Фильм Фанатик - штурм небес

Фанатик. «Фильм о Еврее ставшем нацистом и антисемитом, поднимает сложные социальные проблемы связанные с феноменом фашизма». Примерно такую аннотацию можно встретить на этот фильм на большинстве презентаций. Формально это правда. Но, если бы все сводилось всего лишь к «социальным проблемам», аристократу духа смотреть этот фильм было бы незачем. В самом деле «что он Гекубе, что ему Гекуба»… Правда в том, что фильм на много порядков глубже, чем об этом подозревают 99.9 десятых аналитиков. Фанатик – это не социальный, а метафизический фильм. Обнаженная исповедь об отношениях Человека и Бога, единственная тема которая по большому счету может быть интересна. Этот фильм о «пути левой руки», пути достижения через разрушение, ненависть и агонию. Этот фильм о штурме небес. Согласно библейской легенде, когда то Иегова повелел праотцу иудеев Аврааму, принести в жертву своего сына. Но, в последний момент отвел свою руку и дал вместо человека – агнца. Что происходило все это время в сознании Авраама остается только догадываться. Метафизика, самой тесной связи, преданность небу превращающаяся в предательство земли, и предательство превращенное в преданность. Зачем Иегове испытывать Авраама, если будучи всемогущим, он и так знал что он сделает? Или может быть убийство состоялось, а все последующее это смягчение комментаторов и историков? Главный герой «Фанатика» - Денни (названный в честь пророка Даниила, немаловажный факт), это своего рода Каин, противостоящий Авелю. Каин желающий обагрить свои руки кровью. Каин настолько возлюбивший бога, что в ревности своей желающий уязвить его как можно больнее. Или Каин настолько доверяющийся Богу, что уверовавший что он по своей воле превратит любое предательство в преданность. Он разрушает звезду свастикой. Но мир, в котором живет Дени это не мир пророков. Это мир физики но не метафизики, нумисферы, но не ноосферы. Даже на другой стороне, став предводителем фашистов и новым идеологом антисемитизма, дух задыхается в пространстве пересекающегося дискурса. Фашизм не более чем острая приправа, для телеканалов не дающий обывателям заснуть. Последняя сцена – вершина метафизического реализма. Денни взрывает синагогу вместе с собой. Он покаялся, приказав всем уйти и спасая всех Евреев от им же заложенной бомбы? Нет, это мещанская интерпретация, далекая от величия метафизического реализма. Правда в том, что еще устанавливая бомбу он знал зачем он это делает. Это путь левой руки. Путь который так бесславно закончился у главного героя Геца пьесы Сартра «Дьявол и Господь Бог». Герои сказавшем одну очень точную фразу, «есть только Я и Бог, все остальное тени». У Сартра, в финале Гец приходит к мещанскому атеизму, сказав «Бога нет», и приняв участие в каком то дешевом восстании. Но метафизическая истина безжалостно, если для Геца «бога нет», то значит «нет и его самого», метафизическая ось ненависти оказывается разрушена, он сам становится не более чем тенью. У Дении – совсем иное дело. Он неуклонной приближается к главной цели, метафизической аннигиляции в Боге, разрушении «дома божьего», одновременно с разрушением себя. Двойное разрушение, как это не парадоксально есть акт абсолютной метафизической любви, прыжок за пределы двойственности. Денни оказывается не в Аду, и даже не в чистилище (в еврейской традиции ад, хоть и ограничен во времени. Но все таки есть), а на бесконечной лестнице. Это выглядит как поражение, но на самом деле, он оказывается на той самой лестнице Иакова, по которой спускались и подымались ангелы. Лестница – это символ соединения, то что преодолевает разрыв, между небом и землей, духом и плотью, тьмой и светом. Поэтому он встречает здесь… своего названного брата, Авеля, свою тень, свой крест, свое проклятье. Он бежит вверх, все еще в плену земной географии. Но здесь метафизический другой, Авель и есть Бог, другая сторона. И он говорит простые слова – остановись, куда же ты, ведь мы еще не закончили…