Сон о преследовании

Чувствую, что нужно написать что-то в качестве вступленя, но это нелегко дается. Приснился сон, оставивший недоумение. О-очень длинный, с повторяющимся мотивом, с безрадостным концом. От кого я убегаю? у кого в плену? Самое начало сна я не очень хорошо помню: это какой-то городской праздник, там я с людьми, что-то кому-то говорю, общаюсь, но это все мимоходом. Улица, похожая на Новый Арбат, только не совсем такой, как настоящий, более старомодный, что ли, хотя достаточно яркий и полный огней. Холодно, ранняя осень. Небо ясное, со звездами. Я в толпе, но почему-то толпа для меня не безопасна. В ней подстерегает то ли вор, то ли убийца. Я стремлюсь из толпы прочь, в переулки. Эти переулки мне незнакомы, просто темные переулки рядом с большой улицей, за домами. Я по левой стороне улицы иду в сторону этой темноты, но у последнего фонаря вижу мужчину в темной одежде, в пухлой куртке, лица не разобрать. И понимаю, что от него исходит угроза. В этот же момент он словно бы тоже понимает, что ищет именно меня. Я убегаю, но не в переулки, т.к. в них тьма и не спастись, а бегу к реке. Река широкая, но ее чистое и глубокое русло оказывается для меня недоступно, т.к. у берега скопились самые разные лодки, большинство из которых просто плоские, тонкие, словно жестяные, почти без бортов, с текущими щелями, без весел, многие наполовину затонули. У берега очень мелко. Я бросаюсь на такую лодку животом и начинаю грести руками, т.к. весел у меня нет. Начинается некое движение, но меня почти настигают помощники этого человека. Их двое или трое, они тоже на лодках приближаются ко мне от реки. Я гребу все быстрее и быстрее, но результат не очень хороший. Я пытаюсь выловить из воды весла от других лодок, но у меня не получается. Хватаюсь руками за дно. Оно мягкое и странное, словно на дне лежат холщовые косматые мешки набитые мягкими шарами. Мне неприятно, но я понимаю, что не до брезгливости. Мимо меня (как бы справа) проплывает навстречу лодка, сделанная более надежно, чем моя, у нее высокие борта, доски толстые, шершавые и грубые, есть скамейки. (Сейчас мне кажется, что эта лодка напоминает гроб, хотя она имеет форму именно лодки, хотя и угловатой). Я понимаю, что эта лодка мне помогла бы, но у меня нет времени пересаживаться в нее. В моей лодке какой-то важный груз в мешке, который я должна тащить с собой. Если я стану перелезать в другую лодку, перекладывать груз, искать весла, я потеряю время и меня поймают. Лодка уплывает. Я хочу спастись, выгребая на глубину, т.к. думаю, что течение мне поможет, но осознаю, что это невозможно, и тут мне открывается небольшой просвет между лодками, по которому я подплываю к ступенькам. Они скользкие, уходят под воду. Всего ступенек 3-4. А наверху – стеклянная дверь в огромное современное здание. Это черный ход. Я хочу обмануть преследователей, которые, как я уверена, ожидают, что я буду спасаться по воде. И бегу к стеклянной двери. Внутри – все очень чистое, светлое и современное. Это что-то типа больницы или клиники пластической хирургии, но все нарядное, не больничное. Красивые зеркала, постели, кресла, лампы. Много бисера, шелка, растений в кадках. Я бегу внутрь. На меня с удивлением смотрят молодые женщины в синей униформе. Они в основном темноволосые, с завитыми, хорошо уложенными волосами, с накрашенными глазами и т.д. Я догадываюсь, что сюда вход по пропускам и моя задача делать вид, что я здесь имею право находиться. Я пытаюсь идти спокойно и спокойно дышать, но у меня не получается, и все понимают, что я здесь чужая. Женщины хотят меня остановить, но я бросаюсь вперед и вижу впереди дорожку, ведущую вниз. Это скользкая дорожка из хорошо отполированного гладкого паркета, по ней можно катиться, как по ледяной горке. Она сделана для того, чтобы быстрее передвигаться внутри здания. Я бросаюсь на эту дорожку животом и мчусь вниз, помогая себе руками, почти также как я делала это на лодке. Она раздваивается, и я выбираю неправильный коридор (правый). Вместо того, чтобы увести меня в глубину, он становится менее покатым и я останавливаюсь прямо у ног женщин, которые меня поджидают. Я проскальзываю мимо их рук и понимаю, что спасение в окне. Я думаю, что сейчас прыгну и полечу, как это всегда бывает со мной во сне. (В этот момент я отчетливо осознаю, что все мне снится). Впереди я вижу деревья. Они в снегу, все кружевные и прекрасные, сахарные, кристаллические, разноцветные и сияющие. Очень высокие, за ними река подо льдом и белоснежные поля. Я понимаю, что в деревьях спасение. (Когда-то было что-то подобное во сне, только было лето, и деревья были зелены и в листве). Я перелезаю через балконную решетку и прыгаю. Это довольно высокий этаж. И тут с ужасом понимаю, что это вполне может быть не сон, а реальность, и что я не смогу лететь, упаду и это будет самоубийство, а самоубийство запрещено! И понимаю также, что я сделала запретное, что точно также в реальности я могу однажды подумать, что все это мне снится и ошибиться уже на самом деле. Но я все же лечу, долетаю до деревьев, но тело тяжелеет от этих мыслей, и я опускаюсь на землю. Оказываюсь на вышитом бисером шелковом ковре, на котором сидит одна из тех женщин, которая как-то цинично говорит (причем называет меня «она», словно отсутствующую), что никуда я не делась и все равно попалась. И хотя угрозы для жизни я не чувствую, но плен этот мне неприятен, т.к. он сопряжен с какими-то искусственными преобразованиями, которых я не хочу.