Просто Мак

Ой! Я напишу целую поэму! Ваш образ у меня весьма целостный и реалистичный, чуть позже только.

To MAC Мне кажется, что то, что человек про себя думает сам - это и есть, что другие думают. То есть - надо сложить и поделить пополам. И выбросить за неактуальностью:) Вот Аспиринку только что на соседней теме прочитала. Она явно себя крупным организатором мыслит, провокатором-затейником. У Лахесис (лекарство-ник! Ну и ну!) вызвала бурную и непосредственную реакцию. Негативную. Интересно, что здесь среднее арифметическое?:) Вы, наверное, рационалистичный, мыслящий. Это я про ваши два комментария, которые похоже от зрелого такого мужчины, взвешенного, явно не авантюриста:) Надо пойти с остальными ознакомиться... А о том, кто есть на самом деле на халяву ведь не получится. Придется как-то сны настраивать. Между прочим, вчера и позвчера обещали быть пророческие сны (Крещение!). Я уже и настраивалась, и ручку с листочком около кровати положила (мда....) - и НИЧЕГО... Облом.

[quote=vera] Между прочим, вчера и позвчера обещали быть пророческие сны (Крещение!). Я уже и настраивалась, и ручку с листочком около кровати положила (мда....) - и НИЧЕГО... Облом.[/quote] Да. Вот видите опять с халявой облом.:) На халяву мы получаем только самую малость - нашу жизнь, остальное требует усилий. ОбЫдно да? :) Ник не оригинален мой - первые три буквы фамилии. Опять рацио , думаете сработало? <span class='smallblacktext'>[ Отредактировано 19.01.2006, 18:16 ]</span>

TO MAC Не пугайте меня. Моя любимая фамилия. Ну а зачем рацио отказывать, если оно хорошо работает. Уж в такой малости как ник - сам бог, как говорится, велел. Я, как видите, недалеко от вас с ником нафантазировала:)

[quote=Lachesis]Ой! Я напишу целую поэму! Ваш образ у меня весьма целостный и реалистичный, чуть позже только.[/quote] Ну, напишите уже. Ведь чертовски интересно мне, сами понимаете

[quote=vera] Ну а зачем рацио отказывать, если оно хорошо работает. Уж в такой малости как ник - сам бог, как говорится, велел. [/quote] Вот разве что в малости и позволительно. Я вот иной раз пугаюсь своего рацио. Поясню. Стал за собой замечать - как только устанавливается какая то связь с человеком, вроде неуловимо-духовная, или что то в этом роде, тут же начинаю анализировать - а почему мне с ним интересно то? В чем подвох? В результате алгеброй поверив гармонию и убедившись в девальвирую Очень трудно стало общаться с людьми, стало просто не интересно. Ни у кого подобных проблем не было?

"Ну, напишите уже. Ведь чертовски интересно мне, сами понимаете " Уже все выветрилось. Был образ, да сплыл.. :) появите себя как-нибудь, может опять вернется образ или "вернется совсем другой" "Ни у кого подобных проблем не было? " У меня личо не было (были другие и сейчас есть), но подумать - почему этот так у вас, можно. Но на каком материале думать-то? Снов что ли дайте или фактов из жизни. Подумаем.

Ну в качестве эксперимента и в тему сублимация-творчество (из другой вашей темы форума) пришлю вам в личку свой текст типа творческий. Текст как раз из замечательно невротического моего периода жизни! Не пугайтесь - там коротко :) А вы отанализируйте ОК? <span class='smallblacktext'>[ Отредактировано 28.01.2006, 03:13 ]</span>

[quote=Мак] Стал за собой замечать - как только устанавливается какая то связь с человеком, вроде неуловимо-духовная, или что то в этом роде, тут же начинаю анализировать - а почему мне с ним интересно то? В чем подвох? В результате алгеброй поверив гармонию и убедившись в девальвирую Очень трудно стало общаться с людьми, стало просто не интересно. Ни у кого подобных проблем не было?[/quote] Знакомо все это. Но я всегда только рад тому, если я начинаювидеть иллюзорность своей близости с кем-то, т.е. вывожу бессознательные предпосылки этих отношений на свет. Проблемы-то как в том, если общение строится на иллюзиях и бессознательных предпосылках..

ок! насчет темы отвлеченно - про обесценивание партнера - тут могут быть 2 варианта: защита от близости вообще (есть неосознаное сопротивление близости, реальным личным отношениям) или это контакт с реальностью (о чем пишет Votan) и разрушение предыдущей идеализации. ТОлько по одному тому что человек рвет отношения при более близком знавомстве многого не скажешь, вернее, можно много всенго наговорить, но будет ли это вернго?. Вообще, Мак, вы какой-то скупой на слова 9 и эмоции в низх заключенные. Только Вере удалось вас немного расшевелить. А так - слово, два и молчок... это тоже о чем-то говорит. Не хотите близко подходить (подпускать?)

[quote=Lachesis] Вообще, Мак, вы какой-то скупой на слова 9 и эмоции в низх заключенные. Только Вере удалось вас немного расшевелить. А так - слово, два и молчок... это тоже о чем-то говорит. Не хотите близко подходить (подпускать?)[/quote] Да, есть такое. Я чувствую дискомфорт от этой накопившейся сильной усталости от людей. Но тут надо уже расшифроваться, если двигаться дальше. Вполне обнаружил я у себя т.н. , на мельницу которого льет воду и моя новая профессия, выбранная под влиянием оного, вероятно. Работал дайв-мастером - водил группы дайверов, а теперь инструктор подводного плавания. Учу людей как нырять со скубой под воду. Работа, если говорить в двух словах и с легким пафосом - что б все остались живые. С одной стороны - это удивительное чувство - когда все наносное слетает с тебя, , когда предмет твоего занятия является жизнь-смерть, с другой этот груз ответственности давит нешуточно. Спасаешься тем, что прячешься за цинизмом, на манер врачей, или пытаешься дистанцироваться от людей. Тут включается ответственность за людей вообще, что тягостно. Эта тяжесть проецируется на объект - на людей, т.е. Сегодня приснились дети. Просто много детей и мне понятно почему. Такие дела. Текст в личку отправлю щаз <span class='smallblacktext'>[ Отредактировано 28.01.2006, 16:47 ]</span>

[quote=Мак] Учу людей как нырять со скубой под воду. Работа, если говорить в двух словах и с легким пафосом - что б все остались живые. С одной стороны - это удивительное чувство - когда все наносное слетает с тебя, , когда предмет твоего занятия является жизнь-смерть, с другой этот груз ответственности давит нешуточно. Спасаешься тем, что прячешься за цинизмом, на манер врачей, или пытаешься дистанцироваться от людей. Тут включается ответственность за людей вообще, что тягостно. [/quote] Мак, я выскажу только свое предположение, не более того, извини - если ошибусь, спроецировав свои проблемы. А ты сам не считаешь, что работа связанная с гранью "жизнь-смерть" у других-обучаемых, где кое-что зависит и от тебя,каким-то образом сопряжена с твоей агрессией (не знаю в какой-то степени - осознанной или бессознательной), порождаемой в т.ч. некоторой неудовлетворенностью окружающими. Я выхожу из моего состояния - жесткой диссоциации с окружающим меня социумом - через реализацию настоящих своих потребностей (насколько удается) и осознание своей общности даже с вроде бы чуждым мне окружением на ином уровне (тоже насколько удается). Не знаю, Мак, может я только о своих проблемаз здесь написал, а к тебе это не имеет отношения - тогда открою отдельную тему...

Вверху это я. Что касается общности на другом уровне. Это под водой происходит само собой - чувствуешь волей не волей солидарность одного биологического вида под названием человек, когда под водой вы вместе, как раз в контексте жизнь-смерть. Старое забытое на асфальте чувство <span class='smallblacktext'>[ Отредактировано 28.01.2006, 22:40 ]</span>

Текст еще не получила. У меня от расказа Мака другое впечатление (тему агрессии я не уловила) У меня возникла ассоциация с работой психоаналитика (или любого другого, связанного с БСС). Нырять в глубиты и с людьми вместе - тоже самое, что путешествовать с клиентов в его глубины БСС. Тем более, раньше Мак писал, что хотел связать свою жизнь с психологией. Агрессия в таком случае может иметь место, но не как та своя, которую некуда деть, а как СРЕДСТВО для достижения какой-то другой (пока не понимаю - какой) цели. Агрессия, как нож для хирурга ( инструмент, средство) - цель - исцеление другого (потому что есть потребность быть исцеленному самому). Просто кстати, пришло на ум ( из своего наболевшего). Аналитик со слабой агрессией может иметь хорошую эмпатию, быть очень поддерживающим и понимающим, но не умеет давать сильных интерпретаций. Другими словами, в его работе агрессия проявляется достаточно (преодолеть инстинкт самосохранения свой и других - для этого нужна агрессия) и вряд ли ее избыток распостраняется на дистанцию от людей. Дистанция от людей в этом случае, как мне кажется, связана с чем-то другим. С чем - пока не улавдиваю. Еще подумаю. <span class='smallblacktext'>[ Отредактировано 29.01.2006, 17:04 ]</span>

Врачебный цинизм защищает от страха, эмоциональной уязвимости, острого сострадания. Возможно, что-то есть от этого. Хирурги предпочитают резать, а не долго и муторно лечить. почему? Потому что долго и муторно лечить, это сложнее, в плане сдержанности, длительногсти контакта с пациентом (человеком). я тут слушу тему нетерпимости, что-то страшит в длительном контакте, причем в норамльном режиме. Если контакт с человеком происходит всвязи с вопросом жизни и смерти, контакт не так тяжел. Так?

[quote=Lachesis]Текст еще не получила. [/quote] Я подумал- ну его текст этот. Тут поймал себя на ощущении, что у меня как-то портится настроение в связи с возобновившимся чтением Юнга, моим пребыванием на форуме, осмыслением собственного бытия и прочь. Как ни крути, а анализ, даже поверхностный отнимает много эмоциональных сил, которые мне сейчас нужны для выполнения вполне реальных задач. Возьму паузу, пожалуй - сильно идет в диссонанс с задачами поставленными на сегодня, требующими архи рационального взгляда во вне, а не внутрь себя.

Ну и правильно, к тому же, то что происходит здесь, скорее "дикий анализ", чем поверхностный. Анализ - дело интимное, для нео нужно доверие и чувствование другой стороны, а тут мы все - не пойми кто и вообще никакой безопасности. На прощание (перед паузой) - вы мне нравитесь! Так, чисто интуитивно и на основании вами написанного. пРо удельный вес проекций молчу. И так понятно.

Маку и Lachesis Черт возьми, так интересно вы разговорились, а я бы так хотела поучаствовать, а у меня произошли кошмарные катаклизмы на работе:) И тень Ходорковского упала на мой светлый путь:) И я вообще не ходила в интернет:) И еще не войду, наверно, пока не порешаю все кошмарные проблемы:( Но не могу удержаться и сообщу, что со мной лично часто так бывало, что прекрасно понимаю проблему, но ничего с ней сделать не могу (это про излишюю рациональность в отношениях). Я потом разобралась, что такое понять "всей душой" versus "понять интеллектуально". Мне кажется, вы, Мак, наверняка правильно определяете свою "пережатость" рацио, кому как не вам лучше знать об этом. Думаю, надо найти у себя сильный образ, символизирующий обратный процесс. То есть, не надо, конечно, детей во сне подгонять под стремеление БСС к чувственной "простоте" и непредвзятости восприятия, но прислушаться, может, и надо. Тогда легче будет унять такое большое и разноплановое рацио:) А я вот люблю влюбляться и даже страдать... И именно в контексте "познай проекцию свою". А как ее еще познать столь же быстро и убедительно?:) Шучу, страдать надо в меру.

Способный наверное, но лентяй

buddah: Способный наверное, но лентяй появление этих слов напомнило мне анекдоты про финнов. :)

А разве лентяй может получить удовльствие от преодоления?

Удовольствие от даже не сильного напряжения (она все же доступна в принципе :) ) уже проявление не лени. Я бы такую "лень", скорее назвала любовью к себе или и не любовью к насилия над собой.

МАК, привет! Это ты? Еще ныряешь? Рада тебя тут видеть (вернее три буквы, обозначающие тебя) :) Перечитала эту ветку - кааак давно это было!!!! Где пропадал? Если есть желание напиши мне, я твой адрес не сохранила.

Lachesis Ой! А я эту ветку не смотрел, ай эм сорри. Не вежливо получилось… Да, это я. Не-е я уже не ныряю. Или пока не ныряю :) Пропадал это время в Египте в Доминиканской республике, на Черном море – там нырял. Теперь в Китае я. Но тут не ныряю – тут занимаюсь морскими перевозками всякими. Колбасит, короче говоря по миру. Книжки всяких Юнгов-Фрейдов читать перестал – от греха :) Вот зашел по старой памяти на сайт. Как твое ничего?

Книжки читать перестал, а сны толкуешь так, как будто только эти книжки и читаешь. Процесс пошел и уже его не остановить, в крови уже Фрейды-Юнги (или как говорит мой знакомый Карл-Зигмунд Фрюнг :)). Да и море не отпускает, опять-таки символ бсс. :) А чего мы тут у всех на виду? напиши если захочешщь americadelsur@list.ru

Написать что нибудь... Да вот только что? :) Ситуация просчитывается заранее - мы неизбежно свалимся с тобой в общении, в салат из подобия аналитического процесса, попеременно уступая место друг-другу на виртуальной кушетке. Вот надо ли оно нам? А тут на форуме, как говориться – «на миру и смерть красна» Как там Соня Мармеладова советовала неврастенику Раскольникову – что то типа, - «а ты выйди к людям, на площадь, поцелуй землю…» :)Книжки да… работают и процесс уже необратим, как от них не бегай. В том процессе , типа, индивидуации, как то решил для себя, что просветления до индивидуальной истины мне не надо, придумывать свои индивидуальные смыслы бытия мне лень, хоть и увлекательное это занятие, ровно на столько на сколько тщетное. Как в образе из одного сна с этого форума – не зафиксировать гармонию своих смыслов фотоаппаратом – всегда что-то, кто-то мешает, все в движении. Так я и решил с большевистским задором прихлопнуть все это дело – раз-два! и вся недолга. И так и принял православное крещение и стараюсь жить в русле христианской этики (с трудом-с выходит, однако : )Прихлопнуть не удалось, конечно, но какая-то система мировозрения, от которой ищу компромисы с индивидуальным своим, скорее всего найдена. Я увы не принадлежу к той счастливой части человечества, кто может оставить знак вопроса напротив пунктов экзистенциальных добро-зло, жизнь-смерть и т.п. Мне нужна версия. Она в общем то, этика та самая христианская, из-за своей простоты, работает почти безотказно в любых «погодных условиях» . Плохо-хорошо, раз-два, шагом марш! Кто то скажет - "ну.., батенька... христианство это же Мак Доналдс смыслов бытия. Общепит. Не комильфо" А я скажу "нет, это как автомат Калашникова,:) работает, в любых условиях". Юнг писал, что частенько прерывал аналитический процесс и отправлял пациентов прямо в церковь и все. Вот и меня, похоже. Вот такие мои дела на сегодня, а там поглядим :)

Да, о море, кстати. Как то написалось мне вот это. Я думаю это будет любопытно прочесть тебе и может другим. Это как раз про тот период, когда Юнг колбасил меня нехило , а в голове звучали колокола эйфории, а почти все вокруг я воспринимал через фокус юнгианства. Сейчас для меня, когда я это перечитываю, есть как бы некоторая анатомия пути индивидуации. "В один из странных периодов моей жизни, я трудился инструктором подводного плавания в Египте, в городке со звучным именем Дахаб. Там все шло у меня по императиву Канта – надо мной было бездонное «звездное небо», а внутри меня потихоньку начал формироваться мой «нравственный закон». Можно сказать, что я пребывал в том распространенном дахабском состоянии духа, которое волей не волей посещает любого в этом месте, зажатом между неопределенными бесконечностями – слева пустыня, справа море, сверху то самое звездное небо, внутри какой никакой нравственный закон. В этом месте, с человеком, помещенным между этими несуетными бесконечностями, происходят странные вещи – человек начинает заполнять окружающие его пустоты своими внутренними смыслами, ибо взять смыслы извне просто негде. Вокруг просто пустыня, просто море, просто звездное небо. И тут уж кому, как повезет, кто какими смыслами наполнит мир вокруг – бесконечности примут почти все. Как известно, впрочем может кому-то оно и не известно, но мир вокруг – это отражение наших внутренних содержаний. С морем и пустыней все было более мене ясно. Днем я был в море - трудился дайв-гидом в «Русском дайв клубе», постигая секреты профессии, а когда выходил я из моря на твердь земную, то пустыню вокруг, вечерами я заполнял праздностью, изредка балансировавшей на грани общественной морали, либо за непринужденной околофилософской беседой с гражданами отдыхающими, о «невыносимой легкости бытия». В тех разговорах, в поисках смыслов, пустыня отсутствия общих истин все расширялась, в бесконечном потоке беспомощных слов, а смыслы индивидуальные начинали нащупываться. Внутри, интуитивно, без слов, в тишине. Пожалуй, все те же, не проговариваемые истины и смыслы, за которыми стремились герои Джека Лондона в свое Белое Безмолвие, когда внешние ориентиры, осоловевшей цивилизации были для них девальвированы. Так еще тысячи и тысячи людей будут поступать в будущем - будут стремиться в свое Белое Безмолвие, что б услышать себя и после принять решение – как жить. В поиске себя, кого-то занесет в африканскую пустыню, кого-то в снега сурового севера, кого-то за монастырские стены, а кто-то в этих поисках, найдет косяк дури, или иглу героина. И каждому будет свое. Такие дела были у меня с морем и пустыней. С ними все было боле мене ясно. А вот с небом было сложнее. Его пустоту мне никак не удавалось заполнить. Вероятно, в небе есть свои смыслы и его нельзя заполнить индивидуальными, а только вмонтироваться своим нравственным законом в его великий закон. Оно жестоко мстит тем, кто его не хочет слышать, а только все тянет и тянет его звездное одеяло на себя. Небо надо уметь услышать – у него есть свой голос. Я стараюсь его услышать и давно уже перестал шутить шутки с ним. Оно этого не любит, а если долго усердствовать в шутках с ним, то оно тоже может посмеяться в ответ, так хорошо посмеяться, как умет смеяться тот, кто смеется последним. Вы, конечно, как хотите, а я уже перестал шутить шутки с небом. Мне известна его бескрайняя тяжесть, нависавшая надо мной своей пустотой, до недавнего времени. И везде, и всегда, и где бы я ни был, да в каких странах бы не ловил бы свою синюю птицу удачу за хвост, и на каких континентах не пытался укрыться от бессмысленности бытия, повсюду меня, непрестанно, как медный всадник, преследовало, вечно свинцовое, московское небо, под нависающей тяжестью пустоты которого, открылась таки, в конце концов, мне суть загадочной русской души. А суть такова – «Нет в жизни счастья, но не так нету, что б найти его. А так что нет, да и хер с ним» В один, по обычному, знойный дахабский вечер, этого странного периода моей жизни, я и был застигнут смертью врасплох, когда возвращался из ресторана на набережной, где я имел удовольствие вести непринужденную беседу с Ахмедом, на закате дня, раскуривая кальян, под плеск набегающих волн. Смерть настигает всех по разному, к каждому врывается в реальность по своему. Ко мне она пришла тогда на дахабской набережной. Но сначала немного об Ахмеде – он того заслуживает. Ахмед, был местным адвокатом, мужчиной 50 лет, выручал русских туристов из неприятностей, помогал с юридическими вопросами и всем, что касалось его адвокатской практики. Но главное, что он делал в этой своей жизни – он катался на винд-серфинге по волнам, все дни проводя у моря. - Работа? - вскинул брови адвокат Ахмед, - да…, работа…, моя работа это море… Я каждый день катаюсь на волнах, если есть хороший ветер. Адвокатской практикой я занимаюсь тогда, когда нет ветра, или есть действительно много работы… - В четверг я улетаю, - сказал я и пустил струйку сладкого дыма, растворившуюся в шуме воды. - Домой, в Москву? - Сначала в Москву, потом работать на Карибское море. - Что ж…, – пожал плечами Ахмед, - мне жаль, что ты улетаешь, но мужчина должен делать то считает нужным и ни слушать никого. - Я вернусь. Когда-нибудь вернусь, - сказал я из вежливости. Глаза Ахмеда, лукаво блеснули и он сказал улыбаясь, но как-то очень серьезно: - Ты вернешься. Я знаю, что ты вернешься. Тут вдруг, по лицу Ахмеда, которое никогда, казалось не покидает улыбка, пробежала тень. Он поднялся, подошел к берегу и что-то рассерженно, на арбском, выговорил резвившемуся в воде ныряльщику. Я понял суть происходящего лишь тогда, когда Ахмед поднял с песка медузу - кусок соплей, по большому счету, который ныряльщик выкинул только что на берег, поднял и бережно вернул в море. Вернулся за столик к кальяну он все еще несколько рассерженный. - Зачем, мой друг? Зачем так делать? - пожимал он плечами, - Это ведь жизнь. Жизнь. Я верю, что когда я умру, я... Он замялся, не подобрав нужного английского слова и показал руками на море. Я понял его - когда он умрет, его душа, наконец то будет безраздельно принадлежать морю, и никакой адвокатской практики… Хотите верьте, хотите нет, но это все вода так вот влияет на человека, ну и еще воспитание , конечно. Кальян погас, я отказался от следующего и решил пойти в свой «Русский дайв-клуб». Справа неспешно накатывал прибой, слева молчала пустыня, сверху, о чем-то еле слышно перешептывались звезды. Минут через пять, я нагнал инструктора Сашу – моего коллегу по «Русскому дайв-клубу», катившего по набережной, как принято в Дахабе – неспешно, коляску со своей годовалой дочерью. -Эй! - окликнул он меня Я обернулся. - Слышал? – спросил он - Что? - Тот парень, что учился с тобой на дайв-мастера, сегодня утонул в Каньоне. - Серега?! - Да, да, Сергей, кажется. Точно – Сергей. Царствие ему небесное. Это все, что он сказал и покатил коляску дальше. Справа неспешно накатывал прибой, слева молчала пустыня, сверху, о чем-то еле слышно перешептывались звезды, а внутри моего нравственного закона появилась смерть дайвера, смерть человека которого я знал. Сашина годовалая дочь пускала в коляске пузыри и смерти для нее не существовало. Для нее нет, но уже не для меня. Смерть дайвера постоянно маячит у инструкторов в психологическом фоне, окрашивая его в нерадостные цвета. Если она пробивается из фона в сознание, то инструктора, коротко отшучиваются на тему…, используя спасительный цинизм как защитную реакцию, на манер врачей, но чаще просто молчат и ворочают эти нехилые гири в одиночку, в своем индивидуальном Белом Безмолвии. Разговоры о том, что если, в твоей группе… - не приводят к ответам, а только делают вопрос еще тяжелей. «Тот парень, что учился с тобой на дайв-мастера, сегодня утонул в Каньоне» - это все, что сказал мне Саша, потому, что инструктора почти никогда не говорят друг с другом о смерти. В клубе меня встретила россыпь бессмысленности слов – «слышал?» - «слышал», «слышал?»- «слышал». В клубе я встретил много растерянных людей, застигнутых врасплох, ищущих психологической разрядки в бессмысленных словах. Сказать мне им было нечего – я сам искал того, кто что-то мне скажет. Кто скажет? Тогда я еще не знал, что это был последний день в моей жизни, когда я искал ответов на стороне. Говорят - ружье висящее на стене в первом акте пьесы, должно выстрелить. Ружьем, которое должно было выстрелить в моей пьесе, должен был стать Товарищ Че. Товарищ Че остановился в кемпинге рядом с клубом. Товарищ Че – ныряет глубоко и отважно. Товарищ Че ныряет очень глубоко. Товарищ Че великий дайверский авторитет и гуру. Товарищ Че ныряет туда, где человек ближе к смерти, чем к жизни. «Вот» - подумал я – «вот он что-то мне скажет». Я вспомнил, как однажды, в чилауте кепинга, застал разговоры Товарища Че со своими студентами, обучавшимися у него техническому дайвингу - это было в первом акте пьесы под названием «смерть дайвера». - Вот у меня есть приятель, - говорил один из студентов, - Он ныряет рекриешнл, но потихоньку прикупает техническое оборудование. Я его спрашиваю – «зачем тебе?», а он мне говорит – «Вот когда я буду готов к техно – у меня все уже будет» - Ага! – сказал тогда Товарищ Че, - и когда он решит, что он уже готов – это будет для него Судный День! И в чилауте все заржали. Такой вот гусарский там был бивуак. Быть может технари знают что-то о смерти. Ведь отвоевывают они пространства у страха – метр за метром. Ведь поверяют они алгеброй плана на погружение, гармонию своей личной свободы от нее. Может они? В дверях клуба я встретил Товарища Че, и я увеличил критическую массу бессмысленности: - Слышал? - Слышал, - сказал Товарищ Че совершенно без эмоций. - А я, понимаешь, учился с ним на дайв-мастера… - Да ты что?! – повысил он голос, но потом сказал просто – Царствие ему небесное. И Че пошел к рисепшн что-то хлопотать про завтрашнее погружение, что означало - «Не-е, старик, ты давай сам со всем этим, давай сам…».Товарищ Че ныряет туда, где человек ближе к смерти. Товарищ Че не ищет ответов на стороне. Товаришь Че не дает их на сторону. Товарищ Че сам ищет их в глубине. Ружье не выстрелило. Я ушел в свою келью, растянулся на койке и стал слушать свое Белое Безмолвие, и голос звезд. Я попытался заснуть, но не смог. Взял в руки книжку, но тут в дверь постучали. Это был Л. - Слышал? - Слышал. И Л сказал, что не смог вести сегодня группу в Каньон. - Я не могу, понимаешь просто не могу. Как подумаю, что тут вот… И что я должен был ему сказать, по вашему? Я не нашел слов. Т.е. я их нашел, но это были всего лишь слова. Когда тебя спрашиваю про такое – есть два пути – промолчать, или соврать. Молчать честнее, а соврать потому, что ответов ты не знаешь. Я выбрал второе. Я тупо, прочитал ему агитку из передовицы газеты «Правда дайв-гида»: - Теперь, после всего, что случилось, нам, дружище, надо думать о живых. А если ты, идя под воду с живыми, думаешь о мертвых – то ты в данный момент проф не пригоден. Когда мы идем с группой под воду, мы должны быть рассудочны и холодны, как кубик льда, падающий в стакан с кока-колой. Такие дела. А сейчас, прости – мне нужно спать. У меня завтра погружения. Я соврал про то, что я что-то знаю по это, но Л, как и многим, от этого стало легче. Мне нет. Л ушел. Я прекрасно его понял – почему он не смог пойти сегодня в Каньон. Дайв-гиды носят в себе тяжкую степень ответственности за чужие жизни. Они всегда на внутреннем взводе, готовые к нештатной ситуации под водой. Когда, если что случиться, то он – дайв-гид будет первой инстанцией, откуда помощь придет. Если придет…Под водой нет ни папы ни мамы, нельзя закричать – «милиция!», набрать – «911». Всегда, когда дайв-гид слышит нехорошую дайв-историю, всегда примеряет ее на себя. Не всегда находит ответ. Какой ответ? А такой – «я бы справился, все были бы живые». И когда нет у него такого ответа – дайв-гид боится идти под воду с группой. Я рассматривал потолок и вспоминал свой нехороший случай, в Каньоне - тот чертов дайв, когда троих из шести вдарил наркоз и я играл в игру Дед Мазай и зайцы, поднимая их по очереди. И вроде всех поднял. Но паника страшная вещь – глядя на это шоу, четвертый съел весь свой воздух. «Пятьдесят»- показывает он мне кулак. Его на октопус. Всем на всплытие. Всплываем. Кошусь на выход. Выходят мои дайверы. Один, два, три, четвертый у меня на октопусе. На пяти метрах вижу весь мой воздух уже тоже «пятьдесят». «Да что ж ты так дышишь то!». Своего наверх. Вишу на пяти метрах, считаю – двоих нет. Думаю -«Ну, что дайв-гид? Пятьдесят бар. Идем искать вниз? Если идем - арифметика такая – твои пятьдесят бар – это плюс-минус еще один, если там внизу все не просто. Ну, что идешь в минус, или останешься в плюс…? Ну, что… дайв-гид, герой, мачо-мэн, хозяин морей; король пляжных дискотек; авторитет чилаутов - идешь вниз, или нет?» Так я висел на пяти метрах несколько секунд, которые мне показались вечностью. Я не пошел вниз…, а там внизу были люди, которым нужна была моя помощь, там внизу были люди и ждали своего спасения. Но я не пошел вниз – я боялся погибнуть сам. На самом деле, те два дайвера вышли из другого выхода – я просто их не заметил, но я буду помнить эти свои секунды на пяти метрах, всегда - ведь все-таки я не пошел вниз. Я оказался прав, что не пошел, но именно потому, что все закончилось хорошо. А если бы нет? Если бы нет - я не знаю, как бы я жил после, оставшийся наверху. Да собственно так бы и жил, как все, так как живу и теперь – я не иду вниз, не протягиваю руки, тем кто гибнет на асфальте, и у меня есть тысячи оправданий почему. На асфальте – это просто. Нашел бы я оправдания, почему не протянул руки там – в воде? Это было бы трудней, но наверняка нашел бы, конечно нашел бы, и жил бы, как все… И вот смерть. А за месяц до случившегося, в Дахабе, была другая смерть дайвера, но лукавыми уловками нам удалось ее сделать абстрактной. Погибший был не из России и вроде, как это произошло не с нами. Погиб не вовремя дайва, а уже после дайва - пошел сноркелить, и тут, что-то случилось, врачи сказали - сердце. И вроде, как не дайвер. «Не во время дайва…, не во время дайва…» - повторяли дайв-гиды, как заклинание эти спасительные слова. Наивно? Конечно да. Но наше дайв-гидское сознание всегда будет цепляться за любую обманчивую возможность, что б не сделать смерть дайвера реальностью. Смерть нашего, того, кого мы знали, ворвалась к нам, застала нас врасплох, и каждый остался с этим один на один, в своем Белом Безмолвии. Я открыл отложенную книжку и прочел верхний абзац: «Люди снуют взад и вперед, топчутся на одном месте, пляшут, а смерти нет и в помине. Все хорошо, все как нельзя лучше. Но если она нагрянет, к ним ли самим или к их женам, детям, друзьям, захватив их врасплох, беззащитными, какие мучения, какие вопли сразу овладевают ими! Видели ли вы кого-нибудь таким же подавленным, настолько же изменившимся, настолько смятенным? Следовало бы поразмыслить об этих вещах заранее... Если бы смерть была подобна врагу, от которого можно было убежать, я посоветовал бы воспользоваться этим оружием трусов. Но так как от нее ускользнуть невозможно, ибо она одинаково настигает беглеца, будь он плут или честный человек, и так как даже лучшая броня от нее не сбережет, давайте научимся встречать ее грудью и вступать с нею в единоборство. И, чтобы отнять у нее главный козырь, изберем путь, прямо противоположный обычному. Лишим ее загадочности, присмотримся к ней, приучимся к ней, размышляя о ней чаще, нежели о чем-либо другом». Мишель Монтень о смерти. Лучшим лекарем в мире считается время. Время прошло, закончился туристический сезон. Каньон, который в высокий сезон похож на метро в час пик, сегодня с утра ни души. Я один. Удивительно и символично. Завершив глубокое погружение, я разбираю снарягу. Подъезжает Л., со своими дайверами. -Ну? Как? – спрашивает он – Уже сходил? Л. волнуется. Он волновался, когда писал мне план погружения. Л. всегда волнуется. - Вот – говорю я и мы сверяем план и компьютер. - Ну, ты, прям, как литерный поезд – все точки пробил. Л. улыбается. Я тоже улыбаюсь. Я гружу баллоны, снарягу, еду в клуб. Думаю – « А зачем мне это было нужно? Это сегодняшнее глубокое погруженье в Каньон?» И ответ сам собой мне приходит в голову – «Это потому, что тогда - на дахабской набережной, смерть дайвера, смерть человека стала для меня реальностью. Это что бы быть в себе уверенным и по азоту и вообще, что теперь я на несколько метров лучше готов к встрече с ней. Что б верить в себя, что уж на сорока-то метрах я справлюсь, и все будут живые… все будут живые…» Ну ты поняла - рукой моей водил мой комплекс Моисея. :)

Не знаю как сказать по-русски, скажу по-украински - пройняло. По-русски, наверное - зацепило. Спасибо за рассказ.

procyon Спасибо. Зацепило вероятно потому, что текст глубоко невротический. Сори за нескромное сравнение, такая, знаете ли, достоевщина. Пробежаться в тексте по быстренькому, по архитипичным больным местам, ударить там читателя бейсбольной битой по коленкам и убежать – без ответов. ))) Я потому Толстого больше люблю – он читателя жалеет, Достоевский нет. Но это я что то отвлекся, однако… ))

Текст как и восприятие жизни действительно невротические. По настроению мне ваш рассказ напомнил "Постороннего" Камю. Такай же потерянность и тоска. А вот я Толстому не верю, а Достоевскому верю. Достоевский мне кажется адекватней.