Символика и образы лиминальности
Английское слово «лиминальность» (liminality) происходит от латинского лимен (limen), означающего «дверной проем» или «порог». Входя в помещение или выходя из него, мы пересекаем лимен и, задержавшись в этом пограничном пространстве хотя бы на полсекунды, оказываемся в зоне лиминальности. Этот латинский корень проник в психологию, где он используется для обозначения порога между сознанием и бессознательным. Поэтому термин «суб лиминальный» (под пороговый) относится к той психологической области, которая находится ниже порога сознательного восприятия. При засыпании и пробуждении происходит пересечение этого порога, и в этом сумеречном состоянии между засыпанием и пробуждением как раз и находится зона лиминальности. В наших размышлениях о переходной стадии середины жизни и переживании лиминальности Гермес фигурирует как мифический, архетипический фон. Но более, чем интуитивный и перспективный фон, этот архетип, представленный греческим богом Гермесом, отражает ощущаемое присутствие бессознательного каждый раз, когда жизнь ввергает нас в переходное состояние. Лиминальность запускает его в действие. Таким образом, когда мы оказываемся в лиминальности, мы так или иначе ощущаем присутствие Гермеса. Поэтому мои исследования сводятся к регистрации такого присутствия и изучению того, как надо вести себя при столь неоднозначном и часто пугающем переживании существования между устойчивыми психологическими структурами и идентификациями. В состоянии, которое я называю психологической лиминальностью, ощущение идентичности индивида оказывается подвешенным, диффузным, туманным, не вполне ясным. Вы перестаете фиксироваться на определенных ментальных образах и содержаниях – своих или чужих. «Я» вовлекается в область, которую оно не может контролировать и когнитивные и поведенческие паттерны которой оно не признает «своими». Хотя ощущение «Я» и некоторой его непрерывности и присутствует на стадии лиминальности, превалирующими являются ощущения отчуждения, предельности и смещения. Появляются важные вопросы, связанные с тем, что есть «Я», на что оно способно, откуда оно взялось и куда направляется. Когда «Я» становится бездомным, как в состоянии лиминальности, эти гностические вопросы приобретают особую актуальность и, что вполне естественно, проникают в религиозную сферу мыслей и чувств, которая в других обстоятельствах часто оказывается закрытой. В лиминальности позиция «Я» не фиксирована, оно не занимает четко определенного психологического положения. Оно плавает; нет жесткого разграничения между «это» и «не то»; границы между «Я» и «не-Я» становятся менее определенными и сближаются значительно больше, чем в периоды фиксированной психологической идентичности. Эго есть нечто состоявшееся и еще не состоявшееся. Время деформируется: Эго забывает, фиксированные грани памяти размываются и тускнеют, прошлое выступает удивительным и странным образом; будущее не имеет определенного образа или контура. «Я» не привязано к определенным внутренним образам, идеям или чувствам. Поэтому, будучи непривязанным, «Я» плавает, дрейфует и пересекает многие прежние границы и запретные кордоны. Кроме того, лиминальность характеризуется необычной степенью уязвимости по отношению к внезапным эмоциональным «порывам», возникающим либо изнутри, либо снаружи, к резким переменам настроения, эмоционально накаленным образам и чувствам, внезапным обретениям и потерям доверия. Внутренняя основа смещается, и, поскольку она становится неустойчивой, человек легко поддается внешнему влиянию и давлению. Когда человек находится в лиминальном состоянии, то неожиданное событие производит на него более глубокое впечатление, чем в нормальном состоянии, как в случае импринтинга. В лиминальном состоянии человек более податлив, чем в других обстоятельствах, поэтому он может оставаться под воздействием этого импринтинга всю оставшуюся жизнь. Это краткое описание психологической лиминальности возвращает нас к уже сделанному замечанию, что в подобном состоянии присутствует Гермес. Поскольку лиминальность является сферой Гермеса, его появление в ней не должно быть неожиданным, но оно всегда вызывает удивление.
Автор изменил свой комментарий 09/02/2015 - 01:55
Свойства лиминальности или лиминальных personae («пороговых людей») непременно двойственны, поскольку и сама лиминальность, и ее носители увертываются или выскальзывают из сети классификаций, которые обычно размещают «состояния» и положения в культурном пространстве. Лиминальные существа ни здесь ни там, ни то ни се; они — в промежутке между положениями, предписанными и распределенными законом, обычаем, условностями и церемониалом. Поэтому их двусмысленные и неопределенные свойства выражаются большим разнообразием символов в многочисленных обществах, ритуализирующих социальные и культурные переходы. Так, лиминальность часто уподобляется смерти, утробному существованию, невидимости, темноте, двуполости, пустыне, затмению солнца или луны. Лиминальные существа, например неофиты в обрядах инициации или совершеннолетия, могут представляться как ничем не владеющие. Они могут наряжаться чудовищами, носить только лохмотья или даже ходить голыми, демонстрируя, что, будучи лиминальными, они не имеют статуса, имущества, знаков отличия, секулярной одежды, указывающей на их место или роль, положение в системе родства, короче, ничего, что могло бы выделить их среди других неофитов или инициируемых. Их поведение обычно пассивное или униженное; они должны беспрекословно подчиняться своим наставникам и принимать без жалоб несправедливое наказание. Похоже, что они низведены и принижены до полного единообразия, с тем чтобы обрести новый облик и быть заново сформированными, наделенными новыми силами, которые помогли бы им освоиться с их новым положением в жизни. Между собой неофиты стремятся установить отношения товарищества и равноправия. Секулярные различия в должности и статусе исчезают или гомогенизируются. Положение больной и ее мужа в исоме имеет некоторые из этих признаков — пассивность, униженность, полураздетость; все это в символической среде представляет одновременно и могилу и утробу. В инициациях с длительным периодом изоляции, например в обрядах обрезания у многих племенных обществ или во вступлении в тайные союзы, весьма распространены лиминальные символы. ()
если по аналогии(с сайта Касталии) - алхимическая стадия фрагментации. еще внутри всплывает зерно, посаженное в землю, или чернозем Мандельштама, или зарождение мысли из смутной идеи, тоже словно прохождение стадий лиминального периода. вот еще нашла интересную статью, немного про обряд родов, ссылка http://www.ruthenia.ru/folklore/belousova4.htm: "...По окончании процесса родов начинается третья фаза лиминального периода - инкорпорация иницианта в социум в новом статусе. Теперь, когда новый мир сотворен, необходимо дать имена всем отдельным элементам его ландшафта. Прежде всего, матери возвращается имя: Анестезиолог, огромный мужик, орал мне: "Как тебя зовут? Как тебя зовут? Как тебя зовут?" (И37); Все время повторяют твое имя так довольно настойчиво. Ты должна - видимо, они хотят, чтобы ты делала усилие, чтобы все больше и больше сознание возвращалось. А усилие это делать не хочется. То есть слышишь свое имя в ушах - так: Маша! Маша! Маша! Маша! Это вносит какую-то панику, ощущение дискомфорта (И44). Это окликание матери можно интерпретировать как средство вернуть ее из "иного мира", из сферы "чужого" в сферу "своего": "Не уплывай!" (И21). Тут же происходит называние пола ребенка и его имени: Тут они стали спрашивать: "Кто родился?" Это они, наверно, проверяли, хорошо ли я соображаю. Я говорю: "Мальчик...". - "А как мальчика зовут?" - "Сеня..." (И1); Когда ребенок родился, все стали спрашивать: "Кто? Кто?" - как клевали меня, а я никак не могла понять, чего они от меня хотят - а это они имели в виду, чтобы я отреагировала, какого пола ребенок (И3); Они спросили: "Как звать?" Я почему-то сразу сказала: "Соня" (И17). По мере того как ребенка обмывают, обмеряют, взвешивают, оценивают его по шкале АПГАР и т.д., он все больше переходит в сферу "своего", в "человеческий" мир (ср.: Свирновская 1998: 241-242). Однако он все еще сохраняет черты существа "не от мира сего" - по имени его пока не называют, вместо этого ему присваивается определенный номер, под которым он числится в роддоме. К женщине снова начинают обращаться на "Вы", ее называют "мамочкой"..."
Е.А. БелоусоваАвтор изменил свой комментарий 09/02/2015 - 02:13
Главная дилемма развития у взрослого человека средних лет в соответствии с точкой зрения Эрика Эриксона — это дилемма неуспокоенности. Неуспокоенность в теории Эриксона — это очень широкое понятие, охватывающее как родительские отношения — рождение детей и их воспитание, так и большую часть того, что имеют в виду, говоря о «продуктивности» или «твор¬честве», — компетентность в той или иной области, способность внести в нее свой вклад. Неуспокоенность, таким образом, понятие, близкое самоактуализации, которую Абрахам Маслоу определяет как стремление человека стать как можно лучше.
Также понятие неуспокоенности тесно переплетается с архетипом «самости», который ввел Карл Юнг. И именно неуспокоенность человека в следствие невозможность достичь «самости» и самоактуализации и является проявлением кризиса среднего возраста. По определению М.Стайна наиболее настойчиво в этот период дают о себе знать такие фундаментальные проблемы индивидуального развития и личностной рефлексии, как чувство привязанности к другим людям, переживание их утраты, ощущение самоидентичности, надежды и отчаяния. Фундаментальная целостность человека часто проходит проверку почти на грани излома. Тот, кто пережил это трудное странствие и вышел в спокойное море, никогда не остается прежним. Одних кризис середины жизни ломает, других делает целостными. Из кризиса рождается более глубокая форма целостности, чем это можно было представить.
Важнейший момент психического развития, касающийся кризиса середины жизни, связан с фундаментальным изменением установки – от идентичности Эго к идентичности Самости. Если эта трансформация окажется неудачной, вторая половина жизни будет пронизана чувствами неудовлетворенности и горечи, ощущением гибели внутреннего смысла (невроз). Положительный исход кризиса середины жизни сулит хорошие перспективы для роста творческого потенциала, обретения мудрости, правильного и целостного понимания себя в преклонном возрасте.
Путь к выходу из кризиса среднего возраста психологи описывают по разному, но в целом многие согласны с периодизацией этого кризиса, предложенной Стайном. Он выделяет три стадии процесса трансформации в середине жизни. Первая стадия связана с безвозвратной утратой и требует расставания с прошлым – прошлыми мечтами, мифами, идеалами, иллюзиями. Их надо оплакать и похоронить. После этого наступает период «подвешенности», неуверенности: возникает множество вопросов, главным из которых является вопрос о своей прежней идентичности и понимании самого себя. Эту критическую стадию называют лиминальностью.
Важно отметить, что период лиминальности заканчивается нескоро. Попытка преждевременно завершить этот период приводит к прекращению реализации творческого потенциала, ставит под угрозу его существование и переход к следующему жизненному этапу. В этот период происходит формирование нового мира, а для этого необходимо время. И, наконец, на третьем этапе рождается новая личность, и ей также требуется время для того, чтобы проявить свои особенности и обрести устойчивое положение в жизни. Хочется отметить, что точное выделение границ этих стадий не представляется возможным, одна плавно переходит в другую, а в некоторых случаях отмечается повторное их прохождение при неполном или неэффективном проживании кризиса середины жизни.
Автор изменил свой комментарий 03/05/2015 - 20:47
PERTH - руна Непознаваемого, магического посвящения через состояния психической смерти?
EIHWAZ - руна смерти и посмертного существования, защиты, шаманских путешествий?
Автор изменил свой комментарий 09/02/2015 - 01:42
Лимина́льность (англ. Liminality, от лат. līmen — порог, пороговая величина) — физиологический, неврологический или метафизический термин, обозначающий «пороговое» или переходное состояние между двумя стадиями развития человека или сообщества. Закономерности лиминального периода, как периода "жизненных перемен" или "кризисов развития" в обрядах перехода первобытных сообществ исследовал Арнольд ван Геннеп, Виктор Тёрнер. Лиминальный период является неотъемлемой частью ритуала перехода, будь это переход в другую возрастную группу (дети-подростки), смена социального (братский союз, избрание нового вождя в племени) или свадебный ритуал. Все обряды перехода отмечены тремя фазами: разделение (separation), грань (mango, или limen, что по-латыни означает «порог») и восстановление (reaggregation). Первая фаза означает открепление личности или целой группы от занимаемого ранее места в социальной структуре. Вторая фаза — «лиминальный» период — является промежуточной, поскольку участник получает черты двойственности или «лиминальной персональности». Эти люди обладают амбивалентностью, поскольку не укладываются в рамки каких-либо классификаций состояния (state) и положения (position) в культурном пространстве. Лиминальные существа — «ни здесь, ни там, ни то, ни се»… Их амбивалентные свойства выражаются большим разнообразием символов. Лиминальность часто уподобляется смерти, утробному существованию, невидимости, темноте, двуполости, пустыне, затмению солнца и луны, и проявляет черты некоей альтернативе известной нам структуре, как «миг во времени и вне его». В третьей, восстановительной, фазе «переходящий» вновь обретает стабильное состояние и получает права и обязанности «структурного» типа, соответствующего обычным нормам и стандартам. /Википедия/