Толкование сказки об инициации «Царевна-лягушка»

Вынужденное предисловие:
В. Зеленский говорит об инициации следующее: «В процессе инициации субъект приобщается не к знанию, а к тайне». Психологические словари в основном говорят об «обретение героем свойств более соответствующих новому статусу инициируемого». Психиатры-аналитики говорят о специфическом понятии, применимом в лечении. Термин «инициация» ещё «не устаканился», и это дает мне право говорить о своём понимании термина в сказке.
Толкование сказки:
Сказка «Царевна-лягушка» опубликована Алексеем Толстым в 19 веке. В сборнике Афанасьева такой сказки нет. Но каноны классической сказки и здесь диктуют поведение героев и развитие сюжета.
Два героя в линейном Лабиринте сюжета идут навстречу друг другу и к своей инициации. Так, царевна-лягушка в наказание за мудрость наказана отцом жить в царстве Смерти да еще и у Кощея Бессмертного. (Кстати, одно из толкований этого имени: бес смертный). Заклятие делает её лягушкой. К ней и посылает отец Ивана-царевича.
Тот перекресток, где встречаются два мира и два героя – болото. С точки зрения метафоры, это мир водный и земной, то есть сходятся 2 стихии: бессознательное и реальное. Именно здесь возможен контакт двух миров: Жизни и Смерти. Второе скрещиванье – у печки (метафора очищения), в которой сгорела лягушечья кожа, личина царства Смерти. Но если первый перекресток – встреча, то второй – расставание героев. Между этими точками разворачивается Лабиринт Жизни, где герои проходят отцовские испытания вместе: рубаха, ковер, хлеб (кстати, символы смерти – смертная рубаха, покрывало и поминальный хлеб).
Но инициация Ивана-царевича тоже должна провести его через царство Смерти. Мудрец, который направляет его на его границу миров к избушке среди глухого леса, и Баба Яга знают историю Василисы Премудрой, помогают убить беса смертного. Это логично: нельзя убить Кощея, царя царства Смерти, это уж слишком даже для волшебников, но беса смертного, тюремщика красавицы, – в их власти.
Оба героя попадают в царство Смерти, вступают в бой с бесом (верность Василисы Премудрой – её бой), освобождаются и выходят в царство Жизни.
Интересна зеркальность сказок «Царевна-лягушка» и «Аленький цветочек», в которых герои меняются местами: красавица становится Иваном, чудовище – лягушкой.

В таблице представлены некоторые основания для такого утверждения:
                        Дочь купца                                                                             Иван-царевич
1. подневольный, но честный, основанный на любви поступок
    главного героя
Подневольно (воля своя) едет на остров к чудовищу               Иван подневольно (велит царь-отец) берет
                                                                                          в жены  чудовище-лягушку
2. персона скинута
Чудовище обретает эмпатию красавицы, его персона
скинута на внутреннем уровне чувств, но заклятие
не снято                                                                             Персона скинута: шкурка горит, но заклятие не снято

3. власть подземного царства
возвращается, опоздав, но не нарушая слова
вернуться к сроку                                                               Добровольно идет в царство Смерти, верный
                                                                                         слову, данному невесте в церкви
4. возможность перехода жертвы из царства Смерти – бой
Условие выбрано: будь моим мужем, т.е. отрицание
власти зла, власти царства Смерти                                       Условие Мудреца и Бабы Яги – убить беса смертного,     
                                                                                        т.е.нанесение урона царству Смерти

5. бой в подземном мире, обретение самости
Победа: разбивает чары, наложенные злом подземного
царства                                                                            Победа: ломает иглу, метафора кастрации Кощея     

М.Л. фон Франц утверждает, что «сказочный герой воплощает аспект Самости, связанный с формированием Эго, поддерживая его действие и расширение». Это авторитетное утверждение не отрицает и данное толкование сказки, в котором герои обретают очередной аспект Самости на долгом пути развития.