Эти две книги возникли из одной потребности: разработать методы, позволяющие исследовать внутренние пространства, через которые мы движемся в процессе переживания сновидений и различных телесных симптомов.

Первая книга опровергает расхожее мнение о том, что люди в ко-матозном состоянии бессознательны. Они находятся в измененном состоянии сознания и испытывают важные и значимые переживания.

Вторая книга является практическим руководством по внутренней работе с использованием техник процессуально-ориентированной психологии без помощи терапевта. Она адресована всем, кто интересуется медитацией и психотерапией.

Главный редактор и издатель серии Л. М. Кроль

Научный консультант серии Е.Л. Михайлова

c 2000, Независимая фирма "Класс", издание, оформление

c 2000, Издательство Трансперсонального института

c 2000, В.В. Самойлов, перевод на русский язык

c 2000, В.Э. Королев, обложка

Предисловие к русскому изданию

Я чрезвычайно рад тому, что Владимир Майков представляет русской аудитории мои книги по процессуальной работе, посвященные внутренней работе со сновидящим телом и работе с коматозными состояниями. Эти книги возникли из одной потребности: разработать методы, позволяющие исследовать глубины поразительных пространств, через которые мы продвигаемся в процессе сновидения.

"Внутренняя работа со сновидящим телом" предназначена для использования в той или иной степени независимо от терапевта. В книге разрабатываются методы, которые в огромной степени зависят от тех усилий, внимания и сосредоточения, которые мы посвящаем своей внутренней жизни. Как бы то ни было, эта внутренняя работа приносит нам понимание не только самих себя, но также и всех остальных. В конце концов, все люди проходят через измененные состояния сознания и все они пытаются следовать за своими переживаниями по мере того, как они проявляются в звуке, движении, посредством фантазии, во взаимоотношениях и в мире.

Те, кто проделал внутреннюю работу со сновидящим телом, не только имеют лучший доступ к своей внутренней жизни, но, похоже, им легче иметь дело со своим настроением и с измененными состояниями сознания. Более того, создается впечатление, что эти люди проходят через коматозные состояния и моменты, близкие к смерти, с большей легкостью, нежели другие.

Продолжительность времени, которое мы проводим в тяжелых измененных состояниях сознания - в особенности когда мы тяжело больны или стоим на пороге смерти, - сильно зависит от нашей способности иметь дело с внутренними переживаниями, через которые мы проходим в эти моменты. Нет сомнения, что чем больше мы преуспели во внутренней работе в качестве помощников, тем успешней мы можем поддержать других, когда они проходят через коматозные процессы.

Я был несказанно удивлен тем, какой огромный интерес существует в мире по отношению к работе с комой, если судить по той возбужденной атмосфере вокруг комы, которая наблюдается в средствах массовой информации в США, Европе и Японии. В этот самый момент тысячи, может быть, миллионы людей по всему миру живут в замкнутых коматозных состояниях. Нет сомнения, что если они сами или те, кто им помогает, узнают больше о внутренней работе и о работе с комой, жизнь для каждого из них наверняка станет ценнее, богаче и, возможно, легче.

Пусть российские читатели получат удовольствие и воспримут все, что они сочтут для себя ценным, из процессуально ориентированной работы и работы с комой, которые сочетают в себе фантазию, движение, бережное прикосновение и взаимоотношения.

Введение

Почему у меня такое чувство, что я безотлагательно должен написать эту книгу? Может быть, потому, что я отстаиваю новую этику, сражаюсь за расширение современного медицинского представления о смерти мозга? Или мне необходимо изучать предсмертные переживания, чтобы обнаружить собственную вечную сущность?

Написание этой книги с самого начала было для меня эмоциональной необходимостью. Даже редактируя эту работу, месяцы спустя после завершения рукописи, я снова ощущаю ту же безотлагательность, что изначально воодушевила меня на этот труд. Я сел за стол и писал, не отрываясь, несколько дней после того, как стал свидетелем поразительного пробуждения Питера, его выхода из глубокой комы - события, описанного в первой части этой книги. Несколько месяцев спустя умерли мои родители, оба в течение считанных дней. Моя мама, умирая, пробудилась qt комы в последние мгновения жизни. Отец умер сразу после того, как сказал мне, что хочет быть с ней вместе.

Я глубоко благодарен Сэнди за то, что она попросила меня помочь Питеру справиться с его последними переживаниями, за возможность ознакомиться с его записями сновидений, частично вошедших в эту книгу. Питер и Сэнди вдохновили меня на эту книгу.

Эми Минделл вносила свою лепту на каждой стадии этой рукописи - от поддержки в ту ночь, когда Питер пробудился, до помощи в окончательном редактировании. Спасибо также Перл и Карлу Минделлам, Урси Джин, Барбаре Крочи, Дону Менкену и Нэнси Женофф за ценные предложения и критические замечания. Редактирование, выполненное Джули Даймонд, было исключительно полезным.

Различные авторы учили меня пониманию смерти и умирания. Во-первых и прежде всего, я хочу поблагодарить Элизабет Кюблер-Росс за то, что она сделала изучение умирания темой, приемлемой для общества. Без ее работы и ее горячей поддержки я бы еще долго сомневался, писать ли мне эту книгу. Спасибо Мари-Луизе фон Франц (1986) за межкультурную корреляцию теорий "загробной жизни", которая сделала мои теории сновидящего тела более непротиворечивыми. Сэндол Стоддард (1978) изобличил равнодушие системы медицинской помощи и продемонстрировал гуманные способы общения с умирающими. Гленн Маллин (1974), Фредерик Холк (1978) и другие великолепно описали различные откровения восточных традиций относительно смерти.

Раймонд Моуди (1976) исследовал "внетелесные переживания", случающиеся при клинической смерти, заложив фундамент моей концепции мифического тела. Буддистская медитативная практика Стивена Левина (1984) с умирающими людьми - это первая ступень работы с комой в контексте сновидящего тела. Станислав Гроф и Джоан Хэлифакс (1978) углубили изучение переживаний смерти, показав взаимоотношения между действием ЛСД и умиранием. Огромное спасибо им всем за то, что они открыли путь на эту в высшей степени загадочную территорию.

Часть I. Ключь к жизни

1. Большой корабль

В этой книге описана телесная работа и работа со сновидениями применительно к умирающим, и в ней представлены методы, которые проливают свет на непостижимое возникновение коматозных состояний и их предназначение. Я использую стенографические отчеты общения с пациентами, теоретические обсуждения и практические упражнения.

Одна из моих задач - ознакомить читателя с широким спектром необычных событий, которые происходят с каждым из нас на пороге смерти. Знание об этих событиях поможет по-новому оценить завершение жизни, обогатит нас, сделав эти измененные состояния более естественной частью нашей повседневной жизни. Каждый, кто интересуется смертью и умиранием, равно как и другими измененными состояниями сознания, найдет здесь советы о том, как трансформировать боль, омраченность и тайну смерти в значимые переживания.

Эта работа заставляет усомниться в том, что комы - это бессознательные состояния, в которые нет доступа, и что те, кто долго пребывает в этих вегетативных состояниях, являются - или должны считаться - мертвыми. Я надеюсь показать, что подобные утверждения являются неоправданными, поскольку они основываются на нашей ограниченной способности общаться с людьми в коматозном состоянии. Я описываю свою работу с предсмертными состояниями и экстремальными переживаниями, к которым она нередко приводит. Эта работа, использующая методы процессуально ориентированной психологии, заставляет нас относиться к последним этапам жизни с интересом, оптимизмом и даже воодушевлением. Процессуально ориентированная психология - это широкий феноменологический подход к людям, основанный на их вербальных и невербальных сигналах и состояниях сознания. В настоящее время представляется возможным и важным работать с коматозными состояниями - то есть работать с нередко едва уловимыми сообщениями, которые они нам могут посылать, - потому что они содержат поистине бесценную информацию для умирающего человека и его семьи¹. Если не усиливать и не расшифровывать эти переживания, то мы так и останемся в недоумении и смущении перед бурными завершающими этапами нашей жизни.

Все те, с кем я работал, пока они находились в коматозном состоянии, с готовностью отзывались на процессуально ориентированный способ общения, описанный в главе 8. Нам необходимо научиться этой форме коммуникации, которая дает возможность по достоинству оценивать и понимать самые слабые сигналы, мельчайшие намеки, исходящие из наших глубин, передающие наши радости. Если нам удается установить контакт с людьми, пребывающими в сильно измененных состояниях, жизнь после смерти раскрывается перед нами как безвременная вечная реальность, пытающаяся проявить себя в настоящем.

Я надеюсь, что обучение тому, как обеспечивать человеку, находящемуся в коматозном состоянии, доступ к его собственным глубинам и коммуникативным способностям, станет вкладом в новую "этику Танатоса"² - этику, способную предоставить индивиду возможность ясного и осознанного выбора в решении вопроса жизни и смерти, тем самым превращая официальную полемику о жизни и смерти в достояние истории.

Процессуальная работа

Мой особый подход основан на процессуально ориентированной психологии³. Читатели, которые интересуются методами работы со сновидениями и работы над телом в состояниях на грани смерти, могут эффективно пользоваться этой книгой, если они знакомы с основами процессуальной работы. Там, где это возможно, я начинаю с самых азов.

Хотя работа с умирающими составляла довольно значительную часть моей повседневной практики за последние 25 лет, я до сих пор не писал о переживаниях на грани смерти. Честно говоря, я колебался, прежде чем решился рассказать о переживаниях умирающих, из-за необычного характера этой работы.

Серия событий, упомянутых в этой книге, заставила меня заняться этим исследованием. Сейчас я представляю его как новое направление в психотерапии и в изучении смерти, а не как окончательный вывод о природе комы. Приведенные здесь описания случаев показывают, что люди в коме не обязательно страдают от боли; они не просто нечто растительное с пораженным мозгом, нуждающееся в кислороде и страдающее от лимбической симптоматики, вызванной эндорфинами или подобными веществами. Они также не являются просто машинами, чья центральная нервная система, возбужденная чрезвычайными физическими состояниями, плодит бессистемные галлюцинации и видения. Наоборот, они - бодрствующие человеческие существа, проходящие очередной значимый этап процесса собственной индивидуации.

Фактически люди в коме напоминают мифических героев. Сказители всего мира издавна зачаровывали нас историями о шамане, короле и герое - персонажах, которые, выходя за пределы реальности, ищут информацию в неизведанных областях бытия, чтобы вернуться с божественным посланием для нас всех.

Предсмертные помрачения сознания и коматозные состояния, с которыми мне доводилось работать, часто порождают символы этих мистических путешествий в другие миры. Многие из таких пациентов поднимаются к высотам и погружаются в глубины, чтобы в той или иной степени достичь экстаза, пророческого озарения и самопознания.

Я предпринимал это исследование не для того, чтобы доказать наличие таких явлений, а обнаруживал их попутно. Каждый читатель должен будет делать собственные выводы из этого эмпирического материала. Я не заинтересован ни в доказательстве, ни в ниспровержении религиозных или официальных взглядов на мораль. Скорее, я просто сосредоточиваюсь на следовании человеческой природе и помогаю самому себе и другим понять, кто мы такие вне зависимости от того, какие следствия это может иметь.

Вечный религиозный опыт, который всегда приписывали жизни после смерти, безусловно, можно пережить в этой жизни. Умирающие помогли мне полюбить этот мир, осознать неограниченный потенциал его смысла и глубины. Как физик я уже был знаком с теоретической относительностью нашего мира. Теперь применение процессуальной работы заставляет теоретическую физику выглядеть подобно сбывшемуся сну. Пространство, время и локальность бледнеют перед красочным переплетением жизни, проживаемой до ее полного завершения.

Питер и Сэнди - это вымышленные имена двух совершенно реальных людей, которые будут главными персонажами первого раздела этой книги. Питер, мужчина средних лет, умиравший от лейкемии, во всей полноте переживал сновидения, фантазии, симптомы и проблемы взаимоотношений вплоть до последних дней и минут своей жизни. Потрясающая история пробуждения, случившаяся в последние часы жизни Питера, сообщает нам, что мы продолжаем расти вне зависимости от того, истекло или нет время нашего физического тела.

Во второй части книги я описываю теорию измененных состояний и даю практические советы неспециалистам и профессионалам по работе в условиях комы. На последних страницах я бьюсь над вечными вопросами о жизни, смерти и жизни после смерти.

Мужество Сэнди, переживания Питера и помощь Эми - все это заставило меня отказаться от моей прежней выжидательной позиции в отношении описания моего опыта работы с умирающими. Вплоть до недавнего времени я был слишком потрясен, поражен, тронут и ошарашен завершающими процессами жизни, чтобы писать о них, не опасаясь сомнительных реакций. Насколько мне известно, внезапное пробуждение от комы никем до этого описано не было. С умирающими пациентами я работал всегда один, но теперь, чтобы начать писать, мне нужно было присутствие Эми, Сэнди и Элен, подруги Сэнди.

Наш интерес к смерти

Почему мы именно сейчас открываемся переживаниям, испытываемым в экстремальных состояниях? По мере того как возникают новые психологические методы развития осознавания, многие люди разочаровываются в той концепции реальности, где нет места видениям и экстатическим состояниям. Таким образом, переживания у порога смерти могут представлять для нас интерес, потому что в них мы надеемся найти конкретное подтверждение нашим трансперсональным сновидениям.

Сегодняшнее общество в большей степени заинтересовано в заботе о собственном здоровье и в меньшей степени готово передать всю ответственность за жизнь и здоровье медицинскому сообществу. Мы, конечно, радуемся успехам медицины, которая продлевает и обогащает нашу жизнь, но нас настораживает ее научный подход, который рассматривает человека как биомеханическую сущность, чье психическое поведение, особенно на пороге смерти, обусловливается метаболическими и структурными патологиями. И в то же время многие все еще думают о себе как о машине и верят в то, что, если машина необратимо повреждена, человеку пришел конец.

И еще. Может быть, общественный интерес к умиранию говорит о том, что человечество стоит на перепутье, что настал переходный период, когда старые верования умирают? Не стоим ли мы на пороге периода переориентации и поиска нового мировоззрения? Если это так, то нам безусловно пойдет на пользу присмотреться к переживаниям смерти.

Определенные культурные табу все еще сдерживают наш интерес к умиранию. Некоторые люди избегают упоминать о смерти из-за мощных переживаний, которые ждут нас на ее пороге. Для других иметь дело с этим предметом слишком болезненно и печально. А для большинства из нас, вне зависимости от наших верований, вечная угроза потери наших любимых и конфронтация с собственной моралью являются достаточными причинами, чтобы избегать этой темы.

Тем не менее мне кажется, что процессуальная работа способна помочь нам взглянуть в лицо страху смерти и умирания, поскольку сама работа часто приносит облегчение. На самом деле эта работа может быть не только поучительной, но и забавной. Смерть может стать для любого человека замечательным временем обучения. Нравы и законы социальной жизни бледнеют перед комами и трансами, а чистое влечение к самопознанию усиливается. В предсмертном состоянии люди, как никогда, готовы жить полной жизнью. Некоторые на самом деле возвращаются в жизнь из глубины, казалось бы, терминальной комы. Даже те, кто всегда противился психологическим и религиозным учениям, на пороге смерти бывают очарованы внутренними процессами, происходящими в них самих.

Комы и пробуждения

За исключением пациентов с серьезным структурным поражением мозга, все люди, находящиеся в состоянии комы, которых мне довелось наблюдать, пробуждались и рассказывали о своих мощных переживаниях. Даже пациенты с обширным травматическим поражением мозга положительно реагировали на процессуальную работу с невербальными сигналами, в то время как люди без серьезных поражений мозга пробуждались и завершали свои неоконченные обучение и любовь. Некоторые умирали, другие же на пороге смерти вставали с кровати, выписывались из больницы и возвращались к жизни. Большинство из них полностью переосмысливали свои представления о жизни и смерти, а один человек отправился в круиз на Багамы. Позвольте мне рассказать его историю.

Джон, мужчина лет восьмидесяти, казалось, застрял на краю жизни, не будучи способным умереть. На протяжении шести месяцев он то погружался в полукоматозные состояния, то выходил из них, а в промежутках стонал и вопил. Когда я увидел его, он лежал на больничной койке, стонал и выкрикивал нечто совершенно неразборчивое. Он беспокоил других пациентов и медсестер. Хотя я работал с пациентом в другой палате, сестры упросили меня пойти и осмотреть его, надеясь, что я, быть может, его успокою.

Войдя в палату, я увидел старого негра, лежащего в луже пота и громко стонущего. Я пошутил: "Эй! Никто в округе глаз сомкнуть не может! Уж слишком ты шумишь". Джон, казалось, не слышал меня и продолжал стонать.

Я решил последовать за его звуками. "Ох-ох! У-ух! Ой-ой-ой!" - стонал я вместе с ним, подражая звуку его дыхания. Я слегка пожимал его руку, следуя ритму его дыхания и сердцебиения.

Примерно через 20 минут его приглушенные крики стали превращаться в различимые слова. Джон, который целыми днями не говорил никому ни слова, который за шесть месяцев не произнес ни одной законченной фразы, теперь сказал: "Да-а. Ух ты! Нет... ох..."

(Следующий диалог был записан на магнитофон)

Арни (добавляя фразу к его словам): Ух ты! Да, невероятно!

Джон (медленно, поначалу рассеянно): Да, ты... ты... знаешь...

Арни: Я... да.

Джон: Ш-ш-ш... Да-а. Б... ба... бабабаллшо-о-ой, бо-о-ольшой к-к-орррррррабль.

Арни: Кор-р-р-а-а-а-а-бль... Да-а. Он больше, чем я думал, этот корабль. -

Джон: Да-а, бо-о-о-о-льшой корабль... идет... за Джоном!!!

Арни: Ух ты, ух ты... И ты на него сядешь?

Джон (вопя изо всей силы): Нет, парень - только не я!! Я не сажусь на этот корабль.

Арни: А почему бы и не сесть?

Джон (долгая пауза; кашляя и сипя): Этот корабль идет... в... отпуск! Я-то не иду. Мне завтра в восемь утра вставать и идти на работу!

Арни: Мне тоже. Мне тоже... Но сделай мне одолжение, большое одолжение (Следуя направлению движения глаз Джона), подними свои глаза у себя в голове и хорошенько взгляни на корабль.

(Джон стал вглядываться и закатил глаза кверху.)

Арни: Вглядись, а потом скажи мне, кто ведет корабль.

Джон: Гмммм, кто... гмммм. (Глядя вверх; показываются белки его глаз.) Ох! Ух ты!! Ух ты... Там ангелы, на этом корабле, ведут его.

Арни: Ангелы?

Я был взволнован и подумал про себя, что это переживание нужно завершить, то есть ему надо войти в него еще глубже, чтобы оно смогло ему пригодиться.

Арни: Загляни в котельное отделение. Кто там?

Джон (смотря вниз, опуская голову вниз): Гммммм. Ой! Ух ты! Гммм... Там внизу... ангелы... тоже. Нет... Да. (Хотя Джон ограничен своим физическим состоянием, он начинает возбужденно кричать.) Эй!.. Э-э-э-й!.. Э-э-э-й!.. Ангелы ведут этот корабль!!

Арни: Ангелы! У-у-х-ты! Пожалуйста, сделай мне одолжение, сделаешь? Подойди поближе и выясни просто, сколько стоит попасть на этот корабль.

Джон: Гммм... (оглядываясь по сторонам) гммм, да, да. Это... нет... да-а... это... ну... это нисколько не стоит. Но... ль.

Арни: Ну и что ты думаешь об этом? Это бесплатное путешествие.

Джон: Интересно. Ну и ну!

Арни: А ты хоть раз был в отпуске?

Джон: Не-а. Только не я.

Арни: Слушай, парень, у тебя никогда не было отпуска. Ты - рабочий человек. Тебе надо подумать о маленьком путешествии. Если тебе там не понравится, вернешься назад. Если тебе понравится, обдумай его. Если хочешь, отправляйся. Если захочешь, возвращайся, а нет - так плыви дальше. Ты теперь можешь принимать все решения сам. Если поедешь в отпуск и побудешь там - хорошо! Если останешься здесь - замечательно! Если поедешь, мне бы хотелось как-нибудь с тобой там встретиться.

Джон: Да. Да. Отпуск, на Багамы, Ба... га... мы... Да. Гмммммм... никакой работы.

Джон затих, закрыл глаза и стал засыпать. Он перестал вскрикивать. Я вернулся к своему пациенту и примерно через полчаса снова навестил Джона, чтобы справиться о его состоянии. Около его койки стояла сиделка. Она сказала, что Джон только что скончался. Я был и огорчен, и счастлив одновременно. Старик решил уйти в отпуск. И хотя мне хотелось бы узнать его получше, но по крайней мере я попытался помочь ему смягчить требования этики рабочего и отправиться в путешествие на Багамы. Ему требовался перерыв в работе. Он застрял на краю жизни, потому что его мучил вопрос: может он уйти в отпуск или нет? Он застрял еще и потому, что окружающие испытывали трудности в общении с воем и криками его коматозного состояния.

Для самого Джона его коматозное состояние, возможно, выражалось следующим утверждением: "У меня противоречие. Здесь нет никого, кто мог бы помочь мне разрешить его, поэтому я поступлю наилучшим образом, уйдя внутрь себя и наблюдая этот корабль. Поскольку я не привык работать с видениями, я могу только возбужденно кричать о том, что я вижу".

Сегодня, как никогда прежде, потребности умирающих удовлетворяются в хосписах, больницах и частных домах любовью и уходом, психологическим пониманием, молчаливой медитацией и молитвой. И все же самые глубинные чувства умирающих - например, конфликт Джона, касающийся отпуска, - оказываются вне нашего внимания. Все мы, связанные с умирающими, делаем все, что в наших силах, однако пока мы находимся на начальных этапах этой работы. Необходимо еще многое узнать об' умирании, о чем мы можем судить по тому разочарованию, которое мы испытываем, осознавая свою неспособность установить связь с умирающим. Мы неверно предполагаем, что они недосягаемы для нас, что они покидают свои тела и что сочувствие, медитация и любовь - это все, что мы можем им предложить. Все это необходимо, но не достаточно.

Большинство умирающих нуждаются в помощи для того, чтобы в полной мере пережить важнейшие события, которые пытаются с ними произойти. Без такой поддержки измененные состояния приводят нас в замешательство и озадачивают. Мы неверно интерпретируем сигналы измененного состояния, принимая их за знаки боли, воздействия лекарств или болезни. В то время как умирающие, безмолвные и одинокие, ищут ответа на важнейшие жизненные вопросы, мы не понимаем их и воображаем, что они мирно отбывают в мир иной.

2. Переправа

Психотерапевтическая работа с пациентом на ранних стадиях тяжелого заболевания принципиально мало отличается от работы в другие периоды жизни. Однако тягостная близость смерти придает работе большую интенсивность. На ранних стадиях тяжелого заболевания задача пациента, как правило, заключается в избавлении от проблемы. Некоторые из тех, кто приходит ко мне, начинают интересоваться раскрытием переживаний, проявляющихся в симптомах болезни. Интеграция этих психологических факторов часто облегчает тяжесть симптомов. Таким образом, для начальной стадии работы характерен конфликт между сознательным поведением в настоящем и новыми аспектами личности, которые появляются в сновидениях и симптомах1. Я часто наблюдал, как люди, прежде неспособные на значительные изменения, в последние моменты жизни внезапно осуществляли квантовый скачок в направлении целостности.

А теперь давайте познакомимся с Питером и Сэнди и рассмотрим некоторые подробности работы с Питером в течение трех последних недель его жизни.

Питер

В конце года я был в отпуске, пытаясь укрыться от сутолоки городской жизни в Альпах. Телефонный звонок разорвал тишину темного альпийского вечера. Расстроенный голос на другом конце линии произнес: "Один из моих родственников умирает от лейкемии, и мы просим вас о помощи! Нам сказали, что ему осталось жить один или два дня".

Звонила свояченица Питера. Я ответил, что, если Питер действительно хочет жить и работать с нами и если это действительно то, что нужно, природа поможет ему дождаться нас, пока мы не сможем встретиться с ним в больнице. Двумя неделями позже мы

впервые встретились в одной из больниц Цюриха. Присутствовали Питер, его жена Сэнди и моя жена Эми. Эми согласилась помочь мне в работе над взаимоотношениями и взять на себя часть эмоциональной нагрузки, которую, как мы чувствовали, нам придется испытать.

Прежде чем мы вошли в палату, Сэнди рассказала нам, что Питер никогда не проявлял ни малейшего интереса к психологии. Он недолюбливал религию. И только после последнего, почти фатального обострения лейкемии он с некоторым интересом разговаривал о своих чувствах. Когда мы вошли, я был рад найти Питера в явно хорошем настроении, спокойно лежащим в кровати. Во время нашей беседы в ответ на мои реплики он иногда двигал ногами. Интеллигентный мужчина средних лет, интроверт, он был пепельного цвета и выглядел физически истощенным.

После того как церемония знакомства была завершена, я спросил Питера, хочется ли ему еще что-либо совершить в этой жизни. Я искал эту особую точку, эту растущую кромку, где мы все работаем. Мне было интересно, сумеет ли он распознать эту точку. Эта точка - край (см. Словарь), место, где мы застреваем, не в состоянии двигаться дальше. На краю своего развития мы поворачиваем назад и заболеваем, становимся бессознательными или сходим с ума. Это точка, которую мы не можем пройти, точка, где мы впадаем в депрессию и теряем надежду.

Питер не раздумывая ответил, что, если бы он смог, он бы привел в Порядок свои взаимоотношения с Сэнди. Уже в течение некоторого времени между ними не было эмоциональной взаимосвязи. В конце вводного сеанса я предложил Сэнди и Питеру, чтобы одной из наших задач стала работа над их браком. Я рекомендовал, чтобы, несмотря на ослабленное физическое состояние Питера, мы все вместе занялись некоторым видом работы над взаимоотношениями. Я предложил, что, перед тем как мы снова встретимся вчетвером, я навещу Питера один, а Сэнди тем временем могла бы встретиться с Эми. Я чувствовал, что моя основная задача - сосредоточиться на его внутренних процессах и на его болезни; вторая задача - поработать с проблемами их взаимоотношений и понять, как они связаны, если вообще связаны, с его симптомами. Эми и я надеялись, что в результате работы с ними обоими вместе и по отдельности их индивидуальные изменения позволят им преобразиться как семейной паре.

Домашняя обстановка

Сэнди оказалась очень умной, отважной и творческой женщиной, она была готова испробовать все, что могло бы помочь ее семье и ей самой. Вот что рассказывает Эми о своей работе с Сэнди:

"Когда я приезжала в их дом, я играла с детьми, в то время как Сэнди была занята невероятным числом домашних забот, связанных с необходимостью совмещать домашнее хозяйство с посещением больницы. Их квартира выглядела опрятной и яркой, кругом множество детских рисунков и игрушек. Везде лежали книги и пластинки, что свидетельствовало о наличии в семье разносторонних интересов.

Старший из детей очень радовался новому железнодорожному конструктору. Сэнди попросила детей говорить помедленней, поскольку я довольно плохо владела швейцарским диалектом немецкого. Старшего заинтересовали мои дешевые часики. Он думал, что я богата, и спрятал часики в другой комнате. Он и средний ребенок затеяли со мной шутливое сражение, но тут вошла Сэнди. Она была огорчена, потому что дети разбросали одежду, сложенную на кровати. Старший рассказал мне, что у него под кроватью спит черт. Про себя я подумала, что изменения в этой семье вполне могут быть направлены в сторону ослабления порядка и усиления элемента чертовщины".

Эми рассказывала мне, что Сэнди говорила о том, насколько жизнь стала труднее с тех пор, как Питер заболел. Она была и опечалена, и сердита на Питера за то, что он не обратился к терапевту раньше. Она сказала, что, когда они ссорились, Питер обычно уходил в свою комнату, играл на гитаре, а потом выходил и спокойно обсуждал их проблемы. Создавалось впечатление, что они оба немного стеснялись эмоциональных проявлений. Сэнди сказала, что темперамент ее старшего мальчика иногда несовместим с ее собственным. Младший из детей, по ее словам, сидит во главе обеденного стола, а спит в детской кроватке в их спальне. Выяснилось, что для семьи была характерна установка на то, чтобы быть любящими, в то время как необузданные и нежные эмоции или выражения Чувств были где-то спрятаны и ждали своего проявления.

Когда Эми спросила Сэнди, чего бы ей хотелось в жизни, она, как и Питер, ответила, что хочет проработать вопросы их взаимоотношений и обрести любовь, которая, как она чувствовала, в них таилась. Она говорила о Питере с любовью, ее глаза сияли; Сэнди показала Эми фотографии, на которых он был запечатлен играющим с детьми, и сказала, что никогда не смогла бы быть такой чувствительной и раскованной, как удавалось ему. То, что и она, и Питер имели общей целью работу над своими взаимоотношениями, было хорошим знаком.

Эми рассказывала, что после третьего сеанса, когда Питер начал проявлять потребность в большей чувствительности, Сэнди впала в депрессию, потому что она никогда не училась выражать свои самые нежные чувства. Казалось, она этого стесняется. Фактически в то время для нее было нетипичым проявление своих нежных чувств. Ей явно было предопределено пользоваться своей силой. Эми поддерживала ее в желании соединять силу с мужеством, когда она доводила до медицинского персонала свои собственные идеи по поводу того, как следует лечить ее мужа. В тот момент ей нужно было сражаться, а не чувствовать.

Первый сеанс с Питером

Во время первого сеанса, в котором участвовали только я и Питер, я попросил его без стеснения рассказать о себе все, что он считал важным. Когда он сообщил, что ему не снятся сны, я ответил, что его сны нужны мне, чтобы проверять, на правильном ли мы пути, поскольку я не доверяю своим собственным предположениям. Я сказал, что надеюсь на то, что сегодня ночью он увидит сон и это поможет нам обоим. В последующие дни Питер стал исправным сновидцем.

Он очень заинтересованно рассказывал мне о себе и как-то поделился, что он очень влюбчивый мужчина. Те женщины, которые встречались ему до недавнего времени, были склонны к стеснительности во взаимоотношениях. Он сказал, что нуждается в более нежном и тонком чувственном контакте с Сэнди и если такой контакт не установится, он будет подумывать о расставании.

Я рассказал ему, что многие умирающие люди из тех, кого я встречал, использовали свою смерть в качестве средства, избавляющего от сложных ситуаций, хотя могут существовать и другие пути разрешения проблем взаимоотношений. Когда наш первый сеанс подошел к концу, я похвалил его за столь откровенный разговор и настоятельно призвал к тому, чтобы он рассказал Сэнди о некоторых из своих потребностей в чувстве, хоть это и не было принято у них в прошлом - говорить о таких вещах прямо. В тот вечер, когда Сэнди пришла в больницу, он поделился с ней своим желанием большей нежности и романтики. Позже он рассказал мне, что сначала она рассердилась, а потом расстроилась, потому что раньше он никогда не говорил об этом. Я представил себе, что она должна была рассердиться, поскольку он, вероятно, использовал свои неудовлетворенные потребности в качестве оружия, чтобы вызвать у нее чувство вины за то, что она ими пренебрегала. Питер рассказал, что Сэнди противилась его просьбам, заявляя, что, по ее мнению, все это уже слишком поздно; она не уверена, что знает, как дать ему то, что он хочет. Эта их встреча вызвала серию сновидений, о которых он мне поведал во время нашего второго сеанса.

Первые сновидения

В дневнике Питера я прочитал:

"Контакт с Арни разблокировал меня. Сейчас я очарован своими снами, они положительно поддерживают мою волю к жизни".

Затем он описывает мне следующее сновидение:

"Я взбираюсь на несущую опору моста. Дует страшный ветер (объясняя эту часть сна, он размахивает руками взад и вперед, изображая вибрирующую опору), который слегка разворотил мост. Инженеры и рабочие пытаются снова собрать его по кусочкам. Мне удается добраться снизу от реки до настила моста. Я переправляюсь через мост и оказываюсь сидящим в полной безопасности на другой стороне".

Во сне он видел себя на другой стороне ущелья, а потом - мост, спешно приводимый в свое изначальное состояние.

Питер ринулся в терапию, как рыба в воду. Поскольку он описал мне сновидение, он хотел знать все о нем, а также о своих телесных переживаниях. Он спросил, почему его ноги сейчас так сильно дергаются. В тот момент, по некоторым причинам, я не мог решиться на работу с его телом и сосредоточился на его интересе к сновидению, объяснив ему, что телесные переживания могут подождать и что в его снах мы наверняка найдем ту же информацию.

Я спросил, что он подумал в связи с разрушением моста. Он рассказал мне, что в швейцарской армии солдатам не разрешается маршировать по мосту в ногу (Gleichschritt), потому что возникающий ритм может совпасть с естественной частотой вибраций моста и его разнесет на кусочки. Питер добавил, что иногда мощные порывы ветра и ураганы разрушают мосты. Упоминание об армии побудило его заявить, что он всегда был склонен вести себя самым стандартным образом. Он был добропорядочным гражданином и привык каждый вечер после работы возвращаться домой, а по утрам рано вставать, был благопристойным и доброжелательным человеком и поддерживал неизменный ритм жизни. Он подчинялся дисциплине, напоминающей армейскую.

Я сказал ему, что эта его правильность могла препятствовать способности изменяться и продвигаться к новому. Он засмеялся и согласился с этим. В нем всегда было много от пай-мальчика.

Я упомянул, что смерть всегда представляется в виде моста на ту сторону, в иной мир. Я предположил, что иной мир - это такое место, где человек может прожить все то, что невозможно в этой жизни. Питер взволнованно согласился с этим. "Я, должно быть, уже на той стороне, - сказал он, - потому что я никогда бы не поверил, что смогу поделиться с Сэнди своими самыми интимными чувствами, как я это сделал прошлой ночью!"

"Поздравляю, - сказал я. - Вы переправились через свой первый мост".

Работа с телом

Я спросил Питера, откуда он знает, что у него лейкемия. Он ответил, что не может чувствовать ее напрямую в своем теле. Его единственный симптом - утомление. Он пожаловался на легкую дрожь, объясняя ее приступом гриппа. Рассказывая мне про дрожь, он тряс руками так же, как он это делал, описывая ветер, который сдувает мост. Я поощрил его продолжать эти движения, и он еще несколько минут очень убедительно трясся. Внезапно он остановился и спросил, не от страха ли он трясется. "Страха чего?" - спросил я. Страха умереть и страха подступающих новых эмоций, которых он доселе не испытывал, отвечал он. Он боялся своих потребностей, своей ярости и страха. И все же, будучи напуганным, он хотел развивать свои чувства. Я пообещал, что помогу ему навести мост к изменению и выдержать бурю. Тогда он спросил меня, каким образом я это сделаю.

Арни: А теперь потрясись еще немного.

Питер (непроизвольно трясясь): Ой, я стал какой-то шаткий.

Арни: И?

Питер: Я умру?

Арни (шутливо): Питер, я даю тебе гарантию, что ты умрешь. Чего ждать-то? Как насчет того, чтобы умереть прямо сейчас?

Питер: Что?

Арни: Притворись, что умираешь. Просто притворись.

Питер: О'кей.

Питер перестал трястись и закрыл глаза, казалось, он отдыхал. Мгновение спустя он снова открыл глаза и заговорил со мной.

Питер: Что-то остановилось. Я прикасаюсь к покою. Я чувствую, что ты мне очень близок.

Он застенчиво протянул мне руку, мы пожали друг другу руки.

Арни (нежно): Поздравляю, ты снова прошел по мосту, на этот раз к своим чувствам. Было страшно, но ты сделал это. Та сторона, должно быть, сейчас здесь.

Питер: Мне она нравится.

Семейный сеанс

Несколько дней спустя у нас была вторая семейная встреча. Мы были там вместе с Эми. Питер лежал на больничной койке, а Сэнди сидела рядом на стуле. Сэнди и Питер говорили друг о друге, сидя лицом ко мне. Я попросил Питера отметить разницу между тем, как он чувствует себя, глядя в мою сторону, что он до сих пор делал, и тем, как он смотрит на Сэнди. Неуверенно повернувшись в ее сторону, он сказал, что, если их проблемы не разрешатся, он намерен расстаться с ней. Я спросил, не было ли то, что он смотрел в мою, а не в ее сторону, косвенным способом избегать таких сильных заявлений.

Прежде чем он успел ответить, среагировала Сэнди, уткнувшись взглядом в пол. Она стала теребить свои шнурки, она смущенно разглядывала свои ногти. Я подошел к ней, взял ее руку в свою и сказал, что мне нравится, как она смотрит на свои ногти.

Она отвечала, что в детстве всегда кусала их. Я спросил, сколько ей было лет, когда она грызла ногти. "Двенадцать", - ответила она.

"А почему бы не попробовать побыть двенадцатилетней девочкой сейчас?" - посоветовал я, надеясь, что ее телесные реакции на угрозу расставания со стороны Питера станут осознаваемыми. Она склонила голову на одну сторону и кокетливо улыбнулась. Питер нежно улыбнулся и сказал: "Вот именно то, за что я тебя люблю". Сэнди рассердилась и сказала, что не хочет, чтобы ее считали всего лишь ребенком.

"Ладно, - сказал я. - Вы не хотите быть человеком, который отвечает на подобный ультиматум, превращаясь в ребенка и выпрашивая себе немного любви. Как же вы будете справляться с этой ситуацией? Как бы вы хотели реагировать и кем вы хотите, чтобы вас считали?"

"Женщиной с собственным разумом и сердцем!" - отвечала Сэнди.

"Хорошо, - сказал я. - И как эта женщина реагирует на Питера?" Сэнди расплакалась и пожаловалась, что ей больно. Некоторое время мы все сидели молча, переживая конфликт между ними.

Затем Сэнди парировала его ультиматум, заявив, что ей не нравится его хобби - покупка спортивных автомобилей, потому что это наносит вред окружающей среде. Когда он в ответ промолчал, в ней, казалось, что-то изменилось. Она понизила голос и призналась ему в том, насколько на самом деле значимы для нее его потребности. Она сказала, что теперь ценит его интересы. К концу сеанса оба они очень близко подошли к своим чувствам.

Питеру было явно неловко ставить Сэнди лицом к лицу со своим несчастьем. Когда он преодолел край своей стеснительности и стал угрожать ей, она заколебалась, потом преодолела свой край и стала злой и обиженной. Эти эмоциональные процессы соединили их, когда они перешли первый из лежащих перед ними мостов чувств.

В мифологическом смысле мост над рекой - это дорога на небеса, которые превосходят и землю, и смерть. Трясущийся мост Питера символизирует ужасающий переход от известного себя к непознанным чувствам и контактам, к "раю на земле". Мост строят люди, значит, это сознательная конструкция - конструкция, которую нам всем приходится возводить между разными состояниями сознания. Это миф для всех нас. Нас подстерегают две опасности: остановиться на самом краю берега нового поведения либо упасть в реку и бессознательно барахтаться в потоке событий. Мост представляет наш потенциал для выхода за пределы бессознательного потока жизни и обретения более выразительного и богатого поведения.

3. Смертный приговор

Питер позвонил мне из больницы на работу. На это была уважительная причина. Подавленным голосом он сообщил, что его доктор со своей командой пришли к нему в палату, чтобы проинформировать его, что его лейкемия не поддается лечению и что, по их расчетам, он вскоре умрет. Они рекомендовали ему пригласить родственников проститься с ним. Ассистенты заходили каждые, полчаса и повторяли это сообщение.

В телефонной трубке я услышал плач Питера; он сказал, что ему нужен не смертный приговор, а поддержка, чтобы продолжать жить. Я ободрил его и посоветовал рассказать доктору о своих чувствах и попросить, чтобы он больше не присылал своих ассистентов со скорбным сообщением.

Я позвонил в больницу и уверил доктора в том, что я понимаю, как важно проинформировать пациента, что его болезнь не поддается лечению и что он может умереть. Однако, добавил я, персонал должен отдавать себе отчет в том, что форма, в которой они доводят это до сведения пациентов, оказывает эффект гипнотического внушения и может оказаться убийственной. Есть множество способов сообщить пациенту, что лечение безуспешно и прогноз плох. Однако говорить пациенту: "Вы скоро умрете" - это одна из форм убийства.

Доктор возразил, что прямота - лучший путь. Он уверял, что сам ужасно себя чувствует, когда больше ничем не может помочь, и признался, что даже злится на Питера из-за того, что он умирает. Доктор хотел, чтобы он жил, но чувствовал свою беспомощность. Я сказал, что обо всех этих чувствах, а не только о некоторых из них было бы весьма полезно услышать самому Питеру. В конце разговора мы пришли к взаимопониманию.

Однако этот "смертный приговор", как назвал его Питер, уже оказал деморализующее действие. С каждым посещением доктора настроение Питера все ухудшалось. Он стал мечтать о том, чтобы выписаться из больницы. Я поддерживал его, надеясь перевести его в клинику с более теплой атмосферой или даже вернуть домой. Однако у нас не было времени.

Любовные сновидения

Его сновидения превзошли все наши ожидания. Когда я позвонил ему по телефону на следующий день, он рассказал мне следующий сон:

"Я в постели с Сэнди и еще одной женщиной. Другая женщина очень застенчива. Я тоже слишком робок. Она - это та, в кого я мог бы влюбиться".

Мы решили работать вместе по телефону.

Питер: Я ясно вижу эту женщину.

Арни: Питер, почему бы тебе не описать ее как можно полнее? Питер: Гмм, очень хорошенькая.

Арни: Да, я ее почти вижу. Хороша, не правда ли? Какого цвета ее волосы?

Питер: Шатенка. У нее такой теплый голос.

Я заметил, что он переключился с визуализации на слушание ее голоса. Я последовал за ним и также сменил канал (см. Словарь).

Арни: Да, голос приятный. А как ее зовут?

Питер: Как-то на французский манер. Она очаровательна и эротична.

Арни: Похоже, сон удался! Как это - быть в постели одновременно с двумя женщинами, одна из которых - француженка?

Питер: Это очень ободряюще, очень нежно. Сэнди я тоже люблю.

Я думал, француженка - символ его чувств, но надеялся, что он сам это обнаружит.

Арни: Как там на самом деле в постели? Я все еще не совсем там с тобой.

Питер: Французская женщина - шатенка. Может, это женщина с моей работы? Нет, та женщина слишком скромна, она даже не решилась бы навестить меня в больнице. Я вижу темноволосую женщину, стройную, веселую, но не слишком умную, потому что здесь важнее всего чувство.

Арни: Давай, представляй ее дальше.

Питер начал внутренний диалог со своей француженкой. Она была очень чувственной, эмоциональной и пылкой женщиной. Продолжая свои фантазии, он обнаружил в ней бойцовский дух, способность сражаться за жизнь. Непроизвольно он добавил, что и у Сэнди есть этот бойцовский дух.

Арни: В твоем сновидении вы с Сэнди отчасти вместе, потому что у вас обоих есть эта французская личная черта, это отношение к жизни. Это чувство теплоты, поддержки и желания бороться за жизнь.

Питер, который до этого момента был расстроен, охотно согласился. Мы еще немного поболтали, а потом я сказал ему: "Закрой глаза и сейчас же залезай в постель с обеими этими женщинами". Я не мог видеть его на другом конце линии, но услышал, как он удовлетворенно вздохнул и сказал: "Спасибо".

Работа со сновидениями

На следующий день я пришел в больницу в обеденное время. Физическое состояние Питера ухудшилось. Он приветствовал меня и, не дожидаясь моих расспросов, рассказал мне следующий сон.

"Я в постели с незнакомой женщиной. Вторая женщина, которая спит неподалеку, тоже хочет к нам в постель, но она очень застенчива.

Рядом двое мужчин играют с огнем. Я советую им быть осторожнее. Потом я вижу спящую женщину, лежащую рядом с моей кроватью. Я поднимаю ее, чтобы она не валялась на полу. Она спрашивает меня, почему я проснулся. "Пришлось", - ответил я".

Очевидно, что этот сон начинался там, где мы остановились в прошлый раз. Опять он был с застенчивой незнакомой женщиной. Меня заинтересовало, какие события в своей жизни он все еще переживает как робкие и незнакомые.

Арни: Кто эти мужчины? Если бы тебе пришлось играть с огнем, что бы ты делал?

Питер: Я бы перестал принимать лекарства и ушел из больницы. Я бы встречался с друзьями и хорошо проводил время.

Я очень торопился и не мог больше оставаться. Когда я собрался уходить, Питер спросил меня, что означает этот сон. Я попытался добиться, чтобы он сам рассказал мне, что он думает о значении этого сна, но он настаивал и хотел знать мое мнение. Предполагая, что сновидения - это процессы, пытающиеся произойти в сознании, я просил его не удивляться, если он вскоре забудет о конфликте с больничным окружением, отрешится от дилеммы "жизнь и смерть" и "загорится". Я посоветовал ему "слегка загореться". Тогда он сменил тему разговора.

Питер: Кто была та женщина на полу?

Арни: Не чувствуешь ли ты, что подобно ей ты в некотором смысле "свалился"?

Питер: Кажется, что она - это кто-то, кто просто потерял надежду и кого нужно вновь пробудить. Я был безнадежен и почти перестал жить.

Арни: Что значит - пробудить ее?

Питер: Одному Богу известно. Что ты думаешь?

Арни: Для меня здесь больше нет ни жизни, ни смерти, есть только процесс становления самим собой.

Питер (со смехом): Ты невообразим! Это могло бы стать настоящим пробуждением!

Мы помолчали еще несколько минут, а потом я услышал, как он мурлычет что-то вполголоса.

Арни: Как называется эта песня?

Питер: Просто французская песенка о свободе.

Арни: Разве это не великая вещь - освободиться, сжечь все, что нам не нужно? Когда сосредоточиваешься только на том, что действительно важно, это приносит свободу.

Питер: Да, как любовь.

На сновидения можно смотреть по-разному. Вместо того чтобы теоретизировать по их поводу, я предпочитаю приблизиться к тому, что происходит. Очень полезно понимать сновидения как описания процессов, которые мы лишь частично осознаем и которые пытаются произойти с сознанием, большим, чем наше. Другими словами, сновидения Питера предполагают, что часть его "выпала" из внешней ситуации. На самом деле он был близок к тому, чтобы войти в кому, выпасть из общепринятой реальности[1] и пробудиться к новой жизни.

Однако в то время я полагал, что спящая женщина являлась той его частью, которую нужно было пробудить, быть может, чувственной частью, которую он каким-то образом "обронил". И только теперь, когда я записываю эту историю, я понимаю, что спящая женщина символизировала то мощное переживание, которое должно было вот-вот случиться. Он готовился ко сну. Ему нужно было оставить все, чтобы войти в кому прежде, чем он сможет пробудиться.

Водопады

На следующий день я снова увидел Питера. В его палате и около нее наблюдалось большое скопление членов семьи и родственников. Несмотря на это собрание, лихорадку и прогрессирующую пневмонию, Питер взволнованно сказал мне, что всю ночь не сомкнул глаз. Он попросил всех родственников, за исключением Сэнди, покинуть палату и рассказал мне следующие сны.

"Я поднимаюсь вверх сквозь бурные водопады и спускаюсь к тихому и теплому пруду в глубине леса. Я поднимаюсь и спускаюсь по водопадам много раз".

Едва переведя дыхание, он поспешно заговорил о втором сне:

"Я готовлюсь к женитьбе. Приземляется вертолет, и из него выходит командир. Он плывет в море на маленькой шлюпке, которая вот-вот перевернется, и все же ему удается благополучно добраться до земли".

Я раздумывал про себя, почему он говорит так быстро и что означает эта спешка. Было ли это горение из предыдущего сна? Или всему причиной лихорадка? А может быть, волнение, которое он испытывал, оставляя старое сознание позади? Возможно, эта спешка была вызвана раздражением от нагрянувших посетителей.

Поскольку Питер сказал, что он видел водопады, я остановился на зрительном восприятии и посоветовал, чтобы он увидел себя входящим в водопад. Он закрыл глаза и несколько минут спустя сказал мне, что он чувствует водопад. После минутного раздумья он, без тени сомнения, заявил, что бурные воды - это его страх перед умиранием. Я посоветовал ему отдаться этим водам, войти в них и трястись. Я сказал ему: "Валяй, бойся!" Он начал трястись в кровати, попеременно входя то в паническое, то в расслабленное и сонливое состояние. Некоторое время спустя он вернулся и сказал, что теперь он спустился в тихие воды.

"Отдаться моему страху смерти, оседлать его - это все равно что попасть в водопад, - объяснял он. Это естественный путь к успокоению. Ух! Ох! Опять подступает страх". В его глазах застыл ужас, он оглядывал палату, как дикий зверь в опасности.

"Отдайся бурным водам, как будто это и есть естественный путь", - предложил я ему. Он вошел в свой страх, как он это делал в сновидении, потом снова оказался в тихих водах. Мы оба расслабились и успокоились.

Затем ему захотелось медитировать. Я откликнулся на его просьбу, и мы оба медитировали некоторое время. Затем он заснул - впервые за последние шестьдесят часов, как сообщила мне сиделка. Очевидно, что лихорадка, дрожь, бессонница были связаны со страхом умирания. Когда он проснулся несколько часов спустя, лихорадка прошла, и он чувствовал себя лучше. /

Погружение в панические чувства произвело на Питера успокаивающий эффект. Сновидение явным образом показывало ему, как оседлать поток событий. Подобно пилоту вертолета из его сна, выходящему в море и едва не тонущему, и так же, как в сновидении о плавании в водопаде, он обучался тому, как следовать потоку страха и паники и находить путь назад, к безопасности и сосредоточенности.

Покидая палату Питера, я ощущал настроение подавленности в группе родственников, ожидавших снаружи. Один из них яростно заявил, что Питеру следовало раньше уверовать в Бога. Другой ответил, что Питер всегда был отличным парнем. Каждый подходил к его предстоящей смерти наиболее привычным для себя образом. Некоторые из этих людей давно не виделись, и казалось, они пользуются возможностью разобраться со своими семейными делами. Это тоже должно было бы стать частью моей работы, но я был слишком измучен, чтобы помочь им, и оставил Эми и Сэнди разбираться в ситуации.

На следующий день у Питера затруднилось дыхание, и на нем была кислородная маска. Он был в сонливом состоянии. Сиделка сказала, что у него пульс 150. Он обильно потел и не имел возможности или желания общаться.

Я взял его за руку и тихонько запел. Он начал шевелить ногами, причем, казалось, слишком энергично для своего состояния. Я мягко приостановил движение одной ноги, чтобы усилить импульс, стоящий за этим движением. Я сказал, что в его ногах достаточно силы, чтобы он мог делать все, что захочет.

Внезапно он сел, агрессивно лягнулся и громко завопил.

Питер: Дерьмо!

Арни: Дерьмо что? (Крича.) Договори фразу до конца!

Питер: А то дерьмо, что я так болен. Сраная лейкемия!

Судьба приводила его в ярость. Лихорадка и частый пульс были проявлением этой ярости. Накричавшись, он задышал свободнее и стянул маску в манере, не допускающей возражений. Он измерил свой пульс и сказал: "Мне лучше". Я заметил, что он похож на скверного мальчишку, который только что сказал неприличное слово. "Тебе всегда следует быть хорошим и принимать все, что с тобой происходит", - пошутил я. Он озорно ухмыльнулся.

Как раз в этот момент вошел один из его родственников. Питер внезапно начал задыхаться, снова надел маску и повалился на койку. Я попросил родственника подождать снаружи, а Питера вежливо пожурил за то, что он симулирует сон в то время, когда ему следовало бы сразу же выпускать свои яростные чувства наружу.

Он возразил: "У тебя хорошие нервы! Ты свеженький!" Я поздравил его с тем, что он меня отшил, и ответил: "Это правда. У меня действительно крепкие нервы. Я говорю "дерьмо", когда мне это требуется". Мы вместе от души посмеялись. Мы восхищались храбростью друг друга, наслаждаясь испытываемым облегчением. Когда вошел очередной родственник, Питер попросил его выйти, посмеялся, а потом заснул.

Сэнди и Питер

На следующий день я сидел возле Питера, пока тот спал. Вошла Сэнди. Она села рядом и всхлипнула.

Арни: Почему ты плачешь?

Сэнди: Я теперь понимаю, как сильно я его на самом деле любила. Я чувствую, что не смогу жить одна, без него, после того, как это произойдет. Я бы хотела умереть сейчас, вместе с детьми. Я не хочу его терять.

В этот момент Питер проснулся. Он посмотрел на нее, потом в сторону. Я спросил, что он видел.

Питер: Я вижу, что тоже люблю ее. Поэтому я хочу выздороветь.

Он впервые сказал, что любит ее и хочет жить ради нее. Я был тронут до глубины души. Они стали нежно обнимать друг друга. Я смутился и встал, чтобы уйти. Они попросили меня остаться.

Позже, когда мы стояли с Сэнди снаружи, она призналась мне, что сожалеет о том, что Питер только сейчас учится любить и выражать свою любовь. Она чувствует, что все это слишком поздно. Когда она заговорила о своем страхе одной растить детей, она расплакалась. Я остался с ней еще на некоторое время, пытаясь ее успокоить.

Я сказал, что, если ей хотелось бы умереть, она должна сделать это сейчас в своих фантазиях. Умирание в воображении, фантазии - это путь к перерождению. Сэнди закрыла глаза, и я оставил ее с Эми.

Сэнди позвонила мне на следующий вечер и стала снова и снова спрашивать, умрет ли Питер. Она хотела знать, что я лично чувствую в отношении смерти. Я ушел от ответа, сказав, что единственное, в чем я могу быть уверен, это в том, что он изменится. Я повидал много людей на этой стадии умирания. Одни умирали, сказал я ей, но другим становилось лучше, они вставали с постели и возвращались на работу.

Именно потому, что я столь много раз видел, как люди умирают, жизнь и смерть приобрели для меня новый смысл. Это относительные понятия. Смерть пугает нас только до тех пор, пока мы отождествляемся с тем, кем мы были в этой жизни. Вот почему я рекомендую людям, которых беспокоят мысли о смерти, пройти через подробные смертельные фантазии. Фантазия, касающаяся умирания, часто выражает потребность отказаться от жизненной позиции или самоотождествления, которые себя изжили. Когда люди представляют себе, что они умирают, они часто закрывают глаза, на какое-то время воздерживаются от привычного самоотождествления и вступают в новую фазу жизни.

Я сказал Сэнди, что вижу нашу работу в том, чтобы как можно лучше следовать процессам, происходящим в ней и в Питере, и помогать им сознательно переживать все, что бы ни случалось. Я уверен, что природа сделает все остальное. Она спросила, почему в больнице я не чувствую себя подавленным. Я ответил, что мой опыт работы с людьми заставил меня поверить в природу, поскольку все, что бы ни происходило, судя по всему, всегда приносит людям больше того, о чем они просили. Смерть гарантирована. Нам приходится умирать снова и снова, по мере того как зарождается новое.

Сэнди прервала мои откровения. "Что же мне теперь делать?" - спросила она. "Сомневайтесь, продолжайте ставить все под вопрос и звоните нам", - ответил я.

4. Кома и перерождение

Последняя ночь жизни Питера была удивительна. Казалось, она была насыщена драматическими пиковыми переживаниями религиозного характера, которые людям иногда доводится испытывать в обычной жизни. И все же было отличие. Для Питера она стала вызывающим трепет пробуждением, прикосновением к тайнам жизни.

Наша последняя ночь с Питером началась около восьми вечера, когда Эми позвонила мне из больницы. Она пошла навестить Питера и обнаружила, что около дверей его палаты стоит новый доктор, который заявил ей, что Питер умирает и что вход в палату запрещен. Эми окликнула Сэнди, находившуюся внутри, и та ее впустила.

Коматозное состояние

Когда я приехал, на Питере была кислородная маска. Он был в коме, дышал тяжело и громко, и привлечь его внимание с помощью обычных методов общения было невозможно. Его руки были серовато-синего цвета, а его дыхание "дребезжало", потому что легкие из-за пневмонии были заполнены водой. Почки отказали, и его тело опухло. Он перестал мочиться несколько часов назад и неподвижно лежал на кровати. Периодически появлялись медсестры и проверяли технические детали. Сэнди, ее подруга Хелен и Эми сбились в кучку, заботясь друг о друге. Питер уже получил дозу морфия и по графику должен был получить еще одну дозу через несколько часов.

Я присел на кровать Питера и превратил свои скорбные чувства по отношению к нему в интенсивное сосредоточение на происходящем с ним процессе. Я смотрел на его тело, слушал его дыхание, касался его груди и искал самый сильный из сигналов. Дребезжание в легких и прерывистое дыхание, несомненно, и были этими главными сигналами, посылаемыми им во внешний мир.

Хотя я понимал, что прерывистое и шумное дыхание - это результат физических нарушений, я прислушивался к нерегулярным вдохам и выдохам как к единственно возможной форме его общения. Я положил свои руки на его, то слегка усиливая, то ослабляя свое прикосновение в ритме его дыхания, чтобы пережить и почувствовать, где он сейчас был. Сэнди вставила в кассетный плеер любимую музыку Питера, сказав, что он любит октет Мендельсона, потому что это бурная музыка, напоминающая ему о ней.

Я нежно заговорил с ним в ритме его дыхания. Чтобы понять его ответы, я подсчитывал скорость вдохов и выдохов, внимательно следил за движениями одной из его бровей, слушал звуки, исходящие из легких, и следил за изменением цвета его щек и губ. Говоря с ним, я держал свои губы вблизи его уха и следил за его реакциями. Я шептал, в ритме его дыхания, что-то вроде следующего.

"Привет, Питер. Это я, Арни. Я снова с тобой. Я хочу взять тебя за руку, скоро я положу свою руку на твою грудь. Мне хотелось бы, чтобы ты поверил, а раньше ты всегда верил, в то, что с тобой происходит. Что бы ни происходило, что бы это ни было, оно укажет нам путь. Оно будет нашим проводником. Итак, продолжай чувствовать, смотреть, слушать и двигаться вместе с чувствами, видениями, звуками и движениями, которые происходят внутри тебя. Да, только так. Это приведет нас туда, куда мы должны идти".

Пока я говорил, Питер лежал без движения, за исключением хрипов, неравномерного дыхания и слабого шевеления бровями, которое возникло в связи с моими репликами. Сэнди спала. Мы с Эми разговаривали и по очереди пытались установить контакт с Питером. Атмосфера комнаты наполнялась растущим благоговением, звуком хриплого дыхания и чувством почтения к неведомому.

Приближалось время для следующей инъекции морфия. Я разбудил Сэнди и посоветовал ей попросить отменить эту процедуру. Она попросила доктора больше не давать Питеру никаких болеутоляющих средств. Врач настаивал, уверяя, что введение морфия является актом милосердия. Он сказал, что недавно уже пережил такую же ситуацию: его близкий родственник получал болеутоляющее в недостаточной мере и оттого умер мучительной смертью.

Я вмешался и сказал, что не сомневаюсь в его гуманности по отношению к родственнику, но Питера боль не мучает. Я пытался объяснить, хотя и напрасно, что знаю, что Питер не испытывает боли, поскольку я "общался" с ним посредством минимальных, невербальных реакций на мои вопросы¹. Я ничего не добился. Я устал, едва стоял на ногах и не мог донести до них свою мысль. Подобно любому человеку, облеченному большой ответственностью, доктор и медицинский персонал, казалось, просто отказывались рассматривать возможность совершенно нового образа мышления посреди ночи. Они оставались тверды в своем решении провести инъекцию морфия.

Именно тогда я подумал, что напишу книгу о нехимических способах работы с болью. Я решил довести до сведения всех, что существуют такие методы работы с болью, которые не омрачают сознания. Если эти методы не работают, тогда болеутоляющее может стать наилучшим выходом. Однако осознавание - это первая из возможностей, которые следует использовать, потому что в этом случае индивид сам может определить, что должно происходить.

С той самой ночи я стал с большим сочувствием относиться к тем, кто оказывает медицинскую помощь умирающим. Медики-профессионалы обучены в возможно большей степени обходить стороной боль и смерть. У большинства из них не было достаточной возможности изучить различные измерения боли, связанные с ней процессы и глубокую значимость смерти даже на теоретическом уровне.

Сэнди настаивала на том, чтобы доктор не назначал морфий. Он согласился отложить инъекцию на полчаса. Конфликт с доктором сделал атмосферу напряженной и затруднительной для работы.

Я шепотом сообщил Питеру о своем конфликте с доктором. Не обнаружив и намека на обратную связь, я предположил, что в данный момент мои проблемы его не касались. Однако, когда доктор в очередной раз вошел в палату, сам Питер убедил его в том, что он не испытывает боли. А произошло следующее.

Около половины четвертого утра я, чертовски устав, решил пойти домой и соснуть пару часов. Эми не соглашалась. Она сказала, что не может объяснить почему, но чувствует, что нам следует остаться. Я решил спросить Питера, как поступить. Все еще говоря в ритме его дыхания, я спокойно и медленно сказал ему, что, если он хочет, чтобы мы остались, пусть подаст нам более сильные сигналы. Я предупредил, что слабые шевеления бровями и изменение цвета кожи не убедят меня остаться. Без более мощного сигнала мне придется пойти домой и лечь спать. Мы увидимся с ним завтра.

Воскресение

Мы все испытали состояние шока. Питер внезапно резко сел в кровати! Без чьей-либо помощи он оставил коматозную позу, сглотнул слюну, повернул голову ко мне, моргнул и затем повернулся всем торсом в мою сторону. На мгновение он сфокусировал взгляд на мне, наклонился ко мне и потом снова мягко опустился на постель.

Я был в шоке, я смог только пролепетать "Эй, привет", потом меня начало трясти. Эми и Сэнди от испуга чуть не попадали со стульев. Обретя наконец хладнокровие, я выпалил: "Хорошо, хорошо, я обещаю. Я не ухожу. Я останусь до рассвета. Я уже не устал!"

Когда пришли медсестры, мы им все рассказали. Одна из них несколько часов простояла около нас, наблюдая за тем, что происходило. Прошли доктора, заглянули в палату и ушли. Питер сглотнул еще раз. Он был намерен жить и общаться. Он прогнал прочь нашу усталость. Сев в кровати, он "сказал" нам, что хочет, чтобы мы остались. Очевидно, у него еще были другие дела.

Вскоре Питер начал выходить из комы. Он стал шевелить губами, и теперь уже окончательно проснувшаяся Сэнди вытерла их влажной салфеткой. Он взглянул на нее. Мы воспроизводили разные звуки, чтобы усилить шумы в его легких, и теперь Питер начал издавать новые звуки "в ответ" на наши, он отвечал на наши шумы подобными им, и, к нашему удивлению, его звуки оказались чем-то вроде песни-игры. Он двигал руками в ритме нашей музыкальной какофонии, и затем, помимо прочего, он стал нашим дирижером! Он притворялся, что дирижирует оркестром!

Питер, Сэнди, Эми и я продолжали вздыхать, стонать и петь. Было, наверное, где-то около пяти часов утра. Наша вечеринка стала такой громкой, что мы заволновались, не мешаем ли мы другим пациентам. К счастью, нас самих больше никто не беспокоил. Мы все были рады возможности общаться друг с другом в такой новой и неожиданной форме.

Очень трудно передать читателю ощущение течения времени, которое мы все испытывали. События, происходившие той ночью с Питером, Сэнди и всеми нами, были окутаны покровом тайны, так что часы спрессовывались в минуты. Когда забрезжил день, мы оказались в гуще экстатического празднования жизни. Наше пение преобразовало напряженную и холодную атмосферу смерти в фестиваль, в нечто вроде праздника возвращения домой.

Питер теперь мог двигать руками, и он нежно обнимал Сэнди. Они оба плакали и без конца говорили о своей любви друг к другу. Это был такой сильный и волнующий порыв, что остальные тоже расплакались. Я спросил, не уйти ли нам, но и Сэнди, и Питер упросили нас остаться.

Видение

Теперь Питер блуждал между бодрствованием и сонным состоянием. Настал момент, когда в нем что-то забулькало, и он бессвязно изложил мне следующее сновидение.

Питер: Девять. Это число. Девять.

Арни: Девять. Потрясающе. 9,99,999.

Питер (взволнованно): Арни, я нашел это. Это. Я... нашел... эту... вещь... я... всегда... искал... ключ... к... жизни... ключ...

Арни: Здорово. Я все думал, чем ты там занимаешься в постели. Не стесняйся, рассказывай про этот ключ. Он нам всем нужен.

Питер: Ключ - это... Нет... Старый план, вот, новый план, ключ - это... новый план трамваев, трамвайные линии в Цюрихе.

Арни: Я люблю трамвайные планы. Они важны. Знать бы мне больше о них.

Питер: Эми и Хелен, две женщины на новом плане... Ух ты! Да. Ух! Они - трамвайные остановки.

Мы все окружили его кровать, взволнованно реагировали, с энтузиазмом следуя за его идеей.

Питер: Также ключ - это в-о-з-и. Номер 9.

Арни: Девять. Великолепно. 9, 99.

Питер: Арни, я нашел это. Это. Я... нашел... эту... вещь... я... всегда... искал... ключ... к... жизни... ключ...

Арни: Потрясающе, парень! У тебя есть ключ. Питер: ДА! Теперь я нашел его. В-о-з-и.

Мы повторяли это слово вместе с ним, помогая ему продолжать. Арни: Великое слово. Великий трамвайный план.

Питер: В плане есть все. Все.

Арни: Что в этом плане? Что он означает?

Питер: Гммм, гмм... Что он означает?

Он перестал петь и повторил за мной вопрос. Я понял, что когнитивные вопросы - путь неверный.

Арни: Как глупо с моей стороны. Давай споем "вози".

Питер: "Вози" было здесь еще до того, как ты начал работать со мной.

Теперь мы стояли вокруг кровати Питера, охваченные возбуждением и любопытством.

В этот момент Питер заснул, а мы с Эми сделали перерыв. Спустившись в кафетерий позавтракать, мы начали яростно теоретизировать. Что могло означать это "вози"? Wo - по-немецки "где", а "зи" звучит как sie, что значит "она". Может быть, он говорил: "где она?", говорил что-то о женщине, о своих чувствах? Или, может, он говорил: "что она хочет", потому что "вози" напоминало фразу wott sie ("она хочет") на швейцарском диалекте немецкого языка.

Эми вспомнила слова Питера о том, что "вози" было изначальным паттерном, он был там до того, как мы пришли. Кроме того, "вози" предварялось номером 9 и каким-то образом связано с новым планом трамвайных линий Цюриха. Почему все это передавалось нам в форме любовной и праздничной песни?

Хотя мы не могли понять содержание, процесс был ясен: быть ребенком, играть и петь. Мы учитывали и то, что число 9 встречается в мифах, связанных с загадочными вещами из других миров; знали из сновидений Питера, что его женственная чувственность всплыла на поверхность. Возможно, ключом к жизни для Питера служил сам акт магического бытия (чем объясняется появление девятки) и процесс соединения людей (новая трамвайная система Цюриха) через чувство (трамвайными остановками были Хелен и Эми). Похоже, что его открытие представляло собой переживание вечности, выражения самого себя открыто, экстатично и радостно, как это делает наивный ребенок, не знающий взрослых запретов.

Мне пришло на ум воспоминание из раннего детства, которое он рассказал мне, когда я спросил, не может ли он припомнить какой-либо из своих детских снов. Его самое раннее воспоминание было таким:

"Воскресным утром я лежал в кровати в комнате моих родителей. Вбежали две мои сестренки и прыгнули ко мне в постель. Какая восхитительная атмосфера!"

Первые детские воспоминания или сновидения - это образец наших индивидуальных мифов. Прожить детский миф в реальности - это, должно быть, и есть новый план. Подруга Сэнди и Эми в его трамвайном видении служат преходящими образами его памяти о детстве.

Я знал из своего предыдущего опыта работы с умирающими, что нередко те, кого считали клинически мертвыми, испытывали великие видения². Во время сна и комы эти видения раскрывали им тайны, о которых они, как правило, позднее забывали. Почему мы забываем магические ключи?

Переживание смерти кладет конец нашему обычному мышлению. Умирая, мы приобретаем непостижимый ракурс видения - мы видим себя как бы сверху, лежащими внизу мертвыми. Это как если бы мы могли наконец сказать себе: " Вот лежу я, хорошая женщина или мужчина, который сделал то-то и то-то%Вот лежу я, мертвый или умирающий. А почему бы и нет? Я сейчас здесь, в гуще этого нового и поразительного опыта, открываю то, что мне всегда нужно было знать о бытии".

Многие испытывали эти поразительные переживания, в которых им раскрывались тайны. Это не было новой программой жизни, которую можно запомнить и которой нужно следовать. Это было неописуемое и в некоторых случаях безусловное, но радостное чувство всеобщей взаимосвязи и гармонии, которое можно только пережить. Действительно, одна из тайн жизни состоит в том, чтобы переживать ее во всей полноте.

Наши теоретизирования и размышления внезапно резко оборвались. Мы посмотрели на часы. Казалось, что мы проболтали всего несколько минут, однако мы беседовали и делали записи почти целый час. Мне думается, что мы тоже пребывали в измененном состоянии!

5. Дух в бутылке

Раз Питер хотел играть, мы побежали в магазин подарков (он открывался в 6.30 утра) и купили ему две игрушки - металлический грузовик и маленькую плюшевую мышку.

Придя с игрушками в его палату, мы застали его полусонным, он кашлял. Мы не могли решить: то ли работать с ним и пробуждать его дальше, то ли дать ему подремать. Поскольку кашель не давал ему заснуть, мы стали работать с его дыханием, кашляя вместе с ним. В момент кашля на его лице появлялись слабые гримасы, и мы пытались помочь ему завершить их, строя рожи, которые, как мы представляли себе, скрываются за его сигналами или симптомами. Поначалу мы кашляли точно так же, как он, а потом стали добавлять немного дополнительных звуков к его сообщению. Мы усиливали свои гримасы, пока он не стал строить гримасы в ответ. Он уловил наши попытки общаться с ним и присоединился к нашим Духовым экспериментам. По мере того как шумы и гри-масничанЦе усиливались, кашель вскоре прекратился и перешел в песню. Питер начал говорить, сказав, что здорово быть способным разговаривать. Мы предложили ему наши подарки, но пришлось подождать, прежде чем с ним стало возможно разговаривать.

Бутылка

Питер (улыбаясь): Эй, послушай, послушай. Проблема в том, что эта бутылка слишком мала для внутренней жизни! Ну просто очень мала. В два раза и еще на тридцать сантиметров меньше, чем нужно.

Я заметил, что его тело сильно отекло. Его почки отказали, и жидкость накапливалась, не имея выхода. Я представил себе, каково ему.

Арни: Ты прав! Почему я не подумал об этом раньше? Для внутреннего духа в такой маленькой бутылочке наступают суровые времена! Ну, я не знаю, что значит "в два раза и еще на тридцать сантиметров", но я могу сказать тебе, Питер, что проблема не в размере бутылки. Отнюдь!

Питер: Нет?

Арни: Нет, я знаю, как поправить дело. Мы просто можем попробовать открыть пробку и позволить духу немного выйти.

К моему удивлению, Питер подхватил мое предложение и с энтузиазмом ответил.

Питер: Да, давай сделаем это!

Арни: Мне хотелось бы познакомиться с этим духом. Давай вытащим пробку.

Питер: А где пробка?

Арни: Гммммм, где она? Где? Где она может быть?

Питер задумался на мгновение, потом показал на свое горло.

Питер: В глотке, конечно. Да, конечно. Мы можем открыть бутылку, конечно, Да. (Кричит.) А что потом?

Арни: А то, что ты сейчас делаешь. Конечно, вопи и кричи. Питер: Да, точно. Совершенно верно. Ух ты!

Затем он начал кричать, просто ради того, чтобы кричать. Мы долгое время вскрикивали и вопили вместе, выходя за рамки больничных правил и получая огромное удовольствие. Спустя пять минут Питер снова мог мочиться. Потом он попросил несколько свежих апельсинов и темного пива.

Холистическое мышление

Почки Питера опять начали функционировать, и он почувствовал себя лучше. Переизбыток жидкости в теле из-за отказа почек вызвал у его внутреннего духа чувство, будто он заключен в бутылку.

Теория процесса говорит нам, что дух в бутылке - это организующая история физической жизни¹. И в физиологическом смысле почки, если они не функционируют, играют роль "пробки" для телесной жидкости. Глотка напоминает нам горлышко бутылки, и когда она сжимается, то становится пробкой для дыхания.

Опыт выталкивания пробки с помощью воплей и вскриков впечатляюще связан с процессом восстановления работы почек. Усиление соматических сообщений и сопоставление этих сообщений со сновидениями показывают, что сны и видения копируют проприоцепторные реакции, организующие поведение тела. Если визуальные и чувственные переживания изменяются, тело также меняется. Таким образом, когда переживание закупоренного тела или видение заточения в бутылку были трансформированы посредством раскупоривания бутылки, тело изменилось. Видения, сновидения и мифы используют наши физические тела в качестве театральной сцены, на которой отдельные органы выступают как актеры (см. приложение).

Совершенно очевидно, что именно дух в бутылке производил дребезжащие шумы посредством бронхиальной пневмонии и надувал тело, используя отказ почек. Дух желал свободы. Чувство свободы, которое Питер пережил с помощью крика, ослабило пробку, и его почки опять заработали. При этом ослабли путы не только на физическом теле - этот прежде спокойный, скрытный и сдержанный человек вопил, вскрикивал и взрывался хохотом.

Выздоровление

К десяти часам того утра Питер больше не просил кислородную маску, и симптомы пневмонии исчезли. Его легкие не производили шумов, и его кровяное давление и температура вернулись к норме. Доктор, который настаивал на инъекциях морфия прошлой ночью, явился с регулярным визитом.

Питер: Доктор, рад вас видеть. С медицинской точки зрения я бы сказал, что я снова совершенно здоров. Вы не согласны? Я чувствую себя фантастически. Я больше не испытываю никакой боли и могу свободно дышать.

Доктор взглянул на Питера и подозрительно оглядел всех нас.

Доктор: Да, но то, что произошло здесь, не может быть объяснено медицинской наукой. Кто снял с него кислородную маску?

Сэнди: Мой муж сделал это сам.

Доктор (глядя на меня): Однако не забывайте, что именно я отвечаю за его медицинское лечение!

Сделав это заявление, доктор повернулся и вышел.

Каспар-герой

Эми и я продолжали играть с Питером. Мы пытались порисовать с ним, но его это, казалось, не заинтересовало. Мы попробовали занять его купленными для него игрушками: показали ему грузовик, но, увидев его, он отвернулся. Тогда мы представили его маленькой плюшевой мышке. Он перекатился в кровати, схватил ее и обнял. На некоторое время я забрал у него мышку и сказал: "Питер, эта мышка волшебная. У нее есть особое качество: она может исполнить все, о чем ни попросит ее владелец".

Питер забрал у меня мышку, поиграл с ней и вернул ее мне.

Арни: Слушай внимательно, маленькая мышка, я хочу, чтобы ты сделала все, чего бы ни пожелал Питер. А теперь слушай, да вай посмотрим. Твое имя, должно быть, должно быть... тебя будут звать...

Питер: Каспар!

Арни: Каспар? Каспар! Ты - союзник Питера.

Все с энтузиазмом зааплодировали. Вошла медсестра, чтобы померить температуру Питеру, однако Каспар-мышь, в руках Питера, вступился за него.

Питер (за Каспара): Я делаю работу Питера за него. Я хочу поприветствовать вас, дорогая сестричка, и нежно поцеловать вас за ушком. Не стесняйтесь. Подойдите чуть ближе и возьмите меня в руки. Любви бояться нечего.

Медсестра покраснела, не зная, как вести себя в этой неожиданной и необычной ситуации. Питер деликатно объяснил ей, что не нужно стесняться, поскольку мышка никогда никого не обидит.

Это была прелюдия к серии интенсивных любовных сцен со всеми, с кем Питер встречался. Мышка, почувствовав себя смелее после первого приключения в этом мире, оценила ситуацию и теперь уже бесстрашно выступала вперед, встречая растущее число посетителей, входящих в палату и выходящих из нее. Плюшевое серое создание вышло в свет, чтобы встречать родственников, медсестер и докторов.

Был момент, когда Эми поцеловала Каспара, и Питер сказал: "Эй, а как насчет меня?" Эми робко поцеловала Питера, и Каспара наконец отложили в сторону. Теперь Питер начал обнимать всех сам. Он с нежностью встречал людей, входящих в его палату, заключал их в свои объятия и с любовью всматривался в глубину их глаз. Его палата стала местом исцеления для убогих и усталых. Питер был сострадательным, мудрым и невинным, как Божественное Дитя.

Он повернулся к Сэнди, они обнялись. Сэнди нежно произнесла: "Это самый прекрасный момент в моей жизни". Питер ответил: "Это то, чем призвана быть жизнь". Одной рукой он обнимал Хелен, подругу Сэнди, а другой - Сэнди. Его нежность научила нас, как любить каждого человека особо, не отбирая ничего ни у кого другого и не создавая предпосылок для ревности. Он любил отдельного человека и весь мир одними и теми же руками.

Была первая половина дня. Мы с Эми находились там уже 16 часов. Я подумывал о том, чтобы вернуться к своей повседневной практике. Я уже отменил все запланированные на это утро визиты моих клиентов. Питер заметил мое утомление и догадался, о чем я думаю.

Питер: Арни, ты хочешь вернуться к своей практике, но ты еще не можешь уйти.

Арни: Но, Питер, мне действительно нужно идти, мне нужно встретиться с другими пациентами.

Питер (раздумывая и что-то решая): Иди. Возвращайся к своей практике.

Он пристально смотрел мне в глаза в течение, казалось бы, небольшой вечности. Он потянулся ко мне, и мы обнялись.

Питер: Столько всего произошло между нами - не описать словами. Но мы все же должны сформулировать это и словами тоже... Я глубоко люблю тебя, и я так признателен тебе. Я буду продолжать работать над собой с тобой и с доктором. Мы скоро опять соберемся все вместе. И... пожалуйста, позаботься о Сэнди.

Мы обнялись, и я расплакался. С трудом пробормотав "до свидания", я осознавал, что это, быть может, последний раз, когда я вижу его в таком состоянии. Потом мы с Эми ушли. Я размышлял: как он будет продолжать работу над собой и как он представляет себе мою заботу о Сэнди?

Позже Сэнди рассказала мне, что остаток дня он провел, распевая песни, играя и любя. Снова и снова он повторял Сэнди и другим, что это самый замечательный день в его жизни. Сэнди призналась мне, что так близки они не были никогда.

В тот день болезнь больше не огорчала его. Он снова чувствовал себя хорошо. В полночь он заявил, что устал, попросил у медсестры полтаблетки снотворного и заснул. Через некоторое время он ненадолго проснулся, а потом заснул в последний раз.

Завершающие ритуалы

На следующий день мы с Эми узнали о смерти Питера. В память о нем мы устроили собственную небольшую церемонию: посетили его в наших фантазиях и представили себе, что он здесь, с нами, в нашей гостиной. У нас обоих были видения, в которых он возвращался в жизнь в качестве исключительно чуткого доктора. Нам не дано было знать, принадлежат ли эти фантазии нам или Питеру, и все же мы определенно почувствовали себя лучше после этого индивидуального ритуала.

Следующим вечером мы с Эми посетили Сэнди и ее близких друзей в ее доме. Сэнди была одновременно подавлена потерей Питера и воодушевлена тем, что они пережили вместе. Я обрадовался, обнаружив Каспара - мышку - наслаждающимся жизнью в руках старшего мальчика.

На похоронах Питера священник корил его за отсутствие интереса к организованной религии. Он сказал, что Бог явился Питеру в форме его страсти к жизни и любви. Я думаю, он был прав. Если бы сновидения Питера и его последние переживания были включены в похоронную церемонию, оратор сказал бы, что тайна жизни состоит в том, чтобы жить в полную меру и всем сердцем. Я чувствовал, что Сэнди, Хелен, Эми и я стали свидетелями великой тайны. Я размышлял над тем, сможем ли мы, а если сможем, то как, разделить эти невероятные события с другими, теми, кого не было тогда с нами. Я думал о своей собственной смерти и смерти тех, кого я люблю.

Огромная группа людей скорбно стояла вокруг могилы. Младшая дочь Питера бросила в могилу пустой спичечный коробок, на котором она нарисовала корабль. Знала ли она об архетипическом путешествии, которое мертвые совершают в другой мир? Старший мальчик бросил туда игрушечные часы, чтобы его отец мог следить за временем в этом мире. Другой мальчик положил в могилу щит воина. Возможно, он понадобится Питеру, чтобы противостоять неведомому.

Питер оставил после себя экстатический опыт и кучу семейной работы, которую нужно было сделать. Сегодня Сэнди продолжает следовать своему интересу к психологии и помогает другим завершать трудные переходные процессы. За это время она пережила широкий спектр настроений, скорбя о потере Питера, возобновляя свои прежние занятия, продолжая свой собственный процесс научения и любви и строя дальше на том фундаменте, который они заложили вместе с Питером. О ее переживаниях можно было бы рассказать гораздо больше, но это уже собственная история Сэнди.

6. Что есть смерть?

Прежде чем обсуждать философские и технические аспекты работы с умирающими, я должен сделать паузу и спросить: "Был ли опыт Питера необычным? Что есть смерть?"

Тридцатилетний мужчина, умирающий от СПИДа, подсказал мне ответ. Выйдя из комы, он сказал мне: "Расскажите людям, что процессы имеют начало, середину, конец и потом еще одно начало. Пусть все знают об этом. А в самом конце все мы получаем именинный пирог".

Этот человек находился в болезненном сноподобном состоянии. Он всегда был застенчивым и интровертным, однако, выйдя из этого состояния, он стал читать мне лекции о смерти. Он говорил: "Каждый из нас беременей смертью. Каждому она нужна. На пороге смерти у всех равные шансы и у всех есть шанс стать самим собой в полной мере".

Личные мифы

Что это значит - стать самим собой в полной мере? Если мыслить эмпирически, обретение целостной самости должно означать проживание наших личных мифов. Раннее детское воспоминание Питера о двух его сестренках, играющих с ним в постели воскресным утром, было мифологическим паттерном. В конце жизни он сидел на кровати с Хелен и Сэйди. Возможно, что его детское сновидение было паттерном его смерти.

Человек, умирающий от рассеянного склероза, болезни, для которой характерна прогрессирующая потеря контроля над мышечной системой, вспомнил свой детский сон о солнечной комнате. Когда мы работали вместе, он перестал бороться со своими симптомами достаточно надолго, чтобы почувствовать их. Когда мы в конце смогли составить из этих чувств картину, у него было видение теплого, расслабленного и улыбающегося Будды. Тогда он сразу же вспомнил солнечную комнату, которая снилась ему в детстве.

Этот мужчина был выраженным экстравертом, физически активным человеком, который любил заниматься спортом на свежем воздухе. Теперь, на последних стадиях болезни, он находился в центре медитативного, очень спокойного процесса. Фактически его ободряло то, что происходит. Прекрасный детский сон повторялся. Он работал над собой в состоянии глубокой релаксации, и его эмоциональная и физическая ситуация улучшалась.

Здесь стоит сделать следующее заключение: то, что мы называем "терминальными стадиями болезни", и сама смерть- это пытающиеся реализоваться личные мифы.

Смерть как часть жизни

Смерть - это индивидуальное переживание, уникальное для каждого. Каждый раз, когда вы думаете, что умрете, будь то фантазия, желание или страх, вызванный болезнью, - вы пытаетесь практиковаться в умирании.

Умирание может быть положительным переживанием. Требуется только представить его себе. То, каковы вы есть, нуждается в умирании. Наши самоотождествления время от времени хотят и должны умирать. Если ваша самотождественность становится слишком негибкой, если вы перестали расти -или если хочет произойти что-то новое, значит, ваша старая самость умирает. Поэтому, на любой стадии жизни, смерть - это быстрое изменение, рост и трансформация самотождественности.

Чтобы познать смерть, мы должны умирать. По моему мнению, нам следует практиковаться в этом в форме медитации, особенно если мы боимся смерти. Не ждите, пока вы умрете, а делайте это сейчас. Ложитесь и умирайте. Обратите внимание на то, что останавливается, когда вы умираете. Заметьте, что хочет начаться.

О встрече со смертью

Многие терапевты призывают своих умирающих пациентов осознавать реальность смерти, даже когда больной, судя по всему, почти не проявляет инициативы на этот счет. Современные терапевты разрабатывают программы встречи со смертью, отчасти потому, что мы столь долгое время отрицали ее существование.

Открытый разум, или разум "новичка", следует за событиями по мере того, как они происходят, и ничего не рекомендует. Питер, как и многие другие люди, никогда открыто не "признавал" смерть. За несколько дней до того, как он умер, он занимался тем, что боролся со смертью. Помните, как он кричал: "Сраная лейкемия!" Лишь за несколько часов до смерти он чувствовал себя хорошо и верил, что выздоравливает. Подобно многим другим, он не признавал смерть, потому что в определенном смысле он не умирал на самом деле. То, что мы называем смертью, для него было частью жизни. Для него смерть означала - жить и интересоваться жизнью и любовью.

Будучи на самом пороге смерти, большинство людей полностью о ней забывают. Говорят, что русский писатель Чехов выпил глоток шампанского на своем последнем вздохе. Будучи при смерти, Юнг попросил лучшую бутылку вина из своих погребов. Вблизи смерти существование продолжается, и смерть порой кажется не относящейся к делу. Люди просто продолжают жить. Не потому ли это, что жизнь полнее всего, когда дух свободен?

Таким образом, возможно, что люди избегают реальности своей смерти не только потому, что не хотят умирать, но и по той причине, что некоторая их часть только еще начинает жить и не собирается умирать. Некоторая часть их самотождественности не связана с пространством и временем. За несколько часов до смерти Питер сказал, что намерен продолжать работу со мной - и в то же время он просил меня позаботиться о Сэнди. Питер переживал одну часть себя как умирающую, а другую часть - как продолжающую жить.

Термин смерть подразумевает новый процесс. Это значит, что мы должны начать делать все возможное, чтобы привести в порядок нашу существующую ситуацию, и двигаться вслед за новым процессом, который пытается произойти.

Сны о смерти?

Мы должны с осторожностью интерпретировать сновидения, как бы указывающие на смерть. Поскольку я не уверен в том, что означает смерть, я не нахожу ее в сновидениях. Человеку, умирающему от рака, за месяц до смерти снилось, что

"...пять тибетских точек в области моих легких будут жить вечно, хотя остальное мое тело умрет".

В Тибете смерть - это всего лишь одно состояние в продолжающемся процессе жизни, смерти и снова жизни, от одного тела к другому. Сновидение этого человека показывает, что часть его, расположенная в области дыхания (подобно духу в бутылке у Питера), живет вечно, а другая его часть (сама бутылка) просто забыта.

Семидесятилетнему человеку снилось:

"Я присутствую на собственных похоронах. Я пытаюсь заговорить со своими друзьями, но они прикованы к моему трупу в гробу".

Мы могли бы подумать, что этот сон подразумевает продолжение жизни после смерти. Это вполне может быть. Однако, как следует из моего опыта, такое сновидение даже не указывает на то, что человек скоро умрет. Тот семидесятилетний старик прожил еще двенадцать лет после этого сновидения! Его сновидение говорило о том, что он был огорчен смертью своей нормальной личности, своей карьеры и связанной с этим потерей друзей. Каждый раз, когда что-то в нас значительно изменяется, мы умираем, и наши друзья также меняются.

Смерть - это концепция, которая требуется нам, когда мы готовы завершить что-то или направить усилия на другое. Когда мы завершили это или перестали на этом сосредоточиваться, умирает человек физически или нет, становится не важно.

Почему смерть так одинока?

Вблизи смерти люди осознают важность человеческого тепла. В вышеприведенном сновидении люди не могут общаться с человеком в его измененном состоянии. Упоминание о "моем трупе в гробу" - это описание измененного состояния, тождественности, чуждой нормально функционирующему миру. Сам этот человек был в ладу с самим собой, только когда он работал или общался с другими. Он никогда не просил других пообщаться с ним, когда он был болен, спал или был пьян. Поэтому в необычных измененных состояниях он чувствовал, что одинок.

Большинство из нас подавляет состояния, не соответствующие нашим принятым представлениям о себе. Так что мы никогда и никого не допускаем к нашим самым теневым точкам, нашим трансо-подобным или кома-подобным состояниям. В этом кроется одна из причин того, что даже самые активные люди часто чувствуют себя одинокими. Какая-то их часть не известна им самим и потому не участвует в их контактах с другими людьми.

Нам нужно учиться тому, как разделять наши измененные состояния с теми, кого мы любим. Если мы этого не делаем, то когда мы в конце входим в эти состояния, мы оказываемся в одиночестве. Тогда конец нашей жизни - это просто крайне преувеличенная форма того одиночества, которое мы чувствовали всегда. У нас нет никакого контакта с другими в наших измененных состояниях.

Страх и подготовка

Наш страх, что умирание будет катастрофой и кошмаром, вызван главным образом нашими чувствами и персонажами из сновидений, с которыми мы не имели дела. С чудовищами, а их мы боимся больше всего, можно встретиться задолго до конца жизни, работая со сновидениями и телесными симптомами. Мы должны узнать и прожить все части нас самих, как ангелов, так и дьяволов, прожить сейчас, а не ждать конца, чтобы обнаружить нашу чудесную двойственную природу.

Однако интенсивную работу над собой нельзя превращать в догматическую программу. Самопознание - не единственный путь предотвращения трудных переживаний, болезненной смерти или страданий. Подготовка к смерти может происходить непреднамеренно в последние моменты жизни, как это получилось у Питера. Даже если мы, подобно Питеру, не работаем над собой и не интересуемся психологией, когда возникает необходимость, при условии надлежащей поддержки и поощрения, мы можем внезапно уловить собственные процессы и следовать за ними. Мне кажется, что у большинства из нас существует врожденная способность к этому.

Смерть как духовный пункт

В Индии человек, вступающий в период жизни, связанный с самоотречением, проходит через ритуал смерти и погребения, который отрешает его от семьи. Для своей семьи он символически умирает. Многие реальные смерти могут быть связаны с отречением от личных взаимоотношений. Смерть может стать ритуальным расставанием с нашими ближайшими друзьями, способом высвобождения себя из оболочки условностей и убеждений, которую мы вокруг себя создали.

Поэтому смерть - полезное понятие для нашей нормальной жизни, для нашего самоотождествления с данной физической формой и специфическим культурным определением того, что значит быть человеком. Смерть - это картезианская, ньютонианская и, в некотором смысле, механистическая идея, которая выражает не только уничтожение реального тела, но и отречение от наших старых самостей.

Оплакивание

Смерть часто оказывается более тягостной для живых, чем для умирающих. Наши чувства к умирающим сильны и сложны, они все время радикально меняются. Некоторые люди отказываются горевать. Другие должны не горевать, но испытывать потребность вернуться к собственным задачам в жизни. Третьи скорбят, казалось бы, целую вечность, страдая от потери контакта с любимым человеком.

Большая часть скорби и горести может быть вызвана незавершенностью переживания взаимоотношений с усопшими. Большую часть времени мы пребываем в установившихся специфических взаимоотношениях с ними и не можем добраться до глубинных, вечных аспектов наших связей. Таким образом наши старые взаимоотношения связывают нас. Мы не можем смириться со смертью близкого человека, но остаемся в печали или гневе, потому что не смогли найти то бесценное нечто, что мы стремились пережить вместе с ним.

Мы можем скорбеть и от осознания того, что нам тоже предстоит умереть. Нам напоминают, что мы сами смертны и также умрем.

Мы оплакиваем других, потому что понимаем, что сами живем не так, как нам нужно бы было жить. Мы навсегда отказываемся от своей собственной жизни.

Скорбя о друге или любимом, находящемся в коме, мы, может быть, оплакиваем свою неспособность установить контакт с человеком в таком состоянии. Этому можно научиться. Мы воображаем, что в состоянии комы умирающий человек проходит через боль и смятение, однако в действительности мы совершенно не представляем, что там происходит. Значит, нам нужно научиться общаться с людьми в измененных состояниях. Этому измерению во взаимоотношениях нет никакой замены.

Часто скорбь облегчается общением с умершим, как если бы он был внутренней частью нас самих. Вера в то, что они ушли и недостижимы, держит эту часть нас самих на расстоянии, от чего мы внутри себя остаемся раздробленными.

Те, кого оставили, чувствуют себя ужасно, потому что они больше не могут видеть тех, других, здесь и сейчас. Это заставляет нас узнавать как можно больше о нашей собственной смерти, о том, что нужно, чтобы умирать, и что нужно, чтобы жить. В равной мере это облегчает участь наших умирающих близких. Способность ассоциироваться с нашими проекциями на мертвых и умирающих, с нашей бессмертной самостью и с вечностью может частично облегчить нашу скорбь. Моя скорбь по Питеру, ослабла, когда я обнаружил, что он - часть меня, дух внутри меня, настаивающий на бодрствовании и любви.

Часть II. Теория и обучение

7. Измененные состояния и кома

Одна из основных идей этой книги заключается в том, что есть сильные, драматические и значимые события, которые проявляются в коматозных состояниях. Одна из причин, объясняющих невероятную мощь коматозных событий, безусловно, заключена во врожденной тяге к самопознанию, присущей таким людям, как Питер и Джон. Мне кажется, что всем нам свойственна эта тяга.

Однако стиль работы конкретного терапевта может как поощрять, так и тормозить раскрытие таких трансовых процессов. Наши убеждения, прошлый опыт и образование во многом определяют то, насколько глубоко и основательно мы можем помочь людям на грани смерти погрузиться в ее пучину и вернуться назад с новой жизнью.

Таким образом, вторая часть этой книги посвящена обучению тому, как работать с людьми в измененных состояниях и комах и как понять те необычные переживания, которые они встречают на пути.

Сопутствующие парадигмы

Идея, которой я руководствовался в моей работе, представляет собой смесь научного реализма, феноменологического уважения к индивидуальным переживаниям и гипотезы о том, что все происходящее содержит в себе семена нашей целостности¹. Это убеждение превращает меня в современного алхимика. Если древние алхимики работали над превращением материи в золото, то материя, с которой работаю я, - это ощущения клиента. Я склонен меньше сосредоточиваться на содержании разговора и уделять больше внимания эмоциональному и интеллектуальному духу или энергии человека.

Как и все алхимики, я верю в природу и духовность человека. Сотни людей, которых мне довелось видеть в экстремальных состояниях, убедили меня, что в самых абсурдных и невероятных обстоятельствах скрыто нечто чудесное. Я считаю человеческую природу божественной, ибо в самом невообразимом хаосе человек находит семена творения.

Моя теория состоит в том, что тип вмешательства, необходимый данному человеку в данной ситуации, всегда можно отыскать в происходящих процессах. Усиление общего процесса и работа с восприятиями приносят людям те чувства, прозрения и облегчение, которых они ищут. Но для того чтобы отыскать эти воздействия, мы должны быть способны различать, что именно мы воспринимаем.

Структура процесса и измененные состояния

Теория процесса пытается рассматривать события в нейтральных терминах, не разделяя их на материю и дух, разум и тело, сознательное и бессознательное. Таким образом, одна и та же теория и связанный с ней инструментарий используются в самых разнообразных психогенно ориентированных состояниях, независимо от их связи с метаболическими или структурными патологиями мозга. Изучение процессуальной работы в обычных ситуациях весьма полезно для работы с умирающими, и наоборот, работа с умирающими формирует великолепную основу для понимания обычных состояний сознания. Состояния, через которые проходят умирающие люди, подобны состояниям, которые встречаются в обычной процессуальной работе. Лишь интенсивность и степень изумления возрастают. Мне кажется, что в коме не происходит ничего такого, что бы не пыталось случиться с людьми все время.

Однако коматозные состояния все же специфическим образом отличаются от других состояний. Кома - это самая глубокая форма бессознательности. Если сознание находится на одном конце спектра осведомленности, то кома - на противоположном, причем между этими крайностями находится множество различных видов измененных состояний. Кома - это крайняя форма жизни, в которой индивида почти никогда не удается побудить к реагированию на пагубные воздействия. Однако мы уже видели, что особые формы общения могут осветить эту "черную дыру" жизни.

Коматозные состояния отличаются от таких психогенных расстройств, как кататония, тем, что они почти всегда связаны с органическими повреждениями или метаболическими изменениями мозга². Процессуальная работа с комами в первую очередь включает в себя ослабление или устранение возможных причин, вызывающих кому, таких, как недостаток глюкозы и кислорода (особенно это касается диабетиков и людей в околосмертных ситуациях). Только после того, как индивид прошел необходимый курс лечения органических повреждений, можно сосредоточиться на поведенческих сигналах³.

Кома и трансы

Все состояния сознания, отличающиеся от обычных (с которыми мы отождествляемся), я буду называть измененными состояниями⁴. В обычных состояниях люди способны вербально или невербально отвечать на вопросы, могут разговаривать о тех же повседневных реалиях, которые интересуют других. В измененных состояниях, типа тех, что мы встречаем в процессах умирания, реакции на вопросы о повседневных реалиях сведены к минимуму или вовсе отсутствуют. Люди не могут свободно входить в эти состояния и выходить из них. Они выглядят отсутствующими, их память может быть серьезно расстроена, и у них, как правило, неважная ориентация в пространстве и времени. Продолжительность таких состояний в огромной степени зависит от нашей способности устанавливать контакт с человеком.

Будем считать, что обычная реальность - это мир, согласующийся с общепринятым мнением. Это мир, с которым связаны наши нормальные самоотождествления, наша повседневная жизнь. В этом состоянии мы способны, если пожелаем, на более или менее немедленную вербальную или невербальную обратную связь, мы в определенной степени выражаем интерес к остальному миру. Таким образом, мы можем утверждать, что, когда в .последний день своей жизни Питер сказал мне, что я могу идти домой и что я должен позаботиться о его жене, он находился в обычном состоянии сознания.

Легкими (1/4)[2] трансами называются состояния, в которых люди реагируют на общение с небольшой задержкой или слегка невпопад. Когда нас одолевает сонливость или мы погружены во внутренние раздумья - значит, мы пребываем в легком трансе. Большинство из нас находится в легком трансе, когда нам приходится общаться с другими, не желая этого.

Умеренные (1/2) трансы - это состояния, в которых обратная связь (реакция на общение) происходит с большой задержкой или сильно невпопад. В умеренном трансе чувство связи с другим человеком все еще сохраняется. Когда мы пишем или занимаемся интенсивной внутренней работой, мы обычно находимся в умеренном трансе по отношению к внешнему миру. Обычно из умеренного транса можно выйти, если появляется такая потребность. Умеренный транс нередко имеет место, когда нам приходится выслушивать что-то помимо нашей воли, и наши глаза стекленеют и расфокусируются.

Неполные (3/4) трансы, также известные как полукомы, могут быть связаны с органическими проблемами. В этом состоянии люди, судя по всему, не могут контролировать свои колебания между умеренным и полным трансом. Это состояние типично для людей, выходящих из комы или находящихся между сном и бодрствованием. Разница между менее глубокими трансами и неполным трансом состоит в том, что в последнем нам чрезвычайно трудно разговаривать о чем бы то ни было, особенно об этом мире. Находящиеся в нем практически недостижимы для других.

Трансы, или полные комы, - это глубокие состояния явной бессознательности, в которых человек не может реагировать ни на какие вербальные или невербальные сигналы. Полные комы могут вызываться небольшими или серьезными травмами органического характера. Если вы закричите на человека в коме или ущипнете его, вы не получите нормальной реакции.

Первое упражнение

Чтобы понять трансы эмпирически, я бы предложил вам следующее упражнение. Его можно выполнять одному или с кем-нибудь.

Если вы работаете в одиночку, выполняйте это упражнение в виде последовательности внутренних картинок. Представьте себе, что вы лежите, и притворитесь, что находитесь в состоянии глубокого транса или комы, из которого вас не так легко вывести. Войти в состояние глубокого транса легко, и с равной легкостью вы сможете выйти из него, если велите себе сделать это через три минуты. Трансы всегда находятся под самым носом, ожидая нас. Мы можем ощущать их неоднократно в течение дня.

Если вы работаете с партнером, пусть он сядет рядом с вами и держит вашу руку. Просто отмечайте оба, какого рода переживания вы испытываете. Очень важно, чтобы сидящий сообщал, когда три минуты истекли. Если вы работаете в одиночку - это конец упражнения, если с кем-то еще - поменяйтесь ролями, не разговаривая при этом. Делайте то же самое со своим партнером в последующие три минуты, а потом поделитесь друг с другом испытанными переживаниями.

Многие люди, выполнявшие это упражнение, с удивлением отмечали, что им было очень приятно находиться в глубоком трансе, когда кто-нибудь рядом. Другие говорили о том, как одиноко было входить в состояние глубокого транса, находясь рядом с человеком, никак не связанным с этим состоянием.

Некоторые из тех, кто сидел рядом, замечали, что они чувствуют себя в отдалении от человека, находящегося в трансе. Другие переживали фрустрацию оттого, что не были способны позаботиться об этом человеке. Находящийся в трансе также был разочарован, обнаружив, сколь поверхностными являются простые забота и уход. Такие переживания, собственно, и служат целью этого упражнения.

Большинство профессионалов в области медицинского и гериартрического ухода испытывают трудности в установлении контакта с внутренним миром своих пациентов. Быть просто милым порой недостаточно. Когда мы обучаемся работать с людьми в коме, вырабатывающаяся у нас повышенная восприимчивость показывает нам, сколь бесчувственными порой могут быть простая забота и уход за пациентом! Обычный помощник обращается с коматозным пациентом, как с больным человеком, который не способен сам позаботиться о себе, а не как с физическим и духовным существом, находящимся в эпицентре высшего накала работы над внутренней самостью.

Если мы не чувствительны к нашим повседневным измененным состояниям, мы игнорируем их и в других. Пренебрежение к собственным глубинным, сокровенным переживаниям делает нас одинокими. Такая невосприимчивость может даже привести к ранней смерти или к коме, дабы мы могли спокойно пережить нашу целостность без помех со стороны нашей "нормальной" бесчувственности.

Таким образом, кома - это транс, из которого человека нелегко вывести. При коме дыхание нарушено. Оно, как правило, становится шумным, поскольку мягкое нёбо парализовано и язык застревает во рту. Сердцебиение учащенное и нередко аритмичное. Бессознательное состояние обычно ассоциируется с апоплексией, инсультом или другими нарушениями работы мозга, такими, как кровоизлияние, тромб или (особенно у детей) высокая температура. Кома также может быть вызвана острым диабетом, болезнью Брайта, алкоголизмом, опухолями мозга, менингитом, передозировкой инсулина, отравлением опием или окисью углерода.

Мозг и разум

Не существует простой связи между органическими расстройствами мозга и комой, поскольку не у всех пациентов с органическими расстройствами наблюдается одна и та же степень транса. То, как происходящие в нас процессы организуются вокруг органических нарушений, определяется психологическими факторами. Мозг и разум - это не в точности одно и то же. Обычная аналогия, которая подходит ко многим людям с повреждениями мозга, заключается в том, что мозг функционирует как телевизор, а разум - как телестанция. Неполадки в приемнике приводят к тому, что мы не можем получить звук или картинку, даже если передатчик (разум) работает исправно.

Случай Дэна - хороший пример этой аналогии. В результате сильного инсульта он был полностью парализован; ни одна часть тела не двигалась, за исключением напряженно подрагивающей левой руки. Когда мы усилили движение этой руки (такая работа с движением будет подробно описана дальше), его кома прошла по мере того, как он начал отвечать на наши воздействия движениями глаз и выражением лица. Он дал нам знать, что внутри него происходило очень многое, хотя он и не мог адекватно выразить себя.

Кома вигиле[3]

В коме вигиле один или оба глаза остаются открытыми при минимальном или вовсе не обнаружимом реагировании на внешние раздражители. Это случается при острых органических мозговых синдромах и часто связано с травмой мозга или с инфекцией.

Например, Рон лежал в постели полностью парализованный после операции на мозге, вызванной внутричерепным кровоизлиянием в результате падения во время тяжелого запоя. С точки зрения медика, не обученного процессуальной работе, казалось, что он не проявлял заметных реакций ни на что во внешнем мире. Один его глаз оставался открытым в коме вигиле, но даже этот глаз сначала не реагировал на то, что находилось прямо перед ним. Когда мы начали следовать за его дыханием и шумами в грудной клетке и усиливать их, его глаз начал следить за событиями, происходящими вокруг него, и картина его дыхания изменилась, в особенности в ответ на нашу рекомендацию закрыть оба глаза и заснуть, если он в этом нуждается.

Тех, кто пребывает в устойчивом вегетативном состоянии, считают людьми с пораженным мозгом или "мозговыми покойниками". Такие пациенты сегодня стали объектом интенсивной полемики. Следует ли поддерживать в них жизнь? Эти дискуссии будут подробно обсуждаться в главе 12. А сейчас я должен ответить на этот вопрос простым "да". Я покажу, что людям, которые еще дышат, должно быть дозволено жить. Нам нужно учиться тому, как устанавливать с ними контакт и давать им шанс принимать свои собственные решения по поводу жизни и смерти.

8. Работа с комами

Работу с человеком в коме можно рассматривать как очень совершенную форму общения. Это близкие взаимоотношения, в которых терапевт помогает человеку в коматозном состоянии научиться работать над собой, общаться с самим собой. Мы учим человека или помогаем ему размышлять, медитировать и по достоинству оценивать переживания измененного состояния, оценивать, чтобы они могли приобрести целительный и объясняющий характер.

Таким образом, опыт, который мы получаем от работы с комами, применим ко всему диапазону наших взаимоотношений. До сих пор психологи основного направления сосредоточивались главным образом на понимании измененных состояний. Теперь мы должны разработать инструментарий для того, чтобы входить в эти состояния, общаться с теми, кто в них находится, и выходить из них. Если не помочь коматозным и трансовым состояниям завершиться, они замораживают осознавание, превращая его в своего рода пустоту, которую некоторые пациенты называют "пробелом" или "провалом".

Спрыгнуть с колеса: этика Танатоса

Один из моих пациентов после выхода из комы рассказывал, что он испытал переживание человека, привязанного к огромному вращающемуся колесу. Этот образ напоминает тибетское колесо судьбы и становления, которое символизирует повседневную жизнь, принуждение и недостаточную отрешенность. Для меня психология - это способ на мгновение спрыгнуть с этого колеса, выяснить, где ты находишься, и принять сознательное, трезвое решение по поводу того, хочешь ли ты вернуться на это колесо или нет. Используя осознавание, мы можем влиять на события, которые с нами происходят. В противном случае мы становимся пассивными, бессознательными свидетелями собственной участи.

Процессуальная работа с умирающими подводит нас к жизненной позиции, которую я уже упоминал ранее как этику Танатоса.

Эта этика - я буду подробно обсуждать ее в главе 12 - представляет собой одновременно философское мировоззрение и практический метод спрыгивания с колеса, позволяя нам самим принимать решения по поводу собственной жизни, которые в ином случае будут приняты за нас другими. Принятие этики Танатоса означает, что мы формируем осознавание, необходимое для воздействия на наши переживания и определения будущего нашего тела.

Учебное упражнение

Лучший из найденных мной до сих пор методов обучения работе с трансовыми состояниями состоит в том, чтобы научать их, практически работать с людьми в состоянии транса и испытать на себе опыт чьей-то помощи, находясь в трансе. На данном этапе у нас уже есть достаточно теоретических обоснований; теперь нужны опыт и практика.

Следующее упражнение предназначено для выработки некоторых техник, которые нам понадобятся для работы с трансами. Прежде чем пробовать выполнять упражнение, внимательно прочитайте его описание. Если вы чувствуете в отношении него сомнение или боязнь, не исключено, что вы захотите быть "сиделкой". Решите, будете ли вы делать это упражнение сами или с кем-либо еще. Я думаю, что, если такая возможность имеется, лучше всего пробовать с кем-нибудь вместе.

Притворяться, что вы находитесь в трансе, - это почти то же самое, что быть в нем, за исключением того, что вы приняли сознательное решение исследовать свое осознавание. Таким образом этот эксперимент даст вам опыт собственных трансов и поможет в работе с трансами других. Нам следует также помнить, что трансы - это нормальные события: мы все испытываем их по несколько раз в день! Поработать над ними сейчас - это шанс не только познакомиться с околосмертными переживаниями, но и поработать с тем, что происходит с нами каждый день.

Вхождение в транс

Один из участвующихвыбирает роль "пациента"; другой будет "сиделкой". Пациентложится на пол или на кровать, и его просят вести, себя так, как если бы оннаходился в коме или в глубоком трансе. (Если вы работаете в одиночестве, рассматривайтесебя одновременно как входящего в кому и как сиделку.) Если вы работаете впаре, упражнение займет у вас около тридцати минут.

Обработка транса

Ваша процессуальнаяработа начинается с установления связи с человеком в коме. Сядьте рядом с вашим"клиентом". Когда он делает выдох, говорите нежно и медленно, в ритмеего дыхания; ваши губы должны быть рядом с его ухом. Скажите что-нибудь вроде:"Привет. Я - Арни. Я сегодня действительно здесь, рядом с тобой. Я хочупоговорить с тобой, и через мгновение слегка прикоснусь к твоей руке... Воттеперь моя ладонь на твоей руке. Ты можешь почувствовать, как я слегканадавливаю на твою руку. Это способ быть с тобой".

Теперь нежнокасайтесь руки клиента, когда он вдыхает, и ослабляйте прикосновение на еговыдохе. Продолжайте, следуя за ритмом и глубиной дыхания. Вы нажимаете навдохе, следовательно, подстраиваете его энергию дыхания под свои усилия. (Можнотакже слегка касаться верхней части грудной клетки, нижней части ноги илимакушки.) Помните, что говорить надо ненавязчиво и спокойно и в то же времяприближаться к уху патента, когда он выдыхает.

То, как вы общаетесьс ним на невербальном уровне, так же важно, как и то, что вы говорите,поскольку пациент в равной мере понимает вас телесными чувствами и посредствомслуха. Общаться конгруэнтно - значит передавать вербальное сообщение так, чтобыоно соответствовало вашему невербальному сообщению. Конгруэнтное общение - этообщение, вызывающее доверие. Ритм дыхания пациента соответствует переживаниям,которые он испытывает, находясь в трансе. Таким образом, говоря с ним иприкасаясь к нему в том же ритме, вы общаетесь с ним на его языке или, таксказать, на его длине волны. Так что у него, скорее всего, создастсявпечатление, что вы находитесь там же, где и он.

Многие люди,продолжительное время находящиеся в вегетативных коматозных состояниях, будутотвечать вам, давая минимальные сигналы или обратную связь. Минимальные сигналыможно распознать по изменениям ритма дыхания или по движению глаз и рта в ответна ваши попытки общения. Эти сигналы могут говорить о том, что пациентреагирует на ваши действия. Такие реакции - желанные позитивные указания на то,что контакт устанавливается.

Недавно я посетил вбольнице 80-летнего мужчину после того, как он был полностью парализован врезультате инсульта. Я сказал ему очень спокойно и нежно, согласуя свою речь сритмом его дыхания: "Ганс, сегодня вечером мы с вами вместе испытаемважное переживание". Большинству коматозных больных требуется не менее 20минут, чтобы ответить, но реакция этого мужчины последовала так быстро, что ябыл поражен. Его глаза тотчас же открылись. Он сфокусировал свой взгляд ипосмотрел мне прямо в глаза. В процессе общения он продолжал подсказывать мневзглядом, ведя меня от одного переживания к другому.

Второй шаг в работес трансом связан с нахождением пути. Здесь вам следует заявить о вашихнамерениях. Вы могли бы сказать, к примеру: "Я следую за ритмом вашегодыхания. Я хочу следовать за всем, что бы в вас ни происходило. То, чтопроисходит снаружи и внутри вас, - все важно, потому что это покажет, что намделать дальше. Это укажет нам путь".

Рассказывая пациентуо том, что внутренние процессы могут направлять нас, вы наводите его на мысль оважности происходящего, о том, что существует путь, по которому можноследовать. Это также дает пациенту ощущение, что он не одинок на этом пути; выбудете ему помогать, когда он по нему пойдет. И наконец, это сообщение делаетего способным осознавать самого себя и поощряет это осознавание.

Я советую добиватьсяоткрытия "пути", помогая пациенту следовать за особыми знаками исигналами. Когда он делает выдох, можно сказать: "Все, что вам требуется,это замечать, что происходит. Смотрите на все, что вы видите, если вы что-либовидите. Чувствуйте все, что вы чувствуете. Слушайте все, что вы слышите, есливы что-нибудь слышите. Потратьте на это столько времени, сколько вам надо, исмотрите, слушайте или чувствуйте".

Третий шаг в этойработе - улавливаниеминимальныхсигналов.

Теперь вы должныдать пациенту время на его реакции. Советуя ему слушать, чувствовать иливидеть, ищите любой из следующих минимальных сигналов:

· Слышимые изменения ритма, глубины и громкости дыхания.

· Изменения движений, проявляющиеся в спазмах, подергиваниях, судорогах или гримасах.Некоторые пациенты внезапно двигают углами рта, выпячивают губы или сдвигаютброви, как бы размышляя над чем-то. Если эти движения происходят вслед зараздражителем, вы можете считать их формой межличностного общения (по контрастус примитивными рефлекторными действиями).

·  Изменения глаз, такие, как открывание глаз, фокусирование взгляда или егонаправление в определенную сторону. Может также меняться цвет глаз. У некоторыхкоматозных пациентов глаза могут быть открытыми и остекленевшими, чтопоказывает, что они не смотрят, а чувствуют или слушают что-то.

Может пройтинекоторое время, прежде чем пациент отреагирует или вы заметите некоторые изэтих минимальных сигналов. Продолжая следовать за телесными движениями пациентаи его дыханием, не будьте просто пассивны, а соучаствуйте, наблюдая, чтопроисходит внутри и вне вас самих. Вы можете начать осознавать изменения всвоем собственном дыхании, изменение температуры тела или даже появлениеспонтанных фантазий или игры воображения.

Помню, однажды яприсутствовал при автомобильной аварии. Я сидел рядом с сильно пострадавшиммужчиной, дожидаясь "скорой помощи". Внезапно у меня возникловидение: он покидает свое тело, лежащее мертвым на дороге. В следующую минутуон перестал дышать. Ни с того ни с сего я сильно на него рассердился. "Эй!- сказал я. - Не делай этого сейчас! Всему свое время!" Он снова началдышать и в конце концов выжил.

То, как выреагируете на минимальный сигнал, важно для пациента. Ваши ответы показывают,что вы установили с ним связь. Теперь он знает, что нашел вас. Ответы такжепомогают ему осознавать, что он делает, и будут помогать ему"сказать" еще больше.

На начальной стадиипроцессуальной работы наиболее полезным типом реакции является безусловнаяоткрытость, которая поощряет пациента продолжать общение, однако не уточняетсодержания сообщения. Попытки понять пациента интеллектуально могут сдерживатьего проявления, которые при наличии достаточной поддержки могут прояснитьсясами собой.

Вовсе не случайновсе мы постоянно прибегаем к безусловной открытости. Медитация, созерцание моряили гор или даже слушание музыки - это безусловная открытость всему, чтотребует выхода наружу. Мы заполняем пустоты нашими собственными звуками,образами и фантазиями. Все методы безусловной открытости являютсяумиротворяющими и творческими, поскольку они помогают взрастить то, чтонаходится внутри, предоставляя ему пространство и время. На вербальном уровнебезусловная открытость выражается словами: "О, да, так". На слуховомуровне ей соответствуют предложения типа: "Послушай это". Такиеободряющие и в то же время пустые высказывания могут быть очень полезными.Визуальная безусловная открытость, вроде "Посмотри вовнутрь и увидь"или "Посмотри на пустую стену и нарисуй картину", может действоватьподобно магии.

При работе скоматозными пациентами важно, чтобы вы отвечали вербальными высказываниями,полными энтузиазма, но содержательно неопределенными. Если взгляд пациентафокусируется, вы можете сказать: "О! Я тоже это вижу!" Выражения типа"Посмотри на меня!" слишком директивны и могут не соответствоватьтому, что пациент видит в действительности. Пустые выражения энтузиазма типа"Ух ты!", "Точно!" или "Черт возьми!" пациентинтерпретирует так, как ему нужно. Если его глаза двигаются из стороны всторону, не фокусируясь, вы можете поэкспериментировать с выражением типа:"Я тоже это слышу". Или, если он закрывает глаза, расслабляется ивыглядит сонным, вы могли бы сказать: "Очень важно чувствовать вещи"или "Как приятно спокойствие". Каждый раз, когда вы что-то говорите,убедитесь в том, что вы передаете то же сообщение посредством ваших рук,осторожно изменяя ваши прикосновения.

Безусловнаяоткрытость движению. Если пациент хоть чуть-чуть двигается, вы могли бы сказать:"О! Какое замечательное движение!" Еще раз напомню, что простозаметить или прокомментировать действия пациента - это поощрительный акт,который не направляет и не смущает вопросом о том, что бы он мог значить.

Полезный способ побудитьпациента двигаться - это мягкое прикосновение к тем мышцам, от которыхпроисходит движение. В случае размашистых движений рук и ног полезно помогатьим двигаться или осторожно тормозить их движения. (Помните Питера? Когда я сталмягко препятствовать движению его ноги, он завершил его и закричал:"Сраная лейкемия!") Помогайте созданию и поддержанию движения в томместе, где оно берет начало, аккуратно пользуясь своей рукой для того, чтобыпродолжать, уменьшать, расслаблять или возбуждать телодвижения в томнаправлении, в котором они уже развиваются. Вам нужно обладать очень развитымчувством осязания и движения, поскольку вы работаете с анатомическимиэлементами, двигающимися в соответствии с глубинными, бессознательными исноподобными внутренними переживаниями. Если вы на правильном пути, тело будетотвечать, двигаясь с вами или противясь вам. Если ваш путь неверен, вы,вероятно, вообще не получите никакого ответа.

Еще один способсостоит в том, чтобы слегка касаться руки или другой конечности, где, как вамкажется, зарождается движение, положив свой палец на кость, - например, назапястье, локоть, лодыжку, колено или на голову. Такое очень медленное движениепозволяет пациенту осознать свой двигательный потенциал. Затем он может"направлять" вас своими мышцами, не обладая достаточной силой, чтобысамостоятельно двигать конечностью. Здесь важно не ваше движение, а то, чтопациент направляет вас. Коль скоро найдено его собственное движение, фразы типа"Да, да! Продолжайте это движение" помогают ему выразить себя вдвижении. Таким образом небольшая судорога пальца может превратиться в полетптицы, как позже рассказывала мне одна женщина.

Если конечностиостаются абсолютно вялыми, ваша работа с движением не получает никакого ответа.Вы выбрали не тот канал общения. Если конечности слишком окостенели, непытайтесь изменить их ригидность, потому что она присутствует не без причины.Попробуйте поощрять ее репликами типа "Вы хорошо используете свою силу.Продолжайте и используйте ее". Одна женщина пробудилась, когда я сказалэто, и ответила: "Да, я знаю, как мне быть. Сейчас я попробую".

Открытостьдыханию. Ещеодин очень полезный тип общения с человеком в глубокой коме - дышать вместе сним. Следуйте дыханию пациента в течение трех вздохов, а потом добавьте новуюформу дыхания, свою собственную, с другим звуком или темпом. Некоторые пациентысильно реагируют на этот тип общения, добавляя к своему дыханию новые звуки,ритмы или шумы.

Вышеописанные методынахождения пути, реагирования и невербального общения представляют собойподсказки, которые помогут вам выполнять это упражнение. Разделите времяупражнения примерно по пятнадцать минут на каждого участника."Пациент" должен вести себя, как если бы он был в коме, а"сиделке" следует присоединяться к его дыханию, искать минимальныесигналы и затем реагировать. Переходите туда и обратно между"говорением" и "слушанием" с помощью всех ваших органовчувств.

Минимальная обратная связь

На общение реагируютпочти все люди, хотя тем, кто принимает болеутоляющие средства, для этоготребуется больше времени. Если вы не заметили какой бы то ни было реакции,вернитесь назад и еще раз повторите свою рекомендацию пациенту видеть,чувствовать или слушать все, что он переживает. Если его глаза открыты исмотрят на вас, не считайте это знаком, что он хочет установить с вами контакт.Не задавайте вопросов, которые требуют ответов. Если кто-то смотрит на вас,просто смотрите на него в ответ. Вы можете сказать: "Как приятно быть свами". Я бы не стал говорить слишком много или пытаться установитьконтакт. Помните, что он, возможно, вошел-то в кому для того, чтобы уйтивовнутрь и сконцентрироваться на себе самом. Пусть он реагирует так, как емухочется. Принимайте все, что бы он вам ни предлагал.

В этой работе естьнечто таинственное. Следование за процессами, содержание которых неизвестно,представляет собой акт веры и убежденности в том, что индивид сам знает путь иукажет его нам. Работа с безусловной открытостью - это работа с чем-то, чего мыне знаем. Пока человек жив, я предполагаю, что у него есть какая-то цель бытьздесь, которую он знает и на которую реагирует. Интенсивное сосредоточение наминимальных сигналах - это, так сказать, форма любви и уважения. Мы используемвсе, что у нас есть, и делаем нечто почти из ничего.

9. Кома и опыт шаманизма

До сих пор я невстречал никого, кто бы не реагировал на тип взаимодействия, описанный впредыдущей главе. Поддержка, заинтересованность и нежность - этого достаточнодля минимального общения с большинством пациентов. Другие, подобно Питеру,захотят пойти глубже. То, что происходит после того, как коматозный больнойначинает отвечать, - это форма процессуальной работы, граничащая с обычнымиприемами психотерапии, описанными в другой книге¹. Поэтому в этой главе я сосредоточусь на деталях,которые необходимы, чтобы помогать людям завершить их кратковременныепутешествия.

Процессуальные представления о заболевании

Нам следует знать,что те мысли и чувства, которые мы испытываем в отношении коматозного пациента,оказывают на него сильное воздействие. Чисто медицинский подход к переживаниямчеловека и убеждение, что они обусловлены патологией, могут повлиять на егореакции и даже, при определенных обстоятельствах, снова ввергнуть его в кому.Например, один человек, который выздоравливал после повреждения мозга, пришел вэкстатическое состояние, взглянув на внутреннюю картину "великолепного иужасающего". Затем пришел его лечащий врач и сказал ему: "Но, Джо,вспомни, что у тебя была травма мозга. Ты находишься на излечении в больнице.Сегодня 17 сентября 1987 года. Взгляни на календарь". В ответ Джопомрачнел и пожаловался на сильную головную боль.

Использование таких терминов, как "больной", "психотический","ненормальный", "коматозный" или "находящийся поддействием лекарств", может рассматриваться как агрессивный акт, отсекающийлюдей в измененных состояниях от их переживаний. Нам следует знать, что этитермины - всего лишь общепринятые описания внутренних и неизвестных процессов.Это наш способ иметь дело с тем, чего мы не понимаем.

Феноменологический подход принимает коматозное состояние таким, как оно есть, и позволяетсигналам, характеризующим это состояние, разворачиваться в процесс. Так, когдаПитер начал кашлять в конце нашей работы с ним, этот "кашель" былпонят не только как симптом пневмонии, но и как потенциально значимоесостояние, пытающееся выразить себя. Кашель превратился в вопли, а позже звукиобернулись духом в бутылке, рвущимся на волю.

Продолжительность коматозных состояний

Кому следуетпонимать в тех терминах, в которых она выражается. Это не только психическоезаболевание, или состояние, имеющее органические причины. Это трансовоесостояние, одно из множества состояний сознания в текущем процессе.

Как показывает мой опыт, количество времени, проведенное втрансе или коме, зависит от доверия пациента тому, что происходит. Чем вышестепень доверия, тем меньше времени требуется, чтобы завершить состояние. КомаПитера была сокращена отчасти потому, что окружающие смогли оценить егосостояние. Природа комы Джона, человека, описанного в главе 1, который ни начто не реагировал в течение шести месяцев, была отчасти обусловленанеспособностью окружающих работать с его вскриками и стонами. Продолжительностьего комы была прямо пропорциональна его неспособности поведать историю об ангелах,ведущих корабль.

Исходя из множестваслучаев, с которыми мне довелось работать, мне кажется, что продолжительностькомы обычно не связана с незаконченными делами в жизни пациента, за исключениемтех случаев, когда речь идет о незавершенной внутренней работе. Питеру,например, нужно было освободить свой дух, и это, в свою очередь, изменило еговнешнюю жизнь. Но что значит "внешняя жизнь"? Внутренняя работа Джонас ангелами тоже изменила его внешнюю жизнь. Он отправился в отпуск.

Работа в каналах

Следовать запроцессами - значит устанавливать связь с переживаниями в той модальности, вкоторой они выражены. Например, могут быть визуальные режимы, как ввидении ангельского корабля у Джона или плана трамвайных линий Цюриха у Питера.Моя мама перед смертью была поражена видом очень яркой звезды. Другие могутвидеть умерших родственников, проводников или мудрых учителей. Когда людивоспринимают свои переживания зрительно, говорите с ними, используя визуальныетермины. Побуждайте их разглядывать различные формы, цвета, огни и т.д.

Дыхание коматозных пациентов - этослуховое переживание, содержащее массу информации. Торжественное пение Питеравышло из его дребезжащего кашля. Работайте со слуховыми сигналами, слушая их,отражая или повторяя их или даже добавляя к этим звукам свои собственные шумы.

Некоторые с видунеуместные движения рук Питера были сигналами, они привели к тому, чтоон стал дирижировать нашим пением, как заправский симфонический дирижер. Егодвижениям не хватало поддержки со стороны. В еще одном случае то, что женщинавремя от времени двигала головой направо, говорило о том, что она смотрела насвоего воображаемого будущего мужа. Судороги рук маленького ребенка, умирающегоот опухоли мозга, были началом процесса объятия. Фактически во многих коматозныхсостояниях, которые я наблюдал, движения развивались в некий процесс объятия,прикосновения и любви.

Некоторые люди испытывают телепатические переживания и ощущение, будто они находятся вразличных других местах. В своих переживаниях они воспринимают свое телолетящим над землей, хотя нам кажется, что их тело агонизирует. Мы должны бытьосторожными и не пытаться угадывать, что переживает коматозная личность - эторедко совпадает с тем, чего мы ожидаем. Многие телесные чувства непостижимы длявнешнего мира. Наши интерпретации визуальных и слуховых сигналов, таких, каклицевые гримасы или кашель, почти никогда не совпадают с телесными чувствамикоматозной личности, поскольку эти интерпретации основываются на нашихпереживаниях в ситуации нормального функционирования нервной системы. Человекув коме может казаться, что он улыбается, хотя мы полагаем, что он строит злыегримасы.

В полукоматозном состоянии люди могут ощущать, что мир мучает их тело. Я часто замечал, что эточувство связано с негативным отношением больничного персонала к пациенту.Кое-кто из персонала не понимает внутренних переживаний или считает, чтопациент утрирует свою ситуацию. Временами подобная боль может быть вызваначувством неполноценности или гневом, направленным против властей. Я вспоминаюмолодого пациента со СПИДом, который страдал от ужасных болей в желудке. Когдаон сердился на меня, ворчал и объяснял мне, каким должен быть хороший терапевт,ему становилось лучше.

В коматозном состоянии люди, как правило, не испытывают сильных болей, потому что они неотождествляют себя со своими нормальными телами. (Я объясню это более полно вследующей главе.) Выходя из комы, они снова чувствуют боль, так каквосстанавливают свои прежние самоотождествления. Когда боль налицо, этопроисходит потому, что нам по какой-то причине нужно ее чувствовать. Явспоминаю одну женщину, которая из глубин частичной комы бормотала, что она -могущественный лидер. Когда она вышла из комы и вернулась к нормальнойсамотождественности, она пожаловалась, что боль мучила ее месяцами. Ярекомендовал ей вернуться назад и почувствовать свою боль, а потом из своегочувства создать картинку. Она сделала это, и в ее видении обозначился источникболи: "дьявол" с вилами! Тогда я попросил ее думать мыслями дьявола.Она улыбнулась, но сказала, что не может этого сделать, потому что это значилобы быть слишком могущественной. В коме она была способна отождествляться сосвоей силой, но в нормальном состоянии эта сила была для нее запретной.

Боль указывает на то, что нам нужно интегрировать ее источник. Тот, кто создает боль, - это частьнашей собственной психологии, в которой мы нуждаемся. Если мы не улавливаем еесознательно, она ранит нас. Существует множество способов облегчить боль,работая с фигурами, которые ее создают. Однако нам следует быть осторожными вотношении того, чтобы рекомендовать подобный психологический подход к боли всембез разбора. Некоторые люди могут не добиться успеха в психологической работе,потому что нуждаются в большей зависимости от других или просто в медицинскойпомощи. Кроме того, при отсутствии какой-либо формы процессуальной работы,направленной на интеграцию боли, лекарства остаются более предпочтительнымсредством.

Мы часто и неверно проецируем на умирающих людей убеждение,что они испытывают боль. Чтобы проверить, верна ли такая проекция, спроситепациента, испытывает ли он боль. Предложите ему ответить да/нет движениемпальца, бровей или с помощью изменения частоты дыхания.

Взаимоотношения

Чувствовать проблемы во взаимоотношениях важно для людей, находящихся у порога смерти и в умеренныхи неполных трансах. Однако в коме или в переживании пикового состояниявзаимоотношения часто влекут за собой опыт всеобщей любви или сопричастностивсему существующему. Я вспоминаю одну женщину, с которой прощался в последнийраз. Я выразил восхищение ее красотой. Она отреагировала, посмотрев на меня, насвою сиделку, на всех присутствующих, а потом сказала: "А разве все мы непрекрасны!"

В более нормальных состояниях нам нужна некоторая форма работы со взаимоотношениями для проработкипроблем с родственниками и посетителями². Больной человек хочет завершить незакрытые темы илинезаконченные переживания в семье или между супругами. Я вспоминаю одногочеловека, который не мог умереть. Он беспокоился по поводу финансовойобеспеченности своей подружки и попросил священника обвенчать их, чтобы онасмогла получить социальные льготы после его смерти. Через несколько часов послеокончания церемонии он умер.

Парапсихологические и телепатические переживания также не являются чем-то из ряда вон выходящим.Многие умирающие люди рассказывали мне, что они лежали в постели и одновременнопрогуливались по другим городам. Такого рода случаи привели меня к мысли овозможности осознавания вне физического тела. Наше осознание может находитьсяна этой земле и во времени в каком-то месте, которое соответствует нашейсегодняшней степени развития и нашей психологии. Так, например, человек в одномгороде, имевший незавершенные отношения в другом городе, был способен описатьмне реальные события (в подлинности которых я убедился позже), происходящие вэтом другом городе. Когда он в конце концов признался в любви женщине из тогогорода, он обрел покой.

Из подобных примеров ясно, что психологическое состояние умирающего человека определяет егофизическое местонахождение. Я помню, как моя мама перед самой своей смертью вМайами сказала, что скоро мы встретимся с ней в Цюрихе, где ей хотелосьучиться. За несколько часов до смерти Питер сказал мне, что будет продолжатьработать со мной. Эти заявления свидетельствуют о процессах, которые выходят запределы времени и пространства реального тела.

Многие люди говорят о возвращении домой. Одна женщина сказала мне, что хочет домой, к маме."Пошли", - ответил я. Она повторяла снова и снова: "Идти, идти,идти домой". Путь в ее внутренний дом был заблокирован. Мне пришла удачнаядогадка, и я сказал: "Ты чувствуешь запах маминой стряпни?" -"Суп, - ответила моя пациентка. - Куриный суп с лапшой". Идти домой -значило идти к чему-то знакомому, к реальной самости этой женщины. Дом был там,где она появилась на свет, где она могла расти. Так что было не удивительно,когда она вскоре сказала: "Новая яркая звездочка родилась. Звезда!" -"Будь звездой, - отвечал я, - и укажи нам, куда надо идти отсюда".Звезда была вечной мудростью, которая изливалась из нее в выражениях любви изнания.

Важно помнить, чточеловек в коме - это не тот же самый человек или человек не в том же самомсостоянии ума, что прежде. Поэтому проблемы взаимоотношений и разногласия могутперестать быть важными. Одна женщина, сидя подле умирающего отца, со злостьювыговаривала ему, что он всю жизнь не любил ее. В ответ он сказал, что ни онсам, ни она не реальны. Если у вас есть нерешенные проблемы с человеком в коме,я бы посоветовал поработать над ними внутри себя, относя ваши чувства к этойличности в трансе как к части самого себя.

Иногда общиеочертания коматозных событий можно увидеть прежде, чем они произойдут, всновидениях, как это было в случае Питера. Любовная сцена финала его жизни былапредсказана в его сновидениях. Его кома была попыткой отбросить свою обычнуюсамость и отождествиться с миром сновидений. Этот процесс отличается от другихситуаций, когда мы по неведению отбрасываем какие-то части самих себя ипереживаем их в сновидениях или обнаруживаем их в телесных симптомах, оставаясьв нормальном состоянии. Кома обеспечивает полное погружение. Может быть, это иесть смерть: полное погружение в некое изначальное сновидение.

Выход из комы

Когда человеквыходит из комы, он возвращает себе свою прежнюю личность, равно как и своепрежнее тело. Таким образом, старые симптомы могут возобновиться. Например,женщина, которая впала в кому после жестокого приступа астмы, испытала яркиепереживания, ощущая себя ребенком. С выходом из комы ребенок исчез, и вернулсяхронический кашель. Когда мы работали с кашлем, ребенок появился опять! Комаможет быть разрешением симптомов, поскольку в этом состоянии индивид способенбессознательно отождествляться с процессом, скрытым за сновидением или симптомом.И все же кома не может принести полного освобождения, потому что процесспроисходит настолько бессознательно, что интеграция крайне затруднена.

Некоторые люди,возвращаясь из предсмертных переживаний, охотно рассказывают о них. Другиевыходят из подобных переживаний лишь частично и остаются в умеренном трансе досамой смерти. Они реагируют на ваши вопросы лишь в том случае, если вынастроите свою систему общения на их язык. Они как будто говорят: "Спасибоза то, что вы помогли мне осознать, где я нахожусь, но мне бы хотелось здесьостаться". Некоторые пациенты действительно предпочитают свое измененноесостояние обычной реальности. Это справедливо даже в отношении тех, кто раньшедавал⁴ понять, что предпочтет смертьполукоматозному состоянию. Нам, в нашем обычном состоянии сознания, практическиневозможно представить себе, что кома может быть таким экстатическимсостоянием, которое не хочется покидать.

Я заметил, что люди, которые вышли из комы слишком рано, без глубокой проработки своих переживаний,ищут пути назад. Один из моих клиентов пробыл некоторое время в коме, связаннойс терминальной стадией болезни. Он внезапно и самопроизвольно выздоровел иринулся назад к своей нормальной жизни и заботам, совсем не задумываясь о том,что он пережил во время комы. Вскоре у него развились загадочныеголовокружения, и в результате он попал в серьезную автомобильную аварию, вкоторой мощный удар погрузил его в бессознательное состояние. Когда он пришел всебя, мы работали вместе, пытаясь вновь пережить эту аварию. Он начал игратьроль силы, которая ввергла его в кому, - в последнем случае это было дерево, вкоторое он врезался на автомобиле. Дерево сказало: "Возвращайся в кому.Освободись от своих бренных забот". Это открытие оказало на него огромное воздействие,и он решил уделять меньше внимания своему финансовому положению и карьере ипопытаться в большей степени жить своими творческими желаниями. Как я себепредставляю, эта потребность в новом стиле жизни и лежала в основе его комы.

Трансы и шаманские переживания

В некоторых уголкахмира - например, на Бали - трансы и комы являются культурными ритуалами. Людипогружаются в транс как по личным причинам, так и в связи с коллективнымипотребностями. Целая группа может войти в транс, чтобы отреагировать и решитьпроблемы. Во время глубоких трансов часто проявляются религиозные переживания,поскольку свобода от старой самотождественности открывает человека божественнымпереживаниям и космическим чувствам.

Транс Питера и егопробуждение были частью воскресения. Его просветление и перерождение при выходеиз комы напоминают нам, по крайней мере отдаленно, процесс воскресения ИисусаХриста. Перед воскресением Иисус в агонии и отчаянии вопрошал Бога: "ЗачемТы оставил меня?" Последнее мощное восклицание Питера перед комой-"Сраная лейкемия!"- не так уж сильно отличается от возгласа Христа.Перед смертью нашей прежней личности мы отождествляем себя с жертвами природы.После "смерти" первичного процесса (то есть нашего способасамоотождествления) у нас есть шанс воскреснуть и соединиться с болееуниверсальными и космическими переживаниями, такими, как любовь.

Глубокие трансытакже могут случаться с людьми в самой гуще жизни. Я вспоминаю одну женщину,которая вошла в транс, работая с телом. В течение некоторого времени онасосредоточивалась на тончайших движениях своего тела. Она начала переживатьсебя Богом и не могла выйти из, этого транса до тех пор, пока не преодолеласобственное внутреннее сопротивление религиозным переживаниям. Позже онарассказала мне, что некая внутренняя отцовская фигура пыталась убедить ее, чтоиспытывать чувства - это просто безумие.

Я помню еще однуженщину, очень приятную и уравновешенную. В трансе, последовавшем запереживанием танца, она превратилась в свою противоположность, античноечудовище Медузу: сильное, агрессивное и прямолинейное. Приходят на ум и другиесильные переживания глубоких трансов: я помню трясущуюся женщину в двигательномтрансе, из которого она вышла, исполнив танец. Она представляла себябожественной Шакти, танцующей для всего мира.

Сбрасывая человеческую оболочку

Трансы пугают нас идаже могут вызвать ощущение собственного безумия, если мы не владеем внутреннимнабором техник, способных помочь нам жить ими, понимать и интегрировать их.Когда транс проработан полностью, он всегда что-то добавляет к жизни, а не отнимаету нее. До сих пор разработка этого внутреннего инструментария былаисключительно уделом медиумов и шаманов. Я вспоминаю, как Дон Хуан,мексиканский шаман из книги Карлоса Кастанеды "Второй круг силы",информирует своего подающего надежды ученика о том, что цель его подготовки -научиться сохранять свое осознавание в измененных состояниях,"сновидеть" и "видеть" и в конечном счете развить себя дотой точки, где он сможет отбросить свою человеческую форму. Согласно ДонуХуану, не каждый воин способен пережить эту великую трансформацию, но тех, ктосмог это сделать, более нельзя отождествлять с их прежними "Я".

Большинство мощныхтрансов и многие коматозные состояния позволяют пережить эту трансформацию,которую Дон Хуан называет "потерей человеческой формы". Питербуквально сбросил свою прежнюю личность и стал новым человеком. До тех пор,пока я не услышал о параллели между коматозными переживаниями и методамиобучения Дона Хуана, мне казалось, что процессуальная работа с коматознымипациентами, вероятно, является изолированной попыткой иметь дело с новымнабором переживаний3. Сейчас я даже больше, чем прежде, воодушевлен своейработой, поскольку понимаю, что многие из нас - если не все - в предсмертныхсостояниях пытаются совершить не просто огромные изменения, но революцию всвоей личности. По мере дальнейших исследований мы вполне можем прийти квыводу, что процесс умирания - это одна из множества попыток воссоздатьчеловеческое существо.

Повторный доступ в трансы

Одна из тем этойкниги - это то, что переживания смерти случаются и в жизни. Таким образом,трансовые состояния, которые имеют место у порога смерти, могут в любое времяпроисходить в обыденной жизни. Мне представляется важным прорабатывать этитрансы, учась снова получать к ним доступ или возвращать их в сознание. Такаяработа осложняется страхом, что мы можем натворить в таких трансах неведомочто. Например, эпилептические трансы, или так называемые большие эпилептическиеприпадки, часто представляют собой бессознательные процессы, которые побуждаютстрадающего к насилию. Страх перед такими трансами и припадками может бытьсвязан с яростью неизвестного происхождения. Пока неизвестные факторы остаютсябессознательными, трансы имеют тенденцию повторяться или продолжатьсядлительное время.

Чтобы получитьповторный доступ к трансу, часто бывает достаточно попросить пациентаотреагировать то, что он переживал в трансе. Если он боится, иногда бываетполезно, чтобы терапевт смоделировал трансовое поведение, отреагировав егопервым. Похоже, что завершенный трансовый процесс препятствует повторениютранса. Я вспоминаю женщину, которая испытывала постоянный страх смерти ичастые приступы того, что она называла "внепространственнымифантазиями". Она чувствовала, что ее притягивает иной мир, и, когда насеминаре ей была предоставлена возможность, она действительно"отбыла" в тот мир. Ее лицо посинело, у нее начались видения, онавзволнованно заговорила о звездах и после нескольких часов работы решила житьна земле до тех пор, пока сможет поддерживать контакт со своим путешествием кзвездам. Это решение изменило ее взгляды на жизнь и положило конец симптому ее"фантазий" и страху смерти.

До сих пор только шаманам удавалось покидать эту реальность, входить в измененные состояния спомощью танца, наркотиков и сновидений и возвращаться назад с сообщениями длявсех нас. Теперь, похоже, коматозные люди пытаются повторить шаманские подвиги.Чем больше мы узнаем об их попытках, тем больше мы научимся жить полной жизньюи соединять воедино разнообразные миры, с которыми мы встречаемся.

10. Сновидящее тело и мифическое тело

Коматозные ипредсмертные состояния содержат целый калейдоскоп телесных переживаний. Человекв коме может испытывать переживания, имеющие такие названия, как "реальноетело", "тонкое тело", "астральное тело", "эфирноетело", "двойник", "внетелесное переживание" или"конец человеческой формы". Термин, применяемый для описания каждогоиз переживаний, зависит от специфики телесного чувства и системы культурныхубеждений человека.

В этой главе я классифицирую телесные переживания не с точки зрения какой-либо системыубеждений, а в соответствии с тем, как они протекают. Я буду говорить о трехраспространенных телесных переживаниях: о "реальном теле" - нашемобычном телесном переживании; о "сновидящем теле" - телесном чувстве,отражающем содержание недавних сновидений; и о "мифическом теле" -архетипическом паттерне сновидящего тела, часто проявляющемся в глубокихтрансовых состояниях. Я выделяю именно эти телесные состояния, потому что онимогут быть пережиты не только у порога смерти, но и в обычной жизни.

Реальное тело

Реальное тело - это телесное переживание, с которым мы отождествляемся. Вы описываете свое реальноетело всякий раз, когда говорите: "Мое тело чувствует (то-то ито-то)". Реальное тело - это то тело, о котором мы рассказываем, когдалюди спрашивают нас, как мы себя чувствуем. Реальное тело - это тело, котороето чувствует себя прекрасно, то простужается, испытывает боли в пояснице илимучается артритом. Реальное тело страдает от аллергий, от холода и жары, отлихорадки или сыпи.

Обычно мы отождествляем себя с реальным телом; сновидящее тело - это переживание, котороеслучается с нами или с нашим телом. Например, мы часто говорим, что чувствуемсебя плохо из-за сильной головной боли ("голова раскалывается") илииз-за аллергии. Может быть, что-то вызывает во мне зуд. У меня заложен нос, иличто-то вызывает у меня тошноту. Эти выражения показывают, каким образомреальное тело переживает сновидящее тело: "раскалывающий" характерголовной боли, что-то, что вызывает зуд или тошноту. Эти переживания,случающиеся с нами, я называю переживаниями "сновидящего тела",потому что их всегда можно найти в сновидениях¹.

Чаще всего реальное тело воспринимает себя в качестве жертвы переживаний сновидящего тела. Нашереальное тело ощущает себя жертвой измененных состояний, пытающихся овладетьнашим вниманием, или жертвой вторичных процессов, которые появляются в форменепостижимых сигналов, таких, как утомление, печаль, гнев, видения и сны. Питерпервоначально воспринимал свое реальное тело как жертву лейкемии и пневмонии.Переживание реального тела было представлено в его сновидениях в виде моста,который был сильно поврежден штормом и нуждался в ремонте. Когда он перешел помосту на другой берег реки, он оставил свое реальное тело, этот"мост". Когда он говорил, что его трясет от паники, - это был мост,сотрясаемый штормом до основания. Его первые переживания лейкемии проявились ввиде симптомов лихорадки, которая заставляла его дрожать и трястись. Уреального тела есть симптомы; сновидящее тело - это творец симптомов. Реальноетело - это то, что тащит сновидящее тело к доктору.

Один пациент, который страдал от болей в спине, видел во сне оба этих тела. Ему снилось, чтоон - обезьяна, которая на спине тащит к доктору демона. Однако демон былневидим для доктора. Это как раз то, что случается в реальной жизни. Мыпытаемся обнаружить сновидящее тело с помощью термометров, анализов крови ирентгеновских лучей. Однако сновидящее тело невидимо; мы можем толькочувствовать его сами и работать с этими чувствами.

Смерть реального тела

Реальное тело важно для нас, поскольку с ним мы себя отождествляем. Все, что мы называем"Я" - наш образ жизни, наша идеология и наши заботы, - связано с этимтелом. Когда пациент говорит мне, что он боится смерти, я понимаю, что еготеперешняя само-тождественность скоро придет к концу и он начнет в большейстепени отождествляться со своими сновидениями.

Мы умираем снова иснова каждый раз, когда соединяемся с нашими новыми сновидениями. Когдачеловеку снится или видится в фантазии, что он оставляет свое тело и парит надним, глядя на него сверху, - это переживания нового сновидящего тела,получающего представление о реальном теле. С новой точки зрения мы видим, чтонаш прежний образ жизни умирает. Такие сновидения не обязательно говорят о том,что мы действительно вскоре умрем, но показывают, что некоторая наша частьпытается расти, отделяя себя от нашей теперешней самотождественности.

Сновидящее тело

Таким образом,сновидящее тело включает в себя все те физические ощущения, которые испытываетреальное тело. Эти вещи беспокоят и возбуждают нас. Обычно мы впервые замечаемсновидящее тело как расстройство реального тела. В наших сновидениях оно предстаетв виде персонажей или ситуаций, бросающих вызов нашим личнымсамоотождествлениям. В жизни мы можем проецировать его на других людей.Телесные симптомы представляют сновидящее тело посягающим на наше осознание.Например, лейкемия - это реально-телесное описание сновидящего тела,пытающегося достичь сознания. Ветры и шторм, пламя, сжигающее старуюсамотождественность Питера, и дух, попавшийся в бутылку, - сигналы сновидящеготела.

Раймонд Моуди - врач, который много работал с умирающимилюдьми, упоминает пациентов, помещавших свое осознание в сновидящее тело и снеприязнью относившихся к своему реальному телу. Одна женщина, находившаяся всостоянии клинической смерти и вернувшаяся к жизни, сказала:

"Я могла видетьсвое собственное тело, скорчившееся в автомобиле посреди всех этих людей,которые собрались вокруг, но, знаете, у меня не было по отношению к нему вообщеникаких чувств! Как будто это был совершенно другой человек или даже просто предмет"².

Еще один пациентМоуди сказал, что ему

"...не нравилосьбыть рядом с этой вещью, которая выглядела как мертвое тело - даже если это быля!³"

Майкл Сэбон, ещеодин исследователь околосмертных переживаний, зафиксировал множествовысказываний, в которых умирающие дистанцируются от взаимоотношений.

"Это выгляделотак, как будто все связи оборвались... Все было просто таким... техническим⁴".

Относительность и боль

О теле необходимомыслить относительными понятиями. Переживания нашего тела зависят от нашейточки зрения. Если наша точка зрения находится в реальном теле, тогда мы, какжертвы сновидящего тела, страдаем от боли. Но только часть личности испытываетболь. Если инсайт, внутренняя работа или непроизвольное изменение переключаютнаше самоотождествление на фигуры сновидения, тогда мы уже находимся в нашихсновидящих телах и, как таковые, не испытываем боли. Вот почему женщина,упомянутая выше, могла смотреть вниз на свое реальное тело, которое умирало, иничего не чувствовать.

Таким образом, еслипациент может отождествляться со снови-дящим телом, ветром, огнем, штормом, то,к нашему великому удивлению, переживание боли исчезает. Именно это произошло сженщиной, описанной мной в предыдущей главе. Она испытывала непрекращающуюсяболь, которая, однако, исчезла, когда она отождествила себя с дьяволом, сновидящимтелом, порождающим боль. Когда мы становимся источником боли, мы интегрируемее. Как только Питер отождествил себя с духом в бутылке, а не с бутылкой, оносвободился и от боли, и от кашля, и от своей прежней сдержанности. Когда онпревратился в штормовые ветры паники или страха, он стал не жертвой бессонницыили лихорадки, а источником энергии, стоящим за этими симптомами.

Сновидящее тело и мифическое тело

Символы переживанийреального тела и сновидящего тела всегда можно найти в недавних сновидениях илифантазиях. Точно так же телесные чувства, связанные с реальным телом исновидящим телом, всегда можно ощутить в наших сиюминутных настроениях.

С другой стороны,некоторые телесные переживания находятся сразу же за порогом нашей способностичувствовать их. Однако мы можем их ощущать, если кто-нибудь массирует нас иликасается значимых точек на поверхности нашего тела. Все телесные ощущения, длякоторых требуются специальная помощь, методы, лекарства и технические приемы, яназываю "мифическим телом", поскольку картины и истории, связанные сэтими недоступными в обычных условиях чувствами, представляют собой фантазии исновидения архетипического и безличного происхождения⁵.

Например, если, работая над явно выраженной головной болью, вы обнаруживаете за этой больюдавление, есть шанс, что в недавнем сновидении присутствовал аналогичныйдавящий персонаж. Это чувство и связанный с ним сновидческий образ достаточноинтенсивны и легкодоступны. Если, однако, вы чувствуете себя хорошо, но,массируя свою голову, находите точку, которая кажется болезненной, истории иобразы, которые приходят в связи с ощущением боли в этой точке, будут менееузнаваемы, чем те, что присутствовали в недавних снах. Например, посленадавливания на эту точку у вас может возникнуть видение, как это случилось содним из моих пациентов, что некто пронзает вас шпагой и объявляет началосражения. У моего пациента не было недавних сновидений о подобном персонаже илисражении. Ему пришлось возвращаться в детство, чтобы найти там сон с подобнойситуацией. Точка, которая болела, равно как видение и ассоциирующиеся с нимвоспоминания, находилась за порогом его нормального восприятия.

Мифические образы, связанные с телесными переживаниями, находящимися за порогом осознавания, болеебезличны, чем образы, связанные с острыми симптомами. Например, у однойженщины, работавшей над такой точкой, ощущение боли было связано с образоммолотка. У нее было видение бога с молотом в руке, настойчивого итребовательного. Эти видения были ей совершенно чужды. Она никогда не слышала огерманском боге грома Торе. Если образы и чувства реального тела и сновидящеготела ярки, их легко видеть и чувствовать и они отчасти знакомы, то образы ичувства мифического тела не так доступны, их труднее видеть и чувствовать, иони, как правило, непривычны. Кроме того, в то время как сновидящее тело частосвязано с преходящими бессознательными чувствами, переживания мифического телаобычно неотделимы от важных архетипических задач. Мифическое тело - этотело-создатель, безвременное и свободное.

Оба видения Питера - ключа к жизни и духа, заточенного вбутылку, представляют собой переживания мифического тела, поскольку у них нетличных ассоциаций, наподобие знакомых персонажей сновидения. Эти мифическиеобразы связаны, скорее, с трансперсональной жизнью. Его мифическое тело хотелосвободы от обычного тела. Оно было вовлечено в решение великих задач любви,свободы и исцеления.

Многие болезни, включая разнообразные формы рака, - это заболевания мифического тела, посколькуих начальные стадии редко можно почувствовать. Ощущения недоступны: мы даже неможем видеть сны о них. Погружение в это глубинное, недоступное царство чувств ивидений с помощью глубокой работы над телом соединяет нас с отдаленноймифической частью нас самих и дает нам шанс жить нашими мифическими задачами.Таким образом, любая форма глубинной работы над телом, которая связывает нас спочти недоступными чувствами и образами мифического тела, является началомпрофилактики незаметно подкрадывающихся заболеваний, коль скоро переживания,выявленные работой над телом, подвергаются проработке. Определенные видымассажа и мануальной терапии могут повышать степень осознавания переживаний,похороненных в нашей мышечной системе или внутренних органах, за счетспециальных надавливаний или движений6. Некоторые наркотики (такие, как ЛСД)также могут соединять нас с мифической сферой, однако обладают тем недостатком,что могут нарушать нашу способность детально прорабатывать эти состояния тогда,когда они происходят.

Дух в бутылке

Давайте посмотрим на мифо-телесное переживание духа в бутылке, которое было у Питера утром в деньего смерти. Знал ли он о сказке братьев Гримм "Дух в бутылке"? (Болееподробную версию этой сказки можно найти в Приложении или в моей ранней работе"Работа со сновидящим телом".) В этой сказке молодой парень,вынужденный оставить медицинскую школу из-за отсутствия денег, слышит избутылки, лежащей между корнями огромного дерева, голос духа, молящего освободе. Он освобождает духа, который оказывается опасным и мстительным. Но вконце концов дух одаривает парня волшебным лекарством, залечивающим любые раны.

Я каким-то образом заметил эту мифологию в Питере. Он рассказывал мне, что когда-то занималсяизучением медицины. Но так же, как у сказочного героя, у Питера кончилисьденьги. Впоследствии он потерял интерес к медицинским занятиям и отказался отсвоей прежней жизни.

Дух в бутылке мстителен и смертельно опасен, потому что его слишком долго держали взаточении. Ему хотелось вечности и экстаза, а не мирских задач сегодняшнего изавтрашнего дня. Будучи освобожденным, дух может исцелять. Помните, как Питерсказал доктору, что с медицинской точки зрения он излечился? Непосредственныесимптомы болезни Питера действительно исчезли. Бутылка - его тело или образжизни - была слишком тесной для его пламенного духа, который нуждался всвободе, чтобы завершить свои задачи.

У всех нас есть свойдух в бутылке. Сколько времени и пространства отдает каждый из нас своему духу?Свободен ли он делать то, что ему нужно здесь и сейчас?

11. Бессмертный "Ты"

Аналогии сновидящемутелу и мифическому телу можно найти в теориях смерти, созданных такимивысокоразвитыми цивилизациями, как древние Китай, Египет и Индия, равно как и взападных исследованиях, посвященных смерти и умиранию. Эти теории расширяютнаши представления о том путешествии, через которое мы можем пройти у порогасмерти, и тех поворотных событиях в нашем развитии, которые пытаются произойтисейчас, в гуще жизни.

Обращение с мертвым телом

Если у индо-европейских народов было принято держать мертвое тело в доме довольнодолго, частично бальзамируя его, то другие древние народы хоронили его в домеили рядом с домом¹. В некоторых культурахсчиталось, что труп может иметь сексуальные сношения с живым партнером. Вдругих он воспринимался в качестве представителя мертвого духа; он был живым, иоколо его головы в могиле должна была иметься труба, чтобы он по-прежнему могдышать и есть.

Существует почти универсальное древнее верование, что мертвое тело содержит живой дух, иегиптяне, кажется, превзошли всех в исполнении ритуалов для духа мертвого тела.В их инструкции по обряду мумифицирования написано:

"Затем умаслить его голову дважды отборным маслом мирры и обратиться к нему: "О Озирис,маслом мирры, что приходит из Пунта, покрыли тебя, дабы усилить твой ароматчерез аромат бога. Выделения, что тебя покрывают, исходят от Ра, и они приходят(таким путем), чтобы украсить (тебя)... Твоя душа ходит по земле богов, надтвоим телом. Гор на тебе, тот, кто является из масла мирры, из Озириса"².

После этого удаляют внутренности и приступают к мумифици-рованию, голову бинтуют и умащивают и затем к мумии обращаются снова:

"Твоя голова соединилась с тобой так, что она не будет отделена от тебя: она соединена стобой и не отделяется (от тебя) в вечности... Одеяния богов возлагаются на твоируки, а роскошные хитоны богинь - на твои ноги, дабы руки твои были сильными, аноги мощными..."³

Тело мертвого человека приравнивается к мифическому персонажу, божественному Озирису, душекоторого надо напоминать хранить его голову, поскольку она становится частьюнеба, подземного мира и храмов на земле. Эта рекомендация приводит меня ввосхищение. Когда тело находится в коме или даже с виду мертво, очень важно"не терять голову". Другими словами, античные тексты подчеркиваютважность сохранения осознания в измененных состояниях, поскольку это осознаниеможет предопределить продолжительность комы и ее исход или, скорее, то, какимобразом "мертвый" человек продолжает расти.

Различия в переживании смерти

Религии и системы убеждений по-разному изображают путь мертвых. Нередко думали, что странамертвых полна пыли и червей, холодна и темна. Именно такими были Хел древнихтевтонов, река Мицтлан у ацтеков и Гадес у древних греков, равно как и Шеол,могилоподобное обиталище мертвых в Ветхом Завете.

В то время как простой народ, злые люди или те, кто был убит особым образом, уходили в мрачныеместа, просвещенные и избранные отправлялись в прекрасную надземную страну. Вмрачном Гадесе, как его описывали древние греки, не было докторов, жрецов илисвятых. Посвященные в греческие мистерии удалялись в славный Элизиум или на"Острова Блаженных". Павших воинов в германских мифах забирали вВалгаллу. Ацтекские воины и женщины, умершие при родах, не отправлялись вМицтлан, а следовали за солнцем вдоль неба.

Если трактовать доктора, жреца или воина в качестве символов пробужденного сознания, котороевыявило и проработало свои восприятия и проблемы, тогда нам легче понять, почему "обычные" аспекты нас самихостаются в аду. Недостаток осознания и проникновения в наши восприятияпревращает их в "кошмарное .путешествие"[4]. Они становятся невозможными инесообразными демонами ада, духами, которые нарушают наше равновесие.

Реальное, мифическое и сновидящее тела

Наша концепция реальноготела примерно эквивалентна китайскому По, египетскому Ка или индийскомуАхамкара, соответствующим понятию индивидуальной души. По существующимпредставлениям, эти духи после смерти остаются поблизости от физического тела.Считается, что духи загробной жизни, известные в этих же трех культурах какХун, Ба и Атман, высвобождаются из тела в могиле и, утратив свою прежнюю личнуюсамотождественность, отправляются в независимые трансперсональные сферы. Онисходны с нашей концепцией мифического тела.

Теории смерти тела

Процессуальные Запад Китай Египет Индияконцепции

Реальное тело Реальное ДушаПо Душа Ка Ахамкара тело

Сновидящее тело

Мифическое тело Внетела Душа Хун Душа Ба Атман

Бессмертное тело

Китайские,египетские и индийские понятия отличаются от процессуальных понятий. И все жесравнительные культурологические исследования позволяют нам говорить основидящем и мифическом теле. Среди множества культур в воззрениях по поводусмерти и загробной жизни обнаруживается двухслойная структура, сходная с нашимипредставлениями о сознании и бессознательном. Тело, которое мыслится парящимнад, под или рядом с физическим телом, - это то, что я называю реальным телом,потому что оно связано с нашей самотождественностью. Другой дух, обладающийтрансперсональным бытием, который способен оставить физическую тождественностьи улететь к звездам, подобно Ба, Хун или Атману, ближе к мифическому телу,поскольку он отрешен от личных отождествлений.

Объединение тел

Во многих культурахсмерть не считалась конечной целью существования. Предполагалось, чтопосмертные процессы продолжаются до тех пор, пока различные духи необъединятся. Так, в индуизме Ахамкара или обычное Эго соединяется в браке сАтманом, создавая Дживан, то есть единую личность, которая странствует черезвоплощения. Когда Ахамкара, как часть Дживана, изменяется в ходе воплощений,также меняется и Дживан до тех пор, пока совсем не покинет цикл рождений исмертей и не станет свободным. Подобным же образом Ба пытается соединиться сКа, а Хун - с По, чтобы образовать одно целое и преобразиться в других мирах. Вто время как Хун, Ба и Дживан стремятся к отрешенности и оеознаванию, ихфизические аналоги - души По, Ка и Ахамкара стремятся к воссоединению с землей,перерождению и изобилию. Это воссоединение с землей посредством перевоплощениясчитается желанным во многих культурах, однако, согласно тибетским и индийскимверованиям, перевоплощения (или повторного рождения) следует избегать.

Эти рассуждениясоответствуют моим эмпирическим наблюдениям, что на пороге смерти некоторыелюди, подобно Питеру, переживают свои мифические тела в обыденной жизни иумирают, другие же возвращаются к своим повседневным делам, продолжают жить иработать.

Бессмертное тело

Объединение итрансформацию тел души можно наблюдать уже у умирающего человека, когда кличной психологии начинает примешиваться трансперсональное, безвременное иархетипическое переживание того, что я буду называть бессмертным телом. Областьопыта всех четырех тел (реальное тело, сновидящее тело, мифическое тело,бессмертное тело) суммируется в следующей таблице.

Спектртелесных переживаний

	Реальное тело	Сновидящее тело	Мифическое тело	Бессмертное тело
Образы	тело	персонаж недавнего сновидения	большое сновидение, или сага	эфирное тело
Первое телесное описание	расстройство	симптом	без специальной помощи - ничего	чувство отдаленности
Проработанное телесное переживание	жертва	творец симптома, боли нет	ощущение цели, боли нет	свобода, целостность, завершенность

Точка зрения,которую мы выбираем, определяет то, что мы видим. Когда мы наблюдаем себя внашем обычном состоянии сознания, мы пребываем в реальном теле и воспринимаемпереживания другого тела приходящими со стороны. Если мы работаем с телом исами создаем напряжения, мы обнаруживаем в себе образы недавних сновидений. Вэтом случае мы отождествляем себя со своим сновидящим телом (или находимся внем) и можем чувствовать помехи со стороны реального тела. Когда мы работаем счувствами, находящимися у порога осознавания, мы находимся в нашем мифическомтеле и смотрим на наше реальное тело с отрешенностью, как бы стоя на горе иразглядывая себя в расположенной ниже долине. Когда мы начинаем жить ближе кнашим мифам, мы переживаем безвременное бессмертие и свободу.

Воскресение и бессмертное тело

В соответствии сверованиями средневекового христианства мертвому суждено было воскреснуть воХристе; считалось, что получающееся в результате этого воскресшее тело имеет"духовный" характер, то есть представляет собой сочетание духа иплоти. Согласно учению св. Павла, это метафизическое тело безвременно содержитв себе сущность божественных качеств индивида. Бессмертное тело представлялособой состояние, в котором сохранялась самая существенная информация обусопшем. Говоря более научным языком, бессмертное тело, таким образом,мыслилось как своего рода информационное поле или "тело",символизируемое внешней видимостью живого человека.

Ту же идеюбессмертного поля мы находим и в древнеегипетском веровании о том, что могилаОзириса представляет,собой таинственное место, из которого снова можетвозникнуть жизнь, место, из которого может быть воссоздан новый мир. В то жевремя эта тайна была "образом", который, как представлялось, хранитсяв теле усопшего.

Эти древниеверования выражают осознание универсальной истины о наших телах. Еслиобратиться к эмпирической работе, описанной в предыдущих главах, мы вспомним,что образы сновидений, возникающие из телесных ощущений (например, дух вбутылке), стремятся к реализации и в буквальном смысле служат образцом новогопробуждения индивида.

Эмпирическое переживание бессмертной самости

Если существует закон сохранения энергии и информации на всех стадиях жизни, то можнопредположить, что процесс, течение которого мы наблюдаем на пороге смерти,продолжается и после смерти. Это означает, что такие архетипические паттерны,как любовь и научение, действуют и после смерти тела. Здесь я бы хотел ввестипонятие информационного поля, которое способно организовывать людей и события вспецифические паттерны. Появляется ли это поле вновь в виде конкретной личностиили групповой идеи, зависит от индивида и от времени.

Цель этих рассуждений в том, чтобы стимулировать дальнейшие исследования. Лично для меняважно оставаться как можно ближе к тому, что можно пережить в данный момент.Читатели, заинтересованные в том, чтобы получить намек относительно того, чтопредставляет собой бессмертное тело, могут попробовать выполнить следующееупражнение:

1. Вообразите, что вы живете уже несколько сотен лет. Представьте, что после смерти вы некимобразом трансформируетесь. Можете ли вы изобразить себя как духа, который будетпребывать здесь вечно? Приходилось ли вам когда-либо видеть во сне подобныйперсонаж? Можете ли вы припомнить персонаж, который представлял бы эту вечнуюсамость? Нарисуйте себе свою бессмертную самость.

2. Сделайте несколько легких движений, которые мог бы делать этот персонаж. Заметьте, чемэти движения отличаются от ваших. Могли бы вы двигаться, чуть напоминая этотперсонаж, и в то же время все еще видеть себя?

3. Теперь попытайтесь испытать те телесные чувства, которые мог бы испытывать этотперсонаж. Можете вы найти часть своего тела, которая чувствует как этотперсонаж? Теперь взгляните на эту часть, почувствуйте ее и попробуйте весьдвигаться подобно ей.

4. Задайте этой части самого себя вопрос, который беспокоит вас и на который вы хотели быполучить ответ. Спросите прямо сейчас и ждите ответа. Не спешите.

5. Если вы получили ответ, отметьте влияние, которое он на вас оказал. Эта бессмертная самостьобладает зрелостью и мудростью, которая вам так необходима.

Теперь, когда вы немного почувствовали эту бессмертную личность, то, что будет сказано дальше,пожалуй, будет иметь для вас какой-то смысл. Бессмертное "я" - этоСамость, большая личность, которая стоит за нашими сновидящим и мифическимтелами. Наши обычные и мифические сновидения, симптомы и трансо-вые состояния -это все аспекты этой большей личности, которую Юнг назвал бы Самостью. Этоцентр нашей мудрости, великое бытие, стоящее за индивидуальным существованием.Чем больше мы становимся нашим целостным Я, тем больше мы приближаемся ксходству с этой фигурой, тем в большей степени она делается нашим двойником.Именно эта бессмертная Самость появляется у порога смерти из кокона нашегореального тела, лежащего в коме, Наше прежнее "я" становится слишкоммало для бессмертного переживания.

Работая с умирающими людьми, полезно представлять себе это бессмертное тело, ибо тогда мы способныпонимать потусторонние замечания, которые могут от них исходить. Мы говорим сих бессмертными самостями - частями, которые, как мы теперь знаем, есть и в нассамих. Питер сказал: "То, что мы пережили, не описать словами... но мыдолжны пытаться сформулировать также и это". Это говорила его бессмертнаямудрая Самость.

Одна из причин, почему нам так важно знать бессмертную и мистическую часть самих себя,заключается в том, что нам необходимо интегрировать ее в себя, чтобы с еепомощью как можно более расширить и углубить свою жизнь. Это сделает наш мирбожественным. Без рвязи с бессмертной Самостью мы будем чувствовать, как этонередко с нами бывает, что жизнь просто не стоит того, чтобы ее прожить.

Некоторые из насмогут опасаться этой отрешенной и мудрой части самрго себя, потому чтовоображают, что излишняя близость к бессмертию выльется в потерю связи с болеемолодым "я". Верно как раз противоположное. Большинство маленькихдетей живут с полным осознанием бессмертной Самости; именно поэтому им нередкобывает легче умирать, чем взрослым. Смерть и время - это взрослые социальныеконцепции, а не реалии для маленьких детей. По детскому разумению, люди неумирают. Так, дети Питера дарили своему отцу подарки для его нового мира.Будучи взрослыми, мы все - включая тех, кто ненавидит свое бренное тело и хочетпокинуть этот мир, - нуждаемся в большем, а не меньшем соприкосновении с нашимбессмертием, ибо только тогда жизнь будет стоить того, чтобы ее прожить. Нашабессмертная часть дает нам ощущение знания, которым мы некогда обладали вдетстве, в материнской утробе или в некоем мифическом Эдеме. Именно этозахватывающее дополнение нам нужно привнести в нашу мирскую жизнь.

Мы все знаем, чтоумрем. Фактически в определенные моменты нам всем хочется умереть. Отнюдь несчитая это желание абсурдным, нам нужно понять, сколь разумным оно может быть.Под давлением необходимости быть тем, кем мы не являемся, мы забыли своюсущностную природу. Эта мысль настойчиво звучит в философии, в священныхписаниях Востока и Запада, в пророческой поэзии. Каждый религиозный источникпытается пробудить в людях это забытое знание о самих себе.

Относительность и смерть

Смерть имеетрелятивистский характер. С точки зрения нашего реального тела смерть -трагедия, утрата. С точки зрения мифического тела смерти не существует. Спсиходинамических позиций, смерть приходит, когда пытается произойти что-тоновое и его отсекают. Если мы осознаем внутренний персонаж, представляющий этотновый элемент, наша скорбь затихает, поскольку исчезает само понятие смерти.Когда мы включаем духов в себя, они уходят⁴. Умираем ли мы в ньютонианской могиле или живем в божественномпланетарном поле, подчиняющемся законам физики нелокальности, это зависит отпозиции нашего осознания. Фактически то, живем ли мы, или умираем, зависит отнашей точки зрения.

Доказательство тому- история смерти старого дзэнского учителя. Когда он умирал, его ученикисобрались вокруг него, печально сетуя, что это, вероятно, их последнее занятиес ним. Он впал в ярость и спросил: "О чем, как вы думаете, все эти учения?Куда, как не прямо сюда, я, по вашему мнению, собираюсь идти?"

Иными словами,умирающий учитель становится полем, мыслью, которая вездесуща и доступнакаждому.

Старая умирающаяженщина, уже готовая переключить осознавание на свое бессмертное тело,незадолго перед смертью разговаривала со мной:

Пациентка: Ребенок... мальчик... звезда родилась. Почему... чтотакое жизнь? Что такое болезнь?

Арни: Болезнь - это мусор. Выброси ее.

Пациентка: Нет.

Арни: Что такое болезнь? Нет, правда,что? Иди вовнутрь и спроси звезду.

Пациентка: Болезнь - это часть нас, котораяпытается... пытается... быть замеченной... чтобы о ней знали.

Звезда, котораяродилась, была ее мифическим телом. Это ее мифическое тело задавало этивопросы. Перед самой смертью она напевала:

Веди, веди своюлодку плавно по течению, Весело, весело, весело, весело...

А потом, несмотря напаралич, она громко и от всего сердца пропела:

Жизнь... всего...лишь... сон!

Она перешла в другуюсамотождественность. Юнг тоже нашел вечную часть самого себя в одном из своихпоследних сновидений. Он встретил медитирующего йога и внезапно понял, что нашареальность - сновидение этого йога5. Итак, нет единственной, абсолютнойреальности. Или, скорее, реальность - это смесь вечного переживания,бессмертного тебя и твоей повседневной жизни.

12. Смерть мозга и этика Танатоса

Работа с коматознымисостояниями свидетельствует о том, что в состояниях, связанных с повреждениеммозга, может быть больше способностей к осознаванию, чем мы предполагалипрежде. Экстраполируя эту мысль, мы могли бы сказать, что, пока тело живет, возможностьсознания сохраняется. Эта экстраполяция, в свою очередь, приводит к этикеТанатоса, философии и парадигме умирания, которая рекомендует:

1. Совершенствоватьметоды, которые могут помочь людям в измененных состояниях устанавливать связьс их собственным внутренним осознанием;

2. Позволять импринимать свои собственные решения по поводу жизни и смерти.

На современном этаперазвития медицинской науки мы задаемся вопросом о том, когда заканчиваетсяжизнь человека, находящегося в коме. Сегодня медицинское сообщество,ответственное за индивида, отвечает на этот вопрос вместе с семьей умирающегочеловека. Некоторые врачи считают, что, коль скоро сознание ушло, человекобречен. То, что остается, - это неразумный организм¹. Согласно этому подходу, если мозг более нефункционирует, остается только безжизненная оболочка. Тело пережило своеговладельца. В 1981 г. Президентская Комиссия по изучению этических проблем вмедицине, биомедицинских и поведенческих науках предложила Стандартноеопределение акта смерти, - в котором, в частности, говорится:

"Индивид,который перенес; 1) необратимое прекращение сердечно-сосудистой и дыхательнойдеятельности, либо 2) необратимое прекращение всех функций мозга, включая стволмозга, считается мертвым"².

Смерть мозга

До недавнего временисердцебиение являлось мерилом жизни, а его отсутствие - знаком смерти. Однако сприходом в медицину современной технологии стало возможным возвращать к жизнилюдей, чье сердце и дыхание остановились. Даже когда мозг необратимо поврежден,другие жизненные органы могут продолжать функционировать. Эти обстоятельстваделают настоятельной необходимостью разработку новых определений жизни исмерти. Сегодняшнюю атмосферу в медицинском сообществе, вероятно, лучше всегопредставляет следующее заявление, взятое из классического учебника по коме:

"Согласие поповоду того, что мозг и личность едины, в значительной мере сняло этическийконфликт, который в ином случае следует из почти универсального уважения кдостоинству индивидуального человеческого существа"³.

Это мнениепредполагает, что поскольку мозг и личность едины, если мозг выходит из строя,то исчезает и разум, и потому человека больше нет. Однако эту черно-белуюкартину, происходящую от уравнивания человеческого существа и мозга, оспариваютнейропатологические исследования мозга людей в хронических вегетативныхсостояниях, которые показывают, что повреждение коры головного мозга иногдаоказывается "навряд ли достаточным основанием для объяснениябессмысленности предсмертного поведения пациента"⁴.

Смерть мозгаозначает, что ни одна из его частей не функционирует. В человеке, чей мозгмертв, можно поддерживать жизнь с помощью аппарата искусственного дыхания лишьв течение нескольких часов, в лучшем случае нескольких дней, пока неостановится сердце. Смерть мозга понимается как тотальная неспособность креагированию, отсутствие движения, отсутствие рефлексов ствола мозга,неподвижные и расширенные зрачки и неспособность самостоятельно дышать⁵.

Устойчивое вегетативное состояние

При смерти мозга онполностью нефункционален. При обычном вегетативном состоянии разрушена толькочасть мозга. В этом состоянии

"...стволмозга, низший отдел, который соединяет мозг с позвоночником, обычно совсем незатронут или затронут в незначительной степени. С неповрежденным стволом мозгачеловек способен к стереотипным рефлекторным функциям: дыханию, сну,перевариванию пищи, но не способен к мышлению или даже к элементарномуосознанию окружающего мира. Человек может оставаться в таком состояниигодами"⁶.

Основными характеристикамиэтого состояния являются декортикальная поза и спастичность. Конечностиискривлены и сведены так, что локти, запястья и пальцы сгибаются к центру. Людив этом состоянии все еще проявляют примитивные реакции, они могут зевать,причмокивать губами или строить гримасы без явной на то причины. Обычносчитается, что в таких вегетативных комах поведение людей совершенно лишеносмысла. Поэтому неудивительно слышать, что некоторые биоэтики, философы и врачиначинают расширять определение смерти, распространяя его на людей в устойчивыхвегетативных состояниях, индивидов, которые утратили интеллект, память, речь иосознание себя и окружающего мира⁷.

Однако в этом случаемногие люди, подобные Джону (человеку, который сел на корабль, идущий наБагамы), лишаются систем поддержки жизни, так и не завершив свою внутреннююработу. Конечно, кто-то может возразить, что все это не имеет смысла, посколькуэти люди в любом случае умрут. На это я должен возразить, что, проработавпереживание комы, некоторые люди действительно решают вернуться и жить! Болеетого, никто не знает наверняка, что случается, когда умирает физическое тело.Будет ли то осознание, которым мы обладаем сейчас, полезно нам, когда нашеготела уже не будет?

Независимо отприведенных выше определений, даже в случае устойчивого вегетативногосостояния, наподобие того, что было у Джона, совершенно очевидно, что разум имозг - не одно и то же. Следовательно, определение смерти следует вернутьсамому умирающему индивидууму, а не оставлять его в руках тех, кто обремененвысокими ценами на госпитализацию или разочарован своей неспособностью общатьсяс вегетативным пациентом. Хотя мы не можем оставлять без внимания боль и терасходы, что идут на поддержание жизни, мы можем уменьшить неверие в свои силы,больше узнавая о переживаниях коматозных пациентов.

Как сказал ДжулиусКорайн, профессор неврологии медицинского колледжа Нью-йоркского университета:

"Не существуетникакого момента смерти. Момент - это официальная выдумка... Возьмите смертьпри сердечно-сосудистых нарушениях. Сердце останавливается. Доктор прослушиваетгрудную клетку. Был ли это момент смерти? С помощью современного оборудованиявы можете обнаружить в сердце признаки электрической активности через сорокминут после того, как оно остановилось. Момент смерти - это фикция"⁸.

Работа с комами затрагивает вопросы этики, культурологии и философии. Что есть жизнь и смерть?Я придерживаюсь эмпирической точки зрения: жизнь и смерть могут быть определенытолько самим индивидом, от момента к моменту.

Я думаю, например, о Сэме. У него был поврежден ствол мозга, и он в течение многих недель пребывал вхроническом вегетативном состоянии. С тех пор как мощный инсульт привел его кполному параличу, он не реагировал ни на кого. Семья Сэма страдала от потери контактас ним. Их также мучило чувство вины, связанное с поддержанием его жизни,поскольку до того, как с ним случился инсульт, он говорил своим детям, что,если он когда-нибудь войдет в устойчивое вегетативное состояние, они не должныпродлевать его жизнь сверх необходимости.

Мы с Эми установилис ним в его коме непосредственный контакт. Через несколько секунд он, казалось,пробудился от комы и посмотрел нам в глаза. Он мог общаться с нами посредствомминимальных, но явно заметных движений глаз. Он пребывал в де-кортикальной позе,так что мы работали с его сведенной рукой, которой он вскоре стал хвататься занаши руки. Я "говорил" с ним посредством бинарной (да-нет) системыкоммуникации, слегка прикасаясь к его лицевым мышцам, чтобы ощущать спазмы,возникающие в них в ответ на мои вопросы. В течение четырех часов он с нашейпомощью демонстрировал минимальные признаки того, что он мог обучаться.Оказалось, что при должном терпении его сведенная рука может научить другую,вялую и безвольную, как нужно двигаться.

После того как мы с Эми установили с Сэмом контакт,используя режим общения, рекомендованный в главах 7 и 8, мы сумели договоритьсяс ним, что сокращения его лицевых мышц можно использовать в качестве бинарногокода для общения. "Да" в ответ на вопрос должно было обозначатьсясокращением мышц вокруг рта, "нет" - отсутствием любых сокращений.

Наконец, мыпопросили ответить его на вопрос, который мучил его семью. "Вы хотитежить?" - спросил я его. Он ответил незамедлительно: не только изобразилгримасу, но и открыл рот полностью! Это явно означало "да", он хотелжить.

До этого момента Сэмвообще не был способен открыть рот. Он был едва способен зевнуть. Используя туже бинарную систему, мы могли задавать вопросы, получая в ответ "да"или "нет". Сэм хотел жить, чтобы завершить внутренний процесс. Мыобучили его методам внутренней работы, чтобы помочь ему в его пути. Он давалпонять, что находится в процессе своего внутреннего путешествия; он пыталсяпокорить гору, воздвигнутую его фантазией, и встретить новую женщину! Ему явнотребовалось некоторое время, чтобы завершить путешествие, поскольку он умерлишь несколько месяцев спустя.

Не все заинтересованы в том, чтобы жить. Я вспоминаю Роджера. Я никогда не видел егораньше. Это был хронический алкоголик, который страдал от повреждения стволамозга и к моменту нашей встречи находился в устойчивом вегетативном состоянииуже несколько недель. Когда я "спросил" его (с помощью метода,подобного тому, что мы применяли при работе с Сэмом), хочет ли он жить, Роджерсказал "нет". Как выяснилось, медицинский персонал вместе с одним изродственников Роджера и вне зависимости от нашей работы приняли решениеотключить его систему жизнеобеспечения в течение ближайших дней. В этойситуации медицинские соображения совпадали с решением коматозного пациента.

Этика Танатоса означает предоставление каждому индивиду шанса принять свое собственноерешение. Будущее работы со сновидениями и телесной работы в околосмертныхсостояниях совершенно ясно. Нам нужно побольше узнать о том, как расшифровыватьсигналы глубоких состояний бессознательного, чтобы мы могли дать нашим клиентамвозможность принимать собственные решения по поводу жизни.

Мне кажется, что, когда мы привнесем больше света и осознания в измененные состояния, основынаших культурных убеждений относительно реальности будут меняться. Я полагаю,что жизнь станет более интересной, а со смертью будет связано гораздо меньшепроблем.

Коматозные состояния - это очень специфические сновидения, пытающиеся поддержать наше стремление ксамопознанию. В этой чернейшей из дыр жизни процессы, которые всю нашу жизньждали внутри нас, ищут своего завершения и реализации. В свете этой идеи наша жизньоборачивается поиском самопознания, поиском обобщения и глобализации нашихвозможностей. Так, человек, который сегодня способен на теплые отношения, напороге смерти становится святым и любящим божеством космоса. А романтическаядуша, вроде Питера, превращается в вестника новой формы взаимосвязей для своегогорода.

Сегодняшняя работа добавляет практическое, почти мирское измерение к тому, что уже известно осмерти и умирании: завершающие симптомы неизлечимых физических заболеваний -это пути к просветлению. Телесные сигналы, независимо от времени их проявления,- это сновидения, ищущие реализации. Когда эти симптомы проработаны, боль инедомогание отступают, напоминая нам о том, в каком сказочном месте мы сейчасживем.

Азиатские, греческие, месопотамские, римские, еврейские, христианские, зороастрийские иисламские традиции постоянно напоминают нам об ожидающем нас путешествии кзабытой Самости. Но теперь путь стал чуть более ясен; порой он вьется во тьметранса и комы.

Однако мы не должны забывать о том, что многие люди, проходящие через эти измененные состояния,нуждаются в нашей помощи, чтобы полностью реализовать свою целостную самость.На самом деле они жаждут близкого общения. Многие предпочитают его обычномулюбящему сочувствию. Ибо без него может быть упущен особый момент, когда разумначинает дико метаться в бурной реке, впадающей в море.

Диагноз смерти мозгаможет побудить нас к работе с процессом внутреннего роста умирающего и кустановлению контакта с тем, что мы некогда представляли себе как загробнуюжизнь. То, что поначалу кажется лишенным разума телом, противящимся мертвойхватке времени, может быть попыткой последнего экстатического танца, которыйсоздает свободу от ограничивающей самотождественности и большую жизнь, а совсемнеобязательно - физическую смерть. Смерть, которая беспокоит нас сейчас, с инойточки зрения будет рождением нашего мифа.

Примечания

1. Большой корабль

1. Я использую здесьслово "процесс" для обозначения психологического метода расшифровкивнутренних бессознательных переживаний, который состоит в следовании завербальными и невербальными сигналами, обычно находящимися ниже порогаосознавания.

2. Я весьма обязан Эрнесту Росси из юнгианского журнала "Психологические перспективы"за то, что он рекомендовал мне это название. Эрнст также познакомил меня сработами Милтона Эрик-сона и рассказал о том внимании, которое Эриксон уделялмельчайшим сигналам, которые он сам называл "минимальнымиподсказками".

3. Я рекомендую читателю мои предыдущие книги, которые также вышли из опыта процессуальнойработы. "Сновидящее тело" (1982) показывает, как сновидения ивизуальные архетипы связаны с телесными переживаниями. "Работа сосновидящим телом" (1984) представляет процессуальную работу на примереисторий болезни. В книге "Путь реки" (1985) обсуждаются история ифилософские основы процессуально ориентированной психологии, "Сновидящеетело во взаимоотношениях" (1987) показывает, как можно использоватьпроцессуальный подход при работе с взаимоотношениями. Книга "Тенигорода" (1988) может быть полезна для понимания более широких предпосылоккоматозных состояний, а "Внутренняя работа со сновидящим телом"(1989) содержит более подробное обсуждение многих из рекомендуемых здесь процедур внутренней работы.

2.Переправа

1. Более полный обзор психологической работы с симптомами см. в книге Mindell, Working with the Dreaming Body.

4. Кома и перерождение

1. Общение с пациентами в коме и работа с болью подробно обсуждаются в главах 8 и 9.

2. Это также подтверждалось и другими. См. в особенности Raymond Moody, Life after Life, (New York: Bantam Books, 1976).

5. Дух в бутылке

1. Сновидящее тело (или тело сновидения) - это просто другое название процессуальноориентированной психологии. Оно относится к идее о том, что фантазии исновидения также являются визуализациями телесных переживаний. Дальнейшее развитиеэтих идей можно найти в работах: Mindell, Dreambody, Working with the DreamingBody, и River's Way.

7. Измененные состояния и кома

1. Более полное объяснение основ и философии процессуально ориентированной психологии можно найти в книге Mindell, River's Way.

2. Более подробную информацию о комах можно найти в книге Mindell, City Shadows или в любом стандартном учебнике по психиатрии.

3. В качестве справочного руководства по диагностике и лечению комы можно рекомендовать книгу Plum and Posner, Diagnosis of Stupor and Coma (Philadelphia: F. A. Davis, 1982).

4. Обзор измененных состояний дан в книге Weinhold, Altered States: An Explorer's Guide to Inner Space (Denver: Love Publishing, 1987).

9. Кома и опыт шаманизма

1. См. Mindell, Working with the Dreaming Body.

2. cm. Mindell, The Dreambody in Relationships.

3. Я выражаю особую благодарность Карлу Минделлу, который привлек мое внимание к этой ссылке на Дона Хуана.

10. Сновидящее тело и мифическое тело

1. См. Mindell, Dreambody.

2. Raymond Moody, Life after Life, c. 40.

3. Там же.

4. Michael Sabon, Recollections of Death: A Medical Investigation (New York: Harper & Row, 1982), c. 21.

5. Читатель, знакомый с психологией Юнга, может предполагать наличие параллелизма и взаимосвязь между сновидящим телом и мифическим телом, с одной стороны, и юнговскими индивидуальным и коллективным бессознательным - с другой. Однако понятия Юнга относятся к личным и архетипическим ассоциациям, в то время как понятия сновидящего и мифического тела связаны со степенью доступности телесных переживаний. Так, архетипи-ческий образ может быть частью сновидящего тела, если он уже достаточно близок к осознанию.

6. В этом отношении могут быть особенно полезны неопубликованная рукопись Амина Рахима "Процессуально ориентированная акупунктура" (Цюрих, май 1986) и книга Fritz Smith, Inner Bridges: Zero Balancing (Atlanta: Humanics New Age, 1986).

11. Бессмертный "Ты"

1. За анализ межкультурных феноменов, упоминаемых в этой главе я признателен книге Marie-Louise von Franz, On Dreams and Death (Boston and London: Shambhala, 1986).

2. Von Franz, On Dreams and Death, c. 92.

3. Там же, с. 93.

4. Члены семьи изАппенцелля, Швейцария, с которой я однажды работал, заявляли, что у них завелсяполтергейст, который начинает стучать в ставни, как только они садятся за ужин.Поскольку семья выглядела очень спокойной, я попросил дочку стучать по столу,шутить и издавать разные шумы во время обеда. Как только остальныеприсоединились к ней, полтергейст пропал.

5. С. G. Jung, Memories,Dreams, Reflections (New York: Pantheon Books, 1961), c. 323.

12.Смерть мозга и этика Танатоса

1. KathleenStein, Last Rights, Omni (September 1987), c. 59.

2. Тамже.

3. Plum andPosner, Diagnosis of Stupor and Coma, c. 325.

4. Там же, с. 7.

5. Ствол мозгаконтролирует автономные вегетативные функции.

6. Stein, с. 59.

7. Там же.

8. Там же.

СЛОВАРЬ ТЕРМИНОВ

Бессознательность. Состояние отождествления свосприятием, т.е. невозможность осознавать восприятия, замечать их илиследовать за ними.

Вегетативноесостояние.Согласно Пламу и Познеру (Diagnosis of Stupor and Coma),вегетативное состояние - это состояние, которое иногда возникает послесерьезных повреждений мозга и включает возвращение к бодрствованию,сопровождаемое видимым полным отсутствием когнитивной функции. Операциональноеопределение состоит в том, что глаза самопроизвольно открываются в ответ навербальные раздражители. Циклы "сон - бодрствование" сохраняются.Пациенты сохраняют нормальные уровни кровяного давления и контроля наддыханием. Они не проявляют ни дискретных локализующих моторных реакций, нисвязной речи и не подчиняются никаким вербальным командам... В большинствеслучаев вегетативное состояние следует за периодом сноподобной комы.

Другие термины,используемые для описания этого состояния: кома вигиле, апаллический синдром,церебральная смерть, неокортикальная смерть или тотальное слабоумие.

Вторичный процесс. Переживания, которые мы невоспринимаем в качестве принадлежащих нашей личной самотождественности. Мывоспринимаем их либо как нечто происходящее с нами, либо как эмоции ипереживания, с которыми мы не решаемся отождествляться, например, вирусы, гнев,страх, сила и божественность.

Декортикальнаяпоза.Характерное искривление и скрючивание (судорога) конечностей в коматозномсостоянии так, что локти, запястья и пальцы сгибаются к центру. Люди в этомсостоянии все еще проявляют примитивные реакции и могут зевать, причмокиватьгубами или строить гримасы без явной на то причины.

Жизнь послесмерти, или загробная жизнь. Концепция осознавания, которое продолжает существовать послетого, как физическая жизнь завершена.

Измененноесостояние.Временное смещение фокуса от первичного ко вторичному процессу, котороеможет создаваться целенаправленно или самопроизвольно посредством смены канала.

Каналы. Модальности нашего восприятия.В их число входят:

Зрительный:восприятие в связи со зрением.

Каналвзаимоотношений: восприятие информации, как если бы она наблюдалась другимчеловеком или исходила от него

Канал мира:восприятие информации как происходящей в мире или как отмечаемой миром в целом.

Кинестетический:чувство движения.

Проприоцептивный: отмечание таких ощущений, как давление,жар, температура.

Слуховой: слышание ивосприятие информации в форме звука.

Кома вигиле. Устойчивое вегетативноесостояние, в котором один или оба глаза открыты.

Кома. Состояние крайнейнечувствительности к внешним раздражителям, из которого индивида очень трудновывести. Связано с психогенными проблемами, органическими повреждениями мозгаили системными метаболическими изменениями, такими, как недостаток глюкозы иликислорода. Продолжительность комы зависит от стадии и тяжести патологическогопроцесса, от способности работающих с комой обрабатывать ее содержание и отпсихологии индивида. (См. также Трансы и определение комы по Пламу и Познеру вкниге Diagnosis of Stupor and Coma.)

Край. Предел того, на что мы, понашему убеждению, способны. Описание чего-то, что мы считаем невозможным длясебя испытать или жить с этим.

Личный миф. Обобщение детского сновиденияили воспоминания, которое становится организующим фактором в формировании стиляжизни, хронических симптомов и проблем. Он может также организовывать последниепереживания в жизни.

Мифическое тело. Трансперсональное сновидящеетело', телесное чувство, которое обычно находится ниже порога нашего осознания.Образы и истории, связанные с ним, имеют мало общего с нашей повседневнойжизнью, но, как правило, связаны с личными мифами.

Нелокальность. Идея из области физики,состоящая в том, что мир ведет себя так, будто в нем нет пространства,поскольку определенные сигналы могут передаваться быстрее скорости света.

Обработка. Работа с сигналами или битами икусочками информации или предоставление им возможности развернуться.

Первичный процесс. Все, что связано с нашей личнойсамотождественностью.

Полукоматозноесостояние.Состояние видимой нечувствительности к окружающему миру, в котором индивид лишьизредка будет бормотать в ответ на попытки общения со стороны других. (См.также Транс).

Процесс. Поток сигналов в каналах втечение коротких промежутков времени, а также изменение переживаниясамотождественности в течение всей жизни,

Реальное тело. Наше первичное отождествлениетела. Переживание себя жертвой, тем, кто испытывает боль, или пассивновоспринимающим все, что с тобой случается.

Сигналы. Биты и кусочки информации.

Смерть мозга. Состояние, в котором всефункции мозга перманентно недоступны. Жизнь тела можно искусственноподдерживать в течение нескольких часов, в крайнем случае нескольких дней.Признаки смерти мозга включают полное отсутствие реагирования, отсутствиедвижения, утрату рефлексов ствола мозга, неподвижные и расширенные зрачки ит.д.

Смерть. Релятивистский термин,основанный на наблюдениях реального тела и относящийся к уничтожению нашейтекущей самотождественности.

Сновидящее тело. Описание нашего переживаниясобственного тела, происходящее, когда мы связываем образы с телеснымичувствами и симптомами. Сновидящее тело обычно переживается как помехареальному телу и впервые достигает осознания в виде симптомов.

Сознание. Термин, иногда относимый ксостоянию бодрствования, а иногда подразумевающий высшее состояние осознавания,в котором мы осознаем, что и как мы воспринимаем. Согласно Пламу и Познеру (Diagnosis of Stupor and Coma), сознание - это "состояние осознавания себя иокружающего мира, а кома представляет собой его противоположность, т.е. полноеотсутствие осознавания себя и окружающего мира, даже когда на субъектавоздействуют внешние раздражители".

Тело-жертва. Переживание первичного процессастрадания от симптомов и болезней, которые проистекают от вторичных процессов,т.е. процессов, происходящих за гранью нашей самотождественности.

Транс. Любое изменение нашегонормального восприятия, классифицируемое по четырем состояниям. В легком трансенаша обратная связь слегка заторможена и происходит немного невпопад. Вумеренном трансе наша обратная связь значительно заторможена или в малойстепени соответствует раздражителю, однако мы все euie сохраняем чувство связи друг с другом. В неполномтрансе, или полукоме, человек колеблется между сознанием и кажущейся глубокойнечувствительностью. Люди, выходящие из комы, проходят через это состояние. Втотальном трансе, или полной коме, человек находится в глубоком состояниикажущейся бессознательности, не проявляя никаких реакций на вербальные и соматическиераздражители, которые не подстроены к внутреннему переживанию пациента.

Устойчивоевегетативное состояние. Состояние, в котором ствол мозга, низший отдел мозга, соединяющиймозг с позвоночником, вовсе или почти не затронут, в то время как другие частинарушены. Человек в таком состоянии может иметь стереотипные рефлекторныефункции - может дышать, спать и переваривать пищу, но считается неспособным кмышлению или осознанию окружающего мира.

Церебральнаясмерть. См.Вегетативное состояние.

Приложение

ДУХ В БУТЫЛКЕ

Жил-был старыйдровосек, который гнул спину с утра до ночи. Когда он наконец скопил немногоденег, позвал он своего сына и сказал ему: "Ты мой единственный ребенок.Тяжким трудом скопил я эти деньги и хочу потратить их на твое обучение. Если тывыучишься достойному ремеслу, то сможешь содержать меня в старости, когда рукибудут плохо меня слушаться и я должен буду сидеть дома". Юноша поступил вуниверситет и прилежно постигал науку. Учителя хвалили его, и он продолжалучебу. Когда его обучение уже близилось к концу, сбережения его отца иссякли, иему пришлось возвратиться домой. "Какой стыд!- убивался отец. - Мне большенечего тебе дать. В эти тяжкие времена я едва могу заработать на кусок хлебадля нас обоих". - "Дорогой отец, - ответил сын, - не печалься, япривыкну к этой жизни, и кто знает, может быть, в конце концов я чего-нибудь вней добьюсь".

Когда отец сталсобираться в лес, чтобы заработать побольше денег заготовкой дров, сын сказал:"Я пойду с тобой и буду тебе помогать". - "Не знаю, - ответилотец, - тебе может быть трудно, ведь ты не привык к тяжелой работе. И потом, уменя только один топор, и у меня нет денег, чтобы купить еще один"."Пойди и попроси соседа, - сказал сын, - он даст тебе топор взаймы, пока яне заработаю достаточно денег, чтобы купить собственный".

Отец одолжил топор усоседа, и на следующее утро они вместе с сыном отправились в лес. Юноша помогалотцу и был бодр и весел. Когда настал полдень, старик сказал: "Давай-канемного отдохнем и перекусим". Сын взял свой хлеб: "Ты, отец,отдыхай, а я не устал. Пойду-ка я прогуляюсь". - "Не валяй дурака, -рассердился отец. - Что толку шататься вокруг? Устанешь - рукой шевельнуть несможешь. Садись и отдыхай".

Но сын скрылся влесу, прихватив свой хлеб. Веселый и радостный, он разглядывал зеленые кроны,высматривая птичьи гнезда. Он исходил лес вдоль и поперек, пока не подошел когромному угрюмому дубу. Этому дереву было, наверное, несколько сот лет, и былооно такое толстое, что пятеро мужчин не смогли бы обхватить его. Оностановился, взглянул на дуб и подумал: "На этом дереве, должно быть,гнездится множество птиц..." Вдруг он услышал чей-то оклик. Приглушенныйголос взывал: "Выпусти меня, выпусти!" Оглядевшись, он ничего незаметил, и ему показалось, что голос исходит из-под земли.

- Ты где? - крикнулон.

- Я среди корнейдуба, выпусти меня, выпусти! - откликнулся голос.

Парень смахнулпрошлогодние листья и стал осматривать корни, пока не обнаружил там небольшоедупло. Внутри он нашел стеклянную бутылку. Подняв бутылку к свету, онрассмотрел в ней существо, похожее на лягушку. Оно металось от стенки к стенке.

- Выпусти меня!

Не подозревающийхудого студент вытащил пробку из сосуда. В мгновение ока оттуда выскользнул духи стал увеличиваться в размерах. Через несколько секунд перед юношей стоялужасающего вида детина ростом с полдерева.

Громовым голосом онмолвил:

- Знаешь ли ты,какая награда ждет тебя?

- Нет, - бесстрашноответил юноша. - Откуда мне знать?

- Так знай! - заоралдух. - Я сверну тебе шею!

- Предупредил быраньше. Я бы тебя в бутылке оставил. Но все равно, я голову терять не намерен.Тебе придется посоветоваться с людьми, прежде чем займеЩься моей шеей.

- С людьми,говоришь? Ты заслужил награду, и ты ее получишь. Думаешь, они держали меняздесь взаперти все это время по доброте душевной? Они делали это, чтобы менянаказать. Я - могучий Меркурий, и, когда меня кто-нибудь освобождает, мой долг- свернуть ему шею.

- Ну-ну, неторопись, - сказал студент. - Сначала мне надо убедиться, что ты действительноумещался в этой бутылке, тогда я поверю, что ты вправду могучий Меркурий.

- Нет ничего проще,- надменно промолвил дух. После чего он на глазах стал сжиматься, уменьшился допрежних размеров и вполз прямо в горлышко бутылки. Как только он оказалсявнутри, студент закупорил бутылку пробкой и запихнул ее на старое место, средикорней дуба. Так он перехитрил духа.

Юноша зашагалвосвояси, но дух жалобно завопил:

- О, пожалуйста,выпусти меня, выпусти меня отсюда!

- Нет, - ответилюноша, - дважды ты меня не проведешь. Уж если мне попался кто-то, угрожавшиймоей жизни, я его так легко не отпущу.

- Если ты освободишьменя, - сказал дух, - не будешь ни в чем нуждаться до конца своих дней.

- Нет, - сноваотвечал студент, - ты меня опять облапошишь.

- Эх, парень, отудачи отворачиваешься. Я тебя не обижу и награжу по-царски.

Юноша подумал просебя: "Попытаю счастья, а вдруг он сдержит обещание". Словом, вытащилон пробку, и дух вышел наружу, как и в первый раз, и стал расти, пока не достиггигантских размеров. Он протянул студенту кусок ткани, очень похожий наприпарку, и сказал:

- Вот твоя награда.Если приложишь один конец к ране, рана заживет, а если потрешь другим концомсталь или железо, они превратятся в серебро.

- Надо проверить, -говорит студент. Он подошел к дереву, рассек кору топором и потер надрезтряпочкой. Кора срослась, и рана зажила.

- Все в порядке.Теперь мы можем расстаться. Дух поблагодарил его за освобождение, а юношапоблагодарил Меркурия за подарок и отправился к отцу.

- Ты где болталсястолько времени? - проворчал отец. - Про работу совсем забыл. Я же говорил, чтоу тебя ничего не получится.

- Не беспокойся,отец, я нагоню.

- Нагонишь? Да тыпонимаешь, о чем говоришь?!

- Смотри, ты иглазом моргнуть не успеешь, как я свалю это дерево. - Он взял свой топор, потерего припаркой и нанес мощный удар. Однако, став из железного серебряным, лезвиетопора погнулось. - Отец, посмотри, что за никудышный топор ты мне дал, он весьпогнулся.

Отец ужаснулся:

- Теперь мнепридется заплатить за этот топор, а где взять денег?

- Не гневайся наменя, - ответил сын, - я заплачу.

- А не скажешь чем?- сокрушался отец. - Книжной грамоты в тебе, может, и в достатке, а вот в рубкелеса ты уж точно ничего не смыслишь.

Позднее, когда онивернулись домой, отец сказал сыну: "Пойди и продай этот сломанный топор.Посмотрим, сколько ты за него выручишь. А уж мне придется заработатьнедостающие деньги, чтобы расплатиться с соседом".

Сын отнес топор вгород к ювелиру. Тот осмотрел его и воскликнул: "Да этот топор стоит 400талеров!" И тут же отсчитал деньги. Студент вернулся домой и сказал:

- Отец, я принесденьги. Пойди спроси соседа, сколько он хочет за топор.

- Я уже знаю, -вздохнул отец. - Один талер и шесть грошей.

- Вот деньги, ихгораздо больше, чем нам нужно. - Он дал отцу сто талеров. - С сегодняшнего дняты будешь жить в свое удовольствие и не будешь испытывать нужды ни в чем.

- Великий Боже! -воскликнул старик. - Откуда у тебя такие деньги?!

Студент рассказалему о своем приключении и показал подарок, который он получил, поверив в своюудачу. Оставшихся денег было достаточно, чтобы он вернулся в университет ипродолжил учебу. Волшебная припарка наделила его способностью лечить любыераны, и вскоре он стал прославленным на весь мир доктором.

Как вам кажется,какому народу или какой культуре могла присниться такая сказка? Для началазаметим, что дерево, помимо прочего, это символ вегетативного опыта, подобнонервной системе человека. Тогда Меркурий - это, должно быть, тот дикий дух,которого мы закупорили в своем теле, как в бутылке, будучи добропорядочными изаконопослушными гражданами. Отец символизирует консерватизм юноши, егоубеждения, его патриархальное сознание, а сам юноша - это символ Эго, котороеможет освободить дух в теле. Он подобен человеку, работающему со сновидящимтелом. Он - это вы и я, все, кто изучает сновидения и телесные проблемы.

Поскольку сказкавсегда связана с той или иной культурной проблемой, мы должны вспомнить, чтонаша сказка написана братьями Гримм, то есть она из Европы. Всем европейцам иамериканцам снится похожий сон. Наша культура говорит нам: будь цивилизованным,закупорь свою истинную сущность или же быстро выпусти ее наружу, взорвись иотправляйся на войну. Меркурий - это символ давления и напряжения, ощущениязакупоренности. Он олицетворяет часто испытываемые нами чувства напряженности вголове, тяжести в сердце или боли в желудке. Он - символ удушливой атмосферы вгруппе, в которой не дозволяется проявлять свои подлинные чувства.

ЛИТЕРАТУРА

Birkhauser,Peter, Light from the Darkness. Basel: Birkhauser Verlag, 1980.

Castaneda,Carlos. The Second Ring of Power. New York: Simon and Schuster, 1972.

__ . Journey toIxtlan. New York: Simon and Schuster, 1973.

Cavendish,Richard, ed. Mythology: An Illustrated Encyclopedia. London: Orbis, 1980.

Clifford,Terry. Tibetan Buddhist Medicine and Psychiatry: The Diamond Healing. YorkBeach, Me.: Samuel Weiser, 1984.

Franz,Marie-Louise von. Number and Time. Evanston, Ill.:Northwestern UniversityPress, 1974.

__. On Dreamsand Death. Boston and London: Shambhala, 1986.

Fremantle,Francesca, and Chogyam Trangpa. The Tibetan Book of the Dead. Boston andLondon: Shambhala, 1975.

Grey, Margot.Return from Death: An Exploration of the Near-Death Experience. London: Arkana,1986.

Grof,Stanislav, and Christina Grof. Beyond Death: The Gates of Consciousness. E. P.Dutton: New York, 1980.

Grof,Stanislav, and Joan Halifax. The Human Encounter with Death. New York: E. P.Dutton, 1978.

Hoick,Frederick H., ed. Death and Eastern Thought: Understanding Death in Eastern Religionsand Philosophies. Nashville: Abingdon Press, 1974.

Houston, Jean.The Possible Human. Los Angeles: J. P. Tarcher, 1982.

Jung, C. G.Memories, Dreams, Reflections. Recorded and edited by Aniela Jaffe. Translatedby Richard and Clara Winston. New York: Pantheon Books, 1961.

Kaplan, Amy."The Hidden Dance". Master's thesis, Antioch University, YellowSprings, Ohio, 1986.

Kubler-Ross,Elisabeth. Questions and Answers on Death and Dying. New York: Macmillan, 1974.

__. Death, theFinal Stage of Growth. Englewood Cliffs, N. J.: Prentice Hall, 1975.

__. On Deathand Dying. London: Tavistock Publications, 1976.

__. To LiveUntil We Say Goodbye. Englewood Cliffs, N. J.: Prentice Hall, 1978

__. Living withDeath and Dying. New York: Macmillan, 1981.

Levine,Stephen. Meetings at the Edge: Conversations with the Grieving and the Dying,the Healing and the Healed. New York: Anchor Books, 1984.

__. Who Dies:An Investigation of Conscious Living and Dying. New York: Doubleday, 1982.

Little, DeborahW. Home Care for the Dying. New York: Doubleday, 1985.

Ludwig, A."Altered States of Consciousness". In Altered States ofConsciousness, edited by Charles Tart. New York: Wiley, 1969.

Mindell,Arnold. Dreambody. Santa Monica, Calif.: Sigo Press, 1982. London: PenguinArkana, 1988.

___. Workingwith the Dreaming Body. London: Routledge & Kegan Paul, 1984. London andNew York: Penguin Arkana, 1988.

__. River'sWay. London: Routledge & Kegan Paul, 1985. London and New York: PenguinArkana, 1988.

__. TheDreambody in Relationships. London: Routledge & Kegan Paul, 1987. Londonand New York: Penguin Arkana, 1988.

__. CityShadows: Psychological Interventions in Psychiatry. London: Routledge &Kegan Paul, 1988. London and New York: Penguin Arkana, 1988.

__. The Year I:Global Process Work with Planetary Myths and Structures. London and New York:Penguin Arkana, 1989.

__. Working onYourself Alone: Inner Dreambodywork. London and New York: Penguin Arkana, 1989.

Monroe, Robert.Journeys Out of the Body. New York: Doubleday, 1977.

Moody, RaymondA. Life After Life. New York: Bantam Books, 1976.

Mullin, Glenn.Death and Dying: The Tibetan Tradition. London: Arkana, 1986.

Peat, David.Synchronicity: The Bridge between Matter and Mind. New York: Bantam Books,1987.

Plum, Fred, andJerome B. Posner. The Diagnosis of Stupor and Coma. 3d ed. Philadelphia: F. A.Davis, 1982.

Raheem, Aminah."Process Oriented Acupressure". Unpublished manuscript. Zurich, May1986.

Ring, Kenneth.Heading toward Omega: In Search of the Meaning of the Near-Death Experience.New York: Morrow, 1984.

Sabon, Michael.Recollections of Death: A Medical Investigation. New York: Harper & Row,1982.

__. TheNear-Death Experience: A Medical Perspective. New York: Lippincott, 1982.

Smith, Fritz.Inner Bridges: Zero Balancing. Atlanta: Humanics New Age, 1986.

Stein,Kathleen. "Last Rights". Omni, September 1987, p. 59.

Stoddard,Sandol. The Hospice Movement. New York: Vintage Books, 1978.

Tart, Charles.Altered States of Consciousness. New York: Wiley, 1969.

Tatelbaum,Judy. The Courage to Grieve. New York: Harper & Row, 1980.

Weinhold,Barry. Altered States: An Explorer's Guide to Inner Space. Denver: LovePublishing, 1987.

Zaleski, Carol.Otherworld Journeys: Accounts of Near-Death Experience in Medieval and ModemTimes. New York: Oxford University Press, 1987.

Zenoff, Nancy."The Mother's Experience After the Death of a Child". Ph. D. diss.,Institute of Transpersonal Psychology, Menlo Park, Calif.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Общепринятая реальность(согласованная реальность, реальность консенсуса) - <объективно> воспринимаемаякартина мира, определяемая общими языком и культурой. Подробнее об этом см. вкниге Ч. Тарта <Пробуждение> (Изд-во Трансперсонального Института, М., 1997). -Прим. ред.

[2] Автор использует дляхарактеристики трансовых состояний дробные числа, считая такую терминологиюболее строгой. Для удобства чтения в русском переводе используются чистокачественные термины, а авторские названия даны в скобках. - Прим. ред.

[3] Букв.: <кома без сна>. - Прим.ред.

[4] "Примерный переводжаргонного выражения <bad trip>, зародившегося в психоделической субкультуре 60-х годов иобозначающего негативный опыт после приема ЛСД или других аналогичных веществ.- Прим. ред.

Просмотр архивов

На сайте

Новички

Арнольд Минделл "Кома: Ключ к пробуждению"

Перевод с английского В.В. Самойлова под редакцией В.В. Майкова

Arnold MindellCOMA: Key to Awakening

Содержание

Предисловие к русскому изданию

Введение

Часть I. Ключь к жизни

1. Большой корабль

Процессуальная работа

Наш интерес к смерти

Комы и пробуждения

2. Переправа

Питер

Домашняя обстановка

Первый сеанс с Питером

Первые сновидения

Работа с телом

Семейный сеанс

3. Смертный приговор

Любовные сновидения

Работа со сновидениями

Водопады

Сэнди и Питер

4. Кома и перерождение

Коматозное состояние

Видение

5. Дух в бутылке

Бутылка

Холистическое мышление

Выздоровление

Каспар-герой

Завершающие ритуалы

6. Что есть смерть?

Личные мифы

Смерть как часть жизни

О встрече со смертью

Сны о смерти?

Почему смерть так одинока?

Страх и подготовка

Смерть как духовный пункт

Оплакивание

Часть II. Теория и обучение

7. Измененные состояния и кома

Сопутствующие парадигмы

Структура процесса и измененные состояния

Кома и трансы

Первое упражнение

Мозг и разум

Кома вигиле[3]

8. Работа с комами

Спрыгнуть с колеса: этика Танатоса

Учебное упражнение

Вхождение в транс

Обработка транса

Минимальная обратная связь

9. Кома и опыт шаманизма

Процессуальные представления о заболевании

Продолжительность коматозных состояний

Работа в каналах

Взаимоотношения

Выход из комы

Трансы и шаманские переживания

Сбрасывая человеческую оболочку

Повторный доступ в трансы

10. Сновидящее тело и мифическое тело

Реальное тело

Смерть реального тела

Сновидящее тело

Относительность и боль

Сновидящее тело и мифическое тело

Дух в бутылке

11. Бессмертный "Ты"

Обращение с мертвым телом

Различия в переживании смерти

Реальное, мифическое и сновидящее тела

Теории смерти тела

Сновидящее тело

Arnold Mindell
COMA: Key to Awakening