ВВЕДЕНИЕ

"Лекции по аналитической психологии" представляют собой собрание лекций, читавшихся в течение десятилетия: с 1936 по 1945. Все они были переработаны, дополнены и специально переписаны для этой книги. "Сравнительное исследование метода аналитической психологии" создано на основе лекций, которые читались на курсах усовершенствования в институте медицинской психологии (Тавистокская клиника) в Лондоне в 1937 и 1938 годах. Глава "Исследование сновидений" основана на лекции, прочитанной в медицинской секции британского психологического общества в Лондоне в 1940 году, она была опубликована (в первоначальном варианте) в Британском журнале медицинской психологии, том XIX, часть I, 1941 г.
"Эго и цикл жизни" первоначально вышла в свет в 1939 году, как публичная лекция, при содействии Клуба аналитической психологии в Лондоне, равно как и лекция по теме "Сознание и лечение" (вышла в 1938 году). Последняя лекция была опубликована Союзом пастырской психологии в Лондоне, в 1939 году, а "Психологический подход к религии" читалась там же по просьбе Общества друзей (квакеров) в Международном (квакерском) Центре Друзей и в несколько измененном виде повторялась в 1944 году в Клубе аналитической психологии. Последняя статья - "Вклад К.Г.Юнга в современное сознание" - была написана в связи с семидесятилетним юби-лем профессора Юнга и вышла в свет в Британском журнале медицинской психологии (издана в томе XX, часть III, 1945) и была прочитана в честь этого дня в Клубе аналитической психологии 26 июля 1945 г. Поскольку эта статья посвящалась профессору Юнгу, я не счел возможным вносить в нее значительные изменения, как в другие статьи. В настоящее время она представляет собой более или менее очерченную схему исследования, которую, я надеюсь, сумею преподнести в гораздо более доступной форме, детально обрисовав весь материал, о котором в первоначальном варианте лишь вскользь упоминал.
Эта книга явилась результатом 15-летней практики врача-психотерапевта, почти ежедневно контактировавшего с пациентами. По этой причине я даже не пытался создать какое-либо систематическое представление о концепции Юнга и теории аналитической психологии (хотя я все же попытался это проделать в первой книге Die Entdeckung der Seele, Rascher, Zurich, 1934, которая представляет собой систематизированный обзор и сопоставление фундаментальных концепций и теорий психоанализа, разработанных Зигмундом Фрейдом и Альфредом Адлером). Исследование каждой проблемы, обсуждающейся в этой книге, явилось результатом совместных усилий аналитика и анализируемого. Это в полной мере относится как к обсуждениям методического свойства, так и к теоретическим дискуссиям. В дискуссиях, для обоюдной пользы, психотерапевт объясняет пациенту, как проводятся исследования в области психоанализа, чтобы понять их сопричастность к процессу психологической интеграции.
Этот факт объясняет также отбор и порядок расположения разделов. Первый из них - техническое обсуждение методики самой процедуры аналитической психологии. Ее цель - разъяснение и аналитикам, и всем, интересующимся психологией, основополагающих различий между подходом аналитической психологии и подходом психоанализа З.Фрейда, и в меньшей степени индивидуальной психологией Альфреда Адлера. В ней также освещена необходимость ограничения чисто "технического" подхода к "пациенту" поскольку наступает момент, когда он перестает быть таковым, а просто открывает фундаментальные и обычно обоснованные проблемы, свойственные психическому развитию полностью "нормального" человека.
Первый раздел - "Исследование сновидений" служит примером фундаментальной концепции аналитической психологии, концепции коллективного бессознательного и архетипов, и показывает их практическое применение в актуальном лечении. Концепция коллективного бессознательного, а именно - концепция общего субстрата* главного психического наследия, которое нельзя объяснить с позиции индивидуального опыта, и концепция архетипов, то есть образов, в которых коллективное бессознательное и проявляет себя, является незаменимыми для понимания подходов в аналитической психологии и в практическом, и в теоретическом аспектах. Коллективное бессознательное, по мнению Юнга, есть "всеконтролирующий отпечаток опыта предков, начиная с незапамятных времен, как эхо доисторических событий, к которому каждое столетие добавляло ряд своих изменений и отличий", это "вид вневременного миропредставления"* ( Jung, Contributions to Analytical Psychology, Kegan Paul, London, 1928, p.162, p.37).
Его сфера охватывает не только персональную психе -она шире - поскольку включает в себя и индивидуальное сознание и личное бессознательное (т.е. бессознательное содержимое создавалось во время персонального существования индивидуума) и, следовательно, имеет в своем распоряжении более мощную энергию, чем энергия персональной психе. Хотя концепция коллективного бессознательного проходит красной нитью через всю книгу, именно этот раздел поможет читателю более отчетливо понять ее практическую терапевтическую ценность.
Второй раздел - "Эго и жизненный цикл" - иллюстрирует психологические проблемы, свойственные различным фазам жизни. Он показывает как процесс психического становления и созревания, то есть процесс интеграции и индивидуации, представляет индивидуума в сильно отличающихся ситуациях и условиях, в соответствии с особыми моментами, с которыми он соприкасался в своей жизни. Если здесь процесс индивидуации обрисован с практической точки зрения, то следующий раздел - "Сознание и лечение" подходит к этой проблеме с теоретической, даже с философской позиции. Начиная с конкретной проблемы, представленной в двух сновидениях индивидуума, предпринимаются попытки понять силу воздействия психологического лечения к моменту исцеления. Эта сила определяется как бессознательное, априорный образ психической "целостности" психе, которая действует в направлении своей собственной реализации и актуализации. Хотя эти исследования являются теоретическими, тем не менее, они имеют важное практическое значение, так как аналитик и анализируемый постоянно сталкиваются с проблемой поиска путей излечения, а понимание силы этого воздействия неизбежно отражается на практической работе.
В четвертом разделе осуществлена попытка определить отношение аналитической психологии к религии. Это, опять же, может показаться более или менее теоретическими рассуждениями, но, по сути дела, - это чисто практический момент, так как множество конфликтов и проблем наших пациентов оказались именно проблемами духовными, даже в самом широком смысле этого слова, религиозным кризисом. Термин "религиозный" используется для того, чтобы охватить все врожденные и непреодолимые импульсы в человеке, которые побуждают его искать ответы на вопросы духовного свойства и задумываться о смысле его жизни. Необходимо сказать, что психология в чисто аналитическом и редуктивном аспектах - первом и главном аспекте в психоанализе - зачастую не в состоянии ни распознать, ни просто посмотреть в лицо этой реально существующей проблеме.
Вместо того, чтобы поверить в подлинность мучительной остроты религиозных порывов человека, психология, неправильно определившая свое поле деятельности и задачи, и пытающаяся ограничить psyche человека рамками личности и, в узком значении этого слова, инстинктивными побуждениями, делает попытку унизить религию до "аппарата для бегства от действительности".
Врожденные и непреодолимые духовные и религиозные импульсы уменьшены, таким образом, до уровня частного аспекта в "семейной повести", а Бог - до уровня напыщенного отца* (Юнг указывает на важный факт, что фрейдистское "супер-эго" - это проекция бессознательного образа на "Я". Коллективное нравственное сознание - это совесть, которую и представляет супер-эго, по Фрейду оно низведено до детского страха перед родителями, отражает наши взаимосвязи с родителями и является "наследником эдипова комплекса" по сути (см. Freud, "The Ego and the Id", Hogarth Press, London, 1927, p. 177). Эта точка зрения упускает из виду тот факт, что наша "совесть", наши внутренние моральные и этические законы, наш внутренний голос или как бы мы еще не называли эти созидающие силы, должны приниматься a priori условиями человеческой души, которые не приобретаются в период нашего персонального существования, а лишь в нем проявляются, становятся зримыми. Иными словами, они являются проявлениями не-эго, или "я", и пока мы ведем бессознательную жизнь, спроецированы в наше окружение (т.е. в родителей). По мере увеличения интеграции "я" эта проекция удаляется, и "моральный закон" выражается как a priori состояние нашей психе. (См. Jung, Das Wandlungssembol in der Messe в "Erenos jarbuch 1940-41", Zurich, 1942, p.136ff, Collective Work (далее CW), vol 11, p. 238ff.)
главного героя.
Это породило неловкую ситуацию, в которой люди, хотя и осознают свои глубокие духовные проблемы и потребности, но не связывают эти крайне важные вопросы с психологией и не ожидают, от нее ответа. Из-за того, что психологию ошибочно идентифицировали с однобоким подходом редуктивных школ, она стала считаться просто психопатологией. Психоанализ и другие чисто редуктивные направления современной психологии слишком замкнулись исключительно на патологических проявлениях психе, тем самым загоняя в тупик человека с его неврозом.
Тем более важным представляется расширение понятия "терапия" через уяснение того, что психотерапия - это не только "умственное излечение", а и гораздо более доступный путь самопознания.
Естественно, это включает духовную сторону человека точно в такой же степени, как и биологическую; на самом деле, духовная сторона должна восприниматься как по-настоящему убедительное проявление (так как это характеристически человеческое проявление) психического процесса. Только когда люди осознают, что психология не пытается свести их духовные проблемы к чему-либо подобному сексуальным, властолюбивым или каким-то еще побуждениям, а воспринимает их как неизбежное и созидательное устремление отыскать ответ на вопрос о смысле своей жизни, психология только тогда сможет выполнять свои прямые обязанности - заниматься всей человеческой жизнью.
В связи с этим, в последнем разделе "Вклад К.Г.Юнга в современное сознание" дается попытка определить историческую ситуацию, в которой и находится психология. Это попытка проследить участие психологических образов в формировании современного сознания; другими словами, связанный с архетипом аспект рассматривается в историческом развитии. Здесь я постарался показать особенную позицию психоанализа в современном сознании: как благодаря проделанной Юнгом работе был подготовлен путь для синтеза между рациональной и научной стороной человека с западным менталитетом с одной стороны, и его иррациональной и религиозной стороной, с другой. "Мужской" и "женский" аспекты обсуждаются в рамках их важности как архетипа, приводящие к возможной и действительной необходимости их conjunctio* (Соединение (лат), термин взят К.Г. Юнгрм из алхимии - Прим. перев,) что будет означать настоящую целостность человека. Только в наши дни, омраченные нависшей угрозой атомной бомбы, становится очевидным, как остро нуждается научная и рационалистическая сторона человека в сбалансированности с ее новым восприятием религиозных и связанных с ними ценностей. Их утрата в огромной степени произошла из-за воздействия на человека научно-рационалистических тенденций, которые по своей незрелости стремились отрицать право существования иных подходов, насмешливо называемых "ненаучными"** (Не следует это воспринимать как отрицание.или критику науки как таковой, имеются в виду лишь ее преувеличенные притязания. Юнг четко сформулировал эту точку зрения, когда говорил, что "наука лучшее орудие западного сознания, которым можно открыть больше дверей, чем голыми руками. Таким образом это - неотъемлемая часть нашего понимания, но она затмевает наше видение, если предъявляет свои исключительные права быть единственным способом познания (The Secret of the Golden Flower, Kegan Paul, London. 1931, p.78.CW vol 13).).
Важным шагом в развитии психологии было применение Юнгом научного подхода к собственно человеческой природе, он открыл в человеческой психе образы коллективного бессознательного, архетипов как "a priori детерминируемые составные части всего жизненного опыта"*** ( Jung Contributions to Analytical Psychology, p.276, C.W. vol 8, p. 133.).
Они "задействованы в личных качествах живого организма и, следовательно, являются непосредственными выражениями жизни, чье естество не может быть далее объяснено**** (Jung, Two Essays on Analytical Psychology, Bailliere, London, 1928, note 1 to p.71., CW vol 7 p.69.).
Открытие архетипов показало, что чисто рационалистическая и персоналистическая концепция человеческой психе совершенно неудовлетворительна и искусственна, поскольку они трансцендируют и личный жизненный опыт и ограниченность интеллекта. Например, Юнг показывает а рое, благодаря постоянному применению и соответствующей осведомленности о психическом процессе, пытается найти обратный путь к своему собственному источнику. Современному человеку достаточно непросто поверить в то, во что другие люди верили до него без распросов и сомнений, ему нужны непосредственные знания, которые он может получить только через персональный опыт, накопленный в результате беспристрастного исследования.
Это возлагает совершенно новую ответственность на человеческое сознание. Если открытие архетипов, как a priori детерминируемых составных частей всего жизненного опыта означает, что действительность существует в тесной связи с бессознательным, с другой стороны это также означает, что индивидуум, посредством его сознательной мысли должен воспринимать, познавать, выбирать и решать сам за себя.
"Быть сознательным" становится принципом и мерилом психологической зрелости и достижений. Это состояние "осознанности" нуждается, однако, в ясном определении. Значение слова "сознающий", как сказано в "Кратком оксфордском словаре английского языка", подразумевает, что "он отдает себе полный отчет в том, что делает, либо намеревается сделать". Такая осведомленность возможна лишь при условии достаточного знакомства с собственной психологией, которое предполагает более или менее ясное восприятие и оценку своих собственных мотивов и условий запуска выработанных рефлексов. Правда и то, что именно это знание получить сложнее всего. Хотя кажется, что большую часть времени мы действуем как совершенно "сознательные" люди, мы, тем не менее, движимы в большей степени "бессознательными мотивациями", то есть импульсами, которые нами не осознаются, и хотя нам может показаться, что мы проявляем себя более-менее четко определенными личностями, мы, тем не менее, бессознательно идентифицированы, солидаризированы с данными обстоятельствами или другими людьми и, таким образом, не являемся полностью независимыми "индивидуумами".
Быть индивидуумом, обладать индивидуальностью, подразумевает какое-то отличие от остальных: "психологический индивидуум характеризуется своими особенностями и, в определенном отношении, уникальной психологией". Хотя каждый обладает такой индивидуальностью in potentia, архетип Божества в человеческой психе как a priori "условие иррационального" надличностного опыта.
Архетип Божества в человеческой психе Юнг назвал термином "Самость". Это имманентная цель становления личности, и в то же время это сила, которая влечет человека к достижению его интегрированной индивидуальности. Цель эту можно достичь лишь вечно растущим сознанием, которое, благодаря постоянному применению и соответствующей осведомленности о психическом процессе, пытается найти обратный путь к своему собственному источнику. Современному человеку достаточно непросто поверить в то, во что другие люди верили до него без распросов и сомнений, ему нужны непосредственные знания, которые он может получить только через персональный опыт, накопленный в результате беспристрастного исследования.
Это возлагает совершенно новую ответственность на человеческое сознание. Если открытие архетипов, как a priori детерминируемых составных частей всего жизненного опыта означает, что действительность существует в тесной связи с бессознательным, с другой стороны это также означает, что индивидуум, посредством его сознательной мысли должен воспринимать, познавать, выбирать и решать сам за себя.
"Быть сознательным" становится принципом и мерилом психологической зрелости и достижений. Это состояние "осознанности" нуждается, однако, в ясном определении. Значение слова "сознающий", как сказано в "Кратком оксфордском словаре английского языка", подразумевает, что "он отдает себе полный отчет в том, что делает, либо намеревается сделать". Такая осведомленность возможна лишь при условии достаточного знакомства с собственной психологией, которое предполагает более или менее ясное восприятие и оценку своих собственных мотивов и условий запуска выработанных рефлексов. Правда и то, что именно это знание получить сложнее всего. Хотя кажется, что большую часть времени мы действуем как совершенно "сознательные" люди, мы, тем не менее, движимы в большей степени "бессознательными мотивациями", то есть импульсами, которые нами не осознаются, и хотя нам может показаться, что мы проявляем себя более-менее четко определенными личностями, мы, тем не менее, бессознательно идентифицированы, солидаризированы с данными обстоятельствами или другими людьми и, таким образом, не являемся полностью независимыми "индивидуумами".
Быть индивидуумом, обладать индивидуальностью, подразумевает какое-то отличие от остальных: "психологический индивидуум характеризуется своими особенностями и, в определенном отношении, уникальной психологией". Хотя каждый обладает такой индивидуальностью in potentia, фактически необходима полная осведомленность о чьих-то специфических характеристиках, личной "уникальности", еще до того, как индивидуальность утвердиться. До тех пор, пока я сам не осознал свою собственную психологию, я вынужден "проецировать" ее на других людей или на предметы. Процесс проекции есть один из фундаментальных психических механизмов. В психологии примитивных существ (и детей тоже), у которых например, существуют основы веры в духов, особенно достойны внимания такие психические явления, как страхи или желания, которые не испытываются и не познаются примитивным человеком как часть его собственной психе, но спроецированы на его окружение и объектифицированы в виде демонов или злых духов. Таким образом, примитивное существо (и ребенок) отождествляет себя с окружающей средой, поскольку она содержит значительную часть их собственной психологии.
Что верно для примивного человека, то верно, хотя и в меньшей степени, для человека цивилизованного, до тех пор, пока он "не осознает" своей собственной психе. С одной стороны, проекция является первым и неизбежным шагом на пути к сознанию, потому, что все во мне, чего я не осознаю, проецируется, и поэтому посредством проекции я впервые встречаюсь с внутренним психическим содержимым. С другой стороны, до тех пор, пока не сделан следующий шаг, до тех пор, пока проекция не возвращена из объекта в субъект, состояние проекции представляет опасность для психического равновесия и стабильности, поскольку представляет собой состояние, в котором психе человека расколота на много частей и в большей или меньшей степени привязана к окружающей ее среде. Например, до тех пор, пока я не осознаю существование своей "тени", то есть, "темной" и низшей стороны моей психологии, я обречен проецировать ее на кого-то другого, и то же самое можно сказать о потенциальной "целостности" моей психе, в случае с которой я могу наделить кого-нибудь другого сверхчеловеческими и почти магическими способностями. Любая проекция является своего рода колдовскими чарами, поскольку я привязан к тем частям своей психологии, которые я проецирую; в случае с проекцией "тени" я связан с другим человеком ненавистью, в случае с проекцией "спасителя" я связан с другим человеком слепым некритичным обожанием. Трагическим примером первого случая является маниакальное отношение нацистов к евреям, а примером второго - почти что божественная власть, которую они делегировали своему "фюреру". Если вернуться на несколько столетий назад, то процессы над ведьмами являют собой еще один убедительный пример, как проекции "тени", так и проекции "анимы"; в этом случае мужчины проецировали свою мощную и примитивную, а потому внушавшую им страх, женскую сторону своей природы на ведьму, а женщины бессознательно нашли "козла отпущения", ответившего за их собственную "темную" сторону.
Другими словами, до тех пор, пока я "не осознан", пока я "проецирую", я идентифицирую себя с иными людьми или вещами, будь то через "любовь" или через "ненависть". Я живу в состоянии participation mystique* ( Мистическое соучастие - см. Словарь - Прим. перев.). Конечно, это состояние, в котором ни одна индивидуальность существовать не может. Такая индивидуальность может развиваться только при условии осознания своей собственной психологии и умения ассимилировать свое бессознательное содержание. Ассимиляция содержимого личного бессознательного всегда является первым шагом на пути к полной интеграции.
Это содержание в большой степени существует благодаря "репрессиям",** (Юнг определяет личное бессознательное как все "приобретенное в период персонального существования, но некогда забытое, подавленное, сублимационно воспринятое, мысль и ощущение" материи любого рода (Psychological Types, pp. 615-616, CW vol 6.)).
поскольку они представляют собой те желания, страхи или иные устремления моей психики, которые несовместимы с моей Эго-личностью, либо из-за их сильной неразвитости, либо из-за их неприятного свойства, либо по какой-то другой причине. Интеграция личного бессознательного всегда является, следовательно, сложным процессом и требует значительной моральной смелости. Без этого, однако, интеграция позитивного и конструктивного содержания коллективного бессознательного невозможна.
"Осознавать" - это первое и главное требование для психологической интеграции. Оно подразумевает удаление (вытеснение) личных проекций и превращение в "деидентифи-цированного". Стать сознающим, следовательно, не является интеллектуальным действием, а подразумевает эмоциональное качество реализации, в которое вовлечена вся личность целиком. Может быть, кто-то и осознает свои проблемы на интеллектуальном уровне, он может даже предоставить более или менее полный психологический анамнез своего невроза, но он не излечится до тех пор, пока не произойдет эмоциональная реализация всей его личности в целом. Подлинная осознанность означает постоянную ответственность по отношению к центру, который представляется и воспринимается как "истина", быть же "бессознательным, не сознавать" значит попасть в ловушку идентификаций и скрытых мотивов.
Ввиду двусмысленности значения терминов "сознательное" и "бессознательное" необходимо сделать дополнение. Как уже говорилось, в интегрированной личности инициатива располагается в области бессознательного, тогда как осознанный разум должен выбирать и решать. Очевидно, что термин "бессознательное" имеет здесь другое значение, чем в заявлении о том, что "быть бессознательным - значит попасть в ловушку идентификаций". В первом предложении слово "бессознательное" имеет положительное, прогрессивное значение, во втором же случае - отрицательное, регрессивное. Лучше всего это состояние можно описать как "бессознательное состояние", которое следует отличать от "бессознательного" как базиса психической жизни, на который ссылается "бессознательное состояние". Бессознательная психе по Юнгу является матрицей для сознательной психе. Первая гораздо старше и более обширна последней. Сознательную психе, представителем которой и выступает "эго", можно сравнить с незавидным положением верхушки пирамиды, у которой отняли ее основание. Будучи гораздо старше и более обширнее сознательной, бессознательная психе содержит образы и потенциальные воплощения, полные инстинктивной мудрости; они являются теми предметами, которые необходимо научиться воспринимать и интегрировать сознательной психе. В этом смысле термин "бессознательное" (более точно - коллективное бессознательное, или не-эго) дополнительно означает еще постоянную матрицу и питающий источник для сознательной психе. С другой стороны, Юнг определяет сознательное мышление как "функционирование или активность, которая поддерживает связь психического содержимого с эго* (Jung, Psychological Types, p.536.)".
В этом смысле "осознавать, быть осознающим" является непременной предпосылкой для психической интеграции, а "быть бессознательным" - значит не отдавать себе отчет о своем психическом содержимом и, следовательно, быть предоставленным их милости.
Из всего сказанного становится очевидным, что термин "сознательное" также имеет двойной смысл. Если, с одной стороны, "осознавать, быть осознанным" является условием психической интеграции и "осознанности" достижения этого, то, с другой стороны, не следует забывать, что "сознательная психе" - только значительно меньшая часть целой психики. Осознанное, сознательное мышление не идентично психе, поскольку психе - это общность всею психического содержимого, как сознательного так и бессознательного. Ведь личность, идентифицирующая свое психическое содержимое только с сознательной психе, в большей или меньшей степени, но отсекает себя от основания и корней своего бессознательного состояния, и пытается осуществить общеизвестную операцию - отпилить сук, на котором сидит. Когда сознательная психе отчуждается от своего базиса, то это обязательно приводит к дисбалансу и, следовательно, спустя определенное время, к деструкции. Таким образом, только именно в тесной взаимосвязи сознательной и бессознательной психе можно понять их ценность и функции. Когда личность только "слишком сознательна", то она каким-то парадоксальным образом пребывает в бессознательной действительности бессознательного, то есть связь с инстинктами и вечными основами теряется и обратный путь вниз к истокам бессознательного должен открываться заново. Когда же, с другой стороны, в своей жизни личность слишком погружается в бессознательное и когда она во многом идентифицирует себя с коллективными образами, тогда сознательная сторона эго должна развиваться. (Эта проблема рассматривается детально в разделе "Эго и цикл жизни"). В целом, проблема реализации зависимости от бессознательного и его творческой ценности, особенно в более глубоком безличностном коллективном слое становится главнейшей проблемой западного человека, с его всевозрастающей расчлененностью сознательного мышления и настойчивым требованием всемогущества. Восточная цивилизация едва ли осведомлена о существовании эго в нашем западном смысле. Сознательное мышление западного человека, кажется только для того и существует, чтобы отделять себя от природы. По этой же причине особой задачей для Запада является соединение с внутренней природой, то есть с коллективным бессознательным. Короче говоря, следует различать "сознательное мышление" и "сознание, осознанность". В узком смысле слова "сознательное мышление" - это та ограниченная часть психе, которая противостоит бессознательной части психе и дополняет ее так, что они вдвоем создают цельную психе. "Сознание, осознанность", с другой стороны, является результатом становления сознательного, большей или меньшей частью целой психической ситуации, охватывающей и бессознательную, и сознательную части психе; таким образом, оно имеет более широкое значение, чем термин "сознательное мышление", поскольку является наложением последнего на бессознательную основу психической ситуации. "Стать сознательным" в конструктивном смысле этого слова - значит интегрировать и ассимилировать все больше и больше содержимое бессознательного, не упуская из виду фундаментальную взаимозависимость бессознательной и сознательной частей психе, что в результате приведет к более или менее полной осознанности. Иначе говоря, соединение с коллективным бессознательным постепенно приведет к более устойчивому и обширному сознанию. "Сознательная ассимиляция бессознательного содержимого" означает, таким образом, "взаимопроникновение сознательного и бессознательного содержимого, а не - как многие думают - однобокую оценку, то есть интерпретацию и деформацию бессознательного содержимого сознательным мышлением" ( Jung, Modern Man in Search of a Soul, CW vol 16, p. 152.).
Решающая концепция аналитической психологии состоит в том, что психе является "саморегулирующейся системой", которая означает, что "бессознательные процессы... содержат все те элементы, которые необходимы для саморегуляции цельной психе** ( Jung, Two Essays on Analytical Psychology, p. 189 CW vol 7 p. 175.).
Когда эти процессы саморегуляции понимаются надлежащим образом, когда сознательное и бессознательное работает вместе в конструктивном направлении, тогда цель индивидуации и интеграции личности может быть достигнута. Эта книга - попытка описать эту фундаментальную идею о психе, как саморегулирующейся системе, стремящейся к индивидуации и интеграции личности.