. Помимо всего прочего, горы символизируют появление более широкого обзора. И, наконец, откровение на самой горе Синай и дарование скрижалей с заповедями (символизирующих моральную осознанность и конфликт) - это семя дальнейшего процесса развития сознания, брошенное в сердце человечества. Ветхозаветная женщина Мириам оказалась вовлеченной в мифическую драму становления сознания. Она соприкоснулась с Богом, указывающим путь к сознанию.
Но здесь прорывается другая сторона личности Мириам, ее тень, и мы видим страстный конфликт, существующий у нее в душе. В Книге Чисел 12:1-15 Мириам и Аарон выступают против Моисея и эфиопской женщины, на которой он женился: "Разве только через Моисея говорил Господь, разве не говорил он и через нас?" Бог услышал это, очень разгневался и сказал Моисею, Аарону и Мириам: "Выйдете втроем к Скинии Завета".
Господь спустился к входу в скинию в виде облачного столпа и говорил только с Аароном и Мириам. Он сказал им, что Моисей — единственный пророк, с которым он говорит лицом к лицу, а не в видениях и снах, и гневно отчитал их за их дерзкие слова. Затем он удалился.
"И удалилось облако от скинии, — говорится далее в тексте, — и вот Мириам покрылась проказой". Аарон и Моисей просят Бога исцелить ее. Бог уступает их мольбам, но приказывает им па время изгнать ее из лагеря:
И изгнали Мириам из лагеря на семь дней, и народ не шел дальше, пока она не вернулась.
В начале этого рассказа присутствует один очевидный факт. Мириам и Аарон восстали против Моисея по двум причинам: во-первых, он взял в жены кушитку, то есть эфиопку, а, во-вторых, Мириам и Аарон и сами пророки — то есть они хотят занимать такое же положение, как Моисей.
Жена Моисея Ципора была дочерью Йетро, мидийского царя-жреца, жившего в районе Синая. Она играет очень важную роль в самом темном и жутком эпизоде из Ветхого Завета (Исход 4:24), который до сих пор не удалось истолковать: Бог решает убить Моисея, и Ципора делает обрезание своему маленькому сыну и прикасается к гениталиям мужа крайней плотью — она, так сказать, передает обрезание Моисею и тем самым умиротворяет грозного Бога.
Как и к Мириам, к Ципоре приблизился Бог, и, столкнувшись с ним, она действовала по-женски инстинктивно. Она олицетворяет инстинктивную позитивную тень Мириам, но вместе с тем Мириам видит в ней соперницу. Она завидует Ципоре. У нее психология бессознательной матери, влюбленной в собственного сына. Обычно ревность проявляется, когда сын женится. Таким образом, отрицательное отношение Мириам к эфиопке и ее пророческие амбиции психологически связаны между собой. Они отображают превращение безответной любви в жажду власти. Стремление к власти занимает место любви176.
176Вот что пишет по этому поводу Юнг: "Когда царит любовь, нет стремления к власти; а когда преобладает стремление к власти, нет любви. Одно - это лишь тень другого" ("The Problem of the Attitude-Type", Two Essays on Analytical Psychology, CW7, § 78).
Но тут вмешивается Яхве и подтверждает власть Моисея. Мириам заболевает проказой. В самом тексте дается символическое значение проказы: там говорится о разложении и смерти. Наверное, можно подобрать еще более конкретное толкование: это символ диссоциации. Ревность и амбициозность блокируют ее духовное материнство.
Моисей молится за Мириам перед Богом: "Боже, пожалуйста, пожалуйста, исцели ее". Бог отвечает ему: "Изгони ее из лагеря на семь дней, а затем пусть возвращается". Бог дарует ей жизнь и исцеляет ее, но настаивает на том, чтобы она была наказана. Однако он поступает так неспроста. Ведь семь дней одиночества в пустыне дают Мириам возможность осуществить внутреннее очищение и исцеление и восстановить свое достоинство.
Должно быть, народ очень сильно любил и уважал Мириам, ибо после этого происшествия его отношение к ней не изменилось. На это есть указание в самом тексте, где сказано, что "народ не шел дальше, пока Мириам не вернулась". И в более поздних легендах Мириам осталась великой предводительницей. Она упоминается в ряду самых высокочтимых предков:
Были семеро, которых не коснулся червь после их смерти: Авраам, Исаак, Иаков, Моисей, Аарон, Мириам и Вениамин, сын Иакова177.
177Bin Gorion,Sagen der Juden, p. 292.
Другая легенда придает еще большее значение женской духовности Мириам, превращая ее внутренний конфликт в позитивный символ. В этой легенде с Мириам связывается колодец, который так же, как и огненный столп и облако, сопровождал народ Израиля во время его странствия по пустыне. Этот колодец назывался "колодцем Мириам". В легенде говорится, что после смерти Мириам колодец высох178.
178Ibid., p. 520.
Мириам в образе колодца в пустыне — это самый впечатляющий символ духовной матери. Она — земля и одновременно — источник воды, жизни. Колодец Мириам — это внутренняя женская противоположность отождествления с анимусом, которое проявилось в стремлении достичь пророческого статуса Моисея и в страстном неприятии жены Моисея Ципоры, которая, как мы видели, является символом женской инстинктивной мудрости.
Мне кажется, из всех ветхозаветных женщин Мириам ближе всего к современным женщинам: ее ведь тоже разрывает столь же глубокий конфликт. Более того: ее судьба помогает понять психологическую ситуацию современной женщины и даже намекает на то, как ее разрешить.
С психологической точки зрения, Мириам страдала оттяжкой формы одержимости анимусом, из-за которой у нее не было доступа к женской Самости. Но в процессе очищения, которое в наказание ей Бог заставил ее пройти, противоположности должны были объединиться. Она должна была удалиться в пустыню и побыть наедине с собой. Пустыня в Библии — это творческое место, в котором душа обретает способность к восприятию божественного откровения, что хорошо видно на примере пророков. Мириам вышла из пустыни другим человеком. Хотя в тексте об этом конкретно ничего не говорится, она явно исцелилась от проказы, символизировавшей внутреннее расщепление и диссоциацию. Она снова стала духовной матерью своего народа.
Изучив внимательно текст, мы имеем все основания полагать, что, встретившись с Богом, Мириам смогла преодолеть одержимость анимусом. Это обстоятельство мне кажется очень важным для протекания душевных процессов у современной женщины. Ведь в ходе внутреннего духовного развития анимус должен интегрироваться с психической женской целостностью. То есть то, что сначала было психологической проблемой, в конце превращается в проблему религиозную. Это и есть женский путь индивидуации.