отрывок из статьи: Альфрид Лэнгле "Является ли любовь счастьем?"

Ответы Альфрида Лэнгле на вопросы аудитории:

Вопрос: Если ребенок рос в недостатке любви, а любовь является условием здорового развития, может ли взрослый человек исправить эту ситуацию, если он в детстве не получил достаточно любви?

Ответ: Как некоторое общее правило, можно сказать: насколько человек может любить себя, настолько он может любить и других. И насколько он смог впитать любовь других, настолько он сможет любить самого себя. Если человек, будучи ребёнком, не получал достаточно любви, то его способность к любви не будет развита в достаточной мере. Это можно сравнить со способностью к речи: если с ребёнком не говорили достаточно, то он не получил достаточного речевого опыта. У него, например, маленький словарный запас, и он не может выражать себя как следует. Нечто подобное и в случае с любовью: сначала мы должны получать любовь, чтобы мы могли открыть себя в нашем существе, и только из этого открытия себя мы можем как бы видеть, что происходит в другом, что-то открывать в нём, чтобы его любить. Только тот, кто имеет доступ к самому себе – к своему существу, к резонансу, который в нём возникает, к своим чувствам – может иметь взгляд на другого человека. И это действительно является проблемой у людей с нарушениями личности. Они не могут по-настоящему любить. Человек, страдающий нарциссическим или пограничным расстройством, человек с истерическим типом личности внутренне замкнут в самом себе. Естественно, что формально он может жить в некоторых внешних отношениях, но другой при этом ощущает холодность, неисполненность в отношениях. И если человека любят, когда он уже взрослый, как правило, этим очень трудно компенсировать недостаток любви в детстве. Для такого человека в ходе терапии должен произойти процесс созревания, чтобы он мог любить. Иногда это удаётся сделать – на протяжении некоторого отрезка времени, фазами. И, может быть, даже внешний союз удастся, когда люди живут вместе на протяжении десятков лет, у них общая квартира, машина и прочее. Всё на житейском уровне функционирует замечательно, как совместное предприятие – это может быть возможным даже в случае такого дефицита. Но любовь в том смысле, который я представил сегодня, чтобы можно было ею жить в реальности, предполагает развитие способности к любви, и эта способность начинается в любви родителей, любви, которую дают ребёнку взрослые (родители или учителя), и затем продолжается – в форме любви друзей, партнёров и, естественно, в форме любви к самому себе. Когда я взрослый, я ответствен за свою способность к любви: я не могу просто ожидать любовь от других, но я должен как бы вести себя в соответствии с любовью к самому себе – уделять себе время, понимать себя, быть с самим собой, чтобы мне было хорошо с собой, мочь быть наедине с собой. И таким образом мы можем немного пополнять, достраивать то, что когда-то мы недополучили. Только если есть массивный дефицит любви или травматизация, в этих случаях нам нужна нацеленная помощь извне и мы не можем этого собственными силами восполнить. Человек по природе своей имеет задаток к встрече, партнёрству, но если у него в жизни было слишком мало встреч, очень трудно с ним иметь встречу, потому что он очень чувствителен, очень раним, и он будет наносить раны тем людям, которые его любят. Он не будет признавать и принимать то, что ему даётся; у него нет доверия. Могут возникнуть очень сложные накатанные формы, паттерны отношений. Раненый человек не может по-другому: у него не развиты структуры, и как только другой приближается к нему, он сразу ощущает боль. И очень много таких случаев в терапии. Примерно две трети проблем, которые ведут к разрывам – причина коренится в этом.

Вопрос: Каждый ли человек может любить?

Ответ: Отчасти я уже ответил на него, отвечая на этот вопрос. Я хочу добавить: каждому человеку любовь приносила бы благо, если бы он мог её принять. Если человек слишком ранен, то он раним, и он реагирует болью на проявления любви. Особенно это проявляется у пациентов с пограничными расстройствами. В основе у каждого человека есть способность к любви, его существо может войти в резонанс. Но насколько он может с этим обходиться – это определяется некоторым процессом научения, который происходит из воспитания какой-то внутренней позиции, каким-то жизненным опытом. И так случается, что многие люди в своей жизни не могут удерживать отношения любви, разрушают их, или вообще не вступают в такие отношения.

Вопрос: Что происходит с любовью в пожилом и старческом возрасте: угасает ли способность к поддержанию таких отношений?

Ответ: Пока я являюсь собой, Person, личностью, я могу жить, осуществлять ту форму любви, о которой я говорил. Телесные процессы меняются: например, потенция у мужчин становится слабее, у женщин влечение изменяется в менопаузе; сексуальность, естественно, меняется в жизни.

Вопрос: На чём же основана закрытость стариков для контакта, если опыты встречи у них накапливаются? Почему они вдруг закрываются?

Ответ: Человек в старости необязательно замыкается. Люди влюбляются и в 80-90 лет. Недавно у меня был случай, когда 87 летний старик влюбился в медсестру, которая за ним ухаживала, и он был как подросток. (– А ей? – А ей было 40-50 лет). Естественно, если люди разочарованы в жизни, ожесточены и живут в одиночестве, замкнуты на себе, то случается, что люди замыкаются. И тогда любовь может быть таким счастьем, благодаря которому люди снова раскрываются. Но может так случиться, что они настолько замкнутся, что ничего больше не хотят. И часто у них слишком мало контактов, в которых они могут переживать влюблённость.

Вопрос: В чём специфика любви к Богу, если Бог – это абстрактная категория?

Ответ: Если понимать Бога как абстрактную категорию, то можно развить к нему такую же любовь, какая может быть к математической формуле. Можно любить математику. Хотя в среде психологов сказать такое непросто, но в других университетах есть такие люди ☺. Но Бога можно понимать и по-другому: как конкретную личность, как лицо. И тогда любовь к нему имеет такие же характеристики, как персональная любовь среди людей.

Вопрос: Является ли персональная любовь следствием влюблённости? Если человек находится во власти иллюзий, а другой им не соответствует, то, может быть, любовь и влюблённость лежат в разных плоскостях?

Ответ: Любовь необязательно начинается с влюблённости, но может с неё начаться. Влюблённость – это как мечта, как сон. Мы пробуждаемся из этого сна через год, через два. Что значит проснуться? Это значит открыть глаза и начать видеть. Мы начинаем видеть, что действительно есть в наличии. Во влюблённости появляется тень, влюблённость превращается в реальность, и это критическая фаза в отношениях. Некоторые отношения разрываются, потому что человек испытывает разочарование. У человека появляется чувство, что другой обманул его, выдавая себя не за того, кто он есть на самом деле. И теперь всё дело в том, буду ли я с открытыми глазами видеть сущность другого или нет. Если я её не увижу, то на этом отношения завершатся. Если я начну видеть, тогда эти отношения получат солидную почву. Так бы я коротко описал отношение между влюблённостью и любовью. Любовь может возникнуть благодаря интересу или через сексуальный импульс. У жизни есть очень много граней, много различных возможностей. Любовь может возникнуть и как-то ещё, по-другому. Я смотрю на другого и мне ничего не надо, но вдруг я чувствую, что меня человек притягивает. Есть много различных форм того, как может возникнуть любовь.

Вопрос: Взрослый ответствен за то, позволит он любви реализоваться или нет. Мы ответственны в том, относительно чёго мы можем принимать решения. А ответствен ли человек за то, что любовь в его жизни не происходит?

Ответ: Нет.

Вопрос: И так может быть, и это нормально?

Ответ: Если любовь не возникает, за это человек не несёт ответственности. Но он ответствен за то, что он может интересоваться другими людьми, смотреть на другого, открываться другому. Но если любовь не возникает, это не его ответственность.

Вопрос: Есть люди, которые говорят: я не могу жить без тебя, потому что так тебя люблю. Получается, они говорят о полном симбиозе с этим человеком. Вы сказали, что человек должен чувствовать что его любят, а эти люди говорят: ты должен меня любить, а не я должен. Способен ли такой человек действительно испытывать любовь, и способен ли тот, кто рядом с ним, чувствовать любовь от него?

Ответ: В таких отношениях больше зависимости, чем любви. В любви речь идёт о некотором «Мы», о чём-то, что нас объединяет, об общем. Такому человеку, которого Вы описали, важен он сам, а не другой человек. Симбиоз будет в том случае, если у обоих партнёров такое отношение к другому. А то, как Вы это описали – это зависимость в любви. Это не есть настоящая любовь, но это некоторое удовлетворение недостатка, потребность, для которой другой является объектом, используется для удовлетворения этой потребности. Для такой любви нужна дистанция, и из таких отношений очень редко получается что-то хорошее. Можно, например, пойти на уступки и сохранить отношения. Бывает, что человек со временем может больше созреть и дать другому свободу. Но в большинстве случаев в жизни такого дозревания не происходит. Лучше помогает всё-таки разрыв, связанный с болью, или дистанция, когда один партнёр говорит другому: давай сохранять дистанцию – мы вообще не будем встречаться или будем встречаться редко, звонить или писать письма. Потому что ты должен сначала научиться быть наедине с самим собой. Если человек другого действительно любит, он не нуждается в нём. Персональная любовь не испытывает нужды в другом. Я могу жить один. С другим мне намного более прекрасно, но он мне не нужен для того, чтобы я мог выжить.

Вопрос: Часто встречаются отношения, построенные по типу «мать-сын» или «отец-дочь», партнёрские отношения «на равных» бывают достаточно редко. И со стороны «отца» или «матери» в этих отношениях присутствует любовь, как Вы её описали. Как исправить это положение? Как выровнять, подрастить партнёра, чтобы эти отношения стали партнёрскими?

Ответ: Лучше всего это можно выровнять любовью. Исходя из моёго жизненного и терапевтического опыта: у женщин больше умения формировать и развивать отношения любви, давать возможность партнёру созревать и развиваться. В целом, женщины это умеют делать лучше, чем мужчины. И не только умения у них больше, но и больше интереса к этому. Как партнёры, если мы любим другого, мы можем сопровождать его с пониманием и эмпатией, в том месте, где он актуально находится. Может быть, партнёр будет несколько лет как ребёнок, но если он переживёт такое понимающее и любящее отношение, то он дозреет. Если другой партнёр достаточно силён, как личность, и дефициты, которые с этим связаны, которые есть у другого, он готов выносить в течение этого времени. Вот это и есть прекрасное в любви, что мы можем помогать друг другу и дополнять один другого: у одного что-то плохо получается, но другой это может лучше. Для любви важен не то, где [на каком уровне] мы находимся и можем ли вообще всё, но то, что мы показываем себя в наших слабостях, в наших недостатках, страданиях. И тогда я могу позволить себе в любви быть ребёнком – не всё время, но время от времени. А если я действительно эмоциональный ребёнок, то тогда в защитной оболочке любви я могу дозревать наилучшим образом. Может быть, мне нужно пять или десять лет. Например, десятилетнему ребёнку нужно десять лет, чтобы стать двадцатилетним.

Вопрос: Но они дозревают и уходят к другим.

Ответ: такое может произойти, потому что дети, как правило, не женятся на матери.

Ютта, спасибо, интересно.))