Мэрион Вудман "Страсть к совершенству. Юнгианское понимание зависимостеи"

О Ты, приемыш медленных веков, Покой - твой целомудренный жених. Твои цветы пленительней стихов. Забыт язык легенд твоих лесных. Кто это? Люди или божества? Что гонит их? Испуг? Восторг? Экстаз? О девы! Прочь бежите вы стремглав. Как разгадать, что на устах у вас? Вопль страха? Дикий возглас торжества? О чем свирель поет в тени дубрав?
Джон Ките. Ода Греческой Вазе (Перевод В. Микушевича. Сильван - бог лесов, полей и стад, покровитель сельских жителей. Темпе - долина в Фессалии, между Олимпом и Оссой.)

Эта книга о том, как отрубить голову злой ведьме. Леди Макбет, крепко-накрепко ухватившаяся за место, на котором она могла пользоваться неограниченной властью, но сумевшая хладнокровно перенести свое банкротство и потому отказавшаяся даже от собственной жизни, - эта героиня служит символом женщины, лишившейся своей фемининности, потому что преследовала цели, присущие мужчинам, которые сами являются пародией на настоящую маскулинность. И хотя в трагедии Шекспира сам Макбет лишается головы, его потерянная голова поражена заклятием злой ведьмы. Генерал Макбет и леди Макбет - это метафорические образы маскулинности и фемининности, существующие у отдельной личности или в целой культуре, и в нарушении связи между ними ясно проявляется динамика зла, когда маскулинность теряет представление о собственной реальности, а фемининность, созданная для любви, подчиняется расчетливой, хладнокровной амбиции. В общем контексте пьесы обезглавливание Шекспиром своего персонажа-злодея становится исцелением для страны.
Эта книга об обезглавливании. Она высечена из твердой скалы страсти к совершенству. Я все время сражалась с черным вороном, который сидел у меня на левом плече и каркал: «Это не очень хорошо. Ты не можешь сказать ничего нового. Ты не можешь изложить это достаточно связно». И тогда мне каждый раз приходилось прекращать улучшение то предложения, а то и целого абзаца, в то время как написана была только часть книги. К счастью, я была связана жесткими сроками, иначе никогда не вырубила бы эту книгу из скалы, в которой она была скрыта. А ворон каркал: «Все нормально». Я сопоставляла ее содержание с интересом слушателей, которым сначала читала ее фрагменты, и с одобрением моих друзей и пациентов, которые так щедро раскрыли передо мной свою душу, дав возможность появиться этой книге. Таким образом, я наметила свой курс между Сциллой и Харибдой жесткого научного подхода и увлекающей в себя бездной материала и «приземлила» свое высеченное из скалы произведение так изящно, как только возможно, избежав зависимости от собственного стремления к совершенству.
Моей натуре близка кропотливая работа с камеями. Мне нравится работать над тонкими деталями, усовершенствовать их, а затем падать от изнеможения, пока не появится следующая камея. Написать книгу - это совсем иная работа. Привнести в мир высеченную из скалы глыбу - нелегкая задача для человека, который стремится к совершенству. Когда я прочитала рукопись еще раз, некоторые ее части показались мне скучными, иные - слабо связанными с темой и существующими сами по себе, а другие -перегруженными подробностями. Я могла что-то сократить, но когда писала, мне это казалось важным - частью целого процесса, требующего беспредельного спокойствия, душераздирающих отступлений и долгого движения вперед, при котором нужно постоянно оборачиваться, чтобы смотреться в зеркало, которое находится сзади.
Мне не свойственно линейное мышление; более того, оно губит мое воображение. Ничего не происходит. Не звонят колокола; ничего не случается ЗДЕСЬ и ТЕПЕРЬ. Не представляется случая сказать ДА. Если таких моментов нет, я не живу. А раз так, то вместо того, чтобы идти к цели напрямую, я предпочитаю получать удовольствие от движения по спирали. И я прошу моего читателя расслабиться и тоже насладиться этим движением. Если вы что-то пропустите на первом витке, не стоит беспокоиться. Вы сможете наверстать это на втором, на третьем или на девятом. Это совершенно неважно. Важно другое: чтобы вы расслабились настолько, что если зазвонит ваш колокол, вы услышали этот звон и позволили ему резонировать на всех витках вашей спирали. Мир фемининности резонирует. Звон слышен везде. Если его не слышно, значит, вы не на той спирали, либо не вовремя, либо колокола нет.
Многие мои пациентки страдали от расстройств, связанных с приемом пищи, поэтому иллюстрации, особенно в первой части книги, основаны на феномене объедания и нервной анорексии. Но эти синдромы - просто особые симптомы болезни, в основном характерной для западного общества, и хотя тоскливый вид непривлекательного женского тела обостряет проблему, психология этой книги относится не только к людям, страдающим объеданием и анорексией. По существу, как только проблема веса оказывается под контролем, в сновидениях начинают появляться образы пустоты, тюремных помещений, стеклянных гробов и т.п., указывающие на сексуальные и духовные проблемы, которые являются общими для всех современных женщин. Эти проблемы обсуждаются во второй половине книги. Можно добавить, что рыдания ведьмы, скрытые за подавляющим большинством материала, могут быть очень хорошо знакомы и мужчинам тоже.
Древнегреческая версия мотива ведьмы связана с Медузой Горгоной, которая была прекраснейшей женщиной, пока не оскорбила богиню Афину (рожденную «в полном боевом снаряжении и с властным голосом» из головы Зевса после того, как он проглотил ее беременную мать — Метиду-мысль)1 (Robert Graves, The Greek Myths, vol. 1, p. 46.)
В ответ Афина превратила волосы Медузы в живых змей и сделала ее лицо столь ужасным, что любой, кто отваживался на нее взглянуть, превращался в камень. На долю героя Персея выпало убить Медузу: для этого Гермес дал ему кривой меч и крылатые сандалии, Афина -зеркальный щит, а Гадес - шлем, который делал героя невидимым. Снаряженный таким образом Персей убил Медузу и не превратился в камень, потому что смотрел не на нее, а на ее отражение в зеркальном щите. Из шеи беременной Медузы родились Пегас и Хрисаор. На обратном пути Персей освободил дочь царя Андромеду, разбив цепи, которыми она была прикована к скале и отдана в жертву морскому чудовищу. Впоследствии Персей и Андромеда стали мужем и женой.
Посмотрев на современных Афин, родившихся из головы отца, мы не обязательно увидим свободных женщин. Для многих из их уже не актуален вопрос, равны ли они с мужчинами или лучше них, когда становятся прекрасными докторами, инженерами, бизнес-консультантами. Но при этом они все равно зачастую остаются несчастными женщинами. «У меня все есть, - говорят они, - прекрасная работа, отличный дом, красивая одежда, ну и что? Что это меняет? Мне нужно гораздо больше. Я родилась, и я умерла: я никогда не жила». Часто, оставаясь наедине с самими собой, они дают волю зависимости, в которую попали: пище, алкоголю, чрезмерному вниманию к своей внешности, стремлению стать верхом совершенства и т.п. Как уже отмечалось, содержание этой книги посвящено в основном расстройствам, связанным с употреблением пищи, но я убеждена в том, что такая же проблема лежит в основе любого пристрастия и любой патологической зависимости. Эти проблемы проявляются по-разному, но у каждой женщины внутри существуют архетипические паттерны и установки, которые бессознательно влияют на ее поведение.
Один из таких паттернов проявляется в жестокой мести Афины некогда прекрасной Медузе, змеиные кудри которой извивались и шипели, испытывая постоянное возбуждение, все сильнее и сильнее желая и стремясь достичь все большего и большего. Вероятно, современные Афины утратили связь со своей Медузой, ибо тогда, на заре патриархальной эры, ее просто заточили в глубине пещеры. Наше поколение едва знает о ее существовании, но она напоминает о своем присутствии через постоянно растущее чувство неутолимой жажды чего-то достичь. Это что-то определяется индивидуальной историей человека.
Пытаться открыто сражаться с ней - значит практически всегда терпеть поражение, ибо она так жестока и в ней столько подавленной энергии, что столкновение с ней лицом к лицу вызывает леденящий страх и оцепенение, как очень жутко, но очень точно написала Маргарет Лоуренс в своей книге «Каменный Ангел». Нам следует отыскать внутри своего Персея и, экипировав его необходимыми средствами: оружием, шлемом или капюшоном, делающим его невидимым, отправить в поход за страшной головой Медузы, которая заставляет нас так мучительно страдать. Он не рискнет посмотреть Медузе в глаза - он посмотрит на ее отражение в зеркале. Как только он отрубит ей голову, освободится Пегас, крылатый конь творчества, и воин Хрисаор, обладатель золотого меча. Тогда одержавший победу герой найдет девственницу, которую должны были принести в жертву морскому чудовищу, освободит ее от цепей и сделает своей невестой.
Я полагаю, что многие из нас - и мужчины, и женщины -страдают от той или иной зависимости, ибо наша патриархальная культура придает особое значение специализации и стремлению к совершенству и поощряет их. Приученные быть лучше всех в школе, на работе, в межличностных отношениях - в каждом фрагменте и каждом эпизоде своей жизни, - мы пытаемся стать произведением искусства. Занимаясь столь тяжким трудом, чтобы достичь совершенства, мы забываем о том, что мы просто люди. С одной стороны, мы стараемся быть деятельными и дисциплинированными, как богиня Афина, с другой - нас притягивает к себе порочная подавленная энергия Медузы. Афина столь же крепко прикована к Медузе, как Медуза к Афине. Мы попадаем в плен божественных крайностей, оказавшись на территории, которая нам не принадлежит. При этом мы забываем о девушке Андромеде, прикованной к скале, которой грозит опасность стать жертвой чудовища, живущего в бессознательном. Она остается забытой в нашей культуре - «по-прежнему целомудренной невестой». Оставаясь прикованной к скале, она по-прежнему будет спокойной и целомудренной. Она останется похожей на изображение на греческой вазе, оду которой написал Ките; при всем ее страстном желании любви, она неподвижно застыла в мраморе:
В аттическую форму заключен Безмолвный многоликий мир страстей, Мужей отвага, прелесть юных жен И свежесть благодатная ветвей2 (John Keats, «Ode on a Grecian Urn», lines 27-30. (Перевод В. Микушевича).
В этой книге раскрывается душа зависимой Афины, тоска страдающей, обиженной Медузы. Книга помогает девушке перейти в столь желанное для нее состояние женщины, пока она не стала жертвой совершенства смерти. Только полюбив свою внутреннюю девушку и позволив ей открыть у себя в глубине истинную страсть, мы можем пойти на риск и открыться яростной богине, живущей в самом сердце нашей зависимости. Только через любовь мы сможем изменить ее и дать ей возможность изменить нас.
Когда моя внутренняя девушка падает духом, я ободряю ее с помощью такого дзенского коана:

Скачи на своем коне по острию меча.
Спрячься в самом пекле пламени.
Цветы фруктового дерева распустятся в огне,
И вечером взойдет солнце3.

(Thomas Merton, Zen and the Birds of Appetite, p. I.)