Глубинная психология в постмодернистском мире

"5. Обсуждение Можно ли представить психоаналитическое движение как одну из искусственных структурированных групп, таких, как армия или Церковь в понимании Фрейда? Проделав такой мысленный эксперимент, легко предположить, что период, последовавший за «великой изоляцией», характеризовался великой идеализацией психоанализа, его объясняющей силы (Eizirik, 1998), его терапевтической эффективности, его практически всемогущественного, всеведущего создателя, поистине «выдающегося дарования нашего века». Несмотря на сомнения и критику, в движении преобладал дух надежды, большие ожидания. Фрейда и его новое учение можно рассматривать как объект, в который оказались инвестированы тысячи «идеалов Я». Фрейд стал в некотором смысле главнокомандующим. Психоаналитическая армия приняла много сражений, завоевала, шаг за шагом, города и университетские кафедры психиатрии, покорила многие тысячи умов. Отчасти благодаря эффективности лечения, наблюдавшейся во многих случаях; отчасти благодаря возбужденному любопытству, заставлявшему интеллектуалов играть с идеями Фрейда; отчасти благодаря волшебным ожиданиям, вызванным психоанализом, - этот период можно рассматривать как воплощение базовой презумпции зависимости по Биону. Даже после смерти Фрейда сформулированные им плодотворные идеи продолжали играть для психоаналитиков роль такого «идеала Я». В каждом обществе, в любой учебной группе, действующих в трех регионах сферы влияния Международной психоаналитической ассоциации, можно выявить одного - двух лидеров, воплощающих, как некогда Фрейд, «идеал Я» для своих сообществ. Однако по прошествии нескольких лет оказалось, что члены психоаналитического движения не испытывают друг к другу той любви, которая, согласно Фрейду, объединяет рядовых в армии или членов Церкви. Для борьбы с расколом Фрейд, а затем его последователи использовали два эффективных механизма: проекцию конфликта на внешнего врага и «защиту общего дела», а также укрепление идеализации лидера и учения в целом. Время от времени кого-то приносили в жертву и изгоняли, изгоняя вместе с ними зло и плохие объекты – как бы реализуя базовую презумпцию «бороться или спасаться». Рассматривая последовавший за этим период и настоящее положение дел, что мы видим? Нападки со всех сторон и усиливающаяся критика заставляют задать себе неприятный вопрос: сохраняет ли психоанализ свою ценность, релевантен ли он современной культуре (Person, 1997)? Заболев недугом, сходным с состоянием армии, потерявшей главнокомандующего или Церкви, которая не может более находить утешение в волшебстве и вере в Бога или Христа, психоаналитическое сообщество переживает внутреннюю борьбу: группы и партии в нем враждуют друг с другом, а то и отходят к другим сообществам, дающим им больше уверенности в себе (например, многие аналитики уходят в биологическую психиатрию). Сообщество тратит столько энергии на бесконечные споры и раздоры, что это само по себе взывает к исследованию (Eizirik, 1997). Я полагаю, что сердце этой запутанной проблемы составляет именно то, чему Фрейд учил нас в «Массовой психологии». Там он ясно говорит об иллюзии. Мы находились в плену этой иллюзии первые пятьдесят или шестьдесят лет: иллюзии всемогущества, всеведения, взаимной любви. Теперь мы упрекаем Фрейда в том, что он опутал нас этой иллюзией. И ведем себя совершенно так, как армия, потерявшая главнокомандующего, как Церковь, утратившая веру. Можно продолжить аналогию и вспомнить, что Христос был предан, судим и распят. В некотором смысле, нечто подобное происходит сегодня с Фрейдом и его идеями в результате горького разочарования – реакции на трудности, с которыми нам приходится сталкиваться. И мы пытаемся справиться с этим разочарованием двояким образом. Некоторые аналитики принимают догматическую позицию, согласно которой только Фрейд заслуживает того, чтобы его читали и изучали. Другая группа аналитиков отрицает фундаментальную ценность идей Фрейда и их связь с современной теорией и практикой анализа, замещая его другими авторами и школами, которые становятся для них новым идеализированным источником психоаналитического знания. Нетрудно разглядеть, что в основании и той, и другой позиции лежит агрессия, вызванная разочарованием в иллюзии. Кернберг полагает, что в некотором смысле мы здесь наблюдаем регрессивные феномены, свойственные динамике больших и малых групп, чье самочувствие испытывает на себе влияние проекции функций примитивного супер-эго. Как он пишет, «описание Фрейдом амбивалентного отношения к лидеру – сочетание идеализации и того, что можно было бы назвать параноидным страхом перед лидером, подчинением и подлаживанием к нему – отражает борьбу между процессами идеализации и преследования, характерную для больших групп и толп» (Kernberg, 1998). Лидер – будь то Фрейд или психоанализ – выполняет функцию нейтрализации внутреннего конфликта, или, в терминах Жака, представляет социальную систему, защищающую всех членов сообщества и каждого в отдельности от шизоидно-параноидной и депрессивной тревоги. Предпринимая огромные сознательные усилия для сохранения психоанализа, как дисциплины и института, в живом и творческом состоянии, мы не должны упускать из виду такое амбивалентное отношение к Фрейду и его плодотворным идеям, повсеместно распространенное сегодня в психоаналитическом сообществе. Одним из симптомов этого состояния является амбивалентное отношение к МПА – институту, основанному Фрейдом для распространения и защиты психоанализа в период его роста и развития. Соперничество и открытая борьба, зависть, нарциссизм, ложные дихотомии (например, между исследованием с одной стороны и лечебной деятельностью с другой), догматизм (скажем, болезненная и долгая борьба за официальное признание концентрированного анализа), - все это симптомы подобной амбивалентности. В то же самое время, несмотря на многочисленные сигналы о кризисе, психоаналитическое сообщество живо и с каждым годом растет, количество публикаций множится, конгрессы продолжают привлекать участников, а критикуемая со всех сторон МПА остается одной из наиболее значительных и почтенных международных научных организаций. Не удивительно ли это? Не удивительно ли слышать от посетителя выставки о Фрейде, не психоаналитика, что, несмотря на дискуссию о том, «применимы ли вообще, а если да, то в какой степени, идеи Фрейда в психиатрической лечебной работе» (Licino, 1998), «очень немногие психиатры и психологи станут сегодня отрицать существование бессознательного (доказанного компьютерными исследованиями мозга), или развитие у пациента переноса на врача или терапевта, или появление контрпереноса у последних». Но какое отношение все сказанное выше имеет к сложным взаимоотношениям психоанализа и культуры? С моей точки зрения, огромное. Мы должны исходить из того, что психоанализ – продукт модернизма. Как писал Франсуа Лиотар (Francois Lyotard, 1991), «общества периода модернизма строят свой дискурс на истине, справедливости и великих исторических и научных мета-нарративах. Сегодняшний кризис представляет собой кризис данного дискурса». В отличие от модернизма, постмодернизм приветствует скептицизм, признает сложносоставную природу мира (что приводит к ослаблению таких понятий, как прогресс или поглощение старого новым), подвергает сомнению упрощенное представление о власти (всякая власть относительна, в каждой системе существуют лакуны «микровласти»), признает право на инаковость и требует социального участия (идеи гражданства, прав женщин, пацифистов и гомосексуалистов)6. Принимая во внимание эту сложность и требование открытости, которое она предъявляет к любой теории, мы можем критически отнестись к несколько упрощенной модели, предложенной Фрейдом для описания групповой психологии. Даже принимая во внимание все, написанное после Фрейда, мы не можем не видеть ее фрагментарности и неполноты, отдающей предпочтение исключительно психологической стороне вопроса и практически игнорирующей биологические, социальные, экономические и антропологические факторы. Можно впасть в отчаяние, подумав, что модель Фрейда – еще одна иллюзия. Но это как раз то, что составляет центральную мысль книги: идея иллюзии. «Все зависит от этой иллюзии; если она оказывается утрачена, и Церковь, и армия распадаются». Говоря так, я хочу сказать, что иллюзорная власть психоанализа утрачена. Разумеется, психоанализ продолжает существовать в наших кабинетах, в аналитических отношениях, позволяющих нам достигать значительных терапевтических результатов путем искусственного образования невроза переноса и его последующего разрешения. Но как теория и как дисциплина, как институт психоанализ должен сегодня искать подтверждения своим теориям, доказывать эффективность своей работы, вести непрерывающийся диалог с другими дисциплинами. Современный постмодернистский мир не приветствует больше ни иллюзий, ни отсылки к авторитетам прошлого. Попытка опираться на целостную и объединяющую теорию, взгляд на психоанализ как на мета-нарратив с безграничными объяснительными возможностями – часть подобной иллюзии. То же можно сказать об иллюзии относительно единой системы психоаналитической подготовки, не принимающей во внимание культурных и исторических особенностей каждого региона. То же относится и ко взгляду на психоанализ как единственное лечение, а не один из видов психотерапии. Сложность, фрагментация, скептицизм, право на инаковость, растущие социальные требования… Не характеризует ли это и современное состояние психоанализа как системы обучения, как лечения, как института, как группы разрозненных теорий, объединенных под одной крышей? В начале нового тысячелетия, в начале второго века психоанализа нам приходится отказаться от иллюзий, продемонстрировать окружающей нас культуре, что мы отзываемся на ее жажду иллюзий частичным укоренением в некоторых иллюзиях, что мы теперь часть структурированной и по преимуществу рабочей группы, члены которой связаны единой целью развенчания иллюзий, как собственных, так и определяющих культуру в целом.

И опять стоит напомнить, что прежде чем начинать дискуссию, надобно определиться в терминах. Что есть «постмодернизм» как ПРЕДСТАВЛЕНИЕ. В форме понятия, умозаключения мы можем ознакомиться с «постмодернизмом» в любом словаре, но представления о нем у нас будут разные. Например, если отталкиваться от понятия «модерн» как означающего - современный, модный, актуальный, то для меня вообще не понятен постмодерн (post- после, вслед, следующее за). На «вкус» (постмодернизм – учение о том, что будет после современного) - это предвкушение чего-либо, предвидение. Цитата из рекомендованной статьи: Мы должны исходить из того, что психоанализ – продукт модернизма. Как писал Франсуа Лиотар (Francois Lyotard, 1991), «общества периода модернизма строят свой дискурс на истине, справедливости и великих исторических и научных мета-нарративах. Сегодняшний кризис представляет собой кризис данного дискурса». В отличие от модернизма, постмодернизм приветствует скептицизм, признает сложносоставную природу мира (что приводит к ослаблению таких понятий, как прогресс или поглощение старого новым), подвергает сомнению упрощенное представление о власти (всякая власть относительна, в каждой системе существуют лакуны «микровласти»), признает право на инаковость и требует социального участия (идеи гражданства, прав женщин, пацифистов и гомосексуалистов». Позвольте, разве скептицизм это что-то новое, разве это то чего не было до «модерна»? И разве перечисленные признание права на…. не было до модернизма. Мне кажется, что понятие модернизм во многом путается с определенно ограниченной исторической временной эпохой викторианства, пуританства, и ренессанса христианской инквизиции XIX в, выступающей под маской общественной морали. А разве до модернизма, не существовала сложносоставная картина природы мира? И что нам с того, что «постмодернизм» ПРИЗНАЕТ…? Можно легко обойтись без его признания, сложная картина мира существовала ДО всякого пост- , про- архе- и будет существовать независимо от признания той или иной МОДЫ.

Могу подписаться под каждым вопросом. Тема сложная, кратко раскрыть ее непросто, но буду пытаться, если уж начал. О зарождении и становлении деконструктивизма, постструктурализма и постмодернизма мне попались две неплохие книги И.П. Ильин Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм http://www.philosophy.ru/library/il/0.html Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа - эта есть тут http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/Ilin_Mod/intro.php и тут http://text.marsu.ru/CULTURE/ILIN/postmodern.html (по разному сделано) Определение " психоанализ – продукт модернизма. " - тоже рребует раскрытия, т.к. и сриди ПА-в мнения будут разные, уверен. Одни аналитики без колебаний называют ПА герменевтикой, другие - не согласны. Как быть:)? Во второй книге автор назвал предисловие "Химера постмодернизма" :) (но не в негативном ключе), подчеркивая его проитворечивый и неоднородный характер... Позже продолжу.

Постмодернизм в России присутствует , на мой взгляд, в фрагментарной форме, наталкиваясь на большое сопртивление, на типичные для России консервативные, архаичные тенденции. (здесь вспрминается Юнг с его скепсисом в отношении России и возможностей развития в ней глубинной психологии) Вопросы эти, конечно, тянут на объемные исследования. Что такое постмодернизм? При всем разнообразии попыток дать определение его общим чертам. можно привести такое мнение: "в целом необходимо иметь ввиду, что постмодерн и постмодернизм отнюдь не являются выдумкой теоретиков искусства, художников и философов. Ско- рее дело заключается в том, что наша реальность и жизненный мир стали "постмодерными". В эпоху воздушного сообщения и телекоммуникации разнородное настолько сблизилось, что везде сталкивается друг с другом; одновременность разновременного стала новым естеством. Общая ситуация симультанности и взаимопроникновения различных концепций и точек зрения более чем реальна. Эти проблемы и пытается решить постмо- дернизм. Не он выдумал эту ситуацию, он лишь только ее ос- мысливает. Он не отворачивается от времени, он его исследует" (там же, с. 4). При этом следует иметь в виду (как пишет сам Вельш), что "постмодерн здесь понимается как состояние ради- кальной плюральности, а постмодернизм -- как его концепция" (там же)." Это всего лишь один из взглядов, один штрих. Есть и другие черты. Я бы назвал такие: тенденции к нониерархичности, децентрализации, отсутствие доминантного правила, языка (кризис метанарраций), принцип нонселекции ( в широком смысле (в контексте общей постмодернистской установки на культурный плюрализм и отказ от видения культуры как аксиологически дифференцированной на идеологический центр и оппозиционную ему несанкционированную культурную периферию — см. Ацентризм) Н.П. означает презумпцию равновозможности и равного права на параллельное сосуществование в децентрированном культурном пространстве ( Ацентризм) различных и даже взаимно альтернативных культурных программ и стратегий")... и это все очень кратко и неполно. Я уже не говорю о серьезных философских разработках - спор между философией тождества (классика) и философиией различия (пост-), номадологический проект и пр. и пр. Если говорить о самых явных и внешних признаках Российского общества, не соответствующего постмодернизму, то можно выделить следующее. Многомерность, многослойность мира если и признается, то преимущественно интеллектуально и продолжает доминировать подозрительность, даже ненавис ть к Иному; есть желание сохранять множежественные миры параллельными, не признавать факта и постоянного пересечения. Сохраняется и централизация, что выражается даже в резком противопоставлении центра (столицы) и переферии. Централизация производства. Резкое расслоение общества не только продолжается но и почеркивается, выпячивается. Кризис метанарраций вроде вызвал страх, но попытка возвращения старых нарраций или создание новых (проект "Национальная идея" , "Единая Россия". "Наши") уж очень походят на симулякры. Пока хватит. С другой стороны, в России есть предрасположенность к постмодернизму, есть почва для него. И Деррида, бывший в России в 90-х говорил об этом. Один из факторов - расположение между Востоком и Западом. Многонациональность бывшего СССР - другой. Смена формаций и идеологий - тоже. Но есть и сиьное сопротивление.

Я не перестаю удивляться -сколько проекций принимает на себя ПА-з. все рони по сути близки - доминирование единого принципа, подавление и т.п., то есть отцовские качества. Ну и понятное дело, тут же возникает сыновний бунт. Поскольку я вижу Па-з изнутри, я вижу его совсем по-другому. Если вникнуть в идеи Кляйн, Кохута, Лакана, эго-психологов и посмотреть, как они все вместе сосуществуют внутри этого самого Па-за, возникает модель близкая к той, которую описывают постмодернисты. Более того, читая статью кляйнеанского па-ка можно найти в ней идеи близкие к интерсубъективному подходу (казалось бы, не возможно примирить Кохута и Кляйн) . Но это не смешение одного с другим и не сливание всего в одну кучу, это беспристрастное развитие одного направления мысли, которое в какой-то момент приходит к идее, постулировавшейся в совсем ином направлении развития мысли. Я могу привести отрывок из этой статьи. П.Рот "Картография ландшафта" Цитата довольно обширная, но мне показалось, что более короткий кусок не отразил бы того, что я хочу проиллюстрировать. "В "Руководстве для клинициста к прочтению Фрейда" Питер Джовакини (Giovacchini, 1982) приводит материал из своей практики, который мне хотелось бы процитировать здесь, чтобы затем обсудить ряд интересных вопросов, им поднятых. "В ходе анализа моя 27-ми летняя пациентка видела сон, в котором она танцевала. Все вокруг было словно в дымке, но она смогла разглядеть серый костюм мужчины, пригласившего ее на танец. Они танцевали, перемещаясь по комнате, и внезапно партнер направил ее в угол и там прижался к ней. Она ощутила его эрегированный пенис. Поскольку я часто надевал серые костюмы и перенос был отчетливо эротичным, я подумал, что этот сон был очевидной аллюзией на ее сексуальные чувства ко мне. Также я знал, что она борется со своими импульсами и защищается от них. Желая последовать за этой темой, я попросил ее дать свободные ассоциации к сновидению, поскольку она была склонна рассматривать другие, как будто бы не относящиеся к делу вопросы. Пациентка нерешительно заговорила о некоторых элементах сна, таких как его туманность. Затем я направил ее внимание на человека в сером костюме. Она молчала приблизительно минуту, а затем пришла в состояние, как мне показалось, чрезвычайной тревоги. Наконец она сообщила об ощущении сильного головокружения: она чувствовала, как кушетка бешено вращается. Постепенно эти ощущения утихли, и она продолжила говорить, но совершенно при этом не касалась своего сновидения. Меня охватило жгучее любопытство, и я прервал ее вопросом о сновидении. "Какое сновидение?" - наивно спросила она. К моему изумлению, она совершенно его забыла. Тогда я пересказал этот сон, у меня получилось помочь ей припомнить его. Снова я обратил ее внимание на мужчину в сером костюме, и снова она почувствовала, как закружилась кушетка, и сновидение было полностью стерто из ее памяти. Я сделал третью попытку - с теми же результатами. Испытывая эти ощущения вращения, она описала вихрь, который всасывал в себя ее мысли. Отчетливо казалось, что воспоминание об этом сне втягивается в какую-то скрытую расселину ее психики" (Giovacchini, 1982: 13). Джовакини использует этот материал, чтобы обсудить (и отвергнуть) понятие первичного вытеснения. Я же, опираясь на него, хочу поднять другую тему: вопрос о том, как мы выбираем, что интерпретировать своим пациентам - на какой уровень интерпретации мы выходим или какой уровень нам "подходит". Я выбрала этот материал из-за его отчетливости, яркости, прямоты и несложности, а также потому, что, на мой взгляд, его можно понимать несколькими различными способами. 1) В первую очередь можно считать, что в этом материале речь идет "об" отце пациентки, возможно - реальном, внешнем отце, но почти точно - об образе ее отца, внутреннем отце. В этом отношении данный эпизод напоминает фрейдовский "случай Доры": господин К. и отец Доры прижимаются к ней. Но в ходе сеанса Джовакини это не интерпретирует. "Вы видели сон о своем отце; вы боитесь признать такие свои мысли об отце" - можно представить, что Фрейд (того периода, когда он анализировал Дору) дает подобную интерпретацию этой пациентке. И в некотором смысле это было бы справедливым. 2) "Вы боитесь своего сновидения, потому что оно обо мне". Насколько я понимаю, Джовакини понял материал своей пациентки именно на этом уровне. Он показывает нам аналитика, который в ходе сеанса пытается говорить со своей пациенткой о мыслях, которые возникают у нее о нем ночью и называются сновидением. "Я часто надеваю серые костюмы - мужчина из сновидения был одет в серый костюм - ночью у вас возникла эта фантазия обо мне". Это интерпретация о переносе специфических качеств, обособленных и изолированных - и с ними имеют дело с определенной дистанции. Но конечно, существуют другие способы рассмотрения данного материала. Другие уровни значения, которые никоим образом не отрицают те, что я уже упомянула, но добавляют что-то новое. 3) Кто-то как аналитик мог бы почувствовать и сказать нечто в таком роде: "Есть что-то, что происходит прямо сейчас, на этом сеансе, где я, интерпретирующий Вам нечто, воспринимаюсь как мужчина из сновидения. Словно бы сон воспроизводит себя здесь". В этом случае женщина на сеансе и женщина, видящая сон - один и тот же человек, и это же относится к аналитику. Само сновидение можно понять как изображение взгляда пациентки на взаимоотношения со своим аналитиком: картину, которую она не полностью сознает, но которая появляется на сеансе так же, как и в сновидении. 4) Далее, что тесно связано с предыдущим уровнем, мы могли бы рассмотреть, как некая комбинация напряжения пациентки и затруднений, которое оно вызывает у аналитика, приводит к выпавшему из рассмотрения отклику аналитика, создающему данную ситуацию: фактически, на сеансе разыгрывается внутреннее отношение, и в этом разыгрывании принимают участие как аналитик, так и пациентка. участие как аналитик, так и пациентка. Когда это происходит - в ходе каждого анализа - самую важную интерпретацию аналитик должен дать самому себе; в случае Джовакини он мог бы спросить себя: "Почему я обнаруживаю, что вновь и вновь загоняю пациентку в угол? Почему я давлю на нее своими вопросами?" Поработав с этим в уме, он мог бы гораздо свободнее размышлять над тем, как обратиться к пациентке. Например, в некоторых ситуациях он мог бы сказать что-то подобное: "Похоже, мы оказались в ситуации, когда я вновь и вновь преследую Вас или загоняю Вас в угол так, что это Вас пугает, подобно ситуации в Вашем сновидении". В каждом анализе обязательно возникают моменты, когда можно сказать: "Тот, кого Вы боитесь - Ваш отец, и Вы чувствуете, что мужчина в сером костюме - это отец" (интерпретация уровня 1). Бывают также периоды, когда появление аналитика в сновидении совершенно не Эго-синтонно: как будто это случилось ночью, и пациент на сеансе не знает об этом или этого не признает. Тогда в качестве аналитика на сеансе Вы пытаетесь познакомить свою пациентку с теми ее аспектами и внутренними объектными отношениями, которые она осознанно не переживает или о которых не знает (уровень 2). И большая часть повседневной работы в анализе связана с тем, как пациенты ощущают наше разыгрывание, и как они действительно втягивают нас в разыгрывание на сеансе сценариев их внутреннего мира: чтобы сохранять свой внутренний статус-кво, чтобы поддержать себя в своем видении мира и так далее (уровень 3). Фактически, иногда такое разыгрывание может, к сожалению, оказаться необходимым, чтобы мы осознали, что происходит. И как аналитики мы должны внимательно следить за ролью, которую здесь играют наши собственные тревоги и защитные механизмы (уровень 4). Так что нам необходимо держать в уме весь этот ландшафт, со всеми уровнями взаимодействия, уровнями внутренней и внешней реальности. Мы должны уметь поддерживать нечто вроде свободно парящего сознавания различных уровней нашего переживания опыта наших пациентов. И затем мы должны решить, где будет наиболее полезным наше вмешательство. Но мы всегда должны помнить, что, сделав выбор и сосредоточив внимание на одном из аспектов коммуникации пациента, мы должны удерживать в уме и осознавать также и другие аспекты". Все что я часто читаю тут о Па-зе напоминает мне первый уровень "ландшафта", описанный в этой статье. Но разве это так? сама идея этой статьи может быть названа постмодернистской, но я бы не хотела так говорить. Тут нет бунта и пересмотра, есть последовательное и постепенное развитие "принципа отца", который не конфликтует с "принципом сына". Новое вырастает из старого, при этом старое никому не мешает, а наоборот, помогает, и в то же самое время, старое не воздвигается на постамент незыблемого авторитета.

"Все что я часто читаю тут о Па-зе напоминает мне первый уровень "ландшафта", описанный в этой статье.Но разве это так?" Но разве это так?:) А если ты о статье ("Я не перестаю удивляться -сколько проекций принимает на себя ПА-з. все рони по сути близки - доминирование единого принципа, подавление и т.п., то есть отцовские качества.") - то она с сайта ВАПП. Что касается меня, то я хорошо вижу, что ПА весьма неплохо себя чувствует и развивается в постмодернистской культуре Запада. На ряд течений в ПА, насколько я могу судить, постструктурализм и деконструктивизм оказали свое влияние. А Жиль Делез активно сотрудничал с па-м Гваттари и они в соавторстве написали крупные и знаменитые работы, да и многие известные постструктуралисты использовали идеи ПА, несмотря на критику последнего. К сожалению информация, которая до нас доходит, довольно скудна. А вот как раз то обстоятельство, что Россия сильно тормозит в отношении постмодернизма, не является благоприятным фактором для распространения как ПА, так и АП и оказывает не самое лучшее влияние даже на восприятия этих их концепций - из ПА выбираются наиболее консервативные и догматичные черты (которые, возможно, на Западе уже отжили, или менее влиятельны), а из АП - например, мистицизм (что ,условно говоря, соответсвует модернистскому духу) А вопрос о взаимном влиянии глубинной психологии (не только ПА) и постмодернизма, их взаимной критики, взаимного обогащения и противостояния - это отдельная сложнейшая тема. Я бы еще дополнил, что критика со стороны постмодернизма направленна, возможно, не столько против ПА как метода психотерапии и тем более -каких-то нюансов сеттинга, сколько против тенденций в ПА, которые претендуют на полное объяснение всех загадок человеческой души, "сути" культуры, искусства, науки, социальных процессов и т.п. Вряд ли здравомыслящий человек будет критиковать ПА за то, что с помощью его метода множество людей в той или иной степени решают свои проблемы. Я также поставил бы вопрос о...временами встречающимся со стороны ПА-в несколько стереотипном восприятии критики ПА. Мы имеем представление о наиболее частных (стеретипных) направлениях критики ПА (многие из которых и у меня вызывают лишь усмешку), но, Лариса, уважай, пожалуйста, этот сайт;) А мне, собственно, интересно не столько заострять вопросы критики ПА (и я, кстати, намеренно назвал тему "Глубинная П. в пост...мире", т.кь все это касается и АП и др.), сколько рассмотреть тенденции развития как культуры, так и ГП.

Не поняла, какой сайт мне нужно уважать и чем я выказала какое бы то ни было неуважение... Насчет терапевтических заслуг я тоже ничего не писала.... как и про сеттинг. Как в том анекдоте "Папа, а ты с кем разговариваешь?" :) "А вот как раз то обстоятельство, что Россия сильно тормозит в отношении постмодернизма, не является благоприятным фактором для распространения как ПА, так и АП и оказывает не самое лучшее влияние даже на восприятия этих их концепций - из ПА выбираются наиболее консервативные и догматичные черты (которые, возможно, на Западе уже отжили, или менее влиятельны), а из АП - например, мистицизм (что ,условно говоря, соответсвует модернистскому духу)" Вотан, я вроде бы пока еще в России живу :) Все па-кие знания получаю тут. Па-з в России начал развиваться поздно, но как таковой ничем не отличается от западного, поскольку происходит оттуда и все стандарты техник, сеттинга, теории и идеологии - соответствуют международным. Если же судить о па-зе по извращенным формам популяризованного и "дикого" па-за (которого и на западе достаточно), то, конечно, можно увидеть все то, о чем тут часто пишется (да еще и похуже). Интересная у тебя позиция, Вотан - периодически делая реверансы в сторону ПА-за, ты нет-нет, да "критикнешь" , а потом опять - "никто не оспаривает заслуги", потом опять критика... Не дает тебе покоя психоанализ :)! Я понимаю, что ты много читаешь, но одного чтения недостаточно, чтобы постичь нечто, имеющее большой практический пласт. Ни один человек, не прошедший свой анализ не может понять - что такое этот процесс. Можно писать об этом сколько угодно и понимать многое, но пока не попробуешь сам, все знания зависают в воздухе. Па-з как и любое явление есть за что критиковать, но то, что ты выкладываешь тут, это о каком-то дремучем па-зе. Я такого и не встречала... Мне изнутри видно некое антигуманное течение ПА-за и перегибы в разные стороны, но это совсем не то, в чем его тут периодически "обвиняют". Меня убивает позиция некоторых па-ков, которые претендуют на то, что могут "конфронтировать пациента с реальностью" (то есть, предполагается. что они знают объективную реальность лучше). В то же самое время, есть направление (интерсубъективный подход), в котором это вопрос снят, поскольку исследуется реальность пациента и реальность интерсубъективного пространства. Бывает, встречается высокомерное отношение среди па-ков к иным дисциплинам (в том числе к юнгианству очень ироничное отношение, я уже и не говорю про астрологию или гомеопатию), но это проявление ЛИЧНОСТНЫХ ХАРАКТЕРИСТИК людей, проявляющих такое отношение, а не характеристики па-за, как иделогии или концепции мироописания. Объяснительные ресурсы па-за, вне сомнения, велики и действенны, но мне видится, что они не претендуют на конечность. Напротив - каждое объяснение всегда цепляется за следующую тайну. Каждое прояснение вскрывает что-то, что требует нового прояснения. Для меня па-з пронизан парадоксом. Инсайт, который определяется, как момент истины, как то самое прояснение и понимание, несет в себе потенциал новой загадки и ломает прежнюю ясность восприятия, путая мысли и чувства. Он служит пониманию и он лишает понимания одновременно. Одним словом, когда я встречаю критику па-за мне кажется, что это критика не столько па-за, сколько антипсихоаналитических тенденций в психоанализе.

Ну, а насчет России и культуры российской, мне даже не хочется думать, слишком все печально и беспросветно. Я для себя объясняю это явление влиянием земли, на которой стоит Россия. Когда возвращаешься сюда с другого материка, очень чувствуется влияние здешних энергий - тягучих, унылых, каких-то серых и колючих. Серое небо нависает над землей, растительность какая-то полуживая... Я бы сказала, что эта земля болеет депрессией (потому так агрессивна и авторитарна, когда депрессия отступает). Росиия напоминает мне человека искалеченного своими родителями и одновременно являющегося копией своих родителей. И этот человек порождает вновь такую-же ситуация и так далее по дурной бесконечности.

Есть важный и конкретный вопрос. Как ты считаешь,для того, чтобы как-то оценивать высказывания ПА-в относительно источников и сути искусства, творчества, религии, социальных процессов, политики, интерпретации ими художественных произведений, вопросов о смысле жизни, свободе, дружбе, любви (не патологии), психического развития, межличностных отношений и пр., надо ли обязательно самому пройти анализ и/или обучение ему? Ведь еще сам Основатель задумывал ПА далеко не только как психотерпевтическую методику! И он пытался осмыслить очень широкий круг вопросов. Буду благодарен за ответ.

Я понимаю, что вопрос адресовался Лахезис, но хочу тоже предложить свой взгляд на данный вопрос. Чтобы как-то ОЦЕНИВАТЬ «высказывания ПА-в относительно источников и сути искусства, творчества, религии, социальных процессов, политики…», по моему мнению, самому проходить анализ и/или обучение ему вовсе не обязательно. Оценка обычно опирается на определенные критерии, включает анализ и контроль, предназначенный для определения соответствия этим критериям. Что нам в конечном счете даст определение (я огрубляю), какая концепция больше (ПА или АП, или постмодернизм, или деконструктивизм) соответствует современному состоянию культуры? К какой оценке ни присоединись, все одноколейно. Это как придорожный столб с указателями: дорогу показывает, но сам по ней не ходит. Природные катаклизмы ли, или просто хулиганы повернули указатель, а столбу и невдомек, что направление поменялось, - это же всего лишь внешние явления. А дорога уже ведет не в том направлении. Поэтому, на мой взгляд, если хочется понять то, что оценивалось только по внешним проявлениям, включиться в этот процесс (анализа, обучения, аналитической деятельности) отнюдь не будет лишним. Если проводить аналогию: правила русского языка учат и знают многие. Но далеко не все могут грамотно писать.

"Для меня па-з пронизан парадоксом." Для меня тоже :)Думаю, важно не терять это ощущение. " Каждое прояснение вскрывает что-то, что требует нового прояснения...Инсайт, который определяется, как момент истины, как то самое прояснение и понимание, несет в себе потенциал новой загадки и ломает прежнюю ясность восприятия, путая мысли и чувства. Он служит пониманию и он лишает понимания одновременно." Я понимаю все это также. Кстати и Юнг, когда писал о разрешении какого-то противоречия, конфликта между противоположности через появление трансцендентых символов, он указывал, что это лишь момент, когда тебе кажется, что ты достиг Самости и пришел к гармонии,- далее открываются все новые конфликты все новых противоположностей, иные проблемы. "Вотан, я вроде бы пока еще в России живу :) Все па-кие знания получаю тут." Я имею ввиду, что степень влияния ПА на культуру и его распространенность в России гораздо слабее. По-моему, это очевидно. Я разве говорил, что в России не обучают ПА? ""Одним словом, когда я встречаю критику па-за мне кажется, что это критика не столько па-за, сколько антипсихоаналитических тенденций в психоанализе." В каком-то смысле я с тобой соглашусь. Надо только уточнить, что мы понимаем под "ПА". Если мы понимаем некую концепцию, систему помогающую человеку в самопознании, в избавлении от иллюзий, в самореализации, развитии (примерно так), в разрешении проблем и соверешенствующую свои терапевтические методики под эти цели - то согласен. (в принципе, это характеристики любого течения глуб.П) "Бывает, встречается высокомерное отношение среди па-ков к иным дисциплинам (в том числе к юнгианству очень ироничное отношение, я уже и не говорю про астрологию или гомеопатию), но это проявление ЛИЧНОСТНЫХ ХАРАКТЕРИСТИК людей, проявляющих такое отношение, а не характеристики па-за, как иделогии или концепции мироописания." Вообще-то я имею ввиду примерно тоже самое. ПА-за как единой идеологии или концепции мироописания просто нет. Есть как раз только отдельные аналитики, объединенные некими общими идеями, но имеющие и расхождения во взглядах, занимающиеся практикой, сгруппированные (условно говоря) в течения и входящие в ассоциации (или не входящие). ПА как единого мировоззрения нет, это не философия, не религия, не идеология. "Па-з как и любое явление есть за что критиковать, но то, что ты выкладываешь тут, это о каком-то дремучем па-зе. Я такого и не встречала..." Это о чем? Об этом?: "Объяснительные ресурсы па-за, вне сомнения, велики и действенны, но мне видится, что они не претендуют на конечность" Многие не претендуют, не спорю, но нередко можно встречаться высказыания и публикации па-в именно той тональности, на которую и направленна моя критика. Бывает также, что "программные заявления" па-в выполненные в постмодернистском духе, расходятся с тем, что они потом говорят. Но в целом ПА, конечно же, не остался в стороне такого явления, как кризис метанарраций. Спору нет. "Интересная у тебя позиция, Вотан - периодически делая реверансы в сторону ПА-за, ты нет-нет, да "критикнешь" , а потом опять - "никто не оспаривает заслуги", потом опять критика..." Я бы сказал - это интересная постановка вопроса.:) А что, надо либо только критиковать (т.е. отвергать целиком), либо не критиковать и постоянно говорить только о заслугах? Есть заслуги - критика - неуместна? Ты же сама говорила о парадоксальности ПА - как к нему можно относиться непарадоксально, он сам требует к себе парадоксального отношения, он взывает к нашей парадоксальности, к способности мыслить творчески! Не надо путай критику с попыткой парадоксального взгляда! (заранее извини, если я ошибся). Здесь уместно поговорить о некоторых странных особенностях критики. Я уже затрагивал недавно эту интереснейшую проблему. Почему-то очень часто случается так, что критика, направленная против какой-то системы, концепции или ее отдельных изъянов, загадочным образом превращается ни в позитивный стимулирующий фактор, способствующий трансформации системы, но в фактор, способствующей удержанию этой системы в прежнем же состоянии, т.е. консервирующий ее и делающий ее еще более устойчивой (на первых порах). Тут сложно сказать - то ли система "вбирает" в себя эту критику, начиная использовать ее для своих же интересов, делая ее своей частью, то ли критика приспосабливается, а может и то и другое, и еще что-то. Это непростой вопрос и ПА с его критикой - лишь частный случай. Критика просто необходима любой системе, но последняя обычно хочет сделать критику ручной. Тут возникает очередной парадокс. С одной стороны критика должна быть, тем более, если ты с чем-то не согласен, но как быть с тем, что эта же критика начинает поддерживать то, что критикуешь? Если не критиковать, молчать - это тоже вбирается системой:) И здесь бы я опять повторил вопрос о стереотипизированнои восприятии критики самими ПА-ми. Учитывая проблемы критики, я не стремлюсь к тому чтобы борьба дискурсов приводила к исключению одного из дискурсов, или к признанию его "низшим". Противостояние дискурсов - это неизбежность, моя цель - это (метафорически) - игра дискурсов, свободное их использование в зависимости от ситуации, от потребностей. "Не дает тебе покоя психоанализ :)!" Мне много чего не дает покоя. :)Ну так это же хорошо. ПА будет мое мышление, воображение, побуждает к поиску...:) Я люблю ПА :)(без шуток). Все от любви.:) От соблазна... Ну и еще:) Вот ты пишешь "Я не перестаю удивляться -сколько проекций принимает на себя ПА-з. все рони по сути близки - доминирование единого принципа, подавление и т.п., то есть отцовские качества. Ну и понятное дело, тут же возникает сыновний бунт." Ну лично я против как диктата отца, так и бунта (отцеубийства). Эта ситуация имеет и другие решения. А вот потом ты: "сама идея этой статьи может быть названа постмодернистской, но я бы не хотела так говорить. Тут нет бунта и пересмотра, есть последовательное и постепенное развитие "принципа отца", который не конфликтует с "принципом сына". Новое вырастает из старого, при этом старое никому не мешает, а наоборот, помогает, и в то же самое время, старое не воздвигается на постамент незыблемого авторитета." Это с одной стороны хорошо и тоже нормальное решение. И этой фразой ты, в общем-то, подтвержаешь адекватность внимания к доминированию неких единых принципов в ПА (но здесь парадокс - без единого принципа непросто обойтись, как строить теорию?) И есть грани, которые не так легко уловить. Единый принцип (необходимый на данный момент) может начать свой диктат, в т.ч. и под маской "последовательного и постепенного развития", "не мешающего новому...помогающего...", но, уверен, ПА-ки держат все под котнролем, и справятся с этой нелегкой проблемой. А проблема эта - общая, ПА затрагивающая как частный случай:)

Сайт ВАПП (Всероссийская ассоциация прикладного психоанализа http://www.vapp.ru/main/), статья В. Медведева ПРИКЛАДНОЙ ПСИХОАНАЛИЗ – ГЛОБАЛЬНАЯ МИССИЯ И РОССИЙСКАЯ СУДЬБА, раздел 5. НОВАЯ ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ БАЗА, Бессознательное. http://www.vapp.ru/docs/missud/part5/ Медведев - председатель правления Всероссийской ассоциации прикладного психоанализа, соучредитель и президент Профессионального психоаналитического общества (ППАО), организованного в СПб. группой психологов-психоаналитиков, прошедших полный 4-летний курс подготовки в ВЕИП. Учредитель и член президиума Национальной федерации психоанализа (НФП). Главный редактор ежегодника Russian Imago (russianimago@mail.ru) и «Библиотеки прикладного психоанализа». Один из авторов Целевой программы возрождения и развития психоанализа в России (1997). Окончил Восточно-Европейский институт психоанализа (СПб.) (1994, диплом № 0001). С 1999 года - организатор и декан факультета глубинной психологии Института психологии и сексологии (Санкт-Петербург). Разработчик оригинальной программы профессиональной переподготовки "Прикладной психоанализ. Теория и практика глубинно-психологического манипулирования массовыми процессами". Разработчик более 40 лекционных курсов по теории и истории психоанализа, прикладному и философскому психоанализу, теории и истории сексологии, теории и практике символической интерпретации. Автор и составитель десятков методических пособий по проблемам изучения психоаналитической теории и практики ее приложений... далее http://psychoanalyse.narod.ru/russia/mensch/medwedev.htm Этой цитатой я хочу закончить разговоры о "какой-то неправильной" критики Па с моей стороны. Мое отношение к этой статье - ряд мыслей мне близок, ряд интересен (для дальнейших размышлений), с другими я не согласен. Короче говоря, для меня - это просто взгляды Медведева, ни в коей мере не являющиеся чем-то вроде доказательства "порочности", или "ложности" ПА как целого учения. Т.е. это - лишь одна из других позиций в ПА. Добавлю - с этой статьей охотно соглашаются и цитируют некоторые Па-ки с форума НФП (Национальной федерации ПА) "Фрейд не случайно в письме к своему американскому другу Патнему писал в 1912 году, вспоминая свой разрыв с Флиссом, что в отличие от последнего, впавшего в паранойяльное расстройство, сам он трансформировал свою паранойю в психоанализ (напоминаю, что на материале мемуаров Шребера Фрейд пришел к выводу, что в основе паранойи лежит нереализованная, подавленная гомосексуальность). В основе психоанализа действительно лежит своего рода «теория заговора», т.е. паранойяльная вера в наличие некоего тотального и тайного контроля над личностью и социумом некоей силы, одолеть которую невозможно, но природу намерений которой можно понять. Но то, что могло быть оценено как психопатологическое проявление в конце 19-го - начале 20-го веков, сегодня стало нормой функционирования современного общества. Теория же заговора становится не просто основой массовой психики и массовой мифологии (к примеру - в феномене НЛО), но и ложится в фундамент внешней и внутренней политики сверхдержав (например - миф о злонамеренном суперзлодее, Бен Ладене или Саддаме Хусейне, по воле которого происходят все злощастья - от террористических актов до лесных пожаров). Можно только поражаться гению Фрейда, обнаружившему паранойяльные основания постхристианской новоевропейской цивилизации на самых ранних стадиях ее зарождения, анализируя лишь отдельные их проявления вроде антисемитизма. Периодически нам с вами стоит вспоминать, что «бессознательное» (БСЗ) - это метафора, обозначающая эту таинственную силу, препятствующую каждому нашему сознательному намерению («Хотели как лучше, а получилось - как всегда»), властно ограничивающую нашу сознательную волю. Психоаналитически понимаемое БСЗ, таким образом, есть зона сопротивления сознательным намерениям, фактор негативного контроля над сознанием1. Как и любая метафора, идея о «бессознательном психическом» призвана решать руками своих носителей троякую задачу - разъясняющую, целеполагающую и терапевтическую, т.е. направлять нашу профессиональную активность, организовывать и оформлять ее результаты. Не более, но и не менее того. А то, что мы порою демонизируем БСЗ, принимаем эту метафору за некую особую реальность и живем, руководствуясь ее содержанием и формой его выражения, то это всего лишь - наши корпоративные иллюзии, производные, как отмечал Фрейд в «Толковании сновидений» от чрезмерно частого употребления при разговоре о «бессознательном» топографических метафор. Таким образом, БСЗ - это и не враг, и не друг человека. Это простая констатация факта иллюзорности принципа свободы сознательной воли и маркер наличия вне поля нашего сознания ограничивающих его детерминант. Принятие этого метафорического конструкта и его практическая конкретизация дает нам точку опоры для решения традиционной для глубинной психологии задачи - т.е. контролирования психических реакций индивида и массы людей путем обозначения (маркировки) на поле психической необходимости границ объективно возможного. И в этом смысле «бессознательное» гораздо более реально, чем весь мир нашего сознания. Так что же такое БСЗ для нас сегодня, в начале XXI века? Может быть БСЗ сегодня - это вытесненные инфантильные травматические переживания? Не думаю, а точнее - думаю, что это не так... ...Так что же это такое сегодня - «БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ»? Мне представляется, что под «бессознательным» сегодня следует понимать поле совокупного сублиминального (символического) воздействия на психику индивида факторов искусственно организованной культурной среды. Впервые подобного рода понимание БСЗ было предложено самим Зигмундом Фрейдом на пороге последнего десятилетия его жизни... ...Вся схема контроля над сознанием индивидов и масс сразу же предельно упрощается: исчезают сложные передаточные механизмы (приводные ремни) реализации организованной властвующей воли культуры, которые мы вынужденно конструировали из чувства ложного пиетета к классическому психоаналитическому наследию3. Ложного просто потому, что у психоанализа нет и принципиально не может быть никакой абстрактной теории, никакого священного и неприкасаемого канона. Какая может быть теория в рамках «знания о бессознательном», т.е. о том, что принципиально непознаваемо, фиктивно, метафорично? Психоанализ, как это ни парадоксально звучит, всегда был синтезом идей и методик, позволяющим в реальном временном и культуральном контексте решать различного рода задачи управления и контроля: терапевтические, образовательные (дидактические), идеологические, социально-психологические, и пр. Он всегда шел от практической задачи к ее концептуальному осмыслению, от примера - к гипотезе, от факта - к объяснительной модели. Давайте вспомним о том, что сам Фрейд учил нас еще в начале прошлого века, что инфантильные переживания вкупе с вытесненными «нецензурными» мыслями и побуждениями определяют собою содержание той контролирующей наше сознание инстанции, которую он и назвал «бессознательным». А в 1918 году он же предложил понимать БСЗ как совокупность наследуемых схем и инстинктивных позывов. А уже к началу 30-х годов для него стало очевидным, что символы инфантильного и архетипического контроля доживают свой век потому, что причиняют индивидам все более невыносимые мучения, не принося больше реальной пользы социуму. Заменой им, по его мнению, должны были стать оперативные формы работы с «социальным бессознательным», «светская церковь» как основа новой, идеологически выстроенной цивилизации. Фиксируя каждый изгиб фрейдовской мысли, мы в результате создали нечто вроде средневековой теории эпициклов, при помощи которой астрономы, все более точно исчисляющие орбиты движения небесных тел, вписывали их в древнюю птолемеевскую солярную модель Вселенной. ...По вышеописанной причине психоаналитическая теория не может быть «теорией бессознательного», но она может и должна быть теорией управления, основанной на суггестивно прорабатываемых гипотезах о природе трансцендентного (запредельного сознанию) основания нашего опыта. И с этой точки зрения подходя к истории психоаналитического движения мы должны канонизировать не отдельные операциональные модели, гипостазируемые Фрейдом, а сам принцип его работы - принцип «конкретности бессознательного», если можно так выразиться. Принцип, согласно которому не бессмертное и вневременное «бессознательное» живет в нас и перетекает из глубин прошлого в грядущее через каждого индивида (все это байки для людей, истосковавшихся по нормальной религии, для которых психоанализ становится дорогой к Храму, если не самим Храмом), а напротив - это мы живем в поле действия неявных поведенческих детерминант, понимание природы которых и умение организовывать их в символические ряды позволяет мудрецу-аналитику властвовать над собою и над другими людьми. Фрейд сравнивал такого человека с царем Соломоном, обладавшим волшебным даром понимать язык зверей и птиц, т.е. находить информационное содержание в тех компонентах нашего опыта, которые для обычных людей являются чисто сублиминальными, фоновыми и несодержательными. «Бессознательное» же как совокупность недоступных сознанию психических содержаний, как я уже имел повод сказать, есть суммарный результат сублиминальных воздействий, произведенных в состоянии ИСС, их неизбежный последствие в виде более или менее обширной амнезии4."

"Как ты считаешь,для того, чтобы как-то оценивать высказывания ПА-в относительно источников и сути искусства, творчества, религии, социальных процессов, политики, интерпретации ими художественных произведений, вопросов о смысле жизни, свободе, дружбе, любви (не патологии), психического развития, межличностных отношений и пр., надо ли обязательно самому пройти анализ и/или обучение ему? Ведь еще сам Основатель задумывал ПА далеко не только как психотерпевтическую методику! И он пытался осмыслить очень широкий круг вопросов". Конечно, чтобы "как-то оценивать" не надо :). Просто для прошедшего или еще как-то соприкоснувшегося с практической стороной анализа, все концепты воспринимаются иначе. Одно дело понимать умозрительно, другое - прожить на собственной шкуре. И по себе знаю и по клиентам и по обучающимся. Когда читаются книжки - одно качество знания и понимания, когда пройдет значительный кусок анализа, все воспринимается в другом качестве. Еще мне кажется, что ты, Вотан, разделяешь терапевтический аспект и все иные. Ты часто пишешь - "терапевтический эффект - это да, тут не поспоришь..., но ..." А они неразрывны. Терапевтический эффект возникает именно в следствии изменения восприятия себя и жизни, а не как-то отдельно от всего этого. Для прошедшего анализ. допустим "отец" - это нечто более широкое и глубокое. Он может быть и словами-то не скажет, но чувствует это понятия всем нутром, поскольку много раз это понятие вызывало резонанс с его различными пластами психики. Потому такой человек при чтении размышлений па-ков о культуре и прочем будет иметь свои собственные корреляты со всеми этими мыслями и поймет соответственно. Кроме всего прочего, у него не будет "вставать шерсть дыбом" от того, что "все редуцируется до какой-то примиттивной идеи Эдипова комплекса", поскольку опять-таки, он на своем опыте прожил - что это за такая штука Эдипов комплекс и уж свои-то переживания он не обесценит. Па-кам сложно писать для не психоаналитиков, поскольку их сложно понимать. Может быть поэтому они варятся в своем соку и мало выходят наружу. Я не говорю про тех "психоаналитиков", которые всещают с экранов телевизоров - как надо жить. На эту тему я приводила ранее высказывания Мак Дугалл. Об остальном напишу попозже.

ОК, я понял твою точку зрения.

Пыталась прокомментировать опус г-на Медведева - "аналитика-мудреца :) и не смогла. В такие параноидные дебри можно погрузиться только в работе. Возьму на себя смелость усомниться в валидности этого "аналитика". Не знаю, что это за восточно- европейский институт и какие у них критерии, но доклады их представителей в сборнике докладов конференции (какой-то про пол) не показались мне сильными. Насколько мне известно, этот Мадведев к МПО не имеет никакого отношения, а для меня это - критерий (поскольку МПО - примыкает к IPA, а это международные стандарты). Есть одно па-кое общество, в котором считается вполен приемлимым положить пациента на кушетку "аналитику", не прошедшеу свой анализ. Вполне официальное общество со звучным названием... Когда их представители выступали на презентации словаря Хиншелвуда, мне хотелось провалиться сквозь землю. Визитные карточки с указанием "психоаналитик" можно получить от многих весьма странных личностей.. Не знаю я что за гусь этот Медведев, но статья его сильно отдает паранойей. Уважаемые мной аналитики, бывшие на конференции в Барселоне рассказывали об исследованиях (представленных и проводимых в малых группах) - что такое па-з и как он влияет, что собственно происходит в процессе аналитического взаимодействия? Это - не известная область, изучаемая, в ней больше вопросов, чем ответов. Сотни аналитиков ломают над этом головы, а Медведеву все ясно. Ну так! "мудрец-аналитик" ! :) Какие еще вопросы могут тут быть? Я просто не могу серьезно относиться к таким статьям.

Да, ну его, Медведева, лучше ты нас Лариса своим живым языком посвятишь в последние новости ПА. Это, несомненно, интереснее.

Я то же не призываю "анализировать" эту статью, т.к. она и так во многом прозрачна:), да и циклиться на таких моментах смысла нет - главное, что мы мыслим иначе, чем этот Медведнв. К пожеланию Владимира - присоединяюсь.

Спасибо за признание и интерес :) Не обещаю многого, так как это - время и силы, но по мере вдохновения, буду. В след. выходные будет студенческая конференция (специализации семейная и па п-терапия), если что-то потрясет и запомнится, расскажу. А если есть интерес к моему докладу, могу выложить то, из чего он будет сделан в «Дневниках».

Интерес есть, выкладывай:) Спасибо.

Интересная беседа, близкая к заявленной теме (несколько деконструктивистская) "Разговор о творчестве" Р.Блай, Д.Кэмпбелл Д.Хиллман Л.Поцци http://www.jungland.ru/node/743 Хиллман: " ...Психологией движет стремление сделать наши глубинные намерения осознанными. Интересно, не участвует ли психология в заговоре против будущего." :) ...Кэмпбелл: "Ох, уж эти каноны! Я так и знал, что кто-нибудь напугает вас стихийностью. Главное - стать стихийным, а там уже всё можно наладить. Главное - жить и быть живым. Говорят, что мы все ищем смысла жизни. Никто его не ищет. Мы ищем жизненного опыта. А если живёшь по канонам и молишься на них, то этого опыта так и не будет. Где-то Юнг говорит, что теология и религия предохраняют от опыта познания Бога. Я думаю, в отношении всяких канонов это и есть последнее слово. Бог может развеять вас в прах, но лучше пережить этот опыт, чем существовать подобно моллюску в раковине, который только и знает, что захлопываться. Итак, девиз времени - стихийность." ...РБ: "Из чего рождается искусство: из дисциплины или из стихийности? Я знаю, что Джеймс раньше сетовал, что в нашей культуре доминирует архетип ребёнка. Во всём видится рост... Мы, американцы, представляем себе дело так, будто воображение и есть игра. Добавлю, что европейцы - например, Кафка - в большей степени склонны видеть в воображении дисциплину, искусство, работу." Если доминирует ребенок(архетип), то что ж за ребенок-то такой? Во всем видит рост, но сам - не растет:)))

"Если доминирует ребенок(архетип), то что ж за ребенок-то такой? Во всем видит рост, но сам - не растет:)))" Именно. Более того, ребенок, который протестует против роста (взросления). Мне тут видится борьба с Сатурном (отцом, богом), с его канонами и законами. Ребенок, который не хочет расставаться со своим детским всемогуществом. Вообще, что такое быть спонтанным? Быть тем, чем ты себя чувствуешь в этот момент и проявляться соответственно? А если человек чувствует стремление к структуре и порядку, если он в "спонтанном порядке" проникся каким-то каноном и этот канон ему открыл новые вселенные? "Главное - жить и быть живым" У всякой формы жизни есть структура и "каноны" без которых эта жизнь не выживет. Начиная с травинки и кончая человеком, все живое подчиняется законам и имеет структуру. " Главное - стать стихийным, а там уже всё можно наладить". Сильно сомневаюсь. Врочем, могу не понимать - что он имеет ввиду под стихийностью. Любая стихия так же живет по каким-то канонам. То есть, он ставит вопрос так - одни каноны мешают, другие помогают?

"Ребенок, который не хочет расставаться со своим детским всемогуществом". А может быть ребенок который не может расстаться со своей детской беспомощностью?

""Ребенок, который не хочет расставаться со своим детским всемогуществом". А может быть ребенок который не может расстаться со своей детской беспомощностью?" Всемогущество вырастает на беспомощности (как вариант). Или он "застрял" на фазе нормального всемогущество. Или считает (ребенок), что его беспомощность, это не его беспомощность, а внешние (или внутренние) ограничения, с которыми он борется за "спонтаность". Вообще, эти рассуждения наводят на мысль - есть тенденция в ГП, которую можно определить словами - "вернуться к спонтанности, а остальное приложится" или "все зло в запретах и ограничениях". А если подумать - откуда взялись эти зареты и какую роль они играют? Ведь нам понятно, что эти запреты - нечто внутреннее. Как реакция на ЧТО возникли эти запроеты? Наверное, на внутренний беспредел, на что-то разрушительное или на что-то, что вызвает вину? Если это так, то любая попытка снять эти запреты будет вызывать тревогу перед тем, что их (эти запреты) когда-то породило. Мне кажется, лучше работать с тем, что породило запреты, с тревогой перед собственной деструктивностью, всемогуществом, которое не знает вины и пощады. Когда это становится осознанным (проработано), то уже и нет надобности в таких жестких запретах - ведь уже не надо так сильно защищать самого себя (да и других) от самого себя. У человека может быть миф о его всемогущей деструктивности и он может держать свой потенциал ВЕСЬ под замком, чтобы не выпустить своих чертей наружу. Заодно он может опасаться и позитивных свершений (творческий блок), потому что там, где позитивные, там и негативные могут быть в принципе (могу родить, значит могу убить). А воевать с собственным Суперэго усилиями Эго - не равная войне получается :)

Что касается вопроса "доминирует ли сейчас архетип ребенка в культуре" - то я бы ответил, что это упрощение проблемы. Мы можем видеть признаки оральности, анальности, фаллические, архетипические и пр., и в какой- о степени это, конечно, так. Почему люби стремятся видеть рост во всем внешнем по отношению к ним - в экономике, техние и технологиях и т.п.? Возможно, они не растут сами, а подавленное стнемление к росту, к индивидуации проецируется вовне. Но это частичный ответ. Реальность сложна, многомерна и как бы нам ни нравились наши концепции, какими бы убедительными они не казались (нам) - они всегда дают лишь частичные ответы и порождают другие вопросы. Концепции могут становиться зеркалами, отражающими лишь эти наши концепции, т.е. нас самих, но закрывающими реальность, а мы будем продолжать любоваться самими собой, погружаясь в глубокий нарциссизм. "Вообще, эти рассуждения наводят на мысль - есть тенденция в ГП, которую можно определить словами - "вернуться к спонтанности, а остальное приложится" или "все зло в запретах и ограничениях"." Возможно такая тенденция и есть, но к "этим рассуждениям" (и к смыслу цитируемой беседы) это имеет мало отношения. Гипотезы о детской психологии - это не к этой теме, да я и не имею цели их обсуждать. Здесь вопрос о споре между структурализмом и постструктурализмом(ПС), продолжающийся и по сей день. Много на эту тему есть зубодробительных текстов, а одновременно и интересных, будящих работы мысли и воображения, но если не лезть в дебри и сказать языком, более близким к психологии, то дело обстоит примерно так. Никто, конечно, не утверждает, что ни в мире, ни в психике нет вообще никакой организации, структуры, и что все является хаосом, неупорядоченной стихией, спонтанностью. Формируются звезды, планеты, природа, человек и его психика. Проблема в том, что все эти закономерности крайне сложно понять человеку с помощью его разума, мышления, а точнее сказать - нет никакой возможности их адекватно ухватить и описать. Вместе с этим, человеку никогда не избавиться от попыток это сделать, да и не нужно избавляться. На делле же получается, что когда человек начинает описывать некую структуру и обосновывать ее существование, он, по сути, пытается установить эту самую структуру в мире, навязать ее существование себе самому, другим и миру, в то время как эта структура является лишь порождением его ума/воображения, а реальность отражает лишь фрагментарно, да и то искаженно. "АЦЕНТРИЗМ — фундаментальная установка постмодернистской философии, базирующаяся на радикальной критике классических представлений о структурности и фундированная отказом от презумпции наличия выделенных (как в топологическом, так и в аксиологическом отношениях) точек и осей пространственной и семантической среды. Согласно постмодернистской ретроспективе, «регулярным образом центр получал различные формы и названия. История метафизики, как и история Запада, является историей этих метафор и метонимий... Все эти названия связаны с фундаментальными понятиями, с первоначалами или с центром, который всегда обозначал константу наличия — эйдос, архэ, телос, энергейя, усия (сущность, субстанция, субъект), алетейя, трансцендентальность, сознание или совесть, Бог, человек и так далее» (Деррида). По образному выражению Фуко, восходящему к Мельвиллю и проинтерпретированному Делезом, «мы /носители западного, логоцентристского типа рациональности — M.M.I ищем центральную комнату в страхе, что таковой нет»...". Кратко(хотя не так уж кратко) многие идеи постмодернизма можно посмотреть здесь http://www.infoliolib.info/philos/postmod/index.html Хиллман писал примерно о том же самом, говоря о монотеистической психологии. Здесь проблема диктата одного дискурса, однго центра, выражающася как на внутри психическом уровне, так и на межличностном, на социальном, научном и пр. Поэтому и нужна деконстркукция, но не ради нее самой, а ради понимания относительности любого дискурса или "Истины", ради возможности существования множества дискурсов и их развития. Важный момент - деконструкция должна уметь деконструировать саму себя, иначе превратиться в очередной доминирующий дискурс. Идеи эти достаточно ясны. И они не новы, возможно они архетипичны. Все это выражалось уже давно и в разных формах, напр. в буддизме и дзене. Юнг касался этих вопросов и то, как онэто делал - весьма интересно и плодотворно. ПС-ты эти идеи изощоенным образом разрабатывали. Ведь тот же симулякр - это не просто мимуляция банальная и не мистика. Симулякр - это не просто копия без оригинала, симулякр не только скрывает связь с реальностью, он скрывает отсутствие реальности. Симулякр - это по больше психологическое понятие. А сама реальность, на мой взгляд, находится за пределами дихотомии структурированность - аструктурность:)

Простой вопрос: пока одна структура разрушается, другая создается (за скобками мы помним, что все они - лишь тщетные попытки человека объяснить необъяснимое), люди не могут отказаться от попыток объяснять (создавать концепции). Сколько времени может человек лелеять свою картинку мира, прежде, чем его объявят тем, кто навязывает реальности свой проект ее? Ведь какое-то количество времени это допустимо? эти рассуждения могут свести все построения постмодернистов к простому критерию измеряемому в минутах или часах или днях или месяцах? Понимаю, что упрощаю. Жалко нет Караиса... У меня все эти рассуждения вызывают АССОЦИАЦИЮ (!) с часто встречающимся культом романтической любви и объявлением любви "затяжной" - скучной рутиной и убийством Истинной Любви: Пока все пылает и горит, пока ничего не ясно и мы влюблены в свою проекцию - Истина пульсирует где-то рядом, как только появилось что-то постоянное - мы в плену... Я наконец-то вникла в идею постмодернизма - она абсурдна. Мы не можем отказаться от попыток структурировть, и мы не может положиться сами на себя в этих попытках. Мы больше не ищем фундамент, и мы при этом не висим в безвоздушном пространстве без опоры. Наша опора - знание о том, что опоры нет! Мне это кажется, если честно, финтом ушами.

Да, я очень хорошо понимаю твои сомнения. И ты задаешь логичные вопросы. В конце коцов тут дело не в том, чтобы по словарю или книгам интеллектуально ухватить какие-то идеи постмодернизма или деконструктивизма. Но и без знакомства с теоритическими работами тут тоже не обойтись. Дело-то в том, как претворять в жизнь эти идеи, если они тебе близки. Я не считаю постмодернизм "финтом ушами", хотя он нередко может принимать такие формы и данная критика необходима для стимулирования. А вообще, это, конечно, очень сложная тема и тут действительно затрагиваются важнейшие и очень глубокие вопросы. У меня "под рукой" электронная книга, приведу еще пару читат, которые, возможно, что-то прояснят интересующимся (хотя это опять предельно кратко о сложном). "Точка зрения Лиотара заключается в следущем: "если все упростить до предела, то под "постмодернизмом следует понимать недоверие к метарассказам" (302, с. 7). Этим термином и его производными ("метарассказ", "метаповествование" , " метаистория" , "метадис- курс") он обозначает все те "объяснительные системы", кото- рые, по его мнению, организуют буржуазное общество и служат для него средством самооправдания: религия, история, наука, психология, искусство (иначе говоря, любое "знание"). Переработав концепции М. Фуко и Ю. Хабермаса о "легитимации" , т. е. оправдании и тем самым узаконивании "знания", Лиотар рассматривает любую форму вербальной орга- низации этого "знания" как специфический тип дискурса-повест- вования. Конечная цель этой "литературно" понимаемой фило- софии --придание законченности "знанию"; на этом пути обыч- но и порождались повествовательно организованные философ- ские "рассказы" и "истории", задачей которых было сформули- ровать свой "метадискурс о знании". При этом основными орга- низующими принципами философской мысли Нового времени Лиотар называет "великие истории", т. е. главные идеи челове- чества: гегелевскую диалектику духа, эмансипацию личности, идею прогресса, представление Просвещения о знании как сред- стве установления всеобщего счастья и т. д. Для Лиотара "век постмодерна" в целом характеризуется эрозией веры в "великие метаповествования", в "метарассказы", легитимирующие, объединяющие и "тотализирующие" представ- ления о современности. Сегодня, пишет Лиотар, мы являемся свидетелями раздробления, расщепления "великих историй" и появления множества более простых, мелких, локальных "историй-рассказов". Значение этих крайне парадоксальных по своей природе повествований не в том, чтобы узаконить, леги- тимизировать знание, а в том, чтобы "драматизировать наше понимание кризиса" (там же, с. 95), и прежде всего кризиса детерминизма... ...Несколько иную трак- товку понятия "метарассказ" дает американский литерату- ровед Ф. Джеймсон (246, 247), применяющий для его обозначения термины "вели- кое повествование", "доми- нантный код" или "доминантное повествование". Он развивает мысль Лиотара, утверждая, что "повествование" -- не столько литературная форма или структура, сколько "эпистемологическая категория", и, подобно кантовским категориям времени и про- странства, может быть понята как одна из абстрактных (или "пустых") координат, изнутри которых мы познаем мир, как "бессодержательная форма", налагаемая нашим восприятием на неоформленный, сырой поток реальности. Даже представители естественных наук, например, физики, по Джеймсону, "рассказывают истории" о ядерных частицах. При этом все, что репрезентирует себя как существующее за пределами какой-либо истории (структуры, формы, категории), может быть освоено сознанием только посредством повествовательной фикции, вы- мысла; иными словами, мир доступен и открывается человеку лишь в виде историй, рассказов о нем. Любое повествование всегда требует интерпретации (как его автором, так и реципиентом) и в силу этого одновременно не только представляет, но и воспроизводит и перевоссоздает реальность в восприятии человека, т. е. "творит реальность" и в то же время в своем качестве повествования утверждает свою "независимость" от этой же реальности. Иначе говоря, повест- вование в такой же степени открывает и истолковывает мир, в какой скрывает и искажает его. В этом якобы проявляется спе- цифическая функция повествования как формы "повест- вовательного знания": она служит для реализации "коллек- тивного сознания", направленного на подавление исторически возникающих социальных противоречий. Однако поскольку эта функция, как правило, не осознается, то Джеймсон называет ее "политическим бессознательным". В отличие от Лиотара, американский исследователь считает, что метарассказы (или "доминантные коды") не исчезают бес- следно, а продолжают влиять на людей, существуя при этом в "рассеянном", "дисперсном" виде, как всюду присущая, но не- видимая "власть господствующей идеологии". В результате ин- дивид не осознает своей "идеологической обоснованности", что характерно прежде всего для писателя, имеющего дело с таким "культурно опосредованным артефактом", как литературный текст, который в свою очередь представляет собой "социально символический акт" (246, с. 20). Выявить этот "доминантный код", специфический для мироощущения каждого писателя, и является целью "симптоматического анализа", который Джейм- сон предложил в своей известной книге "Политическое бессоз- нательное: Повествование как социально символический акт" (1981) (246)." Хочу еще добавить, что деятельность деконструктивистов и постмодернистов, конечно, не сводится лишь к механической деконструкции или к негативизму, тотальному отрицанию. У них очень много глубоких и оригинальных исследований и разработок - от философии или лингвистики, до литературной критики. Причем ряд работ написано в парадоксальном ключе имеет выраженный провокационный, трикстерный характер; а автор в коце приходит к самостиранию. Т.е. все это расчитано на ломку неосознаваемых стереотипов и на пробуждение собственного критического мышления и на активизацию воображения. И, не могу не заметить, весь этот "пост-" вообще от трикстера, или от лукавого:)

Мне понятно и близко: « …."эпистемологическая категория", и, подобно кантовским категориям времени и про- странства, может быть понята как одна из абстрактных (или "пустых") координат, изнутри которых мы познаем мир, как "бессодержательная форма", налагаемая нашим восприятием на неоформленный, сырой поток реальности» Это очень похоже на определение архетипов и «рамок» и «форм» из Па-за. Эдипов сценарий – одна из таких бессодержательных форм, с помощью которых мы познаем и искажаем по ходу дела реальность. «.. мир доступен и открывается человеку лишь в виде историй, рассказов о нем». Это уже кажется очевидным. Первый источник, в котором я встретила эту идею, конечно же Кастанеда с его точками сборки. В одном положении т.сборки собирается один мир, в другом – другой и все они «реальны» и одновременно являются лишь результатом определенный сборки. Но вот вопрос – в чем смысл этой «эрозии» закостенелого знания (которое оправдывает манипулятивные механизмы коллективной психологии)? Освободиться от власти слишком жестких и искажающих структур? Казалось бы, благородное дело… Но если задаться вопросом – а что оправдывает (какую потребность обслуживает) эта «коррозия»? Может быть, это освобождает от какого-то неудобства, которое порождают законы и структуры вообще? Может быть, так не нужно решать какую-то задачу, упразднив , «коррозировав» условия этой задачи? Не эскапизм ли это? Я бы сказала, что это задача - поиск такого состояния, в котором можно одновременно подчиняться власти закона (отца) и расти, как самостоятельная индивидуальность. Сложнейшая задача. Усомнившись в весомости Закона и подточив его фундамент, эту задачу решать не нужно! Мне это кажется шагом к всемогуществу (Та уязвимость человечества, на которой играет Дьявол). Пусть Закон 10000 раз не точен, относителен, искажен нашими интерпретациями, но он как Принцип Закона может мыслится где-то в состоянии недостижимости. В иудаизме есть понятие «клипа» - искажение восприятия божественного света, фильтр. Так как, если увидеть божественный свет без фильтра, ни один человек этого не вынесет. Но, тем не менее, этот свет мыслится, как существующий и определяющий жизнь людей (жизнь вообще). Ты не напрасно сравниваешь постмодернизм с чем-то «от лукавого». Это все очень напоминает беседу Змея с людьми в райском саду. Так же это напоминает эдипов триумф, трагедия которого в том, что уничтожается соперник (кто-то, кто мешает достичь чего-то, пусть в этом случае лучшего познания), который одновременно является образцом по которому строится половая идентичность победителя. Мальчик «убил-победил» отца-соперника и остался автоматически и без отца- опоры, помощи и образца. (То же верно и про девочку).

"Не эскапизм ли это?" ????Какой же здесь эскапизм, если как раз происходит разрушение иллюзий и ложных решений. Ведь многие концепции и теории, предлагавшие ответы и решения, после деконструкции начинают выглядить как скрывающие реальность и многие проблемы. Я уж не говорю о концепции "Следа". А в принципе бегство в иллюзии возможно где угодно, в т.ч. и в психологии. "Я бы сказала, что это задача - поиск такого состояния, в котором можно одновременно подчиняться власти закона (отца) и расти, как самостоятельная индивидуальность." Не совсем так, "Сложнейшая задача. Усомнившись в весомости Закона и подточив его фундамент, эту задачу решать не нужно!" ...но тут открываются задачи посложнее. "Мне это кажется шагом к всемогуществу" Странно. Непонятно почему ты так решила. Возможно у тебя просто недостотачно информации о постмодернизме. Хотя из того, что я успел наговорить этого вроде не следует. Многиекритики и комментаторы отмечают (или воспринимают таким образом) как раз часто присутсвующий в ПС "глубокий пессимизм", "фатальную обреченность", "ощущение безвыходности", бесперспективности", "отчаяние" и пр. А уж критики-то кричат о размывании идеалов, устоев, традиций, правил, святынь и т.п., что помещает человека в хаос и деморализует, дезориентирует его. ПС-ы занимались и деконструкцией гуманистических идеалов (изрядно критиковав последние, и очень тонко, не без оснований, я бы сказал), идей экзистенциализма, свободы выбора и пр. Насчет доли пессимизма и безвыходности - это есть, но я бы не сгущал краски. ПС - это от трикстера, а трикстер по своей природе не может быть полным пессимистом - иначе он не был бы собой. Есть, например, номадологический проект и далеко не только это. А вообще, скажу я вам, дело-то не только в каких-то "объективных" характеристиках ПС (да таковых и нет, видимо), дело в том что мы в нем видим, что хотим видеть, а также - а куда без этого - от нашей собственной психологии. Да, еще о пессимизме и обреченности... Почитайте Бодрияра. Я, читая одну его книгу, чувствовал сильную потребность сбегать за водкой (пару литров - хватило бы:)), хотя давно уже не пил ее - какие там вина и коктейли "для личностного роста", баловство детское. Ну, это я утрирую. На самом деле хватило бы литра, вполне:) И вот одно характерное мнение, хотя и небесспорное (я приводил его уже) "...и весь пафос постструктуралистской мысли был направлен, как уже неоднократно говорилось, на до- казательство невозможности независимого индивидуального соз- нания, на то, что индивид постоянно и, главным образом, бессоз- нательно обусловливается в процессе своего мышления языковы- ми структурами, детерминирующими его мыслительные структу- ры. Разумеется, в той мере, в какой индивиду удается осознать этот фактор своей зависимости и его критически отрефлексиро- вать, перед ним открывается путь к относительной независимости, и в этом плане постструктуралистская теория субъекта стремится к его эмансипации, но сама она возможна лишь при условии при- знания индивидом своей исконной ущербности и мыслится как постоянная борьба, как непрерывный, вечный процесс преодоле- ния самого себя, происходящий глубоко внутри в сознании чело- века, интериоризированный до уровня рефлексии о своем подсоз- нании. Фактически теория индивида лежит вне пределов постструк- туралистской проблематики, последняя знает лишь только фраг- ментированного индивида с расщепленным сознанием и без ка- кой-либо положительной перспективы обретения гипотетической цельности, если не вообще самого себя. " "Так же это напоминает эдипов триумф, трагедия которого в том, что уничтожается соперник..." Вот это здесь вообще не причем. В ПС нет и не может быть героя-победителя, тут нет триумфа. Да и дискурсы не уничтожаются. Эдипова модель тут вообще ничего необъясняет. А если уж вспоминать об Эдипе, то здесь больше уместно иное прочтение этого мифа - трагедия Эдипа в его буквализме, буквалистской психологии, которую он полностью разделяет с Лаем, в его изначальной слепоте (он был слеп с самого начала поисков), в слепоте его метода, который и привел его туда, куда привел, а искал он Истину, Правду. И постмодернизм-то и стремится избежать буквализма и разных Истин, метанарраций. А в Колоне мы видим уже Иного Эдипа...

"АЦЕНТРИЗМ — фундаментальная установка постмодернистской философии, базирующаяся на радикальной (радикальный – соотносящийся с радикализмом; радикализм- установка личности на быстрое и решительное решение проблем) критике классических представлений о структурности (структурность - внутренняя расчленённость материального бытия, способ существования материи) и фундированная (фундированный – коренящийся, основывающийся) отказом от презумпции (презумпция -положения, устанавливающие наличность фактов или событий без полного доказательства их существования) наличия выделенных (как в топологическом (топологический - не изменяющиеся при любых деформациях, производимых без разрывов и склеиваний, точнее, при взаимно однозначных и непрерывных отображениях) , так и в аксиологическом (аксиологический – отражающий определенную систему ценностей, ценностный) отношениях) точек и осей пространственной и семантической (семантический – обозначающий) среды. Согласно постмодернистской ретроспективе (ретроспектива - взгляд в прошлое; обзор того, что было в прошлом), «регулярным образом центр получал различные формы и названия. История метафизики (метафизика - раздел философии, изучающий предельные структуры и устройство реальности), как и история Запада, является историей этих метафор (метафора – перенос, или механизм речи состоящий в употреблении слова, обозначающий некоторый класс предметов, явлений и т.п. для характеризации или наименования объекта, входящего в другой класс, либо наименования другого класса объектов, аналогично данному в каком-либо отношении) и метонимий (метонимия - это перенос наименования на основе смежности объектов или явлений, их сопредельности, вовлеченности в одну ситуацию: два явления, некоторым образом связанные друг с другом, пространственно, ситуативно, логически и т. д., называются одним словом)... Все эти названия связаны с фундаментальными понятиями, с первоначалами или с центром, который всегда обозначал константу (константа - постоянная величина в ряду изменяющихся) наличия — эйдос, архэ, телос, энергейя, усия (сущность, субстанция, субъект), алетейя, трансцендентальность, сознание или совесть, Бог, человек и так далее» Трикстер, не хочешь поупражняться в том же самом на тексте Л. Толстого: Более всего его при этом изумляло и расстраивало то, что большинство людей его круга и возраста, заменив, как и он, прежние верования такими же, как и он новыми убеждениями, не видели в этом никакой беды и были совершенно довольны и спокойны, так что, кроме главного вопроса, Левина мучали еще другие вопросы: искренни ли эти люди? Не притворяются ли они? или не иначе ли как-нибудь, яснее, чем он понимают они те ответы, которые дает наука на занимающие его вопросы? И он старательно изучал и мнения этих людей и книги, которые выражали эти ответы…. …прочтя много книг, он убедился, что люди, разделявшие с ним одинаковые воззрения, ничего другого не подразумевали под ними и что они, ничего не объясняя, только отрицали те вопросы, без ответа на которые он чувствовал, что не мог жить, а старались разрешить совершенно другие, не могущие интересовать его вопросы, как, например, о развитии организмов, о механическом объячнении души и т.п. …Он был в мучительном разладе с самим собою и напрягал все душевные силы, чтобы выйти из него. (1878)

Вот это деконструкция! :)