Символика лиминальности
Свойства лиминальности или лиминальных personae («пороговых людей»)
непременно двойственны, поскольку и сама лиминальность, и ее носители
увертываются или выскальзывают из сети классификаций, которые обычно
размещают «состояния» и положения в культурном пространстве. Лиминальные
существа ни здесь ни там, ни то ни се; они — в промежутке между
положениями, предписанными и распределенными законом, обычаем,
условностями и церемониалом. Поэтому их двусмысленные и неопределенные
свойства выражаются большим разнообразием символов в многочисленных
обществах, ритуализирующих социальные и культурные переходы. Так,
лиминальность часто уподобляется смерти, утробному существованию,
невидимости, темноте, двуполости, пустыне, затмению солнца или луны.
Лиминальные существа, например неофиты в обрядах инициации или совершеннолетия,
могут представляться как ничем не владеющие. Они могут наряжаться
чудовищами, носить только лохмотья или даже ходить голыми, демонстрируя,
что, будучи лиминальными, они не имеют статуса, имущества, знаков
отличия, секулярной одежды, указывающей на их место или роль, положение в
системе родства, короче, ничего, что могло бы выделить их среди других
неофитов или инициируемых. Их поведение обычно пассивное или униженное;
они должны беспрекословно подчиняться своим наставникам и принимать без
жалоб несправедливое наказание. Похоже, что они низведены и принижены до
полного единообразия, с тем чтобы обрести новый облик и быть заново
сформированными, наделенными новыми силами, которые помогли бы им
освоиться с их новым положением в жизни. Между собой неофиты стремятся
установить отношения товарищества и равноправия. Секулярные различия в
должности и статусе исчезают или гомогенизируются. Положение больной и
ее мужа в исоме имеет некоторые из этих признаков —
пассивность, униженность, полураздетость; все это в символической среде
представляет одновременно и могилу и утробу. В инициациях с длительным
периодом изоляции, например в обрядах обрезания у многих племенных
обществ или во вступлении в тайные союзы, весьма распространены
лиминальные символы.
"...Переходный период между отделением и включением может быть очень продолжительным — особенно во время ритуалов, наделяющих мужчину полнотой прав и обязанностей. Этот период, иначе называемый «лиминальным», всегда привлекал внимание исследователей. Социальный антрополог Виктор Тернер питал особый интерес к типу «лиминальной личности», являющейся ни тем ни другим, находящейся ни там и ни здесь, но всегда между и посередине. Лиминальный период двусмыслен и парадоксален. Инициант считается ни живым ни мертвым, но тем и другим одновременно. Большинство символов, задействованных в инициатических ритуалах, также бивалентны. Например, хижина, в которой инициант проходит период изоляции, символизирует и прожорливое чудовище, и оплодотворенное материнское чрево, другими словами — смерть и возрождение. Во время периода изоляции инициант как бы представляет собой царство чистых возможностей и изначальную всеобщность. Будущие мужчины часто переодеваются в женскую одежду, изображая таким образом андрогина. При этом они не являются ни мужчинами ни женщинами, но тем и другим одновременно. Лиминальная личность в определенном смысле «невидима», она живет по ту сторону общества со всеми его нормами и категориями. Традиционные запреты и предписания не распространяются на нее. Лиминальная личность священна, даже опасна. Зачастую ее нужно подвергнуть очищению, прежде чем снова интегрировать в сообщество..."
Уолтер Кэлбер. Инициация
если по аналогии(с сайта Касталии) - алхимическая стадия фрагментации.
еще внутри всплывает зерно, посаженное в землю, или чернозем Мандельштама, или зарождение мысли из смутной идеи, тоже словно прохождение стадий лиминального периода.
вот еще нашла интересную статью, немного про обряд родов, ссылка http://www.ruthenia.ru/folklore/belousova4.htm:
"...По окончании процесса родов начинается третья фаза лиминального периода - инкорпорация иницианта в социум в новом статусе. Теперь, когда новый мир сотворен, необходимо дать имена всем отдельным элементам его ландшафта. Прежде всего, матери возвращается имя: Анестезиолог, огромный мужик, орал мне: "Как тебя зовут? Как тебя зовут? Как тебя зовут?" (И37); Все время повторяют твое имя так довольно настойчиво. Ты должна - видимо, они хотят, чтобы ты делала усилие, чтобы все больше и больше сознание возвращалось. А усилие это делать не хочется. То есть слышишь свое имя в ушах - так: Маша! Маша! Маша! Маша! Это вносит какую-то панику, ощущение дискомфорта (И44). Это окликание матери можно интерпретировать как средство вернуть ее из "иного мира", из сферы "чужого" в сферу "своего": "Не уплывай!" (И21). Тут же происходит называние пола ребенка и его имени: Тут они стали спрашивать: "Кто родился?" Это они, наверно, проверяли, хорошо ли я соображаю. Я говорю: "Мальчик...". - "А как мальчика зовут?" - "Сеня..." (И1); Когда ребенок родился, все стали спрашивать: "Кто? Кто?" - как клевали меня, а я никак не могла понять, чего они от меня хотят - а это они имели в виду, чтобы я отреагировала, какого пола ребенок (И3); Они спросили: "Как звать?" Я почему-то сразу сказала: "Соня" (И17). По мере того как ребенка обмывают, обмеряют, взвешивают, оценивают его по шкале АПГАР и т.д., он все больше переходит в сферу "своего", в "человеческий" мир (ср.: Свирновская 1998: 241-242). Однако он все еще сохраняет черты существа "не от мира сего" - по имени его пока не называют, вместо этого ему присваивается определенный номер, под которым он числится в роддоме. К женщине снова начинают обращаться на "Вы", ее называют "мамочкой"..."
Е.А. Белоусова
Главная дилемма развития у взрослого человека средних лет в соответствии с точкой зрения Эрика Эриксона — это дилемма неуспокоенности. Неуспокоенность в теории Эриксона — это очень широкое понятие, охватывающее как родительские отношения — рождение детей и их воспитание, так и большую часть того, что имеют в виду, говоря о «продуктивности» или «творчестве», — компетентность в той или иной области, способность внести в нее свой вклад. Неуспокоенность, таким образом, понятие, близкое самоактуализации, которую Абрахам Маслоу определяет как стремление человека стать как можно лучше.
Также понятие неуспокоенности тесно переплетается с архетипом «самости», который ввел Карл Юнг. И именно неуспокоенность человека в следствие невозможность достичь «самости» и самоактуализации и является проявлением кризиса среднего возраста. По определению М.Стайна наиболее настойчиво в этот период дают о себе знать такие фундаментальные проблемы индивидуального развития и личностной рефлексии, как чувство привязанности к другим людям, переживание их утраты, ощущение самоидентичности, надежды и отчаяния. Фундаментальная целостность человека часто проходит проверку почти на грани излома. Тот, кто пережил это трудное странствие и вышел в спокойное море, никогда не остается прежним. Одних кризис середины жизни ломает, других делает целостными. Из кризиса рождается более глубокая форма целостности, чем это можно было представить.
Важнейший момент психического развития, касающийся кризиса середины жизни, связан с фундаментальным изменением установки – от идентичности Эго к идентичности Самости. Если эта трансформация окажется неудачной, вторая половина жизни будет пронизана чувствами неудовлетворенности и горечи, ощущением гибели внутреннего смысла (невроз). Положительный исход кризиса середины жизни сулит хорошие перспективы для роста творческого потенциала, обретения мудрости, правильного и целостного понимания себя в преклонном возрасте.
Путь к выходу из кризиса среднего возраста психологи описывают по разному, но в целом многие согласны с периодизацией этого кризиса, предложенной Стайном. Он выделяет три стадии процесса трансформации в середине жизни. Первая стадия связана с безвозвратной утратой и требует расставания с прошлым – прошлыми мечтами, мифами, идеалами, иллюзиями. Их надо оплакать и похоронить. После этого наступает период «подвешенности», неуверенности: возникает множество вопросов, главным из которых является вопрос о своей прежней идентичности и понимании самого себя. Эту критическую стадию называют лиминальностью.
Важно отметить, что период лиминальности заканчивается нескоро. Попытка преждевременно завершить этот период приводит к прекращению реализации творческого потенциала, ставит под угрозу его существование и переход к следующему жизненному этапу. В этот период происходит формирование нового мира, а для этого необходимо время. И, наконец, на третьем этапе рождается новая личность, и ей также требуется время для того, чтобы проявить свои особенности и обрести устойчивое положение в жизни. Хочется отметить, что точное выделение границ этих стадий не представляется возможным, одна плавно переходит в другую, а в некоторых случаях отмечается повторное их прохождение при неполном или неэффективном проживании кризиса середины жизни.
Лимб - в "Божественной комедии" Данте.
возможно заинтересует
Ну и к "реальной жизни" приблизить тоже было бы важно.
зона лиминальности - игровые заведения, прекрасный пример впадания в нее.
Был такой фильм- "Игра" с Майклом Дугласом в главной роли.
Лиминальный период является неотъемлемой частью ритуала перехода, будь это переход в другую возрастную группу (дети-подростки), смена социального (братский союз, избрание нового вождя в племени) или свадебный ритуал. Все обряды перехода отмечены тремя фазами: разделение (separation), грань (mango, или limen, что по-латыни означает «порог») и восстановление (reaggregation).
Первая фаза означает открепление личности или целой группы от занимаемого ранее места в социальной структуре. Вторая фаза — «лиминальный» период — является промежуточной, поскольку участник получает черты двойственности или «лиминальной персональности». Эти люди обладают амбивалентностью, поскольку не укладываются в рамки каких-либо классификаций состояния (state) и положения (position) в культурном пространстве. Лиминальные существа — «ни здесь, ни там, ни то, ни се»… Их амбивалентные свойства выражаются большим разнообразием символов. Лиминальность часто уподобляется смерти, утробному существованию, невидимости, темноте, двуполости, пустыне, затмению солнца и луны, и проявляет черты некоей альтернативе известной нам структуре, как «миг во времени и вне его». В третьей, восстановительной, фазе «переходящий» вновь обретает стабильное состояние и получает права и обязанности «структурного» типа, соответствующего обычным нормам и стандартам.
/Википедия/