Утопия.
что стоит за фантазиями людей о построении раяТоска по потерянному "раю" младенчества.
Мистическому соучастию и слиянию в уроборическом бессознательном изначальном "мире".
Особенно эта тоска присуща тем, кто не получил в первые годы жизни соответствующего "рая" материнской / семейной любви.
Несмотря на разнообразие моделей, утопия как жанр с момента публикации первых произведений характеризуется набором устойчивых черт. Назовем самые очевидные. 1)— Пространственная изолированность. В географическом отношении утопическое пространство всегда изолировано. Остров, а также другие места островного типа — вершина горы, пустыня, уединенное убежище — эти архетипические локусы благодаря своей обособленности создают возможность для построения идеального пространства утопии.2)— Вневременность, то есть отсутствие исторического
времени. Внеисторическая сущность системы, которая
установлена "раз и навсегда", не подвержена и не может
быть подвержена никаким изменениям, придает утопии
характер окончательно определенного, застывшего на
стоящего, лишенного прошлого. В классической утопии
нет ни прошлого, ни будущего, ибо в ней развитие не
возможно.3)— Автаркия. В классической утопии внешнеэконо
мические связи сведены до самого минимума. Большин
ство утопических проектов ратует за самодостаточное
хозяйство и не приемлет торговых связей и взаимозави
симости, якобы порождающих общественные беды.4)— Урбанизм. Идеальный город— один из самых устойчивых топосов утопической мысли. Реальный город со всеми его очевидными и, видимо, неизлечимыми пороками, противопоставляется идеальному воображаемому городу. Правильная, геометрическая структура утопического города напоминает урбанистические проекты утопистов, живших до появления этого слова: например, Гипподамоса из греческого города Милет и итальянских архитекторов XV века. http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/ainsa/01.php
Несмотря на перечисленные черты, составляющие каркас жанра, утопические модели общества оказываются весьма разнообразны. Исходя из противопоставления разума и воображения, общественного самоуправления и диктатуры, естественного развития и планирования, можно подразделить утопии на две группы: утопии порядка и утопии свободы. Такое разделение восходит к двум произведениям, заложившим основы жанра,— к книгам Мора и Кампанеллы.
Упрощенно говоря, книга Томаса Мора стала родоначальницей утопий свободы, а "Город Солнца" Кампанеллы породил утопии порядка. Сформировались две противоположные тенденции в русле жанра: утопии, воссоздающие "идеальное состояние человека" (они восходят к народной и революционной традиции), и те, что описывают "идеального гражданина Государства" (они учреждают тот или иной порядок и имеют тенденцию к догматизму и даже тоталитаризму). Следует рассмотреть особенности этих двух видов, коль скоро они дают пищу для споров авторов-утопистов между собой и для их дискуссий с теми, кто страшится "реализации" утопий. В большинстве утопических проектов подчеркивается регламентированный характер предложенной системы; она должна функционировать как часовой механизм, в ней нет места для фантазии, а все необычное (еретическое) исключается либо подавляется. Четкая организация и регламентация имеют целью не допустить ничего случайного. Классическая утопия враждебна всякого рода аномалиям, импровизациям и не санкционированным различиям; она предпочитает математическую и геометрическую точность в планировании жизни, четкое расписание и строгие принципы распределения обязанностей, призванные устранить все неожиданное.
Учреждения, основанные законодателем, создателем системы, гарантируют ее отлаженное функционирование. Законодатель — мудрец или монарх — на века устанавливает порядок, призванный окончательно разрешить все загадки исторического развития и избавить род человеческий от всякого рода беспокойств. В утопиях подобного рода правительство выполняет чисто патерналистские функции по отношению к коллективу. Всеобщее равенство обеспечивается за счет ряда аскетических ограничений.
Другой вид утопии предлагает отмену всех правил и законов, дабы человек мог обрести целостность своей подлинной природы. Свободолюбивая и революционная по своей сути, такая утопия тяготеет к "чудесному", подрывающему все устоявшиеся представления.
От Телемского аббатства Рабле, единственным законом которого был принцип "делай, что хочешь", до современных анархистских утопий, включая некоторые построения утопического социализма XIX в., пролегла целая традиция свободолюбивой утопической мысли, утверждающей "странную ясность бреда", "свет мечты", "яркий пламень страсти", "озаряющий толпы в часы бунта". Эта традиция воплотилась, по мнению Мишеля Абансура, и в "утопическом чудесном" Уильяма Морриса, автора "Повестей о том, чего нет"Чудесное выражает нашу потребность выйти за пределы, навязанные природой, стать красивей, сильнее, радостней, увеличить отмеренный жизненный срок. Тяга к чудесному означает желание преодолеть пределы пространства и времени, сокрушить все препятствия. Это борьба за свободу против всего, что ее умаляет, губит, коверкает1.
Неприятие "монотонного, машинального труда" классической утопии, стремление в корне упразднить всякие правила и юридические нормы во имя обретения человеком своей подлинной природы составляет одно из самых интересных и глубоких направлений внутри жанра.
В "Базилиаде" (1753) Морелли2* утопическое чудесное определяется не иначе, как через отрицание. Морелли описывает страну, где нет ни собственности, ни политики, ни брака, ни законов, ни привилегий. В ней нет ничего запретного, ибо человек живет в гармонии с природой. Этот же принцип утверждает в своем творчестве Дон Дешан3*, попытавшийся воплотить его на практике и организовать в замке Орм, неподалеку от Пуатье, "лабораторию по созданию всего неуместного и подрывающего привычные представления".
Тот же принцип "чудесной свободы", противопоставленный мелочной регламентации, определяет сущность утопии Теодора Герцка "Путешествие в свободный край" (1890). Он присутствует и в русской утопической традиции XIX века — традиции весьма своеобразной, которая воплощалась в политической деятельности и в "хождении в народ", предшествовавшем революциям 1905 и 1917 гг. Достаточно назвать "Сон" (1819) А.Д.Улыбышева, "Правдоподобные небылицы" (1824) Ф.В.Булгарина и "Безымянный город" (1839) В.Ф.Одоевского— в этих произведениях картины будущего вдохновлены воспоминаниями об идиллическом прошлом. Тонкая ирония и сатирическое мастерство трех названных писателей предвосхищают антиутопическую направленность таких произведений, как "Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии" (1920) Ивана Кремнева1* и "Мы", роман, написанный в том же году Евгением Замятиным и содержавший резкую критику коммунистической системы.
С конца XIX в. антиутопии, подрывающие ничем не омраченный оптимизм традиционных позитивных утопий, выражают страх перед обезличиванием человека и превращением его в робота. В антиутопиях проявляется ностальгия по принципу Рабле "делай, что хочешь" и неприятие чрезмерной регламентации и бюрократизации, особенно в сфере частной жизни, столь значимой в современном обществе. Принципиальный отказ от того, что составляет сущность утопии, характерный для антиутопий Э.М.Форстера, Олдоса Хаксли, Джорджа Оруэлла, Джека Лондона, Евгения Замятина и Кремнева, дает четкое представление о различии между утопией порядка и утопией свободы, между утопией "идеального гражданина Государства" и утопией "идеального состояния человека".
Прошли века, и добрый король Утопос Томаса Мора уступил место своей противоположности — "Старшему брату" Джорджа Оруэлла или "Благодетелю" Замятина. А между тем недоверие к власти, отрицание веры в провиденциализм можно найти еще в сатирических утопиях Джонатана Свифта, в частности в "Путешествиях Гулливера", и в "Кандиде" Вольтера. Восходит же эта ироническая традиция к Аристофану, чьи комедии предвосхищают сатирическую антиутопию последующих веков. В комедии "Женщины в народном собрании" на вопрос "Кто станет обрабатывать землю?" (в будущем обществе, где предполагается всеобщее равенство) Праксагора дает наивный, но тем более показательный ответ: "Рабы". В конечном итоге, любой, самый идеальный режим не обходится без рабов.
Другая комедия Аристофана, "Птицы", как отмечает Эрнст Блох1*, осмеивает как раз те идеи , которые выдвинутся на передний план в социальной утопии XIX в. Два афинских гражданина призывают птиц создать птичье царство на облаках, втайне надеясь там обосноваться. Писфетер обращается к зябликам и ласточкам с подрывными речами, уверяя, что в древности, задолго до появления богов, птицы были хозяевами вселенной, и призывает их вернуть свой утраченный Золотой век. Евельпид тупо верит в возможность построить город в воздухе, между небом и землей. Птичье государство должно стать царством свободы, где всякая дисциплина и все правила будут отменены. Там будет царить природа в чистом виде. Утверждая превосходство природы над законом, птичий хор в духе учения софистов объявляет зрителям:
Посетители театра, если кто-нибудь из вас
С нами жить привольно хочет, пусть идет скорее к нам.
Что по вашему закону безобразно и грешно,
То слывет у птиц прекрасным и у нас разрешено.
[Пер. С.Апта]
Так Аристофан резко обличает крайности социальной утопии: ее идеализированные прожекты— не более чем воздушные замки. Такую же антиутопическую сатиру находим в комедиях Мариво2* "Остров невольников" (1725) и "Остров Разума" (1729), и в романах-аллегориях "Остров пингвинов" (1908) Анатоля Франса и "Скотный двор" (1945) Джорджа Оруэлла.
Я вас, Марфа, спрашивала, хотите ли вы, чтобы вас грязный омежка изнасиловал, чтобы снаряд в ваш дом упал, чтобы государевы опричники вас обирали до скончания века или чтобы с вашими потомками это происходило? Нет, конечно. Вы просто надеетесь этого каким-то образом избежать. Но ведь есть вполне достижимый способ это прекратить. Или вы думаете, что любая девушка не в состоянии этого понять? Очень даже в состоянии. Если есть выбор, то, разумеется она теперь его делает в пользу дочери. Можете пройтись по всем русскоязычным форумам о планирующих беременность и убедиться в этом.
У домашних животных тысячелетиями прореживают популяцию по половому признаку и именно поэтому эти виды животных избавлены от большинства неприятностей. Не надо людей так уж противопоставлять животным и вся картина тогда прояснится: моя доктрина именно что на наблюдении и на выявлении закономерностей построена в чистом виде. Просто не надо в этом видеть рая, это избавление от текущих невзгод всего лишь навсего.
Ивонна, не поняла, а мужчин в этом "рае" будут содержать как "осеменителей" ,прикованных? иначе как избежать описанных вами опасностей? или вы надеетесь, что они будут сыты как коты (их мало и поэтому женщины будут сами за ними гоняться)))
не вижу ни одной параллели с моей доктриной именно потому, что доктрина не утопия, к раю для всех не призывает и не обещает его. А всего лишь избавляет от ненужного. ------------------------------------------------У вас в "доктрине" и уход от технократии и питание более экологичными продуктами. Это именно утопия, сродни толстовскому возвращению к земле, корням. Экоутопия. Кстати, на заре человечества именно так и было, возможно. Мужчины больше погибали и многожёнство было вынужденным.
Ивонна, не поняла, а мужчин в этом "рае" будут содержать как "осеменителей" ,прикованных? иначе как избежать описанных вами опасностей? или вы надеетесь, что они будут сыты как коты (их мало и поэтому женщины будут сами за ними гоняться)))рая не будет, это я вам сразу говорю))) Никто никого не будет держать прикованными, просто армию не удастся собрать, госаппарат создать тоже не удастся. Гоняться некоторые тетки наверняка станут за мужчинами, а большинство просто получат возможность только собой и детьми заниматься. Приблизительно как в курятнике будут дела обстоять, все будут собой заниматься в основном. Все измельчает, никаких масштабных строек не будет как и всего того, что омежки обычно создают под "чутким" руководством альф. Омежки вообще переведутся по закону диалектики, дети-то только желанные будут рождаться и поэтому им по любому никак не стать омежками.
-У вас в "доктрине" и уход от технократии и питание более экологичными продуктами. Это именно утопия, сродни толстовскому возвращению к земле, корням. Экоутопия. Кстати, на заре человечества именно так и было, возможно. Мужчины больше погибали и многожёнство было вынужденным.конечно, экология сама собой будет в лучшем виде! А как иначе может быть, если все масштабное и грязное перестанет работать??? Или вам фастфуда жалко? И карагинаты с антибиотиками вам дороже жизни?
Вы не учитываете самой существенной детали: это не возврат в чистом виде к доисторическим временам, а использование накопившегося исторического опыта произойдет и иначе быть не может, память и знания ведь никуда не денутся.
Рекомендую: Карл Мангейм ИДЕОЛОГИЯ И УТОПИЯглянула, почитаю, хорошо написано. Но моя доктрина не утопия, а просто неизбежный ход истории.
Но моя доктрина не утопия, а просто неизбежный ход истории.И куда неизбежно идёт история?
к изменению соотношения полов, кругом уже признаки видны
Грядёт что-то вместо матриархата?
пользоваться инструментами, строить дома, играть на музыкальных инструментах
и тому подобное: им пришлось бы ныне делать это при помощи клювов. Ибо руки
их превратились в плавники, и кости ладоней, заключенные в них, утратили
былую подвижность. Каждый из двух плавников украшен теперь пятью чисто
декоративными отростками, привлекательными для представителей
противоположного пола в брачный период,- кончиками ушедших внутрь пальцев.
Те участки человеческого мозга, которые прежде управляли их руками, попросту
перестали существовать, так что вмещающие этот мозг черепа стали гораздо
более обтекаемыми. Чем обтекаемее череп - тем более удачливым рыболовом
является человек.Если люди теперь умеют плавать столь же быстро и заплывать так же
далеко, как тюлени, то, спрашивается, что мешает им добраться обратно на
материк, откуда приплыли их предки? Ответ: ничего.
Многие уже пытались или еще попытаются это сделать в периоды дефицита
рыбы и перенаселенности островов. Но бактерия, поедающая человеческие яйца,
неизменно ожидает их там.
Вот какой конец уготован одержимым тягой к странствиям.
Опять же - тут так спокойно, что с чего бы кому-то захотелось жить на
материке? Каждый из островов архипелага превратился в идеальное место для
воспитания детей: покачивающие листьями кокосовые пальмы, просторные
белоснежные пляжи, прозрачные голубые лагуны.
И все люди ныне так невинны и спокойны - и все потому, что эволюция
избавила их от рук.
Ибо сказано "Мандараксом":
Ремеслам и земным трудам
Себя отдам сполна;
Для праздных рук найдет всегда
Занятье Сатана.
Айзэк Уоттс (1674-1748) Курт Воннегут. Галапагос.
Размышления над современной литературно-теоретической утопией вызывают в памяти А.Мортона: «Поэты, пророки и философы превратили утопию в средство развлечения и поучения, однако раньше этих поэтов, пророков и философов существовал простой народ со своими заблуждениями и развлечениями, воспоминаниями и надеждами.
У народной Утопии множество имен, она появляется в разных обличьях. Это и английская страна Кокейн, и французская Кокан. Это и Помона, и Горная Бразилия. Гора Венеры и Страна юности. Это Люберланд и Шларафеланд, Рай бедняка и Леденцовая гора… вполне земной рай, остров сказочного изобилия, вечной юности, вечного лета, веселья, дружбы и мира».
В этом же духе замечание исследовательницы европейских утопий Б. Гудвин: «Мы найдем в утопиях и созданную воображением замученного работой народа страну Кокейн — место сплошного отдыха, образ, отражающий и библейские представления о наказании трудом за первородный грех; и утопии интеллектуалов, построенные на культуре труда».http://chalikova.ru/maski-utopii-v-xx-veke-praktopiya-i-ee-soperniczyi.html
Маски утопии в XX веке: практопия и ее соперницымелкие сообщества точно будутКарлики-юнглики интересуются, им что, вымереть всем народом? (Они все мужчины, рождаются из желудей раз в 300 лет). Или их относят к мелким сообществам?
Карлики-юнглики интересуются, им что, вымереть всем народом? (Они все мужчины, рождаются из желудей раз в 300 лет). Или их относят к мелким сообществам? Метафора не очень понятна. Мужчин будет в 2-10 раз меньше, чем женщин - это единственное, о чем можно точно знать.
Мужчин будет в 2-10 раз меньше, чем женщин - это единственное, о чем можно точно знать.
Откуда столь точное и единственное знание?
Автор изменил свой комментарий 17/03/2016 - 12:21
И что за факт сокращения?
имелось в виду фактор сокращения? ))
Интересно, что стоит за фантазиями людей о построении рая для всех (коммунизм, Божье царство и т.д.), то есть проще говоря за утопиями. Все в одну кучу. Божье царство - мифологическая проекция раскрывшейся Самости, а не утопия. Неужели этого тоже не знаете, если про индивидуацию не знаете. Коммунизм - современный суррогат, заменитель религии в каком-то смысле, но по факту это лишь строй, который процветает замечательно в КНДР, к примеру.