Иоланда Якоби. Психологическое учение Карла Густава Юнга

1.4 Маска

Мера дифференциации (или сверхдифференциации) сознания во многом определяет ту общую установку личности по отношению к внешнему миру, которую Юнг именует маской (Persona). На диаграмме 7 показано, как система психических отношений, обеспечивающих контакт человека со средой, создает заслон между "Я" и объективным миром. Здесь, как и на других диаграммах, в качестве основной функции выступает мышление; именно оно почти полностью подчиняет себе этот заслон, то есть маску. Вспомогательные функции играют в формировании маски скромную роль; что же касается низшей функции (в данном случае чувства), то ее значение, можно сказать, равно нулю. По существу, маска — это та часть "Я", которая обращена к внешнему миру. Юнг определяет ее следующим образом: "Маска — это функциональный комплекс, возникающий для удовлетворения потребности в адаптации или для обеспечения некоторых других удобств, но отнюдь не идентичный личности как таковой. Функциональный комплекс маски относится всецело к области субъектно-объектных отношений"[31] — иными словами, к области отношений личности с внешним миром. "Маска...— это компромисс между личностью и обществом, определяющий, чем именно человек должен казаться"[32]. Иными словами, это компромисс между требованиями среды и внутренней структурной потребностью индивида.

Диаграмма 7

"Я" и маска в отношении к четырем функциональным типам

Для того, чтобы маска функционировала нормально, должны учитываться три фактора: во-первых, идеал собственного "Я" или его желаемый образ, который каждый человек носит в себе и в соответствии с которым он хотел бы моделировать свою природу и свое поведение; во-вторых, господствующие в обществе воззрения на то, какой человек может считаться "приемлемым"; наконец, в-третьих — более или менее случайные физические и психические обстоятельства, ограничивающие возможности реализации идеалов. Стоит одному или двум из этих факторов выпасть из поля зрения — что случается не так уж редко, — как маска перестает выполнять свою функцию; она уже не столько способствует развитию личности, сколько тормозит его. Маска, состоящая исключительно из признаков, одобряемых коллективом, — это маска человека толпы; с другой стороны, человек, принимающий во внимание только желанный образ собственного "Я" и пренебрегающий двумя другими факторами, надевает на себя маску эксцентрической личности или даже бунтаря. Таким образом, маска включает в себя не только определенные психические качества, но и формы социального поведения и привычки, относящиеся к внешнему виду человека, его осанке, походке, манере одеваться, мимике, даже к таким мелочам, как прическа.

У личности, находящейся в согласии как со средой, так и с собственной внутренней жизнью, маска — это не более чем тонкая защитная оболочка, содействующая ее ровным, естественным отношениям с окружающим миром. Но когда сокрытие личностью своей истинной природы становится достаточно выгодным, в маске проступает нечто механическое. Это по-своему небезопасно: маска застывает, и собственно человек за ней, так сказать, сходит на нет[33]. "Отождествление с собственной должностью или титулом, конечно же, очень соблазнительно, и как раз поэтому столь многие люди без остатка сводятся к очевидной для окружающих, внешне привлекательной оболочке. Но напрасно было бы искать за этой шелухой живую личность; в действительности за ней кроется ничтожное, мелкое существо. Вот почему должность — или какая угодно иная эфемерная оболочка — так привлекательна"[34]: ведь она обеспечивает дешевый способ компенсации личной недостаточности. Каждый из нас знает профессоров, чья личность всецело исчерпывается их "профессорством": за такой маской нет ничего реального, кроме раздражительности и инфантилизма. Таким образом, несмотря на свой привычный и, значит, во многом автоматический способ функционирования маска никогда не должна становиться непроницаемой до такой степени, чтобы человек со стороны не смог догадаться, какие именно черты характера она скрывает. Она не должна также "прирастать" к своему обладателю настолько прочно, чтобы ее при случае нельзя было снять. В норме сознание умеет свободно распоряжаться правильно функционирующей маской, адаптируя ее к потребностям момента и даже, при необходимости, меняя одну маску на другую. Хорошо приспособленный к среде человек не станет участвовать в свадебном торжестве, вести переговоры с налоговым инспектором и председательствовать на собрании в одной и той же маске. Чтобы уметь менять маски, нужно их осознавать, а это, конечно же, возможно только при условии, что они связаны с главной функцией сознания данного человека.

К сожалению, так происходит далеко не всегда. Для адаптации к окружающей среде часто прибегают не к высшей — как это по идее должно быть, — а к низшей психической функции. Это может навязываться человеку его родителями или традицией. С течением времени неизбежно возникают серьезные осложнения. Подобное насилие над естественной психической конституцией приводит к своего рода "принудительности", а иногда и к настоящему неврозу. В таких случаях маска неизбежно принимает на себя все недостатки низшей, недифференцированной функции. Люди этого типа, в общем, скорее малосимпатичны и часто производят обманчивое впечатление на тех, кто недостаточно искушен в психологии. Их поведению присуще нечто фальшивое и механическое. Кому-то из них "никогда не везет", другой — вечный "слон в посудной лавке", неуклюжее существо, лишенное того естественного чутья, которое должно определять подходящие формы поведения.

Нельзя сказать, чтобы такая небезопасная (поскольку грозящая психической инфляцией) привлекательность была свойственна только социально значимым титулам, почестям и другим атрибутам коллективного сознания[35]. За пределами нашего "Я" есть не только коллективное сознание, но и коллективное бессознательное, то есть наши собственные глубины, в которых таятся не менее привлекательные образы. В первом случае человек может быть "вытолкнут" в мир собственным официальным положением, тогда как во втором случае — "вытянут" из мира, то есть поглощен коллективным бессознательным. Отождествляя себя с образами, порожденными глубинами его существа, он оказывается захвачен иллюзорными представлениями о собственном величии или ничтожестве. Он воображает себя героем, спасителем человечества, мстителем, мучеником, парией и т. д. Опасность подпасть под власть этих "внутренних образов" возрастает по мере того, как маска "каменеет" и все больше идентифицируется с "Я": ведь при этом все внутренние элементы личности пребывают в подавленном, вытесненном, недифференцированном состоянии и несут в себе угрожающую динамику.

Итак, подходящая и хорошо функционирующая маска существенно важна для психического здоровья личности и совершенно необходима для того, чтобы личность могла соответствовать требованиям, предъявляемым ей окружающей средой. Подобно тому, как здоровая мягкость кожи способствует нормальному течению метаболизма под ее поверхностью, а дряблая, огрубевшая кожа нарушает правильность соматических процессов, "полнокровная" маска служит эффективным регулятором обмена между внутренним и внешним мирами, но при утрате эластичности и проницаемости становится обузой или препятствием. Длительное отождествление с маской — особенно если установка не соответствует истинному "Я" — к середине жизни непременно приводит к нарушениям, которые способны вырасти до масштабов серьезного психологического кризиса или даже психического расстройства.

[31] Psychologische Typen, S. 651; Collected Works, vol. 6, par. 801.
[32] Die Beziehungen zwischen dem Ich und dem Unbewussten, S. 64; Collected Works, vol. 7. par. 246.
[33] Ср. тонкое эссе Шопенгауэра "Von dem, was Einer ist und dem, was Einer vorstellt" ("О различии между „быть" и „казаться""), в "Афоризмах житейской мудрости" ("Aphorismen zur Lebensweisheit", II, IV).
[34] Die Beziehungen zwischen dem Ich und dem Unbewussten, S. 42; Collected Works, vol. 7, par. 230.
[35] Под "коллективным сознанием" мы понимаем совокупность традиций, условностей, обычаев, предрассудков, правил и норм коллективной жизни, сообщающую сознанию целой группы определенную направленность и позволяющую представителям группы вести хотя и осознанное, но совершенно лишенное рефлексии существование. Юнговское понятие "коллективного сознания" отчасти совпадает с фрейдовским "сверх-Я", но в отличие от последнего включает не только "интериоризированные" положительные и отрицательные императивы, действующие изнутри психической субстанции, но и те императивы, которые непрерывно поступают извне, влияя на действие и бездействие, на чувства и мысли каждого человека.