Превращения

Автор: Jack., дата: ср, 01/05/2013 - 21:02
Женщина-героиня так же ищет истину. "Ибо женщина ставшая мужчиной войдет в Царствие Небесное". Женщина и мужчина две половины одного целого в случае "героического приключения" в их жизни, когда внутренний бессознательный анимус женщины достиг высот духовности, она равна в этом отношении мужчине. Раскрытие Самости (Царствие Небесное) сводит их вместе (Мария и Иисус).
___________________________________________________________________________________________________________
"Иисус увидел младенцев, которые сосали молоко. Он сказал ученикам своим: Эти младенцы, которые сосут молоко, подобны тем, которые входят в царствие. Они сказали ему: Что же, если мы - младенцы, мы войдем в царствие? Иисус сказал им: Когда вы сделаете двоих одним, и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутреннюю сторону, и верхнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной, когда вы сделаете глаза вместо глаза, и руку вместо руки, и ногу вместо ноги, образ вместо образа, - тогда вы войдете в [царствие]." (Евангелие от Фомы 27).
_____________________________________________________________________________________________________________

«Мягкие люди» чукотского шаманизма
Как мужчине стать женщиной, не переставая быть чукотским шаманом? В чем смысл ритуального трансвестизма, до сих пор практикуемого в шаманской традиции? Каковы этапы превращения в женщину? Эти вопросы уже давно волнуют не только этнографов, но и всех, кто интересуется странным шаманским обычаем, сохранившимся на Русском Севере, в Индонезии и Малайзии…

По легенде, дошедшей до нас в Евангелии от Фомы, апостол Петр хотел изгнать Марию из общины апостолов только за то, что та была женщиной. Но Иисус на это ответил: «Смотрите, я направлю ее, дабы сделать ее мужчиной, чтобы она также стала Духом Живым, подобным вам, мужчинам. Ибо всякая женщина, которая станет мужчиной, войдет в Царствие Небесное». (Евангелие от Фомы, глава 118). В магических ритуалах шаманизма происходило, как правило, обратное превращение: шаман, становившийся женщиной, начинал вести, как говорили чукчи, «мягко-человеческое бытие» (ирка-ляуль-варган).
На первом этапе это «превращенное бытие» выражалось в том, что, достигнув половой зрелости, шаман, повинуясь приказу Кела (своего родового Духа), начинал по-женски причесывать волосы и заплетать косы. На втором этапе шаман начинал носить женское платье, нередко оставляя при этом свою бороду, имевшую, как считалось, магическую силу. Подобные переодевания мужчин в женщин проделывались на Чукотке и над больными, чтобы враждебные духи не узнавали больного и быстро его оставили. Однако в случае «мягких мужчин» (женоподобных шаманов) речь шла о внутреннем превращении.
Многие шаманские народы верят, что будущий шаман всегда имеет на теле некие знаки отличия: ямка на мочке уха, крохотный бугорок на пальце ноги – все это «метки Ульгеня», «лишняя кость», повествующая о великой шаманской миссии.
Узбекский шаман Ташмат-бола, с которым этнографы познакомились в 1968 г., был единственным сыном богатых родителей. Рано оставшись сиротой, он сильно об этом переживал. Тогда к нему явились духи (Пари), после чего одна местная шаманка объяснила ему, что следует делать. Так с юных лет Ташмат-бола стал подражать женщинам. При этом он имел небольшую бороду, носил тюбетейку и любил щеголять в женском платье и штанах в горошек. Одежду он не подпоясывал, так как иначе духи начинали его душить, и даже зимой он как-то обходился без сапог и носков, разгуливая в галошах на босу ногу. Всем он был известен как целитель и музыкант. На традиционных узбекских праздниках он предпочитал женское общество, и даже в шутливом песенном состязании «ер-ер» всегда выступал на женской стороне. Усвоив женскую походку и манеру речи, он перестал даже по-мужски здороваться и прощаться.
Третий этап превращения
Третий этап – рождение «мягкого человека». На этом этапе своего превращения юноша-шаман усваивал все привычки и навыки женщин: он прекращал носить боевое оружие, брался за вышивание и выделку шкур. Переставал быстро бегать, утрачивал выносливость и мужество духа. И даже в манере произносить ругательные слова старался подражать женщинам.
При этом «мягкие люди» сохраняли, как правило, свое имя. Однако поскольку в мире духов (Келет) превращенные шаманы имели своих покровителей, те признавались их небесными мужьями, помимо которых имелись также мужья земные.
Тут возникал вопрос, кто будет считаться главой семьи? Подлинным главой семьи был, разумеется, муж духовный, однако присутствовал он как внутренний голос жены, выступавшей в качестве медиума. По этой причине в семьях превращенных шаманов именно голос жены всегда оказывался решающим, тогда как мужья во всем старались им следовать, и даже принимали нередко имя жены как дополнение к своему собственному. Вместе с именем они получали и соответствующую магическую защиту.
«Чем севернее шаманы, тем их могущество выше; женщины-шаманки могущественнее мужчин. Вообще женский элемент в колдовстве у якутов играет заметную роль. В Колымском округе шаманы за неимением специального одеяния надевали женское платье. Шаманы носят длинные волосы, которые зачесывают и заплетают по-женски; общее поверье утверждает, что всякий более выдающийся шаман-мужчина способен рожать наравне с женщинами» (В.Л.Серошевский. «Якуты». Санкт-Петербург, 1896 г.).
Чукотский шаман Тилувге, живший в начале прошлого века, дал свое имя земному супругу, который стал зваться Ятгерген-Тилувге, по имени своей 35-летней «жены». Этнографу В.Г.Тан-Богоразу, прожившему несколько дней в доме «супругов», приходилось видеть, как жена командовала мужем и лишь одним взглядом заставляла его замолкнуть. Муж выполнял при Тилугве роль подмастерья, и во время семейных камланий по приказу жены настраивал ее бубен. «Лицо Тилувги, обрамленное косичками, заплетенными так же, как у всех чукотских женщин, резко выделялось среди мужских лиц, несмотря на темный пушок над верхней губой. Оно было похоже на трагическую маску, соответствующую телу великанши из другой человеческой породы. Все привычки и склонности этого странного существа были совершенно женскими. Он был настолько застенчив, что когда я задавал какие-нибудь нескромные вопросы, его щеки под слоем обычной грязи покрывались густым румянцем, и он, как молодая шестнадцатилетняя красавица, прикрыл лицо рукавом. Я слышал рассказы от соседей и видел сам, как он возится с маленькими детьми и ласкает их, с очевидной завистью к радостям материнства. Однако даже муж-Кел не мог предоставить ему эту радость». (В.Г.Богораз. «Чукчи. Религия». Часть II. Ленинград, 1939 г.).
«Я родил от него двух сыновей…»
Радость деторождения, закрытая перед мужчинами по природе, была, тем не менее, известной шаманам. У чукчей, а также у азиатских эскимосов рассказывают о таких «мягких людях», которые, являясь от рождения мужчинами, благополучно рожали детей от своих небесных супругов. Шаман по имени Яхук, которому было около 40 лет, сумел родить из своего тела двух сыновей. На уровне физиологии он оставался при этом мужчиной, так что, возможно, речь шла о «духовном зачатии», мало имеющем отношения к конкретным яслям и пеленкам.
Быть может, именно здесь и содержится ключ к этой загадочной ритуальной практике. Тувинский шаман Николай Ооржак говорит, что «мужчина не должен носить женскую одежду – это нарушение законов природы. Это распространяется на всех, кто прошел обряд обрезания волос (то есть вырос из младенчества)». Но есть исключение, особые ирка-ляули, то есть, «мягкие люди». Для попрания законов природы у ирка-ляулей, наверняка, имелось какое-то основание, превосходящие как обывательские моральные представления, так и сами эти законы природы. Иными словами, ирка-ляули получали на то духовное дозволение (а чаще – суровое требование) от небесных учителей – Келет. В типично шаманской погоне за «энергией» смысл заключался не в приращении желаний и похотей, а в соединении мужских и женских энергетических потоков, именуемых в йоге «ида» и «пингала».
В конечном счете, это – особый путь трансформации, преображения через смыкание двух энергий, через познание «внутренней женщины», скрытой, по мнению Тантры и некоторых школ современной психологии, внутри каждого нормального мужчины. «Тот, кто достиг трансформации, духовного возрождения, уже не имеет желаний. Все внешние цели становятся символами фаз и сил. Они не более чем «связки» различных частей целого, что нам требуется достигнуть конечной цели, однако, эта высота лежит внутри нас. «Что мне нужно от внешней женщины? У меня есть своя женщина – внутренняя», – так говорит Тантра. «Внутренняя женщина» – Кундалини, поднимаясь, светит как «миллион ярких вспышек» в центре тела» (Эджит Мукерджи. «Кундалини. Пробуждение внутренней Энергии»). Что же касается тех «сыновей» (в других вариантах подобных историй – «воронов», «чаек», «утят» или «щенят») – то их далеко не следует воспринимать буквально. Скорее всего, речь здесь идет об особых духовных сущностях, приобретение шаманом которых было подобно физическому рождению и происходило внутри материального тела. Точнее – «на базе материального тела», в тех измерениях реальности, познанием которых так озадачена современная наука.
Точка сборки и рассекания
Трансформация тела шамана, проходящая при его посвящении, носила название «эттэнии», или рассекание тела. Этот ритуал, о котором обычно не говорят (о таких вещах говорить не положено), составляет основное отличие «превращений» шаманов от известных профанных аналогов, именуемых нынче педерастией. Проходящего «эттэнии» шамана оставляли на четыре-пять дней в темной юрте, не давая ему ни еды, ни питья. Мимо юрты, где он лежал, не дозволено было ходить никому, потому как считалось, что там происходило страшное.
«Пока человек еще не стал шаманом, его Душа (амин) берет утха (те шаманские духи, от которых новый шаман происходит) в «Саайтани суулгандэ» (суулган – собрание, сходка) на небо и там учат. Когда учение кончат, мясо его варят, чтобы он поспел. В старину всех шаманов варили, чтобы они шаманскую грамоту знали. Когда он полумертвый лежит, собираются родственники, песни поют: «Наш шаман живой будет, будет нас выручать!» Бабы не приходят, только одни мужики. Когда варят мясо (шамана), посторонним нельзя ходить. Мясо варят утха (души умерших шаманов-предков)». (Г.В.Ксенофонтов. «Легенды и рассказы о шаманах у якутов, бурят и тунгусов». Иркутск, 1928).
На шамана, лежащего без чувств, со всех сторон устремлялись духи, изо рта его шла белая пена, а все тело покрывалось сильными кровоподтеками. Едва дыша, он лежал полумертвый, в то время как духи занимались поеданием его плоти, разбрасывая кости по путям-дорогам. Зацепляя железным крючком, они разрывали плоть, отделяли суставы, выскребая мясо и удаляя из тела соки. Оба глаза они вынимали из впадин и клали отдельно, а по окончании этой трапезы, имеющей аналоги в тибетском ритуале Чод, в русских сказках о Бабе Яге и даже в «Житии святого Антония» – духи складывали кости вместе и сшивали остатки тела, составляя из них нового человека. Теперь уже это был шаман, переживший второе рождение и во многом отличный от обычных людей, «живущих по плоти и мыслящих лишь плотское».
Андрей Кондратьев.
http://www.shamanspirit.ru/myagkie-lyudi-chukotskogo-shamanizma/