Выздоровление наркозависимого: сопровождение на пути Индивидуации

Сценарный сюжет "Красавица и чудовище" является одним из классических сказочных вариаций. Данный сюжет обычно относят к сценарному типу 425 С по классификатору Аарне-Томпсона: купец отправляется в путешествие и две его дочери просят привезти наряды и драгоценности, а младшая - розу. Ему это не удается, он теряет свой путь и останавливается на ночь в замке, где утром обнаруживает розу и срывает ее. Тогда невидимый хозяин замка или же чудовище предрекает ему скорую смерть или заточение, но соглашается на то, чтобы взамен пришла дочь купца. Младшая является в замок к чудовищу и с удовольствием проводит там длительное время, наблюдая за жизнью своей семьи через волшебное зеркало, но отказывается выйти замуж за чудовище. Затем она возвращается домой повидать отца, несмотря на просьбы чудовища не делать этого. Старшие сестры строят ей козни, и она не является в замок вовремя, а застает чудовище уже умирающим. Однако ее слезы возвращают его к жизни и превращают в прекрасного принца. И тогда они женятся.

Кроме того, родственным этому сюжету оказывается сказочный тип 425А "поиск потерянного мужа", воплощением которого является легенда "Амур и Психея" из произведения древнеримского писателя Апулея "Золотой осел". При этом забывается основная история книги, о молодом человеке Луции, по ошибке превращенном в осла своей любовницей - колдуньей (что, тоже вполне соответствует общей теме "Красавицы и чудовища"). Любящая девушка у Апулея превращает мужчину в осла, а возвращает ему человеческий облик богиня Рея Кибела, явившаяся ему во сне и способствующая тому на своих мистериях. Апулеево превращение мужчины из чудовища в человека происходит благодаря божественной одухотворенной помощи, а вовсе не влюбленной партнерши. Думается нам, что смешение этих двух сюжетов эта распространенная не филологическая, а психологическая ошибка - ужасная бессознательная подмена, при которой взаимодействие с чудовищем воспринимается как необходимые испытания женственности. Кроме того, этот сценарий близко воспринимается и в профессиональной среде психотерапевтов, которые стремятся своими личными усилиями превратить чудовищ в принцев. Но в оригинале Амура и Психеи присутствуют возвышающие душу испытания, а девушка, душа - Психея, стремится к богу. А в сюжете "Красавице и Чудовище" смертная девушка пытается поднять чудовище до себя, человека; при этом само чудовище это именно заколдованный мужчина, а не изначальный монстр. Открытие этого принципиально важно для любовных и брачных отношений. В то же время взаимодействие по такому типу - в допущении личного желания и зависимости от исцеления клиента - может быть вредоносно для терапевтического процесса.

Волшебная сказка является излюбленным материалом для символического иносказания душевных переживаний. Это дидактическая метафора для научения души: бессознательного восприятия определенной последовательности смыслов, эмоционально-чувственной ткани культурного мифа. Это также щедрый материал для множества проекций своей познаваемой реальности на символический пласт бытия и, как следствие, инсайтов, внезапного постижения внутреннего смысла свой личной истории. Хорошо разработанные сюжеты сказок могут быть ориентированы на человеческое развитие личности, обретение определенных душевных качеств и соблюдение внутренних правил. Потому неудивительно, что в сказках современная психология и, в частности, аналитическая психология замечает сюжеты индивидуации, пути к максимально полному и возможному развитию и совершенству души. Именно поэтому сказка анонимна и безлична. Это история, которая может случиться на символическом уровне или случается с каждым. Существует мнение о том, что исходный сюжет «Рике с хохолком» был популярен в XVII веке, однако источник его до нас так и не дошел. Здесь мы намеренно выбрали два авторских варианта волшебной сказки, один, наиболее популярный, авторства Ш. Перро, написанный в традиционном ключе и в привычном волшебно-метафорическом дискурсе в 1698, а второй – написанный год раньше, в 1697, романисткой Катрин Бернар. Анализ обоих произведений поможет нам сравнить существование одного и того же сюжета на двух различных уровнях сказочной, метафорической и даже психической организации мифологического пространства.

Стенограмма лекций Натана Шварц -Салантa с СЕМИНАРА ПО КЛИНИЧЕСКИМ АСПЕКТАМ ЮНГИАНСКОЙ ПСИХОТЕРАПИИ "ПИОНЕРСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ДАЛЬНИХ ПРЕДЕЛОВ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХИКИ"(МААП, апрель2008)

Эта статья была переведена и любезно предоставлена ЮнгЛенду участником форума tied_up (Максимом) Critical Inquiry, 12 (Зима 1986) © Чикагский Университет