Эти два сна приснились мне больше 10 лет назад, еще когда я училась в старших классах школы. Но поскольку я помню их до сих пор в мельчайших подробностях, они кажутся мне очень значимыми. Обычно я забываю свои сны через несколько часов, а то и минут после пробуждения. Первый сон. Большое озеро с темной непрозрачной водой, со всех сторон окруженное густыми зарослями, причем деревья растут чуть ли не из самой воды и их ветви опускаются в воду таким образом, что полностью закрывают обзор.

Насколько я понимаю, Юнгланд на движке e107 поврежден. Сохранятся ли материалы его форума? Форумы еще более раннего Юнгланда не сохранились, увы. Будет жаль, если история повториться... Сейчас, видимо, лучше писать на этот форум? И еще - мне понравились дипломатичные предупреждения насет корректности сообщений отсылающие "горячие головы" к "Айону"...

Почему европейцу трудно понять Восток мы уже обсуждали. Это действительно серьезная проблема и для того, чтобы понять иную культуру, иное мировоззрение надо вначале попытаться разобраться в причинах, мешающих этому пониманию. Но не менее важным является и вопрос "Почему европейцу НУЖНО понять Восток?". Я не случайно выделил "нужно", т.к. считаю процесс взаимопонимания и интеграции разных культур чрезвычайно важным и острым в настоящее время. Далее Приведу интересный отрывок из Элиаде http://jungland.ru/Library/ElReligSim.htm : "...диалог с миром Азии, Африки или Океании помогает нам раскрыть духовные позиции, которые по праву можно считать имеющими всеобщую силу. Это уже не провинциальные формулы, продукты того или иного фрагмента истории, а - осмелимся сказать - Вселенские положения. Но мы можем задать себе вопрос. Если этот диалог с не-европейскими духовными учениями просто ведет нас к открытию некоторых забытых источников нашего духовного наследия, какой же смысл в том, чтобы удаляться так далеко и обращаться к индусам, африканцам и жителям Океании? Как мы говорили, наш собственный исторический момент обязывает нас понять не-европейские культуры и войти в диалог с их подлинными представителями. Но есть еще кое-что: существует удивительный и утешающий факт, заключающийся в том, что смена духовной перспективы имеет такое же действие, как и основательное возрождение нашего личного существования. Мы предлагаем закончить эту главу еврейским рассказом, который замечательно иллюстрирует мистерию неожиданного открытия. Это история о раввине Эйсике из Кракова, которую обнаружил востоковед Генрих Циммер у Мартина Бубера. Благочестивый раввин Эйсик из Кракова видит сон, в котором ему велят отправиться в Прагу. Там, под большим мостом, идущим к королевскому замку, он найдет спрятанное сокровище. Сон повторился три раза, и раввин решает отправиться в путь. По прибытии в Прагу он находит мост. Но так как днем и ночью мост охраняется часовыми, Эйсик не отваживается копать. Но, продолжая слоняться поблизости, он привлекает внимание капитана стражи, который вежливо спрашивает, не потерял ли он что-нибудь. Раввин простодушно рассказывает ему о своем сне, и офицер разражается смехом. "Право же, несчастный человек," - говорит он, - "ты износил свои ботинки, пройдя весь этот путь лишь из-за сна?" Этот офицер также слышал во сне голос: "Он говорил мне о Кракове, велел отправляться туда и искать великое сокровище в доме раввина по имени Эйсик, сын Иекиль. Сокровище можно найти в заброшенном пыльном углу, за печью." Но офицер совсем не верил в голоса, услышанные во сне. Он оказывается благоразумным человеком. Раввин, глубоко поклонившись, благодарит его и спешит вернуться в Краков. Там он копает в заброшенном углу своего дома и находит сокровище, которое положило конец его бедности. "Так" - комментирует Г.Циммер, - "подлинное сокровище, которое может положить конец нашей бедности и всем испытаниям, всегда близко; нет необходимости искать его в далекой стране. Оно лежит, захороненное в самых сокровенных уголках нашего собственного дома, то есть нашего собственного существа. Он за печкой, этот центр жизни и тепла, который управляет нашим существованием; это - сердцевина нашего сердца, если бы мы только знали, как отыскать ее. И все же прослеживается удивительный и устойчивый факт, заключающийся в том, что значение внутреннего голоса, направляющего нас в наших поисках, может быть понято нами лишь после набожного путешествия в дальний край. И к этому удивительному и устойчивому факту добавляется еще один: тот, кто раскрывает нам значение нашего таинственного внутреннего паломничества, сам должен быть чужестранцем, иной веры и иной расы"."