"Марионетки в психотерапии" Колошина Т.Ю., Тимошенко Г.В.

"...И работать в такой ситуации психотерапевт может с двумя про­блемными реальностями клиента — либо с предъявленной в каче­стве запроса проблемой, либо с тем самым пресловутым дефектом чувства ответственности. Причем работая непосредственно с про­блемой, он, естественно, будет лишь утверждать клиента в мысли, что личностной ответственностью возможно поделиться. На самом деле этого, конечно, происходить не будет, чем бы и как бы ни за­ кончилась их совместная работа...

....

Это и стало отправной точкой всех моих последующих профес­сиональных упражнений. Свою задачу я сформулировала так: как бы найти такой способ взаимодействия с клиентом, при котором у того не возникнет иллюзии, что я как психотерапевт хоть что-нибудь ре­ально решаю в его жизни? .."

Мне приглянулась Колошина по ее телесно-ориентированным семинарам, по арттерапевтическим урокам, которые ведет)) а тут натолкнулась на книгу и поняла, да, вот только тот, кто мечется и ищет свое, кто вопрошает так открыто и честно, возможно, он и находит свой подход к другому, как она отписала хорошо -  ."..Если на блюдо насыпан бисер, то, встряхивая его, мы можем получать бес­конечно большое количество узоров, и возможность любого из них априорно содержится в бисерной россыпи."

Поднимает вопрос, что вкладывается в марионетку, какой архетип проявляется через нее, куклу? 

Ну, что ж,  гуртом - оно, конечно, безопаснее.

Ломить количеством, но не качеством:))

"...Архетип и кукла 

С каким архетипом можно было бы связать куклу вообще? Повидимому, ближе всего к искомому архетип «Персона» (он же «Мас­ка», хотя между этими двумя ипостасями и есть тонкие различия). Связано это с тем, что кукла сама по себе есть попытка изобразить человека «в миниатюре», — но не настоящего, истинного (чему со­ответствовал бы архетип «Самость»), а его образ, то есть то, что вид­но глазами. Именно этим и объясняется существование «куклы-ноги» и «куклы-руки». Когда в эпоху детства человечества возник феномен сознания, появилось и понятие «Я». А желание понять, что это такое, привело к выделению противоположного понятия «не-Я», а следовательно, к необходимости найти, провести границу между «Я» и «не-Я», «Я» и миром, «Я» и другими. Граница и породила не только желание «не-Я» исследовать, но и страх перед ним, потребность его избегать, бороться с ним, как с чем-то, находящимся «за границей», — что и ста­ло неким изначальным конфликтом. Человек ведь только живет в четырехмерном пространстве-вре­мени, а мыслит и определяет мир в основном в категориях двухмерных. Верх — низ, лево — право, добро — зло, Бог — дьявол, мужчина -женщина, жизнь — смерть, любовь — ненависть, — для продолжения смотрите любые словари. И вот эти-то противоположности должны были быть разделены в силу наличия того самого изначального кон­фликта, порожденного границей между «Я» и «не-Я». Что получает­ся в итоге? «Я» — это всегда «хорошо, внутри, принимаю, хочу, пока­зываю другим»; «не-Я» — «угроза, вне меня, снаружи, плохо, не при­нимаю, не хочу». Именно на этом этапе возникают архетипы «Мас­ка» и «Тень». «Маска» - весьма неполный и упрощенный образ «Я», это «Я правильный, хороший и т. п.». Все, что не вписывается в эту систему определений, — а прежде всего в нее не вписывается сам человек, оказываясь несоизмеримо сложнее этой убогой критериаль­ное™, — все, от чего «Я» в своей «Маске» отрекается — это «Тень», зеркальное отражение «Маски». Человечество в это время пребывает на уровне развития созна­ния, называемом К. Уилбером «уровнем маски» (11). Нет и не может на этом уровне быть полноценного и здорового «Я», так как полови­на его просто отрицается. Но будучи всячески отрицаемой, «Тень» тем не менее существует, и от этой реальности отмахнуться нельзя, она неизбежно должна быть как-то представленной в человеческом бытии. В этот момент прагматические взаимоотношения между «Я» и миром основаны на обрядовом действии, то есть действии строго ритуализированном и регламентированном, имеющем совершенно конкретные прикладные цели. Персонажи такового действия долж­ны строго соотноситься с неким человеческим видением реальнос­ти, и именно тогда эти персонажи и делятся на маску и куклу. И кук­ла эта в большинстве случаев оказывается марионеткой, то есть куклой управляемой. Маска как персонаж обрядового действия оказывается тожде­ственна архетипу «Маски». Тогда становится естественным принять, 

что марионетка тождественна «Тени». Персонажи ритуального дей­ствия становятся вещественными символами названных архетипов.

Просто поговорить на душевные темы, согласна, что очень интересно и действительно найдётся такая часть, которая тебя касается, но уповать на изменения слишком уж самонадеяно. Иначе бы уже в раю все жили давным давно, если было бы всё так просто: походил к психологу и все вопросы бытия порешал.

Думаю, что психологическое сообщество просто самозамкнутая система и истинная результативность не слишком-то им интересна, скорее сами себя уговаривают, что результаты есть. 
 

"...Как-то незаметно мы пришли к тому, что искусство психотерапевтично по своей природе и сущности, коль скоро уж оно занима­ется проблемами приспособления «Я» к окружающей это «Я» реаль­ности, смысла существования этого «Я» — словом, внутренним бы­тием человека. И тогда нам показалось, что неплохо бы выяснить еще и то, как сделать этот процесс в каждом психотерапевтическом случае целенаправленным, ориентированным на конкретного кли­ента — то есть определить, как же именно используется искусство в психотерапии...

...

Психотерапевт не может проникнуть напрямую в душу своему клиенту, а последний, в свою очередь, не может того же сделать по отношению к психотерапевту. В таких условиях любое совместное действие будет движением в потемках. Темнота-то, как ни странно, куда менее опасна: можно лоб расшибить, и все. В потемках же че­ловеку, вошедшему в комнату, кажется, что перед ним картина, а это и не картина совсем, а открытое окно... Во избежание подобных не­доразумений клиент с терапевтом совместными усилиями по джен­тльменскому договору и создают особое материальное пространство, прикасаясь к которому, они могут вообще о чем-то говорить. Рису­нок в арттерапевтическом процессе, таким образом, является неким материальным полем для метафорического взаимодействия. Говоря это, мы, как уже говорилось, предполагаем, что некое воз­действие на метафору (рисунок, скульптуру, совместно написанную сказку и т. д.) вызовет какие-то изменения в его авторе. Вполне воз­можно, совершенно иные, нежели непосредственные действия с ри­сунком, или даже вовсе противоположные, но изменения все-таки неизбежно произойдут...."

"...Психологический смысл каждого цвета представлен одновремен­но тремя различными уровнями: самым глубинным - архетипическим, вышележащим культуральным и самым поверхностным — лич­ностным. При этом архетипический смысл, то есть смысл, не меня­ющийся во времени и не зависящий от пространства, имеют только основные цвета - красный, синий, желтый, зеленый, белый, черный. Например, в нашей планетарной системе солнце — источник жизни, тепла, света, энергии — красное; небо — обитель пустоты, полета, свободы, равновесия, бездны над нами — синее; земля — нечто, даю­щее опору, противовес небу, бездна под нами, откуда все приходит и куда все уходит, — черная; растения — символ жизни, возрождения, спокойствия, безопасности — зеленые... Цвета, возникающие при смешении основных, обладают и смешанным архетипическим смыс­лом, более сложным и запутанным. Недаром маленькие дети плохо воспринимают сложные смешанные цвета. Понятно, что архетипи­ческий смысл просто по определению клиентом осознан быть не может, а значит, выбор того или иного цвета осуществляется бессоз­нательно, минуя все и всяческие внутренние цензуры. Но каждый цвет имеет еще и культуральный уровень содержа­ния, зависящий от места и времени, в которых происходит действие. Например, мы привыкли считать черный цвет цветом траура, но ведь на самом деле он таковым является только в наше время и в европей­ской культуре. Известно, что в более ранние времена траурным был у славянских народов, к примеру, красный цвет, в Древней Греции — фиолетовый, в Древнем Китае — желтый. Таких примеров различного восприятия цветов разными народами в различные эпохи весьма и весьма немало, и это тоже следует учитывать. На личностном же уровне каждый цвет имеет тот смысл, кото­рый в личной истории каждого конкретного человека, в его личном бессознательном с этим цветом связан. Очевидно, что для того, что­ бы извлечь хотя бы минимальный объем информации, содержащий­ся в выбранном клиентом цвете, очень важно знать, на каком уровне этот выбор у этого конкретного клиента и при этой конкретной ин­струкции произошел. Если, например, в задании предлагается сделать марионетку, обозначающую какое-нибудь нежелательное для клиента состояние (страх, безысходность, тоска, одиночество и т. п.), самым распрост­раненным цветом становится черный. На личностном уровне это, скорее всего, означает «Это есть, но я этого не хочу», вне зависимо­сти от того, что именно автор куклы говорит по этому поводу или как он объясняет выбор цвета. А вот какое послание из коллектив­ного бессознательного получает терапевт при выборе клиентом чер­ного цвета для марионетки? Сам по себе черный цвет — это отказ принимать все таким, ка­кое оно есть, это имплицитное стремление к метаморфозе, вплоть до отказа от взаимодействия с миром вообще. Человек, который выб­рал для марионетки черный цвет, — а часто черным делают и тело, и лицо, — не смирился, он бунтарь, находящийся в поиске. О многом говорят имена черных марионеток, сделанных моими клиентами, — Трансформер, Заблудившаяся Тень, Черный человек, Сила, Человек, 

потерявший лицо, Странник, Никто, Агасфер. Интересно, что та­кие имена нередко появляются как бы сами по себе, не будучи зара­нее задуманными автором куклы. Таким образом, свой внутренний конфликт «черная"  марионетка предъявляет сразу и, как это ни странно звучит, сразу же предлагает и его разрешение самим своим существованием. 

Белый цвет связан с гармонией, энергией, светом, внутренней силой, началом, верой — и вовсе не обязательно в религиозном смыс­ле. Чисто белые марионетки бывают редко и, как правило, содержат в себе метафору возможности, ясности, надежды. Иногда такие ма­рионетки являются волшебными, становясь при этом для их автора неким символом возможного чуда. Обычно таких кукол называют столь же волшебными именами — Принцесса Будур, Маленькая фея, Счастливая девочка. Нередко марионетки, в одежде которых много белого цвета, получают имена своих создателей и хозяев. При этом достаточно часто авторы таких кукол сами удивляются неожиданным формам собственного имени: «Странно, так меня никогда не называли». Я думаю, что эти марионетки воплощают ту истинную любовь к себе, которую люди часто отрицают, но без которой, види­мо, человек вообще жить не способен. Красный цвет - также цвет энергии, но уже совершенно другой, нежели энергия белого цвета. Это энергия силы, любви и страсти, стремления, агрессии, огня. Если сделать попытку описать содер­жание красного цвета одним словом, то этим словом с очевидностью  будет «либидо». Полностью красных марионеток я не видела ни разу, хотя очень часто при работе с куклами других цветов, особенно с черными, в качестве первого дополнительного цвета, когда марио­нетку переодевают или доделывают, появляется именно красный. Наиболее распространенный вариант — сочетание черного и красного цветов: «Я протестую против чего-либо, и у меня есть силы это­

му противостоять». Так выглядела, например, марионетка Фина, звавшаяся вначале Афиной, которая, увы, была бессмертна и потому не 

вписывалась в наш современный мир. Зеленый цвет для «тела» архетипической марионетки используется крайне редко. Зеленый — это цвет живой природы, равновесия, спокойствия, гармонии с миром (отсюда — «с-мир-ение», то есть со­стояние пребывания в мире со всем миром), любви ко всему в этом мире, цвет матери-природы, принятия самого себя... У меня явно недостаточно информации, чтобы быть категоричной, но мне кажет­ся, что отсутствие такого глубинного самопринятия является нашей специфической культуральной и национальной особенностью. Хотя, с другой стороны, человек, полностью принимающий себя и живу­щий в мире с самим собой, по определению не может быть нашим клиентом... 

Если в процессе изготовления куклы клиент все же попадает на архетипический уровень, — а это далеко не всегда происходит сразу, — то тогда зеленый цвет может и появиться. Так, по моим наблюдениям, зеленая ткань часто появляется в процессе работы с куклой, когда клиент начинает ее слегка видоизменять, не меняя основного содер­жания. Например, очень часто марионеткам дают в руки, на голову или на платья ветки, листья, цветы, отражающие все ту же символи­ку зеленого цвета, с невнятным объяснением «так красивее». Серый, синий и желтый цвета встречаются в марионетках дос­таточно редко. Синий цвет имеет сложный архетипический смысл, связанный с трансцендентными переживаниями и с такой сферой психики, как абстрактное мышление. Желтый - это цвет глубинной, бессознательной радости жизни. Нам легко, например, представить себе, что детство можно нарисовать желтым. Для меня появление желтого цвета при работе с марионеткой обозначает, что клиент по­лучил доступ к самому значимому своему ресурсу, не истребимому никакими жизненными обстоятельствами. Дальнейшая помощь ему, по всей видимости, уже не нужна, потому что с таким ресурсом че­

ловек может если и не все, то очень многое. Серый цвет есть отказ от принятия цвета вообще. С одной сто­роны, это состояние, содержащее в себе в свернутом виде понемногу все прочие переживания и отношения. С другой — всем слишком хорошо известны выражения «серость», «серый человек», «серая жизнь». Эти идиомы не содержат никаких архетипически «серых» смыслов, поскольку они отражают лежащий ближе к поверхности 

культуральный уровень значения цвета. Тем не менее они настолько знакомы каждому и отягощены таким мощным негативным, чисто социальным значением, что практически не позволяют обнаружить под покровом этого негатива свои первичные, архетипические содержания. За все время моей работы полностью серая марионетка была сделана только один раз. Называлась эта кукла Дамой и была до немыслимости украшена бисером, лентами, жемчужными буса­ми, видимо, автору марионетки понадобилось хоть как-то скрасить ее «серость». Кстати, немаловажно и то, что практически невозмож­но найти ткань чистого серого цвета, а все прочие его оттенки, ско­рее всего, ассоциируются нами со своим исходным значением в на­много меньшей степени..."

"...И, если уж мы позволили себе согласиться с предшествовавши­ми рассуждениями, то нам остается сделать последний, просто возмутительный, хотя и логичный, шаг. Если психотерапевт возьмется работать с проблемой, заявленной клиентом, то, чем эффективнее эта работа окажется в конечном итоге, тем более проблемной станет последующая жизненная реальность клиента. И произойдет это потому, что он — осознанно или неосознанно — получит убедитель­ный урок на тему «Я сам не могу решать собственные проблемы. Мне необходима чужая помощь».-------------------------------------Думаю, смотря как психолог работает с клиентом. Если решает проблемы ЗА него, то и возникает вышеописанная ситуация. Если помогает справиться самому, то не возникает. Параллель-воспитание ребенка. Можно избаловать помощью и посадить на шею, а можно научить самостоятельности. Из практики-редко колю "тройчатки" ("литички") даже на высокой температуре, чаще учу, как справиться с высокой температурой самим.

Ютта 2016-12-02 11:32:17
С каким архетипом можно было бы связать куклу вообще? Повидимому, ближе всего к искомому архетип «Персона»Кукла - символ: многогранный, неисчерпаемый, амбивалентный, посредством которого могут выражаться самые разные архетипы - от тела до самости / Самости. Автор делает из него знак персоны - обедняя и лишая символ его нуминозности и противоречивости...

Ютта 2016-12-02 11:32:17
Связано это с тем, что кукла сама по себе есть попытка изобразить человека «в миниатюре», — но не настоящего, истинного (чему со­ответствовал бы архетип «Самость»), а его образ, то есть то, что вид­но глазами.А вездесущие законы проекции и проективной идентификации? 

Ютта 2016-12-02 11:32:17
Граница и породила не только желание «не-Я» исследовать, но и страх перед ним, потребность его избегать, бороться с ним, как с чем-то, находящимся «за границей», — что и ста­ло неким изначальным конфликтом.Эрих Нойман в помощь.

Ютта 2016-12-02 11:32:17
Что получает­ся в итоге? «Я» — это всегда «хорошо, внутри, принимаю, хочу, пока­зываю другим»; «не-Я» — «угроза, вне меня, снаружи, плохо, не при­нимаю, не хочу». Именно на этом этапе возникают архетипы «Мас­ка» и «Тень».В итоге получается очень поверхностно. Автор пытается воплотить свои фантазии и не скупится на "громкие" выражения... или пользуется терминологией, значения которой до конца не понимает.

В.Я. Пропп называет еще один предмет, который находится на границе волшебных помощников и предметов – кукол. В сказках «она представляет собой умершего, ее нужно кормить, и тогда умерший, инкарнированный в этой куколке, будет оказывать помощь» [7]. Это своего рода духовная помощь, поддержка и напутствие наставника рода. Действительно, традиционные куклы всегда сопутствовали духовной жизни. Она есть «миф в свёрнутом виде» [4].

Г. и М. Дайн отмечают, что кукол разных народов объединяет не только происхождение, но и общечеловеческие идеи и ценности: преемственность в родстве, семейственности и родительской опеке, в почитании предков[8, с.12-15]. В основе куклы часто лежал либо шар (шары) – Вепсская кукла, Карельская рванка, кукла Девкина Забава и др.; столбик – Столбушки, Кукла на полешке, Мамушка, Пеленашки и др.; крест – Желанница, Крестушка, Кувадки и др. Части кукол соединяются крестообразно – косым крестом или обматываются нитками.

Любопытно, что часто в основе традиционной обережной куклы лежит цельная фигура. Например, Ольховская кукла делается из цельной сосновой четырехпалой ветки и одного квадратного куска ткани, из которого формируется т.н. внешняя презентация тела. В моем понимании – это кожа. Таким образом, костную основу составляет более прочный материал – дерево,  на которую надевается как будто бы мышечная масса и кожный покров.

Анатомия тряпичной куклы согласуется с телесной архетипичностью, т.е. включает в себя архетипы, сформированные традицией:

• Столбушка (столбец, полено, чурка, щепка) и закрутка (скрутка, скатка, скалка) представляет собой стержень, основу мироздания, мужской символ;
• Крестушка или крестец как символ единства четырех сторон света, четырех стихий (косой крест, которым соединяют палки, как символ женской сущности, знак плодородия);
• Узелковая кукла как символ совладания с теневыми фигурами;
• Набивная кукла-мешочек как символ триединого мира верхнего (небесного), среднего (земного) и нижнего подземного.

Анатомия куклы согласуется, на наш взгляд, с протоформами, лежащими в основе архетипа телесного бессознательного (О.В.Лаврова): шаром, человекоподобной фигурой и «матрешкой» (рис. 1).

Таким образом, в конструкции куклы закладывается информация об устройстве «мифологической модели триединого и четырехстороннего мироздания» - код древнего мироустройства. При создании куклы человек во взаимодействии с символической природой мира, выстраивал и свой внутренний мир, решая важные вопросы, касающиеся представления о бытии и небытии, о жизни и смерти.

«Восприятие мира – пишут Д. Б. Гудков и М. Л. Ковшова – антропоцентрично. В центре Вселенной находится Человек. Именно человеческое тело задает параметры изначального измерения пространства и, соответственно, времени и базовые архетипические оппозиции «далеко - близко», «свой - чужой» и др. Тело в целом и отдельные его части могут рассматриваться как первичная основа концептуализации мира (как внешнего для человека, так и внутреннего). Рефлексия над собственным телом, его границами, строением служит источником как восприятия и описания пространства (вспомним такие меры длины, как пядь, локоть, foot и др.), так и универсальных метафор, давно стершихся и не воспринимаемых как троп (нос корабля, атаковать в лоб, ушко замка и др.)» [9, с.72]. Создание куклы в своем роде является динамическим и видимым процессом рефлексии как над собственным телом, так и над собственным пониманием мира – картой Мира.

Автором статьи была разработана и апробирована технология исследования карты Мира через образ куклы, выполненной или в народных традициях или авторского способом.

В основе ее лежат следующие положения:

• существует телесное бессознательное, согласующееся с психическим бессознательным;
• структура движения от порядка через хаос к порядку позволяет исследовать карту мира и личности на феноменологическом уровне;
• обращение к телесности позволяет оживить и проявить актуальные аспекты в двигательном и творческом выражении;
• отсутствие строгой инструкции в изготовлении куклы позволяет обнаружить искажения или особенности в карте мира клиента;
• символическая природа анатомического построения куклы актуализует определенные эмоциональные состояния клиента, позволяющие прояснить или разрешить важные вопросы;
• создание куклы всегда имеет психотерапевтический эффект, собственно психотерапия начинается в момент взаимодействия с куклой.

Создание куклы начинается с телесного разогрева, главной целью которого является оживление тела как важного инструмента в исследовании самоотношения и мировосприятия. И в ходе работы было отмечено, что телесная обращенность к личности участника позволяет создать куклу, отражающую сторону (персонную, теневую или архетипическую) личного и коллективного бессознательного.

Явление куклы всякий раз вызывает разные чувства: не только умиление и радость, но и большое удивление, так как это всегда – тайна, и не всегда то, что было задумано (ментальный образ) совпадает с созданным (телесно-воплощенный образ). Так проявляется дихотомия, заложенная в основе как мироздания, так и психики. Соединение противоположностей порождает новое качество, новое знание проявленное в теле.

КУКЛА

Еще одно типичное искажение нормального обра­за тела видно на рисунке, изображающем тело человека похожим на куклу. В физическом внешнем виде нередко есть нечто куклоподобное, особенно часто это можно на­блюдать у женщин. В этих случаях можно предположить, что некая кукольность свойственна и их личности. Мэри являет собой пример такой женщины. Кукольность отчет­ливо проступает в ее рисунке своего тела. Лучше всего эту пациентку можно описать, назвав малышкой. Она была пяти футов ростом и весила около ста фунтов. Тело ее выг­лядело юным, почти детским, несмотря на то, что ей было 33 года. Она произвела на меня впечатление так называе­мой женщины-ребенка, незрелой и недостаточно разви­той физически. С точки зрения структуры, тело ее было стройным и по-юношески пропорционально сложенным. Функционально оно было ригидным. У Мэри была блед­ная, сухая кожа, которая выглядела неживой. Лицо не имело выражения, глаза часто становились пустыми, теря­ли фокусировку и чувство. Тем не менее, в ней было нечто соблазнительное и привлекательное.Тот факт, что она спонтанно нарисовала три жен­ские фигуры, указывает на представление, что женское тело важнее. На рисунке отражены три разлома ее лич­ности. Фигурка, нарисованная в фас, скорее напоминает мальчика или ребенка, у нее практически нет рук, ног и отсутствуют черты, указывающие на половую принадлеж­ность. Средняя фигурка — матрона, голова которой отде­лена от тела, отражает женский аспект Мэри, однако, образ тела здесь не интегрирован. Нижняя фигурка изоб­ражает только голову, выражение лица которой можно назвать искушенным, она представляет собой диссоции­рованное эго.

Все рисунки стилизованы, что говорит о слабом понятии человеческого тела. Фигуры выглядят нереальны­ми и бесчувственными. Вот что сказала о них сама Мэри: «Они кажутся маленькими, как я. Все мои женщины очень «подогнаны» к тому, как мне бы хотелось их видеть на самом деле».

Фигура на рисунке 10 — концепция мужского тела. После того, как Мэри закончила ее рисовать, она заметила: «Я инстинктивно не хочу рисовать пенис у муж­чины. Я не нарисовала кисти или руки. Я не хочу изоб­ражать руки, которые выглядели бы, как руки. Нет бе­дер и нет пола. Так хорошо выглядит. Лицо и голова мальчишеские. Именно так мне бы хотелось выглядеть — как гомосексуал. Они мне обычно нравятся. У него [муж­чины на рисунке] нет чувств; он интеллектуален и обла­дает вкусом».

Когда я попросил Мэри описать, какие чувства она испытывает к рукам, она ответила: «Руки, как когти, осо­бенно, когда пальцы длинные, заостренные и краснова­тые, как у моей матери». Затем она добавила: «Я ужасно боюсь кошек. Мне кажется, что кошка вспрыгнет на меня и зацарапает до смерти. Когда я смотрю им в глаза, у меня леденеет кровь».

Очевидно, что Мэри идентифицировала свою мать с кошкой, и что страх перед кошками отражал страх пе­ред матерью. Отождествление матери с кошкой предпола-

 гало для Мэри игру в кошки-мышки, в которой моя паци­ентка чувствовала себя беспомощным объектом, которым играет мать. Отсутствие рук и ног на ее рисунках говори­ло о том, что она неспособна бороться или удрать.

Перед тем, как она начала рисовать, я пришел к выводу, что образ тела Мэри похож на куклу. Ее рисунки были кукольными, другие люди, говоря о ней, называли ее куклой, и сама она принимала себя как куклу. Однаж­ды, она сказала: «Я безропотная кукла, симпатичная, бес­полая и безжизненная». Но если ее образ тела представ­лял собой куклу, то эго-представление было таково: ис­кушенная, сексуально возбужденная, зрелая женщина. Она часто жаловалась, что мужчины не могут оторвать от нее рук. Многих из них соблазняет ее кукольность, впе­чатление женщины-ребенка, которое она производит, не дает их мужественности устоять: она привлекает их. Та­ким образом, личность Мэри была расщеплена: эго-пред­ставление, которое определяло сознательное поведение, не совпадало с образом тела, отражавшем ее истинные чувства.

Эго-представление шизоидной личности развива­ется как реакция на образ тела. Эго не может принять ту негативную ценность, которую представляет собой тело. Оно создает собственный образ личности, противопостав­ляя его непринимаемому образу тела. Однако, два контра­стных образа развиваются одновременно, откликаясь на внешние силы, разламывающие единую личность. Рассмот­рение этих сил требует анализа структуры характера па­циента с рассмотрением инфантильных переживаний.

Какая отождествленность сформировала личность Мэри? Какие переживания преобразовали ее тело? Во время одной из наших встреч, когда мы обсуждали сим­волическое значение структуры ее тела, она сказала: «Мать всегда говорила, что любила, когда у нее была кукла, которую она могла одевать и показывать. Я по­мню, как чувствовала, что не принадлежу себе. И при­косновения ее рук... оно заставляло меня уползти. Мое тело принадлежало матери, будто я была ее куклой. Если

я говорила «нет», она преследовала меня, и это парали-зовывало меня».

Мэри покинула свое тело, потому что им овладе­ла ее мать. Тело попало во власть духа ее матери, если можно так выразиться. По реакции Мэри нельзя было сказать, что это был злой дух, но его природа была по­чти неизвестна. Все, что Мэри могла сказать — что в роли куклы и игрушки ее матери, она была «бесполой малень­кой мальчиком-девочкой».«Кукла» — бессознательный маневр, направленный на то, чтобы отсечь или подавить сексуальные чувства, которые воспринимаются как чужие и ужасающие. Стано­вясь куклой или манекеном (большой куклой), человек «умерщвляет» собственное тело и деперсонализируется. То, что Мэри отвергла свое тело и женственность, представ­лено в ее рисунках. Это связано со странными ощущени­ями в животе и гениталиях. Из сказанного ею становится ясно, что тенденция к умиранию, то есть деперсонализа­ция, по сути дела является реакцией, направленной про­тив этих ощущений, которые она воспринимала, как угро­зу интегрированности ее личности.http://studopedya.ru/1-12698.html

насчет куклы, тоже один из моментов, отмеченных мной, она же рассматривает "куклу" с разных сторон и аспектов, и так как ей приглянулась марионетка, далее все больше о ней.
 grom, если вы не читали книги полностью?, то не стоит такими громкими словами о поверхности автора) Да, у нее есть фантазии, развитое воображение, неисследованное поле, желание работать в новых горизонтах и найти приемлемый вариант работы с клиентами. Почему нет? 

Но куклы же бывают разные и функции немного разные, даже у марионеток, есть те, кто работают наверху, те,кто внизу (низовые). Далее, она приводит интересный материал, что сама по себе марионетка появилась сначала на Востоке, и только спустя столетия на Западе, задается вопросом почему? и так далее.

Кстати, про тело у нее тоже много дано в этой книге. Я не рекламирую)просто приглянулась и подумала,а почему не попробовать? да, даже самой смастерить пока?

У меня сестра любительница что-нибудь сотворить, пробует по подобию,сама не изобретает( Из последних ее "детищ" куклы-обереги для внука, он с ними играет с удовольствием)
 

Ютта 2016-12-05 12:01:48
grom, если вы не читали книги полностью?, то не стоит такими громкими словами о поверхности автора)Книгу я не читал. 

Почему не стоит, если автор позволяет себе необдуманные и "натянутые за уши" обобщения и выводы?

Ютта 2016-12-05 12:01:48
желание работать в новых горизонтах и найти приемлемый вариант работы с клиентами. Почему нет?Книжки при этом зачем писать и других вводить в заблуждение?

Автор позволяет себе,так это и хорошо, пробует, ошибается, спотыкается, а что-то получается))

Белинский  назвал куклой Кн.Мэри   до встречи с Печориным, только после потрясений чувств и слез с ненавистью пополам она стала живой. Так делает жизнь.

Аналитик получает уже  не куклу, а изломанную куклу - большая разница. Это хороший  прием в лечении сломанной части: связь тела, души и травмы наглядна и доходчива.