Досимволический мир.

В кабинете он активно играет и знакомится с пространством, но, не смотря на его возраст игры его носят скорее манипулятивный характер, он берет игрушку и вступает с ней в контакт, немножко повозит, повертит, берет следующую. Иногда, по всей видимости, его затрагивают эмоционально какие –то игрушки и он общается с ними « коляска, коляску нужно покормить» и  кладет в нее продукты. «Гулять, нужно погулять». Иногда напрямую проигрывает свой жизненный опыт: берет домик, просит у меня веревку и требует закрыть двери веревками, запирает туда игрушки, им нельзя «выйти», и начинает тревожиться, когда двери открыты. Или берет фигурки взрослых людей и говорит «бабушка хорошая, она не съест.» Моя задача с этим ребенком - облечь его опыт в слова: я называю чувства и действия его героев. Толя проигрывает в кабинете очень много архаических представлений: идею поглощения (бабушка может физически съесть) идею оживления предметов, и  идентификацию с кошкой. Пока его мир - досимволический, насыщенный страхами и примитивной агрессией.  Он почти напрямую рассказывает о переживаниях ребенка в первые годы жизни. Такого прямого проигрывания не встретишь в практике детей, функционирующих невротически, с защитными механизмами более высокого уровня.https://www.b17.ru/article/pravda_usinovlennogo_rebenka/

В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.

Олег, можно и так сказать, но небо и земля-это уже разграничение, дихотомия, появление границы. А досимволический мир, это мир либо без границ, либо с взаимопроникающими границами. Из того, что прочла и что описывается в юнгианстве ближе всего уроборос, где начало и конец перепутаны, граница перетекает сама в себя. Как я понимаю, лучше всего описывают досимволический мир психоаналитики.

Для Фрейда, деятельность бессознательного, состоящая во многом в опыте символизации мира, разворачивается в речи. А это значит, что именно речь конституирует непрерывность человеческого существования в регистре символического. Жак Лакан также понимает символическое как речь. Созданная в раннем психоанализе концепция травмы отчетливо обозначила тот разрыв понимания и проживания, в котором обнаруживается неименуемое и недоступное слову. Функция реального конституируется в сопряжении воображаемого и символического. В ситуации, когда символизация фантазий и наличного бытия оказывается нарушена, мы сталкиваемся с негативным измерением реального, его остовом. Так, в случае аутического расстройства апатия, безразличие и рассеянность пациента свидетельствуют о распаде смысловой структуры мира. Пациент целиком погружен в чистую реальность, лишенную различий, в нечеловеческий мир. Противоположный полюс регистра Реального будет связан с мистическим переживанием (кульминацией культурного опыта) и той полнотой знания, которая превосходит любое слово. Можно сказать, что мистик также погружен в чистую реальность, но это реальность самого Различия. Два этих «лобовых» столкновения с реальностью ограничивают и намечают формирование функции Реального, как принципиальной способности к встрече с миром и адекватного «схватывания» смысла происходящего. С этим лакановским концептом тесно  смыкается его же представление о Реальном как «полной речи».  http://www.spho.ru/library/36

Многочисленные наблюдения подтверждают, что ребенок начинает демонстрировать нам элементы символических действий довольно рано, но каждый ребенок делает это по-разному и в разном возрасте. Известно, что у аутистов не удается наблюдать развернутую символическую игру, а если некоторое действие аутиста и будет истолковано психологом как символическое, то это толкование находится целиком на совести этого специалиста. Мы можем считать игру символической, если убеждены, что ребенок наделяет свои механические манипуляции с предметами, другим, только ему известным смыслом. При этом пусть это не покажется парадоксальным, мы должны констатировать отсутствие намеренного обмана.В символической игре когнитивные процессы создают воображаемую реальность, поэтому в отличие от остальных видов игр символическая игра предполагает деятельность в условиях воображаемой реальности. Поэтому, благодаря воображению ребенок создает мысленные образы. Мы можем считать некоторую комбинацию символической, если наблюдается хотя бы частичный отход от реальности, даже если мы наблюдаем всего лишь временный отказ от привычных представлений. Первоначально, дистанция не так уж велика, но постепенно предметы, используемые как заместители, все меньше и меньше напоминают то, что под ними подразумевается. Здесь необходимо сослаться на известный пример Выготского Л.С., как «палочка» постепенно превращается в «лошадь». По мере дальнейшего развития игровой деятельности вместе с общим развитием самого ребенка, он научается символизировать не только жест и телесную активность, но и научается выбирать роли по комплиментарному принципу.http://m.10-bal.ru/psihologiya/6333/index.html

Обучение включает мнемонические процессы. И это ставит крайне интересный вопрос, а как может запомниться пренатальный опыт. Современные исследования памяти внесли следующие уточнения в этот вопрос: понимание памяти в виде модели склада устарело. Память не связана с отдельным органом, а рассматривается «как функция целого организма... сложный, динамический, повторно распределяющий по категориям, (классифицирующий) и интерактивный процесс...» (Leuzinger – Bohleber et al. В Koukou 1998, p. 519). «В исследованиях памяти... термин «память» на сегодняшний день включает в себя все, что отражает влияние прошлого опыта. Такое определение включает в себя довербальное, дорепрезентативное, досимволическое и даже пренатальный опыт, который все шире становится субъектом психотерапевтической работы в наши дни». (Kohler, Koukou et al. 1998, p.142). В противоположность эксплицитной памяти, которая включает сознание для кодирования и запоминания, имплицитная память уже функционирует до рождения (Siegel, 1999). Она относится к поведению, эмоциям, восприятию и телесным ощущениям. Резюмируя, мы утверждаем, что внутриутробные переживания могут имплицитно запоминаться организмом. При реактивации такие воспоминания проявляют себя более или менее диффузными (телесными) ощущениями, предчувствиями, настроениями, эмоциями и поведением – все без осознавания их пренатального или перинатального происхождения. Следовательно, в отношении психотерапевтической практики мы должны принять тот факт, что мы можем столкнуться с этими переживаниями в форме диффузных (телесных) регрессий.

Чтобы подтвердить эту мысль, я хочу посвятить первую часть данной главы рассмотрению положения новорожденного, маленького и подрастающего ребенка как в дословесный период жизни, так и после того, как он научится говорить. Многие утверждают, что у них было "счастливое детство", и они никогда не принимали решения "Я не в порядке — вы в порядке". Я глубоко убежден, что каждый ребенок делает подобное заключение, даже несмотря на "счастливое детство". Прежде всего я хочу рассмотреть ситуацию его появления на свет и указать на факты, свидетельствующие о том, что его рождение и события его младенческой жизни регистрируются, записываются, хотя потом и не вспоминаются. 

В этой связи мы снова приведем заключение Пенфилда, что мозг выполняет три функции: 1 - запись, 2 — воспоминание, 3 — оживление переживания. Хотя воспоминание событий из раннего периода жизни невозможно, у нас есть свидетельства, что мы можем оживлять и оживляем самые ранние переживания в форме возврата в эмоциональное состояние новорожденного младенца. Так как младенец не может использовать слова, его реакции ограничиваются ощущениями, чувствами и, возможно, смутными архаическими фантазиями. Его чувства выражаются плачем или различными движениями тела, указывающими на неудобства либо комфорт. Его ощущения и фантазии, пусть невыразимые из-за бессловесности того периода, когда они записаны, позднее время от времени вновь проигрываются в снах. 

Проиллюстрируем это примером. Пациентка рассказала сон, который повторяется на протяжении ее жизни. Каждый раз, когда она видела этот сон, она просыпалась в состоянии крайней паники, с учащенным сердцебиением и тяжелым дыханием. Она старалась описать этот сон, но не могла найти подходящих слов. При одной такой попытке она сказала, что чувствовала себя "совсем крошечной, маленькой частичкой, вокруг меня кружилось что-то огромное, колоссальное, крупное, космическое, типа громадных спиралей, становящихся все больше и больше, угрожающих поглотить меня, и вот, казалось, я исчезаю в этом необъятном, чудовищном водовороте". Хотя в ее рассказе проявлялось представление о потере своей целостности, ее ощущение паники, по-видимому, указывало на имевший место страх смерти, являющийся изначальной биологической реакцией на угрозу для жизни. 

Некоторое время спустя она снова рассказала сон. Он появился впервые после почти годового перерыва. Однажды во время путешествия со своим мужем она оказалась в провинциальном ресторане, где была неплохая обстановка, но еда неважная. Она почувствовала себя не очень хорошо, когда они вернулись в отель, и поэтому легла вздремнуть. Затем она уснула и проснулась в панике от того же сна. Одновременно она почувствовала сильные спазмы в желудке, которые "удвоили мучения". Ничто из последних событий не могло спровоцировать это, и, казалось, ужасный сон имеет некоторую связь с крайне мучительной болью в желудке. Все же этот сон не поддавался описанию, однако она сообщила еще об одном ощущении, о чувстве удушья. 

Некоторые сведения о матери пациентки помогли предположить возможный источник этого сна. Ее мать, крупная, полная женщина, кормила грудью своих детей и не сомневалась в том, что еда является лучшим лекарством. Она считала, что ухоженные дети — это хорошо накормленные дети. Кроме того, она была агрессивной, властной женщиной. Мы пришли к выводу (и это единственное, что мы могли сделать), что сон имел истоки в период, когда пациентка еще не умела говорить, так как она не могла описать его содержание. Ассоциация со спазмами в животе предполагает некоторую связь с опытом раннего кормления. Вероятно, пациентка в этом возрасте, насытившись, прекращала есть, мать же настаивала на продолжении (в ту пору еще не было принято кормление по потребности). При этом могли иметь место ощущения дремоты, удушья и спазм желудка. Содержание сна (маленькое существо, поглощаемое громадным космическим существом) могло быть повторным проигрыванием восприятия младенцем своего положения — себя, крошечной пылинки, поглощаемой огромными материнскими грудями, или же давящим присутствием самой матери. 

Такое содержание сновидения подтверждает предположение, что наши самые ранние переживания, хотя и невыразимые, записываются и повторно проигрываются в настоящем. Другим подтверждением тому является закрепление прошлых приобретений. Реакции младенца на внешние стимулы, пусть вначале инстинктивные, скоро начинают отражать обусловленный или выученный (записанный) опыт. Например, он научается смотреть в направлении материнских шагов. Если же все переживания и чувства записываются, мы можем понять крайний ужас, гнев или страх, испытываемые нами в некоторых ситуациях сегодняшнего дня, так как происходит оживление первоначального состояния ужаса, ярости или страха, которые мы чувствовали в младенческом возрасте. Мы можем считать это повторным проигрыванием старой записи. http://lawbooks.news/psihologiya-ezoterika-motiviruyuschaya/skerkegor-43670.html

www.jungdream.ru/library/other-articles/69.html Мюррей Стайн ПОЛЕ СНА В статье лишь эпизоды про досимволический мир, но очень интересно про досимволическое (интерактивное) поле между аналитиком и пациентом.

Анализ фильма «Жанна Дильман, набережная дю Коммерц, 23, Брюссель, 1080»

Наиболее известным учеником М. Кляйн был У. Бион, создавший собственную теорию ментальности (Bion, 1962, 1967). Он предположил, что в начале жизни еще не существует «интеллектуального аппарата для „осмысления мыслей“». Самые ранние необработанные данные, получаемые от органов чувств и соматических рецепторов, Бион определял как ничего не значащие бета-элементы, чисто физиологические чувственные восприятия. Если происходит постоянное отвержение младенца со стороны первичных объектов, то в нем преобладают бета-элементы злых объектов, которые должны выталкиваться с помощью проективной идентификации или разряжаться через моторную активность. Эти примитивные сенсорные, аффективные и досимволические когнитивные бета-элементы нуждаются в объекте, который их примет, психически «переварит», т. е. наделит их значением и возвратит назад в дозированном виде. Эту функцию первичного материнского объекта Бион назвал функцией контейнирования, материнский психический мыслительный аппарат – контейнером, а способность матери принимать в себя бета-элементы младенца, символически прорабатывать и дозированно возвращать их – альфа-функцией, которая трансформирует бета-элементы в альфа-элементы. Этим Бион указал на центральное значение ранних отношений между матерью и младенцем. Бион также предположил, что коммуникация с использованием бета-элементов типична для параноидно-шизоидной позиции, а коммуникация с помощью альфа-элементов – для депрессивной позиции. Только на этой стадии существует способность к символической репрезентации, т. е. символ и символизируемое отделяются друг от друга. Поэтому в депрессивной позиции тревога, отчаяние и душевная боль могут в глубине души приниматься как аффективная и когнитивная реальность и больше не отрицаются.

С помощью понятия альфа-функции Бион описывает психическую операцию, которая может трансформировать восприятие органами чувств внешних раздражителей и восприятие соматических и близких к ним процессов (перцепции исходных данных, бета-элементы) в альфа-элементы. Потом эти элементы могут обрабатываться дальше до появления психически репрезентируемых, ментализируемых и символизируемых структур и содержаний (апперцепция), которые, сохраняясь в бессознательном и в сознании, соединяются между собой и могут использоваться для первичного и вторичного процессов, для бессознательной фантазии, мышления, вытеснения, для аффектов и сновидений. В отличие от них бета-элементы – это конкретные восприятия, которые не выходят за рамки области перцепции и не могут рефлексироваться или подвергаться апперцепции. Посредством своей способности к «мечтательному» предвидению («Rêverie»[10]) первичный объект дает младенцу возможность приобрести опыт, позволяющий ему соединить свои врожденные ожидания (преконцепции, т. е. ожидание присутствия груди, удовлетворяющей потребность, и ожидание отсутствия плохой груди) с реальным опытом, получаемым во взаимоотношениях с первичным объектом (например, удовлетворяющее его кормление грудью). Другая важная преконцепция – это ожидание, что существует некий объект, который принимает личность ребенка с другими элементами его мира.http://wap.fictionbook.ru/author/tomas_myuller/psihoanaliz_vvedenie_v_psihologiyu_besso/read_online.html?page=4

Замечание Алексея навело на мысль, что обет молчания, а также отшельничество, применяемый в религиозной практике-это и есть попытка "проваливания" в досимволическое поле, кроме того изоляция (вроде одиночных камер) именно поэтому применяется, как наказание. Одинокие старые люди зачастую живут под радио России или TV именно чтобы избежать пытки этого поля. Как то так...

В текстах, приведённых выше, досимволический мир часто связывают с миром аутистов. Мне кажется, что ещё один пример-это мир животного. Действительно, у животного нет мышления и речи в обычном понимании, но есть, например, некоторый звуковой спектр, в том числе для выражения удовольствия-неудовольствия, "общения" с потомством или противоположным полом, издавания сигнала страха или опасности. В какой-то мере животный мир является миром "телесного мышления". По аналогии вспомнились сны Bortas со странными животными, трудно поддающиеся символической интерпретации.

Мария, я недавно на форуме разговаривала с Сореллой по поводу моего осмысления книги М.Кларк. Я пыталась сравнить и осмыслить три книги - Кларк, Сешей и Стерна. Информация у меня конечно пока не улеглась, но мне показалось, что в описании структурного развития ощущения самости  Стерна есть интересные моменты перекликающиеся с другими исследованиями. Из четырех видов ощущения самости развивающихся последовательно у ребенка, ощущение вербальной самости проявляется самой последней. Но в последующем опыте человека все четыре развернувшихся ощущения самости никуда не исчезают, они присутствуют в структуре личности на протяжении всей жизни. (Извиняюсь, но в последнее время мне приходится осмысливать сложные для себя темы, поэтому мое изложение часто бывает путаным((....)

Да, я поняла вас. Читала тексты фрейдистов (там эта стадия именуется доэдипальной), они сравнивают разные стадии с матрешкой, которая никуда не девается, а как-бы оказывается вложенной в восприятие более высокого уровня. Интересным для меня показался Лакан и вообще связь мышления и речи,и наоборот, непомысляемого и невыразимого.

И ещё, может быть несколько примитизировано, но один из авторов связал досимволическое с непосредственным восприятием, по типу, "что вижу, то пою", пока предмет есть в поле зрения (восприятия) он существует, исчезновение предмета=исчезновению его существования, если продолжить пример с аутистами, то они любят некую однообразность, предметную или действий. Основная их проблема-отсутствие способности к речи, но они способны издавать нечленораздельные звуки (по типу животных).

Лакан именует досимволическое реальным :"1.1. Итак, первое следствие из «стадии зеркала» - это выделение трех регистров психики:Реальное – Воображаемое – Символическое.   Реальное выступает как некоторое доязыковое бессознательное, опыт до всяких категорий – это тот хаос впечатлений, ощущений, состояний, влечений и чувств, в котором живет новорожденный младенец до того времени, когда под контролем взрослых, под влиянием культуры и при участии языка он начинает выражать свои переживания с помощью знаковых средств - жеста, осмысленных слогов, слов-наименований, слов-понятий и культурных образцов поведения.

Воображаемое – есть собственно тот регистр психики, что образуется в «стадии зеркала». В нем открывается главная функция этой стадии – ребенок устанавливает связи между организмом и реальностью через усвоения образа своего тела. Именно это и становится началом отчуждения субъекта от самого себя – ребенок усваивает себя не изнутри, но через внешний образ и говоря «Это Я» на деле показывает не на себя, а от себя в сторону зеркального двойника, который по сути есть уже некто другой – в лакановской терминологии это и есть другой (с маленькой буквы). ["Стадия зеркала, - пишет Лакан, -представляет собой драму, стремящуюся от несостоятельности к опережению - драму, которая фабрикует для субъекта, попавшегося на приманку пространственной идентификации, череду фантазмов, открывающуюся расчлененным образом тела, а завершающуюся формой его целостности, которую мы назовем ортопедической, и облачением, наконец, в ту броню отчуждающей идентичности, чья жесткая структура и предопределит собой все дальнейшее его умственное развитие."]

Символическое – последнее образование в психике, по сути не являющееся индивидуальным измерением, формируется с усвоением речи на фаллической фазе развития. Символическое - это структурный уровень языка и социальных отношений. Узловым моментом является исходная эдипова ситуация, от которой зависят первые формы социальных взаимодействий ребенка. Сама природа Символического состоит в том, что это структурирующее начало, некий порядок, место культуры. Структурированное, упорядоченное бессознательное (желания Реального) обретает символические формы для выражения, или, в терминологии Лакана, невыразимая реальность бессознательного, означаемое, находит для себя означающее. Этот порядок ведет за собой появление еще одного важного понятия –Другого (с большой буквы)."http://www.lik-bez.ru/archive/zine_number496/zine_clever501/publication525

Внутриутробное существование и роды в снах : 1)"Остановившись в центре небольшого коридора, где все также рекой ходили толпы учеников, мужчина обнял меня и сказал, что т.к. мое обучение закончилось, то мне нужно немного отдохнуть и расслабиться ровно одни сутки, что я заслужил это. С этими словами он исчез, растворившись в воздухе. И практически тут же, на его месте, появляется высокая девушка с идеальными пропорциями тела, ее черные волосы словно живые развивались сами по себе, выражение лица скромное и даже слегка застенчивое, глаза голубые с фиолетовыми прожилками в радужке, на
девушке не было больше ничего кроме шелкового платья фиолетового цвета, висящего на тоненьких лямках на плечах и свисающего до самого пола, когда он шла, взяв меня за руку и куда-то ведя, мне казалось, что она вовсе не шла, а парила на землей. И так, следуя за ней, я оказываюсь в каком-то святилище, на входной двери которого написано лУна. Я вошел вслед за девушкой, передо мной раскинулся роскошный мрачный храм в стиле биомеханики и если можно так сказать –акваторики. Стены, потолки, колонны и лестницы все это едино и монолитно, они могут менять форму, колонны меняю сами свое местоположение, перетекая с одного места на другое, везде и все мерцает и переливается фиолетовым светом откуда-то изнутри стен, потолков, колонн. Коридоры темные и круглые, лестницы винтовые пульсирующие фиолетовым цветом словно живые. Небольшие фонтаны за каждым поворот коридора, на каждой ступени. Девушка, обернувшись на меня, сказала, что это священное место, что оно лоно самой Матери природы и поэтому входить в него надо без атрибутики внешнего мира, т.е. нагим. И сказала, что я здесь проведу всего одни сутки за всю свою жизнь, поэтому могу пользоваться и наслаждаться всем, что есть в святилище. Сняв с себя одежду, я шел дальше за обнаженной девушкой. Идя босиком по коридорам, дотрагиваясь до стен и перил руками,  я чувствовал, что поверхность всего отеля похожа по ощущениям на человеческую кожу, такая же мягкая, гладкая и теплая, только мерцает откуда-то изнутри тусклым фиолетовым свечением. Зеркал в отеле очень много, но это не типичные Земные зеркала, в биомеханических рамках расположены несколько ровных водопадных струй, создающих эффект идеальной зеркальной поверхности. Девушка привела меня в большой зал, по левую сторону от меня расположилось большое круглое ложе, выросшее из пола. По всей правой стороне стены зала, расположился огромный, многоуровневый водопад, гармонично вписывающийся своим масштабом и легкими приятными звуками падающей воды в таинственный мрак коридоров, и в живой, тускло пульсирующий свет бездонной тишины. Девушка накрыла ложе фиолетовым шелковым спальным бельем и сказала, что это мое место, и если я буду не против,
то она хотела бы разделить со мной мое ложе. Я сказал, что не против, она плавно, паря по воздуху забралась в постель и укуталась в шелковое одеяло, свернувшись калачиком. Я вышел на балкон, там все так же было жарко, засушливо, виднелись и пустующие дома, занесенные на половину песком, а на горизонте бесконечные песчаные барханы, пересыпающиеся с места на место, обдуваемые раскаленными ветрами жарящего солнца. Я вернулся обратно в зал, девушка заснула, и я пошел дольше по коридорам и залам этого храма тишины, покоя и тьмы. Нагулявшись вдоволь по этому святилищу и будучи очарованным его красотой, я вернулся в зал, где на приготовленном специально для меня ложе, спала крепким сном прекрасная девушка. Я лег на шелковое фиолетовое белье рядом с ней, укрылся, обнял ее покрепче прижав к себе и будто попав под гипноз ритмичного мерцания света в зале и тихого томного дыхания девушки, закрыв глаза, я уснул!" 2)"Мне снится, что я нахожусь в каком то небольшом городе, иду по улица и вдруг откуда не возьмись начинает подниматься вода. Не течёт и сносит всё на своём пути, а именно подымается снизу, спокойно но очень настойчиво. Очень скоро я оказываюсь полностью в воде, мне кажется, что я могу задохнуться, но я тут же понимаю, что в этой воде мне не нужно дышать. Я начинаю плавать на глубине. Вода ярко-голубая очень красивая, дышать мне здесь не нужно и я откровенно наслаждаюсь ситуацией. Потом вода отступает и я опять нахожусь на улицах этого города. Но он весь какой то «умытый», вся грязь смыта, людей и машин не видно, но и трупов то же нет. Всё вокруг пустынно. Я вижу женщину, у неё в руках люлька с ребёнком, я подхожу к ней и мы вместе идём по городу, пытаясь понять, что произошло. Потом мы входим в большой торговый центр. Там нет людей, всё мокрое и с полок попадали вещи. Две женщины восточной наружности пытаются всё это поставить на место. Я спрашиваю их не знают ли они, что произошло. На что они говорят, что вчера просто легли спать, а когда проснулись всё уже было в таком состоянии. Они дают нам целую сумку продуктов и мы идём дальше. Потом к нам присоединяется пожилой мужчина, он то же взволнован и не понимает, что произошло. Я решаю идти пешком к своему дому, женщина с ребёнком и пожилой мужчина идут со мной. У нас есть чипсы, какие то фрукты и еда для малышки… всё не так плохо   До нашего дома мы добираемся только к вечеру. И тут я вижу, что у нас во дворе горит костёр около которого сидит мой муж и ещё, какие то люди. Я очень рада этому. Мы подходим к ним. Муж говорит, что электричества больше нет и они решили сварить еду на костре. Но меня всё это уже больше не волнует, я счастлива, потому что понимаю, что всё это только к лучшему  " 3)"Я такая маленькая, и меня душит что-то большое

 Этот сон мне часто снился в детстве, и редко в разные периоды жизни, варианты были разные. Теперь приснился снова. Я не могу его запомнить полностью, т.е., не могу ОСОЗНАТЬ его до конца, увидеть точнее. Вспоминаю эти сны сквозь какую-то пелену. Мне всегда снится замкнутое помещение, примерно 2 на 2 метра, как мыльный пузырь его стены - их не чувствуется и не видно, но они есть. Стены то ли круглые, то ли квадратные. Ни входа, ни окна. Я - маленькая по размеру, занимаю примерно 1/4 часть, остальное место занимает что-то большое - то ли круглое, то ли еще какое, овальное... ни мягкое и не жесткое, без запаха, не знаю какое оно на ощупь, без голоса, без вкуса. Много раз я во сне пыталась понять, что это, но даже вариантов никаких нет. И периодически, когда я просто говорю, рассказываю свои мысли, оно растет, наседает на меня, придушивает, вокруг все дергается, тяжело сделать вдох. Сознание мое затуманивается, с трудом сохраняю связь с реальностью, я будто "выпадаю" из этого мира, теряю связь со своим сознанием. Я понимаю, что оно сильнее, приходится оставлять свои мысли и принципы при себе, молчать и сжиматься, лишь бы оно меня не убило. Буду благодарна за любые расшифровки, это загадка всей жизни, как сказать. "

Стихи из снов: "Свет под водой"Автор: happyho, дата: чт, 17/02/2011 - 17:11

Она стоит на берегу. Дрожит её рука.
Не видно звёзды и луну закрыли облака.
Как быть?
Ведь только что несла светильник кружевной,
споткнулась…
И мерцает свет, скрываясь под водой.

Она ступает на песок. И глядя в глубь реки,
Надеется, что под стеклом сухие угольки.
Вдруг видит –
Через толщь воды мерцает слабый свет.
И ясно вновь куда идти и страха больше нет.

9. “Переходные” и “аутистические” феномены при аддиктивном поведении. Дэвид М. Херст - Психология и лечение зависимого поведения- С. Даулинг===== Было высказано предположение, что у некоторых людей связь “младенец-мать” или не достигла адекватного развития, или была преждевременно разрушена в ранний период жизни младенца. Поскольку наш вид замечателен своим длительным, симбиотическим, как у сумчатых животных, протеканием периода раннего развития, нам обязательно требуется заботливая фигура, которая смогла бы нас накормить, согреть, позаботиться о нашем теле, а также удовлетворить потребности нашей души: в любви и заботе, в другом человеке, — что необходимо, чтобы развить в нас способность устанавливать отношения, зачатком которой мы все наделены от рождения. Маргарет Малер (Mahler, Pine and Bergman, 1975) называет этот процесс взращивания (hatching) эмоциональным рождением “человеческого детеныша”.

Исследуя феномен госпитализма, Рене Спиц (Rene Spitz, 1945) показал, что без адекватного контакта ребенка с человеком, который заботится о нем с достаточной теплотой и сердечностью, при отсутствии кого-то, к кому можно прижаться, на кого можно положиться, у малыша развивается анаклитическая депрессия, биопсихологический уход в себя (withdrawal). У брошенного без должной опеки ребенка может возникнуть состояние общего истощения (marasmus), которое и приводит его к тяжелой форме депрессии, уходу в себя, а при неблагоприятном исходе — к смерти.

Дональд Винникотт (Winnicott, 1974) пошел гораздо дальше, сказав, что потребности младенца настолько велики, что его как такового просто нет: не существует такого явления, как младенец, есть лишь младенец и мать. Он считал связку “мать — младенец” биологической системой, в которой адекватное разворачивание процесса развития ребенка обязательно требует фигуры, адекватно проявляющей заботу о нем.

Малер (Mahler, Pine and Bergman, 1975), разрабатывая тему симбиоза, прояснила значимость постепенной сепарации и последующей индивидуации ребенка, с пробными уходами и возвращениями к заботящейся о нем фигуре.

Винникотт отмечал важность переходных феноменов для этого процесса. Ребенок пытается воплотить заботливую фигуру в некоторый персонализированный особый символический объект, которым может быть, например, старое одеяло. Одним из ранних переходных объектов может быть большой палец руки или другие пальцы, которые малыш сует в рот, чтобы отсрочить неприятное ощущение, пока не придет мама и не накормит его.

Создание переходного объекта представляет собой попытку взять мать с собой тогда, когда малыш удаляется от мамы, чтобы самостоятельно исследовать мир. Эти объекты служат напоминанием, утешением или талисманом, предоставляющим теплоту, уверенность и безопасность на протяжении всей жизни. Переходные объекты помогают поддерживать связь с заботящимся, любящим объектом, который дает чувство безопасности и благополучия.

Что случится, если сепарация ребенка не будет происходить постепенно, если у малыша не будет переходного периода, позволяющего создать переходные объекты? В подобных условиях, пишет доктор Кристал, ребенок отворачивается от матери и ищет что-то, что может утешить его, захваченного потоком безымянных аффектов. Младенец, если ему вообще удается выжить, действительно находит нечто в своем окружении, что не напоминает ему о матери, но заменяет мать. Не имея ничего, младенец или ребенок постарше сам становится как бы ничем; он должен приспособить что-нибудь для того, чтобы выжить, что-то, что может хоть немного его утешить при отступлении в его собственный, приватный мир. Этот объект внутри системы “я”, чьи функции не напоминают ребенку о матери, лучше описать как аутистический объект в традициях кляйнианских частичных объектов или я-объектов, внутри “я”, по Кохуту.http://www.psyoffice.ru/8/psichology/book_o299_page_15.html

Интересный сон приснился про холдинг (навеяло снами девушки в этой теме, про комнату и сжимающийся предмет-она родилась в результате кесарева с обвитием пуповины, а также сном другой женщины, где с ними вместе жила кенгуру-яркий пример холдинга, а также сном Алексея с ослицей и рюкзаком, ну и вообще темой вынашивания и донашивания).

Еду на вызов. Мы по какой-то причине провозились и опоздали где-то минут на 30. Выбегает женщина и говорит : она уже родила, пока вы ехали. Понимаю, что вызов на роженицу и если бы не возились успели бы довезти до роддома. Думаю, что скорее всего шёл головкой, так что ничего страшного. Ищем родовый пакет и не находим. В это время выходит роженица. Говорю матери :"Ну и что панику наводили, она ещё не родила". И тут понимаю, что ребёнок лежит в животе, но не в матке, она родила его в живот. Щупаю. Ребёнок жив и ему хорошо. Думаю:"как он не задохнулся ? " и понимаю, что дышит через пуповину. Потом рассуждаю про маму, если она жива, то значит ребёнок в животе не из-за разрыва матки (во сне приходит нелепая версия, но вполне приемлимая во сне, что родила через разрыв влагалища).Тут же всплывает, что утром они с мамой ездили в 11 больницу (в реальности это геронтология), но не легли. Вяло ругаемся из-за этого с мамашей роженицы (они обе такие простоватые, недалёкие).Решаем куда везти (в общем-то не вдаваясь в подробности в отделение доношенных или недоношенных).И тут вижу, что ребёнок уже снаружи, мама сделала какое-то движение и он благополучно выпал. Думаю, пусть дальше дышит через пуповину. В это время фельдшер перерезает её. Ребёнок синеет. Даю кислород (оттуда почему -то одновременно брызгает вода) и накладываю скобку, которую фельдшер забыла наложить (почему-то уже на сухую пуповину). Ребёнок розовеет. Конец сна.С реальной деятельностью вряд-ли связано, не было спусковых событий.

Маргарет Малер (Mahler, Pine and Bergman, 1975) называет этот процесс взращивания (hatching) ---------------------обратила внимание на это слово hatching его отличие от холдинг, мне оно вообще запомнилось, как Uncheling в реальности такого слова нет).

Рождение  ребенка - понятный образ появления нового, единственный способ его оживить - дать возможность  дышать под  водой, как если бы он получал энергию жизни из бсс: розовеет. Наверное, это говорит о ситуации, когда надо отпустить её разрешение/понимание в бсс. 

Какая-то связь с интерактивным полем?

Связи сна с темой интерактивного поля нет.Не думаю, что сон и о появлении чего-то нового. Сам сон и его истоки мне понятны (осмысление переходного периода от единения к сепарации). Пуповина здесь связь с матерью. Нахождение в животе вне матки (кенгуру)-переходный период по Винникотту. 11-это и не монада и не диада, нечто среднее. Вода-воздух-разные среды, в которых находится ребёнок. Сон, скорее, выложила для иллюстрации темы, чем для интерпретации.

Марфа-М. 2015-11-28 23:10:31
Сон, скорее, выложила для иллюстрации темы, чем для интерпретации.кто ж знал...

 

Так постом выше сна написала и о чём сон и откуда бессознательное взяло "материал".

Марфа-М. 2015-11-28 23:10:31
Сам сон и его истоки мне понятныКаждый раз такая установка эго меня восхищает! ))

А что если речь, например, идет о том, что в раннем "досимволическом мире" младенца слишком долгое ожидание ("провозились 30 мин") приводит его к переживанию примитивной агонии и околосмертного опыта, что является тяжелой ранней травмой. Чтобы выжить ("порозоветь"), для эго жизненно важно существенно искажать реальность внутреннего ребенка и внешнюю реальность...

Возможно, как-то не рассматривала себя в роли завозившейся матери в этом сне. Хотя мы даже запеленали младенца во фланелевую пелёнку).Ребёнок посинел не из-за опоздания, а из-за того, что перерезали пуповину, по сюжету сна она была тем, что обеспечивало жизнь ребёнка даже в неблагоприятных для него условиях.

Поняла и значение выдуманного слова анчелинг (или анхелинг). Частица ан-здесь отрицание, челинг-ассоциируется с челленджером (в общем-то это вызов-выход на связь), но я связывала происхождение слова с челноком (схожее русское), спутником,что-то, что сопровождает нечто большее, анчелинг, как невынашиеваемое или невыносимое.

Рута, что касается:" везде границы", нет границы не везде, но ваши толкования снов (не обязательно моих) воспринимаются как мертвящие или разделяющие смысл на несущественные детали, как превращение в песок. Это не значит, что я против участия вас в темах, но неосознанно защищаю смысл или суть. Понимаю, что вы так мыслите, это происходит с вашей стороны неосознанно.