Мой конспект лекции Эндрю Самуэлса 24.10.10

Эндрю Самуэлс. Конспект лекции «Сексуальные нарушения в аналитической ситуации: кризис и возможность», прочитанной в рамках семинара «Юнгианская психотерапия о любви и смысле жизни». Москва. 24.10.10. /Конспект лекции составлен участницей семинара Светланой Лютовой, мной/. О возможности сексуальных отношений между клиентами и терапевтами мало говорят публично. Правительство пытается вмешиваться в процесс терапии и регулировать эту ситуацию в целях защиты населения от недостойного поведения терапевтов. (Мне это отлично известно как председателю организации, координирующей деятельность всех терапевтов Великобритании.) Статистики не существует, но очевидно, что нарушений сексуальных границ в процессе анализа много. Начиная с самого К.Г. Юнга (его известная история с Сабиной Шпильрейн и др.), вообще с аналитиков его поколения, кончая современностью. Проводился анонимный опрос, 6-8% опрошенных терапевтов ответили, что у них случались нарушения профессиональной этики в отношении с клиентами сексуального характера. (А сколько терапевтов побоялись даже анонимно признаться?) Есть много супружеских пар, о которых известно, что некогда эти супруги состояли в отношениях «терапевт – клиент». Тем не менее аксиомой анализа является то, что сексуальные отношения с терапевтом причиняют вред клиенту. Многие терапевты знают, что их коллеги или наставники имеют сексуальные контакты с клиентами, но закрывают глаза на это из дружбы или уважения, не желая навредить коллегам или учителям. А жаль! Терапевтические отношения предполагают только материнско-детскую метафору, только молоко! – никаких больше физиологических жидкостей: ни спермы, ни вагинальных соков. Необходимо противостоять желаниям клиента, буде возникнут, и всем соблазнам, исходящим от него. Большее количество этических нарушений сексуального свойства совершают мужчины-терапевты, однако и женщины-аналитики довольно часто имеют «настоящий секс» со своими клиентами. Прошу вас обратить внимание на то, что в юнгианском анализе никто не согласен ни с кем ни по какому вопросу, кроме единственного: о недопустимости секса терапевта с клиентом. Такая универсальность табу говорит только об одном: об универсальности проблемы! Сексуальные желания возникают в процессе контрпереноса всегда (если не возникают, это уже проблема терапевта). Это универсальные желания! Я специально собрал коллекцию сексуальных фантазий аналитиков о своих клиентах. Отредактировал их, дабы нивелировать очевидные признаки половой принадлежности автора каждой фантазии, и показал экспертам, попросив последних определить, мужские это фантазии или женские. Я ожидал, что мужчинам будут присущи более «быстрые», более грубые и откровенные фантазии, а женщинам-терапевтам – более романтические: музыка, свечи, восточные благовония и всё такое. Мои ожидания не оправдались! И брутальные, и нежные фантазии оказались одинаково присущи представителям обоих полов! Аналитические отношения – это ОПАСНЫЕ отношения. (Если вы хотите избежать опасности, обучитесь на психиатра и выдавайте своим пациентам таблетки!) Я предлагаю вам упражнение: найдите в зале незнакомца и обменяйтесь с ним сексуальными (или эротическими, или романтическими) фантазиями, которые посещали вас в отношении вашего клиента. Забудьте потом всё, что вы услышали! ---------- А теперь позвольте вам предложить (до того, как я предложу вам рецепт преодоления соблазна) Юнговскую интерпретацию… В 5-м томе собрания сочинений Юнга (в английском его варианте) вы можете вычитать термин «родственное либидо». Он относится к инцестуальным фантазиям. Будучи реализованными, инцестуальные фантазии становятся негативным феноменом. Однако, если их вовсе нет в жизни семьи, ребёнку чего-то нехватает! – не хватает чего-то для роста. Сексуальные фантазии в семье означают, что члены семьи небезразличны друг другу, что они друг друга не игнорируют. Это всего лишь признак близости родителей и детей. Если этого нет, не происходит «интернализации». Вы вбираете своего родителя в себя, это – интроекция, а помещение внитрь себя отношений с родителем – «интернализация», двигатель которой - не что иное как сексуальность. В терапевтических отношениях ситуация сходна с внутрисемейной. Нет отношений, если в них не присутствует латентная сексуальность (и это должна быть именно сексуальность, а не просто тёплые чувства, не просто приязнь). Хорошая терапия предполагает сексуальную динамику. Однако необходимо различать буквальную и метафорическую сексуальность. Проблема в том, что вы не можете осуществлять секс метафорически, если лишены сексуальных отношений в реальности. Метафорическая сексуальность – не более, чем защитная функция, если её отделить от буквального воплощения. Я даже сочинил слоган: «Так будем же сексуальны, насколько это необходимо, не будем, однако, настолько, насколько это возможно!» Часто случается, что сексуальные терапевтические фантазии прямо противоречат обычной сексуальной установке аналитика. Я, например, гетеросексуален, но имел гомосексуальные фантазии относительно своих клиентов-мужчин (причём не гомосексуальных, а гетеросексуальных мужчин, таких же, как я сам)! В специальной литературе вы нигде такого не прочтёте. Прочтёте, что эротическая связь в терапевтических отношениях вообще не имеет непосредственного отношения к сексу. Прочтёте о «вторичной сексуализации» в терапии разного иного рода связей. Но что удивительного в том, что эротика – это именно секс, если два взрослых человека проводят часы и часы в приятном обществе друг друга?! Как же насчёт пресловутого «постэдипального роста»?! – Он всё ещё сексуальный! Об этом сказал Юнг в «Розариуме философов». Но вот вам две истории: 1. Дама-аналитик [Э. Самуэлс называет конкретное имя] нашла способ сказать клиенту-мужчине о его привлекательности так, что это не выглядело попыткой его соблазнить. Вот пример «родственного либидо»! Т.е. здесь обозначены отношения не между матерью и ребёнком, а между терапевтом и клиентом, какими они должны быть. 2. [Э. Самуэлс называет два имени, одно из них – имя автора книги «Секс в запретных зонах»] Книга о сексуальном насилии в профессиональных ситуациях. Случаются ситуации, когда аналитику трудно противостоять сексуальному соблазну со стороны клиента, это ситуации личностого кризиса (автор книги описывает свой кризис во время развода с женой). И тогда ни о каком метафорическом сексе речь не идёт, аналитик может испытать отчётливое физическое влечение к клиенту. 27 лет назад я опубликовал собственную историю борьбы с соблазном. И она неожиданно стала популярной. (Теперь на вопрос, чему я учу, я обычно отшучиваюсь: «Сексуальным этическим нарушениям!») Моя клиентка имела сексуальные отношения с двумя своими предыдущими аналитиками, один из них весьма известный [Э. Самуэлс известного «морально не стойкого» аналитика называет по имени]. Я полагаю, что моя собственная сдерженность тогда стала ничем иным как вызовом этим двум аналитикам, конкурентной борьбой с ними. - У вас есть садик позади дома? – осведомилась как-то раз та клиентка. И я потерял бдительность! Я так гордился своим садом на заднем дворе! Вид на него открывался из окна, спиной к которому я сидел. Я встал, чтобы показать… ВСТАВАТЬ БЫЛО НЕЛЬЗЯ: клиентка бросилась ко мне, обхватила и принялась целовать! Конечно, я отстранил её, но ощутил в этот момент желание. Только мысль о моих предшественниках, не устоявших, заставила проговорить: - Это теперь возможно. Но у вас это уже БЫЛО и пользы, вы сами знаете, не принесло. Что я сделал после того, как простился с нею? – Бросился звонить своему супервизору, конечно: я не желал стать третьим! Мы с этой клиенткой работали ещё 5 месяцев, но потом решили, что всё-таки ей лучше обратиться к женщине-аналитику… Супружеские пары, сложившиеся из бывших аналитиков и их клиентов, частенько врут, что их романтические отношения начались уже много времени спустя завершения анализа. Обычно всё происходит по схеме: «в понедельник – секс в кабинете, во вторник – завершение анализа, а в среду – свадьба». Какие точки зрения существуют на допустимость сексуальных отношений в подобной ситуации вообще? В Калифорнии, например, уголовное преследование наступает даже в том случае, если секс между аналитиком и клиентом происходит через 30 лет после завершения терапии, даже в том случае, если клиент заявляет, что он свободный, взрослый человек и вправе распоряжаться собой. Такие строгости введены, исходя из теории, согласно которой клиент/пациент навсегда остаётся в детской позиции по отношению к аналитику, всегда уязвим для насилия со стороны терапевта. Другие психоаналитические организации запрещают секс только в процессе анализа… Как вообще провести границу между ущемлением прав человека посредством подобных запретов и защитой его безопасности? Как найти золотую середину? Я предложу вашему вниманию «правила Эндрю» (мной самим составленные правила на этот счёт), а уж дело вашей организации, принять их или нет: 1. Никакого физического контакта, пока ситуация не прояснится. 2. Если вы оба почувствовали, что хотите иных отношений, завершите анализ. 3. После этого вы оба должны пойти каждый к своему аналитику (причём ваш бывший клиент – не к тому, кого посоветуете вы. 4. …Разве что на одну консультацию к рекомендованному вами, с тем, чтобы второй аналитик перенаправил его к третьему (конечно, можно предположить, что все трое – одна мафия, но это уже паранойя). 5. Никаких контактов между вами в течение года. 6. По истечении года только бывший клиент имеет право возобновить контакт. 7. И снова никакого секса! (Если, конечно, вообразить, что такое возможно.)) 8. Терапия супружеских пар для обоих. Можно было бы предположить, что прохождение всех этих фаз (соблюдение всех «правил Эндрю») – гарантия того, что люди поженятся. Но чаще всего этого не случается. Практика показывает, что эти правила дают возможность людям осмыслить собственное положение. Правила сексуального поведения в отношении клиентов должны быть прописаны у всех терапевтических организаций, но большинство этого не делает, опасаясь, что будет похоже на предписание совершения насилия. Кроме того, при ужесточении правил возникает риск «бессексуальной» терапии, которая не может быть эффективной. [На этом Эндрю Самуэлс завершил лекцию. Однако последовали вопросы из зала, ответ на первый из которых я приведу:] ВОПРОС: - Допустимы ли, на ваш взгляд, секуальные отношения между коллегами в одном профессиональном сообществе? ОТВЕТ Э. Самуэлса: - Здесь необходимо рассматривать два типа ситуаций. ПЕРВЫЙ ТИП СТУАЦИЙ – отношения между супервизором и его подопечным [Э. Самуэлс, отвечая, имел в виду отношения типа «аспирант – его научный руководитель»]. В британском сообществе никаких правил на этот счёт не существует, что странно: на мой взгляд, СУПЕРВИЗИЯ предполагает НЕВЕРОЯТНО ЭРОТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ! Все вообще «обучающие» ситуации отношений эротичны. В Эссексе, где я преподаю, у многих профессоров, насколько мне известно, имеются сексуальные отношения с их аспирантами. 35-40% аспирантов-медиков в США имели, по статистике, секс со своими руководителями. Я полагаю, что до окончания супервизии всё-таки стоит воздерживаться от сексуальных отношений. ВТОРОЙ ТИП СИТУАЦИЙ – отношения между преподавателями и студентами. В этом случае ключевой для меня – вопрос академического оценивания. Преподаватель до выставления оценки студенту не должен вступать в сексуальные отношения с ним. Если же оценка уже выставлена (или вообще не предполагается по этому курсу), я бы не говорил «нет» сексуальным отношениям. Дело в том, что вообще многие отношения построены на переносе, не только аналитические или преподавательско-студенческие, это факт. Весь вопрос в том, предоставлена ли формальная возможность чем-либо шантажировать, есть ли у человека формальная власть. Я всё время говорил сегодня о правилах, о должном. Но… как сказал поэт, «ураганы случаются»!