Диссоциация в сновидениях

Жорж 2016-01-13 19:14:39
Ну, просто часто повторяется мотив бегства от агрессора, обычно я оказываюсь на военной базе, в тылу врага, меня обнаруживают и я начинаю убегать от них, вернее, махаю ногами и взлетаю в небо до стратосферы, наблюдая сверху вниз. А потом падаю бывает камнем вниз
 это похоже на падение в бездну... попытка убежать от всего, туда, где не достанут... будь то бездонная яма или бескрайнее небо... падение камнем вниз = резкое возвращение к реальности Оо к тому ужасу, что происходит внизу, к той агрессивной среде, от которой не убежать...
а что если принять её или дать бой?

Кисагиру 2016-01-13 20:46:56
попытка убежать от всего, туда, где не достанут... будь то бездонная яма или бескрайнее небо... падение камнем вниз = резкое возвращение к реальности
 Это отражает реальную ситуацию. Проблема индивидуации. Сознание противится коллективной психологии. Я часто внутренне "бегу" от людей. Мне комфортно только с самим собой

Жорж 2016-01-14 16:18:53
Я часто внутренне "бегу" от людей.
а нужно ли всегда бежать? почему нужно это делать? почему нельзя принять этих людей вокруг и относится к ним как к пустоте или в крайнем случае мебели?
Жорж 2016-01-14 16:18:53
Сознание противится коллективной психологи
 люди - твари стадные, но бывают и исключения Оо однако никто не воспротивится,если барашек из общего стада молча уйдет жевать ту траву, что ему вкусней... но если барашек побежит или начнет бекать, то остальные последюут за ним, да и ещё возмущены будут...

Кисагиру 2016-01-14 18:42:21
а нужно ли всегда бежать? почему нужно это делать? почему нельзя принять этих людей вокруг и относится к ним как к пустоте или в крайнем случае мебели?
 Речь идет о разных уровнях. На уровне персоны, маски, можно принимать других людей, быть вежливым и аккуратным. На уровне Эго ты неизбежно будешь вне истеблишмента, вне системы, ты будешь жить своим мировоззрением и это будет твоим проклятием.  

Социальная история человека началась с того, что он вырос из состояния единства с природой, осознав себя как существо, отдельное от окружающего мира и от других людей. В течение долгого времени это осознание было весьма смутным. Индивид оставался тесно связанным с природным и социальным миром; уже сознавая себя как отдельное существо, он в то же время чувствовал себя частью окружающего мира. Процесс растущего обособления индивида от первоначальных связей - мы можем назвать этот процесс "индивидуализацией", по-видимому, достиг наивысшей стадии в Новое время, то есть от эпохи Возрождения и до наших дней. В истории жизни каждого индивида мы видим тот же процесс. Родившись, ребенок уже не составляет единого целого с матерью и становится биологическим существом, отдельным от нее. Однако, хотя такое биологическое разделение является началом индивидуального существования человека, ребенок в течение долгого времени сохраняет функциональное единство с матерью. Пока и поскольку индивид, фигурально выражаясь, не порвал пуповину, связывающую его с внешним миром, он не свободен; но эти узы дают ему ощущение принадлежности к чему-то, как бы гарантируют ему безопасность существования за счет корней в какой-то почве. Я предлагаю назвать эти узы, существующие до того, как процесс индивидуализации приводит к полному обособлению индивида, "первичными узами". Они органичны - в том смысле, что являются естественным фактором нормального человеческого развития. Они предполагают отсутствие индивидуальности, но дают индивиду уверенность и жизненную ориентацию. Эти узы связывают ребенка с матерью, первобытного человека с его племенем и с природой, а средневекового - с церковью и с его сословием. Когда достигается полная индивидуализация, когда человек освобождается от этих первичных уз, перед ним встает новая задача: сориентироваться и укорениться в мире, найти для себя какие-то новые гарантии, которые просто не были нужны при его прежнем существовании. При этом свобода приобретает другое, новое содержание. Здесь мы должны остановиться и уточнить эти понятия, рассмотрев их более подробно в связи с индивидуальным и общественным развитием. Относительно быстрый переход от внутриутробного к собственному существованию, обрыв пуповины обозначают начало независимости ребенка от тела матери. Но эту независимость можно понимать лишь в грубом смысле разделения двух тел. В функциональном смысле младенец остается частью тела матери. Она его кормит, ухаживает за ним и оберегает его. Постепенно ребенок приходит к осознанию того, что его мать и другие объекты - это нечто отдельное от него. Одним из факторов этого процесса является психическое и общее физическое развитие ребенка, его способность схватывать объекты - физически и умственно - и овладевать ими. Ребенок осваивает окружающий мир через посредство собственной деятельности. Процесс индивидуализации ускоряется воспитанием. При этом возникает ряд фрустраций, запретов, и роль матери меняется: выясняется, что цели матери не всегда совпадают с желаниями ребенка, иногда мать превращается во враждебную и опасную силу (1) . Этот антагонизм, который является неизбежной частью процесса воспитания, становится важным фактором, обостряющим осознание различия между "я" и "ты". Проходит несколько месяцев, прежде чем младенец вообще начинает воспринимать других людей как других и становится способен реагировать на них улыбкой, но лишь через годы он перестанет смешивать себя с миром (2) . До тех пор ребенок проявляет специфический, свойственный детям эгоцентризм, который вовсе не исключает интереса и нежности к другим людям, но "другие" еще не вполне осознаются как действительно отдельные от него. По той же причине отношение к власти в ранние детские годы и в последующее время принципиально отличается своим содержанием. Родители - или кто-то другой, кто олицетворяет власть,- еще не осознаются как совершенно отдельные существа: они являются частью мира ребенка, а весь этот мир еще является частью его самого. Поэтому подчинение родителям - это совсем не то подчинение, какое имеет место, когда ребенок становится по-настоящему отдельным существом. Р. Хьюз в романе "Сильный ветер на Ямайке" (3) замечательно описал, как десятилетний ребенок внезапно осознает свою индивидуальность. "И тут с Эмили что-то случилось, очень важное. Она вдруг поняла, кто она. Трудно сказать, почему это не произошло за пять лет до этого или не могло бы произойти еще через пять; и уж совсем непонятно, почему это пришло как раз в тот день. Только что она играла в дом, на самом носу корабля, в укромном уголке за брашпилем (на нем висел чертов палец вместо дверного молотка). Потом игра эта ей как-то наскучила, и она пошла на корму, просто так. И по дороге что-то думала про пчел и про сказочную принцессу, и вдруг в мозгу у нее сверкнуло, что она - это она. Эмили остановилась как вкопанная и стала оглядывать себя всю - все, что можно было увидеть. Видно было не так уж много - платье спереди да руки, когда подняла их, чтобы рассмотреть,- но этого оказалось достаточно, чтобы составить представление о маленьком теле, про которое она вдруг поняла, что это - ее тело. Она рассмеялась, даже с издевкой, пожалуй. Подумала: "Вот это да! Это ж надо, что тебя - из всех людей как раз тебя - вот так поймали! И теперь ведь никуда не деться, не вылезть. Во всяком случае, не скоро: это надо вырасти, прожить всю жизнь, состариться - тогда только избавишься от этого дурацкого наряда!" Дело было исключительно важное: она решила уберечься от возможных помех и полезла по выбленкам на свою любимую смотровую площадку у самого верха мачты. Лезть было совсем просто, но каждый раз, как она двигала ногой или рукой, ее снова и снова изумляло, до чего послушно они двигаются. Память ей, конечно, подсказывала, что так было всегда, но раньше она не замечала, насколько это удивительно. Устроившись на своей площадке, она занялась изучением кожи на руках и делала это чрезвычайно внимательно: ведь эта была ее кожа. Потом высвободила плечо из-под платья, заглянула себе за пазуху убедиться, что под одеждой она тоже есть, и при этом коснулась плечом щеки. Когда теплая ямка голого плеча коснулась лица, ощущение было такое, будто ее приласкал кто-то добрый-добрый. Но откуда пришло это ощущение - от щеки или от плеча-и кто кого погладил - щека плечо или плечо щеку,- этого она никак не могла понять. Окончательно убедившись в том потрясающем факте, что теперь она - Эмили Бас-Торнтон (откуда взялось это "теперь", она не знала; уж конечно, ей не приходила в голову такая чушь, будто раньше она была кем-то другим), она стала размышлять, что же теперь будет". По мере роста ребенка - по мере того, как рвутся первичные связи,- у него развивается стремление к свободе и независимости. Но что происходит с этим стремлением, это мы можем понять лишь в том случае, если примем во внимание диалектический характер процесса растущей индивидуализации. Этот процесс имеет два аспекта. Прежде всего, ребенок становится сильнее и физически, и эмоционально, и интеллектуально; активность и энергия развиваются в каждой из этих сфер. В то же время эти сферы все больше интегрируются; развивается определенная структура, руководимая волей и разумом индивида. Если мы назовем эту структуру - совокупность черт характера, стремлений, разума и воли индивида - личностью, то можно сказать, что первым аспектом растущей индивидуальности является развитие личности. Границы роста индивидуализации и развитие личности в какой-то мере определяются и индивидуальными условиями, но в основном - социальными. Различия между индивидами в каждом обществе кажутся значительными, но в любом обществе существует определенный предел индивидуализации, за который нормальный индивид выйти не может. Другой аспект процесса индивидуализации - растущее одиночество. Первичные узы обеспечивают фундаментальное единство с окружающим миром и ощущение безопасности. По мере того как ребенок обособляется от этого мира, он начинает осознавать свое одиночество, свою отдельность от других. Эта отделенность от мира, который в сравнении с индивидуальным существом представляется ошеломляюще громадным, мощным - а иногда и опасным, угрожающим,- порождает чувство беззащитности и тревоги. Пока человек был неотделимой частью мира, пока не осознавал ни возможностей, ни последствий индивидуальных действий, ему не приходилось и бояться его. Но, превратившись в индивида, он остается один на один с этим миром, ошеломляющим и грозным. Возникает стремление отказаться от своей индивидуальности, побороть чувство одиночества и беспомощности, а для этого - слиться с окружающим миром, раствориться в нем. Однако новые узы, возникающие из этого стремления, не идентичны первичным связям, которые были оборваны в процессе роста. Ребенок не может физически вернуться в материнское лоно; точно так же невозможно повернуть вспять и психический процесс индивидуализации. Попытки такого возврата неминуемо принимают характер подчинения, при котором, однако, никогда не исчезают противоречия между властью и ребенком, подчиняющимся этой власти. Сознательно ребенок может считать себя удовлетворенным, но подсознательно он чувствует, что платит за ощущение безопасности полноценностью и силой своей личности. В конечном итоге подчинение приводит к обратному результату: неуверенность ребенка возрастает, и в то же время в нем развивается враждебность и мятежность, которые тем более опасны, что направлены против людей, от которых он продолжает зависеть (или стал зависим). Однако подчинение - это не единственный способ избавиться от одиночества и тревоги. Другой путь - единственно продуктивный, не приводящий к неразрешимым конфликтам,- это путь спонтанных связей с людьми и природой, то есть таких связей, которые соединяют человека с миром, не уничтожая его индивидуальности. Такие связи, наивысшими проявлениями которых являются любовь и творческий труд, коренятся в полноте и силе целостной личности и поэтому не ограничивают развитие личности, а способствуют этому развитию до максимально возможных пределов. Итак, растущая индивидуализация приводит либо к подчинению, либо к спонтанной активности. Ниже мы обсудим эту проблему более детально; здесь же я хочу указать на общий принцип: процесс, который развивается на основе растущей индивидуализации и растущей свободы индивида, является диалектическим. Ребенок становится более свободным, он может развивать и выражать свою сущность, не стесненную больше теми узами, которые ограничивали ее прежде. Но при этом ребенок освобождается от мира, дававшего ему безопасность и покой. Процесс индивидуализации - это процесс усиления и развития его личности, его собственного "я"; но в ходе этого процесса утрачивается идентичность с остальными людьми, ребенок отделяется от них. Прогрессирующее отделение может привести к изоляции, которая перерастает в потерянность и порождает интенсивную тревогу и неуверенность; оно же может привести и к принципиально новой близости: к солидарности с другими людьми, если ребенок окажется в состоянии развить в себе внутреннюю силу и творческую активность, которые являются предпосылками этого нового типа связанности с миром. Если бы каждый шаг в направлении отделения и индивидуализации сопровождался соответствующим ростом личности, развитие ребенка было бы гармонично. Этого, однако, не происходит. В то время как процесс индивидуализации происходит автоматически, развитие личности сдерживается целым рядом психологических и социальных причин. Разрыв между этими тенденциями приводит к невыносимому чувству изоляции и бессилия, а это в свою очередь приводит в действие психические механизмы, которые будут описаны ниже как механизмы избавления, бегства. Историю человека можно рассматривать как процесс растущей индивидуализации и растущего освобождения также и в филогенетическом плане. Именно первые шаги, направленные к освобождению от принуждающих инстинктов, вывели человека из дочеловеческого состояния. Под инстинктами мы понимаем специфические шаблоны деятельности, обусловленные наследственными нервными структурами, которые в чистом виде можно наблюдать только в животном мире (4) . Чем ниже уровень развития животного, тем в большей степени его приспособление к природе и вся его деятельность определяются механизмами инстинктивных и рефлекторных действий. Знаменитая сложная организация жизни некоторых насекомых основана исключительно на инстинктах. Но чем уровень развития животного выше, тем более гибким является его поведение. И тем менее всеохватывающей оказывается врожденная адаптация при его появлении на свет. Эта тенденция достигает вершины у человека. При рождении он самое беспомощное из всех животных; его приспособление к природе основано главным образом на процессе обучения, а не на инстинктивной предопределенности. "Инстинкт... это ослабленная, если не исчезающая категория у высших форм животных, в особенности у человека" (5). Человеческое существование начинается тогда, когда достигает определенного предела развитие деятельности, не обусловленной врожденными механизмами: приспособление к природе утрачивает принудительный характер, и способы действий уже не определяются наследственностью, инстинктами. Иными словами, человеческое существование и свобода с самого начала неразделимы. Здесь имеется в виду не позитивная "свобода чего-то" а негативная "свобода от чего-то" - в данном случае свобода от инстинктивной предопределенности действий. Такая свобода представляет собой весьма сомнительное преимущество. Человек рождается без врожденной способности к необходимым действиям, какая есть у животных (6) ; он зависит от родителей дольше, чем любое из них; его реакции на окружающую обстановку не так быстры и не так эффективны, как инстинктивные действия, выполняемые автоматически. Он подвержен всем опасностям и страхам, проистекающим из этой недостаточности его врожденных инстинктов. Однако именно эта беспомощность явилась той почвой, на которой развился и вырос человек: биологическое несовершенство человека обусловило появление цивилизации. С самого начала своего существования человек сталкивается с выбором между различными способами действий. У животных существуют непрерывные цепи рефлекторных реакций, которые начинаются со стимула, например голода, и ведут к более или менее строго определенному поведению, позволяющему избавиться от напряжения, вызываемого стимулом. У человека эти цепи разорваны. Стимулы присутствуют, но способы удовлетворения - "открытые", то есть человек должен выбирать между различными действиями; он начинает думать. Его роль по отношению к природе меняется: вместо того, чтобы действовать на основе инстинктивной предопределенности, человеку приходится оценить в уме различные способы действия; от пассивного приспособления он переходит к активному, то есть начинает трудиться. Он изобретает орудия труда и тем самым, овладевая природой, отделяется от нее все больше и больше. Он начинает смутно осознавать, что он - или, точнее, группа, к которой он принадлежит,- это не то же самое, что природа вокруг. В нем пробуждается сознание трагичности своей судьбы: быть частью природы, но не вписываться в нее. Он осознает, что в конце концов его ожидает смерть, хотя и пытается отрицать это в различных фантазиях. Фундаментальная связь между человеком и свободой чрезвычайно показательно отображена в библейском мифе об изгнании из рая. Миф отождествляет начало человеческой истории с актом выбора, но при этом особо подчеркивает греховность этого первого акта свободы и те страдания, которые явились его следствием. Мужчина и женщина живут в садах Эдема в полной гармонии друг с другом и природой. Там мир и покой, там нет нужды в труде; нет выбора, нет свободы, даже размышления не нужны. Человеку запрещено вкушать от древа познания добра и зла. Он нарушает этот запрет и лишает себя гармонии с природой, частью которой он являлся, пока не вышел за ее пределы. С точки зрения церкви, представляющей собой определенную структуру власти, этот поступок является бесспорно греховным. Однако с точки зрения человека, это - начало человеческой свободы. Нарушив установленный богом порядок, он освободился от принуждения, возвысился от бессознательного предчеловеческого существования до человеческого. Нарушение запрета, грехопадение, в позитивном человеческом смысле является первым актом выбора, актом свободы, то есть первым человеческим актом вообще. Согласно мифу, формально грех состоял в том, что человек вкусил от древа познания. Таким образом, акт неподчинения, акт свободы прямо связывается с началом человеческого мышления. Миф говорит и о других последствиях этого первого акта свободы. Разрушается первоначальная гармония между человеком и природой. Бог объявляет войну между мужчиной и женщиной, между человеком и природой. Человек отделился от природы; став "индивидом", он сделал первый шаг к тому, чтобы стать человеком. Он совершил первый акт свободы, и миф подчеркивает страдания, возникшие в результате этого акта. Обособившись от природы, отделившись от другого человеческого существа, человек видит себя нагим и ощущает стыд. Он одинок и свободен, но беспомощен и напуган. Только что обретенная свобода оборачивается проклятием: человек свободен от сладостных уз рая, но не свободен сам собой руководить, не может реализовать свою личность. "Свобода от..." не идентична позитивной свободе. Выход человека из природы - это длительный процесс; человек остается в значительной степени привязан к тому миру, из которого вышел; он остается частью природы. Тут и земля, на которой он живет, и солнце, и луна, и звезды; деревья, и цветы, и животные, и люди, с которыми он связан кровным родством. Первобытные религии свидетельствуют о чувстве единства человека с природой. Живая и даже неживая природа является в них частью человеческого мира; иными словами, человек сам остается еще частью мира природы. Первичные узы блокируют его человеческое развитие. Они стоят на пути развития его разума и критических способностей; они позволяют ему осознавать себя и других лишь в качестве членов племени, социальной или религиозной общины, а не в качестве самостоятельных человеческих существ. Другими словами, первичные узы мешают человеку стать свободным творческим индивидом, самостоятельно определяющим собственную жизнь. Но это лишь одна сторона дела, а есть еще и другая. Та же идентичность с природой, племенем, религией дает индивиду ощущение уверенности. Он принадлежит к какой-то целостной структуре, он является частью этой структуры и занимает в ней определенное, бесспорное место. Он может страдать от голода или угнетения, но ему не приходится страдать от наихудшего - от полного одиночества и сомнений. Как видим, процесс развития человеческой свободы имеет тот же диалектический характер, какой мы обнаружили в процессе индивидуального роста. С одной стороны, это процесс развития человека, овладения природой, возрастания роли разума, укрепления человеческой солидарности. Но с другой - усиление индивидуализации означает и усиление изоляции, неуверенности; а следовательно, становится все более сомнительным место человека в мире и смысл его жизни. Вместе с этим растет и чувство бессилия и ничтожности отдельного человека. Если бы процесс развития человечества был гармоничным, если бы он следовал определенному плану, то обе стороны этого развития - растущее могущество и растущая индивидуализация - могли бы уравновеситься. На самом же деле история человечества - это история конфликта и разлада. Каждый шаг по пути большей индивидуализации угрожал людям новыми опасностями. Первичные узы, уже разорванные, невосстановимы; человек не может вернуться в потерянный рай. Для связи индивидуализированного человека с миром существует только один продуктивный путь: активная солидарность с другими людьми, спонтанная деятельность (любовь и труд), которые снова соединяют его с миром, но уже не первичными узами, а как свободного и независимого индивида. (Эрих Фромм. Бегство от свободы)

Улыбнуло. Пока не прочитала до конца, думала, что это кто угодно, но не ожидала, что Фромм и "Бегство от свободы". В институте по философии готовила доклад, и тему выбрала из списка эту. Ну тогда видимо слова"свобода" и "бегство" понравились) Какие-то странные совпадения для меня, удивляет, забавно)

 Думала все про диссоциацию, какие личные примеры из снов привести.. Тема преследования кем-то или чем-то ярко проявлялась в детские годы, очень много сновидений с подобным сюжетом. Сейчас меня интересуют смерчи/торнадо, хочу открыть в новой теме, но не знаю можно ли отнести природные явления/катастрофы к диссоциации??

 Еще вспомнила яркий сон преследования ведьмой, в 2013:"...Я понимаю, что она не позволит нам уехать. И мне остается только снова сразиться с ней. Я выхожу из машины и вступаю с ней в борьбу. Так как она ведьма, я тоже веду себя как ведьма, я начинаю говорить какие-то заклинания и призывать силы. Я хватаю ее за руки, поворачиваю к себе спиной, перекрещивая сзади ее руки, и таким образом вывожу на дорогу. Мы стоим на середине дороги, ночь, над нами звезды. Я начинаю что-то говорить, вроде просить вселенную, что она помогла мне от этой ведьмы избавиться или даже убить. Вдруг ведьма мгновенно разворачивается корпусом, расплетает скрещенные руки, теперь мы держимся за руки лицом друг к другу, это происходит так быстро и не по человечески, словно неведомая, немыслимая сила ее развернула, и четко произносит: «Закрой рот». Я возмущена, и уже просыпаюсь, когда выкрикиваю ей слова «Да пошла ты на ..уй!»   Тогда очень хотела понять, что для меня означает образ ведьмы во сне, которая в детстве приснилась однажды, где я ее победила, и вдруг во взрослые годы, проявилась, уже "помолодевшей". Но Сорелла прокомментировала (надеюсь правильно поняла), что так проявляет себя негативный материнский комплекс, с которым сражаюсь всю жизнь?. И еще интересно, что сны о ведьмах совпали с подготовкой к свадьбе (до этого жили с мужем гражданским браком). И мне пришлось спорить с мамой, отстаивая свои желания. Совпадение или нет???

 

Еще сновидение, про мужчину, который в определенный момент жизни оказал влияние на мои взгляды, и я ценила его больше, чем он меня, и воспринимала его как "учителя" что ли:"Возможно я бросилась в объятия Сереже, а может, только подумала об этом. Потому что хотелось с ним по настоящему поздороваться. Но он меня удивил. Он был какой-то холодный и злой, когда мы шли среди ночи по улице. Он не хотел со мной общаться. Он обвинял меня в том, что со мной бесполезно разговаривать, я все равно не понимаю и не делаю то, о чем он мне говорит. Словно общается с пустотой. Мне хотелось возмутиться. И я догоняя его стала с жаром говорить. Что бы он ни думал обо мне, я всегда запомню то время, когда мы только познакомились, и это останется в моем сердце. Потому что были времена, когда мне было действительно плохо, и он помогал мне. Помогал мне только тем, как он на меня смотрел, смотрел, словно я особенная. И это меня воодушевляло. Да я плохо слушала его, но для меня главным было просто слышать его голос, а не то, что он говорит. И никогда я не пила его энергию, и прочее прочее. На самом деле все просто. Он мне нравился сам по себе, как человек, а не за свои особенные способности. А потом до меня стало доходить, что по всей видимости, передо мной не Сережа. Может оборотень какой-то. Но не он. Слишком персонаж моего сна был темный и злобный. У меня откуда-то в руках взялась палка. Это была подрезанная прямая ветка от какого-то дерева, длинная, я направила ее конец к горлу Сережи и спросила: «Кто ты?» Он молчал. Сзади него возник какой-то мужчина, выше, с аккуратной бородкой. Я уже обратилась к этому субъекту. Я сказала ему, чтобы он уходил. Я стояла, направив, палку на Сергея, на того, кто выдавал себя за Сережу. И терпеливо ждала, когда этот незнакомец, тоже подозрительный, отойдет от Сергея. Он нехотя неторопливо отошел в сторону. А потом было странное. Сергей превратился в какое-то существо невысокое мне по пояс, с мелкими частыми острыми зубами и набросилось на меня. И с другого бока появился словно его двойник, и тоже набросился на меня. Меня стали хватать за обе руки зубами, просто впились, эти странные существа. Они смеялись надо мной. Они думали, что мне некуда деться, и что я обречена. Но я была уверенна в себе. Я просто руками выломала им челюсти. И стала разбирать их на кусочки, на противные мясные кусочки, я ломала их руками. Потом я увидела себя на кухне. Словно все закончилось, и я осмысливала что произошло. На столе остался стоять таз со странно пахнущей темной жидкостью, оставшейся после пребывания Сережи-оборотня в доме. Я разговаривала с кем-то, обсуждала случившееся, возможно, муж был моим собеседником. Я изучила эту жидкость и пришла к выводу, что это кровь. Я продолжала что-то делать, может быть перебирала что-то или убиралась на кухне. Я ощущала, как мне противно и жутко."  

 Не знаю, можно ли существ, которые на меня набросились, считать диссоциированной частью??? 

 

Не знаю, можно ли существ, которые на меня набросились, считать диссоциированной частью??? --------------------------------Здесь, скорее, речь идёт о расщеплении образа мужчины на позитивную и негативную. Оборотничество-о том, что за образом Сергея стоял другой, более ранний образ (возможно, отца).

TanyaRos 2016-01-16 10:21:56
Улыбнуло. Пока не прочитала до конца, думала, что это кто угодно, но не ожидала, что Фромм и "Бегство от свободы". В институте по философии готовила доклад, и тему выбрала из списка эту. Ну тогда видимо слова"свобода" и "бегство" понравились) Какие-то странные совпадения для меня, удивляет, забавно)
 Спасибо, Татьяна, у меня эта работа тоже ассоциируется с предметом по истории философии в аспирантуре, я тогда с ее впервые читала. Вспомнила в связи с разговором Кисагиры и Жоржа о бегстве из людского стада - на самом деле, это часть индивидуализации.

TanyaRos 2016-01-16 10:21:56
Но Сорелла прокомментировала (надеюсь правильно поняла), что так проявляет себя негативный материнский комплекс, с которым сражаюсь всю жизнь?. И еще интересно, что сны о ведьмах совпали с подготовкой к свадьбе (до этого жили с мужем гражданским браком). И мне пришлось спорить с мамой, отстаивая свои желания. Совпадение или нет???
 Да, похоже на материнский комплекс. Конечно, неслучайное.

Марфа-М. 2016-01-16 12:15:59
Здесь, скорее, речь идёт о расщеплении образа мужчины на позитивную и негативную.Ну да, образ Сергея для меня в большей степени идеализация, не случайно назвала его "учителем", хотя не воспринимала человека Сережу однозначно в этой роли, даже подшучивала, но интересовалась опытом, и многое из того, что говорил, казалось правильным, поэтому в моем восприятии закрепился образ Сергея-духовного наставника-учителя, который к реальному Сереже, к которому у меня смешанные чувства и одобрения и неодобрения, имеет только косвенное отношение.

 

 Марфа-М. 2016-01-16 12:15:59 Оборотничество-о том, что за образом Сергея стоял другой, более ранний образ (возможно, отца). Во сне за образом Сергея стоял очень подозрительный субъект. Я бы назвала его чертом, демоном, тем, кто нашептывает. Думаю, что второе зубастое существо вышло из него. Образ отца - в смысле родного?? - не думаю, у него никогда не было бороды, и он бреется, а вот мне наоборот нравятся мужчины с щетиной, брутальные. Этот не брутал, у него бородка - козлиная, хотя и аккуратная. Скорее бывший учитель истории в школе, не нравился он мне, самолюбивый был, брал внешностью, девочкам нравился, шутковал, к себе чувствовала отношение, как к глупой (ну не любила готовиться к письменным зачетам с кучей дат, скучала на его уроках), и верила, что история не мое, еще бы в четверти чуть два не влепили, ревела. Потом поставили женщину учителя, по сравнению с ним материал она подавала интересно и много (кажется из института пришла, там работала), зачеты устные устраивала каждому, с удовольствием сдавала на отлично...

 В некотором смысле поняла о чем сон... 

Екатерина, можно перенести разбор сна, если решите, что слишком отклонилась от заданной вами темы. Только скажите)

Ну, в данном случае, видимо, образ двух разных руководителей-учителей : плохого и хорошего.

TanyaRos 2016-01-16 15:00:34
Екатерина, можно перенести разбор сна, если решите, что слишком отклонилась от заданной вами темы. Только скажите)
 У меня нет определенного заранее продуманного плана темы, так что если только сами хотите подробно разобраться в сне, тогда выносите отдельно. С другой стороны моя тема все равно в рубрике "Анализ сновидений".

Ну, в данном случае, видимо, образ двух разных руководителей-учителей : плохого и хорошего.---------Для меня об отношении к себе через призму взгляда других, о том внутреннем голосе внутри, который может шептать, осуждая, ты такая и сякая, который не ставится под сомнение и принимает за чистую монету, и игнорируют иные стороны личности, которые просто не могут проявиться при данных обстоятельствах, им нужны иные условия. Например, первый опыт работы принёс глубокое разочарование в себе и сомнение, что я вообще умею работать, а на второй работе услышала, что я фанатик работы. В школе ненавидела физкультуру, и всячески избегала, а после двадцати увлеклась спортом. Жизнь постоянно преподносит сюрпризы, ломая стереотипы в себе и в других.

Татьяна, а не помните, что предшествовало сну ? Работа, учёба, спортивные достижения находятся в отцовской сфере. Вы сами характеризуете Сергея, как человека, который недостаточно ЦЕНИЛ вас. Тот, кто стоит за его спиной похож на чёрта или Мефистофеля (негативные отцовские образы). Животные впиваются в руки-сфера действия, реализации. И вы с ними расправляетесь руками, причём по-мужски и с поддержкой Анимуса (муж). В то время, как сфера семьи и отношений-материнская (борьба с ведьмой).

Точнее даже не слово ценил, потому что он ни в чем не был должен мне, с моей стороны более чувство благодарности, больше ощущение слепоты с его стороны и моего молчания. Почему-то тот же учитель истории приходит на память, короткое время был классным руководителем, и в какой-то праздник был конкурс на стихи, в актовом зале, и я решилась прочитать свой, правда он был не слишком жизнерадостным, навеяла книга фантастики, про космический корабль, в котором остатки человечества бредут через космос, в надежде и поиске нового дома, задаваясь вопросом, не конец ли это? Прочитала и забыла. А на следующий день перед всем классом услышала защитительную речь учителя, о том что моё стихотворение про цветочки и бабочки было замечательным, а вот другая девочка прочитала какое-то мрачное стихотворение (нас всего было две). Все молчали. Вот что я называю слепотой. Мне кажется сон приснился после того, как прекратили общение, собирая дома друзей, позвала и его, но он в тот момент впервые отказался, и по моим ощущениям в этом не было противоречия, наши пути уже сильно разошлись.

Он бы тогда (сейчас не знаю) сказал, что я продолжаю тупить, и крутиться в темных энергиях, но нужно сделать выбор, что я должна найти стержень в себе. Я брала от него больше духовного, и на какой-то момент ощущала свободу от условностей материального, от потребления к созиданию, меньшую зависимость от работы, чувствуя уверенность и свободу. В общем у него свой оригинальный взгляд близкий к эзотеричному, но мне понравилась направленность к здоровому образу жизни, питанию, но к вегетарианству не готова, не уверенна, что конкретно для меня было бы полезно, хотя сестра, две подруги вегетарианки... Все это дело личного выбора.

Мне не нравится, что как бы "борьбой с ведьмой" охарактеризовали сферу семьи и отношений, хотя и для примера. Для меня "семья" - тихая гавань. Идеал отношения в семье между бабушкой и дедушкой по папиной линии, у которых мне было хорошо, свободно и умиротворяюще, где с удовольствием предлагала помощь. А вот "борьба" это то что вызывало какую-то странную реакцию яростного непослушания и противостояния с женским приказующе-указующим началом по маминой линии, наиболее ярко проявленным в лице бабушки, где у мамы смягчено, мне казалось, если бы меня воспитывала бабушка - мы бы убили друг друга (может похожи в чем то характерами?). Образно конечно, да и в большей степени это только детские воспоминания...

Мне не нравится, что как бы "борьбой с ведьмой" охарактеризовали сферу семьи и отношений, хотя и для примера. Для меня "семья" - тихая гавань.----------------------------------Да, я понимаю. Но ведьма всплыла, как вы сами пишите, в момент конфликта с матерью и упрочнения своей семьи. Имеется в виду, что сферы делятся на мужские и женские, материнские и отцовские отсюда и появление мужских или женских персонажей.

Для меня были важны некоторые моменты, как бы я хотела, мама тоже хотела участвовать, поэтому и конфликты были. У меня ужасный характер, поэтому мама боится хоть как то влиять на мои решения. Я уже поняла, что для меня проблема осмыслять "по-юнгиански", потому что разделение на отцовское и материнское вносит недоумение, ведь у меня складывается впечатление - два архетипа как будто все пространство разделили между собой, и лишь один выбор - к кому приткнуться, и это как-то ужасно, и внутренний протест "а где же моё?", и появляется желание сопротивляться, вытесняя из пространства моих снов и отца и мать, где отец и мать воспринимаются мною в роли родителей и поэтому начинаю анализировать настоящих, уходя воспоминаниями в детство. Возможно мне не хватает опыта материнства, чтобы внести новые краски в восприятие. 

Татьяна, мне кажется, что брак-это уже выход за пределы родительского комплекса. Что касается или женское или мужское, можно мыслить это не в форме отцовское-материнское, а как разные энергии, как у китайцев : инь и ян, ведь это не делает их философию более упрощённой, у вас на аве нечто похожее. Мне нравится, как пишет об этом Ошо, если воспринимать это не как религиозное течение, а как некую поэзию. https://www.b17.ru/blog/16160/